Текст книги "Пограничный легион (сборник)"

Автор книги: Зейн Грей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 32 страниц)

Глава X

Пилчэк поднял всех рано. Когда Том вышел, костер уже ярко пылал, а с востока доносился глухой раскат грома.

– Надвигается гроза, – сказал он разведчику, приготовлявшему завтрак.

– Гроза может быть, но не с громом и молнией, – ответил Пилчэк. – Шум, который вы слышите, не знаком вам. Это бизоны бегут в панике.

– Вот как?.. Похоже на раскаты грома.

– Да, мы, старые охотники, говорим, что стадо бежит, как гром гремит. Но это убегает не главное стадо. Что-то напугало бизонов. Вероятнее всего, их вспугнули индейцы. Они уже целый час бегут на юг. Бизонов здесь, оказывается, больше, чем я предполагал.

– Да, когда я объезжал реку, видел, что бизоны рассеяны на громадном расстоянии, – сказал Том.

– Я чувствую запах дыма и должен сказать, Доон, что все это мне не нравится. Если главное стадо побежит в панике, то беда! Я предпочел бы тогда забраться на верхушку горы в Стэкед Плэнс. Хотя все равно мы попадем туда.

– Вы хотите преследовать и нагнать команчей? – спросил Том.

– Да. Это необходимо сделать, если мы хотим спокойно охотиться на бизонов.

Бэрн Хэднолл подошел к костру с измученным, страдальческим лицом, но теперь он был спокоен. Как всегда, он позавтракал и принялся за обычную работу. Вскоре к лагерю подъехал Старуэлл со своими товарищами. Все они были хорошо вооружены, и вид у них был весьма воинственный.

– Джюд, что вы думаете об этом паническом бегстве бизонов? – спросил он, поздоровавшись.

– Особенного значения я этому не придаю, но мне эта не нравится. После похорон Хэднолла мы посоветуемся, что нам делать, – сказал Пилчэк. – К этому времени, я думаю, здесь соберется много охотников.

– Харди проехал двадцать миль вниз по реке и вернулся сегодня поздно ночью. Он говорит, что все отряды вышлют сюда своих представителей.

– Отлично. Лошади у нас были всю ночь на привязи, и оседлаем мы их мгновенно.

Берн поехал во главе группы всадников к месту вчерашней трагедии. Утро было жаркое. Равнина за рекой скрывалась за облаками пыли. Топот бегущего стада почти не доносился.

Приблизительно через полчаса всадники увидели на равнине ряд темных точек. К ним и направился Бэрн Хэднолл. Это были убитые и неободранные бизоны. Бэрн остановился около первой туши полу-ободранного бизона.

– Я был здесь, когда индейцы показались из-за того хребта, – сдавленным голосом сказал он. – Отец, должно быть, лежит там. Он указал вдаль, где на траве валялись темные мохнатые туши убитых бизонов. Теперь впереди всех оказался Пилчэк. Своими зоркими глазами он, несомненно, увидел тело Хэднолла, ибо сказал Бэрну:

– Думаю, что будет благоразумнее для вас не смотреть на него.

Бэрн, не ответив, продолжал скакать. Всадники рассыпались. Некоторые погнали своих лошадей, другие придержали их. Передние спешились.

– Пусть кто-нибудь задержит Бэрна! – крикнул Пилчэк. Хотя несколько всадников, в том числе Том, и старались его удержать, но сделать этого не удалось. Бэрн не хотел последним увидеть останки отца.

– Да, это дело рук команчей, – резко сказал Пилчэк, увидев огромное тело Хэднолла, полуобнаженное и обезображенное. Судя по многочисленным ранам, оно все было изрешечено пулями. С черепа была содрана кожа вместе с волосами, лицо изрублено, живот вспорот, а из глубокой раны торчал засунутый туда кусок бизоньего жира. Охотники, потрясенные этим зрелищем, стояли молча. У Бэрна Хэднолла вырвался страшный крик.

– Уведите его, – распорядился Пилчэк. Когда несколько охотников отвели Бэрна в сторону, разведчик прибавил: – Какой упрямый! Все-таки посмотрел… Полезно было бы показать такое зрелище всем новичкам! А теперь я послежу, не появится ли где-нибудь команчи, а вы похороните бедного Хэднолла. Поторопитесь! Я нисколько не удивлюсь, если краснокожие покажутся вон из-за того холма.

Киркой и лопатой вырыли глубокую могилу и опустили туда закутанное в одеяло тело Хэднолла. Затем засыпали яму землей и сильно утрамбовали, так беспечный, веселый и добродушный Хэднолл нашел свое последнее пристанище в незаметной могиле в прерии, со всех сторон обвеваемой ветрами.

Пилчэк обнаружил следы повозки и команчей в направлении к Стэкед Плэнсу.

– Так мы и предполагали, Стар, – заявил разведчик.

– Да, – ответил Старуэлл. – Они украли повозку, лошадей, ружья, шкуры – все, что было здесь у Хэднолла.

– Думаю, мы еще сегодня услышим кое-что об этой шайке. Индейцев было, вероятно, человек пятьдесят. И обыкновенно они совершают набеги в нескольких местах сразу.

– Джюд, а по-моему, они не должны были увозить с собою повозку, если намеревались совершить еще набег, – сказал Старуэлл.

– Признаюсь, вы правы. Ну, нам надо торопиться обратно в лагерь.

* * *

Больше тридцати охотников, представителей ближайших отрядов, собрались в лагере, когда всадники вернулись, выполнив свой печальный долг. Все жадно расспрашивали о последних событиях, а некоторые и сами делались новостями.

Один из охотников, седой старик, решительно заявил:

– Клянусь, сейчас нам следует оставить в покое бизонов и заняться индейцами!

Это мнение, несомненно, преобладало.

– Прежде чем говорить об организации наших действий, послушаем, что произошло за это время, – сказал Пилчэк.

Охотники сгруппировались в тени деревьев. Разведчик кратко рассказал, в каких условиях был убит Хэднолл, и добавил, что свои выводы и планы он изложит позже. Затем он стал по очереди расспрашивать всех приехавших охотников.

Лагерь Рэсбона, в тридцати милях к западу, был сожжен команчами. Повозки и лошади были уведены, а люди едва спаслись. Это произошло третьего дня. Стоянка двух охотников, имена которых были неизвестны, также подверглась нападению индейцев, по-видимому из той же шайки. Люди были в это время на охоте. Вернувшись, они нашли все разрушенным и разбросанным. А повозки, шкуры, палатки, амуниция и упряжь были украдены.

Один из приехавших с низовья реки сообщил, что группа всадников, по-видимому индейцев, подожгла траву в прерии в различных местах, на далеком расстоянии друг от друга, обратив в паническое бегство несколько стад бизонов.

Большинство представителей с верховья реки не сообщило ничего особенного, кроме того, что замечено возбужденное состояние животных главного стада. Затем встал худощавый человек, не знакомый охотникам Пилчэка, и заявил:

– Я могу кое-что рассказать. Мое имя Робертс. Я принадлежу к отряду Сол Уайта по ту сторону реки. Сегодня утром началось паническое бегство бизонов на нашем берегу, и меня послали на разведку. Я переправился через реку в двух милях отсюда. Я не знаю эту реку и выбрал плохое место для переправы. И вдруг попал в лагерь, который был так замаскирован, что я даже не сразу заметил его. Но я почувствовал запах дыма и скоро увидел, что горят палатки, повозки и шкуры. Там валялись два обнаженных скальпированных трупа, из животов которых торчали воткнутые сучья. Я поспешил сюда, чтобы найти кого-нибудь и рассказать об этом.

– Я хотел бы посмотреть на этот лагерь, – сказал, поднимаясь, Пилчэк. – Кто хочет, поедемте со мной, остальные оставайтесь здесь. Стар, я хочу, чтобы вы поехали со мной. Робертс, поезжайте впереди и укажите нам дорогу.

Том предпочел остаться в лагере. Он чувствовал, что с него довольно и того ужасного зрелища, которое он уже видел. Бэрн Хэднолл тоже отказался ехать. А Ори Тэск поехал вместе с Пилчэком. Том старался найти работу, чтобы отвлечь свои мысли от трагического конца Хэднолла и предстоящего преследования индейцев.

Пилчэк со своими спутниками так долго не возвращался, что охотники разъехались по своим лагерям, обещав снова приехать завтра.

К середине дня разведчик и сопровождавшие его вернулись. Пилчэк был весь мокрый и грязный, и настроение у него стало еще мрачнее и озлобленнее.

– Доон, я человек резкий и прямой, и поэтому соберитесь с духом и не нервничайте, – сказал он, пронизывая Тома своими узкими глазами.

– Что… вы хотите сказать? – спросил Том, чувствуя внезапный страх. Изумленный и растерянный, он не мог ни на чем сосредоточиться.

– Лагерь, в который привел меня Робертс, – это лагерь Джэтта. Но я думаю, что Джэтт с девушкой спасся, – сообщил Пилчэк.

Земля, казалось, заколебалась под Томом. Ноги у него подкосились, и он опустился на пень.

– Не смотрите так, – сурово сказал Пилчэк. – Я говорю вам, что девушка убежала, Старуэлл думает, что индейцы увели ее с собой, но я уверен, что он ошибается.

– Джэтт! Милли! – едва мог выговорить Том.

– Успокойтесь, держите себя как мужчина, – сказал Пилчэк сочувственным тоном. – Вы говорили, что ваша невеста вывесит красный шарф в том месте, где будет находиться, и это будет условным знаком для вас. Узнаете вы это?

Он вытащил и показал ему испачканный красный шарф. Дрожащими руками Том взял его.

– Это шарф Милли, – еле слышно произнес он.

– Я так и думал. Нам и не нужно было этого доказательства, чтобы узнать лагерь Джэтта. Я и так понял бы это. Люди, на трупы которых натолкнулся Робертс, принадлежат к отряду Джэтта. Я узнал маленького рыжего возницу, а другой был Фоллонсби. Имя его я слыха в Спрэге.

Том наконец нашел в себе силы выслушать подробный рассказ Пилчэка.

– Да, тут дело запутанное, – сказал разведчик, усаживаясь и вытирая потное лицо. – Посмотрите на мои сапоги. Я чуть не потонул, черт возьми. Лагерь у Джэтта был в таком месте, куда никогда не попали бы ни индейцы, ни охотники, если бы только они не сделали того же самого, что сделал Робертс. Перейти реку в таком месте! Доон! Этот Джэтт – вор и грабитель. Он похищал шкуры, и в отряде у него были подозрительные люди. Команчи уничтожили его лагерь, та же шайка, которая убила Хэднолла, это верно. Но я предполагаю, что Джэтт удрал в повозке еще до появления индейцев. Фоллонсби и другой парень были убиты до того, как туда попали индейцы. Они застрелены игольчатым ружьем. А я готов поспорить, что у команчей нет игольчатых ружей. Так или иначе, они были скальпированы и изуродованы и из вспоротых животов у них торчали сучья. Старуэлл согласен со мной, что эти люди были убиты до того, как туда попали индейцы.

– Так, значит… Джэтт… убежал? – запинаясь, спросил Том.

– Думаю, что да. Я видел отчетливые следы колес и маленькие следы ног Милли на песке, как раз там, где она садилась в повозку. Следы колес вели на северо-восток, в сторону от реки, чтобы можно было объехать с востока охотничьи лагери. У Джэтта был тяжелый груз, так как следы колес врезались в землю глубоко. К повозке были привязаны оседланные лошади.

– Где вы нашли шарф Милли? – вдруг спросил Том.

– Он был привязан сзади к навесу повозки. Часть парусины сгорела. Были там и другие вещи, например полотенце и передник, они так и висели, как их повесили после употребления.

– О, эти вещи Милли! – воскликнул Том и весь затрепетал при мысли о том, какой страшный смысл мог заключаться в словах Пилчэка.

– Вот так обстоит дело. Об остальном, право, трудно догадаться, – продолжал Пилчэк. – Мне неприятно рассказывать вам это, Донн, потому что все очень подозрительно… Я нашел след окровавленного тела, а может быть, и не одного, которое тащили к берегу и спустили в реку. Тут я и вымок. Река там глубокая, и есть водоворот. Если бы у нас был багор и лодка, мы могли бы обыскать реку, а сейчас можем только выжидать. Через несколько дней тела всплывут. Я склоняюсь к мысли, что тот, кто убил Фоллонсби и другого, виноват и в кровавых следах, ведущих к реке. Но я не уверен в этом. Старуэлл в некоторых пунктах не согласен со мной. Признаю, что его мнение заслуживает внимания. Что же касается меня, то я уверен только в двух обстоятельствах: там произошла драка, может быть, убийство, и затем кто-то уехал вместе с девушкой. Потом явились команчи, уничтожили лагерь и скальпировали убитых.

– Послушайте, разведчик, – прервал его Робертс, – вы забыли одно важное обстоятельство. Индейцы попытались преследовать повозку по ее следам.

– Ах, я и забыл об этом, – ответил разведчик, отводя глаза от Тома. – Джэтт уехал вовремя, и если он ехал всю ночь…

– Но, по-видимому, он не предвидел набега индейцев, – живо перебил его Том.

– Возможно. Как бы то ни было, Джэтт почему-то убежал и скрылся. Он далеко уедет, прежде чем остановится, – закончил Пилчэк, готовый надеяться на лучшее.

От Тома не укрылось угрюмое выражение худого лица Пилчэка, и он почувствовал мрачное отчаяние. Увезли ли девушку индейцы или Джэтт – и то и другое казалось одинаково страшным. Том ушел к себе в палатку, бросился на постель и весь отдался мучительным переживаниям.

* * *

Пилчэк с группой присоединившихся к нему охотников решил сразу же выступить против команчей. Они объехали все лагери в южном направлении и набрали еще двадцать семь добровольцев, готовых следовать за Пилчэком до конца. Среди них были и дружески настроенные проводники – индеец по имени Медвежья Лапа и мексиканец, знавший каждую тропинку и каждый ручеек в дикой области Стэкед Плэнс.

Однако вскоре, к огорчению Пилчэка, из ста охотников, согласившихся принять участие в походе, семьдесят пять отказались. Многие из них снова принялись за охоту на бизонов, не обращая внимания на опасность и руководствуясь только эгоистическими побуждениями.

На последнем совещании охотников, где Пилчэку так и не удалось убедить большую часть собравшихся следовать за ним, он обратился к ним с язвительным упреком:

– Я могу сказать только, что вы будете прятаться и зарабатывать деньги в то время, когда мы будем драться и защищать вас…

Один из отказавшихся был молодой парень, то имени Косгров, пьяница и крикун, с которым у Тома Доона вышла ссора по этому поводу.

Том был верным и неутомимым последователем Пилчэка как из преданности самому делу, так и из желания нагнать команчей, которые, как он был теперь уверен, убили или увезли Милли Фэйр. Несомненных доказательств бегства или смерти Джэтта найдено не было, но различные неясные слухи по этому поводу и ряд разграбленных лагерей, расположенных в северном направлении, отняли у Тома последние остатки надежды. Поэтому он был нетерпим к той алчности и эгоизму, которые проявили некоторые охотники.

Косгров громче, чем всегда, выражал свое мнение.

– К черту индейцев, – сказал он. – Я буду по-прежнему охотиться на бизонов. Какое мне дело до тех, кто погонится за дикарями.

– Косгров, вы-то там и не нужны, это точно, – заметил Том.

– Что вы хотите этим сказать? – спросил тот, и красное одутловатое лицо его исказилось. Он вызывающе посмотрел на Тома. Присутствующие никак не прореагировали на их слова.

– Я хочу сказать, что нам не нужны такие парни, как вы, – ответил Том.

– А почему нет? Разве Пилчэк не звал меня сюда?

– Конечно, он созвал сюда около ста человек, но многие из них, как и вы, испугались!

– Что? – яростно крикнул Косгров.

– Мы обойдемся без таких трусов, как вы, – ответил Том, поднявшись, готовый ринуться вперед.

– Вы лжец! – завопил Косгров, угрожающе шагнув к нему.

Том сшиб его с ног. Тогда Косгров, отчаянно ругаясь, встал на колени и схватился за ружье. Все отхлынули в стороны, все, кроме Пилчэка, который вышиб наведенное ружье из рук Косгрова и далеко отбросил его.

– Эй, вы! – сурово крикнул разведчик. – Это рискованно – хвататься так за ружье! Советую вам успокоиться!

– Зачем же? – громким голосом заявил Том. – Пусть берет свое ружье!

Пилчэк обернулся и увидел, что Том стоит выпрямившись, с ружьем в руке.

– Ты, молодой петух! – удивленно и недовольно крикнул Пилчэк. – Оставь ружье и отправляйся живей в лагерь!

Так дикая, жестокая атмосфера охоты на бизонов наложила в конце концов печать и на Тома Доона.

* * *

Инцидент имел последствия, хотя на Тома Доона он не произвел большого впечатления.

Один из ближайших помощников Пилчэка – техасец по имени Харкэуэй – был опасным человеком в ссоре. Он видел, как Том сшиб с ног молодого Косгрова. А затем счел себя обиженным словами некоего Хэрда, который принадлежал к тому же отряду, что и Косгров. Хэрд высказался против похода Пилчэка, что вызвало резкую отповедь Харкэуэя. Присутствующие разняли их. А потом они встретились снова в лагере Старуэлла. Хэрд был пьян, а Харкэуэй не уклонялся от ссоры. Хэрд снова заговорил о плане Пилчэка и грубо издевался над ним. В ответ Харкэуэй заклеймил тех охотников, которые были готовы возложить на отряд Пилчэка всю тяжесть борьбы с индейцами, и презрительно резко разговаривал с самим Хэрдом. Тогда тот выстрелил в Харкэуэя из-за кучки присутствующих. Затем последовала свалка, во время которой техасец убил Хэрда и ранил одного из его друзей.

Эти столкновения, слух о которых распространился по всем лагерям, сильно обострили обстановку и разделили охотников этой местности на две партии. И оказалось, что большинство на стороне таких людей, как Хэрд и Косгров. В поход с Пилчэком решили отправиться немногим более пятидесяти человек, и почти столько же осталось для охраны лагерей. Они должны были продолжать охоту на бизонов, но только на определенном расстоянии от лагерей и всегда на виду у разведчиков, разъезжающих по прерии. Около двадцати отрядов численностью в семьдесят пять человек не решились ни выступить против индейцев, ни остаться в лагерях и уехали в форт Эллиот и в Спрэг.

Глава XI

Отряд Пилчэка состоял из пятидесяти двух человек, большинство из которых было вооружено обычными охотничьими ружьями. У каждого было по крайней мере по двести патронов. Четыре повозки со съестными припасами, палатками, овсом для лошадей и необходимыми санитарными средствами были поручены заботам четырех лучших возниц.

Отряд разделился на три группы. Одной – в двадцать человек – командовал Пилчэк, а двумя другими – по шестнадцать человек – старые, опытные охотники. Так удобнее было располагаться лагерем. Кроме того, всегда были наготове три боевые единицы.

Том Доон был в группе Пилчэка вместе со Стронгхэрлом, Бэрном Хэдноллом, Ори Тэском, Старуэллом, Харкэуэем, индейцем по имени Медвежий Коготь, Робертсом и другими знакомыми Тому охотниками, опытными и бесстрашными в бою.

Пилчэк, Медвежий Коготь, Старуэлл и Том составляли авангард, ехавший на две мили впереди остальных всадников. У обоих разведчиков и у Старуэлла были мощные подзорные трубы. В арьергарде были три отборных охотника под командой Харкэуэя. Отряд держал путь прямо на Стэкед Плэнс и делал по пятидесяти миль в день. На ночь выставлялся усиленный караул.

На четвертый день экспедиция достигла восточной части Стэкед Плэнс. И разведчик-мексиканец повел ее прямо к тому месту, где еще недавно была обширная стоянка команчей. Они снялись с места несколько дней тому назад, несомненно проведав о походе против них. Тут же были найдены и следы повозки Хэднолла. Так как было уже поздно, решили устроить здесь стоянку для всех трех групп отряда. Когда поужинали, привязали лошадей и выставили караул. Пилчэк стал совещаться с разведчиками и наиболее опытными охотниками. Было решено остаться в этом лагере и завтра, а несколько человек выслать на разведку с целью найти местопребывание команчей.

На следующий день мексиканец, который ходил на разведку один, вернулся с известием, что нашел главную стоянку команчей. По его сообщению, большой отряд индейцев расположился лагерем в тростниках, и их лазутчики, несомненно, заметили его.

А на другой день они обнаружили, что индейцы, у которых было около ста лошадей, поспешно снялись со стоянки в тростниках, поднялись на равнину и рассыпались в разных направлениях. Их следы на равнине прерывались в нескольких местах. Медвежий Коготь и ехавший рядом с ним мексиканец внимательно всматривались в еле различимые следы на незаросшей травой почве, которые затем исчезли окончательно.

Охотники перенесли свой лагерь на десять миль к западу, в пустынное место, недалеко от которого Медвежий Коготь прекратил накануне поиски следов команчей. Три для поисков на большом расстоянии не привели ни к чему. И лагерь пришлось перенести снова, на этот раз, по указанию индейца, в дикую скалистую местность.

– Думаю, что нам следует больше полагаться на наши подзорные трубы, чтобы увидеть их раньше, чем они заметят нас, – сказал Пилчэк.

Когда на следующее утро солнце только что поднялось и сумрак рассеялся, Пилчэк с обоими разведчиками и несколькими охотниками уже стоял на вершине голой скалы. Вокруг поднимались извилистые ряды серых скал, напоминавшие огромное взбаламученное море, пустынное и однообразное. То тут, то там виднелись чахлые верхушки кедров. Но на большой части этой оголенной местности никакой зелени не было. Белые охотники видели только волнующую красоту этого пейзажа, но не могли разобраться ни в расстояниях, ни в размерах того или иного объекта, ни в его окраске. Пилчэк долго глядел в свою подзорную трубу.

– Я уверен, что все эти извилистые проходы ведут вниз, к большой дороге в тростниках, – сказал он, передавая трубу Старуэллу.

– Согласен с вами и бьюсь об заклад, что команчи там, – ответил Старуэлл, в свою очередь передавая трубу ближайшему соседу.

Том долго смотрел на это великолепное дикое нагромождение скал, и жуткий трепет охватил его. Рядом с Томом стоял индеец Медвежий Коготь. И так неподвижна, так напряженна была его поза, когда он смотрел своими темными, пронизывающими глазами вдаль, что Том со страхом почувствовал, как надвигается какое-то важное, потрясающее событие. Пилчэк тоже заметил это, ибо стоя за индейцем, он не сводил с него глаз.

Медвежий Коготь, ростом шести футов, гибкий, худой и стройный, чем-то напоминал орла. На его бронзовом бесстрастном лице были видны следы краски. Вокруг шеи висело ожерелье из медвежьих когтей, откуда и произошло его прозвище. В закрученный клок волос на макушке были воткнуты перья из хвоста какой-то птицы. На руках блестели стальные браслеты. Он был весь обнажен, и только бедра были обмотаны куском материи, украшенной бусами.

– Мне! – хрипло пробормотал он, протягивая руку к трубе Пилчэка и не отрывая глаз от того, что привлекло его внимание. Обеими руками поднес он трубу к глазам. – Уу! – тотчас воскликнул он.

В этот момент напряженное возбуждение наблюдающих достигло высшего предела. Пилчэк едва сдерживал нетерпеливого Старуэлла. Том почувствовал, как холодная дрожь пробежала по его телу, а затем, когда индеец проговорил: «Команчи!», его бросило в жар. Он подумал о Милли Фэйр.

Медвежий Коготь крепко держал трубу и, отодвинувшись от стекла, указал Пилчэку, на какое место ему встать. Он старался не сдвинуть с места трубу, чтобы увидеть как раз то, что привлекло его внимание.

Пилчэк с волнением смотрел в трубу, которая сначала слегка дрожала, а потом замерла в его руке. Стоявшим рядом казалось, что он никогда от нее не оторвется. Наконец он сказал.

– Клянусь, он прав. Я различаю… Индейцы там, среди тростников… Старуэлл, посмотрите… Направьте сюда, на этот ближайший обломок скалы. Он на одной линии с тем высоким красноватым утесом. Ищите у самой его подошвы…

Теперь и остальные взялись за подзорные трубы, и многим охотникам удалось заметить команчей раньше, чем они скрылись.

Тут же устроили совещание. Расстояние равнялось приблизительно десяти милям, и казалось невероятным, что индеец смог что-то увидеть и взял трубу, чтобы проверить поразительную остроту своего зрения. Мексиканец, хорошо знавший топографию этой дикой скалистой местности, обещал к раннему утру следующего дня провести отряд Пилчэка к тому месту, где находились команчи. После этого охотники спустились с вершины и вернулись в лагерь.

Позднее Пилчэк с разведчиками решили найти хорошо замаскированное место в тростниках, где можно было бы оставить повозки и лошадей под небольшой охраной. Такое место они нашли в нескольких милях по направлению к стоянке индейцев.

В предрассветных сумерках сорок охотников выехали из лагеря, следуя за мексиканцем и Пилчэком. Все молчали. Глухой топот лошадей был неслышен даже на небольшом расстоянии. Ехали то шагом, то рысью, в зависимости от того, что было под ногами. Спешились в намеченном месте среди густых кустарников и привязали лошадей. Пилчэк оставил двух человек на страже, а остальных повел пешком вслед за мексиканцем.

Не прошли они и четверти мили, как мексиканец шепнул что-то, опустился на колени и руки и очень медленно и не производя абсолютно никакого шума пополз. Пилчэк и остальные, по двое – по трое в ряд, бесшумно следовали вплотную за ним. Нервы у всех были напряжены до предела. Том Доон еще никогда не испытывал такого напряжения. Прямо перед ним расстилалась неведомая земля, и она, неизвестно где, таила в себе опасность, с которой придется встретиться лицом к лицу… Том, считая, что слишком шуршит травой, напрягал мускулы, чтобы ползти неслышно. Он весь был погружен в это. Вдруг Пилчэк шепнул:

– Тсс!.. – и все остановились.

Том увидел перед собой отлогий спуск в какой-то овраг протяжением в несколько акров, заросший травой. Посредине оврага протекал ручей, и его тихое журчание было единственным звуком, нарушавшим тишину утра. Десятки индейских малорослых лошадей паслись, стояли или лежали на этом своеобразном лугу. Не было видно ни одного индейца. Но так как свет был еще серый и тусклый, полной уверенности в этом не было. Пилчэк приподнялся, выглянул из-за скалы и осмотрел расположение лагеря, узкие тропинки среди тростников и подступы к спуску со своей стороны. Затем он снова опустился на землю и обратился к охотникам.

– Если мы останемся здесь, наверху, то будем в наилучшем положении для боя, – внушительно прошептал он. – Старуэлл, возьмите человек десять и отползите немного назад, потом поверните вниз к тому месту, куда выходит этот тростник. Харкэуэй, отберите тоже десять человек и спуститесь тем же путем. Ползите медленно, без всякого шума и не вставайте. Тогда нам будут видны позиции друг друга, и мы сможем наблюдать за всей местностью, кроме отдаленной части этого тростника. Это большой лагерь, здесь человек двести индейцев, а может быть, и больше, если они с семьями. Думаю, что это так и есть. Потому индейцы будут сражаться особенно ожесточенно. Нам предстоит адский бой! Но старайтесь щадить женщин и детей. Вот и все.

С еле слышным шумом, глубоко затаив дыхание, оба отряда под командой Старуэлла и Харкэуэя поползли обратно между камнями и скрылись из виду. И снова воцарилась абсолютная тишина.

– Уу! – глухо прохрипел Медвежий Коготь, мускулистой рукой схватив Тома за плечо.

Том приподнял голову на несколько дюймов и увидел высокого индейца, который стоял и смотрел на восток, где бледные розовые полосы возвещали о восходе солнца. Том почувствовал, как все его тело вздрогнуло. Этот индеец, возможно, один из убийц Хэднолла или один из нападавших на лагерь Джэтта, откуда исчезла Милли Фэйр. Потом появились еще два индейца и несколько женщин. И в короткое время весь лагерь ожил. Струи синего дыма лениво поднялись в тихом воздухе. Лошади задвигались кругом. Бесконечным казалось Тому время, пока группы Харкэуэя и Старуэлла занимали свои позиции. Он удивлялся, почему Пилчэк ждет так долго. В висках у него стучало, горло пересохло и в глазах ежеминутно темнело.

– Уу! – воскликнул Медвежий Коготь и на этот раз тронул Пилчэка, повернув его лицом к определенному месту лагеря.

В это мгновение раздался пронзительный дикий вой.

– Воинственный крик команчей! – шепнул Пилчэк. – Кто-то из них заметил наших. Подождите! Пусть начнут стрелять. Тогда, может быть, индейцы бросятся туда.

Едва смолк быстрый шепот разведчика, как раскатилось гулкое эхо ружейного выстрела. Он донесся снизу, из отряда Старуэлла. В одно мгновение в индейском лагере началась невообразимая суматоха. Раздались оглушительные крики и одновременно резкие частые выстрелы. Ружейный залп из отряда Старуэлла послужил сигналом открыть стрельбу и для Харкэуэя. Струйки белого дыма указывали на местопребывание обоих отрядов. Залп из винчестеров показал, как поспешно взялись за оружие и индейцы.

Несмотря на запрещение Пилчэка, некоторые из его отряда начали стрелять.

– Ну что же, если вы не в состоянии ждать… Но стреляйте метко! – крикнул он.

Двадцать выстрелов грянуло разом с этого скалистого спуска. Все охотники заряжали и стреляли, все вокруг грохотало. И, перекрывая этот грохот, снова раздался пронзительный воинственный крик команчей. Через несколько мгновений оглушительный ружейный треск и вой прекратились, а грохот стал тише. В лагере внизу царил переполох. Передняя линия палаток уже была объята пламенем, и оттуда поднимались клубы дыма. Сквозь него было видно, как женщины и дети бежали к противоположному склону. Несколько испуганных лошадей носились с горящими гривами и хвостами, но большая часть их была собрана в одном месте и находилась под наблюдением. Вскоре сквозь дым можно было различить, как несколько индейцев с женщинами и детьми тащили свои узлы и вели лошадей по противоположному склону.

Команчи оправдали свою репутацию самых смелых и стремительных наездников прерии. Под огнем охотников некоторые из них, полуобнаженные, держа в руке ружье, с криком поскакали на неоседланных лошадях прямо к тропинке в тростниках. Том видел, как индейцы стремглав падали на землю, видел, как лошади оступались и далеко сбрасывали своих всадников. И он также видел, как индейцы вихрем проносились под залпами с подъема и исчезали в тростниках.

Потом он заметил сквозь густой дым пламя внизу, в лагере, белые струйки ружейного дыма и за камнями, деревьями – всюду, где можно спрятаться, притаившиеся лежащие ничком фигуры индейцев. Пули просвистели над головой Тома и ударились в скалу по обе стороны от него. Стреляли команчи, в большом количестве оставшиеся в лагере.

– Ребята, – заявил Пилчэк, – нам нужно выбираться отсюда и подняться наверх. Рассыпайтесь по сторонам, ползите на животе и старайтесь укрыться за камнями.

Началось отступление, связанное с большим риском. Пули из винчестеров ударялись о скалы, и белая пыль носилась в воздухе. Том старался не отставать от Медвежьего Когтя, но это было трудно. Индеец полз, извиваясь как змея. Пилчэк тоже скользил по земле замечательно ловко при его крупном телосложении. Остальные ползли быстро или медленно, кто как мог. И отряд, до того державшийся компактно, постепенно распылился.

От позиции, оставленной охотниками, до вершины подъема было около двухсот ярдов. Тому отступление ползком казалось бесконечным и невыносимым. Однако он понимал, насколько это было необходимо. Кто-то полз за Томом с большими усилиями, тяжело дыша. Это был Ори Тэск. Он был жирный и толстый, и длительное напряжение было ему почти не под силу. Он подвергался большой опасности. И Том подумал, не помочь ли ему Ори. Робертс полз немного слева от Тома, и тоже медленно. Справа от Пилчэка занял место старый, седой охотник по имени Кэлкинс. Остальные находились выше и быстро исчезали из виду.