Текст книги "Темная леди (СИ)"
Автор книги: Юлия Сотникова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 27 страниц)
Глава 2
Бежать... Бежать... Только бы скрыться, только бы успеть... Легкие разрывались от боли, но я не останавливалась, зная, что он где-то рядом, что идет за мной, а если догонит... Нет, нельзя останавливаться, нельзя. Я должна уберечь его, того, кто был внутри меня, того, кто был слишком беспомощен, беззащитен перед ним. Маленький мой... Уберегу. Во что бы ни стало уберегу! И я бежала сквозь непролазную чащу леса, ранила ноги, до крови раздирала собственное тело об острые сучья, но не останавливалась ни на секунду. Бежать... Пока не стало поздно, пока он был слишком далеко, чтобы достать нас, пока...
– Меллани...
Не успела. Глядя на такой знакомый мужской силуэт, я отступила на шаг, прижав руки к животу, в последней попытке уберечь, и замерла, ощутив влагу.
– Меллани...
Медленно, не желая верить, поднесла окровавленные ладони к лицу и закричала, тут же почувствовав острую, раздирающую боль. Нет, только не снова... Нет!!!
– Меллани...
Упав на колени, подняла невидящий взор на того, кто медленно приближался, бесшумно ступая по сухим веткам. Того, кто стал моим палачом.
– Ренделл...
Распахнув глаза, я судорожно втянула воздух, пытаясь унять, готовое вырваться из груди сердце. Сон, всего лишь сон, обычный кошмар. Их больше нет. Ни леса, ни мужа, ни ребенка. Я одна, все хорошо, все хорошо... Тело не слушалось, продолжая сотрясаться крупной дрожью, а голова буквально разрывалась от боли. Что это? Почему именно сейчас? Почему после стольких месяцев он мне приснился, почему вновь всплыл в памяти? Куда делось спокойствие? Скоро рассвет. Это хорошо, потому как вновь уснуть я бы не смогла.
– Ты бледная, – вместо приветствия заметил ожидающий в башне Кайллан, пройдясь по мне внимательным взглядом. – Что-то случилось?
– Нет. Начнем?
Меньше всего мне сейчас нужны были разговоры. Пройдя в небольшое округлое помещение, я остановилась возле Хранителя, отметив, что одет он был довольно просто – черные брюки из мягкой ткани и белую свободную блузу. В таком виде этот мужчина был мне непривычен, слишком близкий, слишком домашний, что никак не сочеталось с образом одного из самых страшных существ этого мира. Впрочем, и мой внешний вид нельзя было назвать представительным – легкое удобное темно-синее платье, под которым не было даже корсета, так как служанку я не звала, не желая, чтобы кто-то видел меня после пробуждения.
– Дурной сон?
– Насколько помню, мы договаривались об уроке, а не о беседе, ваша светлость, – холодно протянула, глядя на него снизу вверх и невольно жалея, что едва доставала до плеча. – Если вы передумали, я могу прийти в другое время.
– И часто у тебя бывают кошмары? – он словно не слышал моих слов, буравя пристальным взглядом своих странных серых глаз.
А меня вновь начало трясти. Что это? Почему после общения с этим мужчиной эмоции выходили из-под контроля? Почему именно рядом с ним? Ведь все было прекрасно, пока он вновь не появился в замке. Не было ни кошмаров, ни воспоминаний, я могла контролировать каждый свой шаг, могла спокойно существовать, проживая день за днем и не думать о том, что осталось позади. Зачем вообще послушалась богиню и пришла к нему, зачем согласилась на этот урок?
– Меллани?
– Я передумала, – отвернувшись, быстро направилась к выходу, желая как можно быстрее вновь оказаться в своей комнате. – Мне больше не нужны знания.
Дверь захлопнулась перед самым носом, отрезав путь к спасению, а я внезапно оказалась прижата спиной к широкой мужской груди и поняла, что не могу пошевелиться.
– Тише, девочка, тише, дыши глубже, – прошептал он в мои волосы и потянул вниз, заставив опуститься прямо на каменный пол. – Вот так. Успокойся, Меллани, все хорошо, здесь тебе ничего не угрожает.
Сколько прошло времени, прежде чем сердце перестало бешено колотиться, а эмоции поутихли? Минута? Час? Я потерялась, растворилась в собственных чувствах, не способная здраво соображать, запертая в ловушку его рук. Хотела уйти, убежать, но не могла даже говорить, слишком слабая, слишком беспомощная перед тем, кто был наделен невероятной мощью. Всегда жертва, всегда беззащитный "котенок". Злость отрезвила.
– Отпустите, – процедила, отмечая, что голос вновь зазвучал холодно и равнодушно, в то время как в душе кипели эмоции.
– Пришла в себя? Очень хорошо, думал потребуется больше времени.
Отстранившись, он легко поднялся на ноги и двинулся к широко распахнутым дверям, выходившим на небольшую открытую площадку.
– Вставай, Меллани, мы и так потратили достаточно времени впустую.
Что это было? Он даже не объяснится? Удивленно проследив взглядом за вышедшим мужчиной, я медленно поднялась и двинулась следом, не зная, чего ожидать от него в следующий момент. И от себя. Как они сказали? Я "начала оживать"? Плохо. Сейчас меньше всего я хотела, чтобы это оказалось правдой, но уже то, что могла чего-то бояться, подтверждало слова Хранителей.
– Это началось сегодня? – обернулся ко мне стоящий на краю пропасти Кайллан.
– Вчера, – решила быть откровенной, прекрасно понимая, что скрыть что-то от него не удастся. – Во время встречи с вами. Раньше иногда просыпался интерес, но и только.
– Я – катализатор? Интересно, – нахмурился Хранитель и отвернулся, вновь устремив взор туда, где медленно поднималось из-за горизонта солнце, окрашивая лежащий у подножья замка город яркими цветами. – Ты должна научиться контролировать это, Меллани, обуздать свои эмоции и заставить их просыпаться постепенно. Здесь тот же принцип, что и в управлении силой. Иди сюда, – дождавшись, когда я подойду ближе к краю площадки, заканчивающейся обрывом, он указал на заснеженный город. – Всмотрись туда, Меллани, что ты видишь?
– Дома.
– А хочешь узнать, что вижу я? Я вижу жизнь. Тысячи жизней, тысячи сердец, что бьются за этими каменными стенами, тысячи судеб, таких разных, но зачастую очень похожих. И ты тоже должна научиться их видеть. Не из интереса, а для того, чтобы понять каждого из них, понять, как саму себя. И как только поймешь живых – узнаешь мертвых.
– Зачем мне их узнавать?
– Потому что не просто так они остались в этом мире, – объяснил Кайллан. – Чаще всего их удерживает обычный страх перед Гранью, страх перед неизведанным. Но бывает и нечто другое, и это тебе предстоит выяснить самостоятельно, в этом помощи от меня не жди. Для меня все они – угроза для живых и подлежат уничтожению.
– Как можно уничтожить того, кто и так уже мертв? – искренне удивилась, посмотрев на мужчину.
– В этом мире возможно все, Меллани, тем более для таких, как мы. Другое дело – заслуживают ли эти души уничтожения? Мне безразлично, уйдут они за Грань и обретут ли новую жизнь или же канут в небытие, это твоя задача – следить за порядком среди мертвых.
– Но ведь раньше меня не было.
– Раньше вообще ничего не было, Меллани, – его губы дрогнули в улыбке. – Ни Земель, ни Хранителей. Этот мир населяли лишь демоны и драконы – первые расы, созданные богами. Ни войн, ни алчности, ни борьбы за территорию, полная гармония. Но боги решили, что двух рас недостаточно, кое-кому показалась подобная идиллия слишком пресной, скучной, они посчитали, что мы не способны на развитие, что слишком не любим перемен. Так появились другие расы, молодые, дикие, целеустремленные. Они заполонили наши земли, размножались с немыслимой для нас скоростью. У Первородных может быть лишь один ребенок, с нашей продолжительностью жизни даже это слишком много, мир просто не способен вместить в себя столько истинно древних существ. У тех же, кто пришел после нас, потомство могло достигать пяти-шести детей и это считалось обыденным. Очень скоро земли стало не хватать, и начались войны. Они истребляли себе подобных с немыслимой жестокостью, и что самое страшное – многим это нравилось. Тогда и появились Закрытые Земли, место, где боги решили изолировать тех, кто уже не мог представить себе жизни без крови. Да, Меллани, изначально это место было самой настоящей тюрьмой, – в ответ на мой заинтересованный взгляд усмехнулся мужчина. – Управлять спятившими от жестокости и жажды власти существами одна из богинь доверила своему сыну, потому как никто лучше потомка богов и Первородных не смог бы справиться с их ненавистью и жаждой разрушения. Так появился первый из четырех Хранителей.
– Вы.
– Я, – ответил он, не отрывая взгляда от ярко-алого горизонта.
И я в который раз подумала о том, как же одинок должен был быть этот мужчина. Он помнил историю мира практически с момента ее основания, жил в то время, когда людей еще не существовало, видел, как гибнут его родные, знал столько... Я даже представить не могла, сколько знаний хранилось в его голове. Смогу ли я стать такой же? Смогу ли проживать столетие за столетием выполняя навязанный против воли долг? Еще вчера сказала бы, что да, что мне, в принципе, все равно, сколько и как жить, а теперь, находясь во власти непонятного воздействия, который оказывал на меня Хранитель, поняла, что нет. Не смогу.
– Следом восстали драконы, – отрешенно продолжил Кайллан спустя пару минут молчания. – Гордая раса Первородных. Они не вмешивались в войны, предпочитая переждать, пока этим смешным детям надоест делить то, что им не принадлежит, просто наблюдали, будучи уверенными, что никто не решится напасть на этих древних созданий. Как ошибались, поняли только, когда в ближайшем лесу обнаружили тело молодой драконицы, совсем еще юной девочки, лишь недавно поднявшейся на крыло. Ей не дали обернуться, не позволили позвать на помощь, лишили естественной защиты, обрубив крылья и заперев в человеческом обличии. Дети для драконов – величайшая ценность, сокровище, которое берегут как зеницу ока. Представь, что должны были чувствовать эти гордецы, глядя на ее изуродованное тело. Они напали. Налетели ночью, выжигая города, не щадя ни взрослых, ни детей, желая освободить мир от скверны, уничтожить тех, кого по ошибке создали боги. Вот только боги не ошибаются, они породили именно тех, за кем посчитали будущее, в ком видели больший потенциал. В чем-то они правы, в драконах нет жизни, они напоминают застывшие статуи, не способные меняться и принимать что-то новое. По крайней мере, именно так было раньше.
– А потом? – тихо спросила, когда он вновь замолчал, погрузившись в воспоминания.
– Вмешались боги и появились Светлые Земли, территория драконов, куда до сих пор не допускаются другие расы. И Хранитель.
– Драконы нуждаются в защите?
Эта мысль была столь дикой, столь чуждой в общеизвестном понимании, что я даже представить не могла, что подобное возможно. Драконы – самые сильная в мире раса, древние мудрые существа, о Землях которых ходили легенды. Единственный народ, у кого никогда не бывало полукровок.
– Нуждаются, Меллани. От самих себя. Мир меняется, хотим мы этого или нет, развиваются науки, открываются новые грани силы, и это правильно. Драконам чужды перемены. Даже демоны смогли подстроиться, смириться с текущим положением, впустили в свои семьи новую кровь, примирились с другими расами, а они не смогли. Тогда Тироун и стал Хранителем, – совершенно неожиданно Кайллан улыбнулся. – Его задача – следить, чтобы старшее поколение не мешало развиваться молодняку, чтобы раса не вымирала, как было когда-то, жестко контролировать каждое принятое Старейшинами решение.
И тут я поняла столь резкую перемену в настроении Хранителя. Как же, ведь драконами, так гордившимися чистотой крови, правил полукровка! Действительно смешно. Как же они, должно быть, ненавидели своего Хранителя.
– Выходит Хранителями не рождаются? – вспомнила я его слова про Тироуна.
– Ты еще не поняла? – обернулся ко мне мужчина, смотря с легким укором и насмешкой. – А разве ты сама родилась с этим даром? Нет, Меллани, у всех нас была иная судьба до того момента, как миру потребовались Хранители.
– Но почему я? Ведь вы дети богов, а я простой человек.
– Стечение обстоятельств, не более. Во-первых, других братьев и сестер у нас нет, появление еще одного полубога мы бы почувствовали, а во-вторых, тебе удалось побывать на Грани и вернуться назад, а возвращение из подобного места не может пройти без последствий. Да и видоизмененная сила, которую получила от ребенка, сделала свое дело. Это всего лишь случайность, девочка.
Случайность, полностью изменившая мою жизнь. С другой стороны, что было бы, уйди я вслед за сыном? Во-первых, Аллан бы погиб, не исполнив клятвы, а во-вторых, неизвестно, когда Хранители узнали бы про артефакты. В том, что они непременно бы узнали, я не сомневалась, но жертв за это время стало бы еще больше. Да и неупокоенные души... Мне было их жаль. Именно мне, Меллани, которой я стала на то время, что проводила рядом с Кайлланом.
– А Даррен? – спросила, желая узнать продолжение истории от очевидца тех событий.
– Стал Хранителем, когда появились люди. Темные Земли населяют старшие расы, а, как ты знаешь, любой из них в десятки раз сильнее обычного человека, чем они и стали пользоваться, пытаясь сделать из людей, кто-то рабов, а кто-то и простой обед. Хранитель нужен был, чтобы держать их в узде, направлять, контролировать. А самым последним появился Заккари, чей удел – защищать Срединные Земли.
– Так почему он ничего не заметил? – сердце сжалось от боли и глухой злости, и я еще раз поразилась возвратившимся эмоциям, слишком отвыкнув от подобных ощущений. – Почему позволил этому случиться? Где был, когда эти ублюдки убивали детей?
– Зак слишком молод, лишь недавно разменял первое тысячелетие, ему все еще интересен этот и соседние миры, он путешествует, развивается, познает новое. Что такое несколько лет для того, кто живет вечно? Он наполовину человек, а вам свойственно любопытство.
– Так его просто не было на Землях?
– Его и сейчас нет, – никак не отреагировал на мой гневный взгляд Хранитель. – Его вообще нет в нашем мире, и нам пока не удалось с ним связаться, поэтому зачистку и начали с Темных Земель.
– Но...
– Мы не вмешиваемся в дела братьев, Меллани, – спокойно произнес Кайллан, прекрасно поняв, что я хотела спросить. – Это негласное правило, установленное между Хранителями. Мы можем посещать любые Земли, но наводить свои порядки, карать, проводить расследования или еще что-то без согласия хозяина не имеем права.
– То есть пока не вернется Заккари, убийства будут продолжаться, и вы ничего не сделаете?
– Мы найдем его очень скоро, поверь мне, девочка.
– Вы... вы...
Голова закружилась от нехватки воздуха, и я опустилась на заснеженный каменный пол, не удержавшись на ногах. Безудержная ярость мешала сделать вдох, затуманила разум, а ненависть к тем, кто вместо того, чтобы спасти, кого еще возможно, ждал прихода младшего Хранителя, увеличивалась с каждой секундой.
– Оживаешь, – с непонятным выражением протянул Кайллан, глядя на меня сверху вниз.
Он не пытался подойти и успокоить, не бросился, чтобы помочь подняться, как сделал бы любой другой из моего прежнего окружения. Просто смотрел и ждал, когда успокоюсь, когда самостоятельно возьму себя в руки и пойму, как нелепы порой эмоции. И я поняла. Как можно злиться на тех, кому несколько тысяч лет? Как можно требовать от них порывистых, решительных действий? Сколько таких же "артефакторов" они уже пережили, сколько заговоров раскрыли, сколько войн прошли? Им на самом деле не важно, что станет с Потенциалами, не важно, сколько людей погибнет, все, что могло волновать Хранителей – чтобы не менялся установленный порядок, чтобы исполнялась воля богов, и дар оставался у тех, кто был с ним рожден. Невольно вспомнила себя такой, какой была еще вчера, холодной и равнодушной. Неужели навсегда останусь такой, и лишь рядом с Кайлланом, каким-то невероятный образом, буду становиться прежней?
– Такая юная, такая страстная... – задумчиво протянул мужчина. – Как тебе удалось остаться такой в высшем свете? Как удалось остаться чистой изнутри?
Чистой? Это окончательно помогло прийти в себя. Он не мог знать моего прошлого, того, что произошло за месяцы путешествия на Закрытые Земли. Мы не читали друг друга. И это хорошо. Потому что вспоминать, как хладнокровно разрешала Аллану убивать очередных встреченных на пути разбойников, я не хотела. Но даже сейчас, когда эмоции вернулись, я не сожалела о подобных решениях, на руках тех людей было слишком много крови и еще больше пролилось бы, не встреть они нас. Однако "чистой" я уже не была, невозможно сохранить невинность, когда в твоей власти решать судьбы других.
– Вы сказали, что я оживаю, – поднявшись на ноги, я с удовлетворением поняла, что вновь стала абсолютно спокойной. – А вы? Вы когда-нибудь сможете "ожить"? Неужели вам никогда не хотелось вновь почувствовать жизнь?
– Видимо скоро почувствую, – усмехнувшись, он вновь отвернулся. – Смогу, Меллани, даже я смогу, при определенных условиях, разумеется. А теперь давай начнем то, для чего здесь собрались.
Последующие шесть дней слились для меня в единый миг. С утра до вечера я проводила в башне, пытаясь "осознать" силу и "понять" людей, даже после того, как уходил Кайллан. Будь моя воля – вообще не покидала бы эту ледяную площадку. Удивительно, но мне здесь нравилось, действительно нравилось. Оставаясь одна на этом кусочке обледеневшего каменного выступа, я впервые за последнее время чувствовала себя спокойно. Не отстраненно-равнодушно, а именно спокойно и умиротворенно.
Наблюдать за жителями Харланда оказалось на удивление интересно. Я не могла их разглядеть с высоты восточной башни, однако на третий день, когда Кайллан просто завязал мне глаза черным непрозрачным шарфом, поняла, что могла чувствовать. Обучение Хранителя сводилось к молчаливому наблюдению за тем, как я силилась по его указанию "ощутить" город. Однако, единственное, что ощущала – его присутствие, раздражение и отголоски страха, оставшиеся после очередного кошмара, преследовавшего меня теперь каждую ночь. Но стоило ему уйди и заняться собственными делами – мгновенно успокаивалась, буквально растворяясь в тишине, морозной свежести, пении ветра и ледяном умиротворении. Именно в подобном состоянии я чувствовала их – заполонивших город мертвых.
Они были повсюду, скитались по улицам, бродили по домам, задумчиво разглядывали живых. Наверное, это выглядело жутко, возможно раньше я испугалась бы подобной картины. Но не теперь. С появлением в моей жизни Хранителя Закрытых Земель, эмоциональное состояние приходило в норму, однако так было лишь, когда он находился в непосредственной близости от меня, все остальное время я ощущала холод и отрешенность от мира. Но и от прежнего состояния нынешнее разительно отличалось. Да, я все еще была холодна, однако испытывала искренний интерес или беспокойство, просто более хладнокровно воспринимала действительность. Например, совершенно спокойно отреагировала на новость о том, что на Темных Землях были уничтожены все, кто хоть как-то был причастен к исчезновению Потенциалов, в том числе и артефактор. Не было суда или казни, их просто перебили в собственных домах, вместе с семьями, вытащив из постели, не пощадили ни слуг, ни детей. Прошлая Меллани ужаснулась бы, та, кем я была после смерти, едва обратила бы на это внимание, нынешняя же – выслушала и уточнила, была ли необходимость в подобной жестокости.
– Мы не люди, Мел, – сказал мне в тот раз Даррен, неожиданно появившийся на рассвете, когда я привычно наблюдала за жителями. – Хранителям нельзя показывать слабость.
– Но ведь милосердие – не слабость.
– Для людей – возможно, но не для остальных рас. К тому же, представь, что будет, когда потомки тех, кто участвовал в этой истории, вырастут. Они будут мстить, а значит, будет еще больше бессмысленных жертв. Детям ведь не важно, виновен их отец или мать, или нет, для них они просто родители, которые дали жизнь, которые всегда оберегали и любили, им нет дела до того, что их родные когда-то купались в крови невинных. Ты слишком юна, чтобы это понять, слишком человек, чтобы рассуждать, не опираясь на чувства.
Я поняла, что он хотел сказать. Поняла и приняла. В этом и было главное отличие той, кем я стала, от той, кем была когда-то. Сейчас я могла сопереживать, испытывала желание помочь, сочувствовала, злилась, мне даже иногда становилось смешно, но ничего из этого не мешало теперь принимать решения или адекватно оценивать поступки и действия, как других, так и свои собственные.
– Уверена, что на самом деле пытаешься разглядеть людей? За неделю никаких сдвигов. Не ожидал от тебя такого результата, Меллани.
Лежа на полу, я невидяще пялилась в каменный потолок, не в силах даже пошевелиться, чтобы посмотреть на Кайллана. Какого демона, да простит меня Даррен, я согласилась на эти вечерние тренировки? Если каждое утро мне действительно ничего не приходилось делать физически, лишь наблюдать за городом и познавать свой дар, то каждый день после заката становился настоящим мучением. Теперь стало ясно, с какой целью он упомянул, чтобы в этот огромный зал я приходила в брючном костюме – Хранитель словно поставил себе цель сделать из меня одного из своих воинов. Меня, бывшую герцогиню, самой большой физической нагрузкой которой была верховая езда.
Естественно, ничего подобного Кайллан не планировал, однако в первый же вечер объяснил, что одного дара мало, и я должна уметь постоять за себя в любой ситуации. Поэтому каждый день теперь заканчивался часовой пробежкой по огромному залу и упражнениями, благодаря которым, по его словам, я должна была стать немного сильнее физически и более выносливой, не важно, хотела я этого или нет.
– Ты меня слышишь? – раздался над головой раздраженный голос Хранителя.
– Слышу, – едва выдохнула, переводя дыхание.
– Так ты действительно считаешь, что прилагаешь все усилия?
– Меня не интересуют живые, ваша светлость, – открыв глаза, я поднялась и села, чуть поморщившись от боли в теле. – Абсолютно не интересуют. Я каждый день пытаюсь их понять, но все больше обращаю внимание на неупокоенных. Именно они меня беспокоят. Мертвые, а не живые. Рискуя вызвать ваше неудовольствие, отмечу, что не считаю правильным тратить время на тех, кто не имеет ко мне отношения.
– Тебя действительно стали привлекать души? – от былого раздражения во взгляде мужчины не осталось и следа, скорее в нем теперь читалось удивление и заинтересованность.
– С тех пор, как перестала смотреть глазами.
– Видишь их сквозь повязку? И многих?
– Всех.
– Занятно, – едва слышно протянул Кайллан, а после подал мне руку, помогая подняться. – В таком случае предлагаю сегодня немного изменить программу и прогуляться.
– В город? – весьма удивилась, так как никогда еще за пределы замка он меня не приглашал.
– Именно. Бери плащ и идем.
– Я не мерзну.
– Плащ, Меллани, – обернулся ко мне уже направившийся к выходу Хранитель, и так посмотрел, что все возражения отпали сами собой. – Кажется, я ясно выразился. Мы и так будем привлекать достаточно внимания.
Понимание правдивости его слов пришло лишь тогда, когда вышли на одну из улиц. Был глубокий вечер и многие жители прогуливались после работы, кто-то спешил в ближайший трактир, кто-то возвращался домой после тяжелого дня, кто-то просто наслаждался тихим вечером последнего зимнего месяца. От каменных мостовых веяло спокойствием и умиротворением, от которого не осталось и следа, стоило нам попасться на глаза прохожим. Они не бежали и не прятались, как могло было быть в Срединных Землях при появлении правителя, лишь застывали на месте и почтительно склоняли головы, ожидая, пока мы скроемся за ближайшим поворотом. И затаенный страх и некая обреченность, что я прекрасно ощущала от этих существ, сказали больше любых слов. Нас боялись. Именно нас, не одного лишь Хранителя.
– Почему?
О чем именно спрашивала, уточнять не стала, прекрасно зная, что он поймет.
– Я редко сюда выбираюсь, – ответил Кайллан, уверенно идя вперед. – Обычно подобные рейды означают наказание. Ты ведь не думала, что здесь все живут в мире? Да, стычки, которые могут привлечь мое внимание, крайне редки, однако их последствия помнят абсолютно все.
– Смерть.
– Это жестокие Земли, девочка, здесь не пансионат для благородных девиц и не приют для бездомных. Здесь обитают те, кто еще не совсем прогнил изнутри, но уже ступил на этот путь, и, к сожалению, не у всех хватает сил начать новую жизнь.
– Но ведь я им ничего не сделала.
– Это пока, – парировал он. – Однако каждый из них чувствует, что ты страшнее любого из нас с братьями. Мы можем лишь убить, в твоих же силах оставить их без посмертия. Согласись, это страшно, осознавать, что после смерти вместо покоя на Грани или же дальнейшего перерождения, ты просто исчезнешь. Или будешь обречен на ежедневные муки, бродя по миру неприкаянной душой.
– Я действительно это смогу?
– Как только освоишь дар Хранительницы.
Дальше мы шли молча. И все же я не могла до конца поверить в то, что когда-нибудь смогу обладать подобной силой. Для того, кто всегда был слишком слаб, чтобы сопротивляться, чтобы как-то изменить свою жизнь, подобное слишком тяжело осознать. Но Кайллану не было смысла лгать, да и знаний о том, что возможно, а что нет, у него явно было больше. Следуя за этим удивительным мужчиной, способного принять у себя даже серийного убийцу, способного понять, что толкнуло его на преступления, если тот искренне решил измениться, искренне раскаялся в содеянном, я невольно почувствовала уважение и восхищение. Не каждому дано мужество понять отступников, далеко не каждый может принять другого таким, каков он есть на самом деле, без прикрас. Мне вдруг захотелось что-нибудь сказать, как-то выразить то, что чувствовала в данный момент. А потом увидела ее.
Женщина, стоявшая в конце переулка, прижимаясь к серой кладке дома, не могла быть живой. Мне не требовался свет, чтобы разглядеть в ее глазах холод и пустоту, не требовалось подходить ближе, чтобы ощутить ауру смерти и обреченности. Сколько уже она странствовала по миру, не в силах обрести покоя? Что удерживало ее среди живых? Мне впервые удалось увидеть духа так близко, впервые смогла различить не размытый силуэт, а человека из плоти и крови, откуда-то зная, что, кроме меня, на подобное были способны лишь Хранители. Когда-то она была весьма красива. Не стара, но и не молода, и не человек. Демоница? Нет, несмотря на то, что демоническую форму видела лишь у Даррена, я была уверена, что стоявшая напротив неупокоенная к его расе не принадлежала. Было в ней что-то звериное, нечто знакомое. Оборотень. Как она умерла? Почему не отправилась за Грань?
Пока я размышляла над ее судьбой, женщина не спускала с меня взгляда, разглядывая не менее пристально, а потом внезапно ощерилась и, опустившись на корточки, завыла. Громко, протяжно и неимоверно жутко, заставив меня невольно отступить назад, впервые за последние месяцы, почувствовав холод, коснувшийся спины, а после замереть, ощущая проснувшуюся злость. Да как она помела? Как у этой падали хватило наглости протянуть ко мне руки? Как могла возжелать моей жизненной силы? Ярость накрыла с головой, подталкивая к мертвой женщине, решившейся на немыслимое – напасть на Хранительницу.
– Чем она тебе не угодила? – раздался за спиной спокойный голос Кайллана, ни разу не вмешавшегося, когда под моим взглядом, корчась от невыносимых мук, безмолвно исчез дух.
– Она посмела напасть, – хрипло ответила, не совсем понимая, что только что произошло, и каким образом мне удалось уничтожить неупокоенную.
– А ты не подумала о том, что ее к этому подтолкнуло?
Нечто в словах мужчины заставило обернуться и внимательно вглядеться в абсолютно бесстрастное лицо, на котором невозможно было прочитать ни единой эмоции. Однако что-то подсказывало, что он не так спокоен, каким казался.
– Что вы имеете в виду?
– Она ведь не просто так ждала тебя здесь, Меллани. Что ты увидела в ее прошлом, что заставило отказать в посмертии? Она действительно настолько ужасна, что заслужила подобной участи? Чем? Лишь тем, что настолько оголодала без энергии и отчаялась обрести покой, что когда встретила ту, что может ей его дать, без раздумий взмолилась о помощи и захотела прикоснуться к своей спасительнице? Напала? Ты хоть раз видела, как нападает дух?
Наверное, я побледнела, наверное, так как не знала, способна ли теперь была на подобное проявление эмоций. Неужели это правда? Неужели я только что по-настоящему убила кого-то только за то, что ко мне попытались прикоснуться? Кайллан не лгал, я чувствовала, и от осознания этого становилось еще хуже. Отступив на шаг, растерянно посмотрела туда, где еще пару минут назад стояла женщина и вспомнила отчаянный вой. Она просила о помощи, а я... Почему-то сейчас я была уверена, что случись подобное с кем-то живым, не испытала бы такой боли, не ощутила бы этого яростного сожаления и чувства вины. Я ведь даже не подумала ее просмотреть, вместо этого гадала, что же с ней произошло. Как обычный человек. Но ведь я больше не человек, я Хранительница, та, кто должна оберегать покой мертвых, та, кто обязана была помочь этой несчастной. И именно от моей руки она погибла без права на возрождение.
– Почему ты их так боишься? – словно стараясь сделать еще больнее, спросил мужчина. – Именно ты, которой ни один дух просто не способен причинить вреда. Почему, Меллани? Ведь они полностью в твоей власти, ты держишь в руках их судьбы, неужели до сих пор не поняла? Они могут навредить другим, но тебе – никогда.
Вина. Она разъедала изнутри, заслонив все остальное. Действительно, почему испугалась? Разве чувствовала опасность? Нет. Так почему? Кайллан прав, я действительно боялась тех, кого должна была оберегать, видимо где-то внутри все еще была жива та Меллани, для которой чужда была сила, которая страшилась обретенного дара.
– Ты должна кое-что увидеть, – вдруг со злостью произнес Хранитель, взяв меня за руку и потянув за собой.
– Нет. Не хочу.
– Не вынуждай меня применять силу и тащить тебя на руках, против воли, – беспрекословным тоном отрезал мужчина, посмотрев на меня с таким выражением, что к вине добавился страх. – Ты обязана быть там.
Переулок, в который он меня привел, ничем не отличался от предыдущего, разве что привалившийся к двери одного из домов мужчина, явно выпивший больше необходимого, мог вызвать интерес. Но только не у меня.
– Смотри, Меллани, – жестко приказал Кайллан указав, к моему удивлению, не на пьяницу, а в противоположную сторону, где притаился за сваленными в кучу досками тощий подросток. – Надеюсь, теперь ты поймешь разницу между простым прикосновением и нападением.
С минуту я не замечала ничего необычного, а потом осознала, что мальчик уже давно покинул мир живых, и скорее почувствовала, чем увидела, направленный на случайного выпивалу взгляд, заставивший усомниться, а действительно ли пьян был этот мужчина. Страшный взгляд. Голодный, полной лютой злобы и желания ударить побольнее, заставить страдать. А потом перед глазами встали зеленоватые чуть светящиеся нити, исходившие от духа и тянущиеся к жертве, опутывая с ног до головы. Он пил его, черпал жизненную силу, постепенно убивая.
