Текст книги "Мы не сеем колючек"
Автор книги: Юсуф ас-Сибаи
Жанр:
Современная проза
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 22 страниц)
Глава 40
Когда Аббас явился на прежнюю квартиру и увидел объявление о сдаче внаем, он воспринял это как очередной маневр супруги – опять прибедняется! Пылая праведным гневом, глава семьи разыскал беглецов и потребовал объяснений.
– Тебе высоко подниматься? Плати за квартиру и живи там, – устало ответила Сейида, – пока она пустует.
Аббас злобно выругался и удалился. Вернулся он дня через два в стельку пьяный. Цель визита, насколько можно было понять из его выкриков, не изменилась: Аббас пришел за деньгами. Сейида попыталась уложить мужа спать, но уговорить его было невозможно. Дело дошло до того, что он набросился на нее с кулаками.
– Ну, говори, где твоя кубышка? Выкладывай свои драгоценности!
Ребенок проснулся и заплакал. Перепуганная служанка с криками выскочила на лестницу. Прибежали соседи, кинулись утихомиривать разбушевавшегося супруга. Громко икая, Аббас настаивал на своих правах:
– Это мой дом!.. Я здесь хозяин, что хочу, то и делаю!..
– Здесь тебе ничего не принадлежит, ни одного гвоздя!
– Помолчи! Ты должна быть покорна, как положено порядочной жене!
– Я давно тебе не жена! Требую развода, пусть все слышат!
Соседи попытались увести Аббаса, но он вырвался, схватил стул и бросил в окно. Зазвенели разбитые стекла.
– Больше чтобы ноги твоей здесь не было! – вышла из себя Сейида. – Полицию позову!
– Зови! Право на моей стороне… Я тебя взял с панели, сделал хозяйкой дома, матерью!..
– Постыдился бы говорить такое при сыне… – Урезонивали его соседи.
– Что ему сын? Он обокрал его! Последний кусок готов вырвать у собственного ребенка!
– Я тебя проучу! Я тебе припомню! – кричал Аббас, которого стаскивали по лестнице.
– Нехорошо, – стыдил его бавваб Ибрагим, – жена ведь она тебе.
– Хорошая жена не гонит мужа из дому!
Наконец все стихло. Сейида взяла сына на руки.
– Почему отец так кричал?
– Лучше бы у тебя вообще не было отца! – с сердцем сказала Сейида.
Кончалось жаркое лето, повеяло осенней прохладой. Окна теперешнего их обиталища выходили прямо на крышу. Отсюда были видны лишь верхушки минаретов и гребень горы Мукаттам, полукругом сжимавшей Каир. Сейида грустно вздохнула и подошла к другому окну, из которого открывался вид на реку. Зеленые поля, освещенные заходящим солнцем, расстилались по берегам…
Вдруг ей послышались осторожные шаги, звяканье ключей, скрип двери. Сейида посмотрела в сторону соседней квартиры, окна которой тоже выходили на крышу. Вспыхнул свет, на занавеске обозначилась тень мужчины. Вскоре раздался приглушенный звук дверного звонка. В окне появился женский силуэт. По-видимому, эту квартиру снимали только для свиданий, в другое время она казалась необитаемой. «У каждого есть своя Лейла[30]30
Героиня известной легенды о двух влюбленных «Лейла и Меджнун».
[Закрыть]…» – печально подумалось Сейиде.
Спустилась ночь, город укладывался спать, шум: улиц затих. Служанка поправила одеяло у разметавшегося Габера и подошла к Сейиде. Та очнулась от своих дум и тревожно спросила:
– Ты хорошо заперла дверь? Не дай бог, Аббас заявится!
– Не волнуйся, все давно закрыто… Может, поешь что-нибудь?
– Принеси, пожалуй, сыру и маслин.
Старушка поспешила на кухню.
Сыр показался Сейиде безвкусным. Она с трудом заставила себя проглотить несколько кусочков. Мысли ее все время возвращались к Аббасу.
– Не будет нам от него покоя, – произнесла она вслух.
– Может, угомонится, – неуверенно предположила служанка. – Как-никак, сын у него…
– Вряд ли… Такого человека только могила исправит. Какая я дура, что согласилась выйти за него замуж! Дорого мне обошлась эта глупость.
– Не гневи судьбу, дочка. Все-таки ребенка от него родила. Разве сын для тебя мало значит?
– В Габере вся моя жизнь!
– Тогда терпи ради него.
– А из-за кого еще я стремлюсь избавиться от этого кровопийцы? Дай ему волю, так он последнее из нас высосет. Не на что будет отдать сына в школу, уж о дальнейшем я и не загадываю…
– Да… Видно, ничего не поделаешь – пусть уходит, Аллах с ним.
– Если бы! Только он никуда уходить не собирается. Зачем? Ему и здесь неплохо… Каждый день является, как на работу, все денег требует. А где их взять? Пора уже мне самой куда-нибудь устраиваться…
– Куда?
– В прислуги пойду. Сама знаешь, я ведь все умею – и стирать, и готовить… На будущий год Габеру уже в школу. Надо как-то выкручиваться. Но главное сейчас – избавиться от Аббаса.
– Разойдитесь по-хорошему, и все тут.
– Я уже просила его дать развод – наотрез отказался.
– Что же делать будешь?
– Пойду к адвокату, посоветуюсь. Видно, придется действовать через суд.
– Ты ему говорила об этом?
– Нет.
– Скажи… Может, подействует – Аббас не из храбрых.
Супруг явился на следующий день на удивление трезвый и тихий. Вежливый стук в дверь сбил их с толку – уж очень это было не похоже на Аббаса. Служанка даже не спросила, кто стучит, но, слава Аллаху, оставила дверь на цепочке. Увидев хозяина, она испуганно вскрикнула. Сейида волчицей, защищающей детеныша, кинулась к двери:
– Что тебе надо?
– Домой пришел.
– Здесь не твой дом!
– С каких это пор?
– С того дня, как ты поднял руку на мать своего сына.
– Выходит, ты мне не жена? И Габер не сын?
– Именно так!
– Ну, это у тебя не пройдет. По всем законам я хозяин дома, твой муж и отец ребенка!
– Дай мне добром развод.
– И не мечтай.
– Я пойду в суд.
– Не забывай о моих правах по шариату.
– Ты не способен содержать семью! Ты вор и грабитель! – крикнула Сейида.
Аббас пропустил эти слова мимо ушей.
– Ладно, – заговорил он примирительно. – В гости хоть пустишь? Я тебя не разорю – выпью чашку кофе…
Неожиданная покладистость мужа охладила Сейиду, вдруг с ним действительно можно договориться…
– Впусти, – сказала она служанке. – Посмотрим, что он скажет.
Аббас вошел в комнату. В руках у него был небольшой сверток.
– А Габер где? – спросил он, оглядываясь.
– Внизу, у соседки.
– Позови его, я вот принес ему кое-какие сладости…
– Оставь себе, обойдемся!
И эта реплика не вывела из себя подозрительно миролюбивого Аббаса.
– Не хочешь, и не надо… Но все равно позови – я ведь по нему соскучился.
– Нежный папочка! – съязвила Сейида.
– А разве он мне не сын?
– Поздненько ты вспомнил об этом.
– Погоди, Сейида. Давай серьезно все обсудим.
– Что именно?
– Я думаю, тебе тоже не понравился тот спектакль, который мы устроили для соседей?
– В этом только ты виноват, – отрезала Сейида.
– Всегда один я… – вздохнул Аббас.
– А кто же еще?
– Мне в самом деле были нужны деньги. Позарез!
– Когда же ты наконец поймешь, что у нас нет никаких денег!
– А на что вы живете?
– Постыдился бы! Вместо того чтобы помогать, как положено отцу, ты вырываешь последнее…
– У меня серьезные затруднения.
– А когда-нибудь было иначе?
– Припомни получше – после свадьбы я тебя всем обеспечил.
– Только мне пришлось за это расплачиваться! Ну довольно! Ты хотел поговорить о чем-нибудь более серьезном?
– Мне нужно уплатить срочные долги. Пустячная сумма.
– Ни миллима не дам! Иди работать!
– Выручи меня сейчас, а там я пойду работать. Обещаю.
– Знаем мы твои обещания…
– Умоляю тебя, Сейида!
– Не разжалобишь. Лопнуло мое терпение. Единственное, что тебе предлагаю, – давай разойдемся. Таким, как ты, нельзя заводить семью!
Вошла служанка, ведя за руку упирающегося Габера. Отец попытался привлечь его к себе, но он испуганно жался к матери.
– Твое воспитание! – в сердцах воскликнул Аббас.
– Ты все сделал для того, чтоб он тебя боялся.
Отец поманил сына и протянул кулек:
– Возьми, Габер. Ты ведь не дурачок, чтобы отказываться от шоколада!
Мальчуган потупил глаза и молча замотал головой. Аббас зло взглянул на Сейиду.
– Я очень тебе советую – одумайся. Не восстанавливай против меня ребенка.
– Оставь нас в покое. И больше нам от тебя ничего не надо.
Через несколько дней Аббас снова явился требовать денег. На этот раз пьяный. Ему не открыли. Он долго стучал в дверь и время от времени выкрикивал:
– Открой! Слышишь, мерзавка? Открой!
– Уходи, или я вызову полицию! – пригрозила Сейида.
– Зови! А я выломаю дверь, если добром не откроешь.
Аббас со всей силой навалился плечом. Застекленная дверь задребезжала под его напором. Он отпрянул назад, бессмысленно посмотрел на преграду и вдруг начал крушить стекла, не обращая внимания на порезы. Опять сбежались соседи, поднялся шум, крик, явилась полиция. Опросили свидетелей, составили протокол.
– Люди! Это же мой собственный дом… – пьяно рассуждал Аббас, раскачиваясь и неуклюже поворачиваясь во все стороны.
Ему перевязали руки и отвели в участок – пусть протрезвится.
На другой день Сейида пошла к адвокату и возбудила дело о разводе. Началась долгая тяжба. Окончательное решение откладывалось до бесконечности. Аббас продолжал устраивать скандалы, громогласно поносить Сейиду и угрожать, что украдет Габера.
Наконец суд вынес постановление: в разводе отказать. Выходя из зала, Аббас насмешливо бросил жене:
– Я нынче не задержусь. Приготовь ванну и ужин.
Сейида шла по улице, ничего не замечая вокруг.
Как жить дальше? Припрятанные деньги давно кончились, драгоценности продавались одна за другой. Пойти работать? Положим, она способна обеспечить себя и Габера, но Аббас… Нет, это невозможно! Для того чтобы удовлетворить его пьяные запросы, никакого заработка не хватит. Остается одно – бежать, скрыться! Никто не заставит ее терпеть издевательства Аббаса. Она не подчинится несправедливому приговору!
– Ну как? – обеспокоенно встретила ее заждавшаяся служанка.
Разве добьешься правды в этом проклятом мире!
– Неужто не развели? – охнула старушка.
Сейида горько кивнула.
– Что же теперь будет?
– Возьму Габера и скроюсь!
– Где?
– Где придется.
– Подумай хорошенько, дочка…
– Я уже все решила. Немедленно ухожу из этого дома.
– Куда?
– К госпоже Фатьме.
– У нее наверняка своих забот хватает.
– Поживу, пока не прогонит.
– А мне как быть?
– Тебе-то что? Оставайся.
– Чтобы хозяин избил меня под горячую руку? Ну нет, лучше пойду попрошусь к дочери.
Сейида торопливо собрала чемодан, одела Габера, заперла квартиру и спустилась вниз. Бавваб Ибрагим удивленно посмотрел на нее.
– Кто спросит меня, говори – уехала, – сказала Сейида в ответ на вопросительный взгляд привратника. – Будь добр, присмотри за мебелью, а то Аббас все изуродует. Скажи ему, что там теперь живут другие…
К великой радости Габера, они уселись в извозчичью пролетку и через весь город покатили в квартал Род эль-Фараг.
Увидев Сейиду с ребенком, Кусар обрадовалась, но тут же заметила чемодан, и брови ее поползли вверх.
– Что-нибудь случилось?
Сейида посмотрела на участливое лицо девушки и расплакалась. Кусар кинулась ее успокаивать, усадила, принесла воды. Пришла встревоженная Фатьма.
– Я не хотела вас беспокоить… Но никаких сил моих больше нет… – всхлипывала Сейида. – Вы уж не ругайте меня, ради Аллаха!..
– Что ты говоришь? – с ласковым упреком сказала Фатьма. – Здесь твой родной дом. Куда тебе и прийти, как не к нам…
– Если бы я хоть одна была, а то ведь сын со мной… – не успокаивалась Сейида.
– Не говори глупостей! Ты нам своя, значит, и сын твой не чужой… Ступай-ка в ванну, потом все хорошенько обсудим.
Сейида послушно поднялась с места.
Кусар обняла Габера.
– Как тебя зовут, братец?
– Габер Аббас эль-Бараи, – охотно отозвался мальчик. Видно было, что ласковая девушка ему понравилась.
Вернувшись из ванны, Сейида опустилась на пол у ног госпожи. Все попытки Кусар усадить гостью на стул не привели ни к чему.
– Оставь ее, – наконец сказала Фатьма. – Пусть сидит там, где ей нравится.
Выслушав горький рассказ бывшей служанки, Фатьма решительно заявила, что беглецы остаются у нее в доме…
Глава 41
Прошло несколько дней. Сейида, которую угнетало постоянное ощущение, что они с сыном доставляют хозяевам массу неудобств, хлопотала по дому, помогала на кухне – словом, изо всех сил старалась быть полезной. Казалось, все шло хорошо, но беспокойство не оставляло ее. Все чаще и чаще она задумывалась над тем, где бы найти работу, чтобы не быть никому в тягость. Больше всего смущало ее присутствие Хамди. Сейида стыдилась ему в глаза посмотреть – не забыл ведь он их последней встречи!.. Но Хамди вел себя так, словно никогда не видел Сейиду в доме Даляль. Разговаривал приветливо и охотно, расспрашивал о чем угодно, только не об этом. Как будто и вправду забыл? Удивительный все же человек!
Сейиде начинало казаться, что она и не покидала этого дома. Габер тоже чувствовал себя прекрасно – все вокруг заботились о нем, баловали, делали подарки.
Неизменная доброжелательность Фатьмы согревала измученную Сейиду, но в глубине души она все же опасалась, что госпожа прекрасно знает ее прошлое, только не подает виду. С одной лишь Кусар она чувствовала себя в безопасности от призраков минувшего. Они снова очень сдружились.
Как-то Кусар пожаловалась, что тетушка Фатьма обеспокоена делами сына – Хамди слишком много работает, все свое время отдает журналу, политике, совсем не бывает дома. Слушая горячие сетования девушки, Сейида с ласковой печалью подумала, что Фатьма здесь, конечно, ни при чем – постоянная занятость Хамди куда больше задевает любящую Кусар.
Сокровенные разговоры чаще всего велись вечером в садике, где когда-то Хамди, Салах и Талаат ждали результата выпускных экзаменов. Дом погружался в сон, ночная темнота окутывала улицы, а они все сидели, задумчивые и притихшие.
Резкий звук шагов заставлял Кусар тревожно вглядываться в темноту, провожая глазами запоздалого прохожего.
– Опять не он…
– Работы много, – оправдывала его Сейида.
– Работа! Работа! – вырвалось у Кусар. – Нельзя же жить одной работой.
– Он молод, честолюбив. Это можно понять…
– Но у него есть мать, близкие. Нужно думать и о тех, кто тебя любит!
– Он и сам радуется, когда ему удается пораньше выбраться.
– Нет, Сейида, ты ошибаешься, – горько вздохнула девушка. – Гранки, верстка, типография, клише… о чем он еще с нами разговаривает?
– Не о модах же ему говорить, – рассудительно отозвалась Сейида.
– Мог бы поинтересоваться, как мы тут живем.
– Разве он дает мало денег?
– Не в этом же дело.
«Ну, это для кого как», – подумалось Сейиде. Когда жизнь течет без помех, все сыты, дома достаток, люди искренне утверждают: не в деньгах счастье. Но попробуй обойтись без них. Шагу не ступишь. За все дерут втридорога. Не дай тебе бог, Кусар, испытать на собственном опыте, что чувствует мать, когда ей не на что купить лекарства для заболевшего сына! Не дай тебе бог узнать, что такое закон, когда ты не имеешь возможности дать взятку! Если бы бедность была человеком, я бы убила ее!
Но Сейида не стала произносить горячих речей – сытый голодного не разумеет. Сейчас Кусар не поймет ее, и слава Аллаху!
– Глядишь, завтра у него дел будет поменьше, тогда и наговоритесь… – только и сказала она.
– Слышишь, Сейида?! – радостно встрепенулась девушка. – Это его шаги… Пойду приготовлю ужин!
Так шли дни за днями… Однажды утром Сейида решила побывать на старой квартире. Она уже оделась, чтобы выйти из дому, как вдруг услышала цокот копыт по мостовой и голос возницы:
– Вот этот дом и есть.
Сейида встревожилась. Она приоткрыла дверь и увидела спину полицейского, который вылез из коляски и направился в лавку бакалейщика Махмуда.
– Послушай, приятель! – донеслось до нее. – Ты не знаешь Сейиду Габер, известную также как Наргис?
– Живет здесь одна Сейида… А насчет другой мне слышать не приходилось.
Полицейский двинулся к дому. Сейида решительно вышла навстречу.
– По какому делу, сержант?
– Мне нужна Сейида Габер, она же Наргис.
– Я Сейида! – коротко ответила беглянка, стараясь унять сердцебиение.
– Значит, ты и есть Сейида? – туповато переспросил полицейский. – Известная как Наргис?
Вот болван! Что ему так втемяшилось ее бывшее имя?
– Да, Наргис – это тоже я!
– Супруга Аббаса эль-Бараи?
– Клянусь Аллахом, она самая, сержант! В чем дело?
– Потерпи, сейчас узнаешь…
– Да не тяни ты! – не выдержала Сейида.
– Ну, поехали, если так торопишься.
– Куда?
– Исполнять постановление суда.
– Какое постановление?
– О возвращении в супружеский дом.
На крыльце показалась Кусар, за ней Фатьма.
– В чем дело, сержант?
Медлительный полицейский вновь забормотал о постановлении. Кусар поняла только одно: Сейиду уводят силой. Она умоляюще повернулась к Фатьме. Та только развела руками.
– Закон есть закон.
– Значит, полиция на стороне этого мерзавца?! – возмутилась Кусар. – А если он снова будет ее бить?
– Ничего не поделаешь… – вздохнула Фатьма.
– Пусть снова бежит!
– Ее опять разыщут.
– С полицией шутки плохи! – горделиво добавил сержант. – Давай-ка, Сейида-Наргис, полезай в коляску и поехали. Мне надо выполнять приказ.
– Прямо сейчас? – горестно воскликнула Кусар.
– У меня на руках постановление, – снова завел полицейский, – доставить Сейиду Габер, известную также под именем Наргис…
– Довольно… – оборвала его Сейида. – Сейчас поедем.
Но сержант продолжал, все так же медлительно и нудно:
– …в дом законного супруга Аббаса эль-Бараи. Улица Садд, переулок эль-Бараи.
– Ну-ка повтори адрес! – встрепенулась Сейида.
– Улицу Садд, переулок эль-Бараи.
Дом Умм Аббас! Место, где Сейида провела худшие годы своей жизни! Она опустила голову. За что судьба так жестоко издевается над ней?
– Придется подчиниться, Сейида. – Фатьма ласково дотронулась до ее плеча.
Сейида выпрямилась.
– Подожди минутку, сержант, я только соберусь.
Она скрылась в доме и вскоре снова появилась с чемоданом в руке. Габер вместе с другими ребятишками стоял в стороне, наблюдая за происходящим. Он вопросительно взглянул на мать.
– Ничего не поделаешь, сынок!.. Надо ехать.
К Сейиде подошла прослезившаяся Фатьма.
– Храни тебя Аллах! Кто знает, вдруг все и наладится… Ты будь с ним помягче… Мужчины как дети, лаской их скорее проймешь…
– Я уж пробовала и так, и этак… – махнула рукой Сейида. – Результат один.
– Может, возьмешь кое-что из своих украшений?
– Лучше повременить…
– Тогда я дам тебе немного денег. Не отказывайся. Пригодятся.
– Большое вам спасибо, госпожа! Верно, уж мне до смерти не расплатиться с вами за то добро, что я увидела в этом доме…
– Не говори глупостей! Ты для меня вторая дочь.
Кусар никак не могла поверить в реальность происходящего.
– Столько болтают о равноправии, а на деле бог знает что творится – с полицией везут к пьянице-мужу! И это в середине двадцатого века!
– Сама я во всем виновата, Кусар, – отозвалась смирившаяся Сейида. – Правильно говорится, выбирай себе спутника до того, как выйдешь в дорогу. Попадется хороший человек, и не надо с ним никакого равноправия.
Они уже подходили к коляске. Сейида порывисто повернулась к Кусар и прошептала:
– Береги Хамди, не ревнуй его к работе. Он тебя любит, поверь, я-то уж вижу. И помни, Кусар: «Дом, в который входит солнце, доктору можно не посещать».
Растроганная девушка бросилась ей на шею.
– Спасибо, Сейида! Если бы только молитвы помогли, я бы день и ночь молилась за тебя и Габера!
Полицейский взял чемодан, бросил на заднее сиденье, помог усесться Сейиде, подал ей Габера и приказал вознице:
– Трогай, Абдель Хамид!
Коляска покатилась по улицам, застревая на оживленных перекрестках. Но сейчас ничего не интересовало Сейиду, и даже хмурое лицо Габера не прояснилось во время долгого путешествия. Вот и знакомый тупик. Возница крикнул:
– Приехали! Дальше сами дойдете, а то там не развернешься.
– Дом-то знаешь? – спросил у Сейиды полицейский.
– Еще бы не знать!
Дверь в типографию была распахнута настежь, как и двадцать лет назад. Дом казался еще более грязным и обшарпанным. Скамейка, может быть, та же самая, на которой любил сидеть ее отец, стояла на улице. И все-таки что-то изменилось… Сейида никак не могла понять… Потом догадалась – исчез шум работающих машин. Из дверей типографии вышел старик. Он приложил ладонь к глазам и сокрушенно закивал головой.
– Здравствуй, дочка! Вот как жизнь круто заворачивает – приходится к старому берегу прибиваться.
– Что делать, Абду, – развела руками Сейида. – От судьбы не уйдешь. Какие у вас-то новости?
– Лучше не спрашивай! Докатились до того, что печатаем объявления, пригласительные билеты, переплетаем старые книги. Едва на хлеб зарабатываем, не то что во времена покойного Бараи.
– Аббас заходит?
– К вечеру – надо же ему забрать дневную выручку! Сейчас-то он еще дома…
Полицейский задрал голову и крикнул:
– Аббас-эфенди!
Тот появился в окне, надевая майку.
– В чем дело?
– Супруга прибыла.
– Слава Аллаху!
– Надо подписать вот эту бумагу.
– Сейчас спущусь…
Торопливо накинув галабею, Аббас босиком сбежал вниз.
– Добро пожаловать, дорогая женушка!
Сейида промолчала. Аббас расписался, сержант медлил уходить. Восстановленный в правах супруг заметил это, полез в карман и достал распечатанную пачку сигарет.
– Вот… Больше даже нечем отблагодарить…
– И на этом спасибо!
Полицейский взял сигареты и двинулся к коляске через толпу набежавших соседей, которые на все лады обсуждали событие.
– Супругу-то с полицией привели!
– Он ей покажет!
– Сам хорош – пьяница и картежник…
– Видать, она его стоит…
– Говорят, в публичном доме служила!
– Подходящая парочка.
– Что верно, то верно…
Семейство поднялось по лестнице. Сейида остановилась посреди пустой комнаты. Чемодан поставила на пол. Габер держался за юбку матери.
– Изволили вернуться? – язвительно поинтересовался Аббас.
– Подлец ты! – от души сказала Сейида.
– Располагайтесь! Апартаменты вам знакомы…
Да, Сейида, ты знаешь здесь каждую половицу…
Сколько горя пришлось повидать тебе в этом доме, сколько обид, сколько несправедливостей! Как радовалась ты, когда вырвалась от своей тюремщицы! И вот все вернулось – ты снова в этих треклятых стенах, Сейида Габер, «известная как Наргис»… Суд вернул тебя, как пропавшую вещь. Государство стоит на страже семейного очага – ему наплевать, есть в этом очаге огонь или нет, можно ли растопить его снова…
– И этот сарай признали нормальным жильем, которым мужчина обязан по шариату обеспечить жену?
– А как же! Есть обстановка, постель… Сам Мухаммед эль-Шефи[31]31
Мухаммед Ибн-Идрис-эль-Шефи (722–826) – один из четырех так называемых «великих имамов», составитель юридического сборника. Толкование эль-Шефи пользовалось особым авторитетом в Аравии.
[Закрыть] не нашел бы здесь ничего противозаконного!
– Да тут хоть шаром покати!
– Если тебе здесь не нравится, сними что-нибудь поприличней… Я возражать не стану!
– Ты зря затевал всю эту историю – у меня ничего нет, – насмешливо проговорила Сейида.
– Полно зря болтать, открывай чемодан, располагайся, – разозлился Аббас. – И не высовывать носа за порог без моего разрешения!
– Я никуда не уйду, можешь быть спокоен…
Габер, недоуменно оглядывавший пустые стены, поднял голову и посмотрел на мать.
– Зачем мы сюда приехали?
Сейида не успела ответить.
– Это твой дом, Габер. Он принадлежал еще твоему дедушке! – отозвался Аббас.
– Не хочу здесь жить…
– Не дури! – прикрикнул любящий папаша. – Будешь слушаться, принесу шоколаду.
– Ничего от тебя не хочу! Ты бьешь маму…
– Если бы она образумилась, все было бы нормально, как у людей. Твоя мать жадная, от этого и скандалы. Ну ничего, одумается!
Он потянул к себе Габера.
– Поди к отцу, дурачок!
