Текст книги "Сага о живых и мертвых"

Автор книги: Юрий Валин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 29 страниц)

– Вот вы клоуны, – непонятно обозвал Жо. – Девицы, немедленно наденьте маски! Вини, ты за берегом следи, не отвлекайся.

– Я слежу, – вот ворота открылись. Вылезают, морды пиратские. Кажется, глаза вылупили. Ну, успеха вам. Сейчас…

Сиге подвел катамаран безупречно. Наблюдающие со стен королевские пираты не имели понятия о «магии» электрических двигателей, и необъяснимый маневр судна, оснащенного лишь черными лохмотьями парусов, наверняка произвел впечатление.

Легкий толчок касания. Повинуясь мысленному указанию Лот-Ты, горделивый Авель взмахнул полой плаща, отвлекая внимание.

Рата поднялась одновременно с товарищами.

Судя по всему, фокус с внезапным появлением удался. Пятеро пиратов, вышедшие из ворот, попятились, пытаясь одновременно разглядеть и странноватую фигуру на носу судна, и четверых черных людей на корме.

– Эй, – заорал самый дерзкий из эшенбских головорезов. – Вы кто такие? Что за судно? Из-за края Океана явились, что ли?

Авель молодцевато перепрыгнул на пристань, сумка под его плащом хлопнула по костям. Укутанный плащом скелет торжественно прошествовал по камням, – старые башмаки громко топали. Остановившись, Авель протянул руку девушке.

Рата смотрела на костяшки мертвых пальцев, виднеющихся из-под плаща. Почему Авель всегда казался мальчишкой? Он же умер в возрасте чуть старше Жозефа. А костяшки такие тоненькие.

На берег не хотелось. Совершенно.

– Мы их удивим и назад, – прошептал Жо. – Белка, сейчас пятиться поздно.

Пятиться? Пятиться Рата не собиралась. Просто опираться о лапку Авеля нужно было осторожненько. Он, бедняга, и среди неупокоенных самый хиленький.

Жо почтительно поддержал девушку за локоть, и Рата, едва коснувшись хрупких фаланг Авеля, оказалась на пристани. Спорхнула непринужденно и легко. Хотя, видят боги, коленки едва гнулись.

– Вы кто? – неуверенно крикнул пират.

Рата надменно обвела взглядом пристань. Скрытое маской лицо невольно копировало безразличную полуулыбку серебряной личины.

Пятеро. Пятеро, до смешного небрежно одетые, разномастно вооруженные. Рыжебородый толстяк не удосужился отстирать содранную с чужого плеча рубашку, – тонкое полотно едва не лопается на выпирающем брюхе, бурые подтеки на распоротом ударом кинжала боку похожи на ржавчину. Другие орлы Эшенбы не лучше. Быдло кровожадное, как говорила Син. Скоты – как еще определеннее выражалась Леди.

Лот-Ту так же почтительно переправили на берег. Сразу стало легче. Мигом рядом очутились Жо и Лелг. «Квадро», чудом удерживаемый шкипером на месте, тут же отошел от опасной каменной стены. Но страшно уже не было – Рата перестала чувствовать себя и Авеля беззащитными.

– Эй, чего молчите? – встревожено заорал пират. – Немые или из дарков, слова не складывающих? Так мы живо обучим гавкать в лад. Ишь, аристократы чернявые.

– С тобой не лает, а разговаривает посольство Мордора, – с нескрываемой злобой объявил Жо. – Немедленно вызови сюда короля. Нам доверено передать ему послание. Живее, ничтожные черви! Известите своего гнилого повелителя, или мы не станем ждать. Послов бессмертного Саурона ничто не остановит!

Пираты оторопели. Сначала диковинный корабль, затем неведомые девы с серебряными лицами, потом наглый воин в странных кожаных доспехах.

– Да вы кто такие? – спросил угловатый тип с двумя мечами на поясе, – по виду явно десятник. – Мы никакого Саурона не знаем. Вы из каких краев?

– Пасть зловонную закрой немедля! – рявкнул Жо. – Не смей поминать великого властелина всуе! Не льсти себе – твоя душа не стоит и «короны» – Великий Саурон не обратит внимания на мелкую вонючую блоху. Вы – пыль под сапогом нашего великого Господина. Кольца уже собраны в цепь, и пылает багрянцем вершина Ородруина. Слепцы, – дыхание назгулов уже опалило шерсть ваших ушей. Так приведите сюда своего забавного венценосца. Пусть познает истину, донесенную с пустошей Минас-Моргула!

Рата раздумывала, – откуда Жо все это взял? Явно сага какая-то неизвестная. Словно по писанному читает. А голос у Дурня ничего. И не орет, но голос наверняка и на стене слышен. Командир и лорд, добавить нечего.

– Не спи! – прошептала Лот-Та. – Подготавливай.

Дурное все-таки Чучело. Чувствует, но не все понимает. Ждут мертвые, – Рата еще на корабле ощутила, как натянулись десятки нитей. Много здесь ненависти, боль и обида несправедливой смерти со всех сторон давят. Тянутся мертвые, требуют пустить, дать миг их мести. Десятки их или сотни? Думать нельзя и считать нельзя. Не понимает сестрица – потянись к ним навстречу, и словно тетивы сотни арбалетов разом спустишь. Ненависть клокочет в тишине, виснет в хмуром предвесеннем небе, шепчет в плеске прибоя, что алчно лижет камни пристани. Только потянись, и немо взревут восторгом неупокоенные глотки. Воля проводника им нужна – чуть подтолкнуть назад, к миру живых. Сколько же их здесь, неупокоенных?! В воде и на суше. И что это за подвалы? Голод, гниющие раны, безумие безнадежного умирания во тьме. Эти совсем старые. А этот еще помнит лица жены и детей. Ногти ему клещами вырывали – по одному, с перерывами. Все какой-то сраный горшок с деньгами требовали. Но его же тесть прятал. И было там всего-то…

– Дитя! Дитя! – Лот-Та ухватила за руку.

Рата опомнилась. На виселицах раскачивались, танцевали повешенные. Словно смрадный ветер засвистал над пристанью. Побледневшие пираты пятились к воротам, двое неуверенно выставили копья. Неслось над камнями что-то невидимое, веяло ледяным холодом из земли и воды – как кому повезло…

Рата рывком вырвала руку у сестры – правая ладонь налилась нестерпимым льдом. Шагнула вперед:

– Короля сюда! Пусть выйдет трусливый пидор! Его ждет послание. Приволоките своего пятнистого хозяина, шлюхины дети. Или сгинут все! Бархатная Векша не знает пощады – стократно вернется к вам пятнистая немочь и раздерут ваши глотки когтистые длани моих друзей.

Десятник держался храбро:

– Дарки вы, или колдуны дальние – много чести вам с королем разговаривать. Сейчас к вам лорд Бивень выйдет. А если будете пятнистой лихоманкой пугать…

– До полудня издохнешь, раб, – пообещала Рата. – Не от гнойных дырок. Червем трупным прожил, к червям и утащат.

– Саму тебя, ведьма проклятая, на дне давно крабы ждут, – рявкнул десятник и шмыгнул за ворота.

Рата сделала шаг назад, и ее тут же заслонил Жо.

– Дитя, ты дрожаешь, – встревожено зашептала Лот-Та. – Что делать можно?

– Нужно было рвать скотов, – пробормотала Рата. – Прямо сейчас, пока ворота открыты были. Рвать и кишки выдергивать. Ничего, так честно будет. Эшенба ничуть не лучше забавлялся. Нужно было мертвых послать. Послать! Мертвые ждут, им нужно…

– Спокойнее, Белка, – пробормотал Жо, не поворачиваясь. – Твоих здесь так много? Ты справишься?

– Не знаю. Не могу считать. С ума сойду. Жо, нужно было драться. Сразу!

– Спокойно. Мы бойцов Эшенбы озадачили. Сейчас они сюда подтянутся, вступят в переговоры. Нам немного времени нужно. Держись.

– На стене арбалетчики, – прошептал Лелг. – Я троих точно вижу. И драккар уже на середину гавани выгребает. А мы здесь торчим, как…

– Как прыщи на заднице, – охотно подсказал Жо. – И все потому, что этот план кому-то показался остроумным. Черт, даже не знаю, что со мной Леди сделает, когда узнает, как мы здесь дурили. Теперь терпите. Вот Авель стоит, не психует.

Рата машинально посмотрела на Авеля. Смысл слов сейчас воспринимался с трудом. Понимала лишь успокаивающий тон командира. Дурень всегда был добрым. Только добротой помочь трудно. Голова лопалась от тысяч образов: жаловались, шептали о несправедливости мертвые, нетерпеливо рвались из небытия. Не могли они шептать, дар речи вмести со сгнившим языком навсегда уходит. Или и память неупокоенных способна в сотни шепотов складываться? Совсем несчастная Белка с ума сходит. Главное не слушаться, не следовать за чужой памятью. Вот Авель – почти всегда молчит. Все обиды его жизни сестрицы сгладили, как могли.

– Лот-Та, ты вот того рулевого возьмешь, – хрипловато сказала Рата. – Справишься – он свежий, почти жив. Пусть остальным поможет. Ему нож понадобится. Мы с Авелем левыми мертвецами займемся. Они к стене ближе, по ним, наверное, в первую очередь стрелять начнут. Фирштейн-вирштейн, сестренка?

Лот-Та смерила взглядом висящего крайним рослого моряка, – его босые синие ступни почти дотягивались до камней пристани. Лицо сплошь в корке запекшейся крови, даже прокушенный язык высовывался какой-то бесформенной корягой. Сильный мужчина.

– Постойте, – с опозданием всполошился Жо. – А как вы его снимите? Нам расходиться нельзя – мы вас не прикроем. И вообще…

– Если «вообще», то передай ему нож сам, – сказала Рата, думая уже о другом. – Этот парень только самую малость глупей нас, хотя уже пухнуть начал.

– Слушай, Белка, давай без бойни обойдемся. У нас всего лишь отвлекающая роль. Штурмовая группа в Цитадель войдет – мы уходим немедленно. Если не войдет, все равно уходим.

– Я помню. Так не получится. Будет бойня. Мертвые так хотят. Мы с сестрой их не удержим. Да я и не хочу удерживать.

– Я тоже не имею такого желать, – прошептала Лот-Та. – Обида непомерна. Отомститься нужно.

Жо выругался, помянув своего демона, что «чертом» зовется, что-то еще говорил, убеждал. Рата слышала только звуки – голова снова полнилась звоном-шепотом. Мертвые, еще неподвижные, еще дремлющие, сочились ненавистью. Рата из последних сил сдерживала требования неупокоенных. Стена Цитадели в прорезях маски начала покачиваться. Лот-Та подхватила сестру под локоть.

– Король идет, – прошептала Рата.

На этот раз Жо промолчал. Лишь удобнее перехватил щит. Сквозь многоголосый немой стон неупокоенных Рата чувствовала отчаянье Дурня. Клял он себя за то, что девушки здесь оказались. И себя дурнем обзывал. Смешно. Нужно его с Лелгом от ненависти мертвых прикрыть.

– Драккар подходит, – робко напомнил Лелг.

– Знаю, – прошептала Рата. Сейчас ей хотелось лишь зажмуриться. Неупокоенные чувствовали приближение своих убийц. Безмолвный вой ненависти наполнял голову. У каждого мертвеца свой убийца, своя месть. Король ненавистен всем. Почему живые так равнодушны к этому безумцу? О, боги, способен мозг оглохнуть?!

– Жо, прикажи «Квадро» уходить, – с трудом выговорила Рата. – Сиге ничем нам не поможет.

– Он не уйдет. Они нас ждать будут. Рата, что происходит? Почему ты….

Поздно. Ворота начали открываться. Рату закрутил ветер ненависти – засвистал над площадкой, словно яростный вихрь зимнего шторма. Лед пронизывал до костей, рвал волосы и одежду. Рата благодарила маску на лице, – иначе щеки уже растрескались от стужи, плоть поползла бы со скул. Как у мертвячки, как у всех…

Мертвые не могли больше ждать.

– Подожди, Дитя. Еще подожди. Невеликое ждание, – просила Лот-Та. Тепло ее дыхания резало ухо и Рата удивилась боли ожога.

Терпеть.

Фигуры в воротах девушка видела расплывшимися. Всматриваться нет нужды – пульсирующее пятно в середине угадывалось без труда. Король. Пылающая приманка для всех неупокоенных. Тянутся, тянутся к нему.

Рата осторожно толкнула один из камней запруды. Тем, что свалены в колодец подземелья, что медленно гниют в холодной воде, пора шевельнуться.

Глубоко. Заворочалась масса, дергаются переломанные кости, колеблются разбитые лепестки черепов, гниющая плоть расползается от движений. До края колодца высоко. Сырые стены и теснота. Пусть теснота поможет, упритесь друг о друга, помогайте. В последний раз выползти к дневному свету… к королю. К его горячей ядовитой крови. Ползите, время отомстить за все.

Запруда изогнулась под напором. Другие тоже жаждали – Рата чувствовала, как ее раздирает посмертное нетерпение.

В воротах люди что-то говорили. Рату пронзила ненависть – пятно грязного пурпура вспухло:

– Возьмите этих ряженных, – приказал король Эшенба. – Баб допросим прилюдно…

Пора.

Авель деловитой походкой двинулся к виселице. Пираты уставились на него, – старые сапоги бухали по камню, плащ развивался, – неупокоенный островитянин обходился без штанов, и костлявые коленки скрипели напоказ. Повинуясь хозяйке, Авель сдернул с черепа колпак, приветственно приподнял над голым черепом. Дешевый фокус, – пираты охнули, но король тут же заорал что-то насчет нищих комедиантов.

Не важно.

Рате стало неуютно – перед ней остался один Лелг. Исчезнувший Жо уже был на полдороге к правой виселице. Рате очень хотелось восхититься его стремительными и плавными движениями, но нельзя было – девушка следила сразу за всем, – колодец (мертвые были удивительно неловкими и медлительными, к тому же камни колодезных стен покрывала скользкая влага), виселицы, (как не сдерживала, повешенные вновь раскачивались и извивались в петлях, пытаясь освободить руки, оказаться на земле. Проклятье – если шея оборвется, от воина будет мало толку), море – дно завалено камнями, двигаться там трудно, к тому же в бухте полным-полно совсем старых мертвых, эти отупели, почти все забыли.

Лот-Та уже приняла великана рулевого – он выгнулся на веревке, нетерпеливо подставляясь, – кинжал Жо перерубил петлю. Командир полоснул по веревкам, стягивающим запястья покойника, бестрепетно вложил кинжал в черные и толстые пальцы. Метнулся назад к девушкам. Лот-Та развернула-направила великана к соседям по петлям…

Рата разрывалась. Авель неловко резал веревки, – старался, но едва удерживал в костяшках нож. Висельники падали на камень причала и тут же ползли, шли к в воротам. Их нужно было сдержать – пусть соберутся отрядом, или их порубят-потратят поодиночке. В колодце дело шло медленно – стоило отвлечься, и мертвецы снова начинали цепляться друг за друга, тянуть на дно соседей. Общая месть неминуемо разваливалась на личную. Ох, несчастная бестолочь. На дне гавани дело шло не лучше, – мертвые повиновались, но Рата никак не могла решить, где их лучше собрать. Плеск весел драккара доносился уже явственно. С корабля завопили – происходящее на пристани оттуда выглядело, как на сцене.

Рату опять с силой дернули за подол – пришлось присесть, чтобы отстали. По камню, едва не испортив полу плаща стукнул еще один арбалетный болт. Со стены Цитадели стреляли не то, чтобы густо – основной целью пока служил трудолюбивый Авель. Возле него сгрудились висельники. На другой стороне пристани не терял времени великан-рулевой – кинжалом он орудовал куда успешнее костяного островитянина. В спине висельника уже торчал «болт», но великану такие мелочи, естественно, не слишком мешали.

– Ждем до одновременности, – сказала Лот-Та.

Рата не ответила – и так понятно. Главное, чтобы ворота не закрыли. Пока король не отступает – вид бесцельно топчущихся на месте мертвецов придает гадскому властелину уверенности. К тому же, пираты видят подходящий драккар.

Подкрепление. Очень хорошо.

Рата почувствовала заминку Авеля – меткий «болт» чуть не оторвал скелету руку. Расщепленная плечевая кость мешала движению. Потерпи, мальчик, немного осталось.

Авель пытался срезать последнего иссохшего висельника. Остальные столпились перед ними, принимая на себя десятки болтов. На правом фланге было легче – ведомый Лот-Той великан сноровисто освобождал последних товарищей по несчастью. Болтались обрезанные веревки, под перекладиной неровной шеренгой выстроилось небольшое воинство. На распухшие, с выклеванными глазами, лица Рата старалась не обращать внимание. И на обрывки памяти неупокоенных тоже. Двое запытанных перед повешеньем купцов, моряки несчастливого судна, паренек, вздернутый якобы за воровство. Зачем же они такое с его руками вытворяли?

Не отвлекаться.

Краем сознания Рата чувствовала, что и друзьям приходится туго. Ей самой не давали подняться – Лот-Та силой удерживала за шиворот. Перед девушками присели Жо и Лелг, принимали на щиты «болты». Жо уже без всякого стеснения ругался мудреными словечками, в основном усвоенными от Леди. Часть арбалетных «болтов» пронизывала щиты насквозь. Кажется, Лелга задели.

На голом месте, как прыщи… Хорошо, что Дурень ругается по-настоящему.

Не отвлекаться. Сейчас важнее то, что за стеной и в воде гавани.

«Сейчас атакуют!». Это Жо.

– Не успеют.

Сказала вслух? Или только подумала?

Драккар уже близко. Чиркнула по камню первая пущенная с него стрела.

Хорошо. Здесь мельче. Хорошо, что дно гавани перед Коронной пристанью не чистили уже сто лет.

«Девчонки, пробиваемся к правой стороне! «Квадро» туда сможет подойти».

Жо неугомонен.

– Нет. Сестра, твои пусть пробиваются сразу за ворота.

Рата чувствовала – Чучело понимает. Действительно сестра. Хоть и блудили с ней, как сумасшедшие, все равно сестра.

Не отвлекаться.

Все хорошо. Колодезные уже выбрались на белый свет из своего подвала. Королевские пираты еще ничего не поняли – готовятся к геройской атаке на колдунов и мертвяков. Но двоих живых, тех, что тащили к воротам станковый эвфитон, уже рвут во внутреннем дворе. Славно, серое мокрое воинство. Сейчас вам будет теплая кровь.

Драккар еще не подошел к причалу, но король уже бросил своих в атаку. Высыпали из ворот, выстроили неровную стену разномастных щитов. Ничем не лучше мертвяков.

Сначала в воде. Драккар сдерживал ход, дабы с разгона не налететь на причал. Рата разрешила «своим» действовать. Гребцы драккара мигом сбились с хода – попробуй грести, когда на доброй половине весел повисла неведомая тяжесть. Там, на дне, был парень, на которого Рата крепко надеялась. Лет пятьдесят назад он был. Лихой купец, на самый дальний Запад ходил. Многим завидно было. На следующий день после свадьбы живьем на дно отправился. Не пожалели друзья-приятели цепи толстенной и гирь новеньких. Мсти, красавчик.

Рата повернулась к Цитадели. Жо и Лелг уже разогнулись в рост навстречу идущим неровным «углом» королевским бойцам. Лот-Та, умница, сдерживала свой десяток, хотя над висельниками висело почти различимое глазом облако алчного нетерпения.

– Вперед, Чучело!

Обычно медлительные неупокоенные сейчас рванулись словно давно занесенный топор. Немые, жадные, страшные в своей слепоте. Бойцы Эшенбы заорали, слегка смешав шаг. Линия людей и стадо мертвецов столкнулись. Рата видела, как алебарда отбросила легкого Авеля, мимолетно возглавившего атаку висельников. На правом фланге десяток сестры прорвал линию щитов. Великан рулевой с немертвецкой живостью достал клинком кинжала горло копейщика. Рата отвернулась…

Драккар по инерции двигался к пристани. Несколько весел, глубоко уйдя в воду, тормозили ход судна. Ближе к носу на борт уже взбирались мертвые. Лилась вода, мелькали лохмотья. Вот череп одного утопленника навылет прошил выпущенный в упор «болт». Мертвец покачнулся, но удержался, ухватил рукой с жалкими остатками обглоданной рыбами плоти ворот арбалетчика. Стрелок недостойно завизжал. Рата увидела Западного Купца. Черный скелет, размахивая обрывком ржавой цепи, ловко пробежал прямо по веслу. Вот дерзкий парень. Как же он был хорош полвека назад! Давай на корму, там и кормчий, и капитан.

Можно и не подсказывать. Он помнит. Хлестнул цепью по лицу гребца. Прыгнул к мачте, отбивая вскинутые навстречу копья. Черный череп ухмылялся, летели плети водорослей с прогнившего затылка.

– Сестра!

Это Лот-Та.

Рата сосредоточилась на происходящем на пристани. Мертвых теснили. Десяток великана почти прорвался к воротам, но поредел и оказался прижат к стене. Великан-рулевой по-прежнему действовал кинжалом и подхваченным с мостовой обломком алебарды. Остальные кидались на людей, валили на мостовую, но быстро теряли ноги и руки – двое оказавшихся на правом фланге пиратов с гизармами наносили мертвому воинству ужасный урон. В центре Жо вступил в рукопашный бой – его катлес жалил мгновенно, один из пиратов уже отползал, пытаясь удержать выпадающие кишки, другой запрокинулся с разрубленным горлом. Лелг, укрываясь за щитом, успел полоснуть тесаком еще одного. Но пиратов было много…

На левом фланге дела шли еще хуже. Мертвецы топтались, неуклюже пытаясь отбить колющие их копья. Пираты, пока безуспешно, стремились разделить тупо столпившихся, малочувствительных к уколам мертвецов. Под ногами неупокоенных, мешая и своим и чужим, трое висельников терзали повергнутого пирата. Тот уже не кричал, лишь сучил ногами. Согнувшийся над ним мертвец, с бессмысленным наслаждением тянул и тянул сизую ленту кишок…

Жо пропустил под щитом удар копья. Рата отчетливо услышала тупой удар в панцирь. Девушка стояла на коленях шагах в десяти от схватки.

Кажется, опоздала. Нужно было раньше. Девушка позвала – ничего не произошло. Пираты с проклятиями наступали. Великан-рулевой уже лишился левой руки, отсеченной гизармой. Наконец-то у ворот заорали. Перекрывая боевые крики, долетел ужасный вой раздираемых заживо людей. В спину пиратам ударила колодезная дружина…

Видеть Рата ничего не видела, но чувствовала, что мертвым удалось опрокинуть на землю не меньше десятка королевских бойцов. Слыша предсмертные вопли, Рата в восторге вскочила на ноги. Сейчас за воротами все камни умоются горячей душистой кровью. Король! Где король?! На мелкие куски его!!!

Короля Рата разглядеть не успела. Ее с силой рванули на землю, и Рата крепко стукнулась коленкой. От боли слегка отрезвела, в уши назойливо ворвались крики людей и звон оружия. Как близко орут. Лот-Та рядом. Откуда-то у нее взялся щит. Прикрывает.

– Командуй, Дитя!

Рата потерла колено. Саднит. Кровь, наверное. На черном шелке кровь не видно.

– Командуй, Рататоск!

Кем командовать? Все смешалось. Ниточки-нервы памяти и понимания стянулись-запутались в безобразный узел. Кем здесь можно командовать? Рата вытянула шею, разглядела Жо. Вернее, его спину. Коричневый панцирь забрызган тускло блестящими каплями. Кровь. Теплая, человечья. Вот возлюбленный, узнаваемый только в движениях, ударил в грудь бойца в грязной меховой безрукавке, парировал дагой удар тесака другого пирата. Не обращая внимания на скользящий удар шеуна по шлему, плечом отшвырнул рослого врага. Тут же оказался в двух шагах левее, мгновенно сбил копейщика. Какой Жо сильный…

Рата увидела Авеля. Скелет, уцепившись за сапог, силился свалить живого. Силенок не хватает. Вот дурной, – рядом же нож валяется. Авель цапнул оружие, неловко но точно ткнул бойца в пах. Тот заорал. От удара топора у Авеля разом отлетело три ребра. Мелькнуло его костяное лицо, – нижняя челюсть измазана темным и блестящим. Кому-то успел все-таки горло погрызть…

Рата опомнилась. От ее висельников оставалось на ногах трое. Рата выбрала самого рослого, даром, что у него левое предплечье напрочь отсечено. Ничего надежнее сломанного копья в пределах досягаемости не нашлось. Однорукий послушно подхватил обломок, оснащенный широким наконечником. Наотмашь заехал по лицу оторопевшему королевскому бойцу. Второй мощный удар оборвал застежки пиратского шлема. Рата послала Однорукому в помощь двух остальных – пирата мигом повалили.

Это было сложно. Мертвые почти ничего не понимали. Приходилось тянуться к одному, потом перекидываться к другому. Отрывать присосавшегося к порванной шее, кидать в помощь сражающимся. Должны свалить живого, убить, но не терзать, наслаждаясь жаром крови. В команде трое, потом четверо. Четвертый мог только ползти – ногу ему начисто отхватили топором выше бедра. Рата кидала его вперед, – под ноги врагам. Свалили еще одного. Горло можно не только зубами… возьми тесак… пальцы не держат,… вспомни… и дальше. Вон того, с гизармой…

Сложно. Держать сразу четверых, управлять движениями не получалось. Они не бойцы, ничего не помнят. Самостоятельно справлялся только Авель. Намертво зажав нож, тыкал во все живое, пропихиваясь между ног. Закрывался левой рукой от ударов – от лапки только расщепленная плечевая кость осталась.

В какой-то миг к ним пробился один из колодезных. Высокий, с бесформенным расплывшимся лицом, от каждого движения с костей летела размокшая плоть. Этот помнил. Рата помогла – указала на топор. Подхватил с легкостью. Ух, как полоснул! Из флотских, наверняка…

Драккар горел у самой пристани. На борту и в воде еще кричали и дрались – остатки команды не сдавались. Поджегший корабль «Квадро» отошел правее – на катамаране часто и резко щелкал эвфитон. Вини-Пух бил уже не зажигательными фалариками, [18]18
  Фаларика (фаларик) – зажигательная стрела для метательного орудия.


[Закрыть]а простыми карро. По стене, по воротам. Рата видела, как один из удачных выстрелов снес разом троих королевских бойцов…

На миг пространство перед воротами очистилось. Пытался уползти раненый копейщик, за ним ковылял на обрубках колен один из висельников. Остальные пираты, сплачивая ряды и выставляя уцелевшие гизармы, отходили-пятились вдоль стены. На них наступали изувеченные мертвецы – и тех, и других было не больше дюжины. Рата оторвала от распростертого трупа неистового неупокоенного, что все терзал глотку теплого тела. Послала в помощь остальным. Мертвец пополз, бездумно волоча за лезвие окровавленный тесак. Двинулся, было, в сторону сидящего среди свежих трупов Лелга. Разведчик поспешно переполз ближе к девушкам, внутрь защитной, процарапанной на камнях, окружности.

– Где король? – прохрипела Рата.

– Ты опомнившаяся или нет? – лицо Лот-Ты по-прежнему скрывало целомудренное серебро маски, но руки ее, когда перетягивала обрывком шелка располосованное бедро Лелга, дрожали. – Ты видишь или нет?

Рата видела. К пристани двигался еще один драккар. Со стороны Портового моста и Башенной пристани шла сотня королевских бойцов. Осторожничают – видели, что здесь случилось.

Битва проиграна. Живых слишком много. Рата на миг зажмурилась и призвала остатки воинства к отходу.

– Лотта, плотнее жгут затягивай, – сказал Жо, присаживаясь рядом и держа щит наготове. – Рана так себе, глубоко распороли.

– Я могу двигаться, – сквозь зубы заверил разведчик.

– Вот и славно, – беспечно сказал Жо. – Уходим немедленно. Без возражений.

– Не успеем, – пробормотала Рата. – Ты сам видишь.

– До «Квадро» два шага. Сиге нас подхватит.

– Ему самому уходить нужно, – сказала Рата. – Мы не маленькие. Всю жизнь на море. Видим, что отрежут. Прикажи ему.

– Они без нас не уйдут, – сказал Жо, вглядываясь в сторону маяка. Там к выходу из гавани выгребал в помощь дозорному снеккару еще один корабль.

– Уйдут. Если прикажешь. У них шанс есть. «Квадро» не нам принадлежит. Да и гибнуть парням незачем.

– Дура ты, – с отчаяньем сказал Жо.

– Я знаю. Приказывай. У них в ак-кмулятах почти ничего не осталось. Пока они провозятся, нас подберут. Зачем всем гибнуть?

– Какая же ты дура! – Жо выпрямился, сделал несколько знаков, широко разводя и поднимая руки.

– Азбука рукомашная, – с легким оживлением сказала Лот-Та. – Когда-то в нашем населении такая бывалась.

Рате было все равно. У нее сильно кружилась голова.

– Сестрица, вы на стену уходите. Там отсидеться можно. Ночью выберетесь. А я пока отвлеку.

– Не получится. Наисвежайшие они. Отзываться нет возжелания.

– Других-то нет.

– Я более жутких, чем вы, девок не видел, – с чувством прохрипел Лелг. – Вы о чем болтаете? Бежать нужно. И всем вместе. Цитадель большая, спрятаться можно.

– Уходим, – решительно сказал Жо. – Сиге на месте торчит. Никак не решится.

– Я свой бой не закончила, – прошептала Рата. – Вот вы скорей уходите.

– Рот закрой! – Жо не слишком бережно вскинул ее на плечо. – Лотта, помоги одноногому.

– Я сам! – Лелг, опираясь на копье, поднялся. С другой стороны его мигом подперла Лот-Та.

Вырываться Рата не пыталась. Жо держал крепко. Вообще-то, висеть на жестком плече было даже приятно. Еще бы голова так не кружилась. Рата перестала глазеть на подпрыгивающие, залитые кровью камни мостовой. Жо рысил не торопясь, чтобы хромой Лелг успевал ковылять впереди. Рата потрогала пальцем потеки на упругой поверхности панциря. Кровь. Не его. Чужая. А запаха нет. Через растерзанные тела прыгаем, а ничем не пахнет и не воняет. Потеряла нюх Белка. Нет, дымком тянет и жареным мясцом. Ну, да – драккар же горит.

Рата глянула на гавань. «Квадро» наконец-то уходил. Сиге шкипер замечательный. Выскочат.

Судя по количеству изрубленных тел, рядом ворота.

– Жо, отпусти, – попросила девушка. – Я сама пойду. Мне своих отозвать нужно.

Командир молча поставил ее на ноги. Рата машинально переступила через рассеченный на несколько частей торс. Потянулась мыслью к мертвым, – Авель откликнулся тут же. Рата приказала ему вернуться побыстрее. Попыталась дотянуться до Флотского. Да, этот из благородных. Истинный лорд, счет своего рода с древности Глора ведет. Повиновался неохотно. Крови хотел. Рата попыталась оттянуть их обратно к воротам. Кажется, не все повиновались. Но королевские пираты наступают осторожно. Опасаются.

Теперь Жо шел впереди. Рукоять катлеса выглядывает из-за плеча, в руках глефа. Лелг ковылял следом, поддерживающая его Лот-Та сердито обернулась.

– Иду я, иду, – ноги у Раты почему-то заплетались.

За воротами трупов было мало – валялось трое разодранных королевских пиратов да в куски разрубленный колодезный утопленник. Вытащить бы их на пристань…

Жо уперся в тяжелую створку ворот. Лот-Та уперлась спиной рядом, слабосильные Лелг и Рата помогли.

Жо взялся за вторую створку.

– Сейчас, подожди, – промямлила Рата.

В ворота кособоко пролез Авель. Выглядел он жалко: плащ висел двумя лоскутами, на черепе зияла новая пробоина, от ребер осталась половина.

– Непутевина наша, – горестно констатировала Лот-Та.

– Уходим, – прорычал Жо, наваливаясь на ворота.

Общими усилиями опустили запорный брус. Рата обессилено опустилась на корточки и оперлась о дубовые брусья.

– Сдурела? – невежливо осведомился Жо.

– Биться будем. Сейчас я с силами соберусь.

– Смысл какой? Нам отступать немедленно нужно. Не напугаешь ты их мертвецами.

– Я не пугать хочу. Убивать. Чем меньше пиратов останется…

– Бери ее, – решительно приказала Лот-Та. – Она бессиленная. По стене удрать возможность имеем?

Жо молча подхватил девушку на руки. Дверь в надвратную башню была распахнута настежь.

– Наделают ступенек, – кряхтел Лелг, взбираясь по крутой лестнице.

Рата висела на руках командира. Шевелиться совсем не было сил. Даже думать не хотелось. Рата тупо смотрела на Авеля, ковыляющего последним. Ну и вид у бедняги – словно и помер когда-то в этом самом плаще. В суме, что колотит по смутно-белым костям таза, и то прорехи зияют.

Выбрались на стену. Здесь стоял старый треснувший котел, когда-то предназначенный для встречи осаждающих кипятком, смолой или иными малоприятными вещами. Еще валялись куриные кости, огрызки яблок и ореховая скорлупа. Еще имелось какое-то тряпье и даже тюфяк – здесь располагался неусыпный пост нынешнего гарнизона Цитадели.

Рата слабо затрепыхалась, пытаясь встать на ноги. Жо не отпустил.

– «Квадро» из гавани выскочил. Хорошо. Экипажи кораблей к нам не торопятся, это тоже хорошо. Остальное не так здорово. Что-то я шума боя в Цитадели не слышу. Видимо, атака наших захлебнулась, и Конный Двор и Фуражный Угол они не взяли. Придется заложникам потерпеть до более удачного стечения обстоятельств. А мы уходим. По стене к Обводному каналу. Где-нибудь там переправимся. Возражения не принимаются.