Текст книги "Темная леди (СИ)"
Автор книги: Юлия Сотникова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 27 (всего у книги 27 страниц)
Как давно он уже находился в кабинете Кайллана? Слышал ли то, что сказал мне гончий? Не думаю, что Хранителю могли понравиться эти слова.
Впрочем, мысли об этом вылетели из головы, стоило мне лишь взглянуть на неестественно бледного демона. И не успела спросить, что случилось, как названный брат сам открылся, буквально затопив меня шквалом эмоций и воспоминаний. И все это было связано с одной единственной девушкой, чье душевное состояние так испугало Даррена, что он вынужден был обратиться ко мне. Прекрасно зная мое отношение к детям артефактора.
– Мел, прошу тебя...
Его отчаяние было столь осязаемым, столь глубоким, что у меня не осталось выбора, кроме как, заглушив гнев и неприязнь от одной только мысли, что придется столкнуться с кем-нибудь из Вейнов, подойти к демону, молча соглашаясь на переход.
Я не знала, где мы окажемся, но, честно говоря, не ожидала, что laine Рена будет находиться в трактире. Впрочем, с выводами я поспешила. Внимательнее оглядевшись вокруг, поняла, что это место было скорее постоялым двором, нежели грязной забегаловкой, где останавливались на ночлег те, у кого не хватало средств на более престижные заведения.
– А вы кто?
Медленно повернувшись на тоненький голосок, охрипший от простуды, я увидела того, кому искренне желала смерти многие месяцы подряд. И поняла, что пропала. Как можно ненавидеть маленькое и наивное создание, которому столько всего уже пришлось пережить, столько потерять, испытать страх, неведомый многим взрослым.
Анри Джозеф Вейн, гордость своего отца, маленький белокурый десятилетний мальчик, чьи затуманенные болезнью глаза не по-детски серьезно следили за незнакомкой, вошедшей в небольшую комнату. Он не ждал от меня ничего хорошего, боялся, что причиню вред ему или сестре, что лежала рядом в беспамятстве на узкой кровати. Не просто вред. Этот ребенок видел слишком много крови, слишком много смертей, чтобы не опасаться за свою жизнь.
Безумный проклятый артефактор, что же ты сделал со своими детьми. До чего довели их твои ошибки.
– Рен, она пришла чтобы помочь Аби?
От того, с каким доверием и надеждой он обратился к Даррену, мне на миг стало не по себе.
Этот ребенок ничего не знал о делах отца. Он искренне гордился и восхищался тем, в ком всегда видел пример для подражания, тем, кто подарил ему жизнь и передал собственный дар. Два артефактора в одной семье, причем в обоих поколениях – уникальный случай. Не удивительно, что Анри так хотел перенять его умения.
Что примечательнее, этому ребенку было уготовано во многом превзойти своего отца. Его дар был сильнее, а воображение не знало границ. Он действительно был гением. Вот только он был добрым гением, который никогда не перешагнет границы дозволенного богами.
– Не бойся, боец, – присев на постель рядом с девушкой и ребенком, Даррен ласково взъерошил белокурые вихры, вновь поражая меня теплотой, что исходила от него по отношению к этим двоим. – Она обязательно ей поможет.
– Меня зовут Меллани, – видя, что в нынешнем состоянии Хранитель даже не подумает о том, чтобы нас представить, я подошла ближе и ласково улыбнулась внимательно разглядывающему меня мальчику. – А ты, как я понимаю, Джозеф. Не так ли?
– Приятно познакомиться, Анри Джозеф Ве...
Надрывный кашель не позволил ему представиться до конца, что было к лучшему, так как в их запутанной истории знакомства в Дарреном было слишком много тайн. И до недавнего времени и девушка и мальчик искренне верили в то, что демону ничего не известно об их истинном имени.
– Мы попали под дождь, – мрачно протянул Хранитель Темных Земель, словно оправдываясь передо мной. Или, что вернее – перед самим собой. – К Джо уже приходил лекарь, сказал, что это обычная простуда и скоро через пару дней он поправится, так что...
– Рен.
– Я даже не знал, что он заболел, пока Дэлли...
– Даррен! – мне пришлось чуть повысить голос, чтобы мужчина, наконец, смог меня услышать. – Все хорошо. Я ни в чем тебя не обвиняю.
– Она не просыпается уже несколько часов, Меллани. Я не никак не могу ее добудиться.
Таким видеть Хранителя мне еще не доводилось. Куда делось самообладание, опыт прожитых тысячелетий, выдержка, в конце концов. Он больше не улыбался. Бирюзовые глаза потухли от переживаний, лицо осунулось, но хуже всего была аура отчаяния, что буквально окружала этого демона. Он безумно боялся потерять свою нареченную, боялся того, что сам подтолкнул ее за Грань, поэтому и привел меня в это место. Вот только в моих владениях той, что сейчас лежала на кровати, не подавая признаков жизни, пока делать нечего.
– Она испугалась, Рен. Очень сильно испугалась. А когда человек боится – он прячется.
– Что ты имеешь в виду? – впервые за это время в глазах мужчины загорелся огонек надежды.
– Ее тело здесь, но дух спрятался в самом безопасном месте, там, где она чувствует себя в наибольшей защищенности, – я старалась говорить так, чтобы внимательно следящий за разговором мальчик ничего не понимал. Рано ему еще знать обо всех секретах своей сестры. – Не мне тебе говорить про духовные связи и перемещения, Рен.
– Я не забуду этого, Мел. Спасибо.
Он выбежал из комнаты, и переместился, лишь оказавшись в коридоре. А все потому что маленький Джозеф не должен был узнать, кем на самом деле являлся Даррен. По крайней мере, не в эту ночь и не таким образом.
– Аби спряталась? Но ведь она здесь, с нами.
– Думаю, как только твоя сестра проснется, то сама тебе все объяснит, – присев на кровать, я ласково улыбнулась испуганному мальчику.
– Она ведь не умрет, правда? – в ярко рыжих глазах заблестели слезы. – Как мама с папой. Я не хочу, чтобы она умирала. Не хочу...
Ох, маленький, знал бы ты, сколько еще тебе предстоит пережить, скольких потерять за свой смертный срок. Сколько горя и боли испытать. Но без подобных трудностей не познать истинный вкус счастья и радости, любви и благоговения. Ничего в этом мире не происходит просто так, у всего есть причина и следствие. За пережитое горе будущее всегда отплатит тебе счастьем. Это закон баланса, закон равновесия.
Ведь если бы Хранители не вмешались, этот мальчик, что сейчас горько плакал в моих объятиях, прижимаясь всем своим худеньким телом, непременно пошел бы по стопам отца. Принял бы участие в безумных экспериментах и сам бы совершил множество чудовищных открытий. Ему в любом случае суждено было превзойти отца, вот только теперь этого ребенка запомнят как удивительного человека, внесшего великий вклад в историю мира, в его развитие. А не как того, кто подвел его к гибели.
– Любимые мои... Сколько горя я вам принес... Это все моя вина... Моя вина...
Я даже не вздрогнула, услышав позади себя незнакомый мужской голос. Причин было несколько. Во-первых, я ожидала увидеть Вейна рядом с его детьми, это было вполне естественно, учитывая, что им пришлось перенести после его смерти. А во-вторых, именно в этот момент в дверном проеме показался Кайллан, внимательно следивший за всем, что происходило в комнате. В третьих же... Я больше не боялась неупокоенных. Это началось после встречи с де Кравейном, именно после нее я, наконец, осознала, что жители призрачного мира не смогут причинить мне вред, если, конечно, я сама не позволю им это.
Но и остаться спокойной было не в моих силах. Ненависть свернулась в душе клубком шипящих змей, пыталась захватить власть над разумом. Но тот оставался кристально чистым.
Кого именно я ненавидела? Артефактора, что жил на этом свете еще совсем недавно, или же ни в чем не повинную душу? Мужчину из плоти и крови, по чьей вине погибли многие, или же эфемерное создание полное света и раскаяния?
– Так значит вот благодаря кому в общем зале начался потоп, а хозяин все грешил на дожди, – войдя в комнату, Кайллан присел на корточки рядом с кроватью и ободряюще коснулся плеча уже успокаивающегося мальчика. – Ты в порядке, боец?
– Простите.
– Не проси прощения за слезы, Джозеф, они не делают тебя слабее. Прощения надо просить лишь за поступки, а ты, насколько я могу судить, все делаешь правильно.
Серьезный тон и искренность в словах Хранителя оценила, судя по всему, не только я, но и юный артефактор. Вытерев мокрые от слез щеки и отстранившись от меня, мальчик внимательно посмотрел на мужчину, чье лицо оказалось на уровне его глаз. Удивительно насколько проницательным может быть взгляд ребенка. Джозеф не просто рассматривал дракона, он оценивал, запоминал и делал выводы.
– Вы хотите меня увести отсюда? – наконец произнес мальчик, а после, отвернувшись от Хранителя, поднял на меня свои удивительные рыжие глаза. – Аби нужна помощь?
– Нужна, – с улыбкой подтвердила я, прикоснувшись к его светлым волосам. – Ее надо помыть и переодеть. Со всем остальным справится Даррен. С ней все будет хорошо, Джозеф, вот увидишь.
– Обещаете?
Пообещать? Раньше, в прошлой жизни, я, не задумываясь, дала бы подобное обещание, но теперь... Слово Хранительницы это нечто больше, чем просто обещание, это ответственность. А брать на себя ответственность за дочь артефактора... Боги, должно быть я действительно сделала что-то не так, если вы раз за разом испытываете мою выдержку на прочность.
– Обещаю, Джозеф. Обещаю.
– Я вам верю, – тихо произнесло это юное создание и, потянувшись, прикоснулось губами к моей щеке, выражая таким образом свою благодарность.
А я... Я могла лишь молча сидеть на постели и провожать взглядом Кайллана и юного артефактора, пока те не скрылись за закрывшейся дверью. Оглушенная эмоциями, чувствами, столь противоречивыми, что на мгновение я даже позабыла про неупокоенную душу, что находилась совсем рядом. Но Вейн про меня не забыл.
– Ваше сиятельство...
– Оставь. На Грани нет титулов.
Медленно поднялась и обернулась, мысленно дав себе зарок в любом случае держать себя в руках и судить справедливо.
Он стоял возле окна, с другой стороны кровати, на которой покоилась его дочь. Не зная правды, я бы никогда бы не смогла усомниться в благородстве этого мужчины. И дело не во внешности, хотя и внешне артефактор производил весьма приятное впечатление. В возрасте, но не стар, среднего роста, с чуть заметным выпирающим животом, появляющимся у мужчин с годам, с точно такими же, как и у сына, ярко рыжими глазами, а морщинки в уголках губ и глазах выдавали в нем весьма смешливого человека.
Наверное, мне было бы легче, увидь я перед собой самодовольного ублюдка, мечтавшего при жизни лишь о признании и славе. Но нет. Даже самым страшным поступкам можно найти причину. Причину – не оправдание. Люди слишком часто путают эти понятия. Причина есть абсолютно у всего, и у создания этих проклятых артефактов тоже. Она стара, как и мир, и банальна до невозможности. Любовь. Любовь и потеря.
– Я не хотел, чтобы все случилось именно так, – тихо проговорил мужчина. – Вы же позволите мне рассказать, как все было на самом деле? Знаю, что вам известна истина, но все же.. Позвольте, госпожа, прошу вас.
Я кивнула, безмолвно давая согласие на эту просьбу. Пусть говорит. Одно дело просто знать, и совсем другое – слушать исповедь, слышать нотки истинных чувств, отголоски эмоций. Пусть говорит.
– Благодарю вас, госпожа, вы слишком милостивы к такому, как я. Вы когда-нибудь любили, госпожа? А, впрочем, я совсем забылся! Простите мне эту дерзость, госпожа, я совсем не хотел вас затронуть. Просто чтобы вы поняли... Мне посчастливилось любить. Четыре раза мое сердце обжигал огонь самого сильно чувства на свете. Надо же, как заговорил. – Усмехнувшись, он склонился над постелью и попытался коснуться руки дочери. Конечно же, напрасно. Духи не имеют телесной оболочки, а значит, и прикоснуться к кому бы ни было не в состоянии. – Я не романтик, госпожа, далеко не романтик, но увидев мою девочку после рождения почувствовал, как в сердце зажегся еще один огонек любви. Такой же, как и к ее брату, и к его матери, Анабель. Но самый первый, самый яркий огонь загорелся для ее матери, моей первой жены. Они так похожи, – он не отрывал взгляда от спящей девушки, с грустной улыбкой вглядываясь в каждую черточку ее лица. – Удивительно похожи. Я любил Изабеллу больше всего на свете. Она была для меня миром, который рухнул, когда ее не стало. Почему людей с даром так мало, госпожа? Почему боги не наделили даром всех, чтобы было равенство, чтобы помощь могла прийти вовремя, чтобы... Да что уж теперь говорить. Изабелла была больна, как и многие в наших краях в тот год, вот только целителя с даром у нас не было. А лекари простые люди, они просто не в состоянии помочь всем желающим. Разве это справедливо? Почему именно в наш город пришел мор? Почему на всю округу не нашлось целителя с даром? Почему? Я задавал себе эти вопросы много лет, госпожа, но так и не нашел ответа. Боги отвернулись от нас, а значит и мы могли отвернуться от них. Изабелла умерла, оставив мне нашу девочку, а значит, я должен был сделать все возможное, что ее защитить. И я это сделал! Создал множество артефактов, способных передавать дар. Перерыл летописи, нашел забытые ритуалы, изменил их под свою идею и...создал. Я был так счастлив, так горд. – Хриплый смех, полный горечи и боли разнесся по комнате. – Дурак. Возгордившийся идиот, не понимающий, какое зло творят его руки. Я не ищу прощения, госпожа. На моих руках слишком много крови. Слишком много. Я был безумным, одержимым идеей сделать мир лучше. И к чему все привело? Сотни жизней... Сколько же семей я разрушил... Столько детей погубил, стольких матерей лишил их чад... Мне нет прощения. Как я покажусь на глаза своей Изабелле? Что ей скажу? А Анабель? Ее убили из-за меня. Все из-за меня. А наши дети... Я был с ними каждую секунду, каждое мгновение после смерти, видел все, что видели они, наблюдал за тем, как выживали. Как простить то, что я с ними сделал? Стоили ли какие-то побрякушки тех страданий, что выпали на их долю?
Что я могла ответить? Он сам избрал свою судьбу, сам разрушил все, что было дорого. Не мне судить его поступки при жизни, какую бы боль не принесли мне его идеи, сам Вейн никогда не причинял мне вреда. Даже если бы и причинил, в моей власти лишь души. А его душа не была черной, в ней не было злости и жестокости. Простить его? Вейна-человека нет, никогда, но его душу...
– Вам представится шанс все исправить, – слова давались с трудом, но я все-таки смогла взять себя в руки и подойти чуть ближе к этому мужчине. – В следующей жизни.
– Но...
– Вас ждет Грань, Джаспер, там ваше место, там вы сделаете выбор между покоем и перерождением. Или предпочитаете оставаться неупокоенным призраком? Вечно скитаться по свету и, в конце концов, озлобиться до такой степени, что вновь начнете причинять вред невинным людям? Этот выбор вы хотите сделать?
– Нет, госпожа.
– Я не сужу поступки людей, лишь то, что вижу в душах. И в вашей я не нахожу зла. Грань ждет вас.
– Передайте моей девочке, что я очень горжусь тем, какой она стала, – он с любовью в последний раз взглянул на дочь. – Моя Аби... Передайте, что я их обоих безумно люблю.
– Передам.
– Благодарю вас, госпожа. Благодарю.
Джаспер Вейн давно уже ступил на Грань, а я все никак не могла заставить себя пошевелиться. Мстить легко, строить планы, опираясь лишь на свои чувства, упиваться триумфом и удовлетворением от того, что заставил обидчика страдать. Сложнее всего простить и отпустить. Понять того, кто причинил тебе боль. Это великое умение и, да простят меня боги, но я еще не постигла его в полной мере. Для меня существовала разница между живым артефактором, ненависть к которому все еще жила в моем сердце, и той душой, что только что обрела покой.
Маленькая комнатка вдруг показалась тесной коробкой, из которой нестерпимо хотелось вырваться, убежать под открытое небо, чтобы, наконец, сделать нормальный вдох. Но дверь не открывалась. Как бы я не дергала ручку, это проклятая деревяшка не поддавалась, отрезав мне путь к свободе. Я хотела выбраться, убежать от всего, скрыться хоть где-нибудь от той боли, что разрывала душу. И не могла.
– Тише, тише... Все хорошо, heile, я с тобой... Я с тобой, Меллани.
Сильные руки сомкнулись за моей спиной, отрезая от комнаты, лежащей без сознания девушки и проблем. И вдохнув полной грудью родной аромат любимого мужчины, я замерла. Он был мне нужен сильнее воздуха.
– Ты молодец, девочка моя. Все хорошо.
– Как Джозеф?
– Спит в соседней комнате.
– Хорошо... Это хорошо...
Слезы потекли по щекам против моей воли и, как бы не старалась, я не могла их остановить. Но я все-таки женщина, а нам проще прощать и отпускать именно так – со слезами, вымывая из души обиду, скорбь и ненависть.
Прощай артефактор Джаспер Вейн, пусть Грань принесет тебе покой, которого ты не нашел при жизни. А о твоих детях мы позаботимся. Поверь, они теперь в надежных руках.
15
