Текст книги "Темная леди (СИ)"

Автор книги: Юлия Сотникова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 27 страниц)

Но чем величественнее был наш внешний вид и манера держаться, тем более жалкими на нашем фоне становились осужденные. Грязные, изможденные, обряженные в холщовые одеяния. Мне стало противно. От этого явного различия, от суда, от ужаса в глазах людей. Захотелось немедленно уйти, закрыться в башне, отгородиться от всего мира, вновь почувствовать умиротворение Грани. Но ни видом, ни действиями, естественно, этого не показала. Не имела права.

– Вы пошли против своего Хранителя, а значит и против своего народа, – меж тем продолжал речь Кайллан. – И прекрасно знали последствия своих поступков. Нарушение законов – смерть. И будь все столь просто, свою смерть вы нашли бы на виселице, как многие до вас. Но вы решили пойти против богов, решили обмануть их и их наместников, а значит столь легкая участь не для вас.

"– О чем он?" – вцепилась в шерсть Аллана, заставив того недовольно рыкнуть. Кажется, я пропустила нечто важное.

"– Не хорошо витать в облаках, когда старшие вершат суд, Меллани" – несколько укоризненно протянул Заккари, однако напряжение, исходящее от всех четверых не могло от меня укрыться, как и то, что ни один из мужчин уже не был рад моему присутствию на этой площади.

"– Кайллан?"

"– Не сейчас, heile".

Таким я его еще не видела, и, признаться, не хотела бы видеть. Предельно собранный, равнодушный...беспощадный. Кайллан смотрел на ожидающих своей участи людей, как обычно смотрят на продукт неудачного эксперимента. С досадой – не оправдали ожидания, едва заметной злостью – зря потраченное время, и толикой омерзения – как на что-то особо мерзкое. Так не смотрят на своих людей, на тех, кого когда-то был обязан защищать. И пусть разумом я понимала, что это лишь маска, но видеть подобное оказалось тяжело. Что уж говорить о тех, на кого был направлен этот взгляд.

А потом раздался крик. Еще один... И еще... И еще... Кайллан не двигался с места, ни разу не коснулся осужденных, лишь смотрел. Но ни у кого не было сомнений в том, что именно его взгляд вызывал такую реакцию. Они больше не преклоняли колени, змеями извивались у наших ног, ранили себя, молили о прощении. Непонятно кого – нас или тех, кто остался в их прошлом.

Страшно. Дико страшно от подобной жестокости, от осознания того, какой силой обладали Хранители над смертными. Запах крови, казалось, пропитал сам воздух, заполонил площадь, осел на одежде, въелся в кожу. Крови тех, кто захлебывался криками, метался в агонии, нанося себе новые увечья.

Страшно. От того, что спокойно наблюдала за их муками. От того, что не вмешивалась, понимая и, главное, принимая действия ледяного дракона. От того, что сама вместе с этими несчастными не захлебывалась от ужаса.

Страшно стать столь равнодушной к чужой боли и страданиям.

– Это станет уроком для всех, – во внезапно наступившей тишине, показавшейся просто оглушающей, спокойно произнес Кайллан, обводя взглядом замершую толпу. – Никто не смеет идти против воли богов. Никто из моего народа не смеет нарушать мои законы. Никому не дано переиграть Создателей.

Площадь мы покидали под все ту же звенящую тишину. Ни шепота, ни плача. Ни звука. Лишь полные ужаса взгляды не только живых, но и мертвых, притаившихся на окраине главной площади. И именно их страх жалил хуже раскаленной иглы, их недоверие болью отзывалось в сердце. Вызывало желание немедленно успокоить, утешить, провести через Грань и даровать покой этим заблудшим душам. И самой на время спрятаться от всего увиденного. Избавиться от стоящих перед глазами окровавленных тел, забыть о том, каким жестоким может быть Хранитель Закрытых Земель.

Но вместо этого упрямо шла за Кайлланом, черпая силы и спокойствие из ни на шаг не отстающего гончего. Братья давно ушли – Даррен с Заком вернулись на свои Земли, а Тироун завернул в ближайшую комнату, заметив, что после хорошей казни не помешает и выпить. Вот только и он не смог остаться совсем равнодушным к произошедшему, я чувствовала это, несмотря на всю внешнюю браваду. Лишь маска.

– Спасибо, что был со мной, – остановившись у порога хозяйских покоев, где уже скрылся Хранитель этих мест, крепко обняла Аллана, зарывшись лицом в белоснежную шерсть. – Спасибо.

Тихий рык – и ощущение спокойствия, уверенности в том, что все будет хорошо, передались мне от оборотня. А спустя несколько секунд, он подтолкнул меня в сторону комнаты, намекая, что моему мужчине поддержка была нужна больше, чем мне. И в этом с ним я была согласна.

На личной территории Кайллана мне побывать еще не доводилось, поэтому обстановку его комнат осматривала с нескрываемым любопытством. Первое, где оказалась – в гостиной, в принципе не отличающейся ничем примечательным, оформленной в темно-бордовых и золотых тонах. Достаточно просторная, светлая. Потолок, который так любят расписывать представители дворянства здесь, к моему удивлению, остался девственно-чистым, вызвав облегчение. Несколько диванов и кресел, пара соф, письменный стол, по традиции, занимаемый почетное место возле окна и огромный портрет изумительной красоты женщины, на одной из стен.

Не узнать в ней ту, что направила меня к своему сыну, было бы сложно. Глубокий, взгляд черных глаз, величественная осанка, алое, украшенное кружевом платье, выгодно подчеркивающее как тонкий стан, так и черное золото распущенных волос. Завораживающе красива. На портрете богине я бы дала не больше восемнадцати – двадцати лет, юна, беззаботна, с теплотой и любовью взирающая на того, кто решился запечатлеть ее лик. Интересно, кто был художником, удостоившимся столь великой чести?

Решив отложить этот вопрос на потом, заглянула в спальню, и, не найдя там Кайллана, прошла через вторую ведущую из гостиной дверь.

Обычно в этом помещении обустраивают личный кабинет, однако, как я уже знала, Хранитель предпочитал работать на первом этаже, поближе к подчиненным, чтобы все вопросы решать без излишних промедлений. Здесь же оказалась небольшая библиотека.

Тихо прикрыв за собой дверь, медленно двинулась по направлению к замершему у окна мужчине, не обращая внимания на обилие книг. Пусть всегда любила познавать новое и в другой раз непременно исследовала бы каждый закуток этой уютной комнаты, сейчас старинные фолианты волновали меня в последнюю очередь. Все внимание сосредоточилось на том, кто даже не шелохнулся при моем появлении.

Правильно ли поступала, решив нарушить его покой? Быть может сейчас Кайллан предпочел побыть немного в одиночестве? Что если мой приход не принесет ему облегчения, а, наоборот, станет слишком обременительным?

Глупости. В конце концов, если бы он не желал моей компании, то мог бы просто сказать, не думаю, что этот мужчина стал бы утруждать себя излишней скромностью. Тем более со мной.

Решительно отбросив непрошенные мысли, подошла ближе и, обвив руками его талию, прижалась к широкой спине, тут же почувствовав теплоту мужских рук, накрывших мои ладони.

– Я сильно тебя напугал? – тихий, бесстрастный голос, скрывающий истинные эмоции.

– Ты не можешь меня напугать, – произнесла, потершись щекой о его спину. – Я чувствую тебя настоящего.

– Настоящий я не менее жесток, чем тот, кого видят остальные.

– Как и все мы. Однако ты не равнодушен, а это для меня главное.

– Я никогда не изменюсь, – вкрадчиво протянул Кайллан, разворачиваясь и заключая меня в кольцо своих рук.

– Только попробуй измениться, – угрожающе выдохнула, потянувшись к его напряженным, неподатливым губам.

Он медлил всего миг, всего миг пытался понять, действительно ли я говорила искренне или же это лишь трюк, чтобы немного облегчить то, что было у него на душе. А потом накрыл мой рот жадным, жестким, невероятно требовательным поцелуем. Прижал сильнее, скользя руками по спине, лаская шею, плечи, по-хозяйски оглаживая прикрытые тонким шелком ягодицы.

Тихий звук рассыпавшихся по полу жемчужных пуговиц, треск ткани – спины коснулся прохладный воздух. Жаль платья, оно мне действительно понравилось. Однако спустя мгновенье эта мысль затерялась в водовороте чувств, ощущений и эмоций, вызываемых прикосновениями Кайллана, его поцелуями и напором.

Я тонула в его взгляде, упивалась ласками, отвечала не менее страстно, наслаждаясь прикосновениями к его обнаженной коже. Ни сюртука, ни рубашки – ненужные вещи валялись на полу. Потянулась к застежке брюк, но тут мои руки перехватили и, закинув их себе за шею, Кайллан подхватил меня под ягодицы, заставив ногами обхватить его талию, и куда-то понес.

Жесткая поверхность, звук нетерпеливо скинутых на пол предметов, еще недавно украшавших этот добротный письменный стол и резкое, практически грубое проникновение. Тело выгнулось от острого наслаждения, и я застонала, подстраиваясь под единый ритм, сливаясь в танце страсти с отчаянно нуждающимся во мне мужчиной

Ни нежности, ни трепета – оголенные эмоции, чувства и инстинкты, чисто мужское желание обладать, покорить, подчинить себе. И я подчинялась. С радостью покорялась, отдавала всю себя, упиваясь накалом и искренностью его чувств, растворяясь в наслаждении, что дарили его объятия.

– Люблю тебя, – спустя некоторое время, когда удалось перевести дыхание, глухо произнес Кайллан. Зарылся лицом в мои волосы, не отпуская от себя ни на дюйм, нежно поцеловал в висок, шею, щеку, и вновь впился в губы, тревожа только-только успокоившееся сердце. – Люблю, моя heile.

И стало так хорошо. Помимо сладостной неги после недавней близости, все мое естество наполнилось необычайной теплотой, нежностью, радостью и счастьем. Всего пара слов. Неужели мне настолько необходимо было услышать от Кайллана то, что и так уже знала. Именно услышать. А иначе, почему хотелось глупо улыбаться, позабыв о тревогах и ужасах этого дня?

Воцарившуюся идиллию так не вовремя прервал нерешительный стук в дверь. Дверь библиотеки. А это означало, что незваный гость не только вошел в личные покои Хранителя, но и отрезал мне путь к отступлению.

– Какого демона?!

– Я, конечно, знал, что ты всегда рад меня видеть, но даже не представлял, что настолько, – раздался за дверью недовольный голос Даррена, который, насколько мне было известно, уже должен был находиться на своей территории.

Какая неловкость. Уткнувшись лицом в грудь Кайллана, безмолвно рассмеялась, прижав ладонь к губам и честно стараясь не издать ни звука.

– Смешно тебе, да?

– Сам же спросил про демона, – прошептала, фыркнув, и встретилась взглядом с досадливо поморщившимся мужчиной, в глазах которого помимо раздражения, отчетливо проглядывался смех.

– Но не буквально же!

– А вам, ваша светлость, не угодишь, – прошептала, обнимая за шею, и чуть прикусила мочку его уха. Губы вновь встретились с его губами, учащая сердечный ритм и заставляя кровь вспыхивать в жилах.

– Брат, я, конечно, понимаю, что совсем не вовремя, но ты действительно мне нужен.

Мне показалось, или голос Даррена действительно зазвучал несколько смущенно? Желание рассмеяться лишь усилилось, когда представила себе смущенного демона, вынужденного дожидаться у дверей. С его-то слухом и обонянием понять, чем именно мы здесь занимались, не составило труда. Но неловкости я не испытывала. Уж если они смогли утром услышать на мне запах Кайллана, то догадаться о том, каким образом он появился было не сложно.

– Иди, он не стал бы тревожить, не будь дело срочное – еще раз быстро поцеловала Хранителя, отстранилась и, улыбнувшись, указала на валяющиеся вещи. – Только одеться не забудь.

– Не смей двигаться с места, скоро продолжим на том, где остановились.

Жадный короткий поцелуй – и мрачный дракон вышел из комнаты, на ходу заправляя рубашку в наспех натянутые штаны.

Пресветлая богиня, спасибо тебе за этого мужчину, у которого самый замечательный зад, который я только видела. И пусть я видела немного, а подобные мысли слишком фривольны для благовоспитанной леди, но не любоваться драконом не могла.

Ждать обнаженной в библиотеке, как просил Кайллан, естественно не стала, прекрасно понимая, что двумя минутами его разговор с братом не ограничится. Поэтому кое-как надев изрядно пострадавшее платье, на котором не осталось ни одной пуговицы, и даже не притронувшись к корсету, которому уже ничего не могло помочь, направилась в спальню через гостиную, где уже не было ни Кайла, ни Даррена. А спустя пару часов, когда Хранитель так и не объявился, подкрепившись и переодевшись в принесенное горничной, чьи любопытные взгляды я то и дело ловила на остатках моего недавнего наряда, платье, направилась туда, где ощущала присутствие Аллана.

Однако до оборотня так и не дошла, рассудив, что цепкой мисс Фаррен может не понравиться мое появление в ее спальне в самый неподходящий момент. Прекрасно. И чем прикажете себя занимать? Кайллан с Дарреном заняты, Зак на Срединных землях, где пропадает Тироун, я не имела ни малейшего понятия, а Призрачный гончий, слишком занят, чтобы почувствовать приближение своей госпожи. И что уж скрывать, я была искренне рада, что они с Лорной сумели договориться. Не думаю, что предприимчивая лавочница могла не знать, что ничего серьезного между ними быть не может, а если и возможно, то сопряжено с огромными проблемами, так как Аллан практически бессмертен.

– Ваша светлость.

Они все же решились. Отложив в сторону исторический роман, про времена становления Светлых Земель и войны драконов, я спустила ноги с удобной софы и выпрямилась, оглядывая девять душ, что нашли в себе силы вновь предстать перед моим судом. Я понимала их страх, в памяти еще свежи были воспоминания окровавленных изуродованных тел, что лежали у наших ног. Страх естественен, тем более после того, как грань не приняла ни одного из них.

Дело не в этих душах, не конкретно в них. Эти девять неупокоенных были достойны перерождения, в них не осталось зла и жестокости, обиды или гнева. Лишь страх перед неведанным. Однако Грань не принимала души, хоть как-то связанные с артефактами, отторгала, вынося решение на мой суд. Поэтому они и стояли передо мной. Молча ожидали своей участи, стараясь привлекать как можно меньше внимания, терпеливо дожидались, когда мне надоест копаться в их прошлом, просматривать судьбы.

Девять историй. Девять разных дорог жизни, соединившихся в одну. У одних не было ничего, весь путь состоял из одиночества и боли, другие же смогли постичь радость семейного очага. Одни опустились до ограблений из-за нужды, другие же из любопытства и прихоти, найдя в дальнейшем свое призвание в преступной жизни. Разные. Такие разные судьбы. И с каким же упоением я просматривала их все, окуналась в их прошлое, переживала каждый момент, каждую минуту этих воспоминаний.

– Не думала, что тебе придется по вкусу этот дар, – раздался рядом знакомый женский голос, едва последний осужденный исчез из гостиной, перейдя за Грань. – Не каждому пришлось бы по вкусу проживать чужие жизни, вместо своей собственной.

– Не вместо, а дополнительно к ней, – спокойно возразила, оборачиваясь к черноволосой женщине с удивительными темными глазами. Хотела было встать и склониться в реверансе, но была решительно остановлена резким взмахом ладони.

– Оставь эти условности, мы теперь семья. Дай-ка на тебя посмотреть, – улыбнулась богиня, одаривая внимательным взглядом, под которым стало не по себе. – А мне нравится то, что из тебя получилось. Хороша. Рассудительна, умна, сильна духом и на удивление сострадательна. Не думала, что после того состояния сможешь сохранить это качество. Моему мальчику повезло, впрочем, тебе повезло еще больше – сложно полюбить кого-то более достойного.

Невольно улыбнулась, расслышав нескрываемую гордость в словах женщины. Она любила своих сыновей – это и дураку было бы ясно. Безумно любила и боготворила, как каждая мать боготворит свое чадо. А это значит, что никто, даже я, не были бы достойны ни одного из ее сыновей.

И, признаться, я прекрасно понимала, за что Кайллан заслужил подобное отношение, так как, даже видя его недостатки, не могла им не восхищаться и стремиться соответствовать этому мужчине.

– Любишь его, – с непонятной грустью протянула она, внимательно следя за моей реакцией на свои слова. – Любишь. Даже если сама еще не признала это. Не трать время понапрасну, радость моя, и прекрати все мерить человеческими рамками. Нельзя увериться в чувствах за столь короткое время? Не смеши меня, вы были предначертаны друг другу давным-давно, а значит, не полюбить его ты просто не можешь. Сделай мальчику приятное и скажи, что любишь.

– Вы пришли, чтобы сказать мне это?

– Не совсем. Вот, будь добра, передай это Даррену, пусть покажет это своей laine. В конце концов, девочка должна знать правду, иначе так и будет от него бегать.

Под моим непонимающим взглядом, она протянула вперед небольшой кулон на длинной цепочке, и лишь когда он оказался в моей ладони, я едва усидела на месте, оглушенная аурой страха, что исходила от холодного металла. Артефакт с даром младенца!

– Даже не думай, – спокойный тон богини быстро заставил успокоиться и оставить намерение немедленно освободить душу. – Именно поэтому я и взяла его из всей той кучи, что успел собрать Рен. Мальчики ни за что бы не отказали тебе в праве немедленно уничтожить эту вещицу. А она, к твоему сведению, может существенно облегчить жизнь милому Даррену.

– Но ваша... Пресветлая... – замолчала, совершенно не представляя себе, как полагается обращаться к богине, которая не просто оказала великую честь и явила свой лик, но и вполне вольготно расположилась рядом на софе, явно наслаждаясь моим замешательством.

– Мамы вполне будет достаточно, – с веселой улыбкой протянула, судя по всему, моя будущая свекровь.

– Простите?

– Можешь звать меня "мама", милая, мне было бы очень приятно. Всегда, знаешь ли, хотела иметь чудную дочку.

– Не хотелось бы вас огорчать...

– Вот и не огорчай, – все с той же улыбкой тут же отреагировала...матушка, поднявшись на ноги. – Мне, знаешь ли, очень не нравится, когда кто-то меня огорчает.

Да упасут боги того, кто решиться разозлить или "огорчить" эту внешне мягкую и приветливую женщину. Мне хватило ума, чтобы заметить огонек недовольства в глубине ее взгляда и правильно его распознать. Милая? Она? Ну что ж, кобры тоже по-своему милы и прекрасны.

– Вы оказали мне честь, матушка, – покорно произнесла, одаривая ее ответной улыбкой.

– Вот и прекрасно. Не забудь передать кулон мальчику, он не должен наделать ошибок, если решил играть с огнем. Велика вероятность ненароком обжечься.

Что она имела в виду? Сказав все, что хотела, будущая свекровь просто растворилась в воздухе, пожелав удачного дня, и я осталась одна. Ладонь невольно сжалась, сильнее сдавливая ненавистный мне кулон, а разум затуманился глухой злостью от осознания собственного бессилия.

Она не желала, чтобы эта невинная душа обрела покой, используя для одних только богине известных целей невинного ребенка, которому и так пришлось пережить слишком многое. Почему? Что может связывать этот артефакт, Даррена и какую-то девушку, которую женщина назвала "laine"? Почему кто-то из мертвых должен страдать ради того, чтобы "облегчить" жизнь тому, кто до сих пор ходит под этим небом? Пусть даже Рену.

Оглушительно хлопнув дверью, без промедления направилась на поиски одного мужчины, который должен был объясниться. В такой ярости меня здесь еще не видели.

Кайллан

– Надеюсь, ты таким образом решил неудачно пошутить, – протянул Хранитель Закрытых Земель, не сводя пристального взгляда с брата. – Это невозможно.

– Думаешь, сам я об этом не думал? – обреченно выдохнул Даррен, буквально падая в кресло, и откинулся на спинку, закрыв рукой глаза. – Ты бы видел ее взгляд... Она ненавидит меня, Кайл, ненавидит всех демонов.

– Хочешь сказать, она знает?

– Издеваешься? Она понятия не имеет кто я на самом деле, иначе не просто сбежала, а сразу бы наложила на себя руки.

– Все настолько плохо? – встретив полный горечи и муки взгляд брата, Хранитель мысленно выругался, прекрасно понимая, что сейчас должен был чувствовать демон. – Старые стервы! Они прекрасно знали, кем она окажется.

– Книга судеб пишется сама.

– Не мне тебе напоминать, что в нашем случае ничто не помешало матери внести в нее свои коррективы.

Чувствуя, как температура в кабинете начинает снижаться, ледяной дракон медленно выдохнул, с трудом возвращая себе контроль над эмоциями. Стервы. Свои отношения с божественной родительницей Кайллан давно считал безнадежно испорченными, не в силах простить ей той боли, что пришлось испытать Тироуну после ухода его heile.

Лишь теперь он смог по-настоящему понять, что чувствовал в тот период брат. Одна мысль о том, что Меллани может исчезнуть из его жизни не просто пугала. Она внушала ужас и заставляла тревожно сжиматься сердце. Удивительно. Еще несколько месяцев назад он был твердо уверен, что не способен испытывать столь сильные чувства, что никогда уже не познает ни страха, ни обреченности, ни щемящей душу нежности.

Смешно сказать, но в глубине души он был даже немного признателен матери за невосприимчивость к чувствам противоположного пола. За неспособность полюбить кого-то кроме предначертанной ему heile, которая могла родиться еще через пару тысячелетий. Его вполне устраивал привычный уклад жизни, постоянная любовница, которую не сложно было сменить, если надоест, контроль над собственными чувствами и разумом. До появления Меллани.

– Как ты это пережил? – после продолжительного молчания тихо спросил Даррен, устремив взгляд в потолок. – Сколько держался на расстоянии? Месяц? Два? Я не могу без нее, Кайл. Ни дня не могу.

– Никто из нас не может, – задумчиво ответил Хранитель. – В этом наше наказание. Наше проклятие.

– Ваше проклятие. Triani vir, Кайл, это вы с Роуном разозлили богов. Вы. Так ответь, почему из-за вашей ошибки и неразборчивости мне сейчас приходиться из кожи вон лезть, чтобы моя laine не просто приняла меня, а хотя бы позволила находиться рядом с собой? – Резкий звон разбившегося о стену бокала, что недавно сжимал в руке мужчина, и полный ярости и боли взгляд алых, как пламя глаз. – Любовь lainari не бывает безответной, это закон жизни моей расы. Закон. Но моя женщина об этом понятия не имеет! А знаешь что еще? Она вполне может никогда меня не полюбить и уйти к другому, как это было с Роуном. Потому что из-за ваших с братом грехов боги наделили ее этим правом. У нее есть выбор, в то время как у меня нет.

– Мне жаль.

– Жаль... – повторил перевоплотившийся демон, сжимая кулаки в тщетной попытке успокоиться. – Жаль... А мне жаль тебя, Кайл, потому как именно тебе придется объяснять Меллани, почему она должна будет принять в семью детей Вейна. Я не позволю, чтобы кто-то из вас хоть раз косо взглянул на Дэлли или на мальчика.

Ярость и опасения брата были понятны. Более того, Кайл и сам даже представить не мог, как отреагирует Меллани на новость о том, что ей придется не просто общаться, но и действительно принять в семью детей человека, создавшего эти проклятые артефакты. Сможет ли сохранить привычное хладнокровие и достоинство, которое до сей поры ей не изменяло?

Размышления прервала сама Хранительница Грани, ворвавшаяся в кабинет в сопровождении бледного секретаря. Бедняга Джером был насмерть перепуган и, застыв в дверях, лишь бормотал что-то невнятное, боясь лишний раз взглянуть на своего господина.

– Меллани? Что-то случилось?

Она не ответила, застыв напротив Даррена, и с откровенным интересом рассматривая брата с ног до головы. Смешная.

Жестом отпустив напуганного секретаря, Кайллан направился к девушке, подавляя растущее чувство беспокойства, возникшее едва она переступила порог его кабинета. Меллани была расстроена и не скрывала этого. Волны обиды, досады и злости исходили от обычно спокойной и уравновешенной девушки, заставляя гадать, что же могло так сильно задеть его heile.

– Что случилось, родная? – вновь повторил свой вопрос Хранитель Закрытых Земель, останавливаясь возне нее и притягивая к себе, обняв за талию.

Это действие будто заставило ее очнуться. Оторвавшись от разглядывания демона в его истинной форме, она перевела несколько рассеянный взгляд на Кайллана, и вот тогда Хранитель, впервые за долгие тысячелетия почувствовал себя неуютно, предвидя надвигающиеся неприятности. Меллани была не просто зла. Она была зла на определенных людей, и что-то подсказывало, что и он и быстро принявший привычный облик Даррен входили в их число.

– Кто такая laine? – на удивление спокойным тоном поинтересовалась Хранительница, отстранившись от него, и требовательно взглянула на мгновенно подобравшегося Рена.

Не дожидаясь ответа, Меллани пересекла кабинет и грациозно опустилась на край небольшого дивана, чинно сложив руки на коленях, сжимая что-то в одной из ладоней, и лишь после этого вновь окинула их обоих невозмутимым взглядом удивительно-синих глаз. От былого гнева не осталось и следа – Кайллана и раньше поражал подобный контроль над своими эмоциями у этой фактически еще совсем юной девушки. И, положа руку на сердце, дракон бы предпочел, чтобы она закатила скандал, высказала им все, что не устраивало, что вывело ее из равновесия, что разозлило и задело настолько, чтобы прервать их разговор. Все лучше, чем ледяное спокойствие, молчаливое ожидание ответа, немой укор, читающийся во взгляде.

Не удивительно, что его люди так боялись этой хрупкой и внешне абсолютно безобидной человечки. И откуда, скажите на милость, ей было известно про laine Даррена, если брат поделился этой новостью с ним всего пару часов назад?

– Что тебе известно? – несколько обреченно протянул демон, не спеша подходить ближе, очевидно опасаясь вполне объяснимого гнева сестры.

Зря. Кайллан был уверен, что его heile никогда не позволила бы себе слишком импульсивное и порывистое проявление эмоций. А вот подвести к краю, довести до предела... Брата следовало выручать, в конце концов, он действительно не виноват в происходящем.

– Не знаю, откуда ты узнала о ней, Меллани, но думаю, нам не следует сейчас горячиться, – присев рядом с Хранительницей, Кайллан накрыл рукой изящные ледяные пальцы. – Я понимаю, что ты сейчас должна чувствовать, но ни Даррен, ни эта девушка не виноваты в том, что оказались связаны. Как понимаешь, она сама не в восторге от того, что оказалась laine демона, убившего ее отца.

– Не в восторге? Она ненавидит меня. Искренне ненавидит, – демон вновь опустился в приглянувшееся кресло, но на этот раз, вместо того, чтобы буравить взглядом потолок, устремил взор на Хранительницу. – Я знаю, что это будет сложно, но прошу тебя проявить понимание и принять мою laine. Прошу как новообретенную сестру. Дэлли не виновата в том, что сотворил ее отец, она до сих пор не знает, что именно из-за его артефактов были казнены ее родные.

Чувство неправильности происходящего буквально наполнило небольшую комнату, заставив братьев напряженно переглянуться. Что-то было не так. Быть может виной тому внезапная бледность, залившая щеки Хранительницы или то, как крепко сжались ее руки, выделяя побелевшие костяшки пальцев. Или то, как опустила она взгляд, очевидно не желая показывать истинных чувств.

Она молчала, размышляя о чем-то своем. Молчала, заставляя нервничать и без того напряженных мужчин, злиться от осознания своей уязвимости перед этим хрупким созданием. И если для Даррена ее мнение и поддержка были важны лишь потому что теперь она была частью семьи, сестрой, с которой ему предстоит провести не одно тысячелетие, то для Кайла боль этой девочки была сродни его собственной. И осознание того, что из-за вмешательства богов ей предстоит испытать далеко не самые приятные моменты в своей жизни, невероятным образом злило.

– Я правильно поняла, laine означает то же самое что и heile? То есть избранница, – медленно, тщательно выбирая слова, произнесла Меллани, не отрывая взгляда от сцепленных рук.

– Именно так, – тут же отозвался Даррен, поджавшись вперед. – На языке демонов. Laine и lainari – мужчина и женщина, две половинки единого целого, предназначенные друг для друга.

– И твоей laine стала дочь артефактора Вейна, которую, по вашим же сведениям, никто так и не смог найти. Насколько я понимаю, сведения эти весьма ошибочны. Причем не без твоей помощи.

– Я не мог ее убить.

– Понимаю, – все так же тихо и спокойно произнесла девушка. – Кажется, теперь я все же кое-что понимаю. Вот, тебе просили передать, – поднявшись, она протянула демону небольшой кулон на витой цепочке и с явным усилием разжала пальцы, уронив изящную вещицу в ладонь Хранителя.

– Что это?

– Спросил бы лучше "кто". Это артефакт, Даррен, один из тех, что тебе удалось отыскать на своих Землях. И он пока функционирует. Пока. Настоятельно рекомендую не испытывать моего терпения и как можно скорее показать его... этой девушке, твоей laine. Матушка просила передать, что она должна узнать правду. Это, скажем так, поможет вам в развитии отношений.

– Матушка?!

– Развитие отношений?

Вопросы прозвучали одновременно и, судя по тому, как поморщилась Хранительница, ни одни из них ей не понравился.

– Развитие отношений – это моя трактовка, она же сказала "девочка должна знать правду, иначе так и будет от него бегать", – первым ответила Даррену и лишь после того, как демон задумчиво посмотрел на артефакт, повернулась к ледяному дракону. Внезапная улыбка на лице этой малышки не сулила ничего хорошего. – И да, Кайллан, именно "матушка", так как твоя мама просила называть ее исключительно так, когда недавно передала для Даррена это послание.

Вот теперь стало понятно, что так разозлило его heile. Естественно, дело не в богине, хотя общение с ней кого угодно способно было вывести из себя. Но в данном случае Кайллан предполагал, что причиной послужил медальон, на который то и дело поглядывала девушка, прекрасно понимая собственное бессилие перед волей богов.

Еще его заинтересовало поведение матери. Да, у них и прежде были натянутые отношения, однако прийти к Даррену она могла бы и сама, тем более имея на руках то, что могло помочь ему обрести счастье со своей избранницей.

Но решила пойти другим путем и привлечь Меллани. Почему? Захотела посмотреть на его heile? Узнать, сможет ли она проявить благоразумие, справится ли с эмоциями? Или это некая проверка для него? Он слишком хорошо знал свою мать, чтобы быть уверенным, что она никогда ничего не делает без причины. Так что на этот раз? Почему именно Меллани должна была отдать этот...

– Ты не знала, что означает "laine", – лишь когда она оказалась возле самого выхода, наконец, понял дракон. – Как не знала и то, что эта девочка дочь артефактора.

– Понятия не имела, – с грустной и немного злой улыбкой ответила Хранительница Грани. – И, кажется, ты еще не скоро бы мне об этом сообщил. Видимо придется сказать спасибо твоей матери, как только вновь с ней встречусь. У тебя неделя, Даррен, максимум полторы. Больше ждать я не намерена.