Текст книги "Узнай меня (СИ)"

Автор книги: Юлия Киртаева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 27 страниц)

Иэнель видела, что ему действительно трудно было принять это решение. Что всем своим существом он против этой опасной затеи, не лишенной, однако, смысла. И сердце наполнилось такой нежностью к нему, что она не выдержала и вскинувшись с кресла подсела рядом на подоконник. Он обнял, прижал так сильно, что стало трудно дышать, но зато ощутимо понятно, как он дорожит ею.

Зарылся в ее мягкие волосы, с тоской представляя, как будет таскать за собой на веревке по всему Дайонару. Вынуждая ночевать в вонючих корчмах и постоялых домах, мерзнуть ночью под открытым небом, кормить не самой надёжной и свежей едой. Он то привычный, а вот она… Уже набрал воздух, чтобы твердо сказать всему этому «нет», но Иэнель его опередила.

– Ты не отговоришь меня, – тихо с казала она, словно читая его мысли, – Я согласна и отдаю полный отчет своим действиям и ответственность за это решение полностью беру на себя.

Вывернулась из объятий, обернулась и посмотрела в глаза.

– Я верю в тебя. Верю тебе. А еще хочу, чтобы всё это быстрей закончилось, и мы вернулись сюда.

Урмэд вновь притянул ее к себе.

– Быстро это не кончится, но то, что мы сюда вернемся, я обещаю. Сделаю для этого всё, что в моих силах. Клянусь. А тебе действительно здесь понравилось? – удивился он.

Иэнель кивнула.

– Мне кажется, это моё место, – шепнула она, теснее прижимаясь к нему.

Урмэд вытряхнул трубку. Нежно поцеловал Иэнель в шею у линии волос. Она тихонько засмеялась – было щекотно. Ладони поползли выше, теребя завязки корсета, забираясь под тонкий батист рубашки.

– Пошли спать. Завтра трудный день.

Часть 2 Глава 21

«Выпрыгнули» в дремучем лесу в предгорьях Близнецов – горного массива с двумя, почти одинаковыми, ровными вершинами похожими на срубленные пни – в самом ближайшем к жилью месте. Было сухо, но холодно. Дайонар располагался северней и тут осень уверено вступила в свои права.

Иэнель в своем тёплом, но неуместном для такой погоды дорожном платье и плаще поёжилась, выпуская изо рта легкие облачка пара. (Дабы не попасться на мелочах, одежду Иэнель решила оставить ту же, что и в день налёта, заодно магически состарить и обтрепать).

– Ничего, сейчас спустимся ниже, потеплеет, – заверил Урмэд.

– А я предлагала выйти сразу перед городом, – буркнула Иэнель, кутаясь в плащ.

– Я же объяснял: лучше потерять время, но быть уверенным, что наша афера не раскроется. Тем более, Лам обещал сымитировать еще пару стоянок. Группы вышли параллельно с нами. Мы все предусмотрели.

Он повел плечами, скрипнув кожей и металлом даггерской формы, взял ее за руку и начал спускаться вниз – по шуршащей подстилке из бурых листьев. В голых ветвях завывал ветер: зловеще стучал ветками, словно пустыми костями, холодил щеки, заставлял выбивать зубами нирдарскую чечёду*. (нирдары: народ на севере земель людей, придумавший этот таец).

Иэнель изредка косилась на дайна, пытаясь отыскать того Урмэда, которого знала в поместье. Но сейчас перед ней был тот самый, что напугал ее в лесу, ну по крайней мере с виду.

Пирсинг вернулся на свои места: кольца и тоннели в уши, конусы, напоминающие миниатюрные клыки – в губы. Полумаска, что они надевали для устрашения противников, сейчас болталась на двух ремнях слева то лица.

Иэнель смотрела ему в спину и не могла отделаться от мысли, что с этого момента в ее жизни всё меняется. Она сама должна измениться, мимикрировать под окружающие обстоятельства, быстро принимать жизненно важные решения и быть за них ответственна. Жалела ли она сейчас о своем решении? Возможно, немного.

– О чем задумалась? – обернулся Урмэд.

Иэнель посмотрела в его сосредоточенное лицо и рассеянно пожала плечами.

– Мне немного не по себе.

– Это хорошо, так и должно быть, – кивнул Урмэд серьезно.

Иэнель вздохнула и задумчиво побрела рядом. Вспоминался последний день дома.

***

Иэнель удивилась, что в стенах дворца имелся абсолютно неизвестный сложный и интересный лабиринт корпусов и комнат. Он находился полностью под землёй, только комнаты реабилитации были на верху с доступом солнца и свежего воздуха. Но и они были так хорошо скрыты магией пространства, что найти без специального пропуска их было невозможно.

Больше всего поразила лаборатория. И не только стойкой для перегонок, но какими-то совершенно новыми, неизвестными для нее устройствами и… мощнейшей магией. Здесь, она настолько сильно была сконцентрирована, что казалось, ее можно пощупать, зачерпнуть ладонями как песок или воду, даже становилось немного жутко.

Как не странно, главным во всём этом многообразии был Ламерт.

– О, кого я вижу? – воскликнул он, завидев Иэнель, – Крошка, ты наконец то пришла ко мне! Раздевайся, ложись, сейчас мы с тобой займемся волшебством, – многозначительно подмигивая, кивнул он на кровать оплетенную трубками и множеством непонятных приспособлений: стеклянными колбами с разноцветными жидкостями, пульсирующими сферами, множеством драгоценных камней в трехмерных сферических пентаграммах, висящих над полом, а также мигающих огоньков в небольших серых коробках. От загадочных коробок тянулись прозрачные полые трубочки, заканчивающиеся иглами в странных футлярах.

– Ламерт, оставь свои извращения за дверью, – фыркнула она, с интересом рассматривая комнату.

– Дык, только этим и живы!

Иэнель устало вздохнула. Припираться с ним было уже традицией, но иногда это просто утомляло, например, как сейчас. Жаль, нельзя сказать, что она уже замужем. Вот бы посмеялась над выражением его лица.

Следом в кабинет вошел Урмэд, никак не отреагировав на призыв мага, хотя, Иэнель была уверенна, слышал.

– Урмэд, но хоть ты докажи, что я честен в своих намерениях, я буду примерным семьянином, клянусь всеми богами!

– Ну, если боги прикроют глаза и отвернутся, – усмехнулся он, – О твоей любвеобильности шепчутся все кроли в королевских вольерах.

Мужчины рассмеялись и крепко обнялись. Иэнель с удивлением обнаружила, что между ними скорее всего нечто большее, чем просто деловые отношения. А по тому, как они мудрёно пожали друг другу руки, тут попахивало крепкой дружбой.

– Что сегодня будем делать? Шрамы, ожоги, или может быть обморожение, – осклабился он.

– Ожоги. Открытый огонь, повреждения второй степени, быстрое заживание. Лицо, плечо, бедро.

– Сколько ты себе рожу будешь портить? – возмутился Ламерт, – Может только спину?

Урмэд задумался. Но потом мотнул головой.

– Зато так наглядней. Тем более у дайнов регенерация хорошая. Заживает как на драконах.

– Можно подумать, мы знаем, как заживает на драконах, – фыркнул маг, – никто их не видел вёсен эдак триста. Раздевайся, ложись, – кивнул он на кровать, – Эх, ну почему ты не Иэнель?

– Ты ей шкурку подпортить хочешь?

– Тьфу на тебя, – рассмеялся друг, но увидев, что Иэнель потянулась к большой красной кнопке на стене, побледнел и возопил:

– Стой!

Иэнель застыла с вытянутой рукой не столько напуганная, сколько удивленная.

– Что это?

– Не нажимай, не то сейчас сюда сбежится вся реанимационная бригада, и мне влетит за ложный вызов.

– Какая? Кто? Что?

– Всё объясню, но сейчас важное дело, – наставительно объяснил Ламерт, увлекая ее под локоток и усаживая в кресло.

Ламерт наложил ладонь на щеку Урмэда, в области нижней челюсти, между ухом и шрамом. Под его ладонью кожа засветилась и стала розоветь, а потом краснеть, приобретая оттенок свежего ожога. Пальцами правой руки, он словно из глины сформировал рубцы. Так же поступил с шеей, спиной, плечом и боком. Словно бы Урмэд действительно угодил в пламя.

– Тебе не больно? – спросила у Урмэда Иэнель, внимательно следя за манипуляциями Ламерта.

– Абсолютно! – ответил за него маг.

– А каков принцип этой магии?

Ламерт усмехнулся.

– Раз уж тебя посвятили во всё это, то думаю, можно тебе сказать. Принцип прост и частично основан на иллюзии. Я словно дублирую верхний слой кожи, разогреваю, деформирую его и формирую новый. Далее, новую, «поврежденную» кожу накладываю на здоровую, спаиваю магией. Психике и собственно коже не наносится никакого ущерба, и в этом случае обратный процесс возможен. Нужно лишь убрать верхний слой.

– А в каком не возможен?

– Который действительно затрагивает организм. Например, на клеточном уровне и ещё глубже. То есть буду работать уже не с иллюзией.

– Именно так вы поменяли тело?

Ламерт хмыкнул.

– Да, только к сожалению, теперь не знаем, как вернуть старое.

– Откуда у тебя такие знания. Вы сами разработали эту технику или подсказал кто?

Иэнель, знакомой со многими техниками лечения, было очень интересно. Даже множество незнакомых слов не смущало ее, казалось, она подсознательно знает их значение.

Ламерт вздохнул, отвернулся сосредоточившись на спине Урмэда – как раз доделывал последний «ожог». Помолчал, словно что-то раздумывая. Наткнулся на взгляд дайна. Тот еле заметно кивнул.

– Ладно, раз тебе можно… Сейчас, покажу наглядно.

Урмэд, я закончил.

Дайн кивнул, закинул руки за голову и повозившись, нажал что-то на кровати. Спинка тут же приподнялась, принимая наиболее удобное положение для «пациента».

Иэнель охнула и подошла посмотреть. Но под кроватью не увидела ничего кроме непонятного механизма.

– А вот это как раз и объяснит мой рассказ, – загадочно улыбнулся Ламерт, показав на механизм кровати

– Этот подвал не просто так превратился в наше тайное убежище. Когда-то давно тут было древнее капище или алтарь древних богов, уж не знаю, как правильно назвать это место. Позже, здесь был выстроен храм, в последствии разрушенный, а потом предки твоего отца построили на его месте замок, далее перестроив во дворец.

Долгое время никто не догадывался, что скрывают мрачные подземелья, пока не появился молодой маг Эльференс из рода Энклада – нашего рода. Он оказался очень талантливым молодым айном, учуял разлитую в подвалах мощную магию, и докопался (в прямом смысле) до истинного назначения одной арки.

Она находится еще на один уровень ниже и вырезана в массиве черного мраморита. Особенность этого камня в том, что он полностью поглощает свет, а ее проем нельзя пройти насквозь. Десять долгих вёсен ушли на разгадку письмен, высеченных по периметру арки, но тайна была разгадана и это оказался вход в иные миры. В нашем случае он всего один, так как подобных артефактов больше не сохранилось, то его энергии хватает только на этот. Хотя в древних письменах говорится о пяти мирах.

– Пяти… – с придыханием и чувством полного ошеломления, прошептала Иэнель.

Ламерт сделал многозначительную паузу, убеждаясь, что история захватила слушательницу. Урмэд был немного рассеян, так как знал, а вот у принцессы горели глаза.

– Не томи, Ламерт, дальше!

– Тайна арки в строжайшем секрете передавалась из поколения в поколение, и умирающий двоюродный брат твоего отца наконец передал ее мне. Так, как и моя семья принадлежит вашему роду. Достигнув возраста инициации мне доверили эти знания и, я пошел учиться в другой мир.

– Что?! – воскликнула Иэнель, от удивления даже приподнялась с кресла.

– Что слышала, крошка, – снисходительно усмехнулся Ламерт, впрочем, злобы в его тоне не было, – Я учился какое-то время в ином мире. У нас там несколько агентов живущих на постоянной основе. По мне, так они сумасшедшие, ибо для мага там делать абсолютно нечего.

– Почему?

– Там нет магии, как мы видим её в нашем понимании. Её там полностью заменила наука. Ученые этого мира познали множество тайн и до сих пор не перестают познавать. Одной из таких наук является генетика.

– И что это за мир? – шепотом спросила Иэнель.

– Мир Терры. Я позже расскажу, если будет интересно, но сейчас не буду отвлекаться от темы. Но скажу одно, кроме людей там больше никто не живет. Правда некоторые люди отличаются цветом кожи, но это и всё их различие.

Если вкратце, то дело обстоит так… Начнем с того, что любой организм состоит из клеток. Они настолько малы, что в нашем мире пока нет таких приспособлений что бы их увидеть, но поверьте, так оно и есть. В каждой клетке есть ядро, словно косточка в вишенке. В ядре находятся хромосомы. В каждой хромосоме, словно длинная спираль, накрученная на маленькие катушки, находится наша ДНК. Это трудно представить, но я сейчас тебе нарисую.

Ламерт взял лист бумаги и принялся рисовать, поясняя рисунок.

– И это находится в тех клетках, которые даже не видны глазу?! – охнула Иэнель.

– Именно. Но это дает полное понимание тому, как всё в мире устроено. Соответственно, помогает и в изучении магии.

– Это невероятно! – прошептала девушка, – Просто невообразимо невероятно!

– Так вот, таким образом, каждая клетка несет полную информацию обо всём организме, – продолжил Ламерт, – определенный участок молекулы ДНК называется – Ген – где находится информация об одном его признаке. Мы нашли места, в геноме ответственные за цвет глаз, кожи, форму ушей и конституции в целом, отключили собственные, и вставили на ее место те, что были в образце того паря Урмэда. Таким образом наш айн стал дайном. Физический образ стабилизируется тонким телом донора, не подключенным к сознанию носителя – то есть нашего подопытного. На Терре, кстати, такого делать не могут, а вот у нас с помощью магии получилось, – гордо улыбнулся ученый.

Ламерт шевельнул пальцами, разворачивая в воздухе цветную проекцию двойной ленты, связанную параллельными «мостиками».

– Вот в этих местах произошла замена, – увеличивая интересующие участки показал он, – Его личная комбинация генома была скопирована и находится рядом. Но запустить обратно мы ее, увы, не можем.

В комнате повисло молчание. Иэнель смотрела на медленно поворачивающуюся в воздухе цветную спираль и честно пыталась представить ее невообразимо малые размеры. И ведь наверняка, да нет, совершенно точно, в ней есть точно такая же! Вернее, совсем немного отличающаяся. Это было всё как-то не реально, но не верить в слова Ламерта было глупо. Результат его эксперимента лежал перед ней на кровати.

– И как же вы совместили иномирную науку и нашу магию?

Вопрос был резонный.

– Дело техники, – усмехнулся Ламерт, – главное знать, где и что искать.

– А вы пробовали как-нибудь связать эти две спирали? – совершенно серьёзно спросила она, хмурив брови.

– Мы пробовали на мышах, – кивнул маг, – Но тогда в одном теле совмещаются признаки двух особей, провоцируя причудливую пигментацию кожи. Или у тушки животного начиналось неконтролируемое деление клеток. Часто изменения были не совместимы с жизнью и в итоге организм погибал.

– А уничтожить экспериментальную и оставить свою, родную ДНК не пробовали?

– Пробовали, но они связаны ментальными телами. Итог был один – смерть. Мы работаем сейчас в этом направлении. – кивнул Ламерт, но пока топчемся на месте. Хочешь присоединиться к опытам?

– Обязательно, только когда вернемся, – серьезно пообещала девушка. Рассказ так взволновал и заинтересовал ее, что захотелось самой во всем разобраться, и, если получится, помочь.

– Я в тебе не сомневался, куколка, – довольно улыбнулся Ламерт, – всегда знал, что ты умная девочка, и талантливая.

Иэнель поморщилась, а Ламерт расхохотался.

– Давай обойдемся без твоего панибратства.

Всё это время Урмэд скептически слушал рассуждения друга, и не мог отделаться от мысли, что он сейчас очень похож на ту лабораторную мышь.

– Спасибо, что поинтересовались моим мнением, – едко буркнул он.

– А ты против того, чтобы мы вернули тебе прежнее тело? – скептически поинтересовался Ламерт.

Урмэд пожал плечами, но не ответил. Он вроде и к этому уже притерпелся, а тешить себя пустыми надеждами глупо.

– Может уже перекусим? – вставая с кушетки и натягивая рубаху, предложил он. Тема «о телах» ему всегда быстро наскучивала.

– Точно! У меня кое-что есть из иного мира, я буду рад с вами этим поделиться.

– Невиданная щедрость с твоей стороны.

– Надеюсь, это не опасно? – буркнула Иэнель, ловя настроение мужа.

Уже через нод сидели в реабилитационной комнате и пробовали на вкус пиво Терры.

– Ну и хрень в этот раз, скажу я тебе, – поболтав бутылкой и допивая остатки, фыркнул Урмэд, – Мне только вот это понравилось – он указал на пустые бутылки с чёрными этикетками.

Он сидел на окне, Иэнель устроилась на единственной кровати у стены, а маг развалился в кресле. Два ящика пива покоились у маленького низкого столика, а на нем, навалена закуска вперемешку с кучей пустых, хрустящих, ярких пакетиков.

Ламерт кивнул.

– Конечно, это нефильтрованное и сделано… хм-м-м, – он почитал этикетку, – ага… в Германии, по старинной технологии натурального брожения. Срок хранения шесть суток. Мне только вчера передали.

– У них там вообще ничего настоящего нет? – удивилась Иэнель.

– Есть, но оно дороже стоит.

– Глупость какая! Подчинить себе природу, чтобы пить и есть ненастоящую еду, – фыркнула девушка.

– О! Это больная тема для жителей Терры…

И Ламерт пустился в дебри пояснений и «философию» некоторых правителей.

Урмэд много раз слышал эти байки, чтобы «внимать» в пол-уха и думать о своем.

Он с интересом и некоторой долей грусти наблюдал за Иэнель и всё не мог поверить, что она так быстро и безоговорочно приняла его предложение. Неужели симпатия родилась и окрепла в те три дня после их фиктивного обручения на празднике (но, она тогда ясно дала понять, что об этом думает) и небольших совместных приключений? А решение продиктовано романтичной обстановкой и некой новизной момента. Странно и нелогично наверно будет об этом спрашивать, особенно когда обменялись кольцами, но хотелось бы понять ее мотивы.

Он не любил недосказанности и неопределенности, и решил при удобном случае спросить напрямую.

Оборвав рассказ Ламерта на середине, в комнату ввалился правитель.

– А, вот вы где! Опять пьете эту… гадость, – беззастенчиво подошел к уже полупустым ящикам и по-хозяйски рассмотрев, вытянул последнюю бутылку нефильтрованного. Ловко свинтил крышку, что говорило о том, что лакомился он этим напитком не впервой, осушил сразу половину и удовлетворительно крякнув, причмокнул.

Попутно рассмотрев новое «увечье» Урмэда, поднял вверх большой палец.

– Отличная работа, Лам.

– Спасибо, ваша светлость, я старался.

Урмэд грустно фыркнул и криво улыбнулся.

– Этот болтун тебя наверно утомил?

Дайн равнодушно пожал плечами.

– Иэнель было интересно.

– В любом случае, мне придется разбить вашу теплую компашку. Ламерт нужен в совете, а Иэнель пойдет со мной.

Оба сразу посерьезнели. Ламерт поклонился королю и быстро вышел, Иэнель тоже встала, ожидая отца.

– Она недолго. Я просто давно не видел дочь, хочу поговорить, – снизошел до пояснений Эндвид, – А ты отдыхай.

Походило на приказ.

Урмэд кивнул и сняв с близкой полки первую попавшуюся книгу, вновь устроился на приоткрытом окне. Солнце село, погрузив внутренний двор в серые сумерки. Но читать с его зрением было не проблемой.

Когда закрылась дверь, книга отправилась обратно. Он с тоской осмотрел комнату и взгляд наткнулся на сверток у двери. Там лежала даггерская форма. Стоило прожечь ее в нужных местах, дабы их легенда обрела правдивость. Это занятие поглотило его надолго. А увидев, что стрелки хрономера тикают уже на ночном циферблате, удивился, что Иэнель еще не пришла.

Чтобы скоротать время, принялся за уборку.

Вновь посмотрел на хрономер. Прошло три нода. И в это самый момент дверь отворилась. В комнату проскользнула Иэнель и устало плюхнулась в кресло.

– Тебя там пытали? – усмехнулся Урмэд.

– Почти, – буркнула она, – отец потребовал полного отчета, рассказала ему про доргарсий праздник.

Урмэд заметил, что она как-то странно посмотрела на него. Обиженно что ли?

Махнула рукой.

– Пересказывать не буду, и так знаешь, а остальное, это только наше с ним личное, – поморщилась она.

Не говорить же в самом деле о том, что отец строго наказал ей не обижать мужа и не пудрить ему мозги.

– Я ужин заказала, сейчас принесут.

Вместе с ужином вкатили вторую кровать. Она, как и кровать дайна, была снабжена удобными колесиками и подъемной спинкой. Их составили вместе, закрепили ножки, чтобы те не разъезжались и перестелили. Ложе молодоженов было готово.

После легкой трапезы, Иэнель уселась на колени Урмэду, прихватив бокал розового вина.

– Ты чем-то расстроен.

Это был не вопрос. Иэнель сразу уловила его настроение и насторожилась.

– Да, хотел у тебя кое-что спросить…

Иэнель подобралась и, кажется, начала догадываться – о чем. Чутьё не подвело. Отец спросил то же самое и ей придется повторить свою исповедь. Четно и откровенно.

Он не стал юлить и изворачиваться, предпочитая горькую правду (если таковая прозвучит) сладкой лжи.

А она рассказала о своих мыслях, что посетили ее в купальне после морской прогулки, и после первой проведенной вместе ночи. Поведала о четырех своих неудачных романах.

– … Я, наверно, кажусь меркантильной сволочью, но в мыслях не было обидеть тебя или что-то выгадать за твой счет. Просто в какой-то момент поняла, что лучшей пары мне не найти. И скажу тебе с полной уверенностью, что пока ни мгновения не пожалела о своем выборе. Чем больше узнаю тебя, тем больше убеждаюсь, что решение мое было правильным и, уверяю, шло от сердца.

Она посмотрела ему в глаза, надеясь увидеть там понимание, а не отвращение. Но нашла нежность.

– Ты веришь мне? – шепнула Иэнель.

– Полностью. Прости. Но для меня тоже всё это очень неожиданно. Если честно, думал, что откажешься.

Ну, вот, наконец-то его отпустило. И даже неопределенное «пока» не испортило настроения.

– Ну уж нет! Отказаться от статуса первой леди Озерного Леса!? – засмеялась Иэнель.