Текст книги "Наставление в христианской вере, т.3"

Автор книги: Жан Кальвин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 41 страниц)

Теологи Сорбонны варят ешё более неудобоваримое блюдоа. И всё же лисицы, о которых шла речь, портят простых людей злобными вымыслами, погребая под покровом Духа и благодати Божье милосердие, которое одно только может успокоить охваченную страхом бедную совесть80. Да, мы вместе со св. Павлом исповедуем, что исполняющие Закон праведны перед Богом; однако люди весьма далеки от подобного совершенства. Поэтому они должны прийти к выводу, что дела, достойные того, чтобы приобрести для нас праведность, ничему не помогут, ибо мы лишены таковых. Что же касается сорбоннцев, то они допускают двойное злоупотребление: они называют верой ожидание вознаграждения от Бога за заслуги и под словом «благодать» разумеют не дар праведности, незаслуженно получаемый нами, а помощь Духа для доброй и святой жизни. Они читают у апостола, что приходящий к Богу должен веровать, что Бог воздаёт ищущим Его (Евр 11:6), но не понимают, как Его нужно искать – и мы это покажем в скором времени.

аСм. Фома Аквинский. Сумма теологии, II, 1, Q. СХН, art. 2 р.; Бонавентура. Комментарии к Сентенциям, I, XLI, I, 2. *Пётр Ломбардский.

ьПётр Ломбардский. Сентенции, III, 19, 1 (MPL СХСИ, 795 р.).

сСм. в особенности: Августин. О Духе и букве, III p. (MPL, XLIV, 203 р.).

Злоупотребление словом «благодать» видно из их книг. Так, Мастер сентенций* толкует праведность, полученную нами во Христе, двояким образом. Во-первых, говорит он, смерть Христа оправдывает нас тогда, когда порождает в наших сердцах любовь, благодаря которой мы и становимся праведными. Во-вторых, поскольку ею угашается грех, которым нас держит в своём плену дьявол, то теперь он не может нас победить5. Мы видим, что он понимает благодать Божью только в том смысле, что она ведёт нас к добрым делам с помощью силы Св. Духа. Здесь он, на первый взгляд, следует мнению св. Августина, но следует издалека, а порой совершенно от него отклоняется. Он затемняет то, что ясно было сказано этим святым человеком, а там, где у Августина имелось маленькое пятнышко, у него испорчено всё. Сорбоннские школы всегда шли от дурного к худшему, пока не споткнулись в конце концов о заблуждения Пелагия. Впрочем, мы не обязаны полностью принимать сказанное св. Августином или, по крайней мере, его манеру выражения. Ибо, хотя он совершенно правильно отнимает у человека всякую похвалу за праведность и целиком относит последнюю к Богу, он считает благодать средством освящения, посредством которого мы возрождаемся к новой жизнис.

Писание, говоря об оправдании верой, подводит нас к другому вы-воду: оно учит нас поворачиваться и смотреть на одно из наших дел – чтобы видеть одно лишь Божье милосердие и совершенную святость Христа. Оно показывает нам, что оправдание совершается следующим образом. Вначале Бог принимает грешника в своей чистой, даваемой даром благодати, не видя в нём ничего, что бы подвигло Его на милость, кроме жалкого состояния человека. Он видит, что человек всецело не способен на добрые дела, и поэтому Бог в Себе самом находит причину благодетельствовать ему. Затем Он вселяет в грешника ощущение своей доброты, чтобы, потеряв надежду на всё, чем он обладает, человек целиком вручил дело своего спасения милости Божьей, которую Бог оказал ему. Вот то чувство веры, посредством которого человек приобретает своё спасение: наученный евангельским учением, примирённый с Богом и получивший прощение грехов праведностью Христа, он оправдан. И хотя он возрождён Божьим Духом, он не успокаивается на добрых делах, которые творит, но всё более убеждается, что его непоколебимая праведность коренится в одной лишь праведности Христа. Когда мы серьёзно углубимся в эти вещи, то всё сказанное по этому поводу будет совсем легко понять. Они, конечно, могут быть изложены в другом порядке, лучшем, чем тот, который выбрали мы. Но это неважно, поскольку они истолкованы достаточно ясно и последовательно, так что нетрудно уяснить любой относящейся к сему предмету вопрос.

аКн. II, гл. IX, 2.

17. Здесь нам следует вспомнить о соотношении веры и Евангелия, о котором мы говорили ранееа. Ведь мы сказали, что вера оправдывает потому, что она принимает праведность, предложенную в Евангелии. Итак, если в Евангелии нам предложено оправдание, то тем самым теряют своё значение любые дела. Св. Павел говорит об этом много раз, но особенно в двух местах. В Послании к римлянам, сопоставляя Закон и Евангелие, он высказывается так: «Моисей пишет о праведности от закона: „исполнивший его человек жив будет им“» (Рим 10:5). А праведность от веры означает, что «устами твоими будешь исповедовать Иисуса Господом и сердцем твоим веровать, что Бог воскресил Его из мёртвых» [Рим 10:9]. Разве из этого не следует, что разницу между Законом и Евангелием он видит в том, что Закон относит праведность к делам, а Евангелие даёт её даром, без оглядки на дела? Это очень важное место, и оно избавит нас от многих трудностей: будет существенным достижением, если мы поймём, что праведность, данная нам в Евангелии, свободна от условий Закона. Вот почему апостол столь часто противопоставляет Закон и обетование как противостоящие один другому. «Если по закону наследство, то уже не по

Книга III Глава XI

обетованию» (Гал 3:18). В той же главе имеются и другие подобные высказывания.

Очевидно, что в Законе тоже есть обетования. Но обетования Евангелия содержат нечто особое и отличное, если только мы не хотим сказать, что их противопоставление нелепо. В чём же это отличие, как не в том, что они даны даром и в их основе лежит лишь милость Божья, тогда как законни-ческие обетования предполагают наличие дел? И пускай никто не огрызается в ответ, будто св. Павел здесь просто отвергает праведность, которую люди рассчитывают принести Богу по своей свободной воле и своими силами: ведь апостол без всяких оговорок заявляет, что Закон ничуть не полезен своими повелениями и заповедями, потому что их не исполнил никто – не только простые люди, но даже самые совершенные. Безусловно, любовь – основа Закона, поскольку к любви побуждает нас Христос. По почему мы не становимся праведными, даже любя Бога и ближнего, если не потому, что эта любовь настолько немощна и несовершенна даже у самых святых людей, что они не заслуживают быть принятыми Богом?

15. Второй важный для нас фрагмент таков: «А что законом никто не оправдывается пред Богом, это ясно, потому что праведный верою жив будет. А закон не по вере; но кто исполняет его, тот жив будет им» (Гал 3:11-12). Разве мог быть действенным этот аргумент, если бы не было решено заранее, что дела не принимаются во внимание и что их нужно как бы отложить в сторону? Закон, говорит апостол, отличен от веры. Почему же? И разъясняет: потому, что для оправдания человека он требует дел. Отсюда следует, что дела не требуются, если человек должен быть оправдан через веру. Примечательно, что одно противопоставлено другому, что оправданный через веру оправдан без всяких заслуг, приобретённых своими делами, и даже вообще без всяких заслуг. Ибо вера принимает праведность, которую дарует Евангелие. Сказано также, что Евангелие тем отличается от Закона, что не связывает праведность с делами, но с одной лишь милостью Божьей.

Сходное умозаключение апостол делает в Послании к римлянам: Авраам не имеет похвалы перед Богом, но вера вменяется ему в праведность (Рим 4:2 сл.). Здесь также показана причина этого: праведность по вере имеет место даже тогда, когда нет никаких достойных похвалы дел. Там, где есть дела, говорит апостол, там воздаётся похвала, которая за них причитается. А дающееся по вере даётся даром. То, что следует дальше, убеждает в том же, а именно, что мы получаем небесное наследие верой, дабы понять, что оно даётся по благодати. Он делает вывод, что небесное наследие даётся даром, поскольку мы получаем его через веру. Разве причи

на этого не в том, что вера, не имея опоры в делах, всецело опирается на Божье милосердие? Вне всякого сомнения в другом месте апостол высказывается в том же смысле: «ныне, независимо от закона, явилась правда Божия, о которой свидетельствуют закон и пророки» (Рим 3:21). Исключая Закон, он имеет в виду, что наши заслуги нисколько нам не помогут и что мы не приобретём праведность благодеяниями. Напротив, мы должны быть пусты, дабы принять её.

9. Теперь читатели могут понять, сколь добросовестны нынешние софисты, которые искажают и поносят наше учение, когда мы говорим, что человек оправдывается одной верой81. Они не осмеливаются отрицать, что люди оправдываются верой, ибо об этом очень много говорится в Писании, но, поскольку там отсутствует слово «только», они упрекают нас, что мы добавили его от себяа. Но если это так, то что они возразят на слова св. Павла, где он говорит, что праведность не может быть не от веры, потому что она даётся даром? Как данное даром согласуется с делами? И с помощью какой клеветы смогут они исказить сказанное в другом месте, что правда Божия открывается в Евангелии (Рим 1:17)? Если она там открывается, то не наполовину, не отчасти, но полностью и совершенно. Отсюда следует, что Закон здесь исключается. В самом деле, их ухищрения выглядят не только лживыми, но и смешными, когда они твердят, что «только верой» мы добавили от себя. Ведь разве тот, кто лишает дела оправдывающей силы, не приписывает её целиком вере? Что иное означают речения св. Павла, что правда Божия явилась независимо от Закона, что человек оправдывается даром, без помощи дел (Рим 3:21,24,28)?

аКальвин отмечал то же самое, обращаясь и к Лютеру: «Вы спрашиваете меня, почему я перевёл Римлянам III, 28: «мы признаём, что человек оправдывается только верою, независимо от дел закона», – и сообщаете, что паписты протестовали против добавления слова «только», которого нет в тексте Павла... Я объясню вам, почему я употребляю это слово.» (Luther. Sendbrief vom Dolmetschen («Письмо от переводчика»), 1530 (Werke, В. 30, 2, S. 632 f.). – Прим. франц. изд.

ьИероним. Комм, к Посланию к Римлянам, III (MPL, XXX, 685С, 687В.С, 715В, 716А); Псевдо-Амвросий. Комм, к Посланию к Римлянам, III, 21 (MPL, XVII, 82 p.).

Но тут наши противники прибегают к очень тонкой уловке: они говорят, что речь идёт о делах обрядового, а не морального порядка5. Это совершенно бесполезная попытка, хотя они и возводят её к Оригену и некоторым иным древним писателям82. Они настолько увлечены этим лаем в своих школах, что забывают о самых основах диалектики. Неужели они полагают, что апостол утратил здравый смысл, когда приводил в подтверждение своих слов такие сентенции: «кто исполняет его [Закон], тот жив будет им» (Гал 3:12); «проклят всяк, кто не исполняет постоянно всего, что написано в книге закона» (Гал 3:10)? Если они не совсем лишились рассудка, то не скажут, что вечная жизнь была обещана соблюдающим обряды и что прокляты лишь нарушающие их. Если отдавать себе отчёт в том, что в этих отрывках подразумевается нравственный закон, то не остаётся сомнений, что сила оправдания отнята именно у дел морального характера.

Доводы, которые приводит апостол, направлены к той же цели. Например, он говорит: «законом познаётся грех» (Рим 3:20), а не праведность; «закон производит гнев» (Рим 4:15). Следовательно, он не приносит спасения. Поскольку Закон не в состоянии утвердить совесть, он не может принести праведность. А также: «Воздаяние верующему вменяется не по милости, но по долгу; а не делающему... вера его вменяется в праведность» (Рим 4:4-5). «Если мы оправданы верой, то нам нечем хвалиться» (Рим 3:27)*. «Если бы дан был закон, могущий животворить, то подлинно праведность была бы от закона; но Писание** всех заключило под гроши, дабы обетование верующим дано было по вере» (Гал 3:21 -21). Щть тшт противники твердят, если смеют, что это сказано о церемониях, а не о делах морального порядка. Но даже малые дети будут смеяться над их глупостью. Так что можно считать решённым, что если оправдывающая сила у Закона отнята, то эти слова представляют собой всеобщее правило.

*Синодальный перевод: «Где же то, чем бы хвалиться? уничтожено... Законом дел? Нет, но законом веры».

**У Кальвина – «Бог».

20. Если кого-то удивляет, что апостол говорит о «делах Закона», а не просто о «делах», то ответ у нас под рукою. Ибо для того, чтобы дела имели какую-то ценность, она должна исходить от одобрения Бога, а не от их собственной добродетельности. Кто осмелится хвалиться некоей праведностью перед Богом, если она не принимается Им? И кто осмелится спрашивать о каком-то вознаграждении, если оно Им не обещано? Только по благорасположению Бога дела могут считаться праведными и быть вознаграждены, если заслуживают какой-то награды. В самом деле, именно на этом основана ценность дел, когда человек стремится выказать ими своё послушание Богу. Поэтому в другом месте апостол, желая показать, что Авраам не мог получить оправдания делами, отмечает, что Закон явился спустя около четырёхсот лет после того, как с Авраамом был заключён союз по благодати (Гал 3:17). Невежды смеются над этим аргументом, полагая, что добрые дела могли быть и до того, как явился Закон. Но так как апостол прекрасно понимал, что дела имеют достоинство лишь постольку, поскольку они принимаются Богом, он подчёркивает, что они не могли оправдывать до того, как были даны обетования Закона. Итак, мы видим, почему он, намереваясь отнять у дел способность оправдывать, говорит именно о «делах Закона»: спор может идти только о таковых.

К тому же иногда апостол без всяких оговорок исключает всякие дела: например, когда он говорит, что Давид называет блаженным человека, которому Бог вменяет праведность независимо от дел (Рим 4:6). Посему никакие ухищрения наших противников не могут удержать нас от утверждения всеобщего характера этого принципа. Так же напрасно они прибегают к другой уловке: они соглашаются, что мы оправдываемся одной верой, которая действует через любовь, желая тем самым показать, что праведность основана на любви38. Мы вполне согласны со св. Павлом, что оправдывает только вера, действующая любовью (Гал 5:6). Но она не черпает в любви оправдывающую силу. Она оправдывает только потому, что приводит нас в общение с праведностью Иисуса Христа. Иначе потерял бы смысл аргумент апостола, на котором он постоянно настаивает, что делающему воздаяние вменяется не по милости, но по долгу (Рим 4:4). Напротив, не делающему, но верующему в Того, кто оправдывает нечестивого, вера вменяется в праведность. Можно ли выразиться яснее? А именно, что нет никакой праведности от веры, кроме как при отсутствии дел, за которые полагается вознаграждение? И что вера вменяется в праведность лишь тогда, когда праведность даётся нам по незаслуженной благодати, а не по долгу?

аРазделы 2 и 4 настоящей главы.

*Кальвин употребляет первое лицо («наши» «нами», «нас») и даёт ссылку «Ис 59:7 сл.». – Прим. перев.

21. Теперь посмотрим, верно ли определение, данное нами вышеа: праведность по вере есть не что иное, как примирение с Богом, которое заключается в прощении грехов. Нам следует постоянно иметь в виду утверждение о том, что всем упорствующим в грехах уготован гнев Божий. Исайя хорошо сказал об этом так: «Рука Господа не сократилась на то, чтобы спасать, и ухо Его не отяжелело для того, чтобы слышать. По беззакония ваши произвели разделение между вами и Богом вашим, и грехи ваши отвращают лицо Его от вас, чтобы не слышать» (Ис 59:1-2)*. Мы видим, что грех – это разделение между Богом и человеком и что он отвращает лицо Бога от грешника. В самом деле, иначе и быть не может: союз с грехом противен Божьей праведности. Поэтому св. Павел говорит, что человек есть враг Бога, пока не восстановлен в Божьей милости через посредство Христа (Рим 5:8-10). Итак, тот, кого Бог принимает в любви, именуется оправданным, потому что Он не может кого-либо соединить с Собою, пока не сделает грешника праведником.

Добавим, что это происходит через прощение грехов. Если взглянуть на тех, кто был бы примирён с Богом делами, то мы нашли бы их грешниками. Ведь необходимо, чтобы они были совершенно чисты от греха. Тем самым обнаруживается, что принятые Богом в его милость стали праведными не иначе как посредством очищения, так что пятна и скверна на них изглажены прощением, которое им даровал Бог. Эту праведность можно назвать «прощением грехов».

22. То и другое прекрасно описано словами св. Павла, которые я привёл ранееа, где сказано, что Бог, во Христе примиривший с Собою мир, не вменяя людям их преступлений, дал нам слово примирения. После чего апостол говорит о сути Христова посланничества: Тот, кто был чист и свободен от греха, сделался для нас жертвою за грех, то есть жертвою, на которую перенесены все наши грехи, чтобы мы сделались праведными перед Богом (2 Кор 5:19, 21). В этом отрывке он параллельно употребляет слова «сделались праведными» и «примирение», благодаря чему мы можем понять, что одно как бы заключено в другом. Способ получения оправдания разъясняется, когда говорится, что Бог не вменит нам наших грехов. Поэтому пускай никто больше не спрашивает, каким образом нас оправдывает Бог. Ибо св. Павел чётко сказал, что это происходит через примирение с Ним, когда Бог более не вменяет нам грехов наших.

Точно так же в Послании к римлянам он доказывает, что праведность вменяется человеку без дел, по свидетельству Давида: он называет блаженным человека, чьи беззакония прощены, грехи покрыты и которому Господь не вменит греха (Рим 4:6 сл.). Нет сомнений, что под словом «блаженство» Давид подразумевал праведность. Ибо он утверждал, что оно заключается в прощении грехов, и нет необходимости определять его как-то иначе. Так и Захария, отец Иоанна Крестителя, полагает спасение в прощении грехов (Лк 1:77). В соответствии с этим св. Павел завершает свою проповедь антиохийцам изложением сущности их спасения, говоря так: «Ради Его [Иисуса Христа] возвещается вам прощение грехов, и во всём, в чём вы не могли оправдаться законом Моисеевым, оправдывается Им всякий верующий» (Деян 13:38-39). Таким образом, он связывает оправдание с прощением грехов, показывая, что это одно и то же. Следовательно, он с полным основанием неоднократно утверждает, что оправдание, получаемое нами по Божьей благости, даётся даром.

аРаздел 4 настоящей главы.

Такую форму выражения – когда мы говорим, что верующие становятся праведными перед Богом не по делам, а по не заслуживаемому принятию Им, – никак нельзя считать новой. Её нередко использует Писание, и древние учители неоднократно высказываются тем же образом. К примеру, св. Августин говорит, что праведность святых в этой жизни представляет собой более прощение грехов, нежели совершенство в доброде-телиа. С этими словами перекликается прекрасное высказывание св. Бер-нара, что праведность Бога заключается в отсутствии греха, а праведность человека – в великодушии и прощении, которые он получает от Богаь. А также: Христос – наша праведность в прощении, и праведен только тот, кто принят в его милость0.

23. Отсюда естественным образом следует, что мы оправданы перед Богом только праведностью Иисуса Христа. Это означает, что человек не может быть праведен сам по себе, но лишь потому, что ему сообщена, вменена праведность Христа. Этот вопрос заслуживает тщательного рассмотрения. Тогда исчезнет глупая фантазия, будто человек оправдывается верою, поскольку через неё он получает Духа Божьего, который делает его праведным0. Это прямо противоречит изложенному выше учению, ибо не подлежит сомнению факт, что тот, кто должен искать праведности вне самого себя, лишён собственной праведности. Это ясно показал апостол, сказав, что невинный взял на себя наши преступления, став жертвою за нас, дабы мы предстали праведными перед Богом (2 Кор 5:21). Мы видим, что он полагает нашу праведность во Христе, а не в нас самих; что праведность принадлежит нам только в силу того, что мы причастны Христу; ибо, обладая Им, мы обладаем всеми его богатствами.

аАвгустин. К граде Божием, ХПХ, 27 (MPL, ХШ, 657).

ьБернар Клервоский. Проповедь на Песнь песней, XXIII, 15 (MPL, CLXXXVIII, 892d). сТам же, XXII, 6, 11 (MPL, CLXXXVIII, 880d, 884а).

аПётр Ломбардский. Сент. II, dist. XXVII, 6, 11 (MPL, CXCII, 715); Дуне Скот. Комм, к Сентенциям, II, dist. XXVII, qu. I, 3.

*В латинской версии трактата Кальвина, как и в Синодальном переводе, – «оправдание закона».

Этому не противоречит сказанное апостолом в другом месте, что грех был осуждён в подобии плоти греховной, чтобы оправдание Бога* исполнилось в нас (Рим 8:3-4). Под этим он имел в виду не что иное, как исполнение, которое мы получаем через вменение. Ибо Господь наш Иисус передаёт нам свою праведность таким образом, что посредством некой невыразимой силы её оказывается достаточно для того, чтобы устоять на Божьем суде. Почти то же самое говорит апостол в другом месте: как непослушанием одного человека мы сделались грешниками, так и послушанием одного мы оправданы (Рим 5:19). Что означает «полагать нашу праведность во Христе»? Только то, что мы праведны потому, что нам дано послушание Христа и принято как плата, будто оно принадлежит нам самим.

В силу этого мне кажется, что св. Амвросий нашёл очень хороший пример такой праведности в благословении Иакова. Подобно тому, как Иаков, не заслуживший первородства сам по себе, спрятался под личиной своего брата и оделся в его одежду, которая издавала приятный запах, и проник к своему отцу, чтобы получить благословение под видом другого, – так и нам нужно укрыться в одежды Христа, нашего первородного брата, чтобы иметь свидетельство праведности перед лицом нашего небесного Отцаа.

Это, очевидно, чистейшая правда. Ибо для того, чтобы предстать перед Богом ради спасения, нам нужно благоухать его благоуханием, чтобы наши пороки были погребены под его совершенством.

Глава XII

О НЕОБХОДИМОСТИ УСТРЕМИТЬ НАШИ УМЫ К СУДЕЙСКОМУ ПРЕСТОЛУ БОГА, ДАБЫ ПОЛНОСТЬЮ УБЕДИТЬСЯ, ЧТО ОПРАВДАНИЕ ДАЁТСЯ ДАРОМ

аАмвросий. Об Иакове и блаженной жизни, II, 2 (МРЦ XIV, 648).

I. Хотя ясные свидетельства указывают на совершенную достоверность всех этих вещей, понять, до какой степени они важны и необходимы, можно только тогда, когда мы наглядно покажем самоё основу спора. Во-первых, нам нужно вспомнить, что мы ведём речь не о том, как человек оказывается правым перед земным судьёй, но о том, как он предстаёт перед небесным престолом Бога, дабы не мерить нашей меркой чистоту, какой следует обладать, чтобы удовлетворить Божьему суду. Удивительна смелость и дерзость, с которой обычно подходят к этому вопросу. И примечательнее всего то, что с особой дерзостью и претенциозностью об оправдании делами болтают откровенно дурные люди, погрязшие в пороках и похотях. Это происходит оттого, что они вовсе не задумываются о справедливости и праведности Бога: если бы они имели хоть малейшее представление о них, они никогда бы над ними не насмехались. А они презирают её и над ней смеются. Ибо не понимают, что она настолько совершенна, что

может принять её только то, что цельно, чисто от всякой скверны и полно такого совершенства, которое невозможно описать. Такого никогда не бывало у живого человека и никогда не будет.

Всякому легко болтать в каком-нибудь школьном закоулке, о той ценности, какой обладают дела для оправдания человека. Но когда человек предстанет перед лицом Бога, ему придётся отбросить все эти глупости, потому что тогда дело примет весьма серьёзный оборот и будет не до легкомысленных словесных упражнений. Вот куда нужно направить наш ум, если мы хотим узнать полезное об истинной праведности и справедливости. Нам нужно подумать, что мы сможем ответить Небесному Судье, когда Он призовёт нас дать отчёт83. Следовательно, нам нужно увидеть Его на его престоле не таким, каким Его воображает наш ум сам по себе, но таким, каким Он изображён в Писании: от света которого меркнут звёзды, силою которого горы тают, как снег на солнце, от гнева которого колеблется земля, который своею мудростью уловляет мудрецов в их лукавстве, чистота которого так совершенна, что в сравнении с нею всё осквернено и запятнано, праведности которого не могут вынести даже его Ангелы, который не прощает злых, мщение которого, когда оно разгорится, жкбт до преисподней3.

Так пусть же Он восседает, дабы исследовать дела людей, – и кто без трепета осмелится приблизиться к его Престолу? Ведь пророк так говорит об этом: «"Кто из нас может жить при огне пожирающем? кто из нас может жить при вечном пламени?" Тот, кто ходит в правде и говорит истину» (Ис 33:14 сл.). Пусть, если такой человек найдётся, выйдет вперёд. Но ответ таков, что не осмелится никто. Ибо другой голос заставляет нас трепетать: «Если Ты, Господи, будешь замечать беззакония, – Господи! кто устоит?» (Пс 129/130:3) Это тот вопрос, от которого могут мгновенно погибнуть все. Как написано в другом месте: «Человек праведнее ли Бога? и муж чище ли Творца своего? Вот, Он и слугам Своим не доверяет; и в ангелах Своих усматривает недостатки, тем более – в обитающих в храминах из брения, которых основание прах, которые истребляются скорее моли» (Иов 4:17-19). Там же: «Вот, Он и святым Своим не доверяет, и небеса нечисты в очах Его: тем больше нечист и растлен человек, пьющий беззаконие, как воду» (Иов 15:15-16).

аСм. в особенности Книгу Иова. – Прим. Кальвина.

Я сознаю, что в Книге Иова речь идёт о праведности более возвышенной, чем та, что состоит в соблюдении Закона. Это различие необходимо иметь в виду, ибо даже если кто-то соблюдёт Закон – что, впрочем, невозможно, – он не сможет выдержать всей строгости требований, которые Бог положит на весы своей сокрытой от нас справедливости, превосходящей наше разумение. Поэтому Иов, хотя и не чувствует себя виновным, немеет от ужаса, когда слышит, что Бог в своём совершенстве не удовлетворяется даже святостью Ангелов. Но сейчас я оставляю в стороне ту праведность, о которой там говорится, ибо она непостижима. Я лишь говорю, что когда наша жизнь оценивается по мерилу и правилу Божьего Закона, то мы окажемся слишком безумны, если нас не повергнет в великий ужас множество содержащихся в нём проклятий. На самом деле Бог написал их, дабы мы бодрствовали. И среди прочих это всеобщее проклятье, которое должно заставить вострепетать: «Проклят, кто не исполнит слов закона сего» (Втор 27:26). Короче, весь этот спор будет бессмыслен и бесполезен, если каждый человек не склонится перед Небесным Судьёй и, желая получить избавление, добровольно не признает себя полным ничтожеством.

2. Именно туда нам следует устремлять свои взоры, дабы научиться трепетать, а не пребывать в пустой гордыне. Нам нетрудно представлять (пока человек не прекратит сравнивать себя с другими людьми), что мы обладаем чем-то, чего другие не должны презирать. Но как только мы поднимем глаза к Богу, эта уверенность исчезает в один миг. Это происходит как с нашей душой по отношению к Богу, так и с нашим телом по отношению к небесам. Ибо, когда человек смотрит на то, что его окружает, его зрение представляется ему зорким и острым. Но стоит ему посмотреть на солнце, как он будет ослеплён его сиянием, и этот взгляд заставит его почувствовать крайнюю ущербность своего зрения, которое казалось ему таким хорошим, когда он вглядывался в предметы, что под солнцем. Так что не станем обольщаться ложной самоуверенностью.

Когда мы равны другим людям или выше их, – это ничто перед Богом; и эта материя подлежит его суду. А если подобные рассуждения не могут смирить нашу дерзость, то вспомним, что Господь сказал фарисеям: «вы выказываете себя праведниками пред людьми; но... что высоко у людей, то мерзость пред Богом» (Лк 16:15). То есть мы горделиво хвалимся нашей праведностью среди людей, тогда как она мерзостна Богу на небесах! А как в противоположность этому поступают служители Бога, истинно наставленные его Духом? Они говорят вместе с Давидом: «Не входи в суд с рабом Твоим, потому что не оправдается пред Тобой ни один из живущих» (Пс 142/143:2). И вместе с Иовом: «Как оправдается человек пред Богом? Если захочет вступить в прение с Ним, то не ответит Ему ни на одно из тысячи» (Иов 9:2-3). Теперь мы ясно видим справедливость Бога, то есть ту справедливость, которую не могут удовлетворить никакие человеческие дела и которая обвинит нас в тысяче преступлений, из каковых мы не оправдаемся ни в одном. Св. Павел, который был избранным Божьим сосудом, прекрасно понимал это в сердце своём и говорил, что, даже ничего не имея на совести, он этим не оправдывается (1 Кор 4:4).

3. Не только Писание даёт нам подобные примеры – так чувствовали и говорили все христианские учители. Св. Августин, например, заметил, что все верующие, которые стонут под бременем своей испорченной плоти и в немощах земной жизни, имеют ту единственную надежду, что у нас есть Иисус Христос, Посредник, который принёс удовлетворение за наши грехи [1 Тим 2:5-6]а. Что это означает?

Если даже у святых одна лишь эта надежда, то чего стоит упование на дела? Говоря, что у них только одна надежда, он не оставляет им никакой другой. Подобным же образом высказывается св. Бернар: «Где ещё немощные найдут истинный покой и твёрдую уверенность, кроме как в ранах нашего Спасителя? Я обитаю там с тем большей уверенностью, что Он способен спасти. Потом мир угрожает мне, тело тяготит меня, дьявол расставляет свои сети. Но я не паду, потому что опираюсь на твёрдый камень. Если я тяжко согрешил, моя совесть мучит меня, но её смятение кончается, когда я вспомню о ранах Господа».

И он заключает: «Поэтому моя заслуга – это милость Господа. Я не беден заслугами, ибо Господь богат милостью. Поскольку милости велики, я преизобилую заслугами. Стану ли я воспевать свою праведность? Господи, я вспомню только о твоей праведности. Ибо она – моя. Ты дал мне праведность от Бога, Отца твоего»5. Он же в другом месте говорит: «Вот в чём заслуга человека – полагать всю свою надежду в Том, кто спас всего человека»0. Подобно этому в другом фрагменте, удерживая свою совесть в мире и покое и воздавая славу Богу, он говорит: «Пусть слава останется у Тебя, так чтобы никто не похитил ни единой её капли, – этого достаточно, чтобы я пребывал в мире. Я полностью отказываюсь от славы из страха, что, если я похищу не принадлежащее мне, я потеряю то, что мне дано»а. А другом месте он выражается ещё яснее: «Зачем Церкви заботиться о заслугах, когда у неё есть более надежное и твёрдое основание – прославляться в Боге? Поэтому не следует спрашивать, какими заслугами мы надеемся иметь жизнь, особенно когда мы