Текст книги "Узнай меня (СИ)"

Автор книги: Юлия Киртаева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 27 страниц)

Глава 25

Как не удивительно, но до ближайшего городка добрались без приключений.

В разошедшемся к ночи тумане, в конце посеребренной лунами дороги, увидели тёмные стены города.

– Это Расад. Находится на границе с четвертым сатром. Так что послезавтра будем у цели, – пояснил Урмэд.

– Если что, будь готова бежать – как всегда предупредил Урмэд перед тем, как они въехали в ворота городка.

Преградившей дорогу страже он продемонстрировал нашивку действующего даггера и беспрепятственно проехал внутрь.

Примерно за весту до ворот, Иэнель пришлось спешиться – не пристало пленнице сидеть в седле. Но как только миновали стражу, Урмэд подал ей руку и усадил рядом. «Ноги испачкаешь» – пояснил он.

Тут не было чистых деревянных плашек, как в Кароде. Хотя горы и лес всего в дне пути, жители не спешили облегчать свое существование. Перемолотая с грязью и навозом зловонная солома тянулась за копытами птехорса, налипая на них и с чавканьем отваливаясь. Домишки, торчащие впритык, как опята на трухлявом пне, дымили кривыми трубами исторгая в тёмно-синее небо вонь своих очагов.

Как не пыталась Иэнель войти в образ пленницы ненавидящей своего пленителя, получалось скверно. Лишь плотнее прижалась к Урмэду, как к единственной защите в этом убогом месте.

Урмэд уверенно правил птехорсом в темноте петляя по узким улочкам и наконец выехал на небольшую площадь.

Круглая, как и все площади затрапезных городков, в середине она зияла мраморным кольцом древнего неработающего фонтана – остатком эпохи, когда все расы жили в мире. В середине кольца груда разнокалиберного щебня указывала на то, что фонтан раньше украшала или чаша, или скульптура.

Тут было относительно чисто. Каменная мостовая лишь изредка чернела дырами раздробленных от времени камней. Свернули в широкий проулок, и оказались перед входом в небольшое заведение.

«Чёрный коготь» – прочитала Иэнель на вывеске.

Из темноты перед ним появился низенький, сгорбленный дайн неопределенного возраста. Урмэд и Иэнель спешились.

Проследив, как денщик привязал животное и поставил перед ним бочонок с водой, Урмэд сунул в руку горбуна мелкую денежку и многозначительно кивнул. Тот кивнул в ответ. Урмэд дал птехорсу команду «место», и они направились к дверям.

Трактир мало чем отличался от тех, что она видела ранее.

Большое полутемное помещение освещалось кованой люстрой с закрепленными на ней магическими огнями да обычными свечами на столах. И если айны запирали огонь в энергетические сферы, то дайны любили его открытым. На полу многодневная солома, на столах жир и даже на вид липкие лужи. По углам плясали длинные тени, пряча во мраке самых «стеснительных» посетителей. Напротив входа, почти во всю ширь дальней стены располагалась барная стойка. В ее торцах слева дверь на кухню, а справа лестница на верх – в комнаты.

Посетителей было не много. Слева за длинным столом компания подвыпивших даггеров, вокруг них, словно в чумном круге, столики были пусты. Справа почти все столы заняты, но по одному-два посетителя. По одежде Иэнель не могла понять к какому слою населения принадлежат эти дайны. Одеты почти одинаково-убого: серо-коричнево-черное. Шерсть штанов, кожа курток и обуви.

При их появлении даггеры все как один повернули головы. Урмэд мазнул по ним взглядом и пошел через зал. Иэнель просеменила следом. Наклонила голову, чтобы в прорези маски не был виден взгляд. Дернув веревку, Урмэд повел ее к единственному свободному месту. Маленький стол под лестницей как раз на двоих.

– Сядь, – последовал сухой приказ.

Иэнель послушно опустилась на краешек трёхногого табурета, но из тени капюшона наблюдать не перестала. Ей казалось, что весь трактир смотрел на них. Кто-то с любопытством, кто-то с презрением, кто-то с жалостью. Было понятно, что даже местные шлюхи пользовались куда бо́льшими правами чем она. Трактирщик на месте отсутствовал, зато из-за двери, что вела на кухню, была слышна отборная брань и женские всхлипы. У пустующего сейчас стола в проходе на полу темнели влажные черепки посуды да блестела бурая лужа. По запаху – брага.

Не успели оглядеться, как от компании даггеров отделился один и вразвалочку направился к ним.

Урмэд скрестил руки на груди и словно врос ногами в пол, загородил Иэнель от незнакомца.

Иэнель первый раз видела симпатичного дайна. Высокий, широкоплечий. На длинные черные волосы падали блики огня, разжигая в них медь осени. Правильные черты лица, аккуратные острые уши и зелёные, чуть прищуренные глаза. Иэнель пока не могла понять, что пряталось за этим прищуром. Ей одинаково казалось, что они с Урмэдом могли как обняться, так и начать махать мечами.

– Сколько хочешь за рабыню?

Низкий, с хрипотцой голос звучал по-деловому лениво, словно он покупал скотину на базаре.

– Она не продается, – в тон ответил Урмэд.

– Всё продается, есть лишь вопрос цены, – ухмыльнулся красавчик, стараясь взглядом залезть под капюшон Иэнель.

– В любом случае – это не твоя покупка.

Голос Урмэда звучал холодно, но спокойно.

Незнакомец цепко осмотрел фигуру пленницы и айна наконец поняла, что привлекло его внимание – светлые кисти рук. Как только он отвел взгляд, спрятала руки под плащ. Красавчик заметил ее движение и с интересом посмотрел на Урмэда. Иэнель затрясло. С десятью даггерами в полном вооружении им не справиться, как не изворачивайся.

– Дам хорошую цену. Ей у нас понравится, – хохотнул шутник, оборачиваясь на друзей. Некоторые сально заухмылялись, салютуя кружками.

– Тебе с первого раза не ясно? Иди, шепну на ушко, – нехорошо оскалился Урмэд. Холодная сталь ножа в его руке отразила огонь свечей.

Красавчик бесстрашно наклонился, показно оттопыривая ухо ладонью.

Иэнель замерла. Если Урмэд ударит, то будет великая драка. И тогда ей точно несдобровать, только ноги уносить, если получится. Но произошло странное.

– Марш к ребятам и не беспокой меня, – сделав зловещую мину, прошипел Урмэд, помахав пред носом красавчика оружием.

– Двое… Но мы будем рядом. Отдыхай, – так же хищно осклабившись ответил красавчик, брезгливо убирая нож пальцем.

Со стороны обывателей (тех, что находились за их спинами) это напоминало интеллигентную разборку авторитетов, но Иэнель поняла: что-то не так.

Красавчик ухмыльнулся и незаметно подмигнув Иэнель пошел восвояси. Тут же из двери кухни вынырнул лысый коренастый трактирщик в заляпанном фартуке и всплеснув руками, подбежал к новым клиентам.

Комната была чистая, небольшая. Две кровати по стенам, стол напротив входа и окно за ним, выходящее во внутренний двор. Первым делом Урмэд закрыл окно щитом, стоящим на полу, перегородил длинной доской. И теплее и безопасней. Закрыл дверь на задвижку, и приложив палец к губам по обычаю обследовал комнату.

Иэнель наученная горьким опытом уже по привычке пошла в самый дальний угол за кровать и уселась на пол. За дверью слышались голоса. То ли кто-то съезжал то ли наоборот.

– Привяжу тебя ненадолго, выйду. Закажу еды, заплачу за комнату и вернусь, – шепнул ей на ухо, обдавая теплом дыхания, запахом дорожной пыли и мокрых перьев.

– Не задерживайся, – устало вздохнула она.

– Постараюсь.

Урмэд пошарил взглядом по стенам. Веревку от ошейника принцессы намотал на крюк для одежды, что был вбит у изголовья кровати. Руки стянул за спиной и примотал к ножкам кровати. Ноги тоже связал.

– Тебе удобно? Веревку сама затяни как надо.

Иэнель покрутила головой, проверяя натяжение.

– Нормально, – пожать плечами не получилось. Но вопрос в глазах Урмэд всё же увидел.

– Тут два наблюдателя. Они должны убедиться, что я обращаюсь с тобой как подобает даггеру, – прошелестел он ней на ухо, – Пока я не буду уверен, что всё в порядке, тебе придется терпеть неудобства.

Иэнель вздохнула.

– Я поняла. Не переживай.

Напоследок Урмэд подсунул ей подушку, прикрыв складками плаща.

– Спасибо, – в первый раз за этот день улыбнулась. Урмэд чувствовал, как она устала, но ничего поделать не мог. Сейчас распорядится о горячей воде, хоть маленькая, а радость. Главное, чтобы нужное увидели те, кто должен увидеть.

Оставшись одна, Иэнель слышала постоянную возню в коридоре и соседних комнатах. Что-то скреблось о стену, звенела посуда, иногда скрипела мебель. Приглушенные перегородками, глухо бубнили голоса. Она устала бояться, и вздрагивать от каждого шороха. Настал тот момент, когда усталость смазала страх, оставив тупое безразличие. Откинула голову на спинку кровати и прикрыла глаза.

Скрип двери, казалось, резанул по нервам и мгновенно вывел из дрёмы. Вздрогнула и вывернув шею, заглянула за спинку кровати у которой сидела. Ждала Урмэда, но это был не он.

В незакрытую дверь любопытно заглянул дайн. Низенький, какой-то плюгавенький с теряющимися чертами лица. В накинутой на плечи серой хламиде – то ли плащ, то ли мешок. Темные бегающие глазки ощупали комнату, цепко остановившись на ней. Мгновение они смотрели друг на друга.

Сколько мыслей пронеслось у нее, сколько вариантов действий! Если он наблюдатель, то как надо себя вести? Как поступают пленницы? Они просят помощи. А вдруг, это не он, тогда может произойти что угодно… Где же Урмэд?

– Помогите мне! – прошептала она на дайншине, стараясь вложить в голос всё отчаяние на которое была способна.

Дайн вздрогнул, попятился назад и плохо прикрыв дверь, исчез. Топот его ног затих на лестнице.

Иэнель разозлилась. Ну куда же пропал Урмэд?

Мимо двери всё время кто-то проходил, повергая ее то в безотчетный ужас, то почему-то злость. Наконец дверь вновь распахнулась. Она уже хотела накинуться с обвинениями, но прикусила язык. В проеме стояла служанка с подносом еды. Симпатичная дайнка с виду лет восемнадцати не больше. Светлая рубаха, темная юбка, не очень свежий передник. Рвано постриженная челка, за ушами две смешные косички. Если бы не пепельный цвет кожи, то ее можно было бы назвать красивой. Хотя…

Девушка вздрогнула, заметив ее, словно деревянная, прошла к столу поставила поднос, нервно звякнув тарелками.

Иэнель видела, как она слепо ставит посуду на стол, даже увидела пирожки под полотенцем и в животе голодно заурчало. Как засовывает поднос подмышку и разворачивается, чтобы выйти. Но… смотрит на нее, вновь на дверь, вновь на нее… Не выдерживает, хватает нож со стола и кидается к ней.

Поднос глухо падает на пол и Иэнель кажется, что сюда сейчас сбегутся все даггеры в округе.

Айна вскрикнула, хотела попятиться, загородиться руками, но руки связаны, а сидит она в углу. Не успела заклинанием сбросить веревки, как поняла, что девчонка начала их пилить тупым ножом.

– Не бойся, – шептала та, – Я тебе помогу…

– Уходи, пожалуйста! Он убьет и тебя и меня, – как могла на дайншине, объяснила Иэнель, – Ты не представляешь на что он способен.

– Как раз представляю, это же Бешеный. Он знаешь скольких убил! – девчонка округлила и так не маленькие глаза в которых плескался ужас вперемешку с отчаянием и безрассудной отвагой. У нее были странные глаза – как будто в зеленом чае растворилось небо – чуть раскосые с пушистыми черными ресницами.

Иэнель не знала то ли плакать, то ли смеяться. Готова была прибить обоих и эту дурёху и Урмэда, когда он явится.

– По коридору налево лестница для слуг. Она выведет на кухню, а из кухни есть дверь на улицу, если что, я попытаюсь задержать его, а ты беги! – тараторила девица

– Нет, оставь меня! Ты ничего не понимаешь!

Руки были уже свободны, Иэнель встряхнула ее за плечи. Девчонка уже резала веревку на ногах. И в это мгновение их накрыла тень.

– Порча личного имущества даггера карается смертной казнью (статья пятьдесят первая, пункт третий). Особенно это касается женщин (статья пятьдесят вторая, пункт первый), – мрачно произнес Урмэд.

Никто из них не услышал, как он вошел и закрыл дверь. Стоял над ними огромный, страшный, хмурый.

Обе синхронно подняли головы и застыли. Иэнель облегченно выдыхая, а девчонка неожиданно напряглась и молча, словно спущенная пружина, прыгнула на Урмэда.

Тот словно был готов к этому.

В руках девушки блеснул нож, но уже не кухонный. Тот остался лежать на полу перед Иэнель.

Урмэд ушел плавным кошачьим разворотом, влился в ее движение, чуть толкнул, сделал подсечку, и она оказалась на полу, придавленная его коленом и вывернутой рукой с ножом.

– Попалась птичка, – наклоняясь над девчонкой, грозно прорычал он.

Иэнель прижала руки к лицу и застонала от отчаяния. Хотела что-то сказать, но Урмэд приложил палец к губам.

Подмигнул.

Он аккуратно вынул оружие из рук девушки и осмотрев, засунул себе за пояс.

– Кто тебя послал?

Девчонка брыкнулась, но Урмэд вывернул сустав еще больше. Дайна всхлипнула, забористо выругалась, но на вопрос не ответила.

– Не хочешь по-хорошему? – фыркнул даггер.

– Да пошел ты, урод, – прошипела служанка. Она сейчас была похожа на домашнюю кошку, угодившую в лапы к черному льву.

Он ловко связал ей руки за спиной, придавил спину коленом и начал обыскивать. Планомерно и со знанием дела. Под тонкой льняной рубахой не оказалось ничего, но для острастки разорвал завязки у горла и снял с плеч.

Иэнель фыркнула и отвернулась.

Девчонка забилась рыбкой и покраснела. Это стало заметно по потемневшим щекам, как будто лепесток красной розы присыпали пеплом.

– Можешь делать со мной что хочешь, я ничего тебе не скажу.

– Откуда ты знаешь, чего я хочу? – многозначительно прошептал он ей на ухо, перехватив мстительный взгляд Иэнель – Однако, императорские подвалы с весёлыми пыточными заставляют говорить самых неразговорчивых, – усмехнулся он, выпрямляясь.

И убедился, что напугал. Бравада, как и румянец слетели с девчонки мгновенно.

Под юбкой оказались кожаные, тонкой выделки штаны и высокие сапоги. Рядом Урмэд положил еще один нож, моток тонкой бечевки, какой пользуются при удушении, пара отточенных «звёзд» в кожаном чехле, и наконец, в потайном кармашке штанов отыскал то, что видимо, хотел.

Узкий шелковый отрез бирюзовой ткани с изображением цветка черного мака – морн-фуммелот – древний, почти забытый символ дайонара.

Иэнель удивленно охнула. Ведь совсем недавно Урмэд рассказывал ей о священных цветах рас Эоры.

– Ну, красавица, а это на что тянет? – он довольно помахал обрывком ткани у ее носа, – Как минимум измена императору (статья первая пункт первый), и долгая мучительная смерть на глазах у всего города.

Девчонка всхлипнула и отвернулась, пряча невольно подступившие слезы.

Иэнель шевельнулась в углу, в надежде защитить горе-помощницу, но Урмэд весело подмигнул ей и мотнул головой.

– Повторяю еще раз: Кто тебя послал?

Девчонка не выдержала.

– Всех не перевешаете, – прошипела она, – придет время и такие как ты будут молить о пощаде, но пощады вам не будет, за пролитую кровь платят кровью. За всех изнасилованных женщин, поломанные судьбы их мужей и детей-сирот. За всех, кого ваш кровавый император сейчас презирает и думает, что нас нет. Но мы есть, и скоро ты об этом узнаешь, тварь.

Она издевательски засмеялась и попыталась плюнуть ему в лицо. Промазала.

– Хорошая речь. Но несколько преждевременная, – вздохнул Урмэд, слезая с девчонки и садясь на пол рядышком, – Во-первых, ты слишком быстро сдалась. Сказала бы что штаны украла, а что в них зашито понятия не имеешь. Во-вторых, все свои цацки надо прятать лучше. В-третьих, никогда, слышишь, никогда не произноси таких высокопарных речей, особенно даггерам при исполнении. Поверь, ты не добралась бы даже до пыточных подвалов, тебя бы пустили по кругу, а потом то, что от тебя осталось не опознала бы даже очень любящая мать.

Девчонка смотрела на него огромными испуганными глазами не понимая, что происходит.

Дайн дернул веревку и её руки стали свободны. Девчонка тут же вскочила, нервно натянула рубашку под горло, сделала несколько шагов по направлению к двери, но застыла на месте и удивленно обернулась. Она посмотрела на свои вещи, но тянуться за ними не спешила.

Иэнель уже догадалась, что произошло и спокойно спаивала магией «распиленную» девушкой веревку.

– Как тебя зовут-то, чудо? – усмехнулся Урмэд.

– Лати – удивленно шепнула девушка. Села рядом.

Урмэд с интересом ее разглядывал.

– Передай брату, что я вернулся, – шепнул он и подмигнул ей.

Казалось, Лати удивилась сейчас больше, чем удивилась бы, если Урмэд принялся танцевать перед ней чечёду.

– Как-кому брату? – стараясь сохранять остатки инкогнито икнула она.

– У тебя их несколько? Или может быть Шаон раздвоился.

– Ты Урмэд? – удивлению девчонки не было предела.

Он не ответил.

– Так кто тебя послал? – повторил он вопрос.

– Никто, – понурилась девушка, – Увидела, что ты ее на веревке тащишь и решила спасти.

Урмэд застонал, подкатывая глаза.

– Собирай свои вещи и иди работай. Кто спросит: чего так долго, знаешь, что говорить, – многозначительно подмигнул ей, кивая на завязки рубахи и надорванный ворот, – И да, постарайся так глупо больше не попадаться.

Повторять второй раз не потребовалось. Чему ей не откажешь, так это в сообразительности. Шок прошел. Она любопытно посмотрела на Иэнель, которая еще не сняла маску и сидела в углу. Ошейник висел на крючке.

– На, спрячь подальше, – Урмэд подал Лати бирюзовую ленту.

– Я еще приду, – прошептала она, торопливо собирая вещи, оправляя юбку и подбирая оброненный поднос. Спохватилась на пороге, – Там вода наверно закипела. Сейчас принесут бадью и мыло.

Она выскочила в коридор и на ходу запахивая рубашку, смущенно улыбнулась.

Урмэд закрыл дверь и задвинув щеколду, сполз вниз.

– Если бы не регенерация, я бы давно был седым, – выдохнул он.

Иэнель уже крутилась у стола, накладывая еду в тарелки.

– Ты ее лапал, – прошипела она.

Урмэд вздохнул.

– И не думал.

Иэнель обернулась, оперлась бедрами о край стола, сложила руки на груди, ожидая объяснений.

Он поднялся, подошел и аккуратно поправил вырез для рта на ее маске. Медленно провел подушечкой пальца по мягким обиженным губкам, притянул к себе… Но сделать ничего не успел. В дверь постучали.

Иэнель позабыв про обиды и глупости, сама распласталась по столу и притянула себя веревками.

Урмэд удовлетворенно хмыкнул и легонько шлепнув ее по мягкому месту, пошел открывать, цепляя на лицо одно из своих зверских выражений.

Лати не явилась. Зато двое коренастых дайнов внесли в комнату высокую деревянную бадью и две поменьше – с горячей и холодной водой.

– Залейте ванну – приказал Урмэд.

Молодчики исполнили приказ, завистливо постреливая глазами на распластанную на столе женщину, многозначительно переглянулись и удалились.

Еще Урмэд увидел то, чего долго ждал. Еще одного наблюдателя – худого пронырливого типа с тонкими усиками и сальными жидкими волосами. И почему таких всегда берут в наблюдатели, их же видно за весту! Он вроде бы просто проходил по коридору. Урмэд захлопнул дверь прямо перед его любопытным носом сохраняя самое зверское выражение на лице. Грохнул засовом и вернулся к Иэнель.

– Они ушли? – прошептала она. Веревки послушными змеями соскользнули с запястий и глухо упали на пол.

– Угу. Но пока не двигайся, – шепнул он ей на ухо, настойчиво придавливая к столу.

Приглушил свет.

Провел ладонями по плечам, по распростёртым в стороны рукам. Медленно и нежно массируя напряженную спину, его пальцы подобрались к шее, ловко распутали завязки и сдернули маску. Иэнель облегченно выдохнула. Сильные руки приподняли её над столом, сомкнулись на талии расшнуровывая корсаж. Она откинула голову ему на плечо и тихонько застонала от удовольствия.

Освободив от одежды, Урмэд усадил Иэнель на стул и мягкими, но сильными движениями принялся разминать ей спину, шею, руки. Запустил пальцы в волосы массируя затылок, поцеловав в макушку, чуть наклонился вперед, потянулся к груди. Иэнель шумно выдохнула, подаваясь к нему, напрашиваясь на ласку. Юбка упала к ее ногам.

– Ты что-то хотела мне сказать? – усмехнулся ей на ухо. Иэнель отрицательно покачала головой и тут же взлетела вверх – на руки. А потом почувствовала, как тело опускается в горячую воду. Урмэд залез к ней в сумку и вынул маленькую склянку с ароматным маслом, добавил к мылу, взбил пену и начал медленно, намыливать жену.

– Ты хитрый, похотливый, несносный дайн…, – пробормотала она, лениво выгибаясь, подставляя животик для намыливания.

– Стараюсь.

Дальше она ничего не успела сказать, так как его губы вовлекли ее в долгий поцелуй.

Его руки блуждали по горячему, скользкому от масла телу, опускаясь все ниже к бедрам. Она чуть развела ноги позволяя его ладоням ласкать мягкую, нежную кожу с их внутренней стороны. Закинула руки ему на шею запрещая отпускать ее.

– А теперь будет внутренний массаж, – ухмыльнулся Урмэд ей в губы, и Иэнель почувствовала, как его пальцы скользнули внутрь неё. Она выгнулась, тихо застонала, вода брызнула на пол.

– Это было отличное «извини» – ехидно улыбнулась Иэнель, намазывая неведомым – по виду куриным – паштетом уже подсохший хлеб и подливая еще теплого вина в кружку.

Урмэд ухмыльнулся, но ничего не ответил, активно пережёвывая кровяную колбасу с тушеной капустой так же запивая вином.

– К тебе заходил кто-нибудь кроме Лати, пока меня не было, – поинтересовался он.

Иэнель пересказала что было в его отсутствие.

Урмэд удовлетворенно кивнул.

– Тот, внизу, это был твой друг? – этот вопрос мучил Иэнель с самого начала.

– Да, они проводят нас завтра. Так что считай, нам повезло. Но твоего лица им тоже видеть не стоит.

– Я бы еще для надежности раздобыла и перчатки, – посетовала она, – мои руки привлекли внимание твоего, кхым… друга. Да и теплее.

– Отличная идея, – кивнул Урмэд, – Лати, думаю в этом поможет.