Текст книги "Наставление в христианской вере, т.3"

Автор книги: Жан Кальвин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 41 страниц)

Вопрос о воздаянии Богом каждому по его делам можно решить без особых затруднений. Подобные выражения означают скорее последовательность событий, нежели причину, по которой Бог вознаграждает людей. Нет никаких сомнений в том, что наш Господь говорит здесь о степенях совершения нашего спасения: после нашего избрания Он нас призывает; после призвания оправдывает; после оправдания прославляет (Рим 8:30). Он принимает верных Ему в вечную жизнь только по своей милости, но поскольку Он ведёт их к ней путём добрых дел, дабы в них исполнилась его воля, то нет ничего удивительного в том порядке, который Он определил: потому и сказано, что предызбранные увенчаны по их делам, которыми и подготовлены к получению венца бессмертия. По той же причине сказано, что они совершают своё спасение (Флп 2:12), когда, предаваясь добрым делам, размышляют о вечной жизни.

А поскольку им дано повеление стараться не о пище тленной (Ин 6:27), то они приобретают жизнь, веруя в Иисуса Христа. Однако неоднократно добавляется, что нетленную пищу даст им Сын Человеческий. Отсюда следует, что слово «стараться», или «трудиться» не противопоставляется благодати, но лишь предполагает старание и усердие. Поэтому нельзя делать вывод, что сами люди являются совершителями своего спасения или что их спасение происходит от добрых дел. Что же скажем? Сразу после познания Евангелия и просвещения Св. Духом они становятся призванными в общение со Христом и в них начинается вечная жизнь. Потом, в день Иисуса Христа, Господь завершает доброе дело, начатое в них (Флп 1:6). И когда праведностью и святостью они отражают образ своего Небесного Отца, в них завершается Божье дело и они объявляются его законными детьми.

2. Что касается слова «воздаяние», то не следует делать из него вывод, будто наши дела являются причиной нашего спасения. Прежде всего мы должны запечатлеть в своих сердцах, что Царство Небесное – это не плата служителям, а наследие детей, которое получат только те, кого усыновил Бог (Эф 1:5), и не по какой-либо иной причине, кроме этого усыновления. Ибо не сын рабы (как написано) будет наследником, а сын свободной (Гал 4:30). В самом деле, там же, где Св. Дух обещает вечную жизнь в награду за дела, называя её «наследием» или «наследством», Он же показывает, что она исходит откуда-то ещё. Так, Христос, призывая избранных своего

Отца владеть Царством Небесным, перечисляет дела, которые Он желает тем самым вознаградить [Мф 25:35-36]. Но Он тут же добавляет, что они будут владеть им по праву на наследования (Мф 25:4)*. Св. Павел тоже призывает рабов Божьих, хорошо исполнявших свой долг, надеяться на воздаяние от Господа; но он сразу же прибавляет, что это воздаяние наследия (Кол 3:24). Так что мы видим, как Христос и апостолы в весьма выразительных словах предостерегают нас относить вечное блаженство на счёт наших дел – но только на счёт усыновления Богом.

Почему же, спросит кто-нибудь, они так же часто ссылаются на дела? Этот вопрос можно разрешить одним-единственным примером из Писания. Перед рождением Исаака Аврааму было обещано, что в нём благословятся все народы земли и что семя его умножится как звёзды небесные и песок морской (Быт 15:5; 17:2; 18:18). Много времени спустя Авраам по повелению Божьему был готов умертвить своего сына Исаака. Выказав такое послушание, он получает следующее обетование: «Мною клянусь, говорит Господь, что, так как ты сделал сие дело, и не пожалел сына твоего, единственного твоего, то Я благословляя благословлю тебя, и умножая умножу семя твоё, как звёзды небесные и как песок на берегу моря... И благословятся в семени твоём все народы земли за то, что ты послушался гласа Моего» (Быт 22:16-18). Что же мы видим? Заслужил ли Авраам это благословение своим послушанием, или Оно было ему обещано до того, как было дано то повеление? Здесь перед нами недвусмысленное свидетельство, что Господь вознаграждает дела верующих теми благодеяниями, которые Он им уже обещал, когда они ещё и не думали что-либо делать и когда у Него не было никакой причины им благодетельствовать, кроме собственного милосердия.

*Так в оригинале – Прим. перев.

3. И вовсе не унижением и не насмешкой звучат слова, что Бог вознаграждает наши дела тем, что Он дал даром до их совершения. Он желает, чтобы мы с помощью добрых дел упражнялись в размышлении об исполнении и радости обетованного Им и чтобы путём добрых дел шли к блаженной надежде, осуществление которой Он обещал нам на Небесах. Поэтому с полным основанием говорится, что за них будет получен плод обетовании, ибо бни являются как бы средством, ведущим нас к блаженству (юш88апсе). То и другое хорошо выразил апостол, велевший колоссянам держаться любви в надежде на уготованное им на Небесах, о чём они слышали в истинном слове благовествования (Кол 1:4-5). Говоря, что, как они познали через Евангелие, им уготовано небесное наследие, он указывает,

Книга III Глава XVIII

что надежда на него основана исключительно на Христе, а не на делах. С этим перекликаются слова св. Петра о том, что мы хранимы силой Божьей через веру ко спасению, которое откроется в своё время (1 Пет 1:5). Напоминая, что по этой причине верующие пытаются творить добрые дела, апостол указывает на необходимость стремиться к спасению всю свою жизнь.

Чтобы мы не думали, будто плата, обещанная Господом, должна измеряться соответственно нашим заслугам, Иисус рассказывает притчу, где сравнивает Себя с хозяином дома, который послал работать в свой виноградник всех, кого встретил: одних в первый час, других во второй, третьих в третий, а иных и в одиннадцатый. Когда же наступил вечер, он дал всем одинаковую плату (Мф 20:1 сл.). Краткое и красноречивое толкование этой притчи дано в книге «О призвании язычников» («De vocatione Gentium»), приписываемой св. Амвросию. Так как это древний Учитель, то я предпочитаю пользоваться его словами, нежели своими собственными. «Этим сравнением Господь желал показать, что призвание всех верующих, какими бы ни были их внешние различия, принадлежит единственно его благодати. То, что работавшие только один час приравнены к тем, кто трудился целый день, отражает положение людей, которых Бог, дабы прославить величие своей милости, призывает в конце жизни, чтобы вознаградить их по своему великодушию, а не заплатить за их труд, распространяя на них изобилие своей доброты. Ибо Он избрал их независимо от их дел, дабы трудившиеся долгое время и не получившие больше их поняли, что они получают всё от даров его благодати, а не как плату за свои труды»а.

а1 Псевдо-Амвросий. О призвании язычников, I, XVII (MPL, LI, 670). *45В Синодальном переводе этого выражения нет; наиболее близкими к нему можно считать слова: «тварь освобождена будет от рабства тлению» (Рим 8:21).

Нужно также отметить, что везде, где вечная жизнь именуется наградой за добрые дела, под нею понимается не общение с Богом, когда Он принимает нас в Господе нашем Иисусе Христе, дабы сделать его наследниками, а обладание и наслаждение (fruition) блаженством, которое мы обретём в Царстве Божьем. Это выражено в словах Христа: «И не получил бы... в веке грядущем жизни вечной» (Мк 10:30); или: «приидите... наследуйте Царство» (Мф 25:34), а также в других местах. В связи с этим св. Павел называет откровение, которое будет дано в последний день, нашим усыновлением и выражает это словами «искупление нашего тела» (Рим 8:18 сл.)*. Кроме того, как человек, удалённый от Бога, пребывает в вечной смерти, так и принятый в благодать Бога, дабы общаться и соединиться с Ним, переходит от смерти в жизнь. И происходит это только по милости Усыновителя. И если наши противники продолжают упорство

вать относительно слова «награда», то мы можем противопоставить им то его значение, которое выразил св. Пётр, сказав, что это награда за веру (1 Пет 1:5-9).

4. Поэтому не станем думать, что Св. Дух приведёнными выше обето-ваниями желает вознаградить дела людей, как будто они заслуживают какой-то награды. Ибо Писание не оставляет нам ничего, чем бы мы могли гордиться пред ликом Бога. Скорее наоборот, оно стремится уничтожить нашу гордыню, смирить нас, сокрушить и обратить в ничто. Однако посредством обетовании, о которых говорилось выше, Св. Дух помогает нам в нашей немощи, которая иначе тотчас бы разрушила нас, если бы Он не поддерживал и не утешал верующих.

Прежде всего пусть каждый задумается, насколько тяжко не только отказаться от всех вещей, которые он любит, и оставить их, но также отказаться и от самого себя. И тем не менее это первый урок, который Христос преподаёт своим ученикам, то есть всем верующим. И на протяжении всей их жизни Он удерживает их в дисциплине креста, чтобы они не обращали своих сердец к похотям и земным благам. Короче, обычно Он обращается с ними таким образом, что, куда бы они ни обратили свой взор, то – по понятиям этого мира – видят одно лишь отчаяние. Поэтому св. Павел и говорит, что «если мы в этой только жизни надеемся на Христа, то мы несчастнее всех человеков» (1 Кор 15:19). И чтобы мы не утратили бодрости духа от смятения, Господь помогает нам и призывает поднять голову вверх и посмотреть дальше, обещая, что мы обретём в Нём блаженство, которого не видим в этом мире. Он называет его наградой, платой и воздаянием не потому, что мы заслужили его своими делами, а потому, что это возмещение за несчастья, беды и притеснения, которые мы терпим на земле. Поэтому нет ничего дурного в том, чтобы по примеру Писания называть вечную жизнь наградой – ведь посредством неё Господь даёт своим рабам вместо трудов отдых, вместо несчастий преуспеяние, вместо скорби радость, вместо бедности изобилие, вместо унижений славу; наконец, Он обращает все страдания, которые они претерпели, в невиданные блага. Так что вполне допустимо рассматривать святость жизни как путь; который не ведёт нас к небесной славе, но благодаря которому Господь открывает нам её, ибо Ему угодно прославить тех, кого Он оправдал и освятил (Рим 8:30).

аФома Аквинский. Сумма теологии, II, 1, Q. CXIV, art. 1.

Только нам не следует придумывать какую-либо связь между заслугой и наградой. Таково превратное толкование софистов3, не видящих цели, которую мы изложили. Но насколько же это нелепо – отворачивать взгляд, когда Бог зовёт нас к той или иной цели. Совершенно ясно, что за добрые дела обещана награда: не для того, чтобы возгордилось наше сердце, а для того, чтобы укрепилась наша слабая плоть. И тот, кто хочет сделать отсюда вывод о каких-то заслугах, приобретаемых делами, или уравновесить то и другое, весьма удаляется от цели, указанной Богом.

5. Поэтому, когда в Писании говорится, что Бог, праведный Судья, даст венец правды своим служителям (2 Тим 4:8), я вместе со св. Августином продолжаю: «Каким образом мог бы Он дать венец как праведный Судья, если бы прежде не дал благодать как милостивый Отец? И могла ли существовать какая-то праведность, если бы ей не предшествовала благодать, оправдывающая нечестивого? И каким образом можно было бы дать этот венец как нечто заслуженное, если бы всё, чем мы обладаем, не было бы нам дано как вовсе не заслуженное?»3 Я со своей стороны добавлю следующее.

Каким образом Бог вменил бы праведность нашим делам, если бы своим великодушием не покрыл в них всё неправедное? Каким образом счёл бы Он их достойными награды, если бы по своей бесконечной благости не изгладил того, что достойно кары? Я добавляю всё это, поскольку св. Августин обыкновенно именует «благодатью» вечную жизнь, которой вознаграждаются дела, – но только как незаслуженным Божьим даром.

'Августин. О благодати и свободном решении, VI, 14 (МР1_, XL.IV, 890).

Однако Св. Писание смиряет нас ещё больше – и одновременно возвышает. Ибо, помимо того, что оно запрещает нам хвалиться делами, поскольку и они – Божий дар, оно показывает нам, что и добрые дела всегда чем-то осквернены. Так что они не могли бы удовлетворить Бога или нравиться Ему, если бы рассматривались по всей строгости; Но дабы мы не уставали в своём усердии, сказано также, что добрые дела угодны Богу, ибо Он помогает нам в них. И хотя св. Августин выражается несколько иначе, чем мы, в том, что касается смысла и сути сказанного, мы находимся в полном согласии. В третьей книге к Бонифацию он сравнивает двух людей, один из которых ведёт столь святую и совершенную жизнь, что его принимают за Ангела, а другой живёт доброй и честной жизнью, но не такой совершенной и святою, как первый. И он заключает: «Этот второй, который по своей жизни, как представляется, стоит ниже первого, тем не менее возвышается над ним благодаря правой вере в Бога, которою он живёт и в соответствии с которой обвиняет себя в своих грехах. За все свои добрые дела он хвалит Бога, отдавая Ему всю славу и оставляя себе все мерзости; и Бог дарует ему прощение за грехи и укрепляет стремление к добрым делам. Поэтому, покинув этот мир, он будет принят в рай. За что же он будет принят, как не за веру? Хотя она не спасает человека без дел, но, поскольку она живёт и действует любовью, она является причиной прощения грехов. Ибо, как сказал пророк, праведный верою жив будет (Abb 2:4), а без неё даже добрые дела превращаются в греховные»3.

Несомненно, в этом отрывке ясно выражено то, о чём мы говорим и на чём более всего настаиваем: праведность дел зависит и проистекает от того, что их принимает Бог вместе с прощением злых дел, то есть милуя, а не судя.

6. Есть и другие отрывки, сходные по смыслу с теми, которые мы только что изложили. Например, сказано: «Приобретайте себе друзей богатством неправедным, чтобы они, когда обнищаете, приняли вас в вечные обители» (Лк 16:9). А также: «Богатых в настоящем веке увещевай, чтоб они не высоко думали о себе и уповали не на богатство неверное, но на Бога живого,... чтобы они благодетельствовали, богатели добрыми делами,... собирая себе сокровище, доброе основание для будущего, чтобы достигнуть вечной жизни» (1 Тим 6:17-19). Мы видим, что добрые дела сравниваются с богатством, о котором сказано, что мы будем пользоваться им в будущем блаженстве. Я утверждаю, что мы никогда правильно не поймём сказанного здесь, если не обратим взгляд на цель, к которой Св. Дух направляет нас этими словами. Если истинно речённое Христом, что «где сокровище ваше, там будет и сердце ваше» (Мф 6:21), то, как дети века сего изо всех сил стремятся приобрести то, что доставляет радость в этой жизни, так и верующие, зная, что эта жизнь пройдёт как сон, должны собирать вещи, которым они желают непрестанно радоваться там, где будут жить вечно.

'Его же. Против двух посланий пелагиан (Бонифацию), III, V, 14 (MPL, XLIV, 598).

Мы должны поэтому следовать примеру людей, отправляющихся из одного места в другое, чтобы жить там постоянно. Прежде чем уехать, они отправляют туда всё своё добро и для них не составляет большого неудобства обойтись без него короткое время. Они скорее довольны тем, что у них будет больше благ там, где они окончат свою жизнь. Если мы верим, что небо – наша родина и наша обитель, то следует перенести наши богатства именно туда, нежели держать их здесь, чтобы расстаться с ними, когда придётся внезапно уйти. Как же их перенести? Это значит отдать их на нужды бедняков: всё, что отдано им, Господь считает данным Ему (Мф 25:40). Отсюда происходит прекрасное обетование, что

Книга III Глава XVIII

благотворящий бедному даёт взаймы Господу (Прит 19:17). Сказано также: «Кто сеет щедро, тот щедро и пожнёт» (2 Кор 9:6). Ибо вся та любовь, которую мы питаем к нашим братьям, словно отдаётся на хранение в Божьи руки. И Бог как верный хранитель вернёт их нам однажды с великой прибылью.

Значит, скажет кто-нибудь, Бог настолько ценит дела любви, что считает их переданными Ему богатствами? Но кого смутят такие слова, если Писание явно свидетельствует о том же? Однако, если кто-то, желая бросить тень на благость Бога, станет выводить из этого достоинство дел, то эти свидетельства не помогут ему обосновать своё заблуждение. Из них можно сделать лишь тот вывод, что доброта и великодушие Бога по отношению к нам поистине чудесны. Ибо для того, чтобы побудить нас к добрым делам, Он обещает, что ни одно из них не будет забыто, хотя все они недостойны не только награды, но даже простого принятия Богом.

7. Наши противники упорно ссылаются на слова апостола, который, утешая фессалоникийцев в их страданиях, говорит, что они посланы им, дабы фессалоникийцы удостоились Царства Божьего (2 Фес 1:5). Ибо, продолжает он, «праведно пред Богом – оскорбляющим вас воздать скорбью, а вам, оскорбляемым, отрадою... в явление Господа Иисуса с неба» [2 Фес 1:6-7]. В то же время автор Послания к евреям пишет: «Не неправеден Бог, чтобы забыл дело ваше и труд любви, которую вы оказали во имя Его, послуживши и служа святым» (Евр 6:10).

На первую ссылку я отвечаю, что здесь св. Павел не имеет в виду какие-либо заслуги. Он только хочет сказать, что поскольку Небесный Отец избрал нас своими детьми, то Он желает, чтобы мы были подобны его первородному Сыну (Рим 8:29). Поскольку Христос, прежде чем войти в предназначенную Ему славу, претерпел страдания, то и нам многими скорбями надлежит войти в Царство Небесное (Лк 24:26; Деян 14:22). Посему, когда мы терпим страдания во имя Христово, то в нас запечатлеваются знаки, которыми наш Господь обычно метит овец своего стада. Мы потому считаемся достойными Царства Божьего, что носим на наших телах язвы Иисуса Христа (Гал 6:17), которые суть знаки детей Божьих. Сюда же относятся высказывания о том, что мы всегда носим в наших телах мёртвость Христа, чтобы и жизнь его открылась в нас, что мы участвуем в его страданиях, дабы уподобиться Ему в воскресении (2 Кор 4:10; Флп 3:10). Как на причину того, что перед Богом праведно дать отраду тем, кто будет трудиться, св. Павел указывает не на достоинство дел, а на подтверждение надежды на спасение. Он словно бы говорит: так же, как по справедливому Божьему суду полагается отмщение вашим врагам за ос

корбления и муки, которые они вам причинили, то справедливо и вам дать отдых и радость за ваши страдания.

Другой отрывок, где говорится, что добрые дела не должны быть забыты Богом и что Он стал как бы неправеден, если бы их забыл, следует понимать в таком смысле: Господь, дабы пробудить нас от лености, даёт нам надежду на то, что всё сделанное нами во имя его не будет забыто. Нам нужно помнить, что это обетование, как и все прочие, не имеет силы, если ему не предшествует дарованный Богом завет-союз (alliance gratuite), заключённый по его милости, на котором и покоится уверенность в нашем спасении. Вступив в этот союз, нам следует быть уверенными, что по причине щедрости Бога наши дела не останутся без награды, хотя они более чем недостойны её. Поэтому апостол, стремясь укрепить нас в этом уповании, говорит, что не неправеден Бог и что Он сдержит своё обещание. Так что праведность Бога относится скорее к истинности его обетования, нежели к справедливости, согласно которой нам следует воздать нечто должное. Тот же смысл имеет одно замечательное высказывание св. Августина, который, как и этот святой человек, не уставал повторять то, что нам следует твёрдо запечатлеть в своей памяти: «Господь верен, и Он делает Себя нашим должником, не принимая чего-либо от нас, но щедро давая обетования»3.

$. Наши фарисеи ссылаются также на следующие высказывания св. Павла: «Если имею... всю веру, так что могу и горы переставлять, а не имею любви, – то я ничто» (1 Кор 13:2). Также: «А теперь пребывают сии три: вера, надежда, любовь; но любовь из них больше» (1 Кор 13:13). И ещё: «Более же всего облекитесь в любовь, которая есть совокупность совершенства» (Кол 3:14). Из двух первых высказываний они пытаются заключить, что мы более оправдываемся любовью, нежели верой, так как это более возвышенная добродетель13.

аАвгустин. Толк, на Пс 32, проповедь II, I, 9 (MPL, XXXVI, 284); Толк, на Пс 109, 1 (MPL, XXXVI, 1445); Толк, на Пс 83,16 (MPL, XXXVI, 1068); Толк, на Пс 16, проповедь CXI, 5, CLVIII, 2, CCLIV, 5-6 (MPL, XXXVIII, 641, 863, 1181).

bEck J. Enchiridion, с. V, prop. IV; Пётр Ломбардский. Сент. Ill, dist. XXIII, 5 (MPL, CXCII, 805-806); Фома Аквинский. Сумма теологии, II, 1, Q. CXIII, art. 4.

сГл. II, 9-13 настоящей книги.

Вышес мы уже объяснили, что в первом высказывании речь не идёт об истинной вере. Мы признаём, что во втором имеется в виду истинная вера, выше которой апостол ставит любовь. Но не потому, что она более достойна, а потому, что более плодоносна, ибо простирается дальше, служит многим, потому, что она навсегда останется в силе, тогда как вера требуется лишь на определённое время [1 Кор 13:8]. Если мы станем рассматривать вопрос о превосходстве, то любовь Божья находится на высшей ступени. Однако апостол Павел здесь об этом не говорит. Ибо он лишь желает убедить нас в том, что мы созидаем друг друга в Боге любовью. Но даже если предположить, что любовь во всех отношениях превосходит веру, то найдётся ли нормальный, здравомыслящий человек, который сделает из этого вывод, что любовь и оправдывает нас в большей степени? Оправдывающая сила веры коренится не в достоинстве дел. Наше оправдание целиком заключено в Божьей милости и заслуге Христа. Когда говорится, что вера оправдывает, то имеется в виду только то, что она заключает в себе праведность, переданную ей Христом.

Теперь, если спросить наших противников, в каком смысле они приписывают любви оправдывающую силу, они ответят, что любовь оправдывает вследствие того, что является добродетелью, угодной Богу, заслугой, благодаря которой, поскольку она принята по его доброте, нам вменяется праведность3. Мы же говорим, что оправдывает вера. Благодаря ей мы не заслуживаем праведность в силу её собственной ценности, но вера представляет собой орудие, посредством которого мы даром получаем праведность Христа. Наши противники, оставляя в стороне Божье милосердие и вовсе не упоминая о Христе, в котором заключена вся полнота праведности, утверждают, что мы оправдываемся через любовь, ибо любовь – более возвышенное достоинство. Это всё равно что утверждать, будто король способен делать ботинки лучше, чем сапожник, потому что он достойнее и благороднее. Одного этого аргумента достаточно, чтобы понять, что все сорбоннские школы никогда не имели ни малейшего представления об оправдании верой.

Если какой-нибудь заядлый спорщик возразит, что я, часто ссылаясь в ходе изложения на св. Павла, безосновательно употребляю слово «вера» в разных значениях, то я отвечу, что имею для этого достаточно вескую причину. Все дары, о которых говорит апостол, каким-то образом сводятся к вере и надежде. Ибо последние относятся к богопознанию, о чём и идёт речь в конце главы [1 Кор 13], где св. Павел всё выражает этими двумя словами. Он как бы говорит: и пророчества, и языки, и дар истолкования, и наука направлены к этой цели, то есть к тому, чтобы вести нас к познанию Бога. В этой смертной жизни мы познаём Бога только через веру и надежду. И поэтому, когда я говорю о вере и надежде, я подразумеваю под ними все дары. Итак, пребывают сии три: вера, надежда, любовь; значит, о каком бы разнообразии даров ни шла речь, они сводятся к этим трём, из которых любовь – главный дар.

аДунс Скот. Комм, к Сент., I, сЛэ^ 17, ди. III, 22.

Из третьего отрывка наши противники делают вывод, что поскольку любовь – совокупность совершенства [Кол 3:14], то она включает и оправдание, которое есть не что иное как совершенство. Но если мы напомним, что св. Павел именует совершенством собрание членов добротно устроенной Церкви, и согласимся, что человек совершенен перед Богом благодаря любви, то что нового они из этого извлекут? Ведь я не раз повторял: мы никогда не достигаем этого совершенства, никогда не испытываем должной любви. Из этого легко заключить, что поскольку все ЛЮДИ мира сего весьма далеки от полноты любви, то нет и никакой надежды на совершенство.

9. Мне не хочется говорить обо всех тех свидетельствах, которые безумные сорбоннские схоласты произвольно извлекают из разных мест Писания, чтобы побороть нас. Ведь они приводят такие смешные ссылки, что я не могу их касаться, если не хочу предстать столь же глупым и неспособным к исследованию. Я закончу с этой темой после того, как поясню речение Христа, которое так им нравится. Я имею в виду его ответ книжнику, который спросил, что необходимо для спасения. «Если хочешь войти в жизнь вечную, соблюди заповеди» (Мф 19:17). Что нам ещё нужно, говорят они, если сам Совершитель благодати велит нам приобретать Царство Божье соблюдением заповедей? Как будто неизвестно, что Христос всегда приспосабливал свои ответы к тем, с кем говорил. В этом отрывке о средствах получения вечного блаженства его спросил книжник, учитель Закона; и не вообще, а именно в такой форме: что должны делать люди, чтобы войти в жизнь? Личность вопрошавшего побудила Господа ответить так, а не иначе. Этот книжник, строго державшийся ложного мнения о праведности от Закона, был ослеплён доверием к своим делам. Более того, он не спрашивал ни о чём другом, кроме как о праведных делах, которыми приобретается спасение. Поэтому Иисус и отослал его к Закону, в котором нам дано совершенное зеркало праведности.

Мы тоже ясно и громко проповедуем, что заповеди необходимо соблюдать, что нужно стремиться к праведности в делах. Это должны знать все христиане. Ибо как найдут они прибежище во Христе, если не познают, что претыкаются о гибель и смерть? Как познают они, насколько они уклонились от пути жизни, не уразумев, каков этот путь? Поэтому они не могут считаться наученными находить прибежище во Христе, дабы обрести спасение, пока не узнают, какая пропасть лежит между их жизнью и Божественной праведностью, которая описана в Законе.

Подведём итог. Если мы ищем спасения в наших делах, нам следует соблюсти заповеди, которые учат нас совершенной праведности. Но на

Ю 690

этом нельзя останавливаться, если мы не хотим упасть посередине пути, ибо никто из нас не способен их соблюсти. А поскольку все мы лишены праведности по Закону, то нужно искать другое убежище и другую помощь – веру во Христа. Посему, как в этом отрывке Господь наш Иисус указывает на Закон его учителю, переполненному суетным доверием к своим делам, чтобы тот осознал себя бедным грешником, назначенным к осуждению, так в другом месте Он утешает обещанием своей милости иных людей, которые смирились, осознав это. И утешает, не ссылаясь на Закон: «Приидите ко Мне, все труждающиеся и обременённые, и Я успокою вас,... и найдёте покой душам вашим» (Мф 11:28-29).

10. Наконец, когда наши противники устают от искажений Писания, они пытаются поймать нас во всякие западни и суетную софистику. Прежде всего они упорно твердят, что вера названа «делом» (Ин 6:29), и поэтому мы поступаем дурно, противопоставляя её делам, словно нечто совершенно иноеа. Как будто вера, будучи послушанием воле Божьей, приобретает для нас праведность, являясь нашей заслугой! На самом же деле, приобретая для нас Божью милость, она даёт нам уверенность в праведности Христа, которая по не заслуженной нами доброте Небесного Отца предлагается нам в Евангелии. Читатели простят мне, что я не занимаюсь опровержением этих глупостей, – ведь они настолько легковесны, что рассыпаются сами по себе.

Тем не менее мне кажется уместным ответить на одно возражение наших противников, потому что внешне оно выглядит не лишённым благоразумия и может смутить простых людей. Они говорят, что и противоположные вещи измеряются одной мерой и, поскольку всякий грех почитается нечестием, то и всякое доброе дело должно вменяться в праведность. Ответ, что проклятие людей проистекает от одной лишь неверности Богу, а не от частных грехов103, меня не удовлетворяет. С людьми, утверждающими это, я согласен в том, что источник и корень всех зол – неверие. Ибо это ведёт к забвению Бога и почти что к отречению от Него, откуда проистекают все нарушения его воли. Но когда говорится, что с целью установить праведность или нечестие человека добрые и злые дела взвешиваются на одних и тех же весах, то я решительно возражаю. Ибо праведность от дел – это безупречное послушание Закону. Поэтому никто не может быть праведен по своим делам, если вся его жизнь не представляет собой прямую линию следования Божьему Закону. Как только человек отклоняется от неё в ту или другую сторону, он впадает в нечестие.

аЕск 3. Епспігісііоп, сп. V, ргор. IV.

Отсюда становится очевидным, что праведность заключается никак не в добрых делах, а в полном и неустанном соблюдении Божьей воли. Совсем по-другому судится нечестие. Если кто-нибудь предаётся разврату или грабежу, то одним этим преступлением он повинен смерти, так как оскорбил им величие Бога. Именно в этом пункте жестоко заблуждаются наши софисты. Они не рассматривают грех так, как учит св. Иаков: тот, кто нарушит одну заповедь, виновен во всём, ибо Бог, запретивший прелюбодействовать, запретил и убивать (Иак 2:10-11). Посему нет ничего несообразного, когда мы говорим, что смерть – справедливое воздаяние за всякий грех, ибо все грехи заслуживают гнева и отмщения Бога. Однако было бы дурным способом аргументации переиначивать это на противоположное утверждение и говорить, будто человек может заслужить милость Бога одним-единственным добрым делом, тогда как многими грехами он вызывает его гнев.

Глава XIX О СВОБОДЕ ХРИСТИАНИНА

I. Теперь мы рассмотрим вопрос о свободе христианина (libertй chrestienne), о которой нельзя забывать, намереваясь дать краткое изложение евангельского учения. Это весьма необходимая вещь, без понимания которой сознание лишь с огромным трудом решится предпринять что-либо, будет часто колебаться и претыкаться и всегда тревожиться и смущаться. Отметим, что это одна из составляющих оправдания, которая может нам во многом помочь в постижении его силы. Все богобоязненные люди должны ощутить, что плод этого учения имеет огромную ценность, хотя всякие насмешники и хулители Бога пошло издеваются над ним104. Обезумевшие в своём духовном опьянении, они не знают никаких границ в богохульстве. Поэтому здесь весьма уместно порассуждать на эту тему. Хотя мы неоднократно затрагивали её выше, всё же полезно теперь обсудить её в более или менее полном объёме.

Ибо, как только появляется какое-либо упоминание о свободе христианина, то некоторые люди тотчас дают волю своим похотям, а другие предаются неудержимым страстям, если только снова и снова не приводить в порядок и не укрощать эти легкомысленные умы, которые извращают даже самое лучшее из того, что им предлагают. Прикрываясь этой свободой, одни отказываются от всякого послушания Богу и дают полную свободу своей плоти. Другие, напротив, вовсе не желают слышать о свободе, так как считают, что она устраняет всякий порядок, всякую сдержанность и кротость.