Текст книги "Сага о живых и мертвых"

Автор книги: Юрий Валин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 29 страниц)

– Насчет души, уж ты сам побеспокойся, – Морк харкнул сквозь решетку. – Что я тебе обещаю, так это отрубить руки и ноги. Потом, когда будешь молить, чтобы тебя добили, я с удовольствием помочусь на твою паршивую бороденку. Гнусарь хитрозадый. Клянусь, я не оставлю в живых ни одного некроманта, попавшегося мне на пути.

– Это меня не волнует, – холодно отозвался Трайглетан. – Я не испытываю симпатии к моим коллегам по ремеслу. Но прошу прислушаться к моим словам, если вам дорога жизнь. Те несчастные, что опрометчиво полезли в мои снадобья, уже мертвы. Та же участь подстерегает и вас. Заклятие распространяется по кораблю. Если не провести предохраняющего ритуала…

– Ах, вот оно, что, – Морк засмеялся с некоторым облегчением. – Предлагаешь выпустить тебя, и тогда ты, так и быть, великодушно спасешь нас от посещений мертвяков? Как мудро. Да я от счастья тебе сейчас руки начну целовать. Или ты иные радости предпочитаешь? Захерник старый. Уговорил – я тебе сначала левую ногу отсеку и правую руку. Сможешь всласть побормотать свои заклинания. Возможно, Сак-Сак и Огр снизойдут и одолжат тебе парочку своих конечностей.

– Без моей книги и снадобий я бессилен, – сухо сказал маг. – В ваших силах забрать мою старую жизнь. Боги свидетели – я достаточно пожил. Но прошу, прислушайтесь к моим словам. Тщательнее расчлените меня и тогда ослабевшая плоть не станет притягивать душу. Будь проклят день, когда я ступил на борт этого злосчастного судна. Сто один год и один день обречены души несчастных блуждать по безлюдной палубе. Нет, я молю богов об иной участи!

– Брехня. Дешевые выдумки, – уверенно сказал Морк и настороженно огляделся. – Хватит потчевать меня детскими байками. Как ты убил и как заставил напасть на меня моих парней? Ответь, и умрешь легко.

– Я никого не убивал. Они сами были виноваты. Обращение с магическими средствами требует величайшей осторожности. Увы, произошедшего не исправишь. У меня при себе всего лишь два амулета. Я удерживаю круг Пустоты, но весь корабль я защитить не в силах. Или сегодня до рассвета, или следующей ночью они придут.

– Вряд ли, – пробормотал Морк. – Сроду не слыхал, чтобы ноги, руки и головы сами собой плавали по морям.

– Не о членах разобщенных я говорю, – с явным пренебрежением ответил Трайглетан. – Плоть съедят рыбы. Я говорю о призраках. От их ледяных рук никому не защититься. Ах, господин капитан, кто бы мог подумать, что «Скакуна» ждет столь несчастливая судьба?

«Здорово врет», – подумала Рата, у которой мгновенно начала мерзнуть собственная раненая ладонь. «Гладко, и голос очень убедительный. Что-то наш милорд задумался».

Но Морк не дрогнул:

– Не смеши, лохтач. Здесь нет глорских простофиль. Я дважды пересек Океан и прошел весь Желтый берег. Люди дохли сотнями, в битве при Крабьем мысе море было красным от крови. На нас напускали и магию и гнилые болезни. Но никто из нас не видел призраков на кораблях. Сказки для маленьких детей.

– А сейчас? Кто приходил к тебе?

– Обпились и спятили, – упорствовал Морк. – Мертвецы иногда оживают. Но призраков я не видел.

– Увидишь, – кратко пообещал колдун.

– Ты мне угрожаешь? Обезьян длиннобородый, – пират ухватился за люк.

– Подожди! – бледная Лорис уцепилась за его руку. Горячо зашептала: – Он вас заманивает, милорд. Не ходите. Мудрее подождать. Маг он или нет, с засовом ему не справиться. Пусть дохнет от голода. Разве не такую долгую смерть он заслужил?

– До утра подождем, – сказал Морк после краткого раздумья. – С этим фонарем я и без колдуна в трюме ноги переломаю.

Рата скрыла ухмылку.

***

Рассвет пришел смутный, серый. Дождь все продолжался. Рату разбудил бодрящий пинок:

– Иди, приготовь пожрать. Что-то съедобное сварганить способна? – прорычал Морк. Морда у пирата была серая от усталости. Остаток ночи он возился на палубе, пытаясь совладать с коггом. Сильный северо-западный ветер продолжал уносить корабль в океан.

Рата пробормотала «да, милорд» и скатилась с койки. Камбуз девушку совершенно не вдохновлял. Пока разжигала огонь, успела не раз пожелать Морку сдохнуть, не дожив до обеда. Впрочем, у огня было как-то веселее. Наскоро промывая крупу, Рата принялась вспоминать, как, и что нужно готовить. На «Квадро» пришлось немало поработать на камбузе. Заправляла там тогда, по причине нехватки людей, сама Леди. «Быстро, надежно, сытно», – под таким девизом происходило таинство приготовления пищи. Одним словом – жратва. Проглотил, и вперед – работать. Ничего, милорд капитан и рыжая курица лучшего и не достойны. Ха, разносолы им.

Рата засыпала крупу, принялась резать лук. Прошедшая ночь казалась бредом. Мертвецы ходячие, лазанье по мокрому борту – было или нет? Судя по следам на палубе, не сон. От расчлененных покойников остались смутные потеки, – не кровь, а жижа какая-то поганая. Вот дела. Когг давно уже в открытом море. С кораблями Эшенбы вряд ли теперь придется столкнуться. Интересно, Витамин насовсем потерялся или непогоду пережидает?

Кусок черствой лепешки, щедро политый медом, улучшил настроение. Рата съела еще один, решила, что господа обойдутся без сладкого – в горшке меда и так на донышке. Помешала кашу. Надо посолить в меру, – Морк любит по пустякам кулаки распускать.

На камбуз заглянула Лорис:

– Скоро? Он еды требует.

– Одно мгновение. Сейчас заправлю, – Рата принялась озабоченно шмякать в горшок масло.

– Может, здесь поедим? – предложила Лорис, принюхиваясь. – Здесь тепло и сухо.

– Как можно?! Милорд и на камбузе? Он же капитан. Все, как положено, должно быть. Вкушать будет, а мы за спинкой стула стоять. Он у нас один-единственный, милорд-то.

– Будешь язык распускать, он тебе живо шею свернет, – предупредила Лорис. – Осмелела ты после ночи.

– Я осмелела? Хм, если бы не мы с багром, у нас бы другой милорд был. Молчаливый и жрать не требующий.

Лорис передернуло:

– Нет уж. Лучше этот. Надеяться нам больше не на кого. Сама подумай, если еще мозгами шевелить способна.

– Да я ими сроду не шевелила, – буркнула Рата. – Не дадено мне счастье такое. И задницей вкусной боги не наделили. Вот меня, то к штурвалу, то на кухню. Крыса и есть крыса.

Лорис надменно приподняла бровь. Синяк у нее под глазом был тщательно припудрен, волосы красиво повязаны косынкой, на губах помада – возродилась глорская красавица.

– Ревнуешь, Крысишка? – в голосе рыжей феи промелькнула насмешка. – Не рано ли?

Рата покосилась на нее с удивлением. Вот оно как. Значит, не только от безысходности ртом да бедрами снисхождение зарабатывала? Ну да, Морк боец видный. Самой Рате те сладости бесстыдства неведомы. Боги плотской любовной чувствительности не дали. А Лорис, значит, хоть и привычная, но телом неравнодушна…

– Что молчишь, Крысишка?

– Так я не поняла. Мыслимо ли к капитану ревновать? Он же, что хочет, то и делает. Ты, Лорис, мне загадки не загадывай. Вот каша уже готова…

Трапезничали в капитанской каюте. Разгром здесь был ужасный. Оба сундука вскрыты, одежда и простыни валялись на полу. На столе сквозняк перебирал страницы толстой книги, густо усеянной пометками на полях. Морк в новой рубашке сидел на развороченной кровати, усердно орудовал ложкой. Вкуса явно не чувствовал, взгляд отсутствующий. Машинально прихлебывал из кружки.

Рата, устроившись на корточках у двери, опустошала миску, стараясь на хозяина не смотреть. Давай-давай, милорд, хлебай. Джин, он жуть, как мыслям помогает. Сейчас нажрешься, сразу станет понятно, как корабль спасать. Каша, кстати, не удалась. Одно выручает – масла с избытком.

Лорис сидела на единственном стуле. Кушала аккуратно, ножки воспитанно держала вместе. Башмачок из красной козлиной кожи, чуть попорченный водой, показывала. Милорд нет-нет, да и глянет на чудо рыжеволосое. Наполнил кружку из бочонка, молча протянул.

– Милорд очень добр, – искусительница ресниц не подняла. Пригубила, – глоточек, другой, – и выпила немаленькую кружку. Хозяин одобрительно хмыкнул.

Рата поняла, что сейчас ее выставят.

– Эй, Крысишка, хватит чавкать. Ступай, палубу в порядок приведи. Отдрай так, чтобы и следа от той мерзости не осталось. Ну-ка, живо. Да и обед чтобы был готов в полдень.

Палуба отмывалась неплохо, благо дождь не переставал, и подсохнуть поганые потеки не успели. Щетку и ведро Рата без труда отыскала в кладовой, и теперь ползала, повыше подоткнув юбку. Выкинула за борт последние обрывки одежды и ошметки темного мяса. Тьфу, как на бойне. Противно, хотя и не сильно пугает. Тут смелости тебе, островитянка, не занимать. Вчера и Лорис визжала, да и сам милорд-оборванец вздрагивал, а ты ничего. Даже странно. Как-никак, первый раз ходячих мертвецов видела. Да ну их. Что дальше-то делать?

Рата выплеснула грязную воду, не без труда втащила ведро со свежей. Высок борт когга. Этак все руки оторвешь. Вообще, это нечестно – и на камбузе возиться, и палубу драить. Дурит лорд-капитан. Нужен он на борту или без него проще? Вообще-то, управлять коггом в одиночку невозможно. Все равно корабль несет по воле ветра и течения.

На палубу вышла Лорис. Кутаясь в плащ, подошла:

– Хватит ползать. Чисто уже.

– Ага, а если милорду не глянется? Спит капитан?

– Спит. Устал, – Лорис глянула сквозь длинные ресницы.

Рата сунула щетку в ведро:

– Так может это… пусть и не просыпается? Что ему хлопотать?

Глаза рыжей красавицы совсем сузились:

– Нет. Нужен он нам. Сильный и в морском деле смыслит. Я тонуть не желаю. Боги позволят – выплывем. А вот на берегу… Я его сама. Сейчас рано.

– Понятно, – Рата подхватила ведро. – Ладно, я на кухню. Обед буду делать.

– Ты уж нас не отрави. Каша едва в желудок пролезла.

– Постараюсь. Только я по торговой части, а не по кухонной.

– Я так и поняла, – Лорис кивнула на палубу. – А по этой? Ты как этих двух псов умертвила? Это ведь ты?

– Я?! – Рата ужаснулась. – Да как такое подумать можно? Я и с одним-то не справлюсь. Да и ведь заколдованы они были. Ты же сама видела.

– Я видела, что у одного глотка перерезана. Для такого фокуса магия ни к чему, одной ловкости хватит. Шустрая ты девчонка. Да ладно, я мало что видела, – Лорис улыбнулась. – Договориться нам, Крысишка, придется. Больше не с кем здесь договариваться.

«Ага, договорились, – Рата понесла ведро в кладовку. – Я скорее колдуну поверю, чем тебе, змее голубоглазой. Трайглетан хоть честный лохтач. А ты шлюха, что снаружи, что внутри».

Созидание похлебки потребовало полного внимания. На вкус получилось ничего, хотя густовато. С мукой, видимо, перестаралась. Рата рискнула скушать миску, потом пошла объявлять, что обед готов.

Сонный Морк стоял у штурвала, разглядывал небо.

– В каюту прикажите подавать, ваша милость? – проблеяла Рата.

– Нет. Сюда тащи. Дождь почти унялся, – сказал капитан, продолжая озабоченно озирать горизонт. – И эту… Лорис кликни. Пусть со мной пожрет. А ты потом. Хотя ты уже видать, наелась. Ишь, морда какая сонная.

– Обижаете, милорд. Я же ночь не спала, – Рата повернула к камбузу.

– Стой! – Морк шагнул к девушке, схватил за подбородок.

Рате пришлось смотреть ему в глаза. Сразу вспомнились акулы, что когда-то кружили вокруг низкого корпуса «Квадро». Такие же пристальные глаза. Людоедские. И морда такая же, – красивая, опасная.

Капитан-акула с удивлением пробормотал:

– Ты что, зубы отрастила?

Рата честнее выкатила глаза:

– Какие зубы, милорд? Разве зубы растить можно?

Морк посмотрел недоуменно, потом с досадой отпихнул:

– Жрать неси, соплячка. Да поживей пошевеливайся.

Рата подала обед. Капитан с Лорис сидели на пустом рундуке, в котором раньше хранились стрелы-карро. [4]4
  Карро – толстая стрела, обычно с четырехгранным наконечником. Одна из разновидностей стрел для метательных орудий.


[Закрыть]Морк задрал ноги на пустующую станину эвфитона, хлебал из миски и что-то негромко говорил. Рате стало любопытно, но капитан сделал нетерпеливый жест, – убирайся!

На камбузе девочка на всякий случай съела еще порцию похлебки. Спрятала десяток попутно отваренных картофелин. Запас продуктов здесь не сильно-то велик, нужно о себе позаботиться. Не успела до конца проверить кухонную кладовую, сверху заорали:

– Посуду забирай, Крысишка! И в каюте капитана приберись.

Возясь в каюте, новая служанка от души наподдала старой капитанской рубашке. Приготовь, прибери, постель перестели, – нашли рабу. Ослы неграмотные. Ладно, сочтемся.

Постель действительно нужно перестилать, – ишь, насвинячили. Крепка эта Лорис, – такого кабана выдерживает, да еще сама приманивает. Впрочем, что ей, привычной.

Рата расправила покрывало и еще раз подошла к столу. Карта, большая, вся в пометках и жирных пятнах. Вот побережье, вот Глор. Вот Новый Конгер. Толку-то? «Скакуна» относит к юго-востоку. На карте здесь, считай, большое пустое пятно. Морской змей изображен, похожий на обожравшуюся пиявку с крошечными ластами. Хитки нацарапаны. Эти на баб из припортового борделя похожи, – зовуще простирают руки, груди, как тыквы, вырисованы. Вранье, – Одноглазый рассказывал, что мерзостнее созданий не видел. Впрочем, это совершенно не важно – сейчас когг дрейфует в пустоту. Не имеется в этом углу листа ни названий, ни пометок. Несколько невзрачных пятнышек – то ли безымянные островки, то ли просто солониной на карту наплевали. Если дальше тем же курсом будет сносить, то через месяц-другой можно и за приделы карты выплыть. Хм, что там за пустотой и за краем стола лежит? Когда-то Дурень обмолвился, что далеко на востоке огромная земля имеется, и никто из людей с Северного и Желтого берегов там еще не бывал. Откуда он сам знает, неизвестно. Но раз говорит, значит, так и есть. За свои слова Дурень отвечать привык.

Нет, нам такое не подходит. Во-первых, на три-четыре месяца продуктов не хватит. Во-вторых, Рата даже самые заманчивые земли в одиночку открывать никак не желала. То ли дело на «Квадро».

– Эй, Крысишка! Живо сюда!

Рата стрелой вылетела из каюты. Капитан и Лорис возились у мачты.

– Воды принеси, – строго сказала рыжая красавица.

Рата сбегала и приволокла кувшин. Его милость с любовницей, оказывается, работают. Морк поднялся на ванты, возился с ослабевшими снастями. Лорис неумело сматывала в бухту тонкий фал.

– Чего встала? – рявкнул сверху капитан.

Рата ойкнула, – мокрая веревка метко хлестнула ее между лопаток.

– На кухню, пугало. Чтоб на ужин свежий хлеб был. Кормишь всякой бурдой, овца нечесаная.

Рата удрала на камбуз. Замешала тесто. Поразмыслив, выглянула. Морк поднялся повыше, возился на мачте. Надо думать, собираются парус ставить. Ну-ну, дело полезное. Рата разулась, выскользнула на палубу. Перебежать два десятка шагов сущая мелочь. Вот она – старая каютка. Сыро, и даже плесенью пахнет. От безлюдья корабль на глазах ветшает.

Арбалет так и стоял у стены. Рата вытащила из мешочка «болт», вытерла о юбку трехгранный наконечник. Бормоча ругательства, принялась возиться с арбалетом. Рычаг тугой, прямо спятишь возиться. Пришлось придавить арбалет к койке. Оружие, неохотно щелкнув, встало на боевой взвод. Злоумышленница осторожно вложила «болт».

Морк висел на мачте лучше не придумаешь. Спина широкая, рубашку скинул, видно, как вздуваются мускулы. Лорис не заметно, – обессилила, видать. Ничего, отвлекать не будет.

Рата, прикрытая дверным проемом, опустилась на одно колено. Затаив дыхание, прицелилась капитану между лопаток. Стрелять из арбалета приходилось всего два раза, да и то больше года назад. Тут, главное, спусковой рычаг слишком сильно не дергать.

– Стой! – откуда ни возьмись возникла Лорис, с шипением налетела. Рата от неожиданности мигом оказалась опрокинутой на пол. Завозились, арбалет щелкнул, «болт» звучно стукнул в стену под койкой. Девушки замерли. Через дверь было видно, как Морк на мачте недоуменно закрутил головой. Лорис отпихнула девчонку:

– Сиди тихо, сопля.

Рыжая красавица высунулась за дверь:

– Это я, господин. Сейчас найду ремень и иду.

– Поживее, – Морк принялся за работу.

Лорис повернулась к Рате и пошипела:

– Глупо. Хочешь испортить единственные рабочие руки, что у нас есть? Да еще из этой штуки? Ты ее хоть раз в руках держала?

– Нужно же когда-нибудь попробовать, – побормотала Рата. Ее манил близкий мешочек с «болтами». Если выхватить один, можно использовать не хуже стилета. Воткнуть рыжей в низ живота…

Лорис, кажется, почувствовала. Попятилась к окну:

– Ты бешеная! Хочешь одна остаться? Что ты можешь, соплячка? Мы здесь все одной веревкой повязаны. Нас и так море проглотит.

– Я не соплячка, – процедила Рата. – И не служанка.

Лорис глянула, будто в первый раз увидела, с негодованием зашептала:

– Ты что, из благородных? Тебе ширитти в постель подавали? Дура мелкая. Думаешь, мне сладко? Да я бы с тобой поменялась, только бы эти канаты не тянуть. Кожу всю посдирала.

– Так поменяемся. Я готовить с детства ненавижу.

– С детства? Тебе лет-то сколько? – Лорис нервно хихикнула. – Я бы поменялась, да он не отпустит. Я ему, видишь ли, не только веревки дергаю.

– Так вот, – Рата кивнула на арбалет. – «Болты» еще есть. Щелкнем, и все горшки в твоем распоряжении.

– Шутишь? – Лорис улыбнулась облегченно. – Нам с ним так просто не справиться. На редкость сильный пес. Но я что-нибудь придумаю. Только выждем нужный момент. Договорились? Он же нам нужен. Будь благоразумна. И он тебя больше не будет бить. Я нашепчу. Хорошо?

– Ладно, – пробормотала Рата.

Рыжая красавица ласково улыбнулась:

– Значит, мы союзники? Будь паинькой.

Лорис выскользнула на палубу.

Рата задумчиво посмотрела вслед, потерла ушибленный локоть. Лорис переоделась и выглядела неплохо. Туго перехваченные в талии матросские штаны, свободная рубашка, подчеркивающая легкость движений. Голова стянута простой белой косынкой. Только красные башмачки напоминают о прежней томной деве. Неплохо. Немного Леди напоминает. Только Лорис и в подметки Леди не годится. Сталь в жилах не та.

Вообще-то Рата и сама давно мечтала штаны носить. На «Квадро» штанишки таскала. Хоть и наскоро переделанные из платья, но все равно удобно было. А настоящие штаны так и не довелось. Все юбки проклятые. Приличия, приличия… тьфу! Вот шлюха какая-то, а и та штаны заимела.

«Союзники». Да кто ж тебе, стерве рыжей, поверит? Мертвецы давешние и те честнее тебя были.

Лепешки Рата кое-как соорудила. Половина из них и впрямь лепешки напоминала. Еще удалось превратить десяток яиц в натуральную яичницу. Два последних яйца кухарка выпила сырыми. Не на «Квадро» сейчас, смешно честной быть.

Между готовкой блюд Рата обдумывала слова Лорис. Доверять рыжей нельзя, это понятно. А вот насчет союзников.… Совсем неглупая мысль.

Ужин милорд-капитан приказал подать прямо на палубу. Рата отнесла миски, котелок со сладким яблочным отваром. Морк обозвал лепешки «коровьими блинами», но жрал исправно. После еды снисходительно приказал:

– Плащ возьми и одеяло где-нибудь отыщи. У меня в каюте будешь спать. Для безопасности. После вчерашней ночи небось трясешься? Посуду убирай. Чтоб на кухне порядок был. Шкуру спущу.

Он занялся работой, а Лорис украдкой шепнула:

– Парус можем поднять. Только ветер должен измениться. Маневрировать не сможем. Людей мало.

Рата потащила посуду на кухню. Утешила, рыжая девка. Как будто и так не понятно, что полтора человека судно правильными галсами вести не способны. «Скакун» нынче не судно, а поплавок, дерьмом набитый.

Кое-что полезное удалось сделать. Рата возилась, поглядывая на работающих на палубе. Морк спустился с мачты, что-то рассказывал девушке. Вот обхватил, по-хозяйски поправил рыжий шелк волос. Тьфу, совсем с ума сошел – в губы целует. Это шлюху-то? Где это видано? А она только голову бессильно запрокинула. Совсем уже сдурели, обычаев не помнят.

Уединились. Рата к такому была готова, подхватила приготовленную миску и отправилась к трюмному люку.

– Эй, колдун, жив еще?

– Торопишься хоронить, прыткая дева, – мрачно отозвались из сырой глубины.

– Значит, жрать хочешь?

– Ты меня дразнить пришла?

– Нет. Лепешек принесла и картошки. Попить-то у тебя хватает?

– Смеешься? Уже двое суток на голову льет. Да и снизу.… Течет ваш «Скакун».

– Такой же мой, как и твой, – пробурчала Рата. – Ты еду брать будешь или нет?

Сквозь решетку заблестела лысина мага.

– Что ты за еду хочешь?

– Ничего не хочу. Да и что у тебя есть-то? Пара «корон»? Мне сейчас серебро ни к чему. Лови, – Рата принялась просовывать картошины, потом свернутые лепешки. С миской передавать не хотела – мало ли, найдет Морк посуду внизу, тогда мало не покажется.

Маг отловил продукты, воспитанно сказал:

– Спасибо, красавица.

– Эй, ты не путай. Красавица – то другая. Рыжая. Будешь вместо благодарности издеваться – на лысину плюну.

– Я без насмешки. Ты миленькая. Через год-другой эту гулящую без труда затмишь.

– Хм. Тоже ценитель нашелся. Маговым комплиментам цена известно какая. Лучше бы сказал, зачем вчера мертвяков приваживал. Если, чтобы они Морка придушили, так умнее нужно было.

Кажется, маг тяжело вздохнул.

– Что молчишь? – с интересом спросила Рата. – Стыдно, что опозорился? Мог бы и сказать. Я болтать не стану.

– Да ты не поверишь.

– Само собой. Но послушать-то могу.

– Я мертвых не призывал. Это кто-то другой.

– Понятно, – Рата разочарованно заерзала. Какой смысл здесь сидеть, одним глазом за решетку смотреть, другим на корму? Не хочет говорить, пусть подавится. В смысле утопится.

Трайглетан снизу беспристрастно заметил:

– Я сразу сказал – не поверишь. Думаешь, искусство некроманта сродни жонглерскому? В магии истинные способности требуются. Их боги мало кому дают. Я призрак могу вызвать. Если подготовлюсь и условия будут благоприятные. А холодные тела поднимать да управлять ими – это куда труднее. Я сам такое единственный раз видел. Если вчерашний случай не считать. Большое искусство требуется. Это только в сказках мертвецов шутя в войска собирают. Таких великих некромантов на свете сейчас, должно быть, и нет.

– Ты, значит, так не можешь? – недоверчиво спросила Рата.

Колдун неразборчиво выругался, потом сказал:

– Если бы я умел телами управлять, на своем бы собственном корабле путешествовал. И меня бы не холодной картошкой потчевали.

– Картошка не нравится?

– Нравится, – поспешно заверил Трайглетан. – И картошка, и лепешки. Ты вообще удивительно добрая девушка.

Рата закатила глаза. Вот уж доброй она себя сроду не считала.

– Ладно, кушай на здоровье. Я пойду, пока не хватились.

– Постой! Я вот, что сказать хочу. Ночью будь осторожна. Наверное, не кончилось заклинание. Магия здесь. Я чувствую. Магия на корабле таится, ты уж поверь старику.

– Ясно, магия, – проворчала Рата. – Ты же здесь. Порошки твои проклятые. Накликал мертвецов и сам не понял, по какому случаю подманил.

– Дура. Ты вот можешь лепешки испечь и не заметить? Вряд ли получится. По молодости ты и джин не потребляешь, значит, всегда в трезвом уме. Так и я колдовать только осознанно могу. Не я мертвецов привел.

– А кто? Здесь ты да мы трое. Мы вчера чуть не обделались, когда утопленники появились. Уж мы-то точно их не приглашали.

Маг помолчал, потом тихо сказал:

– На корабле еще кто-то есть. Я слышал. За перегородкой кто-то шуршал.

Рата с опаской глянула на узкий люк перед носовой надстройкой. Там только помпа стояла, да под ней лаз к балласту, засыпанному вдоль киля когга. Если в том закутке и есть кто-то, то уж точно неживой. Нормальный человек там не высидит. Привирает Трайглетан. Или головой повредился. Долго ли, когда все с духами да мертвецами возишься?

– Слышишь, дева? Ты бы из моей каюты сумку принесла. Там у меня кое-что есть. Я бы мог чары от корабля отвести.

– Я в твою каюту не попаду. Морк дверь забил, – соврала Рата. Соваться в каюту некроманта ей совершенно не хотелось. Вляпаешься в какое-нибудь заклятье и даже не почувствуешь. Да и если принесешь колдуну «кое-что», неизвестно, что из этого хорошего выйдет. Лично сама Рата для собственного спасения не постеснялась бы мертвецов со всего света скликать. Вот была бы команда на когге. Без камбуза обходилась бы. Нет уж, пусть Трайглетан в трюме отдыхает, шорохи выслушивает.

– Ладно, мне пора. Загляну если смогу. Утречком.

– Ладно. Ты призраков и ларвов не бойся, они редко людям всерьез вредят. Слуа [5]5
  Слуа – в шотландском фольклоре злобные фейри, воинство неупокоенных мертвецов.


[Закрыть]и ба-ка, [6]6
  Ба-ка (бака) – мертвец-вампир в гаитянском культе вуду.


[Закрыть]что во мертвой плоти по миру блуждают, иное дело. Беги без оглядки.

– Куда бежать-то? – пробурчала Рата и пошла к себе на камбуз.

***

Морк дышал глубоко и спокойно. Спал. Рата смотрела на безмятежное лицо, на мускулистое бедро, слегка прикрытое покрывалом. Лицо пирата было загорелым, темным, как скалы Редро, а ляжка бледной, как у младенца.

– Не смотри так! – яростно зашипела Лорис. – Даже не думай об этом!

О чем? О том, как легко его по горлу чикнуть? Или о том, какие у него руки крепкие? Кстати, почему на нем язвенных отметин нет? У, герой-убийца обделанный.

Рата пожала плечами и кротко глянула на рыжую красавицу.

– Куда смотреть-то?

– Там ложись, – Лорис ткнула в угол. – И не ерзай. Он спросонок дерется.

Рата кивнула и начала устраиваться. Плащ, одеяло, сумка с мелочами под голову, заботливо прихваченный кувшин и кружка с водой. Жестковато здесь. И сапоги лорда-капитана попахивают. Ничего, главное, сухо в капитанской каюте.

Лорис возилась с фонарем, косилась на девчонку. Что-то не ложится, стесняется, что ли?

Рата завернулась в одеяло. От сумки под головой едва ощутимо пахло ветчиной. Эх, где тот Глор? Остатки домашних продуктов Рата надежно припрятала. Попыталась спрятать и оружие, только арбалет никуда толком не лез. Ужасно громоздкая штука. Что дальше-то бывшей приказчице делать? Прямо как в яме со змеями сидишь.

Фонарь Лорис зачем-то потушила. Едва слышно шевелилась, укладываясь. О, в ногах хозяина свернулась. Видно, нравится милорду ноги в тепле держать. Вот она чего стеснялась. Глупо. Если ты шлюха, так чего носом крутить? Странные они. Морк то бьет, то целует. Уставится на Лорис, как на невидаль, словно рыжих девок не видал никогда. Шея у девицы сплошь в сине-красных отметинах. Видно, сладкая шея, раз хозяин присасывается, словно к кружке со свежим пивом. Нет, есть у шлюх свои достоинства. Умеют гулящие бабы нравиться. Рядом с капитаном Лорис вроде и не заигрывает, а все мозги у Морка постоянно на одно и тоже сворачивают. Вон сопит как. Притомился. Тьфу, шкипер несравненный, флотоводец.

Сама Рата тоже порядком устала. Спина горела – память от веревки там. Колено ушибленное побаливает. Еще в десятке мест тело ломит. Сегодня уделить время нормальным «воспитаниям» не удалось. Растет счет. Скоро в голове уже умещаться перестанет. Одно хорошо – порезанная ладонь почти не болит. Видно, без заразы обошлось.

Ой, о мертвецах лучше не вспоминать. Даже не верится, что прошлой ночью такая жуть приключилась. Сейчас дверь заперта, если кто неживой припрется, то пусть по палубе гуляет. Ничего, островитянка, переживешь. Живые, они всегда опаснее мертвых были и будут. О будущем нужно думать.

О будущем не думалось. Всё неловкие молчаливые мертвяки вспоминались. Хотя дохлый Огр шустрости ничуть не растерял, – ловко капитану в горло вцепился. Если вдуматься, «Скакун» наполовину мертвецкий корабль. Пираты сдохли, Вини, наверное, утонул. Капитану голову разнесли. Теперь в его постели новый молодой капитан валяется и неутомимо рыжими прелестями балуется. Жизнь идет-плывет. И нет у нее цели. Вот так и «Скакуна» в великое Никуда уносит.

 
Океан их качал,
И живых, и мертвых,
Плоть хладная
Нисколь не спешила уйти…
 

Дальше Рата не успела сочинить – заснула.

***

Во сне раненая рука замерзла, словно в холодную воду сунули. Рата плотнее закутала руку в плащ, поерзала, стараясь сохранить тепло. Тьма вокруг привычно поскрипывала тысячью деревянных костей и снастей-нервов. Сквозь бормотание корабля и моря доносилось ровное дыхание Лорис и капитана. Спит хозяин, спит его сучка-собачка.

Рата судорожно вздрогнула. В каюте был еще кто-то. Разомкнуть ресницы было страшно.

У двери слабо светилось голубым. Силуэт.

Рата почувствовала, что не может дышать от ужаса.

Капитан. Знакомая борода запятнана темным. На плечах лишь часть головы. Одним глазом глядит на свою постель, на спящих. С полупрозрачного подбородка тянется, тянется, и не как не упадет комок густой липкости, вытекшей из разнесенного черепа. Светящиеся пальцы перебирают в воздухе, что-то ищут. Медленно повернулся, искоса, как дряхлая птица, взглянул на Рату. То, что было когда-то головой, укоризненно качнулось. Бородатый, облепленный серо-голубыми сгустками рот беззвучно шевельнулся.

Рата быстро натянула на голову одеяло. Сердце колотилось у самого горла. В ушах словно десяток барабанов громыхал. Сейчас потянется прозрачная рука, ухватит за одеяло…

Когда Рата рискнула высунуть нос, в каюте никого не было. И никаких потеков возле двери. По предчувствию, там целая лужа должна была натечь. Нет, нету ничего. Или в темноте не видно? В узкое окно свет практически не попадает. Небо там темнее моря. Кажется, опять дождь пошел.

Рата сунула голову обратно в спасительную духоту одеяла и покрепче зажмурилась. Спать нужно. День будет тяжелый. А призраки…. Что с ними поделаешь?

***

Стоило шевельнуться, грубый голос рявкнул:

– Пошла вон! Жрать готовь, сопля ленивая!

Рата очумело подхватилась, бочком бросилась к двери. Милорд-капитан лежал, приподнявшись на локте, зубы оскалены, глаза пьяные. Под одеялом угадывалась согнувшаяся на коленях Лорис.

Рата вывалилась из каюты, поспешно закрыла дверь. Потерла ладонями заспанное лицо. Вот уроды, даже глаза открыть не дали. Рано Лорис службу начинает. Ладно, мы тоже пока делами займемся.

Рата торопливо разожгла огонь, поставила воду, снова выскочила на палубу. Дождь прошел, и упорный северо-западный ветер разгонял остатки тумана.

– Эй, колдун!

– Рано ты сегодня, – прохрипел Трайглетан.

– Так мне завтрак подавать. С тебя и начну, – Рата пропихнула сквозь решетку две лепешки и несколько ломтей вяленой дыни. – Теперь руки побереги! – вслед за продуктами отправился тесак.

– Это зачем? – поинтересовался колдун, уворачиваясь от опасно скользнувшего клинка.

– Дыню резать, – буркнула Рата. – Ты там совсем поглупел. Если Морк к тебе сунется, так хоть сдохнешь достойно. Или предпочтешь, чтобы с тебя шкуру полосками драли?

– Нежелательно. А Морк сунется?

– Призраки объявились. Морк пока не видел, но когда рылом в них ткнется… Твои происки, больше некому. Так что жди. Денек еще, может, отдохнешь, потом…

– Плохо. Денек – это мало. Против Морка я не вытяну. Руки уже не те.

Рата фыркнула. Шутит еще колдун. Молодец.

– Ты призрака к делу пристрой. Пусть Морка отвлечет, а ты со спины полоснешь.

– Угу. Умна ты дева, да только призрак меня вряд ли послушает.

– Так ты призрака видел?

– Приходил он сегодня, – без особого восторга сказал колдун.

Рата озадаченно поскребла спутанные волосы. Значит, маг действительно с призраками накоротке? Ведь в запертом трюме встретить такую страсть – тут запросто рассудка лишишься.