Текст книги "Кровавая луна (ЛП)"

Автор книги: Ю Несбё

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 32 страниц)

Сон Мин сделал паузу, чтобы дать Харри время осознать, насколько неразумной в пятницу вечером была такая просьба, да ещё к тому же обращённая к фактически его начальнику. Когда ни исправлений, ни извинений не последовало, Сон Мин прочистил горло.

– Харри, я бы хотел помочь, но прямо сейчас у меня кое-какие личные дела, и мне нужно расставить приоритеты, и факты не изменятся в течение двенадцати часов. Мой преподаватель в полицейском колледже утверждал, будто ты сам говорил, что расследование дела серийного убийцы – это не спринт, а марафон. И что тебе нужно держать правильный ритм. Но вот мои двадцать секунд истекли, Харри. Первое, что я сделаю завтра, это позвоню тебе.

– Хм.

Сон Мин хотел отнять телефон от уха, но рука снова отказалась повиноваться.

– Катрина сейчас вместе с этим парнем Арне, – сказал Харри.

Крис считал секунды. Его раздражало, что их прошло уже больше тридцати, когда Сон Мин снова сел напротив него. И ещё больше его раздражало, что его парень не смотрел ему в глаза. По крайней мере, до тех пор, пока он не сделал глоток красного вина, название которого Крис уже успел забыть. Он чувствовал беспокойство Сон Мина, из-за которого он всегда чувствовал себя – в лучшем случае – на втором плане.

– Ты собираешься заняться работой, не так ли?

– Нет, нет, расслабься. Сегодня вечером мы с тобой собираемся повеселиться, Крис. Почему бы тебе не отнести этот бокал вина на диван, а я поставлю запись третьей симфонии Брамса, которую захватил с собой?

Крис подозрительно посмотрел на Сон Мина, но они прошли в гостиную. Именно Сон Мин убедил его купить виниловый проигрыватель, и пока Сон Мин ставил пластинку, он откинулся на спинку дивана.

– Закрой глаза! – приказал Сон Мин.

Крис сделал, как ему было сказано, и мгновение спустя в комнате зазвучала музыка. Он ждал, что диван прогнётся под весом Сон Мина там, где он оставил свободное место, но этого не произошло. Он открыл глаза.

– Эй! Сон Мин! Где ты?

Ответ донёсся из кухни.

– Просто делаю несколько быстрых звонков. Послушай пока виолончель.

ГЛАВА 49

Пятница

Кольцо

Ресторан «Фрогнерсетерен» располагался высоко над Осло, между коттеджами богатых горожан и их любимыми пешеходными маршрутами.

Направлявшиеся в ресторан посетители были одеты в костюмы и платья. В походной одежде были те, кто направлялся в соседнее кафе. Заведение находилось в шести минутах ходьбы от конечной станции метро, и когда Катрина добралась до места, ей не составило труда заметить Арне, который сидел один снаружи на террасе ресторана за большим массивным деревянным столом. Он встал и широко раскинул навстречу ей руки, улыбаясь своими милыми, печальными глазами из-под плоской кепки, и она слегка неохотно шагнула в его властные объятия.

– Не замёрзнем? – спросила она, когда они сели. – Они не включили уличные обогреватели. Похоже, внутри у них есть свободные столики.

– Да, но если мы сядем там, то не увидим кровавую луну.

– Понятно, – сказала она, всё же начиная дрожать. В городе внизу было не по сезону тепло, но здесь, наверху, температура была значительно ниже. Она подняла глаза на бледную луну. Она была в полной фазе, но в остальном выглядела вполне обычно.

– Когда появится кровь?

– Это не кровь, – сказал он со смешком.

Порой она чувствовала досаду, что он воспринимал её слова так буквально, как будто считал её ребёнком. Но она поняла, что это раздражает её гораздо сильнее теперь, когда в её голове так много тревожных мыслей, а на сердце ноющее ощущение, что самое время ей работать, потому что время работало не в их пользу.

– Затмение происходит, потому что земля находится между Солнцем и Луной. Таким образом, на короткое время Луна оказывается в тени Земли, – сказал он. – Следовательно, Луна должна быть чёрного цвета. Но направление световых лучей меняется, когда они пересекают что-нибудь с другой плотностью. Разве ты не помнишь этого из школьного курса физики, Катрина?

– Я изучала языки.

– О, ну что ж, когда солнечный свет падает на Землю, атмосфера отклоняет красную часть световых лучей от поверхности Земли, и эти лучи попадают на поверхность Луны.

– Вот как! – сказала Катрина с сарказмом. – Значит, это свет, а не кровь.

Арне улыбнулся и кивнул.

– Человек с незапамятных времён с удивлением смотрит на небо. И мы продолжаем делать это даже сейчас, когда у нас уже есть так много ответов. И я думаю, это потому, что в необъятности пространства есть своего рода комфорт. Из-за этого мы и наши короткие жизни кажемся себе такими маленькими и незначительными. Следовательно, наши проблемы тоже кажутся незначительными. Сейчас мы здесь, а в завтра исчезнем, так зачем тратить то немногое время, что у нас есть, на беспокойство? Мы должны использовать его как можно лучше. Вот почему я сейчас попрошу тебя отключить свой разум, выключить свой телефон, выключить этот мир. Потому что только сегодня вечером мы с тобой будем иметь дело только с двумя величайшими явлениями. Со Вселенной... – он положил свою руку на её руку. – И с Любовью.

Эти слова тронули сердце Катрины. Конечно, тронули, она была простой душой. В то же время она осознавала, что эти слова, вероятно, тронули бы её глубже, если бы их произнёс кто-то другой. Она также не знала, будет ли она спокойна, отключив телефон: дома у неё была няня, и никто не снимал с неё ответственность за расследование убийства, которое могло оказаться не таким простым, как они думали всего несколько часов назад.

Но она сделала, как он сказал. Выключила свой телефон. Так прошёл час. Всё это время они ели и пили, а у неё на уме было только одно: как бы прокрасться в туалет и включить телефон, чтобы проверить, нет ли пропущенных звонков или сообщений. Конечно, она могла бы сказать напрямик, что как планеты Арне не перестают вращаться, так и жизнь в Осло не останавливается и не делает перерыв. Словно подчёркивая эту мысль, она услышала тихий отдалённый гул сирены пожарной машины далеко внизу, в городской суете. Но она не хотела портить Арне эту ночь. В конце концов, он не знал, что это будет его последняя встреча с ней. Да, всё, что он говорил, было мило, но это было уже слишком. Слишком похоже на Пауло Коэльо, как сказал бы Харри.

– Ну что, пойдём? – спросил Арне после того, как расплатился.

– Пойдём?

– Я знаю место наверху, где меньше света, и нам оттуда будет ещё лучше видно кровавую луну.

– Где наверху?

– У озера Триван. Это всего в нескольких минутах ходьбы. Пойдём, затмение начинается через... – он взглянул на часы, – …восемнадцать минут.

– Что ж, тогда давай прогуляемся, – сказала она, поднимаясь на ноги.

Арне натянул маленький рюкзачок. Он просто лукаво подмигнул ей и предложил руку, когда она спросила, что у него в ней. Они направились в сторону Тривана. С вершины горы они могли видеть уходящую в небо прямо над озером стометровую телерадиобашню. Она перестала передавать сигналы много лет назад и теперь просто стояла там, как безоружный охранник у ворот Осло. Время от времени мимо них проезжали машины, бежали трусцой спортсмены, но на ведущей к озеру тропинке, на которую они свернули, никого не было.

– Вот хорошее место, – сказал он, указывая на бревно.

Они сели. Лунный свет жёлтой разделительной линией лежал на чёрной, как асфальт, воде перед ними. Он обнял её за плечи.

– Расскажи мне о Харри.

– Харри? – и застигнутая врасплох Катрина спросила, – почему о нём?

– Вы двое любите друг друга?

Она рассмеялась или закашлялась, сама не зная точно.

– Что, чёрт возьми, заставило тебя так подумать?

– У меня есть глаза.

– Что ты имеешь в виду?

– Когда я увидел Харри в том баре, меня осенило, что он вылитый Герт. Или наоборот. – Арне рассмеялся. – Но не смотри так встревоженно, Катрина. Я сохраню твой секрет.

– Откуда ты знаешь, как выглядит Герт?

– Ты показывала мне фотографии. Разве ты не помнишь?

Она ничего не ответила, просто прислушалась к вою сирены в городе внизу. Где-то что-то горело, а она находилась не в том месте, где ей нужно было быть. Всё так просто, но как она могла ему это объяснить? Могла ли она использовать клише о том, что дело не в нём, а в ней? В конце концов, это было правдой. Кроме Герта, она умудрилась разрушить всё хорошее в своей жизни. Было очевидно, что мужчина, сидевший рядом с ней, любил её, и она жалела, что не может ответить ему взаимностью. Потому что она не только жаждала быть любимой, но и стремилась полюбить кого-нибудь. Но только не того мужчину, который сейчас притягивал её ближе, мужчину с печальными глазами, который так много знал. Она открыла рот, чтобы сказать ему это, ещё не решив точно какими словами, просто знала, что должна это сказать. Но он опередил её.

– Я даже не уверен, хочу ли я знать, что именно было у вас с Харри. Единственное, что для меня важно, – это то, что мы с тобой сейчас вместе. И что мы любим друг друга. – Он взял её руку, поднёс к губам и поцеловал. – Я хочу, чтобы ты знала, что в моей жизни более чем достаточно места и для тебя, и для Герта. Но, боюсь, не для Харри Холе. Это же не будет слишком много, если я прошу о том, чтобы у тебя с ним больше не было никаких контактов?

Она уставилась на него.

Теперь он держал обе её руки в своих.

– Что скажешь, дорогая? Всё в порядке?

Катрина медленно кивнула.

– Да, – сказала она, лицо Арне озарилось широкой улыбкой, и он открыл рюкзак прежде, чем она закончила предложение, – ...это будет слишком много.

Его улыбка угасла по краям, и она словно застыла на его лице.

Она тут же пожалела об этом, потому что теперь он просто сидел там с видом жалкой побитой собаки. И она заметила, что бутылка, которую он наполовину вытащил из рюкзака, была «Монраше», то самое белое вино, которое, как ему взбрело в голову, было её любимым. Ладно, может быть, это был не тот мужчина, который ей нужен. Но он мог бы, по крайней мере, стать её мужчиной на одну ночь. Это она могла ему дать наверняка. Она могла себе дать это. Одну ночь. А утром она могла бы довести всё до логического конца.

Арне снова полез в рюкзак.

– И это я тоже захватил с собой...

– Грегерсен.

– Сон Мин Ларсен, Крипос. Извините, что звоню тебе домой в пятницу вечером, но я перепробовал все прямые линии в Кримтекниск, но никто не ответил.

– Да, мы закрылись на выходные. Но всё в порядке, продолжай, Ларсен.

– Я интересуюсь изъятым в аэропорту Гардермуэн кокаином, из-за которого у перевозивших его офицеров возникли неприятности.

– Да, я знаю, кого ты имеешь в виду.

– Ты знаешь, кто проводил анализ с вашей стороны?

– Да, я знаю.

– Отлично.

– Никто этого не делал.

– Прошу прощения?

– Никто.

– Что ты имеешь в виду, Грегерсен? Ты хочешь сказать, что эта партия никогда не подвергалась анализу?

Прим посмотрела на неё. На Женщину, на свою избранницу. Правильно ли он расслышал? Неужели она сказала, что ей не нужно кольцо с бриллиантом?

Сначала она закрыла рот руками, бросила быстрый взгляд на маленькую коробочку, которую он держал перед ней, и воскликнула:

– Я не могу это принять.

«Такая спонтанная, паническая реакция, конечно, неудивительна, когда тебя застают врасплох, – подумал Прим. – Когда кто-то держит что-то перед тобой, символ всей твоей оставшейся жизни, предмет, представляющий нечто слишком великое, чтобы втиснуть его в одно предложение».

Поэтому он позволил ей перевести дыхание, прежде чем повторить слова, которые, как он решил, будут сопровождать его действия.

– Возьми это кольцо. Возьми меня. Возьми нас. Я люблю тебя.

Но она снова покачала головой.

– Спасибо тебе. Но это было бы неправильно.

Было бы неправильно? Что может быть более правильным? Прим объяснил ей, как он копил деньги и ждал подходящего случая, потому что это было правильно. Более того, идеально. Смотри, даже небесные тела в бархатной черноте над ними отмечали это как особое событие.

– Это идеальное кольцо, – сказала она. – Но это не для меня.

Она опустила голову и бросила на него скорбный взгляд, чтобы дать ему понять, в какой плачевной ситуации он оказался. Или, скорее, как ей было жаль его.

Да, он не ослышался.

Прим услышал какой-то торопливый звук. Не шелест лёгкого ветерка в верхушках деревьев, как он себе представлял, а звук телевизора, который больше не принимает никаких сигналов, одинокий, без связи, без цели и смысла. Звук продолжал нарастать, давление в голове усиливалось, хотя оно и без того было невыносимым. Ему нужно было исчезнуть, чтобы его больше не было. Но он не мог исчезнуть, не мог просто свести себя на нет. Значит, ей нужно было исчезнуть. Ей больше не нужно было существовать. Или – именно тогда ему пришло в голову – ему, другому мужчине, нужно было исчезнуть. Пусть исчезнет причина. Исчезнет человек, который отравил её, ослепил, сбил с толку. Человек, который сделал так, что она больше не могла отличить его, Прима, настоящую любовь от манипуляций этого мужчины-паразита. Это он, полицейский, заразил её токсоплазмозом.

– Ну, если это не для тебя, – сказала Прим, закрывая коробочку с бриллиантовым кольцом, – тогда вот это для тебя.

Прямо над ними началось затмение, ночь, словно хищный каннибал, начала обгладывать левый край луны. Но там, где они сидели вдвоём, всё ещё было более чем достаточно лунного света, и он мог видеть, как расширились её зрачки, когда она уставилась на нож, который он достал.

– Что... – сказала она. Её голос звучал сухо, и она сглотнула, прежде чем продолжить, – ...это... такое?

– Как ты думаешь, что это такое?

Он мог сказать по её глазам, о чём она думает, видел, как её губы формируют слова, но они не слетели с губ. Поэтому он произнёс их за неё.

– Это орудие убийства.

Она выглядела так, словно собиралась что-то сказать, но он быстро поднялся на ноги и оказался у неё за спиной. Запрокинул её голову назад и прижал нож к её горлу.

– Это орудие убийства, которым были вскрыты яремные вены Сюсанны Андерсен и Хелены Рё. И который скроет твою вену. Если ты не сделаешь в точности, как я говорю.

Он откинул её голову назад так далеко, что смог заглянуть ей в глаза.

Сейчас они смотрели друг на друга перевернув головы, так, вероятно, они смотрели на миры друг друга. Да, возможно, это никогда бы не сработало. Возможно, он уже ранее это знал. Возможно, именно поэтому, несмотря ни на что, он планировал запасное решение на случай, если она не примет кольцо. Он ожидал, что она посмотрит на него с недоверием. Но она этого не сделала. Она смотрела так, словно верила каждому его слову.

И это было хорошо.

– Ч-что я должна делать?

– Ты позвонишь своему полицейскому и сделаешь приглашение, от которого он не сможет отказаться.

ГЛАВА 50

Пятница

Пропущенные вызовы

Старший официант поднял трубку звонящего телефона.

– Ресторан «Фрогнерсетерен».

– Это Харри Холе. Я пытаюсь связаться с инспектором Катриной Братт, которая ужинает у вас сегодня вечером.

Старший официант был несколько озадачен. Не только потому, что на телефоне была включена громкая связь, но и потому, что имя этого человека показалось ему знакомым.

– Я смотрю на список гостей, мистер Холе. Но я не вижу брони на её имя.

– Вероятно, столик забронирован на джентльмена. Его зовут Арне, я не знаю его фамилии.

– Арне нет, но у меня здесь есть несколько фамилий без имён.

– Окей. Он блондин, возможно, носит плоскую кепку. Она темноволосая, с бергенским акцентом.

– Ага. Да, они ужинали снаружи, я обслуживал их столик.

– Ужинали?

– Ага, они покинули ресторан.

– Мм. Ты случайно не слышал чего-нибудь, что могло бы дать представление о том, куда они могут направляться?

Старший официант колебался.

– Я не уверен, что я…

– Это важно, это касается полицейского расследования убитых женщин.

Старший официант понял, где он слышал это имя раньше.

– Джентльмен пришёл пораньше и попросил одолжить два бокала для вина. У него была бутылка «Ремуассен Шассань-Монраше», он сказал, что собирается сделать ей предложение у озера Триван после ужина, и я одолжил ему бокалы. Понимаете, это был урожай 2018 года.

– Спасибо.

Харри потянулся к телефону, лежащему на одеяле Эуне, и завершил разговор.

– Нам нужно немедленно добраться до Тривана. Трульс, можешь связаться со службой экстренной помощи и попросить их прислать туда патрульную машину? С сиреной и мигалками.

– Я попробую, – сказал Трульс, доставая свой телефон.

– Готов, Эйстейн?

– О, да прибудет с нами «Мерседес».

– Удачи, – сказал Эуне.

Все трое уже собирались выйти за дверь, когда Харри достал телефон, посмотрел на дисплей и остановился, уже поставив одну ноги по другую сторону порога. Дверь захлопнулась и выбила телефон из его рук. Он наклонился и поднял его с пола.

– Что происходит? – крикнул снаружи Эйстейн.

Харри сделал глубокий вдох.

– Это звонок с номера Катрины. – Он заметил, что автоматически предположил, что звонила не она.

– Ты не собираешься ответить? – спросил Эуне с кровати.

Харри мрачно взглянул на него. Кивнул. Нажал «Ответить» и поднёс телефон к уху.

– Ты уверен? – спросил командир Брисайд.

Пожарный постарше кивнул. Брисайд вздохнул и взглянул на горящую виллу, которую его команда поливала водой. Посмотрел на луну. Сегодня вечером она выглядела странно, как будто что-то с ней было не так. Он снова вздохнул, слегка поправил пожарную каску на голове и направился к одинокой патрульной машине. Автомобиль был из Отдела полиции по вопросам дорожного движения и морских перевозок и подъехал вскоре после того, как на место прибыли пожарные машины. С того момента, как в 20:50 на станцию поступило сообщение о пожаре на вилле в Гаустаде, прошло десять минут тридцать пять секунд, прежде чем Брисайд и его коллеги прибыли на место происшествия. Ситуация бы не изменилась, если бы на дорогу они потратили на две минуты больше. Дом уже до этого пострадал от пожара и в течение многих лет пустовал, поэтому вероятность того, что чья-либо жизнь подвергается опасности, была минимальной. Не было также опасности распространения огня на соседние виллы. Подростки из неблагополучных семей, поджигающие такие дома, были не такой уж редкостью, но был ли это поджог или нет – это вопрос, на который они смогут ответить позже. Сейчас главная забота заключалась в том, чтобы потушить огонь. В каком-то смысле это можно было назвать практически упражнением. Проблема заключалась в том, что дом находился прямо возле Третьей кольцевой дороги и к трассе шёл густой чёрный дым, поэтому сюда и приехали сотрудники отдела дорожного движения. К счастью, обычно оживлённое по пятницам движение из города утихло, но с холма, на котором сейчас находился Брисайд, он видел фары машин – по крайней мере тех, что не были окутаны дымом, – неподвижно стоящих на автостраде. По данным отдела дорожного движения, в обоих направлениях от перекрёстка Сместад до Уллевола были заторы. Брисайд сказал женщине-полицейскому, что потребуется время, прежде чем они смогут взять огонь под контроль, и только потом дым рассеется. Так что люди не сразу смогут добраться туда, куда они направлялись. Во всяком случае, сейчас они закрыли подъездные пути, и другие машины больше не выезжали на автостраду.

Брисайд подошёл к полицейской машине. Женщина-офицер опустила стекло.

– В конце концов, тебе, наверное, стоит пригласить сюда кого-нибудь из своих коллег, – сказал он.

– Вот как?

– Видишь вон того? – Брисайд указал на пожарного постарше, стоявшего рядом с одной из машин. – Мы зовём его Нюх. Потому что он во время пожара способен уловить этот запах среди всех остальных. Нюх никогда не ошибается.

– Этот запах?

– Этот запах.

– Какой именно?

Она была глуповатой? Брисайд откашлялся.

– Когда у тебя барбекю, повсюду пахнет барбекю.

По её лицу он мог сказать, что до неё дошло. Она потянулась за рацией.

– Ну и что на этот раз?

– Что на этот раз? – раздался слегка растерянный голос Харри на другом конце.

– Да! Что случилось? Я только что включила телефон, а от тебя семь пропущенных вызовов.

– Где ты и что делаешь?

– Почему ты спрашиваешь? Что-то не так?

– Просто ответь.

Катрина вздохнула.

– Я иду на станцию «Фрогнерсетерен». Оттуда собираюсь пойти сразу домой и выпить что-нибудь покрепче.

– А Арне? Он с тобой?

– Нет. – Катрина пошла вниз по той же дороге, по которой они пришли, только теперь более быстрыми шагами. Луна наверху медленно пожиралась тьмой, возможно, именно это зрелище заставило её отказаться от медленных мучений и вонзить нож ему прямо в сердце. – Нет, он уже не со мной.

– То есть не там, где ты сейчас?

– То есть в обоих смыслах.

– Что случилось?

– Да уж, что же случилось… Вкратце, Арне живёт в другом и, без сомнения, лучшем мире, чем я. Он знает всё об элементах Вселенной, и всё же он смотрит на мир через розовые очки и видит вещи такими, какими хочет, чтобы они были, а не такими, какие они есть на самом деле. Наш с тобой мир, Харри, место более уродливое. Но зато настоящее. В этом смысле мы должны позавидовать таким, как Арне. Я думала, что смогу вытерпеть его сегодня вечером, но я плохой человек. Я сорвалась и сказала ему всё, как есть, и что я не выдержу больше ни секунды.

– Вы… э-э-э, расстались?

– Я с ним порвала.

– Где он сейчас?

– Когда я уходила, он сидел в слезах возле Тривана с бутылкой «Монраше» и парой хрустальных бокалов. Но хватит о мужчинах, зачем ты звонил?

– Я звоню, потому что думаю, что кокаин был разбавлен в Кримтекниске. И что это сделал Арне.

– Арне?

– Мы отправили патрульную машину, чтобы взять его.

– Ты свихнулся, Харри? Арне не работает в отделе криминалистики.

Харри молчал несколько мгновений.

– Где…

– Арне Сэтен – научный сотрудник, университетский преподаватель физики и астрономии.

Она услышала, как Харри прошептал тихое «Твою мать» себе под нос и крикнул:

– Трульс! Отменяй эту патрульную машину.

Затем он заговорил в трубку телефона:

– Прости, Катрина. Кажется, у меня истёк срок годности.

– Ах, правда?

– Это уже третий раз, когда я пошёл ва-банк и ошибся в этом долбаном деле. Я готов отправиться на свалку.

Она рассмеялась.

– Просто ты немного переутомлён, как и все мы, Харри. Отключи мозг и отдохни. Разве ты не собирался смотреть затмение вместе с Александрой Стурдза и Хельге Форфангом? Ты всё ещё можешь успеть. Я вижу, что луна закрыта едва ли больше чем наполовину.

– Мм. Окей. Пока.

Харри повесил трубку, наклонился вперёд в кресле и обхватил голову руками.

– Чёрт, чёрт.

– Не будь слишком строг к себе, Харри, – сказал Эуне.

Он не ответил.

– Харри? – осторожно сказал Эуне.

Харри поднял голову.

– Я не могу это так оставить, – сказал он хриплым голосом. – Я знаю, что я прав. Что я почти прав. Рассуждение верное, только где-то есть одна маленькая ошибка. Мне нужно найти её.

Вот и всё, подумала Тхань, увидев, как его рука приближается к её лицу.

Что именно «всё», она не совсем понимала. Просто это было нечто опасное. Волнующе опасное. Что-то, чего ей следовало бояться, чего она и боялась раньше, но только не теперь. Потому что это не было опасно с большой буквы «О», она была в этом уверена, всё в нём говорило ей об этом.

Его рука остановилась. И замерла в воздухе, словно застыла в форме пистолета. А потом она поняла, что он не пытался дотронуться до неё, а указывал пальцем. Она повернула голову в том направлении, куда был направлен его указательный палец, и ей пришлось приподняться на локтях, чтобы видеть дальше. Непроизвольно она сделала глубокий вдох. И задержала дыхание.

Там на залитой лунным светом лесной поляне у подножия склона она увидела четырёх, нет, пять лисиц. Четыре детёныша тихо играли, а взрослая лиса присматривала за ними. Один из детёнышей был немного крупнее остальных, и именно он привлёк её внимание.

– Это…? – прошептала она.

– Да, – ответил Джонатан. – Это Нхи.

– Нхи. Откуда ты узнал, как я назвала…?

– Я видел тебя. Ты использовала это имя, когда играла с ним и кормила. Ты разговаривала с ним больше, чем со мной. – В темноте она увидела, что он улыбается.

– Но как это… произошло? – она кивнула в сторону лисиц.

Джонатан вздохнул.

– Я из тех идиотов, которые берут запрещённых животных. Как тот парень с двумя слизнями горы Капутар, уговоривший меня взять одного из них, потому что он думал, что, если кормить и заботиться о них в двух разных местах, хотя бы у одного из них появится шанс выжить. Мне следовало отказаться. Мой магазин закрыли бы, если бы тот полицейский обнаружил его. И я не спал с тех пор, как спустил его в унитаз. Но, по крайней мере, с Нхи у меня было время подумать. Я знал, что мы не можем скрывать Нхи бесконечно, и тогда органы охраны окружающей среды его усыпят. Так что, я отвёз его к ветеринару, который признал его здоровым. Затем я поместил его в эту стаю лис, которые, как мне было известно, здесь жили. Конечно, я не мог быть уверен, что они примут Нхи, и я знал, как ты любишь этого лисёнка. Поэтому я не хотел ничего тебе говорить до тех пор, пока не совершил несколько поездок сюда и не убедился, что с ним всё в порядке.

– Ты не хотел говорить мне, потому что боялся, что я расстроюсь?

Она увидела, как Джонатан слегка поёжился.

– Я просто подумал, что могу сделать тебе больно, если обнадёжу впустую, и ещё больнее, если всё пойдёт не так, как ты думала и мечтала.

«Потому что ты знаешь об этом не понаслышке», – подумала Тхань. И ещё подумала, что однажды она узнает об этом побольше.

Но прямо сейчас она не знала, была ли это темнота, опьяняющая радость и облегчение, луна или просто усталость, но ей захотелось обнять его.

– Наверное, уже слишком поздно, и ты устала, – сказал он. – Мы можем вернуться сюда в другой день, если захочешь.

– Да, – прошептала она. – Мне бы этого очень хотелось.

На обратном пути ей пришлось поторопиться, чтобы не отставать. Не то чтобы он двигался быстро, но он делал большие шаги, и ему явно было привычно находиться в лесу. Пока они пересекали болото в лунном свете, она всматривалась в него со спины. Язык его тела и манера поведения здесь также отличались от тех, что были в магазине в городе. Он излучал какое-то удовлетворение и счастье, единение с природой, как будто здесь был его настоящий дом. Возможно, счастье, которое он испытывал, было также связано с осознанием того, что он сделал счастливой её. Она подозревала, что так и было. Он, конечно, пытался это скрыть, но теперь она его раскусила, и его кислое лицо больше не могло её обмануть.

Она увеличила скорость до бега. Возможно, он думал, что, проведя всего лишь час в лесу, она тоже почувствовала себя здесь как дома, во всяком случае, он, очевидно, уже не видел необходимости вести её за руку.

Она вскрикнула и притворилась, что споткнулась. Он резко остановился, и её ослепил его фонарик на голове.

– Ой, извини. Я… с тобой всё в порядке?

– Да, всё хорошо, – сказала она и протянула руку.

Он взял её за руку.

Затем они пошли дальше.

Тхань задавалась вопросом, влюблена ли она. И если да, то как долго. И – если она действительно была влюблена – как трудно будет заставить его осознать это.