Текст книги "Узнай меня (СИ)"
Автор книги: Юлия Киртаева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 27 страниц)
Глава 10
Он помнил почти всех. Но особенно хорошо первых четверых.
Искал их целенаправленно. Для этого переходил из сатра* в сатр, из города в город, менял род занятий, жильё и даже «жён». Тем более, так проще ассимилироваться и подтянуть язык.
На первой своей работе – чистильщика стойл в небольшом доходном доме, он вообще претворялся немым. Боялся, что его акцент раскроют и он провалит дело.
Еще был удивлен, что доходные дома вообще имели место быть у дайнов. Но потом, ему еще многому пришлось удивляться и пересматривать свои взгляды и представления о жизни серых.
Устроиться в речной порт грузчиком особого труда не составило. Днем вкалывал, а ночью слонялся по злачным местам. Позже стал участвовать в кулачных боях. И лишние деньги не мешали, и тренировка, а потом можно было бы сдать экзамен в регулярное войско дайнов – св а рму.
В о ины у дайнов назывались д а ггеры. И почетней ничего не было. Жесткий отбор и внутренняя борьба делали этот род занятий привилегированным. Ходили слухи, что у императора периодически появляются фавориты. Любую должность, даже высшую, можно заработать быстро, не выслуживаясь несколько десятков вёсен, а иметь выдающиеся личные достижения, подсидеть кого-нибудь и вовремя воспользовавшись ситуацией, пробиться на верх.
А тогда, он просто зашел в кабак после работы, выпить дешевой браги и перекусить. Пока ждал у стойки заказ, в помещение ввалилось трое дайнов. Они уселись за последний пустующий стол. Разговаривали громко, из чего Урмэд сделал вывод, что эти даггеры в увольнении.
Украдкой рассмотрел их. Примерно одного роста и комплекции – в сварму отбор был строгий. Двое необычно коротковолосы, а третий с патлами до пояса – благородный, или бастард понял Урмэд.
Через некоторое время к ним присоединился еще один. Дружки встретили его бурно (вероятно долго не виделись) и стали вспоминать былые деньки. Обслужили их бесплатно и на зависть быстро, тогда как Урмэд до сих пор не дождался даже тарелки с кашей. А их стол через нолу* уже был заставлен кувшинами с хмелем и вином, жареными индюшками, колбасой, и прочими закусками. Пока Урмэд ждал, невольно стал прислушиваться, о чем они говорили. А когда понял, что именно они участвовали в «карательной операции», решил испытать судьбу на удачу. Если он справиться с этими четверыми, то возможно и его план удастся, и месть исполнить получится.
Когда заказ подали, решил сесть за дальний конец стола с имперцами, благо тот был длинный, рассчитанный персон на десять, если потесниться.
– Эй, рыло, занято тут – заорал на него тот, кто пришел последним. Даггеры почитают обычных мастеровых и гражданских мужчин не-воинов почти как женщин, а женщины у дайнов практически бесправны.
Урмэд не отреагировал и начал есть, торопливо запивая из кружки. Кабак погрузился в тишину. Мастеровые из соседней кожевенной и другие сотрапезники потянулись к стенам, загораживаясь от будущей драки столами. Ведь всем известно – с даггерами шутки плохи.
– Да он нарывается! – рявкнул тот, кто пришел последним.
Хозяин заведения сгреб оставшуюся посуду со стойки и шмыгнул под стол последним – как капитан на корабле.
Урмэд ел.
Даггеры ошеломленно смотрели на наглеца, не веря своему счастью: какой-то придурок посмел перечить и можно будет о него почесать кулаки.
Когда они окружили его, он допивал полынную брагу и сыто отрыгнув откинулся на спинку стула.
– Ну, чего орешь, я уже доел. Видишь, мест больше нет, сесть было негде. Не за стойкой же? – улыбнулся наглец.
Даггеры переглянулись и сомкнули ряды. Двое по бокам, двое за спиной.
– Сейчас выблюешь то, что съел – осклабился тот, что был повыше, – а потом съешь еще раз.
Они захохотали.
В форме был всего один – тот, кто пришел последим. Легкий доспех, кожа, металл… Этот будет самым трудным противником. Придется выковыривать как устрицу. Остальные в штатском. Но штатское у даггеров редко отличалось от военного. Та же кожа, только меньше металла.
Урмэд не оглядываясь, резко двинул локтем, попав в бедро стоящему слева. Тот крякнул и чуть согнулся. Совсем немного, но это позволило Урмэду схватить его за шею и перекинуть через себя на стол. Всадил кухонный нож ему в живот, провернул. Молниеносно поменял позицию, пригнул голову от посвистевшего над ней меча.
Выдернул меч «опрокинутого», отбил удар справа, вспоров «патлатому» щёку, тут же выдернул нож, всадил еще раз в грудь «опрокинутому». Тот засучил ногами, сметая со стола еду и обращая кувшины в черепки.
Отпрянул от свистнувшего у шеи меча «шипованного», отбил нападение «благородного» и ловко перекатившись под столом вспорол бедро еще одного коротковолосого. Рана была хоть и небольшой, но смертельной, ибо метил и попал в артерию. «Благородный» с распоротой мордой дико заорав, кинулся в атаку. «Шипованный», видать самый трусоватый, пыхтел рядом.
– Окружай его, Драг, прижучим суку! Отомстим за братьев! – ревел порченный. Кровь, разгоряченная алкоголем, заливала его доспехи. Он вытерся ладонью, удобней перехватил рукоять меча.
Урмэд крутился и с трудом уворачивался от двух нападающих, стараясь высмотреть их слабые места. Первое ошеломление прошло и даггеры быстро пришли в себя. Подхватил кухонный нож в левую руку и вовремя принял на скрещенное оружие не слабый удар «благородного». Присел, неожиданно ослабил напор, перекатился под ногами «шипованного», и оказавшись за спиной, ткнул мечом под лопатку. Тот осел на колени и уткнулся лицом в пол. «Благородный» дико заозирался и поняв, что остался один, с ревом пошел на него. Даггеры не сдаются!
Теперь их разделял стол. Урмэд немного подразнил разъяренного имперца, а потом проведя ряд обманных ударов, вскочил на столешницу, и пробежав по уже испустившему дух даггеру, прыгнул.
Упали вместе. Не давая опомниться, Урмэд насел сверху и успел пару раз ударить кулаком в распоротую щеку. Даггер заорал и дернулся от боли, доспехи заскребли пол, на мгновение ослабил хватку. Этого мгновения хватило. Ножом, словно пилой удалось достать по горлу, распоров его от уха до уха. Забившись в последней агонии, «благородный» наконец испустил дух.
На всё у Урмэда не ушло и пяти нол*, а дольше бы не выдержал.
Потом прибежала стража и заломав ему руки, вывела вон. Он не сопротивлялся. Выходя, с удовлетворением оглянулся. Четыре трупа лежали в полной тишине кабака. За четверых он отомстил. Пусть это будут мама и сестры.
Он знал на что шел.
Правило дайнов – прав сильнейший, сработало и тут.
Его кинули в камеру, допрашивали, били, но он стоял на своем: пришел поесть, сел за стол, а тут эти…. Как не удивительно, но свидетели подтвердили его слова. Последнее время даггеры распустились, зачастую вели себя агрессивно и провоцировали драки сами. Суд был скоротечный. Частично правоту его признали, но в силу того, что сварма лишилась четырех даггеров, обязали отрабатывать затраченные на их содержание деньги. Сумма выходила не малая, даже в силу того, что половину даггеры скорее всего никогда и не получали. Тогда Урмэд рискнул изобразить раскаяние и попросить вступить в ряды свармы, так сказать в возмещение ущерба погибших. Присутствующий на слушаниях ком-капитан* роты погибших, пристально оглядев его, ухмыльнулся и согласно кивнул.
То, что было дальше, Урмэд вспоминал всегда с неохотой. Три весны муштры, унижений, постоянных стычек с товарищами убитых им, появление друзей, еще больше врагов, наконец, нанесение ритуальных шрамов и вступление в ряды элитного подразделения штурмовиков-даггеров… Еще две весны ушли на то, чтобы доказать, что он достоин звания ком-капитана и ответственности за жизни роты.
А потом, у него появилась кличка «Бешеный». Терять Урмэду было нечего, а убивать дайнов ему очень нравилось.
***
Иэнель широко раскрыла глаза.
– Ты убил всех?
Урмэд горько хмыкнул.
– У меня было десять вёсен. Кого-то подставил, кого-то стравил друг с другом, и они уничтожили себя сами. Некоторых убивал тихо, исподтишка… – он заметил, как Иэнель скривилась, – Нет, мне не стыдно. Им же не было стыдно нападать на ничего не подозревающих женщин и детей. Но многие, так и не дождались моей мести – подохли сами. В бою, в подворотнях, в притонах, верхом на шлюхах, от болезней и даже от укусов бешеных собак.
Иэнель молчала с испугом смотрела на него.
– Да, мои руки в крови даже не по локоть. Так что подумай хорошенько, хочешь ли ты узнавать обо мне больше.
– Но как же ты разыскал всех участвовавших в том налёте? Их были сотни. Ведь напали одновременно на пять домов.
– Шесть. Ты забыла Озерный Лес.
– Ах, да, точно! Так как?
– Во-первых, их было не так уж и много. Ты была права, когда предположила, что так казалось от страха. Шесть групп от десяти до шестидесяти дайнов. В зависимости от размера и количества живущих в поместье. Расчет на внезапность был верен. Мужчины в городах на турнирах, в увольнении по поводу праздника, а в поместьях как правило оставались ждать женщины и дети.
Во-вторых, на четвертую весну службы, меня, как умеющего писать и знакомого с грамотой, направили в штаб, в канцелярию. А оттуда и до архивов не далеко. Полгода скукоты, маразма и рутины, и списки были у меня. Зарекомендовав себя хорошо, меня перевели и повысили до ком-капрала. А там времени и свободы появилось больше, так что я, сверяясь со списком, потихоньку начал приводить в исполнение свой приговор
На небе уже зажглись первые звезды. Урмэд зажег магический светильник над холстом и неспешно продолжил писать картину. Пораженная его словами, Иэнель долго молчала. Она была ошеломлена исповедью дайна. Иметь столько упорства, изворотливости и мотивации, чтобы убивать! С другой стороны – это же дайны! Те, кто убили маму, сестер, братьев… всех. Стоп! но Урмэд кто? И почему он убивал своих?
– Всё, хватит! – буркнул дайн, складывая кисти, стирая с палитры ненужные краски, – Освещение уже не то, продолжим … как продолжим, – докончил он, не смея еще раз напоминать её светлости о следующем визите.
– Может, чего-нибудь горячего на сон грядущий, и спать?
– Согласна – устало отозвалась Иэнель, слезая с окна.
– Ты любишь чоколатль?
Иэнель непонимающе посмотрела на него.
– Что это?
Урмэд довольно улыбнулся, поняв, что смог отвлечь ее от невеселых мыслей.
– Местный напиток. С мёдом, корицей и молоком этот горький порошок сочетается великолепно, превращаясь поистине в божественный нектар!
– Умеешь ты заинтриговать, – улыбнулась она.
В довершение к чудесному напитку на кухне нашлись утренние булочки и местные тягучие сладости.
Потом он проводил ее до комнаты и пожелал не пропадать на ночь.
Шутник.
***
Маленькая полутемная комнатка с низким сводчатым потолком, казалось, была плотно набита айнами. Это впечатление, конечно, создавал ее размер, ведь айнов было всего трое.
Комнатка была не простой. В середине нее стоял круглый стол с черной полированной столешницей. Над ним, словно солнце, сиял белым светом небольшой магический шар. Рядом с ним так же в воздухе колыхался еще один – поменьше. Точная копия Эоры с материками, морями, океанами и двумя спутниками-лунами.
Управлял этой системой молодой, но подающий большие надежды маг.
Одетый в темно-зеленую шерстяную хламиду, он периодически вздрагивал от сквозняков и волнения, нервно почесывая воспаленную от акне щеку.
– Вот, смотрите, – разворачивая модель планеты нужным боком к зрителям и увеличивая необходимую область, пояснял он, – красными точками помечены все прыжки и открытия порталов за последнюю недэю…
Два темных силуэта – один чуть выше и стройней, другой ниже и шире в плечах, – подались вперед, рассматривая подробную карту Айданара сплошь покрытую красными и желтыми «прыщами» мест открытия порталов.
– Желтые – порталы лорда Эндвида. Они в основном находятся в этом квадрате – он еще больше расширил карту поисков, показывая на границу Редхолма и Берфура, – Есть они в городке Варгене, на опушке леса, потом они появляются у его родового замка.
– Это я и сам знаю, – раздраженно буркнул закутанный в темно-синий плащ с капюшоном, высокий мужчина.
– Не торопись, дай мальцу сказать, – успокоил насмешливый низкий голос его напарника, – Он же не зря нас позвал сюда. Ведь так?
– Да, я провел за поисками всю ночь, и сначала не нашел ничего подозрительного, чего бы мы не знали, – сглатывая некоторые буквы, зачастил парень, – И уже отчаялся, когда от нечего делать начал рассматривать соседние материки. И вот как раз там я нашел одинокую желтую точку, это сильно озадачило меня, и я связался с вами. Он крутанул шар и остановил его над рваным куском суши в южном полушарии, очень похожим на стоптанный ботинок. На его мыске, словно прилипшее зернышко пшенки, сияла желтая точка. Маг увеличил область, и точка увеличилась вместе с ним, заливая всё пространство.
– Это что еще за… – выругался высокий.
– Два прыжка из этого пункта в область замка Энклад за последние несколько дней.
К сожалению, место поиска слишком расширяется в связи большой отдаленностью, а значит увеличивается и погрешность.
– И какова эта погрешность? – низкий тяжелый баритон голоса, камнем лег на плечи молодого мага. Тот вздрогнул и втянул голову в намотанный на шею объемный шарф.
– От нескольких сотен до нескольких тысяч вест – прошептал он, сглатывая подступивший ком страха.
«Ой, не надо было ввязываться в это дело даже за такие хорошие деньги», – подумалось ему.
– Сколько там городов? Приближай, – спокойно попросил баритон.
Но от этого спокойствия у парня вновь задрожали руки.
Он сделал нужный пасс, желтизна схлынула, превращая желтое пятно в тонкое кольцо предположительных поисков. Стали отчетливее видны леса, долины, горы, пустыни. Крупные города в основном располагались на побережье океана, благополучно сокращая поиски до трех пунктов.
– Вот видишь, не всё так плохо, – радостно хлопнул «низкий баритон» по спине «молодого высокого».
– Давай координаты парень, и своё золото ты сегодня честно отработал, – похлопал мага «высокий плащ». А заодно спас своего короля.
На полировку каменного стола, тяжело звякнув, упал кожаный мешочек.
В ответ маг подал исписанный рунами и цифрами пергамент.
Они шли по длинному темному коридору и две тени плясали по стенам, преломляясь от света факелов.
«Высокий» скептически фыркнул. Гулкое эхо зловеще полетело между стен.
– Теперь ты веришь, что девчонку не похитили? Эндвид перебил дайнов, а сам прячет ее где-то. Похищением прикрывается, чтобы воздействовать на совет и разжалобить нас.
– Возможно, – задумчиво протянул баритон, – тут множество вариантов.
– Пошлем туда группу?
– Конечно. Всё надо проверить. Одно точно известно – принцессы нет в Айданаре. Верная мне служанка сказала, что не видела ее в покоях уже пять дней и принесла ее волосы, на основе которых сделаем поисковые камни. Раздадим ловцам. Уверен, мы найдем ее.
– Что будем с ней делать потом?
– Мой визави до сих пор хочет познакомиться с ней лично, – нехорошо усмехнулся «баритон». Переправим ему, раз его даггеры не смогли справится с такой простой задачей. А там глядишь, можно и Эндвида прижать.
Глава 11
Утром за завтраком выяснилось, что аренда земли на которой стоит поместье не оплачена. Надо было ехать в город продлевать договор.
– К моему стыду, – покаялся Нэйдан – я абсолютно забыл об этом. Заложу экипаж и доеду до города.
Урмэд кивнул.
– Подготовлю бумаги после завтрака.
Иэнель придвинула тарелку к себе, а положив в рот ароматно пахнущую ложку с кашей, чуть не поперхнулась. Каша была ужасно пересолена! С трудом проглотив, осмотрелась. Все завтракали с аппетитом, никто не возмущался. Постеснявшись выражать недовольство – и так от нее одни претензии и суета – с трудом доела до конца. Принялась за чай, решив хоть так устранить неприятный привкус во рту, но опять чуть не подавилась. Напиток был до того горьким, что у Иэнель выступили слёзы на глазах.
– Что с вами!? – обеспокоенно воскликнула Арта, отставляя чашку в сторону.
– Простите, но мне кажется с моей едой что-то не так, – сконфузилась Иэнель. Было ужасно неловко, но пить эту гадость сил не было.
Урмэд нахмурился.
– А что с ней?
Не дожидаясь ответа, не стесняясь придвинул ее недоеденную кашу и зачерпнул остатки из тарелки, сморщился. За чаем потянулся целенаправленно.
– Дормар! – позвал он.
Испуганный повар явился незамедлительно и попробовав пищу тоже пришел в ужас.
– Я не понимать, что происходить! Я сам пробовать, все было sempurma! – переходя на местный запричитал он, – Рина и Томи есть со мной рядом. Они не могли! Я следить…
– Не переживай, Дормар, тебя никто ни в чем не обвиняет, – успокоил дайн, – просто хотелось бы понять, как так произошло, что у нас в тарелках нормальная еда, а вот у Иэнель несъедобная гадость.
Он пристально обвел взглядом присутствующих, но служанки, сидящие рядом и все остальные, были так же обескуражены, как и Иэнель.
«Этого мне еще не хватало» – с досадой подумал Урмэд.
– Ну, что ж – зловеще хмыкнул он, – надеюсь, у того, кто сделал это хватит смелости признаться лично мне. Обещаю, что всё останется между нами. Но если это повториться снова, предупреждаю, пощады не ждите. Дормар, вы свободны, вас никто ни в чем не обвиняет.
Расстроенный повар удалился на кухню и там послышался допрос кухарки и поваренка.
Дормар лично принёс Иэнель другую кружку чая и поставили тарелку свежих, еще дышащих теплом сдобных булочек.
Наклонился к Урмэду и что-то прошептал на ухо. Не поднимая глаз, тот кивнул, но промолчал.
Инцидент был исчерпан, но утреннее солнечное настроение подпорчено и неприятный осадок остался. Кому это она могла помешать?
В довершение ко всему У Нейдана разболелся зуб.
– Я поеду с тобой, – как о решенном заявил Урмэд.
– Тебе лучше там не показываться, – морщась буркнул управляющий, посасывая горькое снадобье, вольготно расположась в кресле хозяина поместья – Самнес хоть и улыбается тебе, но посматривает настороженно. Как бы Эндвид не уверял в твоей лояльности, но айн на дайна всегда будет смотреть предосудительно. Я сам со всем управлюсь.
– Мне плевать на Самнеса и это не обсуждается, – спокойно заявил Урмэд, – неизвестно сколько народа у зубного лекаря, а документы лучше подавать до обеда. Я оставлю тебя в клинике, а сам разберусь с делами. Тем более, ты сам недавно выказывал желание посетить уважаемую Миоди, чтобы она промяла твою поясницу.
Нейдан порозовел, пробормотав что-то о сумасбродных мальчишках и их слишком хорошей памяти.
Урмэд усмехнулся.
– Да ладно, всем бы твоей памяти, уважаемый Нейдан. А уж то, что все человеческие женщины стонут от вожделения при виде тебя, и это в твоем то возрасте! Двести вёсен живой энергии – старый ты ловелас.
Нейдан приосанился.
– Вся прелесть моего возраста в том, что ничего уже не может быть, но всё еще быть может! – с самоиронией поднимая вверх указательный палец, заявил он, – Не то, что некоторые…
Урмэд фыркнул.
– Успеется.
– Ты себя недооцениваешь, а мне приходится отдуваться за двоих.
– Хоть кто-то в этом доме работает на износ.
Нейдан рассмеялся, но вдруг «вспомнив» про больной зуб, по-старчески закряхтел, хватаясь за щеку и махнув рукой, направился к выходу из кабинета.
– Жду тебя на свежем воздухе. И да, а не взять ли нам на прогулку ее светлость?
– Это может быть опасно, – сразу же нахмурился дайн, – Ты минуту назад был против даже моего визита туда, а сейчас готов ехать всей честной компанией?
– Да ладно, в городе сегодня праздник, накинешь капюшон, затеряешься в толпе, а Иэнель может надеть национальную одежду, которая закрывает лицо. Мира ее накрасит поярче, она и за местную сойдет.
Урмэд задумался. С одной стороны, вылазка в город чревата рисками, но и оставлять ее одну здесь, как выяснилось сегодня утром, стало небезопасно. Кому же она «насолила»?
В дверь постучали, выдернув дайна из размышлений.
– Да, войдите.
– На ловца и зверь бежит! – воскликнул довольный Нейдан, – А мы как раз о вас говорили.
Иэнель сдержано приподняла бровь, и посмотрела сначала она одного, потом на второго.
Урмэд поведал ей суть рассуждений, чем привел в неописуемый восторг.
– Так что сегодня за праздник?
Иэнель, переодетая в закрытое длинное одеяние местных девушек, сидела напротив мужчин.
Ткань «платья» была яркая – на ультрамариновом фоне карминово-бирюзовые цветы, завитки и листья. Почти такая же, как же как пейзаж за окном. Мира подвела ей глаза черной краской, отчего они заблестели ярче, а вкупе с белыми волосами, выбивающимися из-под покрова, выглядели совершенно непривычно. Закрывающая лицо ткань, пока они находились в повозке, была не нужна и бесполезно колыхалась у щеки.
Она с интересом смотрела по сторонам. Экзотические деревья со свисающими лианами, покрытыми белыми и розовыми цветами, раскидистые папоротники и хвощи огромных размеров, чудесные длиннохвостые птицы, перелетающие с ветки на ветку…
Лошади шли ходко. Экипаж ехал ровно благодаря магическим рессорам.
Урмэд вопросительно посмотрел на Нейдана, ожидая ответа. Раздутая щека управляющего говорила о многом. Иэнель сняла боль, но зуб вырвать все равно придется.
– Миоди, – Нейдан скромно отвел взгляд в окно, словно робкий юноша, двадцати вёсен от роду, – говорила что-то о празднике красок или цветов…или весны. Что это такое, я не знаю. Хоть я и живу тут довольно долго, участвовать не доводилось. Разберемся на месте – неопределённо пробормотал он.
За окном стали появляться первые деревни, а с ними и множество жителей, тянущихся по дороге в сторону города. Многие ехали на спинах алифаров* – больших животных с длинными носами. Раньше принцесса видела их только на картинках в книгах и теперь восхищенно вздыхала, дивясь их размерам.
Иэнель отметила, что на праздник шли в основном молодые люди – юноши и девушки. Они громко разговаривали на непонятном ей языке, пели, танцевали, подбрасывая в воздух разноцветные пудренные краски, живые цветы и зерно. Увидев повозку, они еще больше развеселились и стали закидывать ее цветным порошком.
– Прикрой лицо, – напомнил дайн.
Иэнель осуждающе посмотрела на него, но повиновалась.
Она смеялась и махала рукой в окно, Нейдан кивал и улыбался, Урмэд натянул капюшон до самого носа, забился в угол и старался не показываться из окна, но прилетело именно ему.
Какой-то полуодетый загорелый парень, весь измазанный фиолетовой краской, вскочив на подножку повозки, ловко метнул внутрь синего порошка. Как раз в тот угол, где сидел Урмэд. В ту же секунду, довольный прямым попаданием, спрыгнул и смешался с толпой.
– Демоны вас забери, – пробурчал дайн, размазывая по лицу и стряхивая краску с одежды. Иэнель и так в хорошем настроении, развеселилась еще больше.
– Хороший камуфляж, – одобрил Нейдан, подхватил горсть краски с его одежды, мазнул себе на лицо.
Урмэд фыркнул, но было видно, что он не злится.
Еще на подъезде к городу стало ясно, что на повозке тут не пробиться. Было принято решение отпустить кучера домой. Уговорившись встретиться вечером на этом же месте – у приметного дерева – в город отправились пешком.
Миновали главные ворота с трехлопастной аркой. Монументальные, но настолько изящные, словно кружевом, увитые лепниной и барельефом природного орнамента.
Золото, ультрамарин, бирюза и кармин керамики – пленяли взгляд своим сочетанием, и словно делали солнце еще жарче. За аркой открылся город, наводненный нарядными людьми. Сплошь смуглокожие, темноволосые и темноглазые. Но в толпе изредка мелькали зеленые и голубые глаза в сочетании с более светлой кожей.
Дворцы, дома́ необычных форм – многоярусные балюстрады, сужающиеся кверху – были словно воздушные. Огромные раскрашенные скульптуры богов, увитые цветами, высокие золотые и изумрудные шпили башен, арки с тенистыми галереями, возносились в чистое кобальтовое небо.
На возвышенности, словно парил на облаке из белых цветущих деревьев, вздымался в верх золотой дворец местного короля.
– Ты уверен, что контора работает?
– Уверен. Хозяин там светлый айн, а как известно, на чужбине строже придерживаются своих традиций. У нас в этот день праздников нет.
Иэнель удивленно покосилась на него, услышав это интересное «у нас».
Урмэд хмуро пробирался через базарную толпу, крепко держа Иэнель за руку, внимательно смотря по сторонам. И дернуло его сегодня выйти из дома!
Но толпа была просто нарядной, веселой, шумной толпой. Закручивались водовороты танцев, стихийных представлений, зазывалы перекрикивая друг друга нахваливали свои товары.
И чего тут только не было: специи, травы, благовония от которых свербело в носу и даже в глазах, золотые и серебряные украшения, посуда, оружие, скорее декоративное, чем боевое – вычурно расписанное эмалью и украшенное драгоценными камнями. Пёстрые ковры, ткани на любой вкус и достаток, замысловатая одежда и обувь… Факиры, дрессированные звери, экзотические птицы и еще столько всего, что кружилась голова и разбегались глаза. И со всех сторон, словно снег, сыпалась яркая цветная пудра. Она покрывала лица людей, делая их похожими на ожившую палитру.
– А как называется этот народ? – спросила Иэнель.
– Себя они называют доргары.
– Урмэд, смотри! – воскликнула Иэнель показывая в небо. Там, между золотой и изумрудной башнями, среди прозрачной синевы неба, развевая крыльями и длинным хвостом, парил красный дракон!
– Воздушный змей, – прикрывая глаза козырьком ладони, буркнул Урмэд.
– Пошли, посмотрим, как их запускают, – канючила словно ребенок девушка.
– Сначала дела, а потом посмотрим, – согласился дайн.
«Гулять так гулять…»
Иэнель кивнула, и больше не отвлекая, молча пошла следом.
Свернув в тихую улочку, они словно попали домой. Знакомая архитектура, прохлада фонтанов, тень высоких, знакомых с детства родных деревьев успокоила и настроила на рабочий лад. Урмэд облегченно выдохнул, постарался привести себя в порядок, но только больше растер краску по лицу. Иэнель хихикнула, но тут же расстроено сникла. Ей хотелось на праздник – в суету и веселье. Пять дней, что прошли почти в изоляции, сделали ее избыточно общительной.
Нейдан отказался от сопровождения и покинул их сразу после пересечения главной площади. Свернув в противоположную сторону, он растворился в толпе. Иэнель было затревожилась, но дайн ее успокоил.
– Нейдан бывает тут раз в месяц, а за десять вёсен проживания, ориентируется не в пример лучше нашего. Тем более госпожа Миоди, так быстро его все равно не отпустит.
В конторе Иэнель показалось скучно, тихо и уныло. Урмэд, поговорив на входе с распорядителем, показал ей глазами на низкий диванчик. Похоже, Урмэда тут знали, раз не шарахались и не вынимали оружие.
– Посиди пожалуйста тут, я быстро.
Поднялся на второй этаж и исчез в кабинетах.
Она расположилась в мягком кресле. Молчаливый распорядитель-айн, приятной наружности юноша, молча поставил перед ней чашку свежего чая и вазу сладостей. В основном местных. Иэнель воспользовалась оказией и положила в рот белый, мягкий кусочек чего-то воздушного. Хм-м-м, а вкусно!
Когда дела были улажены, дайн спустился с главной лестницы в сопровождении местного. Парень вёсен двадцати, темноволосый, как все здешние, загорелый, кареглазый, одетый в узкие хлопковые штаны и длинную рубаху.
«Плакала его белая одежда» – усмехнулась Иэнель вспоминая, что творится на улицах.
Поклонился Иэнель, сложив руки лодочкой перед лицом.
– Долгих лет жизни и процветания светлая госпожа, – белозубо улыбнулся он.
– Это Арнав, – представил Урмэд, – он не очень хорошо говорит на айниш, но захотел прогуляться с нами, обещал, рассказать про праздник.
Арнав еще усиленней закивал и заулыбался, вовсю демонстрируя факт о неглубоких языковых познаниях.
– Очень приятно, – улыбнулась Иэнель, складывая руки лодочкой так же как он.
Парень рассмеялся и повторил жест, показывая, как ему приятно от того, что чужеземка чтит их обычаи.
– Ви очень красивый! Как цветок Звездной ночи, что растёт в скалах Ро – учтиво поклонился парень, сначала Иэнель, потом Урмэду.
Они недоуменно переглянулись, соображая, что сей комплимент означает и к кому конкретно относится, для порядка согласно кивнули, но так и не успели уточнить.
– Пойдем, пойдем, я показать вам чудесный день! – позвал за собой Арнав.
На улице их тут же поглотила толпа и поволокла по волнам присыпанного яркой пудрой праздничного города.
– Он говорит, это праздник, посвященный весне и любви, – перевёл Урмэд, когда они вновь окунулись в городскую суету.
Очутились на широкой улице, по которой длинной пёстрой змеей ползла праздничная процессия.
Мимо катились повозки с яркими куклами, девушки и юноши в кричащих одеждах и перьях, прикрывающих совсем немного тела, танцевали вокруг них, залезали сверху, махали руками, кидали сверху цветы и мишуру. Гремели барабаны, лязгали литавры, звенели колокольчики и мужчины раздувая щеки, дули в морские раковины, выжимая оттуда довольно специфические звуки.
Арнав пытался что-то объяснять, активно жестикулируя, а Иэнель понимала исключительно его настроение, но ни одного слова. Урмэд, напротив, хмурив брови, пытался разобрать, о чем тот говорил.
– Арнав объяснил мне, что на подвижных платформах изображены их божества, – крикнул дайн на ухо Иэнель.
Она кивнула ему, давая понять, что и так догадалась.
Мимо «проплыла» дородная дама в желтых одеждах, несущая над головой на подносе круглые мисочки с сухой краской. Завидев пока еще относительно чистых прохожих, сочла своим долгом щедро «припудрить» им лица. Иэнель весело засмеялась и зачерпнув порошка подкинула вверх.
Фиолетовый, розовый, синий смешались в воздухе образовав разноцветное облако. Она добавила немного магии и облачко «взорвалось» изнутри прихотливым цветком. Вокруг аплодировали, смеялись и требовали еще. Иэнель не подкачала. На пару с Урмэдом они устроили маленькое красочное представление.
– А почему все обсыпаются цветной пудрой? – наконец задала давно вертевшийся на языке вопрос Иэнель.
Парень понял без перевода и закивал, готовый рассказывать.
Урмэд переводил как мог.
– Юный бог Накшир был настолько ослеплен красотой простой смертной девушки Таари, что захотел быть с ней. Однако избранница боялась Накшира, так как внешне он не был похож на человека. Решение расстроенному богу подсказала его мать – могущественная Дашоя. Она убедила сына раскрасить лицо, воспользовавшись цветным порошком, чтобы понравиться своей возлюбленной. Именно поэтому праздник красок не обходится без цветной пудры, которой с ног до головы обмазываются люди.*
Пока Урмэд переводил, не мог отделаться от злой иронии судьбы, перенеся ситуацию с местным богом на себя. Жаль, ему краска не поможет. И ведь как не хотел, чтобы Иэнель жила у него! Видеть рядом и не дотрагиваться. Не смотреть в ее невероятные фиолетовые глаза, держать себя на расстоянии, скрывать симпатию за иронией или вежливостью. Запретить даже думать о ней, когда она так близко, но так недосягаемо-далеко. Догадывался ли Эндвид, что он чувствует к его дочери, когда просил об услуге?
