Текст книги "Пограничный легион (сборник)"

Автор книги: Зейн Грей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 32 страниц)

Свидания ее с Томом Дооном продолжались через каждые три дня без всяких препятствий Они говорили о своей любви, о женитьбе, о планах на будущее. Он рассказывал ей о бизонах, а она ему о поведении Джэтта и его товарищей. Милли всегда испытывала мучительное чувство, когда Том, забыв о ее любви к животным, рассказывал ей, сколько бизонов он убил и ободрал. Однажды она почувствовала кровь на своей руке, когда случайно дотронулась до его сапога. Это вызвало у нее такое отвращение, что она резко сказала ему об этом. Они едва не поссорились. Что же касается Джэтта, то, как ни наблюдала за ним Милли, как ни следила и ни расспрашивал Том, настоящей правды о нем они так и не могли узнать.

* * *

Дни проходили. Наступила июльская жара. В лесах вдоль реки появилось еще больше охотников и, как это ни невероятно, еще больше бизонов.

Однажды ночью необычный шум разбудил Милли. В лагере слышалось ржанье лошадей и топот копыт. Она выглянула. Повозка, в которую была впряжена пара лошадей, стояла как раз за гаснущим костром. На месте возницы сидел Джэтт, Фоллонсби с кнутом в руке усаживался рядом с ним. Пруайт стоял около повозки и, очевидно, слушал, что говорил ему Джэтт тихим голосом. Милли не могла разобрать слов. Повозка тронулась и исчезла среди темных деревьев. Куда они могли уехать в такой поздний час? Милли могла только предположить, что они уехали за грузом шкур. Может быть, Джэтт совершал такие поездки и раньше, но она не знала об этом?

На следующий день выяснилось, что Джэтт почему-то не вернулся. Пруайт и Кэтли, по-видимому, охотились, как и раньше. В присутствии Милли они не говорили об охоте. К ужину Джэтта все еще не было. А на следующее утро Милли узнала, что он вернулся ночью и спит в своей палатке. Она оставалась у себя до полудня, когда увидела, что он снова уезжает. Днем Милли бродила, как всегда, около лагеря без всякой цели и как бы случайно подошла к прогалине, где Джэтт складывал шкуры. Ей не хотелось подходить слишком близко из-за неприятного запаха, бесчисленных мух и отвратительного зрелища скотобойни.

Прогалина эта находилась в стороне, по направлению к речке, и была заполнена шкурами животных. Их было сотни и тысячи, одни, растянутые, сушились, другие были сложены в кучи. Милли раньше избегала этого места и теперь не могла» определить, увеличилось количество шкур за последнюю ночь или нет.

На следующий день Джэтт загрузил две повозки, одной из которых правил Кэтли, и они отправились в ближайшее местечко продавать шкуры. Уехали они на пять дней. И Милли чувствовала себя сейчас спокойнее, чем за все время путешествия. Дважды она виделась с Томом. Миссис Джэтт в эти дни была почти ласковой, а Фоллонсби и Пруайт были по-прежнему заняты своим делом.

Глава VII

В один из июльских дней в лагерь Хэднолла прискакал отряд солдат. Офицер, командовавший им, соскочил с коня. Это был высокий стройный человек лет сорока с загорелым лицом.

– Кто здесь главный охотник? – спросил он.

Хэднолл выступил вперед:

– Я. Мое имя Кларк Хэднолл.

– Рад видеть вас, – ответил офицер. – Я капитан Синглтон четвертого кавалерийского полка, расквартированного в форту Эллиот. Это мой проводник, Элсуорс. Мы назначены сопровождать охотников на бизонов в форт или к одному из ближайших постов. Индейцы уже выступили.

– Но я не хочу ехать в форт, – решительно запротестовал Хэднолл.

– Тогда оставайтесь здесь на ваш страх и риск, – предупредил Синглтон.

– Мы никогда ни на кого и не рассчитывали, – откровенно ответил Хэднолл. – Если хотите знать, вы первые солдаты, которых мы видим.

– Есть ли с вами женщины? – осведомился офицер.

– Да. Моя жена и дочь и жена сына.

– И вы не нашли ничего лучшего, как привезти женщин сюда, на территорию индейцев? – строго спросил Синглтон.

– До нас доходили плохие слухи, сэр, но мы не верили им. И могу сказать, что до сих пор никаких неприятностей у нас не было.

– Вам повезло. Вы знаете Хэггинса?

– Имя это как будто слышал, – ответил, подумав, Хэднолл.

– Лагерь Хэггинса в нескольких милях отсюда. У него был один помощник, а может быть, их было и больше. На этот лагерь напали, сожгли его, а шкуры похитили. Никаких следов ни Хэггинса, ни его помощников.

– Индейцы? – сурово спросил Хэднолл.

– По-видимому. Мы не нашли следов Хэггинса и его помощников. Может быть, они убежали и скрылись в другом лагере или в каком-нибудь местечке. Но это сомнительно. Милях в двадцати отсюда команчи напали на группу охотников и были отбиты. Если только охотничьи отряды не объединяться в группы, многих из вас перебьют.

– Мы будем сопротивляться, – решительно сказал Хэднолл.

– Но вы должны отправить ваших женщин в безопасное место, – настаивал офицер.

Хэднолл позвал жену и дочь. Они вышли из своих палаток в сопровождении жены Бэрна Хэднолла, Очевидно, они слышали отрывки разговора, лица у них были испуганные.

– Пожалуйста, не пугайтесь, – любезно сказал офицер. – В настоящий момент никакой опасности нет. Мы приехали, чтобы отвезти вас в безопасное место, пока мужчины охотятся. А здесь небезопасно, в любой день индейцы могут напасть на вас, когда вы будете одни в лагере.

Несмотря на любезность и ободрение Синглтона, женщины были встревожены и, собравшись вокруг Хэднолла, возбужденно разговаривали. Пилчэк и Том Донн, только что вернувшись с работы, стоял поблизости. Том обрадовался, увидев солдат, и решил сообщить капитану Синглтону о двух женщинах в лагере Джэтта.

– Послушайте, Элсуорс, – сказал Пилчэк проводнику отряда, – если бы Хэггинс и его помощники были убиты индейцами, то они не исчезли бы. Команчи не сжигают и не прячут белых, которых они убивают.

Элсуорс наклонился к Пилчэку:

– Признаюсь, мне тоже кажется, что краснокожие здесь ни при чем.

Пилчэк выругался сквозь зубы и уже готов был приступить к серьезному обсуждению этого вопроса с военным проводником, как его и Тома позвал Хэднолл. Они немного посовещались и решили, что Строигхэрл и Пилчэк вместе с Дэнном и Тэском останутся в лагере, а Хэднолл, Берн и Том вместе с женщинами поедут с солдатами. Хэднолл не видел необходимости отправляться всем в форт Эллиот. Ближайшее торговое местечко Спрэг, в трех днях пути, было достаточно безопасным, и Хэднолл предполагал воспользоваться случаем, чтобы продать шкуры, которых у него накопилось уже много.

– Право, это, в конце концов, и к лучшему, – заявил он. – Я не рискую лишиться шкур, и, кроме того, нам все равно скоро нужно закупать съестные припасы и патроны.

– Уложимся и выедем завтра рано утром, – сообщил он Синглтону.

– Мы встретимся, может быть, раньше, чем вы доедете до военной дороги, – сказал офицер.

– Я не знаю этой дороги, а так как Пилчэк остается здесь, могу сбиться с пути, – тревожно ответил Хэднолл.

– Военная дорога идет от форта Эллиот до форта Додж. Вы пересечете ее приблизительно в восемнадцати милях на северо-запад.

– Я уверен, что вы найдете ее, – прибавил Пилчэк. – И воды там сколько угодно.

Хэднолл пригласил капитана Синглтона и солдат поужинать, и приглашение, к большой радости Тома, было принято. Он уже обдумал, как ему получше рассказать капитану об отряде Джэтта. После ужина Том нашел случай подойти к офицеру.

– Капитан, могу я поговорить с вами об одном очень важном деле? – откровенно сказал он, хотя и не мог побороть некоторого смущения.

– Конечно, молодой человек. Чем могу быть вам полезен? – спросил он, устремив проницательный взгляд серых глаз на Тома.

Когда они отошли немного в сторону, Том кратко рассказал, кто он, что делает в отряде Хэднолла, и затем быстро перешел к самому главному.

– Капитан, – серьезно сказал он, – позвольте мне быть с вами откровенным. Дело идет о девушке из отряда Джэтта. О его падчерице. Они расположились лагерем в нескольких милях отсюда.

– Отряд Джэтта… – задумался офицер. – Я слышал это имя. Знаю, что этот отряд укрылся в лесу.

– Да. И вот я люблю эту девушку, Милли Фэйр. Она моя невеста. Мы обвенчаемся, когда ей будет восемнадцать лет. И я боюсь за нее – боюсь Джэтта больше, чем индейцев. И Милли тоже боится. Он не захочет отправлять своих женщин в форт или куда бы то ни было. Видите ли, он тоже привез с собой жену, и они с Милли заняты работой по лагерю. Он целые дни на охоте, при нем два отчаянных парня – Фоллонсби и Пруайт. Отряд их не похож на ваш и на другие, расположенные вдоль реки. Откровенно говоря, я не могу определенно обвинить Джэтта в чем-то плохом, кроме того, что он грубое животное и преследует Милли. Ее нужно увезти в форт или куда-нибудь еще, где будут наши женщины. Я прошу вас, капитан, во что бы то ни стало увезти ее. Если вы спросите ее, то сразу поймете, что она считает это самым лучшим вариантом для себя.

– Вы можете поехать туда вместе с нами? – предложил Синглтон.

– Я очень хотел бы, но лучше не надо, – ответил Том. – Джэтт пока ничего не знает обо мне. Милли находит, что ему лучше ничего и не знать, пока она не будет свободна и самостоятельна. Он может причинить ей много зла. А если он только коснется ее, то я убью его.

– Как, вы сказали, ваше имя? – осведомился офицер.

– Том Доон.

– Отлично, Том, я буду на вашей стороне и на стороне Милли. Обещаю это вам.

– Так вы увезете ее? – спросил Том, едва сдерживая радость.

– Если она еще там.

– Я видел ее вчера вечером. Мы встречаемся тайком. Она там.

– Так вы увидитесь с ней снова завтра, так как мы догоним вас на военной дороге, – с улыбкой ответил офицер.

После отъезда отряда Том трудился так усердно, как никогда раньше, и выполнил не только свою работу, но и помогал другим. Улеглись поздно и встали рано. Когда июльское солнце осветило равнину, три тяжело нагруженные повозки уже направлялись на северо-запад.

К концу дня они свернули на военную дорогу, о которой говорил капитан Синглтон. Солдат не было видно. Том начал беспокоиться. Может быть, Джэтт узнал об их предстоящем приезде и перенес свою стоянку в другое место? А вдруг команчи совершили набег на лагерь Джэтта! Том переживал неприятные минуты, когда ехал по военной дороге.

К закату солнца повозки Хэднолла тащились по краю спуска, который вел к равнине, густо покрытой травой. Тут же протекал ручей. И когда Хэднолл, ехавший теперь далеко впереди, свернул с дороги, Том внимательно всмотрелся вдаль. На траве паслись лошади. Белые палатки выделялись на фоне зеленых деревьев. Горел костер, и вокруг него стояли люди. Солдаты! Сердце у Тома вздрогнуло. Он погнал лошадей рысью и скоро нагнал Бэрна Хэднолла, который тоже сворачивал с главной дороги к стоянке. Том так близко следовал за ним, что повозка Бэрна закрывала ему дорогу, и это раздражало Тома. Раз или два ему удалось взглянуть на палатки и на костер. Но он не увидел ни одной женщины. Сердце у него упало. Если бы Милли была здесь, она следила бы за подъезжающими повозками. То радость, то печаль охватывала Тома. Он все еще не терял надежды и продолжал всматриваться всматриваться вдаль.

– Эй, Бэрн, не везите вонючие шкуры прямо к стоянке! – крикнул Хэднолл. Том повернул лошадей, Бэрн тоже, продолжая загораживать дорогу. Остановились они одновременно ярдах в пятидесяти от стоянки. И Том увидел солдат, крупную фигуру Хэднолла, трех его женщин и затем девушку в сером платье, которая возбужденно махала ему рукой. Том смотрел во все глаза. Серое платье не могло изменить Милли! Он узнал ее раньше, чем увидел лицо.

Том, взволнованный, соскочил с повозки и, опустив голову, пошел к группе людей, стоявшей вдали. Как в тумане видел он их лица, с любопытством обращенные к нему. Он ясно увидел только одну Милли, шедшую навстречу. Она была бледна. Ее большие, темные, как ночь, глаза сверкали. Чудесная улыбка преобразила ее. Том сделал сверхъестественное усилие, чтобы поздороваться с Милли, не выдавая их тайны.

Но девушка не намеревалась ничего скрывать.

– Том! – ликующе воскликнула она и кинулась ему прямо в объятия. Она забыла обо всех, кроме него, а он не мог забыть об окружающих. Она едва не поцеловала его первая… И тогда его мальчишеская растерянность сменилась великой радостью. Он стал рядом с Милли, обнял ее за талию и подвел к группе людей, с изумленной улыбкой смотревших на них.

– Миссис Хэднолл, это моя невеста, Милли Фэйр, – сказал он.

– Том Доон! Ваша невеста? – вырвалось у этой доброй женщины. – Ну, Милли Фэйр, очень рада познакомиться с вами!

Она горячо поцеловала девушку и познакомила ее с Сэлли и с миссис Бэрн Хэднолл. Этого было достаточно, чтобы познакомиться и со всеми остальными присутствующими.

Хэднолл был чрезвычайно изумлен и, по-видимому, очень доволен.

– Ну, Милли, хозяин Тома Доона, конечно, рад познакомиться с вами, – сказал он, с изысканной вежливостью пожимая ей руку. – Не скажете ли вы мне, где этот проказник нашел такую милую девушку?

– Он нашел меня здесь, – застенчиво ответила Милли.

– А! – воскликнула Сэлли Хэднолл. – Теперь я знаю, почему Том уходил из лагеря каждый вечер.

– И откладывал работу до рассвета, – быстро прибавил Хэднолл. – Меня это всегда удивляло.

Долго еще продолжались шутки и смех. Когда Том увидел, что Милли освоилась среди новых людей, он пошел распрягать лошадей. Бэрн последовал за ним.

– Ах вы такой-сякой! – воскликнул он. – Она прелесть! Клянусь, вы счастливец! Видели вы, какое выражение было у Сэллй? Знаете, Том, она была почти влюблена в вас. Теперь мы знаем, почему вы так равнодушно относились к женщинам.

Вернувшись к стоянке, Том встретил капитана Синглтона, который, улыбаясь, сердечно пожал ему руку.

– Ну, парень, я увез ее, но это было нелегко, – сказал он. – Она славная и красивая девушка. Вас можно поздравить.

– Трудно было уговорить Джэтта? – с большим интересом спросил Том.

– Да, сначала у нас вышли неприятности. Тяжелый человек! Наконец он согласился отпустить ее в ближайшее укрепленное местечко, пока не уляжется паника, вызванная индейцами. Жену свою он не отпустил, да она и сама не хотела. У меня создалось впечатление, что она и сама может позаботиться о себе не хуже любого мужчины.

На следующий день к полудню отряд Хэднолла с конвоем прибыл в укрепленное местечко Спрэг, расположенное на берегу живописной речки, в нескольких милях от форта Эллиот. Здесь солдаты оставили охотников и женщин и отправились дальше.

Спрэг был один из тех пограничных постов, которые как грибы вырастали за одну ночь. Он состоял в основном из одного высокого одноэтажного деревянного строения, которое использовалось одновременно и как склад товаров, и для защиты людей от возможных нападений индейцев. Вдоль небольшой улицы местечка располагались шалаши и палатки, а к складу примыкала территория, где большими кучками были сложены бизоньи шкуры. Были здесь и наскоро сколоченные танцевальная зала, несколько парикмахерских, гостиница и ресторан. Местечко было достаточно оживленным, так как сюда прибывали многочисленные охотничьи отряды продавать шкуры и покупать необходимые товары. Спрэг был главным складским центром для всей северной части Техаса.

Хэднолл нанял комнаты для женщин, в том числе и для Милли, которые после лагеря показались им роскошными: Сэли Хэднолл и Милли поселились в одной комнате с деревянными стенами и полом и с парусиновым навесом вместо потолка. А для жен Хэднолла и Бэрна были рядом еще две комнаты, из которых одна служила кухней. Хэдноллу пришлось только купить печь, съестные припасы и дрова, чтобы устроить женщин возможно лучше.

Том был всем этим необыкновенно доволен и чувствовал, что всегда будет обязан Хэдноллу. Ему, конечно, посчастливилось, что он связал свою судьбу с этой семьей.

Хэднолл продал свои шкуры в Спрэге, получив по три доллара за лучшие выделанные шкуры самок, по два с половиной за такие же шкуры самцов и по доллару семьдесят пять центов за остальные. Прибыль у него получилась большая. И он сказал Тому, что по справедливости будет платить ему больше за сдирание и обработку шкур. Полученная Томом пачка банкнот так поразила его, что он потерял дар речи. Он купил себе необходимую одежду и обувь, новое ружье и большой запас патронов, не забыв оставить миссис Хэднолл деньги на содержание Милли. Но девушке об этом ничего не сказал.

– Том, – серьезно проговорила Хэднолл, когда они вывели лошадей за город, где росла изумрудная густая трава, – я никогда не видел более подходящего места для ранчо. Не правда ли? Посмотри на эту землю.

Том, конечно, был согласен с ним. Это была плодородная прерия, раскинувшаяся до самого горизонта и перерезанная несколькими извилистыми речками с зелеными берегами.

– Хотелось бы мне пройтись здесь с плугом, – прибавил Хэднолл, поднимая кусок земли. – Когда-нибудь, Том, все это будет засеяно пшеницей и рожью или превратится в пастбище для скота. Когда кончится охота, мы построим здесь хижину и будем зимовать. А будущей весной поговорим, что делать дальше.

Том находил, что Спрэг – самое интересное место из всех, где он бывал, и вместе с тем слишком пустынное даже днем. Танцевальная зала и игорный притон лишь немного развлекли его. Больше всего он заинтересовался конторой складов. Там он узнал много нового: что индейская территория управляется теперь по законам Соединенных Штатов Америки, что в Канзасе и Колорадо запрещена охота на бизонов и этим летом все охотники соберутся в Техасе. Значит, крупным стадам бизонов не удастся вернуться на север – на индейскую территорию, в Канзас и Колорадо. Знаменитые охотничьи области опустеют. Для Штатов такие законы очень важны. Несомненно, что и Техас со временем осуществит то же самое.

Том пришел к такому заключению еще до того, как пришло известие, что открылось законодательное собрание Техаса для обсуждения закона о покровительстве охоты на бизонов в этом штате. Том испытал при этом странное чувство. Ему, как и Хэдноллу, стало как будто жаль индейцев, а не бизонов. Когда он рассказал об этом Милли, она ответила:

– Том, тут весь вопрос в деньгах. Вы, мужчины, не можете этого понять. Мог бы ты украсть деньги у индейцев?

– Конечно, нет! – тряхнув головой, сказал Том.

– А ты крадешь у них пищу, – серьезно продолжала она. – Вырываешь еду изо рта. Не потому, что голоден, а чтобы разбогатеть. Том, это несправедливо!

В первый раз Том почувствовал смущение. Он не мог ответить на это шуткой и не мог найти довода в защиту своего дела.

– Том Доон, – тихо и важно сказал Милли. – Я должна буду тебе сказать кое-что относительно охоты на бизонов, когда ты придешь ко мне в день моего совершеннолетия.

Он понял, и на следующее утро уехал с убеждением, что Милли не выйдет за него замуж, если он не пообещает ей бросить это занятие – охоту на бизонов.

Глава VIII

Том ехал на своей повозке вслед за Хэдноллами по гладкой военной дороге. Они возвращались на юг, Том думал о своей разлуке с Милли. В ее прощальных словах и взгляде было что-то похожее на каплю дегтя в бочке меда…

Рано утром Милли и остальные женщины встали, чтобы приготовить завтрак и попрощаться с отъезжающими. Хэднолл и Бэрн были так взволнованы разлукой с женами, дочерью и сестрой, что не обращали внимания на Милли и Тома. Под конец она прильнула к Тому, уцепившись дрожащими руками за его охотничью куртку… Она взглянула ему прямо в глаза. Было в ней что-то необычное и странное.

– Том, все, что у меня есть на свете, – это ты, – сказала она.

– Да, дорогая, я весь твой, – ответил он.

– Ты не должен уезжать надолго…

– Я приеду при первой возможности, – обещал Том.

– Тебе бы совсем не следовало оставлять меня, – тихо прошептала она.

– Почему, Милли? Ты здесь в безопасности, – возразил он.

– Я никогда не буду в безопасности, пока завишу от Джэтта.

– Но он не приедет за тобой. Капитан Синглтон и все здесь говорят, что как раз теперь начались набеги индейцев.

– Том, я не буду в безопасности, пока тебя не будет со мной.

– Дорогая… – начал он, но тут раздался громкий голос Хэднолла:

– Едем! Довольно, молодые люди!

И они успели только в последний раз обнять друг друга и поцеловаться.

* * *

Хэдноллу понадобилось всего два с половиной дня, чтобы вернуться в лагерь на Красной реке. Никаких изменений со времени их отъезда не произошло. Пилчэк и три его помощника за их отсутствие убили и содрали шкуры с трехсот двадцати пяти бизонов. Хэднолл был в восторге. И хотя было уже поздно, хотел тотчас отправиться на охоту.

– Потерпите немного, – проворчал Пилчэк, – нам хочется поесть чего-нибудь свежего и послушать новости.

По-видимому, Пилчэк с товарищами ничего не варили со времени отъезда женщин.

– Черт возьми этих надоедливых краснокожих! – пожаловался он Хэдноллу. – Кто будет теперь готовить пищу?

– Будем варить по очереди, – весело ответил Хэднолл.

– Получится компания хороших поваров, а не охотников, – проворчал Пилчэк. – Одно только утешение – что недолго нам еще придется есть.

– Почему же? – удивленно спросил Хэднолл. – Я привез целую повозку съестных припасов.

– Да просто потому, что нас скоро скальпируют команчи.

– Вздор! – почти сердито крикнул Хэднолл. – Вы, охотники, раздражаете меня! Вы хуже солдат! Вся эта болтовня об индейцах – чушь! Мы здесь больше двух месяцев и не видели ни одного индейца, ни ручного, ни дикого!

Проводник пристально взглянул на Хэднолла, и в узких щелках его глаз сверкнул серовато-синий огонек, холодный, как блеск стали.

– Вот такие люди, как вы, которые не могут ничего понять и не хотят слушать, такие и попадаются в лапы к индейцам, таких они и скальпируют, – отчеканил он.

Хэднолл мгновение дулся, а затем свойственное ему добродушие взяло верх, и он забыл о резких словах Пилчэка, снова шутил и смеялся. Никакого страха он, по-видимому, не испытывал.

На следующее утро Том вместе со всеми отправился на охоту, за которую они принялись с удвоенной энергией и решимостью. Золотые монеты и зеленые банкноты, полученные от Хэднолла, заставили их еще больше напрячь усилия.

Том напряженно прислушивался ко всем разговорам с целью узнать что-нибудь об отряде Джэтта. Но пока все было бесполезно. Пилчэк и Хэднолл решили не менять стоянки до осени.

– Я хочу иметь четыре тысячи шкур к ноябрю, – сказал, потирая свои большие руки, Хэднолл.

– Это нетрудно. Я покажу вам завтра, как убить сотню бизонов за три часа, – ответил Пилчэк.

– Когда же мы опять поедем в Спрэг? – тревожно осведомился Том.

Все они таили эту мысль про себя.

Пилчэк выполнил то, чем похвастался: в положенный срок убил сто восемьдесят бизонов. Подвиг исключительный! Конечно, у него была сильная, прекрасно тренированная лошадь, и сам он был смелый и искусный стрелок.

С каждым днем Том Доон убивал все меньше бизонов и ничего не замечал, пока товарищи не обратили на это его внимание. Сверившись со своей записной книжкой, Том был изумлен и огорчен, увидев, что так оно и есть. Он постарался исправить свое упущение, но это привело к еще худшим результатам. Он колебался, делал промахи и многих бизонов только ранил, а не убивал. И это удручающе действовало на него. Причиной всему была Милли. Это она пробудила в нем мысли о жестокости его ремесла и алчности охотников. Все это и мешало ему хорошо стрелять.

Хэднолл помог Тому разрешить трудную задачу:

– Том, у вас нервы не в порядке, как говорит Пилчэк. Но шкуры вы сдираете лучше всех нас. Вы напрасно теряете время на охоте. Мы убиваем за день почти столько же бизонов, со скольких вы можете содрать шкуру, и могли бы убивать больше. Во всяком случае, Пилчэк мог бы. Вам лучше заняться только сдиранием шкур. Мы будем платить вам по сорока пяти центов за шкуру.

– Согласен, – радостно ответил Том. – Не знаю, в порядке ли у меня нервы, но эта бойня опротивела мне, – прибавил он.

– Говоря откровенно, я начинаю чувствовать то же самое, – вздохнул Хэднолл. – Я предпочел бы взяться за плуг.

Всецело занявшись сдиранием шкур, Том стал чувствовать себя лучше и работал так усердно и успешно, что охотники не могли нахвалиться им.

Если бы у Тома было немного больше свободного времени, то он нашел бы много развлечений в этом лагере. Вокруг была красивая лесистая местность.

Недалеко протекала большая река. В девственной чаще леса водилось много диких зверей: медведей и пантер, огромных серых волков, диких оленей, а на равнение паслись антилопы.

Охотники питались в основном бизоньим мясом, иногда олениной и мясом антилопы. А однажды они попробовали диких индюков, что плачевно окончилось для Тома. Когда наступил его черед готовить пищу, он убил несколько диких индюков, не зная, что мясо их чрезвычайно горькое из-за ягод, которыми они питались. Пилчэк, страдавший несварением желудка, делал насмешливые замечания по поводу поварского искусств Тома, остальные громко выражали свое неодобрение. К несчастью, Том не приготовил ничего другого.

– Том, вы очень ценный член нашего отряда, но готовите вы еще хуже, чем стреляете, – сказал наконец Хэднолл. – Мы освобождаем вас от этой обязанности. Не обижайтесь, друг мой! Вы просто не умеете готовить. А мы не можем умирать с голоду. Право, когда вы бросите охоту, наше счастье, что у вас будет эта хорошенькая голубоглазая Милли.

– Его счастье! – воскликнул Бэрн Хэднолл, который был немного под башмаком своей жены. – Скажи, что он уже теперь счастлив и не понимает, как ему повезло.

– Нам всем порядочно везет, – язвительно заметил проводник. – Мы уже столько дней находимся во враждебной стране, и нас еще никто не беспокоил.

– Вы опять об этом! – запротестовал Хэднолл, которому надоели разговоры об индейцах.

– Кто я, проводник этого отряда или только простой охотник на бизонов? – спросил Пилчэк.

– Конечно, проводник, и компаньон, и все что угодно, – ответил Хэднолл. – В разведке за бизонами вас никто не превзойдет, но ваша слежка за краснокожими не беспокоит меня.

– Подождите, Хэднолл, я еще не все рассказал вам, – продолжал Пилчэк. – Вчера в десяти милях отсюда я видел отряд киоваев. Краснокожие воины ехали с женами и детьми, с низкорослыми лошадьми, нагруженными поклажей. Вид у них был недружелюбный. А сегодня я видел, как отряд команчей пронесся по равнине. Или я прирожденный лжец? Я знаю, как скачут команчи.

– Джюд, не стараетесь ли вы убедить меня охотиться ближе к лагерю? – спросил Хэднолл.

– Я не стараюсь и не уговариваю, – ответил разведчик. – Я только рассказываю вам. Мой совет вам всем не охотиться дальше пяти или шести миль отсюда. Тогда охотники всегда будут на виду друг у друга.

– Джюд, вы, Бэрн и я вчера убили сто девяносто восемь бизонов на пространстве не более пятидесяти акров. Но это было Далеко от лагеря.

– Знаю. Большинство охотников предпочитает убивать бизонов поближе к лагерю, потому что это сберегает время. Но только не в тех случаях, когда подальше они на такой же срок могут убить вдвое больше.

– Я буду убивать и сдирать шкуры, привозить их сюда так же, как и раньше! – ответил Хэднолл.

– Ну что же, – покорно ответил Пилчэк, – давать вам советы совершенно напрасно.

Однажды утром пара повозок из охотничьих отрядов Блэк и Старуэлла остановилась у лагеря Хэднолла, и возницы передали слух, который чрезвычайно всех заинтересовал. А заключался он в том, что будто бы фирма «Рэе и Райт» из Додж-Сити собирается послать агентов для скупки кожи на месте, в лагерях. Фирма предполагает платить хорошие деньги и взять на себя перевозку товара.

У словоохотливых возниц были и другие новости, заинтересовавшие Хэднолла. Они сообщили, что канзасская фирма «Логенштейн и К», один из самых крупных скупщиков шкур на рынке, отправляет их в Европу, главным образом в Англию, где считают, что кожаные принадлежности военного обмундирования значительно легче и дешевле, когда они сделаны из кожи бизонов. А это вскоре может вызвать повышение цен на шкуры.

Все эти сведения произвели сильное впечатление на Хэднолла. Он ходил большими шагами вокруг костра, видимо обдумывая свои решения. Наконец план его созрел.

– Я останусь в лагере и буду работать, – сказал он, как бы отвечая на чей-то вопрос. – Том, вы и Стронгхэрл отвезете все наши шкуры в Спрэг. Навестите наших женщин и узнаете, насколько точны эти новости. Поторопитесь, чтобы успеть отправиться вместе с возницами Старуэлла.

* * *

Путешествие в Спрэг продолжалось восемь долгих знойных дней… Но так как каждый день и каждый час приближал Тома к Милли, он радостно выносил все.

Проехав в последний день двадцать пять миль, Том и его спутники достигли Спрэга поздно ночью и остановились на окраине местечка, где виднелись палатки И повозки вновь прибывших охотников. Рано утром Тома и Стронгхэрла осадили будущие охотники, жаждущие услышать новости о стране бизонов. Первый вопрос всегда был о том, действительно ли на берегах Красной и других рек бизонов миллионы. А второй – выступают ли против охотников индейцы? И Том с готовностью отвечал на эти вопросы новичков.

Все эти расспросы, уход за лошадьми, завтрак удерживали Тома от того, чтобы скорее бежать к Милли. Стронгхэрл сказал, что он навестит семью Хэднолла позднее. Наконец Том поспешно вышел на почти пустынную улицу и только тогда понял, что еще слишком рано.

Дрожащей рукой он постучал в обитую парусиной дверь шалаша Хэднолла. Послышались голоса. Дверь приоткрылась, и показалось настороженное и выжидающее лицо миссис Хэднолл.

– Ах! – воскликнула она, и выражение лица ее изменилось как по волшебству. – Это Том вернулся с охоты!

– Я очень рад вас видеть, – ответил Том, едва удерживаясь от желания поцеловать миссис Хэднолл.

– Входите сюда, – радостно сказала та и потащила его на кухню.

– Не обращайте внимания на Сэлли, она только что встала… Том, я вижу по вашему лицу, что у мужа моего все благополучно?

– Конечно. Он много работает и загребает деньги. Вот письмо от него. Стронгхэрл тоже приехал и придет попозже.

Сэлли и миссис Бэрн столь же радостно приветствовали Тома, а привезенные им письма были приняты с восторженными восклицаниями. Том нетерпеливо смотрел на дверь, в которую вошла Сэлли, ожидая увидеть Милли. Но она не появилась.

– Где Милли? – с радостным нетерпением спросил он. Вопрос его произвел на женщин такое впечатление, как будто они вспомнили о чем-то тяжелом и неприятном. Сердце у Тома замерло.

– Милли? Она уехала, Том! – сказала миссис Хэднолл.

– Уехала? – растерянно повторил он.

– Вчера. Вы должны были встретиться с ней на южной дороге.

– На южной дороге?.. Нет, нет, – в отчаянии воскликнул Том. – Джэтт? Это он увез ее?

– Да. Он приехал накануне ночью, но мы узнали об этом только утром, – быстро продолжала миссис Хэднолл.

– С ним были его жена и два помощника. Джэтт продал три тысячи четыреста шкур и был пьян… Он напугал и меня, и бедную Милли.

– А я так боялся, что он приедет! – вырвался у Тома мучительный крик. – Милли говорила мне, чтобы я не оставлял ее. Зачем, зачем я не послушался?