Текст книги "В одну реку дважды (СИ)"
Автор книги: Жанна Бочманова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
Права я получила и теперь раскатывала на служебном Фольцвагене. В общем, все в моей жизни как-то само собой устраивалось все лучше и лучше. Работа мне нравилась, шефа я обожала, у нас с ним сложились какие-то удивительные отношения. Зарплаты мне хватало, чтобы потакать своим маленьким и не очень слабостям, тем более что она, зарплата, то есть, неуклонно росла. Семья моя тоже радовала. Сашка рос веселым смышленым мальчуганом. Мне нравилось с ним возиться, и я с удовольствием оставалась в няньках, когда маме с Жорой надо было куда отъехать по делам или просто поразвлечься. Не так давно Жора купил себе новую машину, а свою «Ауди» подарил мне.
Иногда мне начинало казаться, что все мои желания исполняются, стоит мне только подумать о них. Личная жизнь тоже не стояла на месте. Имидж, созданный Вилькиными усилиями, оказался на редкость удачным. Так что я пользовалась неизменным успехом у мужчин. И не скажу, что мне это не нравилось, напротив, тратила немало сил и денег на поддержание своего образа, чем очень радовала подругу. Правда, все мои романы были скоротечны и не приносили никакого морального удовлетворения. Как-то я совершенно не умела строить отношения с мужчинами. Мне очень быстро надоедало сюсюкаться и потакать их слабостям. А если уж мужчина имел такую глупость, как разговаривать со мной покровительственным тоном, показывая, что он тут главный, а я так – глупый пучок перьев, то отношения могли закончиться, и не начавшись.
«И так тебе не хорошо, и так плохо, – не понимала меня Вилька, – расслабься и получай удовольствие. Все они идиоты – так пользуйся» Но так или иначе жизнь текла своим чередом. Я уже не знала, чего бы мне еще такого у нее попросить. Как вдруг однажды шеф мой заявился на работу в конце рабочего дня, мрачнее тучи:
– Миронова, зайди ко мне.
– Что случилось, Сергей Петрович?
– У нас проблема, – мрачно заявил он, тяжко вздыхая. – Марина заболела. (Марина – наш финдиректор) Я сам поехать не могу. Другие тоже отказываются, у всех дети, собаки, рыбки… черт бы их побрал!
– Да куда поехать-то, Сергей Петрович? – не поняла я.
– Куда, куда… в Индию, – буркнул он.
– Что, правда? – не поверила я.
– Ну, ты же знаешь, что мы с индийской фармацевтической компанией договор подписали. Марина должна была им документы отвезти, и от них тоже пакет привезти. А теперь, видите ли, у нее аллергия на что-то там… Можно, конечно, почтой отправить, службой доставки, но с индусами надо лично общаться, это такой народ… я в прошлый раз месяц ждал договор, а они его просто забыли отправить. А ты все-таки по-английски говоришь. Понимаешь?
– Понимаю, – кивнула я. – Это, значит, вы меня хотите отправить, так что ли?
– Умная, ты, Миронова, – усмехнулся начальник. – Только не говори, что у тебя тоже собаку не с кем оставить, не то я завою…
– Да вы что, – всплеснула я руками, – я согласна не только в Индию, а даже, к примеру, в Папуа Новую Гвинею поехать.
– Что, правда?
– Ага, – закивала я.
– Ну и отлично, – облегченно вздохнул шеф. – Полетишь чартерным рейсом, не бизнес-класс, конечно, но зато гостиница приличная. Отдашь документы, получишь от них подписанные, обязательно, смотри, их там надо тюкать постоянно, а то не пошевелятся. Обратно через три дня. Командировочные тебе завтра Валентина Алексеевна выдаст. Паспорт ей завтра заграничный не забудь принести. И с богом!
***
Самолет опустился на землю, и я сразу попала в лето. В России шла середина ноября, а здесь – «двадцать пять градусов за бортом» – объявила стюардесса. Мы вышли из салона, держа в руках пальто и дубленки. Гостиница, имени, какого-то знаменитого императора, имела этажей пятнадцать. На полу в холле узор из цветов. По стене в углу струился водопад. На дверях стоял швейцар в форме – на голове тюрбан с пышным султаном. Сказка! И даже бассейн имелся. Номер оказался маленький, но уютный, с балконом и кондиционером.
Да, Дели – город контрастов. В автобусе, по дороге с аэропорта, я с любопытством вертела головой по сторонам. Вот вдоль улицы, за забором, проглядывается чудесный сад, а в глубине можно разглядеть белоснежный дом – не дом, дворец. Возле ворот охрана в униформе, беретах и белых перчатках, с ружьями на плече, а метрах в десяти от ворот к стене прилепился шалашик из веток и пальмовых листьев, вокруг которого штук двадцать грязных оборванных людей варят пищу на костре. А вот идет вполне приличный индус в костюме, галстуке и с дипломатом, подошел к стене забора, поставил чемоданчик на землю, повернулся спиной и … стал расстегивать ширинку. Я отвернулась, смущенно хихикая.
– Вы еще их туалетов не видели – так сложено что-то из кирпичиков буквой П, повернулся спиной спереди и боков не видно и хорошо, – шепнула мне сидевшая рядом женщина.
Но все же Индия мне нравилась, и даже жуткая грязь на улицах не мешала получать удовольствие. Я кинула вещи в номере, и поехала по адресу той конторы, куда мне надо было отвезти пакет документов. Ехала я на моторикше, темнолицый водитель виртуозно лавировал среди потоков транспорта, громко выкрикивая что-то другим водителям, то грозно, то весело, то принимаясь напевать что-то. Периодически он показывал мне пальцем куда-то в сторону тротуара и скороговоркой произносил по-английски: «Золото, серебро, мохер, скидки»
Я качала головой и строго отвечала: «Ноу»
Водитель бил себя рукой по коленке, но через пару минут снова повторял: «Золото, серебро, мохер, скидки»
Все же ему удалось доставить меня до офиса компании. Я провела там часа два, выпив бессчетное количество чая, в конце концов, отдав документы именно тому, кому они были предназначены, что было непросто.
– У нас зима, холодно, – извиняющим тоном говорила мне девушка в голубом сари. – Мы мерзнем и очень медленно работаем. Вы приходите завтра.
– Ага, – кивала я, обмахиваясь папкой с документами. Мне было жарко, под мышками белой футболки расплылись темные круги, мокрые волосы липли ко лбу, хотелось скорее залезть в холодный душ. – Все-таки, я дождусь мистера Чапту. Позвоните ему еще раз, напомните, что его тут ждет человек из России.
Наверное, девушка все же смогла убедить Чапту приехать. Я сдала документы, заверила, что завтра, непременно, завтра, приеду за ними снова и вышла наружу.
Мой рикша ждал меня у входа, радостно улыбаясь: «Золото, мохер, скидки», – повторял он привычную мантру, и я сдалась. Ликующий индус вскочил на сиденье мотороллера, словно ковбой на мустанга. – Мадам, Красный форт, золото, скидки!»
Из его воплей я поняла, что сейчас он отвезет меня в сказочное место Красный форт, где ждут меня невероятные богатства и волшебные скидки, потому что он, Шави, приведет меня к своему лучшему другу, который продаст мне килограмм золота по цене связки бананов.
Красный Форт, действительно был красным, из красного кирпича, то есть. Величественное сооружение, окруженное массивной зубчатой стеной. Внутри, под сводами галереи, располагалось множество ювелирных лавочек. Чего там только не было. От блеска у меня зарябило в глазах. Вообще-то, я достаточно равнодушна к драгметаллам, но от этого великолепия и у меня дух захватило. Я почувствовала приближение золотой, серебряной, рубиновой, изумрудной и прочих лихорадок. Захотелось скупить все сразу и обвешаться наподобие Новогодней елки. Как зачарованная, ходила я за своим импровизированным гидом Шави от прилавка к прилавку, рассматривая россыпь колечек, цепочек, сережек. Цены, действительно, были недорогими, да к тому же, думаю, еще и завышенными, в расчете на торг.
Выбрав, наконец, для Вильки серебряные серьги с синими камнями, я вышла на улицу проветриться. По галерее толпой ходили туристы и прочий люд. Прошла вереница школьников, одетых в одинаковые костюмчики и платьица. У некоторых мальчиков головы были повязаны платочками, которые заканчивались круглой шишечкой на лбу. Я удивленно проводила их глазами. Мой провожатый Шави указал на свой тюрбан и гордо сказал: «Сикх». Я кивнула и посмотрела вслед школьникам. Давно ли и я так же, парами, шла в первый класс, а теперь вот… Как быстро бежит время.
В толпе показался весьма интересный субъект. Старик в белом одеянии и чалме, с длинной седой бородой, неторопливо шел от одного магазина к другому. Владельцы лавок и продавцы, сидящие на табуретках перед входом, вскакивали и, о чем-то вежливо переговорив со стариком, давали ему деньги или предлагали зайти внутрь, прикладывая руку к сердцу и, вообще, оказывали всяческое уважение. Нищих в Индии, как я уже заметила, была уйма. Но этот старик к туристам не приставал, он неторопливо обходил магазины, владельцы, которых почтительно кланялись ему на прощание. Подошел он и к нашей лавочке. Хозяин, выкладывавший перед очередными покупателями коробочки с украшениями, кивнул продавцу, тут же сменившему его на посту, а сам вышел на улицу и о чем-то начал говорить со стариком, предложив тому сесть. Потом крикнул, что-то вглубь магазина и через минуту появился его помощник со стаканом чая в руках. Старик присел на стул, подвинутый ему, и неторопливо стал пить ароматный напиток. Все это время я стояла рядом и таращилась на эту сцену. Тут хозяин заметил меня и, решив, что мой потенциал, как покупателя еще не исчерпан, указал мне на другой стул. Через минуту и я сидела почти напротив старика и прихлебывала яблочный чай из смешного грушевидного стаканчика. Старик пил и смотрел на меня, а я дергалась, потому, как терпеть не могу, когда меня так пристально разглядывают. Старик что-то спросил у хозяина, видимо, что-то про меня.
–Ты говоришь по-английски? – спросил вдруг старик. От неожиданности я растерялась и только кивнула. Старик отставил чашку, взял мою руку, внимательно осмотрел ее, потом взялся за другую, покачал головой и сказал: – Смерть ходит вокруг тебя. – Я поежилась, а он продолжал: – Ты ищешь любовь. И ты ее найдешь. Она тоже ищет тебя.
Я улыбнулась. Все гадалки и гадатели в мире говорят примерно одно и то же. Что ж, дам старику денег: мне не жалко, а ему приятно. Старик был колоритный, и я спросила для поддержания беседы: – Когда же это случится?
Старик все не отпускал мою руку, что-то там высматривая: – Он рядом, совсем рядом.
– Кто? – тупо спросила я.
– Мужчина из другой страны, но вы не можете встретиться. Пока нет. Не сейчас. – Тут я закусила губу. – Смерть ходит вокруг тебя. Несколько раз она будет совсем близко, но все будет хорошо. Ты умрешь в восемьдесят восемь лет.
Ну, слава богу, не так все и плохо. Я улыбнулась, пытаясь перевести все в шутку.
– Восемьдесят восемь – это много, можно и поменьше.
– Восемьдесят восемь, – повторил он, – тебе нужен защитник. – Он покопался в недрах своего одеяния и достал какую-то штуку. – Твой знак рыба, – утвердительно уткнул он мне палец в грудь, – Я закивала головой, чувствуя, как леденеют пальцы. – Возьми это. – Предмет оказался акульим зубом. – Акула, – подтвердил старик, – повесь на шею и носи. – Он поднялся.
Я достала из кармана десять долларов. Индус отрицательно покачал головой. Тогда я вытащила рупии и протянула их старику. Двумя пальцами, тот вытащил одну бумажку, приложил руку ко лбу, я сделала то же самое. Потом он повернулся к хозяину магазина, что-то сказал ему, махнул на него и в сторону лавки метелкой и пошел восвояси. Обернулся ко мне и, показав на шею, повторил: – Надень это.
Я смотрела ему вслед, держа на ладони белый зуб.
Хозяин подошел и, указывая на удаляющегося предсказателя пальцем, сказал: – Святой. Очень хороший. Надо носить. – Он повел меня в лавку: – Я могу сделать. – Показал на шею: – Золото, серебро?»
– Серебро, – ответила я.
– Полчаса, – сказал он, указывая на часы.
Через тридцать минут у меня на груди висел акулий зуб в серебряной оправе. Шави настойчиво звал меня продолжить осмотр лавок, но я решительно двинулась к выходу, и он покорно повез меня в отель. Всю дорогу я мрачно смотрела в пол, сжимая в руках амулет. Мне было страшно.
В гостинице я первым делом скинула пропотевшую футболку и поплелась в душ. Сосущее тревожное чувство где-то за грудиной не давал покоя. Хотелось то ли плакать, то ли умереть.
Зеленоватая вода в прямоугольной чаше бассейна была неподвижна словно затянутая пленкой. Я встала на край бортика, оттолкнулась и головой вниз вошла в прохладную воду, проплыла под водой до противоположного бортика, развернулась и пошла кролем.
– Отлично плаваешь, – раздался одобрительный голос, когда я, отдуваясь и вытряхивая воду из уха, вылезла, наконец, из воды. В шезлонге с банкой пива сидел загорелый парень, лет тридцати. Когда я пришла, бассейн был пуст, а тут принесла его нелегкая. Я промолчала, усиленно тряся головой. – Ты попрыгай, – посоветовал он. А что еще оставалось – я попрыгала. Это сработало, как всегда. –Хочешь? – он протянул банку с пивом. Я отрицательно помотала головой. – Бой, – позвал он парня, который выдавал полотенца, – сока для мадам. Соку-то выпьешь? – Я завернулась в полотенце и уселась в шезлонг. – Командировка? – прозорливо спросил парень.
– Тебе бы в бродячие дервиши податься, – подала я, наконец, голос.
– О, а я уж думал, ты немая. Сергей, – и он протянул руку. – Будем знакомы. А что уже столкнулась с местными пророками? Я тут всякого навидался. Делхи – дом родной. Лет десять сюда езжу. Это сейчас здесь двадцать пять градусов, а летом, знаешь сколько? Жили как-то отеле без кондишена, один вентилятор под потолком. Вот в мокрую простыню завернешься и под него, а иначе – смерть.
Сергей болтал, прихлебывая пиво, и я потихоньку расслабилась. Ну что такого особенного сказал старик? Да ничего конкретного, обычный набор слов, рассчитанный на впечатлительных туристов. То, что он невольно попал в точку, просто совпадение. Совпадение. Я решительно встала.
– Пойду, что-то есть захотелось. – И тут же спохватилась, мысленно, увидев, как Вилька показывает мне большой палец: «Молодец!». Видит бог, я этого не хотела, я просто сказала правду.
– А где ты обедаешь? – невинно поинтересовался Сергей.
Я пожала плечами.
– Не знаю. Я думала чипсов каких-нибудь купить, а то меня тут запугали чумой, да холерой.
– Надо знать, где обедать, я же живой и здоровый. Давай через двадцать минут в холле. Покажу классное место.
Я посмотрела на парня. Обаятельный, но блондин, а я их терпеть не могу, ну и хорошо, значит, никаких скоротечных романов не предвидится.
И мы поехали обедать. По правде говоря, заведение доверия не вызывало, но Сергей решительно повел меня внутрь, показал на прилавок, где в больших лотках лежала всякая всячина. Я развела руками: «На твой вкус, только не сильно перченое». Мы уселись за деревянный столик на улице.
– А кофе здесь варят?
– Еще какой! Лучше ты не пила нигде.
– Ну, тогда мне еще и кофе.
– Сейчас или потом?
– И сейчас и потом.
– Лады.
Мы пили вкуснейший кофе в мире, не считая конечно… ну да бог с ним, курили и трепались о жизни. Серега рассказывал какой-то прикол про индюков, как он называл индусов, а я смотрела вдаль и улыбалась. Боже, как хорошо! Лепота! Тут мое внимание привлек мотоцикл, проезжающий по улице. Я никак не могла привыкнуть к левостороннему движению. Проводив его взглядом, глаза остановились на белой машине, припаркованной метрах в ста от нас. А возле нее стоял мужчина, лицо его было скрыто темными очками, но… Секунду мы смотрели прямо друг на друга, потом он открыл дверцу, сел в машину, снял очки и еще раз посмотрел в мою сторону. Мотор заурчал, и машина скрылась из виду. Кажется, я закричала и вскочила, или это мне только показалось. Очнулась я оттого, что Серега дергал меня за руку: – Что с тобой?
Я села на место. Губы дрожали и руки тоже. Я силилась улыбнуться.
– Ты как привидение увидела.
– Почти. Что-то показалось такое.
– Это от жары. Бывает с непривычки.
Дальше мы ели почти молча. Отвечала я в невпопад и даже позволила Сереге заплатить за меня. В гостинице поблагодарила и ушла в свой номер, выслушав предварительно совет положить мокрое полотенце на голову. Что я и сделала. Лежала как дура, с холодной тряпкой на голове и рыдала. Я все вспоминала этот момент: вот он снимает очки, одно мгновение я вижу его лицо. «Там было слишком далеко, тебе показалось, – говорила одна половина сознания, а другая кричала: «Нет, это был он, я чувствую».
Старик же сказал, что тот, кого я люблю рядом, и вот я его вижу. А я люблю? Все еще люблю? Я откинула тряпку и села. Радость нахлынула внезапно, без всякой причины, и стало так хорошо и спокойно. Даже Сергей не смог мне его испортить. Вечером он предложил посидеть в баре, и я, сама не знаю зачем, рассказала про амулет. Сергей закатил глаза.
– Развели тебя, как пацанку, ей богу. Тут такие асы ходят…Идешь по улице, один тебе грязь кинет на ботинки незаметно, а другой уже со щеткой тут как тут: «Мистер, давай почищу – пять рупий».
Я нахмурилась, но ведь доллары он не взял, а мог бы.
– А сколько ты за оправу выложила? Вот! Хозяин ему потом комиссионные отстегнет.
Но я не согласилась с этим. Старик ни с кем кроме меня из туристов не говорил. Но Сергей больше не стал надо мной смеяться, а предложил проехаться на экскурсию в одно очень интересное место. На следующий день я снова терпеливо просидела в офисе мистера Чапты полдня, но добилась выдачи нужных мне документов. А после Сергей привез меня в старую мечеть, где во дворе стояла огромная железная колонна.
– Загадка древней цивилизации. Если обнять ее руками – двести лет жизни гарантировано.
Конечно же, мне захотелось прожить двести лет, и я полезла обнимать колонну. Сделать это было не так просто – стоя спиной к колонне, надо было сцепить руки, но веселые индусы, дежурившие здесь как раз для такого случая, любезно помогали всем желающим.
– Гарантированное бессмертие за какие-то две рупии, – сказал Серега. – Красота!
Тут я решила подстраховаться и полезла к колонне еще раз, закрепить, так сказать, результат.
– Ну что, обмоем бессмертие? – спросил Сергей по дороге домой. Я кивнула головой. И тут он меня обнял, а я не стала сопротивляться. Мне было хорошо.
Глава 4
Глава 4
Питер встретил нас мокрым снегом.
– О, родная слякоть! – весело крикнул Сергей, – Здравствуй Родина!
Вилька стояла за стеклянной перегородкой, отделявшей таможню от простых смертных. Я помахала ей рукой.
– У тебя что, зубы болят? – спросила я, глядя на ее перекошенное лицо.
– Хуже, – она мрачно посмотрела на Сергея, который так и сверкал глазами.
Чтобы Вилька не среагировала на красавца – блондина… Значит, что-то и правда случилось. Я торопливо простилась с ним, пообещав позвонить при случае.
– Что стряслось-то? Фирма крякнулась или деньги отменили? – я пыталась развеселить ее. Но Вилька сосредоточено вела машину сквозь снежный буран.
– Хуже, – опять повторила она и добавила, помолчав немного, – Бабушка. – И опять замолчала.
– Что с ней? Заболела? Только не говори, что умерла. Это невозможно, – испугалась я.
– Хуже.
– Да что ты заладила – хуже, хуже. Или говори или не делай такое лицо, а то я решу, что произошла вселенская катастрофа.
Вилька мрачно посмотрела на меня.
– Дедушка объявился.
– Что? Как объявился? Он же умер или я что-то путаю?
– Умер…один, а другой объявился.
– Слушай, или ты говоришь толком или я тебя поколочу.
– Дедушка, который умер, был вовсе не мой дедушка, – терпеливо стала объяснять Вилька. – Это был просто бабушкин муж, а ребеночка, то есть папу моего, как теперь выяснилось, бабушка родила совсем от другого дедушки, прости господи.
– Так понятно теперь боле менее. А дедушка у нас кто будет? Ну не иначе, как алкаш какой-нибудь, иначе с чего тебе так злиться. Или я ошибаюсь? – я пыталась шутить. – Неужели богатенький Буратино из Америки?
– Именно, Буратино. В смысле – чурка.
– Это как? Какая чурка?
Вилька посмотрела на меня, ноздри ее раздувались.
– Китаец! Вот в каком!
– Что?! – я истерично хохотнула и тут же влепилась головой в торпеду. Вилька резко нажала на тормоза. Сзади раздалось оглушительное бибиканье, и нас быстро обогнал огромный джип.
– Ты что сбрендила? – я потирала ушибленное место рукой.
Вилька повернула ко мне совершенно белое лицо, руки сжимали руль так, что он скрипел.
– Китаец он, китаец, самый настоящий! – и зарыдала.
Толку от нее было мало, поэтому я села за руль и повезла нас к себе домой.
– Ну и чего ты так убиваешься? – спросила я, выслушав совершенно фантастическую историю, и напоив ее кофе.
– Если ты завтра узнаешь, что твой дедушка негр, ты обрадуешься?
– Ну, а что они не люди? А китайцы очень даже симпатичные. Брюс Ли, Джеки Чан…
– Перестань. Не до смеха, – и она уткнулась в подушку.
История, рассказанная Вилькой, действительно была фантастической. В середине пятидесятых дедушку, то есть уже не дедушку, а бабушкиного мужа, отправили служить на Дальний Восток. Конечно, красавицу жену он побоялся оставить дома одну и потащил за собой. И совершенно зря, как оказалось. Екатерина Альбертовна, тогда еще просто Катюша, устроилась медсестрой в госпиталь. И вот как-то к ним привезли раненого молодого китайца. Он переходил границу, и его подстрелили. По статусу он был нарушителем, военнопленным, но врачи считали его безнадежным, и махнули рукой, а Катюша продолжала за ним ухаживать и выходила, вопреки всем прогнозам. Когда китаец пошел на поправку, тут-то и вспыхнула их любовь. Лежал он в отдельной палате, так что влюбленным было раздолье, особенно в ночное дежурство. Как-то Катюша услышала разговор мужа по телефону, на следующий день китайца должны были перевести в другое место. Собрав кое-какие вещи мужа и немного денег, она отнесла это в госпиталь любимому. На следующий день особисты обломились – палата была пуста. Все. Больше они никогда не встречались.
– И что? – я недоверчиво хмыкнула. – Так не бывает. Санта-Барбара какая-то.
– Главное бабушка верит.
– Да чушь все это! И что, ребеночек родился с косенькими глазками, и муж это съел?
– Да он сам был не то чуваш, не то татарин. На меня посмотри – откуда у меня глазки такие?
Глазки у Вильки и, правда, были замечательные – голубые, огромные и, правда, чуть раскосые.
– Глазки у тебя что надо. Тебе еще может и спасибо-то дедушке с бабушкой сказать надо – такую красавицу породили. Только вот не понятно, где он все это время шлялся, а тут вдруг объявился
– Бабуля его отыскала, в Интернете.
– Где? Туда-то она как попала?
– Ну, ты ж ее знаешь! Куда все – туда и она. Все в Интернет, и она, понятное дело, тоже. Там сайт какой-то – все друг друга ищут. Она и написала, мол, такая-то ищу такого-то. А тут ей письмо и пришло по электронной почте. Звонил уже, приезжает намедни. Бабушка обязательно велела тебе быть.
– А я-то здесь причем? Это дело семейное.
– Не знаю. Сказала привезти тебя обязательно. Я думаю, ей поддержка нужна от незаинтересованного лица. Папа уж больно переживает. Шутка ли, всю жизнь отцом гордился, думал, герой войны, генерал, а тут вдруг оказывается, что шпион.
– Как шпион?
– А ты думаешь, он через границу лез на сопки любоваться?
– Да – это круто. Но давай посмотрим на это с другой стороны – живой пес лучше мертвого льва. Все-таки дед родной, да еще иностранец. В Китай съездишь, с родственниками познакомишься. Интересно ведь.
– Он в Америке живет. Фирма у него своя и вообще…
– Ну, ты даешь! И ты мне еще плачешь тут? Это же то, о чем ты мечтала. Разве нет? Вот тебе вилла на Лазурном берегу и прочие удовольствия.
– Нет, я не этого хотела. Я хотела сама, своими руками. Чтоб ни от кого не зависеть.
– Понятно. Мы легких путей не ищем. У советских собственная гордость – на буржуев смотрим свысока. Ладно, давай я тебя развлеку немного. – И я принялась доставать из сумки всякие экзотические вещи. – Вот смотри, это хвост павлиний – один тебе, один мне. Их, вообще-то, нельзя вывозить, но мы их с Серегой скрутили, скотчем замотали и на дно упрятали. Это вот тебе свитер, настоящая ангора – Серега выбирал, не туфта какая-нибудь. А вот это мы с ним браслеты в магазине покупали, бронза с перламутром. Так увлеклись, что штук десять купили – уж больно азартно он торговался.
– Что-то этот Серега у тебя с языка не сходит, – подозрительно спросила Вилька, шмыгая носом и вытирая слезы ладонью. – Влюбилась никак?
– Да нет, просто хороший парень.
– Видела я этого хорошего, и кольцо на пальце тоже хорошее.
Ну, Вилька в своем репертуаре – как бы хреново ей не было, всегда обращает внимание на мелочи, в отличие от меня. Я-то кольцо срисовала не сразу, да и не до этого мне было. Вечером того дня, как Серега повез меня обниматься с колонной, я даже подумала, что может быть… А потом увидела кольцо и удивилась, почему я раньше не замечала.
В общем, мы остались друзьями, чему я, безусловно, рада – теперь, хотя была минута, когда я хотела плюнуть на условности и отпустить себя на волю, хоть на чуть-чуть…
– Себе-то чего привезла? – прервала Вилька мои воспоминания.
– Да так, по мелочи всякого. А политруку – слона бронзового, пусть в кабинете стоит.
Ну и как-то разбирая покупки, мы с Вилькой успокоились, она повеселела, и я решила, что ее можно отпустить домой – состояние у нее было удовлетворительное.
– Не забудь – в пятницу к нам, – сказала Вилька на прощание, обнимая вязанку павлиньих перьев, мерцающих своими сказочными сине-зелеными глазами.
Шеф встретил меня ласково, за подарок поблагодарил и торжественно водрузил слона на стол.
***
В пятницу я отпросилась пораньше и уже в четыре часа была на Васильевском острове. Вильки еще не было. Вручив хозяйке набор индийский благовоний, чему она несказанно обрадовалась, я осторожно спросила:
– Екатерина Альбертовна, а можно я задам пару вопросов?
– Валяй деточка, – ответила та, нюхая сандаловые ароматные палочки. – Какая прелесть! Что тебя интересует?
– Почему? Почему сейчас? А раньше вы не пытались его найти? Я понимаю, сначала время было такое, нельзя было. Но потом-то?
– Видишь ли, и время было такое и все прочее… Но я ведь думала, что его убили. Через пару дней после его побега, на границе была объявлена тревога, была перестрелка. И с нашей, и стой стороны, были убитые. Их стащили во двор госпиталя. Тела закрыли брезентом, но я его узнала по ботинкам, которые сама же ему и принесла. Ближе рассмотреть я не посмела – там был мой муж. Долгие годы я была уверена, что его нет в живых, а потом мне приснился Ван Ли. Он стоял передо мной, как живой, за его спиной клубилась черная непонятная масса, закручиваясь воронкой. Он взял меня за руку и сказал: «Не ходи туда, тебе еще рано. Мы скоро увидимся. Жди меня».
– И что же?
– Я должна была лететь на свадьбу к родственникам в Пицунду. И тут у меня от волнения или еще от чего поднялась температура, под сорок. Три дня пролежала в бреду. Когда очнулась, узнала, что самолет разбился при посадке. Тут-то я и поняла, что хотел Ван сказать. Не погиб он, раз меня от смерти отвел. Ну и стала я его ждать. И вот дождалась. Может и поздновато, да уж судьба так распорядилась. Я ведь только имя и знала. Сколько таких Ван Ли в Китае? Миллионы поди…
Тут пришла Вилька, как ни странно, веселая.
– Садись, бабуля, сейчас красоту наводить будем. Китаец твой, как увидит, и с копыт долой.
– Вилька, – строго погрозила Екатерина Альбертовна ей пальцем, – не кощунствуй. Дедушка это твой. – Но глаза ее смеялись.
– Представляю себе этого дедушку, – шепнула мне Вилька. – Этакий маленький, желтенький Джеки Чан на пенсии. – Она заметно нервничала.
– Отец придет? – спросила Екатерина Альбертовна, поправляя перед зеркалом прическу.
– Нет. У него сегодня работы много, сказал.
– Понятно, – слегка вздохнула она и тут же принялась хлопотать. – Так, девочки, давайте, скатерку поменять надо. Вильгельмина, ставь чайник. Матильда, достань сервиз, надо протереть чашки. Что же мне надеть?
Она судорожно перебирала платья в шкафу и, наконец, остановилась на одном. Длинное платье, темно-синее, с кружевным воротником, шло ей необыкновенно. Со спины невозможно было сказать, сколько именно лет этой высокой стройной женщине. Честно говоря, не могла я представить красавицу Катюшу рядом с маленьким худосочным китайцем. Видно и правда, жизнь с генералом была нелегка.
Время шло, стрелка неумолимо приближалась к роковому часу.
– Бабуля, может валерьяночки накапать? – обеспокоилась Вилька.
Екатерина Альбертовна отрицательно покачала головой и стала делать какие-то странные вдохи-выдохи.
– Дыхательная гимнастика Цигун, – пояснила Вилька. – А я-то всю жизнь удивляюсь, что это она все китайское обожает. Китайские фильмы у нас с экрана не сходят. – Она кивнула на полку с дисками. – Нет худа без добра – я теперь, может, и с именем примирюсь – все лучше, чем какая-нибудь Вань Ю Ли.
Но тут в дверь позвонили. Екатерина Альбертовна прижала руки к груди и умоляюще посмотрела на Вильку, а та на меня. Меня пригласили открыть дверь, поняла я свою функцию – логично. Я изобразила на лице бурную радость и, толкнув дверь, устремила глаза куда-то в уровень пола – по моим представлениям, именно там должна быть голова гостя. Взгляд уперся в руки в кожаных перчатках, опирающиеся на трость с массивным набалдашником. Я поднимала глаза все выше и выше, а он все не кончался, под конец мне пришлось задрать голову вверх.
– Здрасте, – пролепетала я.
– Я пришел к Екатерине Альбертовне, – на отличном русском языке сказал мужчина в широкополой шляпе, надвинутой на глаза.
– Екатерина Альбертовна ждет вас, – торжественно произнесла я, принимая у него трость и пальто.
Мужчина снял шляпу и обнажил совершенно седые волосы. Росту он был просто огромного, хотя с моего метра с кепкой, любой рост кажется огромным, но это так, к делу не относится. Итак, высокий, стройный, худощавый, только чуть прихрамывающий… принц, да и только! Еще бы на лицо взглянуть, а то я от волнения не рассмотрела. Гость вошел в комнату, я проскользнула следом.
Вилька, открыв рот, сидела на диване. Екатерина Альбертовна, по-прежнему, прижав руки к груди, стояла возле стола. Прошла, как минимум, минута в полном молчании, мне показалось, что я слышу биение их сердец – мое собственное бухало как паровоз при подъеме в гору.
– Ванечка! – воскликнула Екатерина Альбертовна и бросилась, раскрыв руки, на грудь мужчине, тот подхватил ее и стал гладить по голове.
– Катюша, – прошептал он, – вот мы и встретились, наконец. Я же обещал.
Тут я почувствовала, как слезы застилают мне глаза, и бросилась вон из комнаты. Прибежав в ванну, я разревелась по-настоящему и тут увидела, что на другом конце ванны сидит Вилька и тоже рыдает, уткнувшись лицом в полотенце. Мы отрыдались, пообнимались, опять всплакнули, потом дружно умылись, поправили друг другу размытый макияж и осторожно пошли по коридору.
