Текст книги "Сага о живых и мертвых"

Автор книги: Юрий Валин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 29 страниц)

– Он не поманит. Да. Ни тебя, ни меня.

– Ты спрашиваешь или уверена? – сердито поинтересовалась Рата.

– Твердо ведаю.

– Плохо. Я как представлю, что он с какой-нибудь шлюхой-крысой целуется, так прямо рука за ножом тянется. Распотрошу сучонку. Как ставридку тухлую.

– Я бы ей мозг молотком вышибла. Так, что со стены отскребать надобно. Но лучше заточкой. Крови менее и порядок. Так преступность будет?

– Ага, преступление. Если поймают, могут повесить. Лучше бы нам успокоиться. Ну почему, он, дурень, нас не хочет?! Мы же хорошенькие девы. Особенно ты.

– На тебя он более зрит. Но не позовет. Ни тебя, ни меня.

– Но почему?! Мы же, правда, чистенькие, аккуратные, пахнем приятно.

– Ты его нюхаешь?

– Нет. Я и так знаю, как он пахнет. И когда дерется, и когда только искупался. Мне нравится.

– Хорошо он пахнет, – согласилась Лот-Та. – Я его хочу. Даже мощнее лепешки с окороком. Я сыта и без мужчины? Глупо.

– Хм. Тебе он на ночь или две нужен? А потом?

– Две ночи – нет разговора. Мало. Мне не хрен нужен. Хотя и хрен тоже.

– Неприлично выражаешься. Штраф тебе.

– Хрен – корень такой. Толстый. Ты рассказывала. Неприлично? Что именно?

– В воспитанном обществе так не говорят.

– А как говорят? Деталь имеет название?

– Я подумаю и скажу, как правильно называть. Сейчас не отвлекайся. Значит, не на раз, и не на два? На сколько?

Лот-Та помолчала, потом прошептала:

– Не знаю. С ним рядом хорошо. Кажется, я влюбляюсь.

– Да это я вижу. Ты мне вот что скажи – ты мне башку молотком пробить можешь?

Лот-Та приподнялась на локте:

– Ума нет?! Из-за него? Никак! Мне тебя кулаком часто по шее навернуть хочется. Но молотком? У тебя лоб твердый, но не дотуда. Смысл? Мы с тобой одно.

– Вот и я говорю, – вздохнула Рата. – Мы с тобой одно, да еще чуточку Авель к нам прицепился. Кто с такими спать будет?

– Авель не самый главный. Жозеф нас выбрать не может. Слишком много нас. Даже без Авеля. Бедный милорд.

– И что нам делать?

– Ждать. Дела производить. Сук не подпускать. Выберет. Куда ему деваться? Или подсечем-заманим.

– Соблазним?

– Хорошее слово, – согласилась Лот-Та.

Полежали молча. Рата пыталась представить, как можно соблазнить Дурня. Соплячкой выдумывала что-то, но сейчас те потуги казалось полной чушью. Друзей соблазнять глупо. Жо бесспорно друг. И еще командир. Как можно мечтать целоваться с таким парнем? Но ведь хочется. А вспомнишь, как у него на груди рыдала.

– Дите, мне спать трудно, – прошептала Лот-Та. – Я хочу. Его. Других не так. Болезнь прямо. Пойдем воспитываться?

– Пойдем, – с облегчением пробормотала Рата. – Лучшее лекарство. Мигом полегчает.

Они осторожно поднялись на корму. Вдвоем было тесновато, но девушки пристроились на пятачке кокпита. Лот-Та принялась едва слышным шепотом отсчитывать отжимания. От внимания вахтенных ночные упражнения, естественно, не укрылись.

– Вот неутомимые, – сказал Ныр, разглядывая в едином ритме двигающиеся тела. – Может, вас поставить в парус дуть? А то ветер неправильный.

– Ты к штурвалу стань, я покажу молодым леди, как правильно ноги ставить, – попросил Жо.

Парень выбрал место и легко упал на руки, головой к подругам:

– Значит, руки чуть шире и пальцы разверните. Так больше групп мускулов задействовано. До изнеможения отжиматься излишне. Лучше несколько подходов сделать. Рата, я завтра тебе упражнение с ножом покажу. Лотта, если желаете, тоже поучитесь.

– Желаю, – тихим странным голосом подтвердила Лот-Та.

У Раты от этого мурчания холодок по спине пробежал.

Жо тоже замер. Даже в темноте было видно, как его глаза расширились.

– Милорд, можно ли еще какими-нибудь упражнениями овладеть? – нежно прошептала Рата.

Парень вздрогнул. Попытка смотреть в лицо обеим девушкам ни к чему хорошему не привела. Неожиданно он тоже перешел на хрипловатый шепот:

– Можно меня не изводить, а? Я не железный, а вы явно сговорились. На борту так нельзя. Я вас очень прошу, перестаньте.

– Ровная откровенность. Хорошо. Мы отстаем, – прошептала Лот-Та.

– Конечно, – стараясь сдержать мурлыкающие придыхания, согласилась Рата. – Но потом? Жо, ведь мы когда-то сойдем с «Квадро»?

Вытянувшийся вдоль палубы и напряженный, как струна, Жо прошептал:

– Я знаю, какие вы самостоятельные и отчаянные особы. Во всех отношениях. Кроме одного. Я просто не могу позволить себе вести себя безответственно.

– Милорд математик. Года считает, – снисходительно заметила светловолосая островитянка.

– Не буду отрицать. Такие уж у меня предрассудки. Лотта, тебе сколько лет?

– Ровно так, как Рататоск. Мы близнецовые.

– Понятно. Сплоченная шайка островных пираток, – Жо попытался улыбнуться.

– Эй, – не выдержал стоящий за штурвалом фуа. – Вы чего замерли? Похожи на тюленей, что знакомиться вздумали.

– Так, теоретическая подготовка закончена. Упражнения на завтра оставим, – Жо быстро, но несколько угловато, поднялся.

«Он красивым стал, – печально и нежно подумала Рата. – Стремительный и сильный, как молодая скопа. От баб отбою не будет. Ну как мы его удержим? Еще стесняется, глупый».

Лот-Та чего-то ждала. Рата догадалась, чего, только когда парень протянул руки, чтобы помочь встать. Одновременно обеим девицам протянул.

– Пора спать, бойцы. Завтра к Новому Конгеру подойдем.

В каюте Рата села, стащила с головы косынку и задумчиво погрузила пятерню в густоту непослушных волос:

– Слушай, он соблазнился.

– Весьма, – согласилась отвратительно довольным тоном Лот-Та.

– Значит, ты выиграешь. Ты уже достаточно старенькая, а он напряжен, как взведенный арбалет.

– Не так. Не забывай – он тебя отыскивал. Я случайно подсеклась. И мы его не будем трогать. Тогда он не щелкнет.

– Конечно, раз мы обещали, провоцировать не будем. Но он все-таки к тебе склоняется. Кто бы мог подумать, что его на старушек тянет?

– Очень смешно. Вы подходите – он дурень, ты – дурнуха. Как детали машины совпадаете. Понимаешь?

– Фирштейн-вирштейн. Ты такая же деталь. Так что, ложись спать, механическая дева.

Девушки улеглись. Лот-Та ворочалась, потом проворчала:

– Кто-то из нас мог бы спать покойнее.

– Мы обещали, – напомнила Рата, стараясь вызвать дремоту. В голову лезло непрошенное.

 
Над ложем скалистым, мхами поросшим,
Не мог он решить, чье тепло предпочесть.
Девы лежали, чисты, порочны,
Бестрепетно ждали…
 

Ага, а он возомнил решить дело жребием. Развязал кошель, да кошель был худой, и единственная монета стерлась до полной безликости. Нет, глуповато получается. Может, девам ему горсть серебра отсыпать? Новеньких полновесных серебряных «корон», пусть подбрасывает и гадает в свое удовольствие. Лишь бы не тянул время, баран стыдливый.

Рата, наконец, заснула. И этой ночью не просыпалась даже в глухой час призраков. Утомилась мрачная некромантка.

***

Берег открылся в облачной дымке. Лот-Та ушла на нос, уселась там, не обращая внимания на летящие брызги. Ее не беспокоили. Рата соорудила ранний обед. Жо и Ныр собирались немедленно по прибытию в тайную бухту отправиться на лодке в город. В полуразоренном Конгере задерживаться не имело смысла. Войска короля Эшенбы оставили город чуть больше двух месяцев назад. Перед этим шел долгий торг. Остатки торговой гильдии Конгера собирали выкуп. Деньги король взял, но большую часть пленных, вопреки договоренности, не освободил. Вооруженные столкновения длились до последнего дня. Конечно, они не походили на зверскую резню, устроенную королевскими пиратами осенью. Тогда погибла едва ли не треть горожан. Конгеру стоило благодарить богов за малочисленность войска «законного короля Глорских земель». Полторы сотни бойцов Эшенбы и флот из девяти кораблей не могли контролировать бухту и большой город. Но и конгерцы не могли ничего противопоставить неистовости королевских головорезов. Городская стража не выдержала боя во время отражения первого десанта. С тех пор сопротивление пиратам оказывали лишь разрозненные отряды, в основном состоящие из купеческих охранников и горожан, потерявших родных во время жуткого осеннего погрома. Малочисленные, но кровопролитные столкновения длились всю зиму. Эшенба твердо удерживал порт и ближайшие кварталы. Горожане закрепились у городской стены. Разграбленные центральные кварталы превратились в пустынные трущобы, где устраивали засады арбалетчики, и где было трудно дышать от вони разлагающихся трупов.

Наконец, Эшенба ушел. Его корабли вышли из порта, груженные мешками с серебром, оружием и самыми ценными товарами с богатых купеческих складов. В гребцах король не нуждался – на всех гребных кораблях имелся полный комплект закованных в цепи пленников. Войско Эшенбы тоже получило пополнение: в городе оказалось достаточно бродяг, поддержавших блудного короля. На захваченных коггах и драккарах теперь были почти полные экипажи.

По слухам, король возвращался на Желтый берег, где основал новую столицу. Также поговаривали, что Эшенба заключил союз с пиратами островов Кау и намерен обменять часть добычи на поддержку большого похода на запад.

Тогда, два месяца назад, никто не подозревал, что сумасшедший король намерен немедленно штурмовать Глор.

Рата поколебалась, взяла миску с кулешом и направилась на нос к подруге.

– Долго, – пробурчала Лот-Та, не отрывая взгляда от безлюдных прибрежных холмов. – Голодом уморить?

– Ладно-ладно. Кушай, несчастная. Могу еще принести. Я много наварила. Пусть в дорогу поедят. Сама знаешь, как в такую погоду грести.

– Ты с ними направишься?

– Нет. Чего я там не видала? Город чужой, да к тому же разграбленный.

– Хорошо. Там легко затеряться.

– Ну, в океане, пожалуй, потеряться еще проще. В общем, ты не слишком переживай.

– Я совсем не по себе. Туда, – Лот-Та ткнула ложкой в направлении холмов, – туда море далеко?

– Во-первых, не «я не по себе», а «мне не по себе». Или «я не в себе». Во-вторых, моря там, может быть, и вовсе нет. По крайней мере, я ничего о нем не слыхала. Можешь у наших парней спросить. У Жо и Ныра теперь дом как раз на севере.

– Сколько пути?

– Если так, как они, спешить, то с год получается, – ядовито буркнула Рата. – Ты об этом не думай. Нас на север никто не завет. Нам в Глор дорога. Столицу я знаю, не пропадем.

– Не пропадай. Я здесь мигом затеряюсь. Сколько гор и щелей. Разве запомнишь?

– Все запоминать не обязательно. У приличной женщины память должна быть недлинной. Свой дом нужно помнить и дорогу на рынок. Ну, тебе еще придется запомнить, через какой забор к любовнику лазить. Собственно, и все. Некроманткам неудачливым надлежит еще и все подряд кладбища запомнить.

– Лучше про кладбища говорим, – вздохнула Лот-Та. – Про любовников – лишне. Ой, хочу я! Счастье тебе – спокойно выживать можешь.

– Действительно, повезло. Ты нашего любезного милорда алчешь, или уже без разницы кого?

– Так разницы нет. Если его не можно, других, следственно, тоже не можно. Логично? Кстати, женщины от дарков тяжелеть могут?

– Тьфу! Могут. Как и с людьми, если в четыре дня полнолуния блудить будешь, – запросто ублюдка заимеешь. Ты уж дни луны тщательно считай.

– Сегодня астраномством займусь. Ладно, давай к твоему делишку. Ты о заклинаниях, что вчера обсуждали, думала?

– Да, думала. Из земли поднимать трудно будет. Там мертвые в основном смирные, памяти у них мало. Другое дело, если их живьем захоронили.

Лот-Та передернула плечами:

– Таких, надеемся, мало. Значит, на кладбище нужен зов сильнее? Особое заклинание?

– Возможно, я знаю, как это сделать, – неохотно призналась Рата. – Трайглетан говорил, что к зову мага нужно зов живой крови прибавить. Неупокоенные к свежей смерти очень чутки. Впрочем, можно и без настоящей жертвы. Режешь свою руку и достаточно. Хотя чужую руку даже лучше.

– О! Мою руку, да?

– Ну, раз ты такой интерес проявляешь, отчего ж не воспользоваться? – ехидно заметила Рата. – Исследователь должен с себя начинать. Ух, глаза свои бесстыжие как распахнула. Ладно, для первого раза найдем кого-нибудь другого. Вообще, славная мы парочка – дикие, похотливые, кровожадные и нищие. Вот Глор-то нам обрадуется.

– Приубольшаешь, нет – преувеличиваешь. Мы умно будем. Говори, как поднять одного, чтобы другие спокойно лежали?

***

«Квадро» стоял в бухте. На мачту накинули и растянули маскировочную сеть – очертания катамарана размылись на фоне серых волн. Теперь с берега разглядеть корабль мог лишь очень внимательный наблюдатель.

Жо и Ныр уплыли на лодке. Обещали вернуться через день. Девушки занимались кухней, беседовали с селком, продолжающим интересоваться жизнью на Клыке. Вместе с Лелгом ловили рыбу. Парень, смущаясь, рассказывал о себе. Родом он был из небольшого племени, живущего на берегу реки очень далеко от моря. Странно, но к глорцам он попал в качестве компенсации убытков – племя опрометчиво напало на корабли северян, в неудачном бою убило одного из моряков и само было мгновенно разбито. Рата ничуть не удивилась – в рядах северян тогда была сама Леди. Могли бы племя и поголовно вырезать, а так лишь взяли гребца взамен убитого. Видимо, тогда Леди была благодушно настроена. Потом Лелг совершил нечто героическое (сообщить девушкам, что именно, он постеснялся) и получил права свободного человека. Леди даже рекомендовала его в экипаж «Квадро». От Лелга девушки узнали, что зимой под Новым Конгером катамаран вступил в бой с пиратским драккаром, а до этого Жо, Ныр и Лелг неоднократно ходили в воюющий город, пока не отыскали Вини-Пуха. Веселые деньки были.

Рата с трудом верила, что все это происходило потому, что искали ее, сопливую бестолковую девчонку. Неужели и правда совсем за свою считали? Доказательство тому Жо с далекого Севера привез. Пара замечательно красивых перчаток. Ну, не только красивых, но и правильных: где нужно, нашит второй усиленный слой кожи, кольца есть, чтобы к поясу пристегивать. В таких и работать, и драться можно. И в люди выйти не стыдно – крошечные серебряные заклепочки исключительно нарядный вид подарку придают. Восторг девушки постарались скрыть, хотя и безуспешно. Перчатки, естественно, поделили – правая красовалась у ремня Лот-Ты, левая – на тонком, истертом, сохранившем лишь воспоминания о былой красоте, пояске Раты. Жо промолчал, а любознательному Ныру объяснили, что это специально – для поочередного использования, одинаковую цепкость обеих рук развивать.

К вечеру следующего дня Рата начала волноваться – лодка задерживалась.

– Они – мужчины, – философски заметила Лот-Та. – Все знающие лучше. Вернутся.

– А если что-то случилось?

– Тогда – поиск. Лелг поведет. Мешок возьмем. Авель город в дрожь загонит.

Рата сомневалась, что безобидный Авель произведет такое уж сильное впечатление на видавший виды огромный город. К счастью, в сумерках показалась лодка. В ней сидели четверо.

Первым на борт катамарана поднялся хмурый Жо. Рата подхватила переданный с лодки узел, помогла перебраться сильно прихрамывающему Вини-Пуху.

– Ну, здравствуй, обманщица, – бывший охранник окинул пристальным взглядом старую знакомую.

– Я тогда просто не смогла. Морк как налетел…

Вини-Пух засопел, глянул неуверенно и вдруг облапил, прижал к груди.

– Мы этого проклятого Морка уж как пытались найти. Вы, вместе со «Скакуном», как в воду канули.

– Так и было, – придушенно пробормотала Рата. – Они на дне остались, а меня выкинуло.

– Да мне уже рассказали. Худо пришлось?

– Ничего, справилась. Вот, познакомься – Лот-Та. Теперь моя сестра.

– Хм, может, и стоило со «Скакуном» тонуть, – Вини-Пух смерил взглядом высокую тоненькую блондинку. – Я вот сколько блуждал, родственников так и не нашел. Разве вот – Гак. Помнишь его?

Рата с трудом узнала моряка со «Скакуна», что прыгнул за борт вместе с Вини-Пухом.

– Рада, что вы плавать получше меня умели.

– А ты, девица, здорово подросла, – смущенно пробасил моряк.

– Так я и плавать выучилась. «Скакуна» вашего жалко. Разбило когг о камни.

Команда зашевелилась, готовя катамаран к отплытию. Но к девушке подошел мрачный Жо. За его спиной маячил Лелг.

– Не откажешься со мной на берег прогуляться? – пробормотал Жо, затягивая пояс с оружием.

– Сейчас? – не скрыла изумления Рата.

– Лучше сейчас. Вот с Лелгом отправимся.

– А Лот-Та?

– Если считаешь нужным, бери ее с собой. Но мы не на прогулку отправляемся. Извини, но кое-что проверить нужно.

Рата кивнула подруге. Лот-Та мигом оказалась рядом, на поясе у нее вместе с кинжалом уже висел проверенный молоток. Рата свой грубый дротик брать не стала.

– Надеюсь, мы и так вас сможем защитить, – пробормотал Жо, передавая в лодку пару копий.

Лодка отошла от «Квадро».

– В городе относительно спокойно. В порту порядок наводят, – рассказывал Жо. – Но вот из Глора слухи дурные дошли. С месяц назад там флот Эшенбы объявился. Блокировал бухту и заявил, что требует налоги за два года. Он, видите ли, законный наследник глорского трона.

– И заплатили этому козлу? – поинтересовалась Рата. – Его бы корыта потопить, а самого за шею подвесить, да и дело с концом.

– Вешать не рискнули, а заплатить не успели. На третью ночь этот бешеный король Цитадель захватил.

– Что?!

– Ночной штурм. Почти бескровный. Союзники у него в Цитадели нашлись. У Обводного моста без шума войти получилось. Внутри стража сопротивляться не стала. Там и было-то человек сто. Жалованье в Цитадели уже год, как не платят.

– Ой, упаси нас боги! И что дальше? Неужели городская стража и совет Гильдии ничего сделать не могли?

– Часть города они, вроде бы, удержали. Эшенба сидит в Цитадели и требует уплаты налогов и неустоек. Теперь требования нового короля звучат убедительнее. Тем более, его шайка сделала вылазку в Ковровый квартал. Говорят, купцов, что осмеливались возражать, прибивали прямо к воротам. Не хочу вас пугать, но…

– Син?!

– До вас пока не добрались. Но последние сведенья из Глора пришли дней десять тому назад, да и пока их сухим путем передавали…

– Так нам туда нужно, – Рата ткнула рукой на запад. – Что мы сейчас на берегу забыли?

– Терпение. Нам кое-что проверить нужно. Потом сразу к Глору пойдем. Эшенбу повесить нам вряд ли по силам, но Син с семейством из города вытащим. Вот только оставит ли она свои обожаемые бочки с маслом?

Лодка подошла к берегу. Подруги украдкой переглянулись. Уж не решил ли экипаж «Квадро» от пассажирок избавиться? Нет, не очень-то в такое верится.

Жо, ни слова не говоря, подхватил на плечо Лот-Ту и высадил на камень. Рата успела лишь возмущенно пискнуть, как оказалась на руках Лелга. Парень осторожно, но твердо перекинул ее на берег. Моряки начали вытаскивать лодку, и Рата не замедлила влезть по пояс в воду. Лот-Та уцепилась за лодку с другой стороны.

– Милорд, здесь медового теста не имеем. Мы не тающие.

– Вообще-то, я бы предпочел, чтоб пассажиры сухие были, – заметил Жо.

Лодку оставили на гальке.

Лелг показал направление. Жо молча кивнул. Маленький отряд полез на склон, практически в самую гущу колючих кустов. Рате прогулка как-то сразу разонравилась. Зато Лот-Та с упоением озиралась, глубоко втягивая в легкие непривычные запахи.

– Пахнет.

– Ветер с севера. Там холмы и степь. Смотри, здесь козы были, – Рата показала на катышки помета.

– Козы… – светловолосая островитянка явно была потрясена.

Четверка взобралась на вершину ближайшего холма. За спиной открывался вид на неприветливое серое море. Пятно замаскированного «Квадро» едва угадывалось среди волн. Впереди тянулась извилистая ложбина, густо заросшая низким кустарником.

Жо остановился:

– Рататоск, извини, но не можешь ли ты про это место что-нибудь сказать?

Рата высокомерно глянула сквозь ресницы.

– Трое, милорд Жозеф. Двое в кустах и один левее и позади нас. Поднять?

Лелг обеспокоено шевельнулся:

– Откуда трое?

Но Рата, вне себя от злости, уже позвала. Двое тут же поднялись из кустов шагах в пятидесяти, – эти были чуть присыпаны землей, она сыпалась с лохмотьев одежды и клоков волос. Разлагающаяся кожа сползала со скул, открывая отвратительное месиво, в котором тускло белели кости. Умертвия заковыляли в сторону живых. Третий поднялся неохотно – иссохший скелет, с трудом выбравшийся из глубин сухой земли. Одежда истлела полностью, лишь несколько почерневших браслетов бряцали на тонком запястье.

Оказалось, поднять незнакомых легко. Рата обошлась даже без начального заклинанья. Просто яростно воззвала, напомнила о смертных обидах. И первые двое откликнулись с пугающей готовностью. Приближались, всё ускоряя шаг. В движениях сохранилась живая резкость. Один умертвий сжимал в руке копье, другой все повторял ищущее движение, но черные пальцы ничего не находили у пояса. Вот мертвецы перешли на тяжелый бег…

Жо и Лелг сделали шаг навстречу, заслоняя девушек. Зря. Мертвые жаждали Жо. Ненависть изливалась из гниющего мозга, Рата почти видела тяжелые капли этой ярости, падающие в ломкую бурую траву. Жо лучше отойти. Отойти. Отойти!

Моряки выставили оружие. Мертвецы бежали с пугающей целеустремленностью. Лот-Та упала на колени, поползла, прочерчивая кинжалом в траве защитный круг…

Рата отбросила все отвлекающее. Темная и липкая, как застаревший рыбий жир, ненависть нахлынула высокой волной. Нырять в нее оказалось куда тяжелее, чем в ледяную зимнюю воду. Но они правы. Мертвые всегда правы, потому что у них нет уже ничего, кроме последней обиды. Но вам его смерть не поможет. Растерзать живого, почувствовать блаженный жар живой крови – это лишь ничтожный миг облегчения. Вам нужно другое…

Рата не справлялась. Древний костяк поддался сразу, – осел в траву, обессилено уронив коричневые руки. Но двое свежих умертвий, почти бесчувственные от ярости, тупо жаждали растерзать Жо. Они не поддавались, и Рата перестала их уговаривать. Посулила облегчение, обманув и дав надежду.

До моряков, готовых ударить копьями оставалось не более пяти шагов, когда мертвецы разделились, огибая живых. Кажется, умертвии даже прибавили ходу. Они пробежали мимо, обдав волной невыносимого смрада, снова сомкнулись, и плечом к плечу, неутомимо и бессмысленно устремились к морю. С разбегу упали под откос, исчезли…

Рата, прикрыв ресницы, чувствовала, как они, оскальзываясь на камнях, вбегают в волны, спешат все глубже, глубже…

– О, боги, вонь какая! – Лелг отмахивался копьем от клубов повисшего в воздухе зловония.

– Вонизма, – согласилась Лот-Та, с трудом сплевывая густую слюну.

Рата ничего не чувствовала. Ее окружала не вонь, а плотная горечь засмертной ненависти и соленой воды. Сознание никак не могло оторваться от полупустоты чувств неупокоенных. Они уходили все глубже, двигались все медленнее, вокруг сгущалась темень толщи воды. Высокий сжимал бесполезное копье, и оба мертвеца все острее чувствовали тщетность надежды…

– Рата, Рататоск, ты в порядке? – Жо обеспокоено сжимал ледяную руку девушки.

Девушка раскрыла глаза. Оказывается, стояла и медленно раскачивалась, – как те, под водой. Со стороны, должно быть, казалось, что вот-вот упадет.

Рата вырвала ладонь из руки Жо:

– Вы, милорд, идиот. Скотина вы последняя. Я бы вам харю разбила.

Жо молчал. Лот-Та предупреждающе уцепилась за комбинезон на пояснице подруги. Лелг кашлянул и очень осторожно сказал:

– Рататоск, ведь нам проверить нужно было.

– Проверить?! Ах, вы шуты обсиранные…

Лот-Та успела перехватить небольшой, но крепкий кулачок подруги. Рата боролась с ней, рыча и ругаясь сквозь стиснутые зубы.

– Ты, – милорд туполобый. Ты их убил, герой трахнутый, а потом еще беспокоить пришел?! Да, они тогда за вами от города шли, да, следили. Ты с живыми разбирайся, мальчишка пи….. Да, ты одного из них проткнул, но оба только тебя в смерти запомнили. Пусть бы рвали, козла вытруханного, …. твою …. Они уже ушли, разве причина была их беспокоить? А ты, …., вашу…. Бахвал ублюдский, чтоб тебя…

Рата, наконец, позволила подруге прижаться к спине. По щекам текли слезы, но стыдно не было ни капельки. Никогда тебе, Белка, не стать прежней. Никто не понимает, как неупокоенным тяжело. Слепы и глухи живые, не чувствуют тоски посмертной. Да будь оно все проклято! Одним нужно жить. Лот-Та поймет…

– Прости, – отчетливо сказал Жо. Лицо у него было бледное и несчастное.

– Рататоск, пойдем на корабль, – смущенно попросил Лелг. – Пойдем, пожалуйста. Мы думали, всё не так. Мы думали, это как с Авелем. Пойдем, я речной чай с травами сделаю.

Лот-Та осторожно вытирала косынкой щеки подруги. Рата подумала, что эти дураки не такие уж злобные. Просто не понимают ничего. Вот Лелгу очень страшно некромантки касаться, а взял за рукав, потянул осторожно:

– Пойдем на «Квадро», Рататоск. Нам плыть пора.

– Нет! – в голосе Раты звучала такая ярость, что оба парня вздрогнули. Лишь Лот-Та смотрела печально, но спокойно. – Пусть милорд соблаговолит нам инструмент дать. Топор и лопату в следующий раз берите, когда с мертвецами забавляться соберетесь. От копий толку мало, а нам яму ковырять придется. Дело нужно до конца довести.

Могилу расчищали, естественно, моряки. Жо не пожалел своего меча-катлеса, [16]16
  Катлес – изначально прямой британский палаш с гардой и рукоятью из литого железа.


[Закрыть]Лелг копал топориком. Смешанная с мелкими камнями, рыжая земля поддавалась плохо, несмотря на то, что скелет порядком ее взрыхлил, выбираясь на свет. Лот-Та отгребала грунт руками. На костяк, неподвижно сидевший среди колючек репейника, моряки старались не смотреть. Рата сказала, что это женщина, и парни отворачивались, как будто в обнаженности коричневых костей еще оставалось что-то неприличное.

Рата сидела в двух шагах от неупокоенной. Тоска мертвячки, тонкая, едва слышимая, одинокой высокой нотой, терзала сердце. Как Рата ни пыталась успокоить и утешить, мертвая женщина оставалась глуха. Слишком старые кости. Двести лет назад? Триста? В иссушенном сменой тысячи дождей и жгучих летних зноев черепе почти не осталось памяти. Рата знала, что женщину похоронили достойно. Муж, дети и слуги стояли тогда на прибрежном холме. Была весна, и склон буйно зеленел. В бухте покачивались драккары, и сотни гребцов поминали женщину песнями и крепким джином. Она ушла мягко, болезнь давно стала для нее непосильным бременем. Душа должна была отойти легко – в Мире Предков ее ждали. Но в миг последнего просветления женщина попросила не поднимать ее на погребальный костер. Выбрала землю. Потому что…

Потому что хотела ждать. Он не пришел к ней в последний день. Не мог прийти, потому что остался очень далеко. Она ждала, знала, что он не придет, и все равно пожелала лежать и ждать.

Печальная сага-быль. Рата чувствовала, как по щекам снова бегут слезы. Глупый костяк. У нее был любящий муж и дети, а она ждала человека, которого не видела много лет. Глупая красивая женщина.

Подошла Лот-Та, присев на корточки, обняла за шею:

– Не получается?

– Нет. Она ждет. А он все равно никогда не придет. Он тоже давно мертв. Ты чувствуешь?

Лот-Та пристально смотрела на коричневый, сохранивший всего несколько зубов, череп.

– Совсем мертвая. Я только тебя чую. Возможность есть, что ты ей потом поможешь?

– Как? Она упрямая. Не хочет уходить без него.

– Если его найти? Мыслимо? Подумать можно?

– Подумаем. Мне ее жальче, чем… – Рата решила, что сравнивать с собой древнюю мертвячку все равно не стоит, и умолкла.

Моряки уже расчистили яму и теперь слушали девушек. Да пусть слушает, что он понимает, дурень высокомерный?

Неупокоенная пошла в могилу охотно. Привыкнешь к месту за триста лет. Пока укладывалась, поскрипывали кости. Рата опустилась на колени, накрыла коричневое костяное лицо косынкой и принялась ладонями спихивать в ямку землю. Лот-Та протянула перчатки, но подруга упорно пихала сырую тяжелую землю голыми пальцами. Иногда случайно поднятый мертвый становится тебе близким, как родственник. Ох, боги, боги, за что вы красивым женщинам такую недобрую судьбу предназначаете?

Жо закапывал могилу рядом. Рата отпихивать его не стала. Он не виноват, он же действительно ничего не понимает.

Когда подошли к «Квадро», Ныр завопил:

– Это что было? Они же прямо утопились. Это как?

Видимо, Лелг сделал ему какой-то знак, потому что фуа мигом умолк.

Рата поднялась на борт, прошла на нос и села на рундук. Фу, в ногах и руках совсем силы нет. Как будто весь день камни таскала. Смотреть ни на что не хочется. Рата пялилась на воду, старалась ни о чем ни думать.

Ее не беспокоили. «Квадро» поднял паруса и двинулся в море. На буруны под острыми носами смотреть было приятно. Рата чувствовала, что напряжение из стиснутых челюстей уходит. Захлопали крылья – на леер уселся Витамин, озабоченно растопырился, сохраняя равновесие. Из клюва баклана торчал рыбий хвост.

– Думаешь, я с голоду такая? – изумилась Рата. – Вот еще!

– Пусть мне отдаст, – сказала оказавшаяся за спиной Лот-Та. – Я тебе особо поджарю. К усталости.

Рата сидела, глазела на волны, по которым легко скользил катамаран, и почесывала шею баклану. Витамин удовлетворенно поскрипывал. Озабоченно завертел головой. Рата и сама почувствовала аромат свежей жареной рыбы.

– Ну, давай, – проворчала Рата. – К усталости, так к усталости.

Перед носом очутилась ставридка. Пахла головокружительно, да и кусочек аккуратно отрезанной лепешки выглядел аппетитно. Рата поставила тарелку на колени, отломила рыбе голову. Витамин с готовностью распахнул клюв.

– А ты хвостик хочешь? – спросила Рата, не оглядываясь.

– Это тебе. Спецпитание, – сказал Жо.

Рата обернулась, прищурилась:

– Ну?

– Лотта сказала, что я могу подойти. В глаз не получу.

– Все-то она знает. В глаз не получишь. Я там погорячилась. Милорд, бесспорно, побоев не заслуживал.

– Перестань. Милорд заслуживал, да только мы не дети. Синяками отделаться не получится. Извини.

– Да за что извиняться? Некоторых вещей нормальные люди не понимают. И благодари богов, что не понимаешь. Пусть уж я одна больная буду.

– Ты не одна. Лотта тоже понимает. Мне кажется, и я немного понял. Можно мне чуть больше этому научиться?

– И не думай! Ничегошеньки привлекательного в некромантии нет. Тоска одна. Как нарыв на сердце. И неупокоенным больно, и мне несладко.

– Я не думал, что так больно. Мы проверить хотели. Ну, в полевых условиях. Авель не показатель.

– За шута его приняли? – Рата вздохнула. – Правильно. Он хороший мальчик, только глупенький. Жо, ты бы мог мне намекнуть. Без подготовки с мертвыми мне быть тяжело. И опасно. Я так еще не готова. Мы почти ничего не умеем.

– Я понял. Палец себе готов отчикать, что на такую глупость пошел.

– Ничего ты не понял. Некромантия – самый жуткий и ненужный дар на свете. Я, должно быть, могу мертвяку все десять пальцев приставить, а тебе даже ноготок не приживлю. Ну, не чушь ли?

– Некромантия очень тяжелое оружие. Такое очень трудно одной тащить. Я Лотту очень уважаю.

– Уважаешь? – Рата удивилась. – О, думаю она очень будет счастлива. Зови ее, вместе эту рыбешку съедим. А то Витамин вон, как хищно поглядывает. Ему к жареному привыкать вредно.