Текст книги "Ледяной ад"

Автор книги: Юрис Юрьевикс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 24 страниц)

ГЛАВА 45

– Даже не знаю, что меня больше потрясло. – Ди рухнула на койку, подкошенная новостями. – Ты уверена? Хэнли кивнула.

Ди села и, обхватив себя руками, словно спасаясь от холода, положила подбородок на колени.

– Ведь это же за гранью возможного! Должна была взорваться в атмосфере? Над ледяной шапкой?

– Да.

– Они что, ненормальные? Такая хрупкая экосистема! Арктика никогда не оправилась бы от такого удара! – Ди раскачивалась из стороны в сторону, размышляя над услышанным. – Станцию могут закрыть. Американцы, естественно, начнут гоняться за ракетой, едва узнают о ее существовании, да и как иначе? Спонсоры испугаются… Господи, я даже не знаю, кто хуже: русские, бросившие ракету, или американцы, готовые сорваться с цепи?

– Ну, – сказала Хэнли, стоя на коленях напротив подруги, – по крайней мере мы не устанавливали термоядерное устройство – без возможности его демонтировать – под ваши задницы и не удалялись, оставив его на милость океана и сказав вам «пока». Русские молча смотрели, как вы строите здесь «Трюдо». И вообще, Ди, если честно, нам сейчас не до заморочек по поводу фирменного коктейля «Холодная война».

– Которого Оггава предпочитает не замечать… О какой дипломатии может идти речь, когда грозит конец света? Вот дерьмо! – Ди швырнула ботинком в стену. – Мы всегда так чертовски разумны. – По щекам Ди фадом катились слезы.

– Послушай, что я скажу. Тебе надо успокоиться, чтобы рационально воспринимать мои слова. То, что мы сейчас ищем, – гораздо важнее и опаснее, чем ядерный хлам подо льдом. В той подводной лодке погибло девяносто пять человек. Девяносто пять из девяноста пяти! Ты должна помочь мне найти очаг возбудителя и локализовать его. «Трюдо» едва-едва оправился от недавних смертей. Если сейчас люди узнают еще о девяноста пяти, начнется паника. Минздрав Канады отрежет станцию от мира. Никто не рискнет допустить распространение возбудителя – ни твое правительство, ни мое. Все растрезвонит пресса. Нам просто не позволят разойтись и вернуться в свои страны – ни в коем случае. Не вздумай повторить мои слова кому-нибудь еще, по сравнению с этим возбудителем лихорадка Эбола – детский лепет. Нельзя зацикливаться на ржавой военной игрушке. Она лежит там несколько десятков лет; будем надеяться, что пролежит спокойно еще несколько недель.

– Джесси!

– Да?

– Мне правда очень страшно. С одной стороны, возбудитель, с другой – это…

Хэнли обняла Ди.

– Твой страх совершенно нормален. Значит, ты не теряешь связи с реальным миром. Это хорошо – так же, как бросить курить.

– А ты все еще куришь… – Ди принюхалась.

– Я опять только что бросила. Классная выдержка, правда? Пытаюсь избавиться от сходства с пепельницей.

Ди рассмеялась и проговорила в нос:

– Ладно, будем бросать вместе. Я принесу тебе несколько свежих пластинок пластыря.

– Спасибо. – Хэнли нежно потрепала подругу по плечу.

– Пожалуйста. Джесс…

– Что?

– А тебе не страшно? У меня такое чувство, что близится конец света.

– Страшно – не то слово. Ладно, если ты пришла в себя, я пойду. Мне нужно подумать.

– Я в норме. Посижу здесь немного и снова возьмусь за работу.

– Я буду за соседней дверью – на случай если понадоблюсь.

Хэнли надела защитный костюм «Тивек» и респиратор и перешла в смежную комнату.

Опись личных вещей и оборудования погибших была сделана самым тщательным образом. Хэнли принялась сверять предметы с описью. От Таракановой вещей почти не осталось. Хэнли изучила каждый предмет, принадлежавший русской, и положила на прежнее место. Потратила на это два часа и ровным счетом ничего не обнаружила. Если заражающий элемент находился в понго и Тараканова со товарищи его вдохнули, то как он проник на корабль и убил остальных? Может быть, перед смертью человек становится наиболее заразным?

Хэнли, сняв «Тивек», вернулась к Ди.

В комнату зашел Ули.

Ди объявила:

– После обеда, в три часа, игра в снежки у пандуса. Немцы против всех остальных.

– Ja. [34]34
  Да (нем.).


[Закрыть]Приятная новость. А вот другая. – Ули протянул Хэнли отчет по образцам водорослей, взятым из понго. – Nichts. [35]35
  Нет (нем.).


[Закрыть]

Хэнли взглянула на отчет и передала Ди. Водоросль оказалась безвредной.

Выдавив из себя слабую улыбку, Ули удалился.

Ди сказала:

– Что, не тот понго? Или вовсе не верная гипотеза? Скорее бы уж проснулся твой гений и расколол этот орешек.

Хэнли предложила подруге сигарету, Ди не отказалась.

– Мы же бросаем, правда? – Ди выпустила через нос серую струйку дыма. – Последняя затяжка? – Она приоткрыла маленькую заслонку в нише купола, и дым исчез так быстро, точно его всосало в вакуум. – Я запру лабораторию.

– Хорошо. Мне нужно выдержать соловьиную трель босса, – сказала Хэнли.

Лос-Анджелес вышел на связь в четыре часа по времени западного побережья. Больше Хэнли не могла оттягивать. Она запустила режим кодировки и набрала на компьютере следующий текст:

Отчет о происшествии

Место обнаружения – АНС «Трюдо»

Агент – органический

Токсичность – 4-й уровень

Количество жертв – 100 по всему миру (4 подтвержденных, 96 под подозрением)

Смертность – 100%

Способ попадания в организм – дыхательные пути (предположительно)

Переносчик – неизвестен

Сто человек, погибших от воздействия возбудителя четвертого уровня… По всему миру поднимется тревога. Худшей ситуации раньше не было, поэтому пятого уровня опасности не существовало. Мансон вынужден будет поставить в известность офицера Службы сбора информации об эпидемиологической обстановке в Северной Америке – подразделения Центра инфекционных заболеваний. Центр сразу вызовет канадских коллег и засекретит информацию.

Официальный ответ Мансона поступил в 4.46 пополудни. Начальник подтвердил, что все понял, и перечислил меры предосторожности при обращении с крайне опасным возбудителем. Далее следовала заведомо бесполезная инструкция. При всем желании Хэнли не могла ее выполнить в данных условиях. Мансон просто подстраховывался на тот случай, если зараза потечет на юг.

В комнату вошла Ди и упала на кровать.

– Почти все лабораторное оборудование выключено.

Хэнли села на пол и привалилась спиной к боковине кровати. Смена выдалась ужасно долгой.

Ди принялась разыскивать брошенный ботинок.

– Куда собралась? – полюбопытствовала Хэнли.

– Да согласилась прогуляться при луне с симпатягой Кейллом Элиассоном, тем, что работает в астрономическом отделе. Он говорит, мы можем увидеть потрясающую картину. – Ди усмехнулась. – Если русская ракета решит взорваться, то картина точно будет потрясающей!

– Не надейся, – покачала головой Хэнли. Ракета спокойно лежит на дне много десятилетий, продрыхнет и эту ночь.

– А может, остаться? – Ди прекратила искать ботинок. Я слишком устала и слишком расстроена. Сейчас засну прямо здесь, у тебя на кровати.

– Ну и поспи.

– Пожалуй. – Ди стянула бежевую блузу.

– Приятных снов. Я запру лабораторию и пойду на ночь к Джеку. Скажу твоему шведу, что ты не в состоянии к нему присоединиться.

Хэнли накрыла уже уснувшую подругу одеялом и тихо вышла из комнаты, захватив ноутбук.

ГЛАВА 46

Джек, стараясь не разбудить Хэнли, тихо оделся и ушел по делам. Но его старания пропали втуне: Хэнли проснулась. Едва Нимит исчез, Джесси села за ноутбук, перешла на голосовую связь и принялась совещаться с Сибил.

– Какого дьявола там у вас происходит, девочка моя? Сотня погибших? Четвертый уровень опасности?

– Я сильно подозреваю понго, Сиб. Возбудитель должен был проникнуть в организмы жертв одновременно. Что, кроме газообразного вещества, на такое способно?

– С этого мы, собственно говоря, и начинали, предположив, что погибшие вдохнули инфекцию, – отозвалась Сибил.

– Я помню. Однако водоросли из понго дали отрицательную реакцию на пробы, зато скопившийся там газ прекрасно вписывается в сценарий. Это единственное летучее вещество на все ледяное поле.

Затем Хэнли рассказала Сибил о надписи на мешочке на алеутском языке.

– Сиб, газ в понго и впрямь похож на запертого духа. Могли ли ученые дружно вдохнуть частички сухого помета? Вряд ли. А газ при взрыве понго – запросто.

– Помнишь, как впервые объявилась лихорадка Эбола?

– Да уж, мы тогда здорово перепугались. – Хэнли качалась на задних ножках стула. – Если бы вирус Эбола передавался от мира растений к миру животных, то… Думаешь, мы столкнулись с вирусом, перекочевавшим в другое царство?

– Кто знает, – отозвалась Сибил. – Я лишь говорю, что удивительно, насколько структура хлорофилла напоминает гемоглобин. А ты ищешь вещество, разрушающее красные кровяные клетки. Как по-твоему, оно нападает впрямую или через промежуточное звено?

Меня беспокоит, что в записях погибших ученых нет упоминания о взрыве понго. Неужели можно было оставить без внимания такое событие?

– Можно, если они наблюдали его сотни раз.

– Или боялись нагоняя от природоохранного ведомства Канады за то, что случайно нарушали экосистему.

– Вполне вероятно, – с сомнением в голосе сказала Сибил. – Однако, судя по Джеку Нимиту, понго безобидны. Он же разбивал их все детство и до сих пор жив. Твои ученые должны были наткнуться на впадину, которую не находил прежде никто, кроме шамана.

– Верно. Тогда возникает вопрос: как мне ее отыскать?

– Понго сосредоточены только в районе полевого лагеря?

– Нет. – Хэнли внимательно посмотрела на изображение Сибил в углу экрана лэптопа. – Они повсюду.

Сибил зажгла очередную сигарету, Хэнли последовала ее примеру.

Сибил сказала:

– Детка, ты знаешь, сколько существует разновидностей водорослей: тридцать тысяч! Тебе жизни не хватит выяснить, какие из них обитают у вас.

Из радиодинамика раздался голос Тедди Зейла:

– Доктор Хэнли, ответьте на телефонный звонок по спутниковой связи.

– Сибил, Джой пытается дозвониться. Пока.

– До скорого, Мама Медведица, – закашлявшись, произнесла Сибил.

Зейл переключил звонок.

– Милый, сколько времени там, откуда ты звонишь? Что случилось?

– Мам, меня хотят оставить на второй год, – трагическим тоном сообщил Джой.

– Ах, малыш!..

– Всех моих друзей допустили ко второму семестру. А мне предложили подтянуть чтение. Ты сказала, что компьютер поможет, а он не помог.

– Дорогой мой, ведь прошел всего один семестр! Все еще наладится, – сказала Хэнли, не веря в это.

– А что, если нет? – всхлипнул Джой. – Что, если я опять завалю тест?

– Нет, не завалишь.

– Откуда ты знаешь? Ты ничего не знаешь! Тебя нет рядом!

– Джой, солнышко… – Хэнли услышала треск помех. Джой!..

– Он повесил трубку, – сказал Зейл. – Попробовать дозвониться?

Джесси задумалась.

– Доктор Хэнли?

– Нет, – решила она. – Нет, пусть немного успокоится.

На самом деле она просто не знала, что сказать сыну. Он так упорно добивался своей цели, и все без толку. Она здесь рыла носом землю, и тоже напрасно. Одного усердия бывает недостаточно.

Хэнли скользнула в постель и попыталась уснуть. Вокруг была тишина и темнота, но сон не шел. Джесси выбралась из кровати, оделась и направилась в отдел геотермальных исследований.

– Спасибо, что согласились принять меня в столь ранний час, доктор Скудра. Мне необходимо выяснить, какого типа водоросли обитают в местных понго.

– Вообще-то водоросли находятся в компетенции Саймона Кинга, однако он пока отдыхает. А я жаворонок, вот и воспользовался приятной возможностью еще раз вас увидеть.

– Саймон Кинг… – Хэнли скрестила руки на груди. – Вы не в курсе, почему он меня недолюбливает?

Скудра пожал плечами:

– Саймон ненавидит американскую культуру, считает ее безнравственной. Сказать по правде, он не слишком-то ценит и меня. Скудра окинул взглядом безлюдное помещение и заговорщически прошептал: – Саймон метил в директора станции. Он сделался совсем невыносим после того, как Маккензи объявил своим преемником Эмиля Верно.

Ладно, давайте познакомлю вас с нашей коллекцией водорослей. Она довольно обширна. Вы знаете, что в ДНК водорослей заложен суточный ритм – они отличают день от ночи? Кинг исследует влияние полярной среды на этот ритм.

Скудра провел Хэнли к трем герметично закрытым бакам с морской водой – на стекле засохли соляные потеки. В одном сосуде водоросли были зелеными, в другом – красными, в третьем – коричневыми. В первом баке поддерживалась тропическая температура, в двух других – умеренная. Крошечные водоросли лежали на дне, будто лохмотья потрепанных дверных ковриков.

– Вот обычные водоросли, – объявил Скудра, указывая на зеленые. – Древнейшая форма жизни. Когда-то эти водоросли господствовали повсеместно и за три с половиной миллиарда лет существования на планете практически не изменились.

Хэнли подошла к соседнему баку:

– А эти водоросли я знаю. Мы называем их «красный прилив». Они появляются неподалеку от побережья Калифорнии и убивают всю рыбу, а порой и крупных млекопитающих, например, дельфинов.

– Это и есть «красный прилив», – подтвердил Скудра.

– Как воздействуют красные водоросли на животный мир?

– Подобно наркозу. Однако существует более опасная разновидность. Достигнув критической массы, она превращается в хищника. Разрастается – и нападает. Меня как социобиолога такой феномен просто восхищает, представляете: растение переходит некую черту и приобретает замашки животного!

– Вы сказали – нападает?

– Да. Эта разновидность охотится на эритроциты. Она убила двух ученых, которые изучали ее под микроскопом. Проникла в глаза, потом в кожу, затем в мышцы.

– В глаза?

– Выела начисто.

– И она живет здесь, в полынье?

– Нет!

– Проклятие!

– Кому как, – пожал плечами Скудра. – Пойдемте, я покажу вам местных красавиц.

Латыш надел сам и выдал Хэнли очки ночного видения и пошел к круглой двери в глубине лаборатории. Он толкнул справа, и дверь отворилась, повернувшись на оси. Ученые ступили в герметично перекрываемый коридор. Дверь за ними затворилась.

В тот же мигу Хэнли от холода онемели щеки и заныли руки.

Из коридора она вслед за Скудрой попала в темное помещение, где стояли баки с мутной водой, заледенелой на поверхности. Под тонкой ледяной крышкой висел пук водорослей, бесцветных, как на рентгеновском снимке.

Едва ли не у каждого существа на земле есть прозрачный двойник под водой, – поведал Скудра.

Хэнли принюхалась и поморщилась.

– От бака пахнет, как от червей, что вы мне дали, – тухлыми яйцами.

– Эти водоросли усваивают соединения серы.

– А что еще они едят? – Хэнли склонилась над баком.

– Манну небесную, – ответил Скудра. В его голосе послышались восторженные нотки. – Ионы. Из-за необычного строения электромагнитного поля рядом с полюсом субатомные частицы падают в огромном количестве. Обвал ионов и электронов образует свечение в небе, а также нитраты, которыми питаются колонии водорослей и грибков. – Он помолчал и продолжил:

– Этот образец взят из термокарстового озера. Он кардинально отличается от разновидностей в других баках. Те, – кивнул он, – обитают на разной глубине, в разной воде и при разном освещении, однако в большинстве своем они дружелюбны и в крайнем случае индифферентны к кислороду. Но эта тварь!.. Она занимает промежуточное положение на эволюционной лестнице между бактериями и высшими водорослями. Она выбирается на землю, когда нет кислорода и высок уровень радиации.

– Тварь из Белой лагуны, – промолвила Хэнли, вспомнив медузу, на которую любил смотреть Джой в аквариуме в Монтерее.

– «Я духов вызывать могу из бездны» [36]36
  Пер. с англ. Е. Бируковой.


[Закрыть]– процитировал Скудра.

– Эскимосская легенда?

– Шекспир. «Генрих IV».

Хэнли, не отрывая глаз от бака, сказала:

– Водоросли сверкают, как пятидолларовый шиньон из искусственных волос. Интересно, что сделала радиация с их ДНК? Удивительно, что у них не выросли глаза и клыки. Какой была атмосфера, когда они зародились?

– Думаю, вулканической. Двуокись углерода, азот; не поверите – формальдегид; аммиак, серная кислота, метан и даже цианистый водород, широко известный тем, что его применяли в газовых камерах. Вряд ли такая атмосфера способствовала процветанию, однако этим тварям пришлась по вкусу. Они и ранние бактерии поглощали водород, который был в изобилии около вулканов. Ранние формы жизни враждебно относились к кислороду – он окислял клетки. В конце концов водорода стало не хватать на всех. Тогда водоросли научились добывать его… Скудра терпеливо, словно школьный учитель, подождал догадки Хэнли.

– Из воды?

– Совершенно верно! Аш-два-о. Но случился конфуз. Чем старательнее водоросли извлекали водород из воды, тем больше вырабатывали кислорода. В результате развилось множество сложных организмов, которые оттеснили водоросли на задний план. С тех пор эти твари обитают на жуткой глубине в районах полюсов, в западинах, образованных вследствие вытаивания подземного льда. Идеальные условия! Отсутствие солнечного света означает, что не будет фотосинтеза, а следовательно, и производства кислорода.

– Подземное озеро, наверное, тот еще котел! Сколько он кипит? Несколько миллионов лет? И кто в нем, кроме водорослей, варится?

Скудра покачал головой:

– Никто, там нет ни единой формы жизни, потребляющей кислород. В чане мы сохранили естественную среду обитания водоросли. – Скудра выдержал внушительную паузу. – Перед вами модель нашего мира, таким он был, пока не возникла атмосфера, пригодная для дыхания.

– Пока не возникла атмосфера, пригодная для дыхания, – эхом отозвалась Хэнли. Она почувствовала, как бешено заколотилось сердце. – Доктор Скудра, а что произошло бы, если бы эти водоросли внезапно попали в кислородную среду?

– Что произошло бы с водорослями?

– Нет, – сказала она скорее себе, нежели ему. – Что произошло бы с кислородом?

Она не стала дожидаться ответа Скудры. В этом не было необходимости.

ГЛАВА 47

Хэнли побежала к себе в комнату. Если она права, то ей необходима помощь Ди, чтобы осторожно взять образец бледной водоросли и исследовать, не подвергая опасности Ули и Кийоми.

Джесси нашла Ди там, где оставила. На кровати. Подруга явно плохо спала: постель была скомкана. Хэнли подобрала с пола подушку и запустила во вздыбленную простыню.

– Проснись и пой, доктор Стинсма! У меня для тебя новость! Эй, Ди, тебе нужен был гений, так он перед тобой!

Ди не пошевелилась.

– Эй ты, ленивый мешок с костями! Пора вставать! Я все разгадала!

Хэнли сдернула простыню, смеясь над тем, как Ди сопротивляется. Тут смех застрял у нее в горле.

Ди лежала в неимоверной позе: лодыжки едва не касались плеч. На лице застыл ужас – или осознание. Рот был широко открыт, мышцы шеи отвердели, глаза… Хэнли попятилась из комнаты, закрыла дверь, сползла по стене и села на пол. В таком положении ее и нашел Ули.

– Джесси, как вы себя чувствуете?

– Стойте! – закричала Хэнли.

Ули замер.

– Не подходите. Пока я в норме. Точно узнаю через несколько часов. Принесите мне рацию или что-нибудь в этом роде, а потом заблокируйте помещение. – Она сняла с руки часы и положила на пол рядом с собой. – Я оказалась в зоне заражения.

– Сообщить Ди? – спросил Ули.

– Нет. Она знает.

– А где она?

– В моей комнате.

– Разве ее не нужно забрать оттуда?

– Нет. Уходите отсюда. Быстро!

– Но она в опасности!

– Нет. – Голос Хэнли дрогнул. – Уже нет.

Наконец Ули понял.

Не имело смысла измерять пульс или температуру. И то и другое было повышено – адреналин делал свое дело. Сердце бешено колотилось, тело тряслось в ознобе и обливалось потом.

Джек разговаривал с ней по рации: повторял и повторял, словно заклинание, одну и ту же фразу: «Ты ни в чем не виновата».

– Джесси! Не мучай себя!

– Пытаюсь.

– Тебя когда-нибудь сажали на карантин?

– Дважды. В Африке во время эпидемии лихорадки Эбола и в Штатах, когда я подверглась опасности заражения в лаборатории. Было чертовски страшно.

– Как это происходит?

– Тебя словно закрывают в банковский сейф, изолируют под землей. Общаются с тобой в костюмах «Каспер» и в противогазах. Сына показывают на экране.

– Вы с ним близки?

– Все время по нему скучаю. Мой бывший муж говорит, что я не создана для материнства, ибо среди трупов чувствую себя спокойнее, чем среди живых людей. Может, он и прав. Иногда я боюсь, что своим увлечением работой оказываю дурное влияние на сына. Вдруг он последует по моим стопам?

– Это плохо?

– По мнению бывшего, очень.

– А ты что думаешь?

– Не хочу, чтобы Джой стал чудиком. В его возрасте я была на редкость странной. Мой бывший начал волноваться по поводу наследственности, едва я забеременела. Он считал мой интерес к зародышу ненормальным.

– Что он имел в виду?

– Он говорил, что я воспринимаю ребенка, как морскую свинку. Я хотела исследовать плаценту, дабы удостовериться, что пуповинная кровь способствует воспроизводству эмбриональных клеток. Мой бывший закатил тогда грандиозный скандал. – Хэнли помолчала. – Не знаю… Знаю только, что люблю своего сына.

– Хочешь, я принесу тебе ноутбук? Или попрошу Тедди позвонить Джою?

– Нет, ко мне слишком опасно приближаться. Кроме того, вряд ли мне удастся хорошо разыграть беспечность. Еще испугаю его… Каждый из нас заранее готовит видеокассету для семьи. Тебе ведь тоже не захотелось бы, чтобы твой ребенок видел, как ты разлагаешься.

– Ты так спокойно об этом говоришь…

– Привычка, выработанная профессией. Если не относиться к опасности как к рутине, ничего не получится. Ты просто оцепенеешь. – Хэнли помолчала. – Не могу выкинуть из головы выражения лица Ди. Джек, она так страдала, так была напугана!..

У Хэнли застучали зубы.

– Тсс… Все будет хорошо, – сказал Джек.

– Не могу я вот так взять и умереть. Не могу позволить своему бывшему оказаться правым. Он постоянно твердил, что я не гожусь в матери. – Хэнли едва не задохнулась, подумав, что в десять лет Джой осиротеет.

Чтобы отвлечь ее от тяжелых мыслей, Джек принялся рассказывать эскимосские легенды, слышанные в детстве, объяснять, как строят снежные мосты, – говорить все, что взбредало на ум. Слушая его вполуха, Хэнли то начинала плакать, то затихала.

Через четыре часа, когда признаки заражения так и не появились, он забрал ее к себе, закутал в одеяло и обнял. Слезы у Хэнли иссякли, однако дрожь все не унималась. Раньше Джесси никогда столь остро не реагировала на вид мертвого тела. Она приложила максимум усилий, чтобы успокоиться и вернуться к работе.

– Джек, я нашла растение-призрак. – Она произнесла эти слова далеко не тем восторженным тоном, с каким обратилась к Ди. Мертвой Ди.

– Растение-призрак?

– Ох, черт, Джек. Я тебе не сказала… Пожалуйста, не злись: я взяла у шамана сумочку. Я хотела посмотреть: вдруг в ней что-нибудь полезное для расследования?

У Джека окаменело лицо.

– И как, посмотрела?

Хэнли потерлась щекой о его плечо.

– Извини, что я так поступила, но работа есть работа. Повар-алеут перевел слова на мешочке. Это рецепт примочек из «растения-призрака». Думаю, именно оно убило всех.

– И ты его нашла? Где?

– В скважине.

– В том, что мы достали из скважины? – удивился Нимит.

– Да. Это водоросль, живущая в западине.

– Но ведь мы притащили с озера целый бак. И никто не заболел…

– Лишь потому, что вы создали для водоросли комфортные условия – без света, без кислорода. У нее не было причины нападать. Водоросль находилась в латентном состоянии.

– Значит, понго ни при чем?

– Абсолютно. Эта разновидность водорослей способна существовать только глубоко под землей и в пресной воде.

Нимит задумался.

– Но послушай, Ди в последнее время не покидала станцию. Получается, что она прошлой ночью бегала на свидание к подопечным Саймона Кинга.

– Или они к ней.

– То есть?

– Помнишь, Койт сказал: «Чем быстрее вы подбираетесь к возбудителю, тем ближе он становится к вам». Но Ди не подбиралась к возбудителю и все-таки столкнулась с ним. Джек, Ди заразили намеренно.

– Боже, не может быть!

– Что мне необходимо выяснить, причем быстро, – это каким образом произошло заражение. Я должна вернуться в лабораторию, Джек. Мне нужна твоя помощь, чтобы перенести… перенести Ди на каталку. Я покажу тебе, как одеться.

– Ну конечно. Я тебя не оставлю.

Когда они оба облачились в защитные костюмы, Хэнли попробовала сосредоточиться на том, что делает в настоящий момент, однако посторонние мысли продолжали терзать сознание. Когда Хэнли вновь склонилась над телом Ди, мозг вообще забастовал. Хэнли пришлось постоять несколько минут, понукая его к работе, заставляя принять свершившийся факт. Никогда еще Хэнли не чувствовала себя такой покинутой. Ни научного зуда, ни благоговения перед великим. Ничего – лишь ощущение невосполнимости потери.

Наконец к Хэнли вернулись внимание и заинтересованность. Вместе с Джеком они упаковали изломанное тело подруги в пластиковый мешок, уложили на каталку и отвезли в импровизированный морг.

Сняв защитные костюмы, Нимит и Хэнли направились к Маккензи. В кабинете, кроме экс-директора, сидели Руденко, русские и Верно, которые пришли скорее найти утешение друг у друга, нежели что-то предпринять.

– Но почему она? – Хэнли тяжело опустилась на стул и потерла усталую спину.

Собравшиеся, за исключением невозмутимого Койта, посмотрели на нее с беспокойством.

Нимит встал позади Хэнли и начал разминать ей мышцы плеч. Это было явное проявление интимной близости, но сейчас Хэнли не заботило, кто что о ней подумает.

Верно попытался утешить ее:

– Не вините себя. Все мы знаем, насколько осмотрительно вы действовали.

Хэнли покачала головой:

– Этого не случилось бы, если бы я…

Руденко хотел сказать что-то успокаивающее, но, похоже, не нашел подходящих слов.

– Доктор Хэнли права, – раздался громкий голос Койта.

Верно возмутился:

– Какая жестокость так говорить! Не слушайте его, Джесси.

– Это не случайность, – продолжил Койт.

Хэнли ошеломленно посмотрела на него.

– Как мог кто-то так с ней поступить?

– Кто-то и не поступал, – с акцентом сказал Койт. – Здесь опасно. Может быть, сейчас вы примете лишние меры предосторожности? Позвольте нам хотя бы иметь при себе оружие?

Маккензи устало махнул рукой, соглашаясь на требование русского.

– Кто мог хотеть смерти Деборе Стинсма? – спросил Верно.

– Никто, – отозвался Койт.

– Тогда вы сами себе противоречите, – заметил Верно. – Говорите, что никто не хотел ее убивать, и при этом требуете «лишних мер» предосторожности!

– Противоречия нет, – хрипло произнесла Хэнли, прижимаясь к Нимиту. – Он хочет сказать, что жертвой должна была стать я.