Текст книги "Флорис. «Красавица из Луизианы»"
Автор книги: Жаклин Монсиньи
сообщить о нарушении
Текущая страница: 28 (всего у книги 31 страниц)
– Странно… Мне казалось, я вас знаю, или у нас есть общие знакомые… Нет, фамилия Бургиньон мне ни о чем не говорит! Ах да! А где вы взяли вашу обезьянку? – почти грубо спросила Иностранка и с подозрением уставилась на Батистину, одновременно пытаясь обнять ее за талию.
– О, не помню, право… Кажется, я нашла ее где-то на улице… – отчаянно врала Батистина, учуяв, что не следует говорить этой женщине правду никогда и ни за что.
– Должно быть, вы нашли ее в Версале, когда таскали у придворных кошельки! – почтительно, но с издевательской улыбкой промолвила Иностранка и тотчас же запустила Батистине руку под кофту. Опытные пальцы легко касались нежной кожи. Батистина умирала от желания отдать себя во власть ловких, ласковых рук этой девицы, но в то же время сгорала со стыда.
Внезапно Батистина вырвалась из цепких объятий Иностранки, перевела дух и спросила:
– А вас как зовут на самом деле?
Иностранка удивленно вскинула брови. Она не ожидала сопротивления, но пришла сейчас в еще большее восхищение от смелости и стойкости Батистины. В ее черных глазах зажглись таинственные огоньки.
– Мое настоящее имя – Юлия Менгден. Я занимала очень высокое положение в обществе, но это было очень давно… В одной датской стране… Три человека предали меня самым ужасным, самым подлым образом! Один из них осмелился отказать мне в любви, второй был его сообщником… Когда-нибудь я отомщу им за свой позор! Они умрут! – прошипела женщина, на глазах превращаясь в злобную мегеру. Она не спускала с Батистины глаз, стремясь уловить самое незначительное движение на лице девушки. Но Батистина, никогда прежде не слыхавшая имени Юлии Менгден, даже бровью не повела.
– А кто был третьим? – вежливо осведомилась Батистина.
– О! Он изгнал меня после того, как воспользовался мной и добился осуществления всех своих гнусных планов! Он тоже заплатит за совершенное преступление! Ни один не уйдет от возмездия! Но не говорите об этом никому! Я доверилась вам, потому что вы вызываете у меня живейшую симпатию. Еще раз предупреждаю: ни слова ни одной живой душе! Во имя неба, заклинаю вас! – прошептала Юлия Менгден, разочарованная тем, какой ничтожно-малый эффект произвело на Батистину ее признание, а в особенности ее имя. Нет, не такой реакции ждала она от своей собеседницы!
– О, не бойтесь! Не думайте, что напрасно доверились мне! Я умею хранить тайны! – заверила Иностранку Батистина, глядя на странное создание своими прозрачными невинными глазами. Та наклонилась над девушкой, но не смогла прочесть в голубых озерах ничего, кроме преданности и полнейшей невинности.
– Вы такая красивая… Такая стройная… Я думаю только о вас с тех пор, как увидела ваше обнаженное тело! Ваши бесподобные формы снятся мне по ночам! Я мечтаю прикоснуться к ним! Я мучительно желаю вас, мое сердце! – зашептала Юлия Менгден, тяжело дыша Батистине в затылок.
«Мне больше нравится с тобой, чем с каким-нибудь мужиком!» – пришли Батистине на память слова Золотой Ляжки.
Иностранка почувствовала смущение Батистины. Она видела, что девушка дрожит и краснеет рядом с ней, но не уходит.
Батистина беспомощно оглянулась на подруг, гулявших по палубе. Ей не хватало воздуха… Хоть бы кто-нибудь оказался радом, пришел на помощь, вырвал бы ее из этого безумного плена!
И тут она увидела притаившуюся за мачтой Золотую Ляжку, в бессильной ярости взиравшую на них.
– О! Золотая Ляжка! Иди сюда! Присядь! Иностранке хочется поболтать, а мне пришла охота погулять и размять ноги! Составь ей компанию! – бросила Батистина, внезапно избавляясь от губительных чар Иностранки.
– Но она хочет, чтобы с ней была ты! – растерянно прошептала Золотая Ляжка.
– Вовсе нет! Пойди к ней!
– Скажи-ка! Можно подумать, что тебе все равно! Ну и дура же ты! – сказала девица с довольной Улыбкой.
– Беги, беги, Красавица! Спасайся! Но я все равно настигну тебя! Уж я до тебя доберусь! Можешь не сомневаться! – скорчила гримасу Юлия Менгден, откидываясь на кипу канатов. Она даже не соизволила Улыбнуться Золотой Ляжке, которая с просительным, почти униженным видом приблизилась к ней.
Батистина ухватилась за поручни и посмотрела на морскую гладь. Теперь ей нравились бескрайние просторы океана, эти сине-зеленые бесконечные волны.
– Остерегайся Иностранки, Красавица! Ни в чем не доверяй ей! – зашептала Дядюшка, с покровительственным, почти матерински-озабоченным видом поглядывая на Батистину.
– Да! Она жуткая распутница! Уж я-то знаю, что говорю! – тотчас же вмешалась вечно подслушивавшая все разговоры Свинья.
– Она хотела на всех нас нагнать страху, заставить ей прислуживать и беспрекословно подчиниться! Экая корова! Как раз перед тем, как ты явилась в этот поганый трюм, она целый заговор против тебя составила. Ты ее страсть как раздражала! – добавила Нене, оглядываясь через плечо на Иностранку.
– Ну да! Эта шлюха и заставила нас побить тебя и сунуть мордой в дерьмо! Она всех и подговорила! Что-что, а завести и разозлить всех она умеет! – проворчала Крючница.
– А я уже давно хочу сказать, девки, она желает Красавице зла! Надо бы тебе раскрыть пошире глаза и гнать от себя эту гадюку! – заявила Макрель, страшно кося и без того косыми глазами.
– Я вас так люблю, мои дорогие! Вы так добры ко мне! – нежно проворковала Батистина, тронутая до глубины души заботой девушек.
Непривычные к изъявлениям нежных чувств, несчастные отверженные смутились и осыпали девушку градом дружеских тычков и подзатыльников.
– Эй! Глянь-ка! А вон и твои дружки! – воскликнула Дядюшка, указывая на спешившего к ним Жанно с Жоржем-Альбером на плече. Оба были очень взволнованы: Жанно страшно вращал глазами, а Жорж-Альбер без умолку пронзительно верещал на своем обезьяньем языке.
– Ты хочешь мне что-то сказать, Жанно? – спросила Батистина, в страхе оглядываясь на пиратов, но те, увлеченные игрой в кости, на время забыли о своих подопечных.
– Да, да! Я подслушал лазговол, когда мыл пол в кают-компании.
– Чей разговор, Жанно? Там был Фоккер-Дьявол?
– Да, и еще его помощник. Они говолили, говолили… Ох, Класавица! Господин Фоккел хочет вас всех плодить, как и бедных неглов! Вот какие дела! Они наплавляются в Балаталию!
Девицы, ошеломленные жуткой вестью, молчали Первой опомнилась неслышно подкравшаяся Иностранка. Она горько расхохоталась.
– Ну что вы уставились на этого черномазого, как глупые старые клячи! Что рты поразевали! Он говорит правду! Разумеется, Господин Фоккер хочет нас продать и получить денежки! А то стал бы он так с нами возиться!
Девицы молча переглядывались. Они были подавлены, уничтожены, убиты… Они поняли: вот почему с ними обращались довольно сносно, неплохо кормили, выпускали гулять, вот почему главарь банды не превратил спину Батистины в кровавое месиво, а только сделал вид, что порет ее. Теперь все встало на свои места! Даже то, что матросы не лезли к ним с ухаживаниями! С ними просто обращались как с дорогим товаром!..
Пираты оторвались от игры, заметили среди девиц Жанно и, грозно хлопая бичами, разогнали всех в разные стороны. Девицы поплелись к себе в оружейный склад, а Жанно отправился в трюм.
Оказавшись в своих владениях, одни бедняжки безмолвно повалились на пол, другие наперебой заголосили.
– Ну уж это слишком! Ведь нас осудили на изгнание, а не на рабство! В колониях мы были бы свободными! А может, даже нашли бы себе мужей, если бы кто-нибудь на нас позарился! По крайней мере, мы могли рассчитывать на хорошее обращение! – возмутилась Тряпка, всегда и во всем любившая справедливость.
– Пойди-ка объясни это Фоккеру-Дьяволу, моя курочка! – грустно заметила Дядюшка, как всегда, сохранявшая трезвую голову.
Девицы, сидя на своих подстилках, залились слезами. Рабынями! Они станут рабынями!
– Какой кошмар! Мы ведь не животные и не какие-нибудь негры! – причитала Золотая Ляжка.
– Знаешь, а я думаю, что они… ничем не хуже нас! – чуть поколебавшись, сказала Батистина. С тех самых пор, как Жанно заговорил с ней, она уже ни в чем не была уверена. Она только очень доверяла этому высоченному негру, хотя и сама не знала почему.
– Ох, Красавица! Ну и странные же мысли приходят тебе в голову! Скажешь тоже! – вздохнула Дитя.
– А где же это Фоккер, чертова задница, хочет сбыть нас с рук? – вдруг спросила Дядюшка. – Ведь парень что-то говорил тебе про то, куда пираты направляются, да только я не разобрала.
– Да! Он сказал… Как же это? Балаталия… Но он не выговаривает «р», так что это может быть и Баратария…
– Господи помилуй! А это еще что такое? – прошептала Макрель, сведя глаза к носу.
– Жалкие дуры! Пустоголовые создания! Глупые невежды! Да Баратария – настоящее осиное гнездо! Тайная гавань, где собираются все пираты! В Мексиканском заливе! – презрительно скривила губы Иностранка.
Батистина еле сдерживала нервную дрожь. Впервые в жизни ей стало по-настоящему страшно.
Баратария… Это слово огненными буквами запечатлелось в ее мозгу.
33
– Смерть-в-штанах сказайт мне, что ты хотел предлагайт какой-то сделка? – проворчал голландский пират, как всегда, безбожно коверкая слова, когда бывал в плохом расположении духа.
– Да, господин Фоккер, – ответила Батистина, делая над собой невероятное усилие, чтобы назвать этого властелина морей так, как он того требовал.
Знаменитый флибустьер сидел в огромном кресле и устало, хмуро и совершенно равнодушно смотрел на нее.
– Я очень надеяться, что это – интересный сделка, если нет – я заковать тебя в кандалы! Никто не смеет беспокоить Фоккер-Дьявола по пустякам! – рявкнул пират и откинулся на спинку кресла.
Батистина с любопытством огляделась. Она никогда прежде не бывала в каюте капитана Робино, где сейчас с удобством расположился Фоккер. Батистина тяжело вздохнула: сидя в заточении в бывшем оружейном складе, она почти забыла о такой роскоши, как постельное белье, портьеры у дверей, ковры на стенах и на полу, тонкая фарфоровая посуда на столе. Внезапно девушка ощутила себя грязной, покрытой какой-то липкой или жирной пленкой. А вокруг тускловато поблескивало отполированное палисандровое дерево, из которого были сделаны два чудесных мягких кресла, обтянутых бордовым бархатом, большой сундук, кровать, два комода и стол, составлявшие меблировку каюты, показавшейся Батистине настоящим дворцом. Она увидела в зеркале свое отражение и тотчас же отвела глаза, разгневанная тем, что вынуждена предстать в таком жалком виде перед пиратом, который иронически сощурил глаза и внимательно, даже оценивающе ее разглядывал.
– Господин Фоккер! На борту поговаривают, будто вы хотите нас продать в Баратарии… Так ведь? – спросила внезапно Батистина, машинально поправляя и приглаживая копну волос, слегка потускневших от морской воды.
– Черт побери! Я повесить того, кто тебя предупреждайт! А тебя я приказайт бить кнутом до смерть! – заорал Фоккер-Дьявол, вскакивая с кресла и с угрожающим видом поднимая руку.
– О да! Конечно! Вы можете это сделать, но тогда вы не узнаете, что я хотела вам предложить! – живо возразила Батистина.
– Ты права, черт побери! Говори! – приказал Фоккер и замер, скрестив могучие ручищи на груди. Он стоял спиной к окну. Его огромный силуэт черным пятном вырисовывался на фоне ярко-синего неба. На камзоле пирата вспыхивали и гасли рубины.
Батистина вынуждена была высоко задрать голову, чтобы посмотреть Фоккеру в лицо, но она, как ни старалась, ничего не смогла прочесть в его глазах – его физиономия оставалась в тени.
– Сколько вы надеетесь получить за нас, господин Фоккер?
– Ну, это зависит от многих обстоятельств… Например, от того, сколько монет будет звенеть в карманах капитанов судов, что стоят на якоре в Баратарии. Но если вы будете в приличном состоянии, то я продать вас дорого, даже самых уродливых и увечных! Славным пиратам до смерти надоедать дикарки, они требовать белых женщин. И мне повезло: я захватить этот корабль с такой ценный груз на борту! – процедил сквозь зубы знаменитый пират, явно довольный самим собой. – Но я еще раз спрашивайт тебя, что ты хотеть, плутовка?
– Мне принадлежит плантация в Луизиане и счет в банке Нового Орлеана на десять тысяч ливров. Я предлагаю вам все это в обмен на свободу для меня и моих подруг! – сухо отчеканила Батистина.
– Ты меня не боишься? – опять процедил сквозь зубы пират, делая шаг к девушке.
– Нет! Ни чуточки! – дерзко задрала вверх свой курносый носишко Батистина и тотчас же разозлилась на себя за то, что невольно сравнила великана с Флорисом. Да, Фоккер был еще выше ростом! Ах, зачем она вспомнила ненавистного человека! Батистина сделала над собой усилие и изгнала из памяти преследовавшие ее зеленые глаза.
Пират неумолимо приближался. Он оглядел Батистину с головы до ног с высоты своего гигантского роста. Она с трудом сдерживала дрожь под проницательным взглядом разноцветных глаз, от которых впечатление, будто у Фоккера два совершенно разных лица, становилось еще сильней.
– Все на свете трепетать перед Фоккер-Дьявол! Почему же ты не боишься? – загремел он, грозно хмуря брови.
– Итак, господин Фоккер, что вы думаете о моем предложении? – надменно произнесла Батистина.
– Он мне не нравится… Нет, не так! Он меня не интересовать! – решительно отрезал великан, проводя затянутой в перчатку рукой по своему чудовищному шраму.
– О! Господин Фоккер! Но вам никогда больше не представится возможности совершить такую выгодную сделку! Подумайте! Ведь вы так легко можете стать владельцем… – Батистина запнулась и замолчала, ибо невероятно огромная рука, затянутая в черную лайковую перчатку, схватила ее за горло.
– Я и так уже есть владелец того, что мне нужно! – издевательски захохотал Фоккер.
Батистина с трудом проглотила слюну. Она понимала, что сейчас не время терять голову.
– Послушайте, господин Фоккер! Я не стану торопить вас и дам вам время подумать над моим предложением… Уверена, при здравом размышлении вы найдете эту сделку весьма выгодной и привлекательной! – добавила Батистина и сделала маленький реверанс, выскользнув, словно угорь, из рук пирата.
– Ты убивайт беднягу Гроота на юте, потом ты показывайт, что не боишься меня! А теперь ты посмела предлагайт мне сделку для очень глупый болван! Ха-ха-ха! – загрохотал Фоккер-Дьявол. Он протянул свою длиннющую руку и схватил Батистину за волосы как раз в ту минуту, когда она уже взялась за дверную ручку, чтобы выскользнуть из каюты. Он притянул девушку к себе, но при этом, правда, не причинил ей боли.
– Оставайся здесь! Фоккер-Дьявол не разрешайт тебе уходить! Ты, кажется, думайт, что можешь делать все так, как тебе нравится? Маленький дурочка! – проворчал пират, встряхивая Батистину за плечи, но скорее ласково, чем грубо.
– Нет! О, нет, господин Фоккер! Именно потому, что вы очень заняты, я не хочу отнимать время и отвлекать вашу милость от неотложных дел! Мои подруги ждут меня… – краснея и переминаясь с ноги на ногу, сказала девушка.
– Пусть ждут! Это лучшее, что они могут сделает! Не я приказывайт привести тебя сюда, сама пришла!
И мы будем разговаривает! Ты меня будешь веселить и развлекать! – величественно приказал пират и подтолкнул Батистину к креслу, снял перчатки и с довольным видом потер руки.
«Господи! Он сейчас меня задушит! Надо было взять с собой Жоржа-Альбера, он бы помог мне защищаться!» – подумала девушка, пришедшая в ужас от огромных толстенных пальцев великана и одновременно словно загипнотизированная их величиной.
Пират сделал шаг к двери и задвинул засов.
Должно быть, Батистина выглядела сейчас так смешно и растерянно, что из горла пирата вырвался оглушительный хохот, достигший, наверное, самых отдаленных уголков корабля. Даже негры в трюме наверняка содрогнулись от этих громоподобных звуков. Батистина осознала: он сама полезла волку прямо в пасть.
– Ха-ха-ха! Ты испугалась? Не бойся! Фоккер никогда не насиловайт девица! За кого ты меня принимайт? Ну-ка, давай выпьем! Я не любить пить один! – продолжал смеяться великан, наполняя стаканы.
Несколько успокоенная его заявлением, Батистина с видом великосветской дамы снизошла к просьбе пирата и пригубила вино.
– Я сказайт пить до дна! – приказал Фоккер и выпил свой стакан залпом.
– Пожалуй, лучше уж не злить его и сделать, как он велит! – подумала Батистина и тоже залпом, как заправский пьяница, осушила свой стаканчик. Она с удовольствием ощутила на губах сладкий вкус мальвазии, с раскаянием вспомнила про Легалика и тут заметила, что Фоккер вновь до краев наполнил ее стаканчик. Пират, довольно улыбаясь, опустился в кресло.
– Благодарю вас, господин Фоккер, за чудесное вино! – промолвила Батистина, одаривая великана чарующей улыбкой и снова направляясь к двери.
– Садись! – спокойно сказал Фоккер, поймав девушку за подол изодранной юбки.
Батистина оглянулась в поисках кресла, но почему-то не увидела его. Она и сама не поняла, как ровно через секунду уже сидела у пирата на коленях. Он сделал ее своей пленницей, крепко стиснув коленями ноги.
– Держи и пей! – коротко приказал Фоккер, вновь подавая девушке наполненный до краев стакан.
«Это ужасно! Я должна найти способ выбраться отсюда!» – подумала Батистина, более смущенная, чем бы ей хотелось, прикосновением горячей мужской ноги, которое она ощущала через тонкую ткань. После третьего стаканчика у нее закружилась голова, и вся комната поплыла перед глазами. Ужасающий шрам ото лба до подбородка маячил перед Батистиной. Он завораживал девушку и притягивал ее к себе…
– Знаешь, ремесло пирата не такой уж легкий и приятный, как думайт многие… Да, да! Не так-то просто управляйт всеми этими негодяями! Фоккер-Дьявол не есть такой жестокий, как говорят, но я должен проявляйт осторожность, заботиться о моей репутации… видишь ли, я же мог убивайт тебя, но я употребил весь мой искусство, чтобы почти не касаться твой спина кнутом, но производить впечатление на моя команда, твои девицы и все остальные пленники. Я мог бы повесить или утопить матросов и офицеров с «Красавицы», но решил оставляйт их в море и позволяйт им добираться до порта при помощи весла. Если им повезет, они суметь это сделайт, тогда эти дураки рассказывайт всем о том, какой я великий, грозный, справедливый и непобедимый. Они еще больше увеличивайт моя репутация… Но иногда Фоккеру-Дьяволу очень одиноко… – добавил пират, все более и более проникаясь жалостью к самому себе по мере того, как опустошал кувшин.
Батистина удивленно таращила глаза. Она никогда прежде не задумывалась об этой стороне вопроса и почти испытывала жалость к запутавшемуся в столь трудных проблемах флибустьеру.
– Ты умеешь хорошо пить и ты не много говорить! – проворчал Фоккер, вдруг рывком поставив Батистину на ноги.
Пират, шатаясь, поднялся и вытащил из стенного шкафчика второй кувшин.
«Ну, сейчас самое время бежать!» – решила девушка, когда великан повернулся к ней спиной. Она на цыпочках подбежала к двери, отодвинула засов… Фоккер не обернулся. Батистина приоткрыла дверь и тотчас же испустила дикий вопль: просвистел кнут, и узкий ремень обвился вокруг ее талии.
– Отпустите! Отпустите меня! Грязный мужлан! Грубиян! Я приказываю вам! – пронзительно визжала Батистина.
Фоккер-Дьявол ударом ноги закрыл дверь.
– Я хочу уйти! С меня довольно! На помощь! Я пришла только для того, чтобы предложить вам сделку! И все! Положите на место ваш гадкий кнут! – тряслась от ярости Батистина, продолжая упорно тянуть на себя засов, чтобы выскользнуть из каюты.
– Какая сделка, моя красавица?! Я знаю только одну сделку между мужчиной и женщиной! – загоготал пират, ударяя Батистину ручкой кнута по рукам.
– Вы – всего лишь человек, поставленный вне закона! – завопила, не помня себя от бешенства, Батистина. Она из последних сил цеплялась за засов и дверную ручку.
А Фоккер добродушно хохотал от всего сердца. Батистина внезапно обнаружила, что, несмотря на страшный шрам и на жуткие разноцветные глаза, пират вовсе не лишен шарма.
Батистина глухо застонала. Она осознала, что целиком находится во власти пирата, что сама, по своей глупости, отдалась на его милость. А он держал ее на некотором отдалении от себя и, казалось, вовсе не спешил притянуть ее к себе. Пожалуй, он даже наслаждался смущением и растерянностью Батистины. Он уже понял, что она отчаянно борется не только с ним, но и с самой собой, что она трепещет не столько от отвращения к нему, сколько от тайного желания.
Батистина еще раз рванулась из объятий Фоккера, покачнулась на нетвердых ногах и уткнулась носом в широченную мужскую грудь. Пират, нисколько не заботясь о том, что она тотчас же принялась осыпать его ударами, положил ей руки на бедра, поднял и прижал спиной к письменному столу. Батистина была такая легкая, что он поднял ее, как перышко. Не обращая внимания на ее пронзительные крики, он смотал кнут, сунул его в шкафчик, закрыв его ногой, а сам продолжал все сильнее стискивать бедра девушки.
– Но вы не имеете права! Что все это значит? – вопила Батистина, уже сидя на столе.
– Ты предлагайт мне сделка… Ты есть красивая чертовка! Ты иметь счастье понравиться Фоккеру-Дьяволу! – приговаривал пират, придавливая Батистину к столу.
– Оставьте меня! Отпустите! Отпустите! – задыхалась и хрипела Батистина. Она пыталась сохранить хладнокровие и хотя бы чуть-чуть протрезветь, но мысли мешались и путались, а тело отказывалось повиноваться. Она густо покраснела: уже знакомый жар охватывал ее бедра. Пират был все ближе и ближе. Батистина уже не могла скрывать от самой себя, что ее тоже неумолимо тянет к нему.
– Это же настоящий разбойник! Я не должна поддаваться… – застонала девушка, чтобы придать себе силы и продолжать сопротивление.
Фоккер-Дьявол сильно толкнул Батистину в плечо, и она, округлив глаза от изумления, откинулась назад. Свободной рукой он не торопясь раздвинул ей кофточку на груди и стал медленно и осторожно ласкать грудки, так нежно пощипывая мгновенно затвердевшие соски, что она несказанно удивилась, ибо никогда не думала, что этот грубиян способен на такое. Пальцы пирата быстро пробежали по горлу Батистины, потрепали розовые щечки, потом опять спустились к грудкам, скользнули к талии, пощекотали живот… Решительным и властным движением он сорвал с нее кофточку. Батистина на секунду пришла в себя и опять попробовала сопротивляться, но делала она это так вяло и неохотно, что пират окончательно утвердился в своем мнении относительно сжигавшего ее желания.
– Ты же это обожайт, черт побери! Не говори ничего! Именно этого тебе и не хватало, маленькая шлюшка! – захохотал Фоккер, задирая ее драную юбку.
Батистина едва не зарычала от жгучего стыда и от злости на себя самое, ибо пират, к сожалению, говорил правду. Он все верно угадал: руки этого великана горячили ее тело, разжигали в нем пожар… Она хотела бы сопротивляться, высказать мерзавцу свое презрение, плюнуть ему прямо в отвратительную рожу… И тут увидела в зеркале свое искаженное страстью лицо, свое обнаженное тело в объятиях человека, который…
«О, Господи! Он прав! Я – настоящая шлюха! Но если бы Флорис меня сейчас увидел, он бы взбесился, и я бы была отомщена!» – с каким-то злобным удовлетворением подумала она и пришла от этой мысли в восторг. Рубиновые пуговицы впились в ее тело и царапали нежную кожу, но она уже не сопротивлялась, а сама прижималась к черному камзолу. Легкое покалывание возбуждало Батистину еще больше. Она почти против своей воли задвигала задиком, а мужчина, уловив сей недвусмысленный призыв, довольно заворчал. Он подхватил Батистину на руки и бросил ее на постель. Девушка молча изумлялась, пока он рывками стягивал с себя одежду: никогда она еще не видела столь мощной и волосатой груди.
– Иди… иди сюда скорей… – прошептала Батистина побелевшими от страсти губами. Пират подсунул ей горевшие дьявольским огнем ладони под бедра и навалился на нее всем телом. Батистина, позабыв обо всем на свете, полетела навстречу наслаждению…
– Ты будешь оставаться здесь! – заявил Фоккер немного погодя.
– Но я должна вернуться к моим подругам! – возразила Батистина.
– Я не буду мешайт тебе их навещать! – проворчал пират, с явным удовольствием и благодарностью похлопывая Батистину по прелестной попке.
«Сказать по правде, я была к нему несправедлива! Он очень мил и любезен!» – подумала легкомысленная девица, поглядывая на своего нового любовника, который с наслаждением плескался и фыркал над лоханью.
– Да, ты мне очень подходишь, маленькая плутовка! Больше, чем какая-либо другая женщина. К тому же я полагайт, что тоже не есть тебе неприятен! – добавил Фоккер с игривым смешком.
– О, я вовсе не хочу, чтобы вы строили какие-нибудь иллюзии на сей счет! Ведь вы же изнасиловали меня! – скорчила очаровательную гримаску Батистина и стыдливо натянула на грудь кофточку. Правда, она и сама прекрасно понимала, что сделала это с небольшим опозданием.
– Ха-ха-ха! Должен сказайт, что голландский словарь иначе толковайт слово «насилие». Это ты, чертова принцесса, ловко опутала меня, Фоккера-Дьявола! Ты заманила меня в свои сети! – расхохотался пират, обтирая винным спиртом лицо и могучий торс.
Батистина наконец соизволила улыбнуться – совершенно неожиданно для самой себя она вдруг пришла в отличное расположение духа.
Пассаты раздували паруса и несли «Красавицу из Луизианы» в Мексиканский залив. Иногда на горизонте появлялся парус какого-нибудь корабля. Фоккер из осторожности сразу же менял курс и уходил от греха подальше – он боялся потерять свой ценный груз. Батистина совершенно естественным образом вновь заняла свое место на юте и с наслаждением вспомнила все свои великосветские ужимки, приводившие Фоккера в неописуемый восторг. Они жили с ним душа в душу, деля лакомые кусочки за столом и ложе по ночам. Пираты не смели и слова вымолвить против воли капитана; он четко и ясно объяснил им, что выкупит Батистину по самой высокой цене, а вырученные деньги команда поделит между собой. Пираты сочли, что это будет справедливо, а поскольку они сами на этом ничего не теряли, то вскоре утратили всякий интерес к амурным делишкам своего главаря.
– Слышь-ка, Красавица! Ну до чего же ты ловкая! Ох и пройдоха! Да как же это тебе удалось? А с виду тихоня!
– Золотая Ляжка просто помирает от зависти!
– Ну ты и даешь! Куда нам с Макрелью до тебя! Окрутить самого Фоккера! – хором восторженно вопили девицы при виде Батистины, когда она появилась в оружейном складе и притащила полную корзину сладостей, пирожков, булочек и орехов. Она, сбиваясь и краснея, поведала им о своих приключениях. Девицы уже думали, что пират в гневе придушил их юную отчаянную подружку, и теперь без устали тормошили ее и просили продолжать увлекательнейший рассказ. Они просили еще и еще раз повторить его во всех подробностях. Батистина смущалась и краснела, но все же поддавалась на уговоры и не без гордости похвалялась своими успехами.
Жорж-Альбер вел себя довольно тихо и держал свое мнение при себе. Быстрое возвышение его хозяйки устраивало его по многим причинам, начиная с того, что он вновь получил доступ к вожделенной малаге.
Торжествующая, покрытая славой Батистина прогуливалась по палубе вместе с подругами. Она не обращала внимания на исполненные неприкрытой ненависти взгляды Иностранки, обращенные к ней. Юлия Менгден исходила ядом с той поры, как Батистина отказалась от ее ласк и благосклонно приняла любовь пирата. А Фоккер становился с каждым днем все мягче и добрей, он стремился предугадать и Удовлетворить малейшее желание Батистины. Она с превеликим удивлением обнаружила, что этот грозный великан был на самом деле очень чувствительным и нежным человеком, готовым повиноваться ей по малейшему движению ее крохотного мизинчика.
Как-то утром он поднялся на ют чрезвычайно расстроенный.
– Черт побери! Один негр издыхайт сегодня в трюме! Я потеряйт двести пиастров!
– Вы сами виноваты! – небрежно бросила Батистина.
– Как это? Я их кормить, поить, да еще выпускать эти животные гулять по палубе каждый день! Да я еще и виноват? Знаешь, немногие работорговцы так поступайт, как великодушный Фоккер-Дьявол! – возразил пират, грозно нахмурив брови.
Батистина звонко расхохоталась:
– Ну так послушайте, что я вам скажу! Ваши работорговцы безнадежно глупы! А вы – первый дурак среди всех! Если негры будут в плохом состоянии, вы не сможете выручить за них хорошие деньги, а продадите по дешевке. Хотела бы я посмотреть на вас, если бы вы торчали целые дни в трюме! Не очень-то вы были бы хороши при прибытии в порт! – высокомерно выговаривала Батистина своему любовнику.
– Ты хочешь, чтобы Фоккер-Дьявол отправлялся их качать на руках каждый вечер вместо того, чтобы проделывайт это с тобой? – загрохотал пират, слегка пощипывая Батистину за попку.
– Ах! Вы и в самом деле не очень-то сообразительны! Ну поместите их хотя бы там, где находится первая батарея, у них будет вдоволь света и воздуха, а ведь этого-то им больше всего и не хватает.
– А если нам придется сражаться? Если на нас нападайт?
– Но это же очень просто! Тогда вы их на время переведете обратно в трюм! Вот и все!
– У тебя есть ответ на любой вопрос… Настоящая деловая женщина! Да, ты права! Будет гораздо лучше, если эти черномазые будут веселыми и довольными. Тогда мы намного дороже продавайт их в Новом Орлеане, – с самодовольной ухмылкой прищелкнул языком пират.
– Вы что же, Фоккер, сами отправитесь их продавать? – изумилась Батистина.
– Да, моя маленькая блошка.
– Но… вы же вне закона… вас же ищут… разве вы не подвергнете себя риску быть арестованным?
– Нет, нисколько! Залив Баратария неприступен с моря, если собратья-пираты не захотят кого-нибудь впустить в бухту. Я оставляйт там мой корабль и подниматься вверх по реке в шлюпке. Мы пересекайт два озера, а затем большой дикий лес. Никто не осмеливается туда проникайт, ни один живой душа! Никто не свете, кроме индейцев и меня, не знайт, что озера и залив сообщаются. А когда я оказаться в Новый Орлеан, никто не посметь тронуть Фоккер-Дьявол так же, как и никакой другой капитан из Баратарии!
– А какая она, Луизиана? – вдруг спросила Батистина.
– Огромная, маленькая блошка, огромная… Необъятная… Она в десять… Нет, в двадцать раз больше, чем Франция и. Голландия! Никто не знайт, где она кончается. По Миссисипи и Миссури можно подняться до Канады или Новой Шотландии. Я когда-то совершайт такое путешествие, когда был молодой! – мечтательно прошептал Фоккер.
– Вот как… А Новый Орлеан? Какой он? Такой же большой и красивый, как Париж? – сыпала вопросами сгоравшая от любопытства Батистина.
– Сама увидишь. Я взять тебя с собой, принцесса, и мы продавайт негров тому, кто больше предлагайт.
– Фоккер, вы действительно считаете, что можно продавать и покупать людей? – тихо спросила Батистина.
