Текст книги "Мир приключений 1981 г."

Автор книги: Юрий Никитин

Соавторы: Ольга Ларионова,Владимир Санин,Джанни Родари,Павел (Песах) Амнуэль,Всеволод Ревич,Владимир Шитик,Феликс Дымов,Александр Щербаков,Валерий Мигицко,Владимир Губарев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 51 страниц)

ОТ АВТОРА

«Позвольте, – удивится читатель, – а что же Мёбиус? Почему он не пришел на помощь землянам?»

Дело в том, что Мёбиус круглые сутки был занят накоплением гравитона – той самой жидкости, без которой не мог работать «Космосос». Непрерывный процесс нельзя было прекращать ни на минуту, и, чтобы у читателя не оставалось на этот счет сомнений, мы, со слов Редькина, опишем вкратце технологию получения гравитона.

Сначала берется самый обычный гравий и измельчается в порошок, как кофейные зерна в кофемолке. Затем частицы гравия разгоняются до скорости света в специальной вакуумной камере, имеющей форму бублика. В другой камере вращаются с такой же скоростью, но в противоположном направлении, всем известные протоны. В нужный момент частицы гравия и протоны выпускаются в прямой канал и летят навстречу друг другу с громадной скоростью, пока не сталкиваются. При ударе от частиц остается лишь мокрое место. Эта влага, которая и называется гравитоном, собирается в отстойники, а затем, пройдя через сложную систему змеевиков-очистителей, капает в сосуд. Процесс этот довольно длительный: за час можно получить всего лишь чайную ложку гравитона, но самое главное – его нельзя прерывать, иначе теряются свойства жидкости.

Мы понимаем, что у читателя, хорошо знакомого с современной физикой, неизбежно возникает вопрос: при помощи каких сил разгонялись частицы до скорости света? Сам Мёбиус ответил на этот вопрос довольно загадочно, сославшись на силу разума. Скорей всего, он не захотел открывать профессиональную тайну. Но мы не сомневаемся, что рано или поздно гравитон будет получен и на Земле.

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ,
в которой начинается казнь

Сид и Тараканыч давно уже спали. Лишь один Редькин продолжал бодрствовать. Он слушал, как повизгивает во сне чародей, как причмокивает губами, точно младенец, потерявший соску, бедняга Сид, и думал о том, что завтра, в это же самое время, его, Коли Редькина, уже не будет среди живых…

Ближе к рассвету, когда пахнущий бензином туман спустился на площадь, наш герой задремал. Ему снился неприятный сон. Он лежал на огромном блюде, присыпанный петрушкой, укропом и золотистым картофелем-фри. Сид, вооружась ножом и вилкой, склонился над блюдом. Кадык его нетерпеливо дергался, словно поросенок в мешке.

– Простите, меня, Ник, – пробормотал он, – но голод не тетка…

Вот он намазал на хлеб горчицу. Вот открылся его огромный, как пещера, рот. Что-то холодное прикоснулось к Колиной шее, Редькин застонал и открыл глаза.

На плече сидел попугай, осторожно трогая клювом Колин подбородок.

– Итак, вскормленный на воле орел молодой, – тихо сказал Леро, – я вас слушаю. Говорите шепотом.

Коля готов был заплакать, в глазах и горле запершило, он не мог говорить. Леро понял состояние друга, и хотя попугай относился к эмоциям отрицательно, на этот раз он не сказал ничего, кроме: «Держись, старина. Детство кончилось, ты – мужчина!»

Успокоившись, Редькин доложил о казни, назначенной на следующую полночь, и о том, как очутился в клетке злой волшебник.

– О тэмпора, о морэс, [32]32
  О времена, о нравы (лат.).


[Закрыть]– произнес Леро.

– Может, надо обратиться за помощью к ха-мизонцам? – прошептал Коля. – У них ведь есть «Антинепутин»…

– Ха-мизонцам сейчас не до нас, – ответил попугай. – Они заняты поисками похищенного чемоданчика.

– Чемоданчик здесь, во Дворце! – сообщил Коля. – Тараканыч спер.

– И все же надеяться на ха-мизонцев не стоит. – Леро нахохлился, ища выход. Он сидел так с минуту, затем встрепенулся и спросил: – Вы знакомы с творчеством писателя Конан-Дойля?

– Еще бы! – удивился Редькин. – Но при чем тут писатель?

– Литература, Коля, великая вещь, – назидательно произнес Леро. – Мы воспользуемся схемой Конан-Дойля… Правда, потребуется согласие волкодава, но это я беру на себя!

Заворочался Тараканыч.

– Мне пора! – шепнул попугай. – Держитесь и не падайте духом. На всякий случай предупредите Сида, чтоб начинал людоедство с Тараканыча…

Леро выпорхнул из клетки и, кашляя, скрылся во тьме. С утра непутяки начали строить на площади эшафот. Они тащили откуда-то тяжелые ржавые рамы, укладывали их друг на друга, а сверху набрасывали толстые пластмассовые листы. Все это происходило на глазах у землян. С Сидом дважды случился обморок. Напрасно Редькин пытался успокоить его, намекая на помощь некоторых «заинтересованных лиц». Джейрано, ничего не слыша, бормотал одно и то же: «Я не людоед, я не людоед, я не людоед…»

Тараканыч молча грыз ногти, вынашивая какую-то мысль. После полудня он подсел к Редькину и зашептал ему на ухо:

– Николя, есть мнение ликвидировать пузанка, – он кивнул на Сида. – Или мы его, или он нас!

– И все? – Редькин покачал головой. – Да… для волшебника слабовато. Вы бы лучше чудо сотворили, ведь чародей все-таки…

– Какой я тебе чародей! – Тараканыч махнул рукой. – Диплом мне по знакомству устроили. Одно чудо и умею – чирья сажать…

Увидев короля, проходившего мимо клетки, Тараканыч вскочил и закричал:

– Ваше химичество! Не губите! Ваше химичество, служить буду как пес! Готов выполнить любое злодейство! Проверьте меня, ваше химичество…

Шаша Бесподобный даже не остановился. Тараканыч проводил его взглядом и вздохнул:

– Не верит, морда синтетическая…

Наступила ночь казни. Тысячи непутяков собрались на площади, окружив эшафот. Горели факелы. Танцующее пламя освещало пустые, похожие на вареные яйца, глаза непутяков и мрачные зубцы Мусорных гор. Король сидел в своем стоматологическом кресле, установленном на специальном постаменте. По его знаку приговоренных вывели из клетки.

Тараканыч бухнулся на колени. Его подняли, дали пинка, и он побрел, скуля и плача. У Сида подкашивались ноги, он опирался на Редькина. Коля все еще не терял надежду, но когда их повели к эшафоту, у него вдруг закружилась голова. Он остановился, его подтолкнули. От толчка к нему вернулась способность соображать.

– Сид, – прошептал Редькин. – Тяните время… Начинайте с Тараканыча… Можно откусить мизинец…

Наконец все трое взошли на эшафот.

– С кого начнем? – спросил король, обращаясь к «людоеду».

Бледный Джейрано указал на чародея.

– Почему с меня?! – взвился Тараканыч. – Почему с меня?! Будем считаться!

Король не возражал.

– Шла машина темным лесом за каким-то интересом, – начал считалку чародей, ударяя в грудь то себя, то Редькина. – Инте-инте-интерес, с черной ветки кто-то слез. Закричал на весь он лес, выходи на букву «С». Буква «С» не подошла – выходи на букву «А». Буква «А» не подошла – отправляйте поезда. Если поезд не пойдет, пассажир с ума сойдет. Этот поезд не пошел. Пассажир с ума сошел!

Последнее слово выпало Тараканычу, но он тут же ткнул пальцем Редькина, добавив:

– И ты тоже!

– Начинай! – крикнул Шаша Бесподобный.

Сид беспомощно смотрел на Колю, прося глазами совета. Непутяки притихли в ожидании редкого зрелища.

– Ваше химичество! – обратился Коля к Шаше Бесподобному. – Выслушайте мое последнее желание…

– Говори! – разрешил король.

– Позвольте мне перед смертью подышать чистым воздухом.

– Просьбу удовлетворить, – милостиво изрек король. – Принести сюда кислородную подушку!

Подушка была доставлена, и Коля, сунув в рот шланг, с наслаждением вдохнул живительный воздух. Он старался выиграть время, но подушка опустела, а помощи не было.

– Начинай! – приказал король, и здоровенный непутяк, взойдя на эшафот, подтолкнул Колю к Сиду.

Редькин в последний раз оглянулся вокруг, вздохнул, с сожалением взглянул на мизинец, похожий на молодую морковку, и поднес его к растерянному лицу Джейрано. Котлетоглотатель, облившись потом, закрыл глаза и открыл рот.

В тишине было слышно, как в голове у короля тикают биологические часы.

Но прежде чем Сид сомкнул челюсти, раздался хватающий за душу вопль Тараканыча.

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ,
в которой очень много ужасов

– Смотрите! – орал чародей, указывая за спины толпящихся непутяков. – ОНО приближается!

Все повернули головы и оцепенели.

Из мрака Мусорных гор неслось огромное огненное существо. Даже издали можно было видеть горящие угли глаз, светящуюся пасть и шкуру, охваченную синим пламенем. Чудовище приближалось молча, короткими, но мощными прыжками, заполняя пространство голубоватым сиянием. Смотреть на эту тварь было невыносимо.

Первым не выдержал Шаша Бесподобный. Он свалился с постамента вместе с креслом и устремился к Дворцу. Непутяки бросились врассыпную, давя друг друга. «Людоед» Сид охнул и, потеряв сознание, грохнулся прямо на эшафот. Тараканыч завертелся юлой, затем вспрыгнул на постамент, принял позу роденовского мыслителя и окаменел.

Честно говоря, Редькин сам был готов задать стрекача при виде жуткого зрелища. Но убежать он не успел. Над ним захлопали крылья, и Коля увидел попугая.

– Спокойствие, Николай! – крикнул Леро. – Работаем номер «Собака Баскервилей»! Быстро к воздушному шару!

Только теперь до Редькина дошел замысел друга, хорошо знакомого с художественной литературой. Узнать в чудовище волкодава было почти невозможно. Покрытый люминесцентной краской, он промчался по опустевшей площади и ворвался во Дворец. Оттуда раздался протяжный крик Шаши Бесподобного.

Тем временем Коля пытался привести в чувство толстяка. Он тряс Сида, даже бил по щекам, но Джейрано не реагировал. Тогда Коля наклонился к его уху и четко произнес:

– Кушать подано!

Сид открыл глаза, посмотрел на Редькина, приподнялся и, глядя на Дворец, прошептал:

– Опять ОНО…

Коля повернул голову и обомлел.

По крыше Дворца мчался король, преследуемый собакой. Было слышно, как стучат королевские каблуки по консервным банкам. Добежав до края крыши, Шаша Бесподобный обернулся, глянул на чудовище и с воплем прыгнул вниз, с двадцатиметровой высоты. Он ударился о плиты площади, раздался взрыв, и от короля непутяков осталась лишь дымящаяся кучка промышленных отходов.

Дизель прыгать не стал.

– Что вы стоите?! – закричал друзьям попугай. – Надо убираться, пока непутяки не опомнились!

Редькин и Джейрано кубарем скатились с эшафота и помчались вокруг Дворца, к шахте, где находился воздушный шар. Сид мгновенно устал, начал задыхаться. Коле пришлось тащить его за собой, теряя драгоценное время. Лишь когда Сид увидел бегущего сзади волкодава, он ойкнул и понесся с такой скоростью, что Редькин с трудом догнал его.

– ОНО гонится! – заорал задыхающийся толстяк.

– Это волкодав! – прокричал в ответ Коля. – Друг человека!

Ему удалось остановить Сида у шахты и успокоить его. Подбежал Дизель и лизнул Колин нос светящимся языком.

В считанные минуты они убрали плиты и увидели в глубине шахты купол «Искателя». Редькин и Джейрано спустились по ступенькам на дно; за ними, поскуливая, следовал пес. Все трое забрались в кабину.

Осталось поднять два тяжелых якоря, когда Редькин вспомнил о чемоданчике с бактериями. Он понимал, как опасно задерживаться, и все же решил попытаться спасти изобретение Дафникуса.

– Я сейчас! – крикнул Коля, выскакивая из кабины.

– Что вы делаете?! – завопил Сид. – Не оставляйте меня с животным!

Но Коля уже мчался по площади. Он влетел во Дворец, миновал два зала и вдруг столкнулся в полумраке с бегущей навстречу фигурой. Оба отпрыгнули с визгом и замерли, тяжело дыша. Приглядевшись, Редькин узнал Тараканыча с королевским шлемом на голове.

В одной руке чародей держал телевизор, в другой – чемоданчик Дафникуса.

– Грабим? – коротко спросил Коля.

– Прочь с дороги, гаденыш! – зашипел злой маг. – Не то свистну непутяков. Теперь я король!

Сжав кулаки, Редькин двинулся на противника. Тараканыч поставил на пол добычу, принял боксерскую стойку и крикнул:

– Держись, киндер! Сейчас изувечу!

Времени на драку у Редькина не было. Он поднял руку и громко сказал:

– Эй, Сид, хватай его сзади!

Тараканыч быстро обернулся, размахивая кулаками, а Коля, схватив чемоданчик, рванулся к выходу.

– Держи! – орал чародей, бросаясь в погоню. – Верни чужое!

Но разница в физической подготовке была слишком велика, чтобы Тараканыч мог догнать Редькина.

«Искатель» уже начал подъем, когда волшебник достиг шахты. В ярости Тараканыч запустил вслед камень. Камень ударился о кабину и рикошетом отлетел к голове чародея.

– Мы спасены! – воскликнул Сид.

Волкодав одобрительно гавкнул, присоединясь к его восторгу. И только у Редькина не было сил радоваться. Он сидел на полу, пытаясь отдышаться, сердце его отстукивало частую дробь, пальцы, сжимавшие ручку чемоданчика, дрожали.

– Друзья, – сказал Леро, – поблагодарим же теперь актера, который так мастерски сыграл роль собаки Баскервилей! Без него у нас ничего бы не вышло…

Коля и Сид захлопали в ладоши. Волкодав держался скромно, и только виляние хвоста говорило о том, что он тронут аплодисментами. Джейрано настолько осмелел, что позволил себе погладить пса.

– А кто его гримировал? – поинтересовался Коля.

– Наш друг Мёбиус, – ответил Леро, – под моим руководством…

На рассвете «Искатель» миновал наконец Мусорные горы. Внизу можно было видеть ленту шоссе, линии электропередач. До Супертауна оставалось не больше двух часов лёта, когда земляне услышали далекий рокот моторов.

Коля и Сид бросились к иллюминатору. Со стороны Мусорных гор двигалось множество черных точек.

– Что это? – прошептал Джейрано.

– Похоже, погоня, – ответил Редькин.

Он не ошибся. Вскоре точки превратились в циклолёты, на которых сидели непутяки. Их было не меньше сотни. Оглушительно треща, циклолёты настигали тихоходный «Искатель».

Коля поднес к глазам бинокль и увидел Тараканыча, мчащегося во главе отряда.

– Мы пропали… – Сид упал на пол, обхватил голову руками и завыл.

Волкодав подхватил, и кабину заполнил протяжный тоскующий вой этого дуэта.

– Да замолчите же вы! – крикнул Редькин. – Мы поднимемся выше. Там, воздух почище, и непутяки туда не сунутся.

Он увеличил подачу газа в оболочку, и шар начал забираться в небо. Непутяки круто взмыли вверх, но, достигнув высоты трех тысяч метров, прекратили подъем. Коля видел, как Тараканыч грозил непутякам, требуя подниматься выше, те мотали головами и продолжали мчаться внизу, под шаром.

И тогда чародей, которому чистый воздух не был страшен, сам пошел в атаку на «Искатель». Его циклолёт, оставляя темный след выхлопных газов, устремился прямо к шару. В руке воздушного пирата сверкнуло длинное лезвие.

– Этого нам только не хватало! – воскликнул Леро. – Он собирается продырявить оболочку.

– Прощайте, дорогие папа и мама, прощайте, братья и сестры! – запричитал Сид. – Прощайте, тетя Лючия и дядя Джузеппе…

Он прощался со всеми своими многочисленными родственниками. Редькин, обведя глазами кабину, схватил ветошь для протирки приборов и быстро скрутил ее в кляп.

– Леро! – сказал Коля, протягивая кляп попугаю. – Надо заткнуть его двигатель!

– Попробуем! – деловито ответил Леро. Схватив клювом ветошь, он покинул кабину.

В иллюминатор Редькин видел, как попугай завертелся перед носом Тараканыча.

– Кыш! – орал чародей. – Прочь, пернатое!

Леро пристроился к циклолёту сзади и ловко сунул кляп в выхлопную трубу двигателя.

Машина дернулась, запрыгала, точно необъезженный конь, из мотора повалил дым, и циклолёт начал пикировать вниз. Тараканыч сполз с сиденья и повис, вцепившись в руль. Черный шлейф тянулся за циклолётом, который упал прямо на высоковольтную линию.

Но радоваться землянам было рано. Непутяки продолжали кружить под воздушным шаром, ожидая, когда он пойдет на снижение. Впереди уже был виден Супертаун, когда циклолёты внезапно начали набирать высоту. Коля догадался, в чем дело: внизу дымили заводы, и непутяки могли дышать даже здесь, на четырехкилометровой высоте.

Редькин попытался увести «Искатель» еще выше, но у него ничего не вышло. Расстояние между преследователями и шаром быстро сокращалось.

И в этот критический момент со стороны города показались три вертолета, спешащие на помощь землянам. Мощные разбрызгиватели, установленные на вертолетах, выбрасывали в воздух пахнущую одеколоном жидкость. Это был спасительный «Антинепутин». Мельчайшие капли заполнили пространство вокруг «Искателя».

Выдержать этот запах непутяки не могли. Совершив крутой вираж, стая циклолётов повернула назад, к Мусорным горам.

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ,
в которой землян подвергают допросу

Один из вертолетов приблизился к кабине «Искателя», его пилот знаком предложил воздухоплавателям следовать за ним. Это вполне устраивало землян, и шар поплыл к городу, сопровождаемый тремя вертолетами.

Через час они совершили посадку на главной площади Супертауна. Сюда со всех сторон спешили ха-мизонцы, привлеченные странным аппаратом. Но место посадки уже было оцеплено машинами темно-серого цвета, и любопытствующие могли наблюдать лишь издали.

Коля и Сид спустились по трапу на площадь, за ними спрыгнул волкодав. Последним покинув кабину, Леро занял позицию на плече Редькина. При виде этой живописной группы ха-мизонцы возбужденно загудели, полезли на машины, желая получше разглядеть прибывших. До Редькина долетали реплики:

– На непутяков непохожи!

– Смотрите, вот существо с хвостом, я видел его на картинке в одной древней книге…

– А может, это разновидность непутяков?

– И какая только гадость не водится в Мусорных горах!

«Странно, – подумал Коля. – Еще недавно мы бродили с Мёбиусом по городу, и никто не обращал на нас внимания. А сейчас уставились, точно на диковину…»

К землянам подошел рослый ха-мизонец в берете, с повязкой на рукаве.

– Начальник службы порядка, – представился он. – Кто вы и откуда прибыли?

– Дорогой начальник, – широко улыбаясь, ответил Сид, – об этом можно рассказывать тысячу и одну ночь…

– Кто вы и откуда прибыли? – повторил ха-мизонец.

Коля хотел было рассказать все по порядку, но вспомнил, что законы Ха-мизона запрещают выходить на связь с другими цивилизациями, и ответил кратко, не желая подводить Мёбиуса:

– Мы прилетели к вам с планеты Земля на этом аппарате и были похищены непутяками…

– Ложь! – сказал начальник службы порядка. – На этом аппарате вы не могли летать в космосе. Это противоречит научным законам.

Ситуация становилась щекотливой.

– Зачем врать?! – яростно зашипел Сид Редькину. – Выкладывайте про Мёбиуса, иначе я сам объясню…

В этот напряженный момент завизжали тормоза, на площадь влетела машина, из которой выскочил сам Мёбиус. Он пролез сквозь толпу и с криком «Живы!» бросился к землянам. Затем он повернулся к недоумевающему начальнику службы порядка и сказал:

– Все в порядке! Это земляне. Я доставил их на Ха-мизон. Но они, к сожалению, были похищены непутяками.

– Тогда я вынужден арестовать вас, поскольку вы нарушили…

– Знаю! – перебил его Мёбиус – Только арестуйте меня, пожалуйста, завтра. Ладно?

– Сегодня! – настаивал начальник службы порядка. Он подозвал двух ха-мизонцев в таких же беретах.

– Стойте! – крикнул Коля. Все повернулись к нему. – Если вы арестуете его, я не сообщу вам, где находятся бактерии Дафникуса!

По площади прокатился гул удивления. Начальник службы порядка остановил подчиненных, внимательно посмотрел на Редькина.

– Допустим, мы примем ваше условие, – сказал он. – Но где гарантия, что вы нас не обманете?

– Доставьте сюда Дафникуса! – коротко ответил Коля.

Тотчас за ученым отправили машину.

Не прошло и четверти часа, как он был привезен на площадь. Ха-мизонцы расступились, провожая его почтительными взглядами. Дафникус удивленно смотрел по сторонам, не понимая, почему здесь толпится народ и зачем его сюда привезли.

– Вы – Дафникус? – спросил Коля.

– Да, – ответил ученый.

Редькин быстро поднялся в кабину «Искателя» и вернулся с чемоданчиком в руке.

– Ваш? – спросил он, протягивая чемоданчик вздрогнувшему Дафникусу.

Спеша и волнуясь, ха-мизонец открыл свой чемоданчик, увидел пробирки и ликующе воскликнул:

– Они нашлись!

И вся площадь отозвалась:

– Они нашлись!

Дафникус обнял Редькина, и благодарные слезы застучали по Колиной голове. Потом Колю тискал Мёбиус, за ним – начальник службы порядка. Появился ха-мизонец с красивым фотоаппаратом. Он взял чемоданчик у Дафникуса, передал его Коле и попросил повторить эту волнующую сцену. Фотографироваться Редькин не любил, но отказываться было неудобно, и под щелканье аппарата он вновь протянул чемоданчик ученому.

А потом Коля и Сид долго давали автографы, пока начальник службы порядка, во избежание беспорядка, не предложил землянам покинуть площадь вместе с шаром.

Лишь к вечеру усталые герои опустились на «Искателе» у дома Мёбиуса.

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ,
в которой Редькин получает орден Зеленой Ленты

Утром следующего дня, не успели еще Коля и Сид как следует выспаться, их разбудил взволнованный Мёбиус. Он сообщил Редькину, что только что звонили из канцелярии главы Ха-мизона: его, Колю Редькина, желает видеть сам ширх Риториус.

– Ваш президент, что ли? – насторожился Редькин. Он боялся, как бы ширх не помешал возвращению на Землю. – Может, пока не поздно, вы отправите нас домой?

– Не волнуйтесь, – успокоил его Мёбиус – Вам нечего бояться. Вот, полюбуйтесь!

Он дал Коле газету «Вестник Ха-мизона». Всю первую страницу занимал огромный снимок: Редькин протягивает плачущему от счастья Дафникусу его чемоданчик. Над фотографией крупными буквами было написано:

«Пришелец спасает Ха-мизон!»

Будучи человеком чрезвычайно скромным, Редькин покраснел и, пряча газету в карман, пробормотал:

– Не вижу ничего особенного…

Через час за ним прилетел личный вертолет ширха Риториуса.

– Ты уж, Ник, там не спорь, – советовал Сид, провожая друга. – Соглашайся и кивай, кивай и соглашайся…

– Не унижайтесь, Коля! – строго сказал Леро. – Помните – вы представитель человечества.

Вертолет доставил Редькина на плоскую крышу высоченной круглой башни, которая медленно вращалась вокруг своей оси. Прямо с крыши скоростной лифт унес Колю вниз, внутрь здания. Дверцы кабины разошлись, и наш герой очутился в просторном круглом кабинете с окнами от пола до потолка.

За большим дугообразным столом сидел ха-мизонец и что-то быстро писал. Коля кашлянул, напоминая о своем присутствии.

Ха-мизонец поднял голову, посмотрел на гостя и в то же время мимо него, затем выскочил из-за стола, подбежал к Коле. Он был немного выше Редькина, плотный и какой-то круглый, как ртутный шарик.

– Риториус! – представился он и добавил: – Ширх Ха-мизона, между прочим…

– Редькин Николай, – сказал Коля, постепенно справляясь с волнением. – Землянин, между прочим…

Ширх положил руку на плечо землянина и громко произнес, неизвестно к кому обращаясь:

– Вот пришелец, посланный нам судьбой! – Он метнул на Редькина быстрый, косой взгляд. – Ибо сказано в Книге Мудрости: и придет дитя на Ха-мизон. И очистит дитя планету от грязи. И вернется в реки рыба. И зашумят леса…

Коля пытался понять, куда клонит этот странный ширх и при чем тут какая-то книга. А Риториус уже кружил вокруг гостя. Чуть ниже спины ширха болтался лист бумаги, отвлекая Редькина.

– И будет время, – распаляясь, продолжал Риториус, – когда Мусорные горы покроются цветами…

– Извините, – не выдержал Коля. – У вас сзади бумага, она мешает мне слушать.

Риториус замер словно механическая игрушка, у которой кончился завод. Затем резко сорвал висящий лист, поднес его к глазам и просиял:

– Очень важный документ! Я искал его целый месяц! Благодарю. На чем я остановился?

– Покроются цветами, – вежливо напомнил Редькин.

– Ах, да! – Ширх задумался. – Впрочем, это неважно. – Он подбежал к столу, выдвинул верхний ящик и поманил к себе Колю.

Редькин подошел не без опаски: ширх не внушал доверия.

– Вы награждаетесь высшим орденом Ха-мизона – Зеленой Лентой! – торжественно объявил Риториус и, выдернув из ящика конец зеленой ленты, начал быстро наматывать ее на Колин живот, как кушак. – Вращайтесь! – приказал глава Ха-мизона, и Коля начал вращаться.

Уже метров десять было накручено на нашего героя, а ширх, точно фокусник, все вытягивал и вытягивал ленту из ящика. Наконец, решив, что награда достаточно длинная, он обрезал ленту. У Редькина было ощущение, что на него надели автомобильную покрышку, но он выразил глубокую благодарность за оказанную честь и сказал, что это самый волнующий момент в его жизни.

Ширх был доволен.

– Какое разумное существо! – воскликнул он. – Трудно поверить, что это не ха-мизонец… – Риториус внимательно посмотрел на Колины ноги, потом вдруг спросил: – Ваша планета такая же голая, как и наша?

– Что вы! – Редькин улыбнулся. – У нас есть и леса, и поля, и чистые реки…

– Понятно. – Ширх удовлетворенно кивнул: – Вы на низкой ступени развития, и у вас отсутствует промышленность.

– С чего вы это решили? – удивился Коля. – У нас есть и заводы и фабрики. Но мы, земляне, поняли раньше вас, что природа – не бездонный колодец.

– Поразительно! – воскликнул ширх, забегав по кабинету. – Природа – не бездонный колодец… Какие точные слова! Но непутяки, конечно, появились и на Земле?

– Пока что обходимся без непутяков, – ответил Коля.

– Фантастика! – Ширх недоверчиво уставился на гостя. – Мы можем всё: проникнуть в антимир, пересадить сердце, запустить космический корабль и так далее. Но мы не можем избавиться от непутяков!

– А вы переселите их на другую планету, – предложил Коля первое, что пришло в голову.

– Младенец прав, – забормотал Риториус, внезапно остановившись у карты Ха-мизона. – Космический паром на дне высохшего озера готов к запуску. Нажатие кнопки – и непутяки переброшены на другую планету. Пришелец не по годам умен…

– Правда, есть одна трудность, – задумчиво произнес Редькин. – Непутяки не захотят добровольно покинуть Мусорные горы…

– Вот! – нервно воскликнул ширх. – Так всегда. Сначала выдвигают идеи, не подумав, а потом доказывают их ошибочность. Пора кончать с легкомыслием! Пора взвешивать каждое слово!

– Но если очень захотеть, – продолжал Коля, не обращая внимания на гнев Риториуса, – то извлечь непутяков все-таки можно. Есть одна приманка, на которую они должны клюнуть…

– Этот мальчик спасет Ха-мизон! – твердо произнес Риториус, глядя мимо Редькина. – Я верю в него, как в себя. У него решительный взгляд и свежая голова. Он пройдет через все испытания!..

Ширх стиснул Колину руку.

– Помоги нам, пришелец! И ты получишь второй орден Зеленой Ленты.

– Спасибо, – поблагодарил Коля, с опаской глядя на ящик стола. – Две такие награды – слишком большая честь… Я бы помог вам с удовольствием, но мне пора на Землю. Понимаете, начинаются занятия в школе. Опаздывать нельзя…

– О какой школе он говорит! – Ширх возмущенно отвернулся от гостя. – В то время как целая цивилизация ведет борьбу за выживание, когда миллионы ха-мизонцев с надеждой смотрят на него, этот юный землянин трусливо спешит к своей школе!

Такого тяжкого обвинения Редькин вытерпеть не мог. Он снес бы любые упреки, но только – не в трусости. Кровь бросилась в голову, и он заорал:

– Да как вы смеете!

– Смею! – крикнул ширх, багровея. – Вы трус!

– Нет, не трус! – орал Коля, забыв, с кем он имеет дело.

– Нет, трус!

– Нет, не трус!

– Нет, трус!

– Нет, не трус!

– Где доказательства? – вдруг спокойно спросил Риториус.

Коля молчал, тяжело дыша. Ширх выжидательно смотрел на него.

– Хорошо, – сказал Редькин, кусая губы. – Я извлеку непутяков из Мусорных гор.

– А я возьму назад свои слова, – миролюбиво произнес Риториус – О школе не волнуйтесь. Я дам справку, что вы опоздали по уважительной причине.

Они подошли к карте Ха-мизона, и Редькин начал излагать свой план.