Текст книги "Кровавая луна (ЛП)"

Автор книги: Ю Несбё

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 32 страниц)

ГЛАВА 42

Пятница

Терри Воге моргнул. Он плохо спал. У него было плохое настроение. В любом случае никому не нравятся пресс-конференции, которые начинаются в девять утра. Возможно, он ошибался, но другие журналисты в зале для пресс-конференций выглядели раздражающе самоуверенными. Даже Мона До – кстати, места рядом с ней уже были заняты, когда он прибыл, – казалась бодрой и оживлённой. Он пытался установить с ней зрительный контакт, но безуспешно. Никто из других журналистов тоже не обратил на него никакого внимания. Не то чтобы он ожидал бурных оваций, но надо полагать, что поход в лес посреди ночи и риск столкнуться с серийным убийцей должен вызывать хоть каплю уважения. Особенно когда ты вернулся живым с фотографиями, которые быстро разлетелись по медиа и разошлись по всему миру. Слава, как говорится, недолговечна. Настоящая победа наступила бы, если он заполучил бы то эксклюзивное интервью, но эта сенсация была утеряна в последнюю минуту. Так что да, у него было больше причин, чем у остальных, быть сегодня не в настроении. Более того, Дагния позвонила вчера вечером и сказала, что всё-таки не сможет приехать на выходные. Когда она сказала ему, что не приедет – хотя он и не был убеждён, что это так, – он, естественно, разозлился и попытался переубедить её, но всё закончилось ссорой.

– Кевин Селмер, – произнесла Катрина Братт с трибуны. – Мы решили обнародовать это имя, потому что подозреваемый в серьёзном преступлении умер, а также и для того, чтобы избавить всех остальных, попавших под пристальное внимание полиции, от подозрений общественности.

Терри Воге наблюдал, как другие журналисты делают заметки. Кевин Селмер. Он порылся в своей памяти. Список владельцев автомобилей хранился на его домашнем компьютере, и он не мог сразу вспомнить никого с таким именем. Но его память была уже не такой, что раньше, когда он мог вспомнить название каждой известной группы, её участников, записи и даты релизов с 1960 по... ну, 2000 годы?

– Сейчас я передам слово Хельге Форфангу из Института судебной медицины, – сказал руководитель пресс-службы Кедзиерски.

Терри Воге был слегка озадачен. Разве это в порядке вещей, что на пресс-конференциях выступают ассистенты по судебно-медицинским экспертизам? Разве обычно просто не цитируют их отчёты? И он был ещё больше озадачен тем, о чём говорил Форфанг. О том, что по крайней мере одна из жертв была заражена мутировавшим или подвергшимся изменениям паразитом, и улики указывают на то, что убийца был ответственен за эти мутации или изменения. И что убийца тоже был инфицирован.

– Вскрытие Кевина Селмера, проведённое прошлой ночью, выявило высокую концентрацию паразита Токсоплазма гондии. Достаточно высокую, чтобы мы могли с большой степенью уверенности сказать, что причиной смерти был паразит, а не нанесённые Кевином самому себе травмы головы и лица. Хотя это ещё не доказано, но вполне может оказаться, что Кевин Селмер выступал в качестве первичного хозяина паразита и мог какое-то время контролировать популяцию, возможно, с помощью противопаразитарных средств, но, опять же, мы не знаем этого наверняка.

Терри Воге встал и ушёл, когда они начали отвечать на вопросы с трибуны. Он узнал всё, что ему нужно было знать. Он больше не был озадачен. Ему просто нужно было вернуться домой и подтвердить кое-что.

Сон Мин прошёл через столовую на террасу. Он всегда завидовал сотрудникам полицейского управления, имевшим доступ к этому виду с вершины своего стеклянного дворца. Особенно в такой день, как этот, когда Осло был залит солнцем, а температура неожиданно резко подскочила вверх. Он направился к Катрине и Харри, которые курили, стоя у перил.

– Не знал, что ты куришь, – сказал Сон Мин, улыбаясь Катрине.

– На самом деле не курю, – улыбнулась она в ответ. – Просто стрельнула одну у Харри, чтобы отпраздновать.

– Ты плохо влияешь на людей, Харри.

– Ага, – сказал Харри, протягивая пачку «Кэмела».

Сон Мин колебался.

– Почему бы и нет? – сказал он, беря сигарету, и Харри дал ему прикурить.

– Как ты планируешь отметить? – спросила Катрина.

– Дай подумаю, – ответил Сон Мин. – У меня назначены ужин и свидание. А как насчёт тебя?

– У меня тоже. Арне сказал, что мы встретимся в ресторане «Фронерсетерен». Обещает, что будет сюрприз.

– Ресторан на краю леса с видом на горы. Звучит романтично.

– Конечно, – сказала Катрина, на мгновение зачарованно посмотрев на дым, который она выпускала через нос. – Просто я не очень-то люблю сюрпризы. Ты собираешься отмечать это событие, Харри?

– Ага. Александра пригласила меня на крышу Института судебной медицины. Они с Хельге собираются открыть бутылочку вина и понаблюдать за лунным затмением.

– А, кровавая луна, – сказал Сон Мин. – И, похоже, это будет приятная ночь.

– Разве нет? – спросила Катрина.

– Посмотрим, – ответил Харри. – Есть и нерадостные новости. Звонила жена Столе. Он передумал и хочет, чтобы я приехал навестить его. Я, вероятно, останусь до тех пор, пока у него будут силы.

– Чёрт.

– Да. – Харри глубоко затянулся сигаретой.

Некоторое время они стояли молча.

– Вы видели, какую пафосную речь задвинул сегодня ни больше ни меньше как сам министр юстиции?

В голосе Катрины звучал сарказм.

Оба её собеседника кивнули.

– Ещё кое-что, прежде чем я пойду, – сказал Харри. – Рё сказал мне вчера вечером, что он не встречался с Сюсанной в тот день, когда её убили. И я ему верю.

– Я тоже, – сказал Сон Мин, который, держа сигарету, изогнул манерно запястье.

– Почему? – спросила Катрина.

– Потому что очевидно, что он предпочитает мужчин женщинам, – сказал Сон Мин. – Я думаю, секс с Хеленой для него был скорее обязанностью.

– Хм. Допустим, мы поверим Рё. Так как слюна Рё оказалась на груди Сюсанны?

– Действительно, – сказала Катрина. – Я сама была немного сбита с толку в тот день, когда Рё рассказал ту историю о сексе, будто слюна попала на грудь именно таким образом.

– Вот как?

– Как ты думаешь, что я сделаю перед встречей с Арне сегодня вечером? И это касается всех моих свиданий, несмотря ни на что, даже тех, которые не подразумевают секс.

– Ты примешь душ, – сказал Сон Мин.

– Верно. Мне показалось странным, что Сюсанна не приняла душ перед тем, как сесть на метро до Скюллерюда. Особенно если она занималась сексом накануне.

– Итак, я повторяю вопрос, – сказал Харри. – Откуда там могла взяться слюна?

– Э-э... появилась после того, как её убили? – предположил Сон Мин.

– Теоретически возможно, – сказал Харри, – но крайне маловероятно. Подумайте о том, насколько тщательно были спланированы эти три убийства. Я думаю, убийца подбросил Сюсанне слюну Рё с намерением ввести полицию в заблуждение.

– Возможно, – сказал Сон Мин.

– Звучит вполне резонно, – заметила Катрина.

– Конечно, мы никогда не узнает верного ответа, – продолжил Харри.

– Нет, мы никогда не получаем ответов на все вопросы, – согласилась Катрина.

Они постояли немного, прикрыв глаза от солнца, как будто уже знали, что это будет последний тёплый день в году.

Джонатан задал свой вопрос, когда оставалось совсем чуть-чуть до закрытия магазина. Он стоял у клеток с кроликами, и его слова, есть ли у Тхань какие-либо планы на вечер, казалось, звучали как самые заурядные.

Если бы Тхань хоть что-то заподозрила, она, естественно, ответила бы «Да». Но она не заподозрила, поэтому честно ответила, что планов нет.

– Хорошо, – сказал он. – Тогда я бы хотел, чтобы ты поехала со мной в одно место.

– В одно место?

– Я собираюсь тебе кое-что показать. Но это секрет, так что ты не должна никому об этом рассказывать. Хорошо?

– Э-э...

– Я заеду за тобой к твоему дому.

Тхань почувствовала, как начинает паниковать. Она не хотела никуда идти. И уж точно не с Джонатаном. Правда, он, казалось, больше не сердился из-за того, что она была на прогулке с полицейским и его собакой. Вчера он даже принёс ей большую чашку кофе, чего никогда раньше не делал. Но она всё ещё немного боялась его. Его было так трудно понять, а она считала, что довольно хорошо разбирается в людях.

Но теперь она загнала себя в угол. Она, конечно, могла бы сказать, что у неё назначена другая встреча, о которой она случайно забыла, но он бы ей не поверил, к тому же, лгать она не умела. В конце концов, он был её боссом, и ей нужна была эта работа. Не любой ценой, конечно, но разумной ценой. Она сглотнула.

– Что ты хочешь мне показать?

– Кое-что, что тебе понравится, – сказал он. Был ли его голос раздражённым из-за того, что она не сразу сказала «Да»?

– Что именно?

– Это сюрприз. В девять часов тебя устроит?

Ей нужно было принять решение. Она посмотрела на него. Посмотрела на этого странного, замкнутого мужчину, которого она боялась. Попыталась заглянуть в его глаза, как будто это могло помочь. И тут она мельком увидела то, чего раньше не видела. На его лице отразилась небольшая, всего лишь попытка улыбнуться, которая, казалось, тут же пропала, словно, несмотря на свой невозмутимый внешний вид, он очень нервничал. Неужели он боялся, что она скажет «Нет»? Возможно, именно по этой причине она вдруг почувствовала, что, в конце концов, не так уж и боится его.

– Хорошо, – сказала она. – В девять часов.

А потом к нему как будто вернулось самообладание. И он улыбнулся. Да, он улыбнулся, она не знала, видела ли она его таким раньше. Это была приятная улыбка.

Но в метро по дороге домой у неё снова появились сомнения. Она не была уверена, что поступила разумно, ответив «Да». И ещё была одна вещь, которая показалась ей немного странной, хотя, возможно, это было не так. Он сказал, что заедет за ней, но не спросил, где она живёт, и она не могла припомнить, чтобы когда-нибудь говорила ему об этом.

ГЛАВА 43

Пятница

Алиби

Сон Мин выходил из душа, когда увидел, что звонит телефон, лежавший на зарядке рядом с кроватью.

– Да?

– Добрый день, Ларсен. Это Мона До из «ВГ».

– Добрый вечер, До.

– О, ты намекаешь, что уже поздно? Извини, если твой рабочий день закончился, я просто хотела заполучить пару цитат от людей, вовлечённых в расследование. Как оно проходило, и какие эмоции ты сейчас ощущаешь, когда дело наконец раскрыто. Должно быть, это большое облегчение и радость для тебя и всего Крипоса. Вы были вовлечены в дело с самого начала, когда Сюсанна Андерсен пропала тридцатого августа.

– Я думаю, ты хороший криминальный репортёр, До, поэтому я готов кратко ответить на несколько твоих вопросов.

– Большое спасибо! Мой первый вопрос касается…

– Я имею в виду на те, которые ты уже озвучила. Да, сейчас вечер, и да, мой рабочий день уже закончен. Нет, у меня нет комментариев, тебе стоит позвонить Катрине Братт, которая руководила расследованием, или моему боссу Уле Винтеру. И нет, Крипос не был вовлечён с самого начала, когда Сюсанна Андерсен была объявлена пропавшей без вести… э...

– Тридцатого августа, – повторила Мона До.

– Спасибо. На том этапе нас ещё не привлекли. Этого не произошло до тех пор, пока не пропали два человека, и не стало ясно, что это дело об убийстве.

– Ещё раз извини, Ларсен. Я понимаю, что сейчас веду себя назойливо, но это моя работа. Могу я процитировать твои слова о чём угодно – просто скажи что-нибудь общее о расследовании – и использовать твою фотографию?

Сон Мин вздохнул. Он понимал, чего она добивалась. Разнообразия контента. Представить читателям человека, который отличался бы от привычного образа полицейского: был младше пятидесяти лет, не этническим норвежцем и не-гетеросексуалом. Он словно соответствовал всем галочкам в этих требованиях. Не то чтобы он имел что-то против разнообразия в средствах массовой информации, но он знал, что, как только он вступит на эту дорожку, пройдёт совсем немного времени, и он окажется сидящим на диване в телестудии и отвечающим на вопросы какого-нибудь ведущего о том, каково это – быть геем в полиции. Не то чтобы он имел что-то против этого, кто-то должен это сделать. Но не он.

Он отказался, Мона До ответила, что всё поняла, и ещё раз извинилась. Хорошая женщина.

После того как они окончили разговор, он стоял, уставившись в пространство. Он застыл. И не потому что был голым. В его голове словно трезвонил будильник, тот самый, который сработал, когда он находился в следственном изоляторе. И теперь он снова начал звенеть. Тревожно было не из-за того, что Грот сказал о том, что Бекстрём во время своего ухода из изолятора выглядел по-другому. Было ещё что-то другое. Что-то совершенно и абсолютно другое.

Терри Воге уставился на экран компьютера. Ещё раз проверил имена.

Конечно, это могло быть совпадением – Осло маленький город, если уж на то пошло. Последние несколько часов он провёл, решая, что делать. Обратиться в полицию или следовать своему первоначальному плану. Он даже подумывал позвонить Моне До, чтобы посвятить её в свой план. Если тот, кого он подозревал, окажется тем самым человеком, и они сорвут джекпот – эту историю опубликуют в ведущей газете страны. Если бы они вместе пройдут через это приключение, разве это не будет для них обоих значить кое-что? Но нет, она была слишком порядочной, она настояла бы на том, чтобы сообщить в полицию, он был уверен в этом. Он уставился на телефон, на котором уже был набран номер, всё, что ему нужно было сделать, это нажать кнопку вызова. Теперь он перестал спорить сам с собой, и верх одержал аргумент, заключавшийся в том, что это могло быть совпадением. У него не было абсолютных доказательств, которые он мог бы предъявить полиции, так что, несомненно, всё в порядке, если он продолжит расследовать самостоятельно. Так чего же он ждал? Был ли он напуган? Терри Воге усмехнулся. Чертовски верно, он был напуган. Он решительно нажал указательным пальцем на кнопку вызова.

Он слышал своё собственное прерывистое дыхание в трубке, пока шёл дозвон. На краткий миг он понадеялся, что никто не ответит. А если и ответит, то это будет не тот человек.

– Да?

Разочарование и облегчение. Но в основном разочарование. Это был не он. Голос, который он слышал по телефону в предыдущие два раза, был другой. Терри Воге глубоко вздохнул. Он заранее решил, что во что бы то ни стало доведёт весь план до конца, чтобы потом не оставалось никаких сомнений.

– Это Терри Воге, – сказал он, стараясь унять дрожь в голосе. – Мы уже беседовали с тобой ранее. Но прежде чем ты нажмёшь «Отбой», ты должен узнать, что я не обращался в полицию. Ещё нет. И не буду, если ты поговоришь со мной.

На той стороне линии воцарилось молчание. Что это значило? Пытался ли человек на другом конце провода решить, был ли звонивший сумасшедшим, или его разыгрывает приятель? Затем тихо и медленно зазвучал другой голос.

– Как ты узнал, Воге?

Это был он. Это был тот самый глубокий, скрипучий голос, который тот использовал, когда ранее звонил Воге со скрытого номера, вероятно, с предоплаченного телефона.

Воге вздрогнул, сам не понял точно от чего – от восторга или настоящего страха. Сглотнул.

– Я видел, как ты проезжал мимо торгового центра «Колсас» два дня назад. Ты проехал через двадцать шесть минут после того, как я покинул то место, где ты повесил головы. У меня есть все временные метки на фотографиях, которые я сделал.

Последовала долгая пауза.

– Чего ты хочешь, Воге?

Терри Воге глубоко вздохнул.

– Мне нужна твоя история. Вся история, а не только факты об этих убийствах. Истинный рассказ о человеке, стоящем за ними. Эти события затронули так много людей, не только знакомых жертв. И они должны понять, вся страна должна понять. Надеюсь, ты догадываешься, что я не заинтересован в том, чтобы изображать тебя монстром.

– Почему же не заинтересован?

– Потому что монстров не существует.

– Точно ли?

Воге снова сглотнул.

– Я, конечно, даю слово, что не раскрою твоё имя.

Короткий смешок.

– С чего бы мне верить тебе на слово?

– Потому что, – сказал Воге и сделал паузу, чтобы успокоить свой голос. – Потому что я журналист-изгой. Потому что я словно застрял на необитаемом острове, и ты – моё единственное спасение. Потому что мне нечего терять.

Ещё одна пауза.

– А если я не дам интервью?

– Тогда мой следующий звонок – в полицию.

Воге ждал.

– Хорошо. Давайте встретимся в «Вайсе» за музеем Мунка.

– Я знаю, где это.

– Ровно в шесть часов.

– Сегодня? – Воге посмотрел на часы. – Это через сорок пять минут.

– Если ты придёшь слишком рано или слишком поздно, я уйду.

– Ладно, ладно. Увидимся в шесть.

Воге положил трубку. Сделал три судорожных вдоха. Затем им овладел смех, и он, положив голову на клавиатуру, стукнул ладонью по столу. К чёрту! Да пошли вы все к чёрту!

Харри и Эйстейн сидели по обе стороны кровати, когда дверь тихонько отворилась и в комнату прокрался Трульс.

– Как у него дела? – прошептал Трульс, отыскивая, где присесть, и глядя на бледного Столе Эуне, лежащего с закрытыми глазами.

– Ты можешь об этом спросить меня, – резко сказал Эуне, открывая глаза. – Так себе, если честно. Я попросил Харри прийти, но разве у вас двоих нет занятий поинтереснее в пятницу вечером?

Трульс и Эйстейн посмотрели друг на друга.

– Нет, – ответил Эйстейн.

Эуне покачал головой.

– На чём ты остановился, Эйкеланн?

– Да… – сказал Эйстейн. – Итак, я оплатил проезд из Осло в Тронхейм, расстояние пятьсот километров, и этот парень слушал без конца кассету с кавером Джорджа Майкла «Careless Whisper» под аккомпанемент флейты Пана, и посреди горного хребта Доврефьелль⁷⁹ я не выдержал, достал его кассету, опустил окно автомобиля...

У Харри зазвонил телефон. Он предположил, что это Александра интересуется, успеет ли он на лунное затмение в десять часов вечера, но увидел, что ему звонит Сон Мин. Он поспешно вышел в коридор.

– Да, Сон Мин?

– Нет. Скажи «Говорите».

– Говорите.

– Говорю. Здесь не сходится.

– Что не сходится?

– Кевин Селмер. У него было алиби.

– Вот как?

– Я был в следственном изоляторе, и оно лежало прямо передо мной. Билет Селмера на «Ромео и Джульетту». Если бы я был чуточку сообразительнее, я сделал бы верный вывод там, на месте. Мой мозг пытался сказать мне это, но я его не слушал. Пока Мона До не помогла понять мне это с помощью своего телефонного звонка.

Сон Мин сделал паузу.

– В день, когда пропала Сюсанна Андерсен, Кевин Селмер был на спектакле «Ромео и Джульетта» в Национальном театре. Я проверил билет, это был один из нескольких спонсорских билетов, которые были отправлены Маркусу Рё, такой же билет был и у Хелены.

– Да. Она говорила мне, что раздала несколько из них на вечеринке. Вероятно, там Селмер и получил свой билет. И я предположил, что именно там он узнал, когда Хелена пойдёт в театр: её билет был приклеен к дверце холодильника.

– Но это был не он. По крайней мере не тот, кто убил Сюсанну Андерсен. Билетная касса театра связалась с людьми, сидевшими рядом с Селмером, и они подтвердили, что мужчина на соседнем сиденье соответствует его описанию, они запомнили его, потому что он сидел там в своей куртке. И он не уходил в антракте.

Харри был удивлён. Главным образом из-за того, что он не был сильно удивлён.

– Мы вернулись к тому, с чего начали, – сказал Харри. – Это другой парень, Зелёный.

– Прости?

– Убийца – тот дилер-новичок с зелёным коксом. Получается, это он. Вот дерьмо!

– Ты, кажется, в этом уверен.

– Я уверен, но на твоём месте я бы не доверял тому, кто ошибался столько раз, сколько я. Мне нужно позвонить Катрине. И Крону.

Они разъединились.

Катрина как раз укладывала Герта спать, когда ей позвонили, поэтому Харри быстро проинформировал её о развитии дела. После этого он позвонил Крону и объяснил, что, судя по всему, дело так и не раскрыто.

– Верните Рё под домашний арест. Я не знаю, что планирует этот парень, но он всё это время дурачит нас, так что мы примем все меры предосторожности.

– Я звоню в охранную компанию, – ответил Крон. – Спасибо.

ГЛАВА 44

Пятница

Интервью

Прим проверил время.

Без одной минуты шесть.

Он сел за один из столиков у окна в «Вайсе». Перед ним стояли две пол-литровых кружки с пивом, а из окна в свете заходящего солнца ему открывался вид на музей Мунка и на здание, где проходила та вечеринка у Рё на террасе, куда он проник без приглашения.

Без полминуты шесть.

Он осмотрелся по сторонам. Посетители выглядели такими счастливыми. Они стояли группами, улыбались, болтали, смеялись и похлопывали друг друга по плечу. Друзья. Это было прекрасно. Было приятно быть с кем-то. Быть с Ней. Они выпили бы пиво, и Её друзья стали бы его друзьями.

Вошёл мужчина в шляпе-пирожке. Терри Воге. Он остановился и стал осматривать помещение, пока за ним закрылась дверь. Сначала он не заметил, как Прим незаметно махнул ему рукой: его глазам, несомненно, нужно было привыкнуть к тускло освещённому пространству. Но затем он быстро кивнул и направился к столу Прима. Репортёр выглядел бледным и запыхавшимся.

– Это ты...

– Да. Садись, Воге.

– Спасибо, – Воге снял шляпу. Его лоб блестел от пота. Он кивнул на пиво, стоящее на его стороне стола.

– Это для меня?

– Я собирался уйти, как только пена опустится ниже ободка на кружке.

Воге ухмыльнулся в ответ и поднял свою кружку. Они выпили. Поставили бокалы с пивом на стол и почти синхронно вытерли пену с губ тыльной стороной ладоней.

– Итак, мы здесь, – сказал Воге. – сидим и пьём, как два закадычных друга.

Прим понял, что пытался сделать Воге. Разбить лёд. Завоевать доверие. Забраться ему под кожу как можно быстрее.

– Нравятся они? – Прим кивнул в сторону шумной компании людей у бара.

– О, это офисный планктон. Пятничные попойки – это главное событие недели, прежде чем они отправятся домой к своей скучной семейной жизни. Обычная картина: на семейный ужин – тако, потом укладывать детей спать и смотреть телевизор с одной и той же женщиной, пока им обоим не надоест он настолько, что они заснут. А утром их ждут очередное нытьё детей и прогулка на игровую площадку. Полагаю, ты живёшь не такой жизнью?

«Нет, — подумал Прим. – Но, возможно, считаю такую жизнь почти идеальной. Для жизни с Ней».

Воге знал, что после того, как он вытащит блокнот, у него не будет возможности выпить, поэтому он сделал большой глоток пива. Господи, ему это было нужно.

– Что ты знаешь о том, какой жизнью я живу, Воге?

Воге посмотрел на собеседника, пытаясь понять его мотивы. Ему что-то не нравилось? Было ли ошибкой так сразу приступить к расспросам? Личностные интервью похожи на изящный танец. В конце концов, он хотел, чтобы его собеседники чувствовали себя в безопасности, относились к нему как к другу, который их понимает, открывались и говорили ему то, чего при других условиях они бы не сказали. Или, если быть точным, чтобы они рассказали то, о чём они пожалеют. Но иногда он мог быть немного настойчивым и слишком прямолинейным в достижении своих целей.

– Я кое-что знаю, – сказал Воге. – Невероятно, что можно найти в интернете, если знаешь, где искать.

Он заметил, что голос собеседника отличался от голоса по телефону. И что от него чем-то пахло. Запахом, навевающим воспоминания о детских каникулах, сарае его дяди, запахе потной лошадиной упряжи. Воге почувствовал лёгкую боль в животе. Вероятно, старая язва даёт о себе знать, как это обычно бывает после периодов стресса и потакания вредным привычкам. Или когда он пил слишком быстро, как сейчас. Он отодвинул стакан и положил блокнот на стол.

– Расскажи мне, как всё началось?

Прим не знал, как долго он говорил, когда упомянул, что его дядя оказался его биологическим отцом, о чём он узнал только после смерти своей матери в огне.

– Первоначальный инбридинг⁸⁰ не обязательно так уж неудачен, наоборот, он может дать отличные результаты. Именно из-за продолжительного кровосмешения возникают врождённые генетические заболевания. Я заметил, что у нас с дядей Фредриком есть некоторые общие черты. И незаметные мелочи: мы оба прижимаем средний палец к уголку рта, когда думаем. И более серьёзные вещи: например, у нас обоих исключительно высокий IQ. Но только когда я начал погружаться в тему животных и их разведения, я заподозрил эту связь и отправил обе наши ДНК на тестирование. Но уже задолго до этого я лелеял мысли о мести. Я собирался унизить отчима, как он унизил меня. И он был косвенно виновен в смерти моей матери. Но теперь я понял, что виноваты они оба, дядя Фредерик также бросил меня и мою мать в беде. Итак, я подарил ему коробку шоколадных конфет на Рождество. Дядя Фредрик любит шоколад. Я ввёл в них подвид Ангиостронгилёз кантонский⁸¹, крысиного лёгочного червя, который особенно любит человеческий мозг, и которого можно найти только в выделениях слизня горы Капутар. Результат заражения им – медленная, мучительная смерть с нарастающим слабоумием. Но я вижу, что я тебя утомляю. Итак, давай перейдём к делу. Я потратил годы на разработку собственного подвида Токсоплазмы гондии, и как только он был готов, начал формироваться и план. Первой и самой большой проблемой оказалось подобраться достаточно близко к Маркусу Рё, чтобы внедрить в него паразита. Богатые люди гораздо менее доступны, с ними гораздо труднее сблизиться, и ты как журналист лучше об этом знаешь, когда пытаешься вытянуть несколько слов из рок-звезд, верно? Решение явилось более или менее случайно. Я не из тех людей, которые много гуляют по городу, но я случайно узнал о вечеринке, проводимой на крыше, где живёт Рё. Там, наверху… – Прим указал на здание за окном. – И в то же время по работе я, опять же, случайно наткнулся на партию зелёного кокаина, с частью которой, как я понял, можно «схимичить». Тебе знакомо выражение? Да, я смешал кокаин со своими друзьями гондиями. Добавил не так много, ровно столько, чтобы быть уверенным, что, как только Рё примет его, они окажут желаемый эффект. План состоял в том, чтобы подождать пару дней после вечеринки, а затем снова навестить его. Этого было бы достаточно, чтобы он учуял мой запах, первичного хозяина, и не смог меня отвергнуть. Напротив, он сделал бы именно то, о чём я его попросил, потому что с того момента у него на уме была бы только одна мысль. Заполучить меня. Возможно, у меня больше не было той мальчишеской задницы, которую он хотел, но никто с гондиями в мозгу не сможет противостоять первичному хозяину.

Группа Эуне снова собралась вокруг кровати в палате 618. Харри объяснил им, как дело предстаёт теперь в новом свете.

– Но это, чёрт побери, ошибка, – воскликнул Эйстейн. – У Бертины был фрагмент кожи Селмера между зубами. Так откуда он там взялся? Может быть, они трахались раньше, в тот день, когда она пропала?

Харри покачал головой.

– Зелёный подбросил его. Точно так же, как он нанёс слюну Рё на грудь Сюсанны.

– Как? – спросил Трульс.

– Я не знаю. Но он должен был это сделать. Он сделал это, чтобы ввести нас в заблуждение. И это сработало.

– В теории, согласен, – сказал Эйстейн. – Но бегать, подбрасывать ДНК. Кто, чёрт возьми, так делает?

– Хм, – Харри задумчиво посмотрел на Эйстейна.

– К сожалению, на вечеринке всё пошло не по плану, – вздохнул Прим. – Пока я раскладывал «дорожки» на журнальном столике, другой дилер, парень, которого, как я позже прочитал в газете, звали Кевин Селмер, трещал о том, что он никогда раньше не пробовал зелёный кокаин, только слышал о нём. Его глаза сияли, и когда «дорожки» были готовы, он нагнулся, чтобы втянуть первую. Я схватил его за руку и оттащил – в конце концов, мне нужно было, что кокаина хватило для Рё. Я вцепился в него… – Прим посмотрел на свою руку. – Под ногтями у меня остались его кровь и кожа. Позже, вернувшись домой, я извлёк их и сохранил. Никогда не знаешь, когда тебе могут пригодиться подобные вещи. Так или иначе, проблемы на вечеринке продолжались. Рё настоял на том, чтобы две его подруги нюхнули перед ним по очереди. Я не хотел рисковать и возражать, но, по крайней мере, девушки были достаточно воспитаны, чтобы попробовать две более тонкие дорожки из трёх, которые я сделал. Когда подошла очередь Рё, вошла его жена Хелена и начала его отчитывать, и, возможно, именно это вызвало у него стресс, заставило чихнуть и сдуть кокаин. Это было плохо, у меня больше не было с собой кокса. Поэтому я побежал к кухонной столешнице, нашёл тряпку и вытер кокаин со стола и пола. Показал тряпку Рё и сказал, что это хватит на ещё одну дорожку. Но он и слышать об этом не хотел, сказал, что там полно гребаных соплей и слюней, и что вместо этого он возьмёт немного у К, то есть у Кевина. Кевин разозлился на меня, поэтому я сказал ему, что, возможно, он сможет попробовать в другой раз. Он сказал, что совсем не против, что он не употребляет наркотики, но что каждый должен один раз что-то попробовать. Он не сказал мне ни своего имени, ни места своего проживания, но сказал, что я, если захочу обменять немного своего кокаина на его порошок, могу найти его на Йернбанеторгете в обычное рабочее время. Я согласился, но подумал, что больше никогда его не увижу. В любом случае вечеринка провалилась, и я вернулся к кухонной столешнице, чтобы прополоскать тряпку и оставить её, когда заметил что-то на дверце холодильника. Билет в театр на «Ромео и Джульетту». Вроде тех, которые жена Рё раздавала нам на террасе крыши. Я сунул тот, который мне дали, в карман, не собираясь его использовать, и видел, как Кевин тоже получил такой. В любом случае, пока я там стоял, мой разум начал вынашивать план Б. И мой разум работает быстро, Воге. Невероятно, на сколько ходов вперёд может продумать мозг, находясь в ситуации стресса. А мой, как я уже сказал, был одновременно быстрым и ощущал стресс. Не знаю, сколько я так простоял, едва ли больше минуты-двух. Потом я сунул тряпку в карман и подошёл к девочкам. Сначала к одной, потом к другой. Они были благосклонны ко мне после кокаина, который я им дал, и я вытянул из них как можно больше информации. Не личной, а такой, которая могла бы подсказать мне, где я могу их найти. Сюсанна задавалась вопросом, почему я до сих пор ношу маску. Бертине хотелось ещё кокаина. Но в обоих случаях пришли другие мужчины, и было очевидно, что девушки интересовались ими больше, чем кем-то вроде меня. Однако я пошёл домой счастливый. В конце концов, я знал, что пройдёт всего несколько дней, прежде чем паразиты достигнут их мозга, пока они не начнут кричать внутри, как маленькие девочки перед бойз-бэндом, когда уловят мой запах. – Прим засмеялся и поднял свой бокал перед Воге.

– Итак, вопрос в том, – сказал Харри, – где нам начать искать Зелёного?

Трульс хмыкнул.

– Да, Трульс?

Трульс издал ещё несколько звуков, прежде чем смог заговорить.

– Если ему удалось завладеть зелёным кокаином, то необходимо проверить людей, которые имели доступ к этому конфискату, прежде чем его отправили на анализ. Я имею в виду людей в аэропорту и складах вещественных улик. И да, включая меня и тех, кто вёз его из аэропорта Гардермуэн в полицейское управление. А также ребят, которые перевезли это из склада улик в Кримтехникск.