Текст книги "Сага о живых и мертвых"

Автор книги: Юрий Валин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 29 страниц)

Рыбку на ужин ели с «салатом» – его мясистые листья росли на дне в единственном месте у Клыка. Лот-Та говорила, что их когда-то пытались разводить ее предки. Салат был недурен, хотя пресноват. Впрочем, Лот-Та о перце и прочих специях имела самое смутное представление, поэтому особенно не огорчалась. Печеную рыбу приноровились заворачивать в листочки салата – и вкусно, и хрустело приятно.

После еды Лот-Та собрала котелок, тарелки из створок гигантских мидий, единственную кружку и нож, и пошла на Пристань мыть посуду. На взгляд Раты, посуду можно было мыть единственный раз в день. Но для Лот-Ты в процессе уборки заключался некий ритуал – всё драила три раза в день, очень тщательно. Рате такое ответственное дело она доверять не стремились, впрочем, юная некромантка и не настаивала – в свое время предостаточно времени на камбузе провела.

Хм, ну ладно.

 
Студеный ветер ушел на север,
Туда, где ельник мрачнее ночи.
Теплом весны толкнуло волны,
Пусть солнце вечно побеждает….
 

Рата сунула в костер еще один сук. Весеннее солнце, по правде говоря, пока побеждать не спешило. Придется терпения набраться. Кстати, и насчет ельника, так себе получается. Кто их знает, эти ели? Судя по рассказам – огромные колючие деревья. Но, может, совсем и не мрачные. Рата елок сроду не видела. Лот-Та тоже не видела, но почему-то была уверена, что елка – праздничное дерево. Какая-то смутная сказка на этот счет имеется.

Снаружи истошно завизжали. Рата перескочила через костер, подхватила тяжелый дротик и кинулась на выручку подруге. Визг на Пристани уже оборвался. Испугаться Рата не успела – в проходе на нее чуть не налетела удирающая со всех ног Лот-Та.

– Ты, что?! – возмутилась Рата. – Визжишь, как ошпаренная, и на острие чуть не напоролась.

– Там дарк! Дикий! Из волны на меня как сунется! Где моя острога? – Лот-Та, наконец, втолкнула в ножны кинжал и схватила оружие посолиднее.

В воде у пристани никого не обнаружилось. Девушки вглядывались в омывающие подножье Клыка волны, но ничего подозрительного разглядеть не могли.

– Морда тянутая, зубастая, – рассказывала Лот-Та, угрожающе помахивая коротким древком с массивной двузубой острогой. – Глядит зловеще. Глазки – уродки.

– Большой? – поинтересовалась Рата, вглядываясь в вечерний сумрак, стелющийся над водой. – Больше Зубоморда?

– Нет. Наверно, тощее будет, – неуверенно сказала Лот-Та, машинально трогая амулет на груди.

– Что тогда пугаться? Не полезет.

– Он говорил. Грозил ругательством.

Рата подпрыгнула на месте:

– Ты, что?! Дикие дарки не разговаривают. Ну, почти никто из них не умеет. Он точно говорил?

– Кажется, – не слишком уверенно сказала Лот-Та. – Он выговориться слова, хуже чем я.

– Осмотреться срочно! – озабоченно скомандовала Рата. – Вдруг это хитки?

– Посуда, – напомнила Лот-Та.

– У входа бросай. Быстрее!

Девушки снова пробрались по Сухой Тропе. На этот раз Рата зацепила в петлю на поясе и дротик, и гарпун подруги. Лот-Та сейчас не возражала – было не до шуток. Прошли карниз – Рата для скорости протянула подруге руку. Торопливо полезли вверх. Дневной свет стремительно уходил, большая часть Клыка уже погрузилась в темноту. Девушки вскарабкались на Наблюдательное Место. Лот-Та, тяжело дыша, полезла на самый верх. Рата принялась вглядываться в море – разве что разглядишь? Пена от разбивающихся волн, и та едва различима. Плохо, одни боги знают, кого к Зубам на этот раз привело. Если хитки, то, пожалуй, могут и в пещеру ворваться. Хотя бойцы из отвратных баб на суше плохенькие. Отобьемся.

– Рататоск, – упавшим голосом окликнула сверху Лот-Та.

Девушка взлетела на уступ. Севшее солнце оставило лишь мутно-розовую дорожку на западе. Та часть горизонта еще провожала ушедший день. И прямо в этом болезненно-смутном сиянии можно было разглядеть крошечную вертикальную черточку. Парус.

Рата вглядывалась так, что глаза начали слезиться. Пришлось протереть. Заодно девушка задумчиво высморкалась.

– Пропало оно, – отозвалась Лот-Та, садясь на камень. – Свет кончился.

– Полагаю, они парус спустили, – пробурчала Рата, и тронула подругу за колено. – Не нервничай. Мы же знали, что это когда-нибудь случится? Хорошо, что заранее заметили. Утром подойдут, а мы готовы.

– Подойдут?

– А как же. Они сюда курс держат. Предусмотрительно на якорь встали, чтобы в темноте у камней не рисковать.

– Пираты?

Рата села рядом с подругой, еще раз успокаивающе похлопала по колену:

– А нам какая разница? Если две девки без защиты на корабль попадают, с ними в любом случае одно и то же будет. Хоть к пиратам попадем, хоть к королевской страже.

– Дикари, – печально сказала Лот-Та.

– Они самые, – Рата усмехнулась. – Кто тут рассказывал, что любой молодой женщине «секес» полезен? Ой, накушаешься досыта.

– Я с двумя не умею.

– А кто умеет? Придется потерпеть. И двух, и трех, и так далее. Ладно, пошли спускаться. Сорвешься, не будет тебе никакого «секеса».

– Лучше так.

– Ничего не лучше. Мужчин мы переживем, а брякнешься, будешь как они, – Рата ткнула пальцем в край обрыва, где в сгустившийся темноте уже появилось два силуэта. Тени, отливающие голубым, двигались навстречу друг другу, но никак не могли встретиться и таяли, на миг оказавшись над пропастью.

– Она не бояться много мужчин, – заметила склонная к сентиментальности Лот-Та, следя за расплывчато-прекрасным призраком в длинном платье.

– Точно, ей одного самца хватило, чтобы смерти возжелать, – согласилась Рата. – Видимо, дело привычки. Растерялась она, один на один с мужчиной оставшись. Ну, мы с тобой в другую игру играем. Нам, главное, первый напор пережить. Потом выкрутимся. Главное, мы не по одному живем. Обязательно выкрутимся.

– Ты, Дитя, меня в ад заволочешь.

– А мы с тобой откуда вылезли? Холодно. Голодно. Мертвецы кругом. И, что примечательно, – внизу мы встретились. Точь в точь, как ты про свой ад рассказывала.

Лот-Та засмеялась:

– Там жарко. Пекло.

– Видно, сейчас везде дрова вздорожали, – опечалилась Рата.

Спустившись, подруги для успокоения нервов съели самую жирную ставридку. Умывшись, еще раз обсудили план по спасению с острова. Собственно, все было обговорено уже много раз.

– Не верится. Можно, последняя ночь, – сказала Лот-Та, глядя на отблески огня на потолке пещеры.

– Да, вроде дом наш, – Рата раскинула руки. – Я уж тогда возмечтала – все на Клыке моим будет, только моим! И нате вам – стучит чучело, вылезает все взъерошенное. Нет, даже на Зубах невозможно человеку спокойно пожить.

– Оставайся, – ехидно предложила Лот-Та. – Спокойно будет. С Авелем, с призраками. Отдохнешь.

– Я бы осталась, – серьезно сказала Рата. – Да куда ты без меня? С какой стороны на нового мужчину глянуть, не знаешь. А все «секес, секес». Ты, кстати, не забывай, что ты с дальнего Севера. Твой ломаный язык оправдать нужно. Полагаю, больше твою задницу оценивать будут, но лучше без лишних подозрений обойтись. Про Пришлых мало кто слышал, а кто слышал, тот не слишком ваше племя любит.

Лот-Та кивнула:

– Я помню. Вещи утром прятать?

– Да, с собой только украшения Лорис возьмем, деньги и мидий. Соленье нам удалось, побрякушки они тоже отберут и подобреют. А лишнего с собой не потащим.

– Жалко, – сказала Лот-Та.

Рата знала, что не о серебряных цепочках и серьгах подруга жалеет. Украшения, оставшиеся от Лорис, сто раз разглядывали и обсуждали, но носить их никто не собирался. Печаль посмертная на том серебре лежит, и потому расстаться с ним легко. Вот оружие, сделанное своими руками, жаль. И любимый кинжал Лот-Ты тоже придется закопать. Слишком ценная штука – вопросы вызовет. Непонятно, что с любимым молотком Чучела делать. И колотушку, что «гранатой» зовется, так и не использовали. И особенно собственные амулеты жалко.

Рата потрогала шнурок на шее, – на нем висел большой треугольный зуб, острый, как наконечник стрелы, и маленький металлический цилиндрик, сплющенный, с аккуратно пробитой дырочкой. В них, и в том, и в другом, когда-то таилась смерть. Цилиндрик от «стрелялки» назывался – гильзой. А сама «стрелялка» называлась «Парабел». Отличная была штука.

В тот день Рата ныряла у юго-западной стены Клыка. Место спокойное, – до пещеры доплюнуть можно. Рата проверяла самоловы – на двух сидели бычки-брюхатики, на сей раз мелковатые, хотя место уловистое. Еще одно такое добычливое местечко у Дуплистого зуба было. Витамин отчего-то разорался, пытался сесть прямо на голову, пока подружка не обругала его всерьез. Совсем одичал, нахал крылатый.

Рата сунула снятую с крючка рыбешку в плетенку и подумала, что пора вылезать из воды. Хоть и штиль, но холодно зверски. Изо рта пар-дым валит. Лот-Та всего два раза нырнула, раковин наскребла, не выдержала и из воды выскочила. Теперь в лодке греется, в плащ закуталась и энергично весло скоблит. Она такая, – всех богов разгонит, если заусенец обнаружит.

Рата нырнула, поправила наживку на самолове. Вода, совершенно прозрачная, как самое дорогое стекло, была так холодна, что голову ломило.

Еще не вынырнув, Рата услышала предостерегающий крик подруги…

Черная тварь неторопливо поднималась со дна из тени подошвы Клыка. Длиною в два человеческих роста, непомерно толстая и мощная в передней части, и с почти смешным узким хвостом. Больше всего она походила на громадного головастика, на которых Рата вдоволь нагляделась в каналах Глора. То, что «головастика» зовут Зубомордом, девушка узнала позже, когда глянула ему в пасть.

Рата рванулась к ялику. В прозрачной ледяной воде собственные руки и ноги казались чересчур белыми и привлекательными. Тварь вроде бы не делала резких движений, но почему-то оказалась между девушкой и лодкой.

Лот-Та засуетилась в ялике и Рата тут же заорала:

– Не плыви! Перевернет мигом.

Подруга замерла, так и не опустив весла в воду.

Оказалось, «головастик» на крик тоже среагировал – вынырнул в двух шагах от Раты, вылупил огромные глаза. Гляделки у него оказались размером с блюдце, диковинного цыплячьего ярко-желтого цвета. Может быть, от этого и казалось, что тварь смотрит с наивным удивлением.

Рата вытащила из ножен на поясе нож. Будь оно все проклято, – пальцы от ледяной воды до того онемели, что едва ощущали обмотку рукоятки.

Тварь улыбнулась-оскалилась, и Рата поняла, что он – Зубоморд.

Нож Рата тогда не выронила, чем гордилась и по сей день. В глаза Зубоморду смотреть, – это вам не мертвяков заклинаниями отгонять.

Он был умный. Еще детеныш, но умный. Должно быть, лет прожил больше, чем девушка, но относительным возрастом он был младше. Зубоморды медленно растут.

– Отойди, – сказала Рата. – Отойди или порежу.

Зубоморд оскалился шире. Разглядывал точно так, как иной раз сама Рата разглядывала особо крупную мидию. Только зубов у зубоморда было раз в сто больше, чем у ныряльщицы. По сути – он был одной зубастой пастью.

Рата поняла, что сейчас ее будут жрать.

Над водой бахнуло. Рата успела заметить, как у бока зубоморда расплылось облачко крови, и нырнула вперед, отводя для удара руку с ножом. Когда-то Леди говорила: в ближнем бою останавливаться – смерть. Рата и так слишком долго играла в гляделки – холод успел не только охватить пальцы, но и потрогать за спину. Тело было, как деревянное.

Чурбаном Рата и взлетела над водой – подстегнутый болью зубоморд атаковал мгновенно. Неожиданное движение добычи сбило его прицел – туша прошла под девушкой, не достав зубами бедро.

Рата запомнила неожиданный холод, когда тебя мгновенно вышвыривают из воды в зимний воздух. Успела запомнить черный бок Клыка, виднеющуюся недалеко Пристань. Запомнила Лот-Ту, согнувшуюся в лодке и выставившую руки с зажатым «Парабелом». Подруга напряженно щурилась.

Бах!

Высунувшийся из воды зубоморд тут же нырнул, – на сей раз Лот-Та в него не попала. Рата ничего этого не видела, потому что уже рухнула в воду в фонтане брызг. Суматошно забила руками и ногами, плывя к скале. Там есть камни, можно залезть на них. Если к ялику, зубоморд потопит без труда. У твари сил, как у пяти акул.

Правое бедро жгло огнем. Должно быть, со страха вода кипятком казалась. Рата старалась смотреть в глубину, – слава богам, очки помогали видеть в воде почти так же хорошо, как и наверху.

Вот он! Летит снизу, темный с серебристыми разводами. Пасть приоткрывается…

Рата подтянула ноги к груди – может, слишком широкую добычу сразу не заглотит? Нож ждал у бедра. Ныряльщица старалась приподняться над водой. Ах, еще бы мгновение – до прибрежных камней рукой подать.

Толстая спина зубоморда мелькнула на водой. Рате хотелось заорать – стреляй! До ялика недалеко – Лот-Та наверняка видит тварь.

Коротко щелкнуло, но не бабахнуло. Случилось то, что Лот-Та называла «осечкой». Старые заряды «Парабела» частенько подводили наследников разбитого воинства.

Проклятие подруги Рата не расслышала. Пора было начать нормальную драку. Такие развлечения Леди называла попросту, – резней. Конечно, шансов против зубоморда не оставалось – его и хорошей острогой не остановишь, а в руке Раты был лишь коротенький клинок.

Попасть в глаз-блюдце не получилось. Но и зубоморд не смог рвануть человеческую плоть. Знакомый с опасной сталью, шарахнулся, и Рату лишь закрутило волчком. Отброшенная, она отлетела к камням, ударилась боком. Замерла, уцепившись рукой за острый каменный гребень. Пришлось нагнуться и опустить голову в воду – Рата опасалась подпустить тварь слишком близко. Лот-Та что-то кричала – Рата не слышала, у ушей плескала вода. Волосы на затылке, кажется, начали мигом смерзаться в сосульки. Почудилось, что при резком движении промерзший насквозь позвоночник хрустнет и лопнет пополам. Ну, где же ты? Рата видела в прозрачности воды водоросли, разломы камней, небольших мидий, что ныряльщицы оставили подрастать у берега.

Лот-Та снова что-то орала. Сейчас советы Рате не были нужны, – сил оставалось на один единственный удар. Лот-Та сейчас вне игры, – в ее «Парабеле» было четыре заряда. Рата, как бывшая приказчица, счет еще не забыла – два заряда ушло, на третьем «стрелялка» сломалась. Ну, по-простому обойдемся. Иди сюда, зверек!

Он вынырнул не с глубины, а прямо из-за камня. Рата в упор встретилась взглядом с желтыми злобными глазами, невольно отшатнулась, безнадежно пытаясь достать ножом в относительно тонкую нижнюю челюсть.

«Бабаха» на этот раз Рата не расслышала. Зубоморд сбил девушку с ног, но за плечо, как метил, ухватить не смог. Потому что в последний момент его желтый цыплячий глаз лопнул от меткой пули «Парабела».

Рата, отплевываясь, вынырнула. Зубоморд медленно переворачивался. Брюхо между короткими плавниками оказалось неожиданно светленьким, точно у бычка-брюхатика. У головы твари расплывалась кровавая муть.

Рата на всякий случай ткнула его ножом пониже плавников. Лезвие шкуру пробило, но клинок едва ли ушел наполовину. Зубоморд был довольно жесткой добычей.

Рата услышала всплески, – к ней плыла Лот-Та с кинжалом и тяжелым дротиком в руках.

– Потонешь, – с трудом сказала Рата – сведенные холодом и страхом челюсти не слушались. – Лучше бы веревку взяла. Его за хвост нужно привязать.

– Ты кровя, – задыхаясь, пробормотала Лот-Та и ухватила подругу за плечо.

Рата действительно увидела, как вокруг правого бедра висит мутное облачко крови, – мерзопакостный зубоморд своей шкурой свез широкий лоскут кожи. Еще зверски болел левый локоть и ушибленная спина.

Зубоморда тогда с огромным трудом вытащили на Пристань. Рата ругалась, но кое-как могла ковылять. Потом, уже в пещере, подруги клацали зубами, ругались хором и разжигали костер – пальцы у обеих категорически не желали слушаться. После, уже у костра, поджаривали огромную печень. Стыдливый Витамин скромно сидел у входа. Дезертирство ему, в силу крылатой слабосильности, простили, но Рата долго выговаривала за бестолковость и неумение объяснять простые вещи.

– Перестань, – сказала Лот-Та, переворачивая ломоть упоительно благоухающей печени. – Он предупреждал. Мы сами без смысла.

– Он мог бы крыльями показать, – сердито сказала Рата. – Ладно, зато ты очень здорово стреляешь. Последний заряд был просто чудо.

– Ха! Ты слушала старшую подругу – я иметь еще десять лет жизни. Дитя, сунула голову, как краб. Кричу – «За камень! За камень!». Еще бы. Улитка глухая.

– Фирштейн-вирштейн. Извини. Буду слушать. Да дай же кусочек попробовать!

Витамин умильно каркнул и тоже подступил ближе к огню…

Печень у зубоморда была замечательная. Облизывая пальцы, Рата заметила:

– Едим разумного. Вот ты и с дарком познакомилась. Не тошнит? Почти людоедство.

– Дурь твоя, – снисходительно сказала Лот-Та. – Он напал. Это честно – такого кушать. Что ж он гнивать будет? Или Витамину обожраться?

Зубоморда тогда ели долго. Настоящая добыча была, не ставридка какая-нибудь. «Парабел» с почестями похоронили в море. Оружие было пусто, и никаких надежд на появление новых зарядов не было. Память о несчастливом племени изгнанников потихоньку вымывалась с Зубов.

…– Рататоск, если бы у нас был «Парабеллум», мы бы могли захватить корабль? – тихо спросила Лот-Та.

Рата вопросу не удивилась. Мысли у подруг частенько возникали одни и те же. Не мудрено, если день за днем не разлучаешься ни на миг. Вот и сейчас белобрысая вспоминала все то же зимнее сражение.

– Нет. Корабль нам не удержать даже с «Парабелом». Моряки «стрелялки» не слишком испугаются. Они и на луки с арбалетами лезть привыкли. Вообще, Лот-Та, корабль захватывать, нужно немало сил иметь. Вдвоем или втроем с таким делом разве что под командованием нашей Леди можно справиться. Ее разве кто удержит?

– Богиня прямо твоя Леди, – скептически проворчала Лот-Та.

– Почти, – серьезно согласилась Рата. – Великая женщина. В королевы не пошла – свободу ценит. Клинком бьет, как молния. Куда там нашему «Парабелу». И красива потрясающе. Без всяких помад и шелков. Эх, нам такими не стать. Особенно по части фигуры. Но пример, какой можно быть, я очень хорошо помню. Выберемся, обязательно всё, что возможно, переймем и используем. Мы же не совсем пропащие, раз здесь выживаем. Обязательно получится. Я тебе все покажу. Особенно мне нравится, как она с мужчинами обращается.

– Давай ложиться, – напомнила Лот-Та, поправляя костер. – Расскажешь еще про прежнее.

Они легли на своем привычном месте. От подстилки из водорослей остро и успокаивающе пахло теплым морем. И на самом деле, под двумя плащами было уютно. Рата уткнулась носом в плечо подруги:

– Так вот. Это было, когда я еще только-только на «Квадро» попала. Смотрит леди на меня, как на цыпленка. Говорит во всеуслышание: «Демон с вами. Сами позаботьтесь, где ее высадить и к кому приткнуть. Я об этом думать не желаю. А ты, Рататоск, если не научишься меня с полуслова понимать, здорово пожалеешь, что сама за борт не прыгнула. Впрочем, такая возможность у тебя всегда останется. Марш на кухню – жаркое будешь готовить».

Ну, я за ней на камбуз. Одноглазый вслед подмигивает: «Теперь у нас кастрюли сиять будут». И хитро так на Дурня смотрит. Ведь Дурень, в смысле Жо, перед этим самой Леди прямо в глаза осмелился возразить. Так и сказал: «Леди, топить и пугать девочку не нужно». Он такой – улыбается-улыбается, объясняет без злости, а потом скажет, как отрежет.

– Ты тогда в него и влюбилась? – спросила внимательно слушавшая Лот-Та.

Рата вздохнула. Вот уже не в первый и не в десятый раз рассказывала эту историю, а главного объяснить не получается. Увлекательное занятие – создавать сагу из своей собственной истории, да только никак не удается точно то, что случилось, передать. Видят боги, сочинять про неустрашимых воинов и прекрасных мудрых дев куда как проще.

– Знаешь, я, наверное, в него не влюблялась. Просто очень захотелось, чтобы он всю жизнь рядом был.

– И в постели, чтобы всегда, – понимающе шепнула Лот-Та.

– Если уж обязательно мужчину для твоего «секеса» нужно, то я бы предпочла, чтобы именно Дурень был, – согласилась Рата.

– Нехорошо будет. Надоест тебе. А ты ему. Ты радости не чувствуешь.

– Я нравиться могу, – возразила Рата. – Для него я бы из кожи вылезла.

Лот-Та только погладила ее по локтю. Сколько она не убеждала, что в постели от мужчины радость бывает, упрямая Рата согласиться не могла. Прежний опыт сказывался. Странно, что Лот-Та, очень привязанная к своему единственному мужчине, но по-настоящему его не любившая и вполне это осознававшая, о постельных гадостях вспоминала с большим удовольствием. Страстным и темпераментным оказалось белобрысое островное Чучело. Рате было даже обидно – ведь не обманывала ни себя, ни подругу рассудительная Лот-Та. Нравилось ей служить мужчине, особенно раздразнить да под ним покорной оказаться. Удивительно. Рата чувствовала себя обделенной. Хотя стоило вслушаться в воспоминания Чучела бесстыжего, и у самой тепло по животу разливалось. Ведь было в жизни несколько мгновений, когда нечто похожее на буйные Лот-Тины чувства возникало. Может, это кровь некромантская старалась похоть и вожделения человеческие вытеснить? Эх, сложно все как.

– Знаешь, я его поцеловать хочу, – пробормотала Рата. – Вот просто поцеловать в губы. Как положено.

– Это все хотят, – печально сказала Лот-Та. – Я тоже красивого никогда не целовала. Мой на лицо рыбой был.

– Дурень тоже не красавец, – Рата, жмурясь, попробовала представить себе лицо сгинувшего возлюбленного. – Он нормальный. Вроде меня. Немножко симпатичный. Еще он воспитанный и честный. Даже чересчур честный. Знал же, что мне на прощание услышать хочется. Мог бы и соврать капельку. Хотя я совсем дитем была.

– Ты не сильно выросла. Умом особо. Некромантка дичалая. Не зови его дурнем. Имя красивое есть.

– Да. Жо его звали. Джозеф. Может, он уже женился? На наследнице соседнего замка? А? У благородных такие штуки заранее расписаны.

– Не огорчайся. Другой будет. Нормальный. День нам завтра пережить бы.

– Переживем, – Рата подняла голову, глянула на вход, где вдоль кривоватой стены камней неутомимо вышагивал силуэт прозрачного Стража. – Ты мне лучше скажи, куда Витамин запропастился? Он, гад летучий, всегда ведь в тепле ночевать предпочитает.

– Найдется, – рассудительно заметила Лот-Та, поправляя ветхую, набитую водорослями мешковину, служащую подушкой. – Ему, что, его завтра трахать не возьмут. Спать будем, Дитя?

– Будем. А завтра с утра с тебя два десятка «воспитаний». Трахать – слово неприличное. Под договор попадает.

– Ты и сама повторила.

– Так я за компанию. Когда ты у меня в одиночку отжималась? Кстати, на корабле с «воспитаниями» придется осторожничать. Нас и так за сумасшедших принять могут.

– Если все, как ты предупреждала, так мы на спине отжиматься будем, – заметила Лот-Та.

Рата еще долго не могла заснуть. Плескали волны спокойного в эту ночь прибоя, чуть слышно посапывала Лот-Та, пахло водорослями и дымком угасшего костра. Продолжал свой бесконечный и бессмысленный путь Страж, и сквозь его силуэт подмигивали звезды. Рата подумала, что можно спрятаться. На Клыке есть пара укромных расщелин. И на Дуплистом Зубе есть замечательная нора. Пришельцы вряд ли останутся на скалах надолго.

Нет, так думать – трусость. Нужно в большой мир возвращаться. И Лот-Те нужно город и людей показать. Обязательно нужно на корабль попасть и все пережить. В конце концов, одного-двух пиратов всегда можно прирезать. А потом пусть мертвые с живыми грызутся. Уж науськать неупокоенных у неумехи-некромантки умения хватит.

***

С первой утренней серостью девушки были на ногах. Вещи приготовлены – несколько серебряных «корон» зашиты в одежду. Остальные ценности придется пожертвовать спасителям. Из снадобий решили взять с только несколько щепоток Слез Темной Сестры – на крайний случай пригодятся. А хозяйство было жалко – Рата чуть не плакала, закапывая короткий металлический дротик, ведь столько над оружием трудились, столько выковывали.

Уже поднимаясь к Наблюдательному месту, Лот-Та озабоченно сказала:

– Рано костер зажигать. Подозрительно. С чего девки такие зоркие?

– Мы позже запалим. Еще будем прыгать, махать косынками и плакать от великого счастья. Только не слишком усердствуй – внешний вид нужно сохранить. Пусть жалеют, но не брезгуют. Слез нужно в меру.

Лот-Та хмыкнула – плакала она не чаще подруги. Скалы Клыка вообще к слезам не слишком располагали.

– Постой, – сердито сказала Рата. – Дай-ка я на тебя гляну. Мы теперь лицедейки, и к этому нужно серьезно относиться.

– Я серьезна. Очень, – мрачно подтвердила Лот-Та.

Выглядела подруга неплохо. Загорелое спокойное лицо, в рассветном сумраке цвет глаз еще не производит впечатления, но потом станет видно, какие они пронзительно и прохладно голубые. Впрочем, и сейчас длиннющие ресницы хорошо видны. Светлые волосы ровно обрезаны по щекам и шее. С косынкой выглядят замечательно, без косынки – забавной шапочкой. На взгляд Раты – очень миленько. Хм, собственно, ножом лучшей прически все равно не сделать. В последнее время Лот-Та и цветом кожи стала хороша – совсем отступила нездоровая подземная бледность. Стройная привлекательная девушка. Только бедра узковаты – трудно ей будет проезд отрабатывать.

– Хорошо выглядишь, – проворчала Рата. – Я себя чувствую хозяйкой борделя. Вот-вот барыши подсчитывать начну.

– Ничего, – хладнокровно успокоила Лот-Та. – Ты тоже недурна. Работа пополам будет. И барыш.

Рата усмехнулась. Подруга к комплиментам склонна не была. Рата действительно чувствовала себя свежей, бодрой, ну и довольно симпатичной. Насколько может быть симпатичной островитянка, насквозь пропахшая рыбой. Жаль будет такое чудное ощущение растерять под глупыми вонючими мужиками. Ну, тут уж ничего не поделаешь.

Девушки взобрались на макушку Клыка. В лицо знакомо ударил буйный ветер моря.

– О! Снялись уже, – сказала Лот-Та, вглядываясь в черточку паруса. Неведомый корабль уже приближался к Зубам.

– Работящие. Рано за работу берутся, – со сложным чувством согласилась Рата. Знакомиться с гостями вдруг абсолютно перехотелось. Чудный день будет. Солнечный. А кому-то придется плакать, за спасение униженно благодарить. Может, и руки целовать. Кто знает, что за скотина у них капитан? Кого он себе возьмет? Пусть уж лучше Лот-Ту, ей с непривычки большое общество ублажать будет трудно.

– Я справлюсь, – отозвалась подруга на невысказанные мысли Раты. – Мы долго ждали. Решительнее, Рататоск…

Лот-Та сняла ремень с кинжалом, принялась прятать в расщелине. Аккуратно закладывая камнями, сказала:

– Кто-то найдет клад. Думать будет. Про нас не догадается.

Рата вглядывалась в приближающееся судно. Там держали курс строго на Клык. В первом луче солнца бледно сверкнул серый корпус, осветились два необычных паруса.

Лот-Та достала огниво:

– Поджигаю?

– Подожди, – пробормотала внезапно осипшая Рата. – Наверное, нет нужды дрова тратить. Это, должно быть, за мной плывут. За нами. Это «Квадро». Тот самый корабль.

Лот-Та посмотрела на подругу с сочувствием и строго сказала:

– Так не может. Не в сказках живем. Смотри лучше и не трясись.

– Я смотрю, – с ужасом и восторгом прошептала Рата. – Это «Квадро». Второго такого кораблика на всем свете нет.

В розовых тенях просыпающегося солнца уже можно было разглядеть два острых корпуса катамарана, грот и стаксель, стройную мачту. Рате показалось, что она слышит тонкий звон ветра, туго ласкающего волшебно легкий металл рангоута.

– Ты ум потеряла, – беспомощно сказала Лот-Та. – Я одна осталась, так?

– Не так, – заворожено прошептала Рата. – Я в своем уме. Как они нас нашли? Слушай, а вдруг на борту вместе с Дурнем и Леди будет? А я в таком виде? Ой!

– Это ты-то в своем уме?! – обреченно заскулила Лот-Та. – А я как же?

– Кинжал откапывай. Не нужно ничего прятать. Это «Квадро». Ой, что я им скажу-то?