Текст книги "Узнай меня (СИ)"
Автор книги: Юлия Киртаева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 27 страниц)
Глава 30
– Как дела на мануфактурах?
Шаон с отцом сидели на веранде снимаемого в аренду дома в Чеаре и медленно потягивая белое местное вино, заедали его орешками и контрабандными сушеными кальмарами.
Вид у Шаона был озабоченный. Внешне он старался сохранять спокойствие, но пальцы то и дело нервно барабанили по подлокотнику, словно жили своей жизнью.
– Опять волнения. Рабочие требуют хотя бы одного выходного в недэю, но назначенный императором новый управляющий против такого решения. Он готов на нод сократить рабочий день, но дать работникам выходной не хочет категорически.
– Но ведь это твое предприятие, ты его основатель, ты сам начинал с обычного цехового…
– Ты слышишь, что говоришь? – усмехнулся Рейз, – Ты, ком-генерал его императорского величества.
– Не напоминай, – прошипел Шаон, – слышать о нём не желаю, дерьмовый самодур. Я знаю почему не хочет. У нас опять война с айнами, а это продовольствие, форма и оружие. Он посылает на границу легион. Надеюсь, меня это не коснется.
– То же самое и на соседних фабриках, – продолжал отец, – Стеклодувы, красильщики, кожевенники, кузнецы, каменщики – все недовольны и пытаются возмущаться. В других дистриктах и городах похожая ситуация.
– И?
– Летят головы, на площади каждый день кого-то лупят, отрубают пальцы, режут языки. Это вы там сидите за стеной и нихрена не видите. У вас там исключительно высокие внешнеполитические интересы…
– Все мы видим, – буркнул Шаон, – Те, кто хочет видеть. Кстати, как идут дела с нашей подготовкой?
– Мы связывались почти со всеми: первый, второй, пятый, шестой и третий сатры готовы, ждут нашего сигнала. В седьмом убит верный нам ком-генерал. Ищем замену, но пока глухо. В шестом на золотоносных выработках, говорят, еще три дня назад подавили мятеж. Всех повесили. Шаон вздохнул.
– Жаль. Сейчас нельзя торопиться, – досадно мотнул он головой, – Надо выждать и ударить сообща. Ты знаешь, что Урмэда видела Лати и даже кхым-м… разговаривала.
Шаон пересказал их встречу, а отец от души посмеялся.
– Резвая девчонка, вся в мать. Та тоже была неугомонная непоседа.
Рейз тяжело вздохнул. Жена умерла две весны назад от воспаления легких. Врач не успел из-за комендантского часа. Утром уже некого было спасать. Не помогли не связи, не деньги не его положение.
– Я хорошо отношусь к Урмэду, понимаю, что он стал тебе хорошим другом. Понимаю, что это была его идея и его план, но хочу еще раз спросить: почему ты сам не можешь возглавить сопротивление? Неужели в тебе нет хоть капли здорового тщеславия?
Шаон нетерпеливо махнул рукой. Эта тема часто стала подниматься отцом, особенно после того, как Урмэд получил новую должность и их предприятие шло к логическому концу. Он и сам не раз думал об этом. Но каждый раз общаясь с другом понимал, что почему-то проигрывает в подобных делах. Хоть физически они были одного возраста, но Шаон чувствовал разницу как в житейском, так и в военном опыте. В конце концов надо признать тот факт, что закулисные интриги и многоходовки не его конек. Он хороший исполнитель, и если бы не отцовские связи и слепая удача, он бы никогда не стал даггером и самым молодым ком-генералом. У него не хватило бы упорства и терпения всех организовать, разбить на группы и объединить общей идеей. Урмэд был их стержнем, их мозгом, движущей силой и надеждой. А тем более, все денежные вливания, маг-порталы и связи из Айданара шли через него.
– Ты думаешь он может предать нас?
– А ты доверяешь ему всецело? – прищурился отец.
Он имел право сомневаться. В дайонаре сомневаться можно было даже в себе самом, что уж говорить о других.
– Да, доверяю, – кивнул Шаон, припоминая, однако, помянутые Нандом кольца – В случае, если будет хоть намек с его стороны на нечестность, то в любой момент можно от него избавиться. У меня всё на контроле.
Рейз кивнул. Сомневаться в Урмэде ему тоже очень не хотелось. После сына, это едва ли не единственный, кому вообще стоило доверять. Но ставки были слишком высоки и если бунт провалится, они все будут висеть на веревке, а то может чего и похуже.
***
– Рах, как на счет навестить сегодня вечером нашу принцессу? – Ремерд потягивал пиво из большой кружки и делал вид, что смотрит в окно, но смотрел на императора.
– Да, неплохая идея, я тоже сегодня планировал расслабится в честь нашего наступления и начала новой войны, – кивнул император, отвлекаясь от бумаг и карт.
Они сидели в личных покоях Рахнарда и наслаждались свежим «светлым» из айданара – презентом от Кейрана.
– И надо показать уже новенькому как мы можем и любим развлекаться. Да и самим его узнать получше.
– Отличная идея, Рем! Вот за что я тебя люблю, так это за находчивость. А теперь дай мне еще поработать и иди к демонам. До вечера, – отсалютовал Рахнард кружкой.
Ремерд злорадствовал. Интересно, как быстро Урмэд себя разоблачит? Вот будет потеха.
– Ну, что ж, почти два легиона штурмовиков на подходе к границе с айданаром, – гордо заявил Рахнард на малом собрании, спонтанно образовавшемся в Синем Зале. На нем присутствовали неизменный секретарь императора Фрад, Урмэд, Ремерд, Нанд и еще несколько высокопоставленных дайнов.
– Рекомендация нашего нового ком-генерала была своевременной, потому как Эндвид заключил договор с людьми и усилил фланги. А сейчас, мы сможем увидеть всё воочию.
Рахнард самодовольно ухмыльнулся и вынув из кармана зеленый шарик вызова, раздавил его пальцами.
По залу пронесся вздох благоговения, как Урмэд расслышал – наигранный. Искренне присоединился к удивлению. Но император, казалось, этого не заметил.
Над столом зависло полотно плотного воздуха и на его поверхности появилось лицо ком-генерала Марда Гриха стоящего на возвышенности и обдуваемого холодным ветром с «Близнецов». За его спиной, в низине, всё было черным-черно от даггеров свармы.
– Как дела у вас?
– Отлично, ваше императорское величество! Продвигаемся споро, к вечеру будем на месте, – отрапортовал Мард, моргнув слезящимися от ветра глазами.
– Распоряжения остаются прежними. Будь на связи – самодовольно кивнул Рахнард.
Когда связь разорвалась, в зале раздались аплодисменты.
Император довольно ухмыльнулся, оглядывая подчиненных с видом дайна, самого изобретшего порталы связи.
Урмэд задумался, кто из айнов или людей, может тайно поставлять их на рынок дайонара. Интересно, Эндвид знает?
– Ну, что ж, надеюсь, боевой дух я вам поднял, можете быть свободны, – даггеры встали с мест и поклонившись направились к выходу.
– А тебя, Урмэд, я попрошу остаться.
– Как будет угодно вашему императорскому величеству.
– Расслабься, боец, – махнул рукой Рахнард, – Хочу просто с тобой поболтать. Ты мне нравишься.
Урмэд удивленно приподнял брови, но тут же поклонился.
– Почту за честь.
– Давай на «ты». Как только Рем меня не настраивал против тебя, всё бесполезно, – фыркнул Рахнард, – Вижу, в тебе есть стержень. И судя по прошлым твоим назначениям, ты прошел долгую дорогу от рядового и дослужился до ком-генерала, не прибегая к помощи родственников или интриг. Знаешь нашу службу, так сказать, изнутри. Мне нужны такие дайны. Более того, я заинтересован в том, чтобы окружить себя такими как ты. Наверняка, ты уже немного освоился, так может посоветуешь еще кого-нибудь?
Урмэд усмехнулся про себя. Или это действительно попытка изменить что-то в своем окружении или Рахнард прощупывает его на предмет сотрудничества с нежелательными персонами. Второе более вероятно.
Он спокойно пожал плечами.
– К сожалению, был так завален работой, что почти ни с кем не познакомился. По долгу службы знаю Нанда, и то, как сослуживца. Но очень рад твоему доверию и постараюсь не подвести.
– Что ж, сегодня даю тебе возможность узнать тут всех поближе. Так сказать, по-семейному. Приходи вечером в большой холл дворца, там накроют столы для высшего состава, посидим, расслабимся, поговорим.
– Сочту за честь и с радостью приму твое предложение, – кивнул Урмэд.
«Чтоб им гореть в бездне, сегодня к Иэнель собирался».
Покончив с огромным количеством бумаг, – «надо будет разобраться с этой бюрократией, если у нас всё получится» – думал Урмэд, откладывая стило и закрывая чернила, – устало протер глаза и взглянул в окно. Смеркалось.
«А еще придется идти на эту глупую «вечеринку друзей» – раздраженно думал он, шагая к личным покоям, чтобы отправить Иэнель короткое сообщение. Она весь день сидит там одна, тихо сходя с ума от одиночества и бездействия. Наверняка расстроится.
Когда Урмэд появился в зале, там во всю шло веселье.
Небольшие круглые столики с едой были расставлены по всей площади большого помещения. За ними сидели по двое-трое дайнов кучкуясь по интересам и рангам.
Прислуга разносила еду и питьё. Урмэд заметил светлое и темное пиво, игристые вина в бутылках с наклейками айданара. Рыбные деликатесы из провинции Мер-Даг (то-то бы Майрет удивилась!) – три вида икры редких рыб в вазах, изображающих этих самых рыб. «Видимо, чтобы не перепутать», – ехидно рассудил Урмэд. А также мясо во всех видах, кроме живого и местные вина.
Девушки самой древней и распространенной профессии ублажали мужчин и танцевали для них на импровизированных маленьких сценках. В воздухе чувствовались сладковатые нотки каннабиса и доргарских благовоний.
«Да, сильные мира сего никогда не скупились на собственные развлечения и нужды. Только вот вся разница в том, что обычный дайн такой икры не попробует никогда, а вот айданарец запросто. Еще и посвежее, чем на столе местного императора».
– О, а вот и наш уважаемый Урмэд Гай!
Рахнард сидел за столом один.
Урмэд оглянулся по сторонам, Нанд куда-то запропастился, Шаон далеко, а остальных он не знал. Не найдя хоть сколько-нибудь знакомых лиц, изобразил вежливую улыбку и направился к императору.
– Присаживайся, – указал он на стул рядом с собой, – Рем меня бросил ради какой-то бабы, хоть ты со мной посиди.
По виду собеседника Урмэд понял, что тот уже изрядно пьян. Но когда он достал порошок и золотую трубочку, то понял, что алкоголь не главная беда Рахнарда.
– Бабы – зло! – хорошо затянувшись и откидываясь на спинку стула, протянул Рахнард, прихлебывая пиво из кубка – это бесчувственные, тупые, похотливые создания, которым от мужика нужны только деньги и цацки. Они не умеют любить, только берут, а в ответ не дают ничего, кроме истерик и капризов. Они почему-то уверены в том, что одно их присутствие должно вызывать в мужчине желание и благоговение. Абсолютно бесполезные твари. Вот припомни мне великих женщин, Урмэд?
Урмэд конечно мог припомнить великих женщин айданара, а вот в дайонаре с этим действительно туго.
– То-то! – Рахнард поднял вверх указательный палец, – Поэтому я никогда не женюсь! Они ненадежные, взбалмошные, глупые…, – начал повторяться император.
– Ну, может дать им больше возможностей? – робко предложил Урмэд, – попробовать поставить на какую-то должность, может и справятся?
Рахнард расхохотался.
– Отличная шутка! Курица с мечом! Ох, и насмешил ты меня. Кроме того, как прислуживать и утолять наши желания, они больше ни на что не годятся, это уж точно.
Урмэд сдержанно улыбнулся, понимая, что видимо, комплексы и глубокая детская травма толкает Рахнарда на подобные рассуждения.
– На-ка, попробуй, – император подвинул к Урмэду стекляшку с трубочкой, – это лучше, чем алкоголь, и определенно лучше, чем бабы. Чистый, как снег с вершин Рахадалара!
Урмэд не отказался, потому что, идя сюда, принял нейтрализатор и взял с собой еще.
– Я тебе больше скажу, – распалялся Рахнард, – Они все пустоголовы и тупы.
Сейчас, как догадался Урмэд, император имел в виду всех жителей дайонара. А по взгляду и сумасшедшим глазам понял, что императора понесло.
– Им не нужно жить хорошо, они привыкли так – почти по-скотски. Они вечно ругают других, но пальцем не двинут чтобы улучшить свое положение – им так удобно. Будут ненавидеть тех, кто благополучен (людей, например, или айнов), но стремиться хоть одной ногой потоптать их благословенную землю даже в качестве рабочей силы. Но всё равно в тайне презирать. Презирать за то, что они от них зависимы.
Но я мудрый и добрый император, вопреки их ленивой и продажной натуре, я сделаю для них то, на что не отважился бы кто-то другой – он выдержал театральную паузу. Урмед внимал, – Я пробью эту «стену» к айнам и уничтожу их, чтобы получить новые земли и выход к морю. И мы наконец то будем свободны и независимы!
Я дам своему народу новую религию абсолютной силы, новый смысл жизни. Он заключается в том, что все остальные будут нашими рабами. Мы возьмем лучшее от айнов и вальдаров, присвоим себе, а неугодных смахнем с лица земли как шлак, отработанный материал, как пыль с наших сапог.
Рахнард медленно, с чувством забил трубку. Раскурил.
– Я воспитаю новых дайнов, которым нужен император! Жестокий, свирепый, делающий всё, чтобы его боялись, ненавидели и одновременно боготворили. Пусть предают, наушничают, доносят, лгут. Пока они трусливы и разобщены – это и есть основа моей власти.
Им нужна сильная сварма, а еще такая же армия болтунов, воспевающая их «могущество». Ибо ложь для них единственный выход не замечать своей убогости.
Найми двадцать глашатаев, скажи, что белое – это чёрное, прикажи им вещать на каждом углу и вскоре, ты увидишь, как все в это поверят, это станет непреложной истиной, религией, догмой. Таков дайн по натуре и другим уже не будет. Таковы все!
И всё это могу им дать я!
«Гениально», – думал Урмэд, – «управлять толпой рабов, которые считают себя господами».
– Но если мы возьмем лучшее, то с этим придется что-то делать – попытался вести диалог Урмэд, – мануфактуры, рудники, плавильные печи, и прочая, и прочая… – все это потребует ухода и координации. Надо будет оставлять специалистов и обучать своих.
– Плевать! У нас будут рабы, чтобы вести наши дела, вкалывать на полях и управлять своими машинами. А над каждым айном будут стоять три дайна с кнутом, огнём и нейтрализатором и наблюдать, чтобы все шло как надо! – самодовольно заявил Рахнард.
«Интересно, а как дайны будут знать, «как надо?», помолчал Урмэд, ибо на этот бред ему возразить было нечем.
– И поверь, со временем, и одни и другие будут валяться у меня в ногах чтобы только посмотреть на меня одним глазком, дотронуться хоть до носка моего сапога и не мыть после этого руки. Я дам им почувствовать, что они сила, сила которой раньше не было и возможно никогда не будет…
– А почему бы тебе не захотеть стать добрым мессией? – робко возразил Урмэд, прощупывая степень одурманенности императора, – Несущим свет просвещения и блага. Почему не заключить мир и не начать жить в спокойствии сытости и достатке? Зачем это страдание и ужас, зачем война и покорение того, что в общем то нам не нужно. Технологиями, магией людей и айнов мы попросту не умеем пользоваться. Экономика не потянет вливание стольких жителей под наш протекторат.
– Да насрать мне на экономику. Нам она вообще ни к чему. Я не собираюсь никого кормить! – рыкнул Рахнард, возмущенный непонятливостью Урмэда, – Это они будут кормить меня, они будут рабами и вскоре привыкнут ими быть.
– А вдруг, ты ошибаешься?
– Отнюдь… Мои мечи, мои даггеры заставят их преклонить колени. Так, как мы однажды заставили айнов сделать это – пятнадцать вёсен назад. Шесть гребаных замков. Сотни их гребаных лордов и их сук, вопящих о пощаде в огне, дерьме и крови. Вот это была песня! Вот что я хочу повторить. Это был отличный план, мой план! – хвастался Рахнард.
Урмэд слушал его с еле скрываемой яростью и только отточенная, и воспитанная долгими вёснами выдержка уберегли его от краха разоблачения.
– А по поводу просвещения и света… Вот что я тебе скажу: те, кто хоть что-то пытались изменить у нас кончали плохо. Почитай историю, и ты это поймешь. Помнишь – еще при прошлом императоре – один глупец заключил с соседями союз, разбил стену между префектурами дайнов и вальдаров и решил, что они и теперь друзья?
– Да.
– И ты помнишь, что с ним стало?
– Его же собственные даггеры лишившись прибыли от ворованных и перекупленных вальдарских товаров не смогли больше зарабатывать и пришибли его, объявив предателем и смутьяном. Заложили стену и зажили как прежде.
Урмэд говорил спокойно, но Ушедшие Боги, чего это ему стоило.
– Именно! Вот поэтому я и говорю никто не сдвинет эту махину, никто! Воруй и позволяй воровать другим, тогда ты всегда будешь в приоритете.
Я дам им наконец то, что они хотят – осознание собственного величия. Ибо больше им ничего и не надо, ибо больше у них ничего и не будет.
– А может, сделать ставку на образование? – невинно предложил Урмэд, – Знаешь, за десять вёсен твоего правления уже родились и воспитались бы те дети, которые впитали прелесть свободы преобразований и самоуважения. Дайнов, в которых тяга к знаниям и спокойной жизни перехерили бы тягу к войне, а еще через десять ты получил бы новую, сильную страну с поднимающийся экономикой, наукой и культурой. А сейчас мы видим полунищих озлобленных дайнов где живут хорошо только те, кто может и умеет воровать, обманывать, доносить, притворяться и выживать как звери.
Рахнард сосредоточено и хмуро посмотрел на Урмэда, а потом расхохотался! Утер пальцем слезу, встряхнул головой, крякнул и захохотал вновь.
– Вот за что ты мне понравился, так за то, что можешь всегда меня развеселить. Ибо степень твоего заблуждения настолько наивна и беззащитна, что и убивать-то тебя даже не хочется!
– Знаешь, что меня в тебе удивляет: почему ты не веришь в свой народ? – абсолютно серьезно произнес Урмэд. Хотел сказать: «За что ты его так ненавидишь…», но это было бы уже слишком.
– А вот сейчас ты перегибаешь палку, – зашипел Рахнард, – Я сделаю вид, что ничего не услышал и скину на то, что у тебя еще мало опыта в подобных делах. Да и вообще, идеализация этого быдла равнозначна идиотизму. У тебя слишком завышенные представления об окружающем и необъяснимая тяга к мифической теме о даггерской чести. Уясни себе наконец, что мы – санитары, а санитарам чужды сантименты. Мы беспристрастны, жестоки и справедливы одновременно. Уяснил?
– Так точно, ваше императорское величество! Прошу простить за сказанную глупость – рявкнул Урмэд вытягиваясь на стуле в струнку, – Служу империи!
Спорить с сумасшедшими не входило в его задачи и обязанности. Тут уж действительно надо звать санитаров.
– Так-то оно лучше. Иди уже – махнул Рахнард рукой и потрепал за плечо.
Чем-то необъяснимо, но Урмэд ему всё-таки импонировал. Да, его надо обтесать немного, выбить из головы демократическую дурь, и он чуял, из него выйдет толк.
Ах, как близок был Рахнард к истине! Особенно после своего невольного признания.
Глава 31
Урмэд встал и в трех шагах от стола увидел Нанда. Облегченно выдохнул. Что-то он разоткровенничался и был на волосок от провала. Хорошо, что в зале шумно и их никто не слышал.
– Ты с ума сошел! – прошипел на ухо приятель, – Жить надоело?
– Прости, не мог удержаться.
– Скажи мне спасибо, что все это время удерживал Ремерда – эту овчарку императора. Вот он бы тебе ответил, так ответил… А Рахнард все мозги себе сжег «белой гадостью» и уже не может находить причинно-следственные связи. Тебе просто повезло.
Урмэд благодарно похлопал Нанда по спине.
– Спасибо, за мной должок.
– Должок, за ним, – передразнил Нанд, но все-таки улыбнулся.
Они чокнулись кубками и выпили «Тёмного Айданарского».
– Отличный солод! – похвалил Нанд, облизывая пену с губ и причмокивая.
Урмэд кивнул.
– Карамельная степень обжарки.
«Выращенный, кстати, на границе Берфура и Гренфелта», про себя определил он.
Нанд приподнял левую бровь.
– Хм, да ты знаток. И где научился их различать? В сиротском приюте? – поддел он.
– Со времени приюта прошло тридцать пять весен, так что тебе не удалось вывести меня на чистую воду, – усмехнулся Урмэд.
Ремерд тут же подсел к Рахнарду, подсунул новую порцию алкоголя.
– Ну, что пора развлечься?
Рахнард непонимающе уставился на друга слезящимися, осоловелыми от наркотика и табачного дыма глазами.
– Может, навестим принцессу? – напомнил Ремерд, – Давненько мы не говорили с ней по душам. А то сидит там, непонятно чем занята, а может и понятно. Может уже ухажера себе подыскала? – зло улыбнулся Ремерд, недвусмысленно зыркнув на Урмэда.
– Да-а-а, ты прав. Надо напомнить, ей кто тут хозяин! – рыгнул Рахнард, – А ухажеру, если что, голову откручу, – захохотал он.
Словно голос демона возмездия, неожиданно в зале послышались визгливые, скрежещущие звуки. Оказывается, кто-то из даггеров для пущего веселья приволок уличный орган*.
Рахнард встал, огляделся в поисках компании – а то вдвоем как-то скучно.
– Эй, Урмэд, Нанд, пошли с нами, – окрикнул он не успевших отойти подальше даггеров, – Нанесем дружеский визит ее светлейшему величеству.
Дайны переглянулись и в глазах Урмэда Нанд заметил панику.
– Пошли-пошли, – хватая за плечо, тянул Рахнард, – Я покажу тебе как надо обращаться с этими курвами. Эй, красавчик, пошли с нами, – махнул рукой Рахнард молодому караульному. Тот изумленно округлил глаза и неуверенно показал на себя пальцем.
– Да, мать твою, глухой что ли? – рявкнул император, заодно увлекая за собой молодую служанку.
– Эй и ты с музыкой, за нами!
Прихватив с десяток бутылок алкоголя вся честная компания, двинулась наверх – в покои принцессы.
Урмэд выхватил у Нанда бутылку «Айданарского» и напоказ осушил наполовину.
– Отличное пойло! – разглядывая этикетку пьяно ухмыльнулся он, подавая остатки Нанду. Тот понял его и подыграл.
– Да, скоро все виноградники айданара будут наши. Отвоюем Гренфелт и заставим их гнать нам самое лучшее вино.
– Правильно мыслишь, – похвалил Рахнард, – А затем прорвемся к морю и покорим остальных.
– Да! – заорал Нанд, – Слава императору!
Лозунг подхватили все.
Урмэд с ужасом просчитывал ситуацию и для себя решил, что, если все пойдет слишком скверно, вынудит Иэнель открыть портал и бежать. Да, в самый неподходящий момент, когда всё почти готово. Но рисковать ее жизнью он не собирался.
Иэнель услышала их издалека. В коридоре послышались дикие завывания музыки, пьяные голоса, смех. Недолгое ковыряние в замке, дверь распахнулась и на пороге появилась орава пьяных в дымину мужчин и чудовищный механизм с ручкой на длинной «ноге». Его на ремне через плечо волок устрашающего вида одноглазый дайн.
В панике попыталась определить по выражению лица Урмэда, что всё это значит, но он вел себя абсолютно чуждо, поддерживая шутки Рахнарда и Нанда. Иэнель попятилась, уперлась ногами в кровать и плюхнулась на покрывало. Краем глаза видела, как Урмэд шепнул что-то Нанду и тот остался у двери.
– Ну, что высочество, может поговорим? – придвигая кресло от камина и вальяжно усаживаясь напротив, пьяно протянул император.
– Я с пьянчугами не разговариваю, – отрезала принцесса, бледнея и понимая, что своим вызывающим поведением только провоцирует его на большую грубость.
– Брезгуешь, значит, – протянул Рахнард наклоняясь в кресле, укладывая локти на колени и рассматривая ее, словно невиданный науке экземпляр насекомого – А может, потанцуем?
Он резко встал, подскочил к Иэнель и грубо подхватив подмышки, поволок по комнате.
Принцесса взвизгнула, пытаясь отстраниться, оттолкнуть его, отвернуться. Тщетно.
– Ну же, музыка! – орал он.
Ящик заиграл вновь, а присутствующие завели старую похабную даггерскую песенку о невесте, не дождавшейся даггера с войны, и в отместку отыметую штурмовой группой обиженного.
Любопытная стража на дверях заглянула в комнату и Рахнард приказал им подпевать тоже. Мужчины колотили руками по столам, стульям и просто хлопали в ладоши, имитируя оркестр. Иэнель несчастной сломанной куклой болталась в объятиях императора и молила ушедших богов прекратить этот кошмар. Но ее молитвам не суждено было так быстро исполниться. Видать, боги действительно ушли далеко.
Вино, пиво и крепкая брага булькали в железные кубки и кружки из кувшинов, бутылок и даже маленьких бочонков. Комната наполнилась запахами табака, алкоголя и мужского пота. Откуда-то набежали служанки, обслуживая все это непотребство, хихикали, заигрывали со стражей и даже с Ремердом. А тот следил только за Урмэдом и старался не пропустить ни одного движения мимики его лица.
Урмэд тоже понял, под чьим наблюдением находится и старался ничем не выдать себя. Слонялся по комнате, небрежно разглядывал вещи, тут же кидая их за спину. Поддакивал скабрезностям, чокался с чужими кубками и много пил.
Он старался быть как можно ближе к Иэнель. И пока вреда ее здоровью не наносилось, казалось, не обращал на нее никакого внимания.
Наконец, Рахнард устал и повалил ее на кровать.
– Почему это ты не хочешь повеселиться с нами? – протягивая руки к ее талии, пьяно икнул Рахнард.
Иэнель брезгливо скривилась, и стараясь сбросить его с себя, отползла к изголовью.
Урмэд решил отвлечь императора и налив полную кружку крепкой браги, протянул так, чтобы тот встал и оказался как можно дальше от принцессы.
– Ааа, друг, с-спасибо! – заплетающимся языком поблагодарил император.
Урмэд поднес ему свою начатую бутылку, они чокнулись, расплескивая содержимое на пол и частично на себя. Опрокинув пойло в рот, Рахнард опять потянулся к принцессе.
– Иди ко мне, курва упрямая, – заревел он, – Я пок-кажу тебе… я тебе покажу кто тут главный… – протяжно рыгнул.
Иэнель попятилась, пытаясь отбиться ногами, но силы были неравны.
– Держи ее Урмэд, а я раздевать буду.
Иэнель не выдержала и отчаянно заверещала. Замолотила кулачками, пытаясь сбросить с себя чужие руки.
– Ты поплатишься за это Рахнард!
– Да-да-да, – расхохотался он, – Конечно поплачусь, но сначала получу удовольствие.
– Лежать! – Урмэд придавил Иэнель к кровати, заползая на нее таким образом, чтобы император увидел, как даггеры заправляются его порошком за столом у камина.
– Не смей сопротивляться императору, – хватая ее за руки, рыкнул он, и сам себе в этот момент был готов откусить язык. Но, рассуждал про себя так: если она не схватилась за шпильки, значит пока есть силы терпеть.
Иэнель плюнула в него. Но тут же получила звонкую пощечину. И звонкой она была исключительно по звуку. Магию, пусть и слабую, Урмэд применить сумел.
Вдвоём они кое-как уложили сопротивляющуюся принцессу на кровать и Рахнард уже начал теребить шнурки гульфика, а Урмэд, нащупав потерявшуюся в покрывале шпильку, незаметно вложил в ладонь Иэнель.
– Нет!
Она брыкнулась, с силой пихнув Рахнарда в бок. Тот отлетел в конец кровати, ударился плечом об изножье, зарычал, мотнул головой и наконец заметил то, что старался показать ему Урмэд.
– Я сейчас вернусь, держи её, приказал он дайну.
Покачиваясь встал, и расталкивая пляшущих гостей двинулся к столу.
– А ну-ка насыпай, – рявкнул он и плюхнулся на освобождённое место, – А вы, сидеть! – император притянул к себе смазливого караульного и служанку, усаживая обоих на колени. Наклонился над столом, затянулся.
– Я жду, Урмэд, трахни её уже, разрешаю! – вальяжно махнул рукой император, – Хочу на это посмотреть.
– Нет! – взвизгнула Иэнель, еще сильнее забившись в его хватке.
Урмэд прижал её к кровати, развёл руки в стороны, лишая возможности сопротивляться, лизнул открывшуюся на миг шею. Иэнель замерла, отворачиваясь, дрожа и всхлипывая, а Урмэд, воспользовавшись передышкой, еще раз засунул ей в ладонь шпильку с шариком перехода.
– Уходи, – на выдохе прорычал он.
– Нет! – упрямо мотнув головой, всхлипнула Иэнель, – Отпусти! Помогите, кто-нибудь!
По щекам покатились слезы.
– А ну ка покажи нам сиськи её высочества! – загоготал Ремерд, явно потешаясь происходящим.
Иэнель забилась с новыми силами отбиваясь от Урмэда. Треснула ткань, принцесса зарыдала, но сопротивляться не перестала.
– Да! – послышались аплодисменты и чоканье кубков, – Так её, прочисти её как следует! – посыпались дельные советы.
Вновь заиграла визгливая «коробка», нестройный хор голосов и очередная бравурная, но похабная песня грянули в маленькой комнате. Окончательно все заволокло табачным туманом и развратом.
Урмэд спрятал все свои чувства и перевернул Иэнель на живот. Маленькую, испуганную, с глазами полными безнадежности и неверия, что всё это происходит на самом деле. Она билась под ним хрупкой, испуганной птичкой. Звала на помощь, угрожала, проклинала, умоляла. Он кожей чувствовал ее ужас, переполняющий и разливающийся вокруг него. Понимал, что распинает на постели ни Иэнель, а свою любовь. Увязая в черном тумане отчаяния и сгорая от ужаса безвыходной ситуации. Ему хотелось забыть эти мгновения, умереть, исчезнуть, не быть здесь…
– Эти курвы понимают только один язык – язык боли. Именно в этом случае они будут подчиняться и уважать тебя – распинался Рахнард, – А ну-ка, кто-нибудь дайте мне хлыст! – заорал он.
Урмэд на мгновение оцепенел.
– Не стоит, мой император, – поднимаясь с постели, ухмыльнулся он, стараясь вложить в ухмылку всю ненависть к Рахнарду – У нас сегодня праздник и ты будешь награжден еще одним, достойным глаз императора зрелищем.
Урмэд дернул желваками и вытянув мягкий шнур, поддерживающий балдахин, привязал руки Иэнель к спинке кровати. Пред глазами мелькнула зажатая в кулачке шпилька с шариком-порталом. Незаметно постучал по нему пальцем и встретил злой, полный решимости взгляд.
Вытащил ремень из штанов.
Иэнель округлила глаза и отчаянно заскулила.
Подол платья накрыл ей голову, отсекая от взора пьяную компанию даггеров. Голоса заулюлюкали, посыпались одобрительные возгласы и гогот. Лишенная зрения она сосредоточилась исключительно на своих чувствах. Но так даже лучше. Если она их не видит – значит, их нет. Дурацкий самообман, но так проще. Боги, как страшно!
Первый удар был звонким, резким, но как не странно, безболезненным. После третьего нежную кожу на бедрах и ягодицах начало припекать, а после десятого ощутимо жечь. Она стонала, плакала и извивалась почти по инерции, понимая, что но-настоящему больно Урмэд не делает. Но унизительная ситуация приводила ее в отчаянное состояние, удивительным образом смешивая боль с каким-то злым, язвительным весельем.
«Так тебе и надо, дура! Говорили тебе, предупреждали, теперь вот терпи».
Урмэд плохо помнил, что делал, но незаметно добавить иллюзию не забыл – Рахнард и остальные явственно видели, что на теле принцессы набухали широкие, багровые полосы. Он, кажется, отпускал скабрезности и ругался.
Отстраненно наблюдал за вальяжно развалившемся в кресле императором, с отрешенными, пустыми после наркотика глазами. Тот вяло мастурбировал, открывая и закрывая рот. Вязкая ниточка слюны скатывалась на подбородок и воротник, но он не замечал этого.
Брезгливо отвернулся и увидел перед собой белые, растрепанные в беспорядке мягкие волосы. Её глаза…затуманенные, пустые. Не хотел помнить их такими – полными отчаяния, боли и обиды. Он больше не вынесет этой пытки, не сможет ее потерять. Сознание мутилось как от наркотика, но он принял нейтрализатор, тогда почему так плохо?
