Текст книги "Число зверя"

Автор книги: Йорг Кастнер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 22 страниц)

25
Рим, Трастевере

Незнакомцы оказались не безвредными пешеходами, и они определенно подошли к Антонии не для того, чтобы ей помочь. Она поняла это в ту же секунду, когда их руки железной хваткой сомкнулись вокруг ее плеч. Да, они помогли ей встать на ноги, но держали так крепко, что пытаться бежать было бессмысленно. Антония хотела закричать, но страх сдавил ей горло. Ей даже пискнуть не удалось. Неужели на улице нет никого, кто мог бы ей помочь? Но времени на то, чтобы искать спасителей, у нее не осталось. К ним на огромной скорости подъехал серый автофургон и резко затормозил, обдав их водой из лужи. Антония даже не смогла посмотреть на водителя, так быстро похитители подтащили ее к машине, распахнули дверь грузового отсека и швырнули ее внутрь.

Прыгнув за ней в кузов, они закрыли дверь. В ту же секунду автофургон снова пришел в движение и моментально набрал скорость. Если кто-то и стал свидетелем похищения, то к моменту приезда полиции машины уже и след простынет.

Может, кто-то запомнил номерной знак, мелькнула у Антонии мысль. В детективах, которые она редактировала, такое происходило часто.

В грузовом отсеке было холодно и темно, хоть глаз выколи. Она не видела похитителей. Возможно, они сели у двери, чтобы не дать ей сбежать. Сесть в другом месте было бы глупо.

– Что вам от меня нужно? – спросила Антония в темноту; голос ее дрожал.

Однако ответа не последовало.

26
Рим, у развалин Сан-Ксавье

Такси, объехав огромную выбоину, подкатило к обочине, и водитель, нахмурившись, выглянул наружу.

– Вам действительно сюда?

– Да, действительно, – ответил Пауль и достал портмоне. – Сколько с меня?

Водитель бросил быстрый взгляд на счетчик и назвал цену, которая оказалась весьма значительной.

– Наверное, я лучше подожду вас, signore.

Пауль вышел.

– Нет, спасибо. Я не знаю, сколько здесь пробуду. У меня нет с собой такого количества денег, чтобы позволить себе оплатить простой.

Водитель широко улыбнулся и протянул Паулю визитку.

– Тогда позвоните мне, если я вам понадоблюсь. Может, для того, чтобы уехать отсюда. Мобильный у вас с собой?

Пауль похлопал по правой стороне кожаной куртки и почувствовал небольшую выпуклость.

– С собой.

Когда такси развернулось и поехало по ухабистой дороге, Пауля охватили сомнения.

Отца Анфузо нигде не было. Может, он охотится за призраками, да еще и за чужими? Учитывая, каким странным Анфузо показался ему вчера, Пауль не удивился, если бы иезуит давно позабыл о встрече, которую сам же и назначил. С другой стороны, он слишком хотел поговорить с Паулем с глазу на глаз.

С глазу на глаз! Наверное, Пауль – единственный человек в этой пустынной местности. Он издал короткий хриплый смешок, который, однако, застрял у него в горле, когда его взгляд скользнул по развалинам Сан-Ксавье. Он впервые увидел сиротский приют в таком состоянии. Печальное, ужасающее зрелище. Трудно представить, что когда-то более двухсот детей наполняли это место жизнью. Пауль мысленным взором увидел себя и своих приятелей, резвящихся здесь, но это тут же показалось ему картинкой из другого мира. Все выглядело мертвым и покинутым – как Богом, так и людьми.

Уже не в первый раз за это утро Пауль посмотрел на часы. Почти десять. Возможно, Анфузо был здесь, но устал ждать, ведь Пауль не прибыл в назначенное время. Пауль рассердился на себя за то, что не выехал пораньше. Он просто не ожидал, что ему будет так трудно найти дорогу. И он не знал, что за прошедшие двадцать лет дорогу ни разу не ремонтировали. А впрочем, зачем? За приютом Сан-Ксавье ничего не было, и где-то впереди улица вливалась в большую, вероятно, с более регулярным движением. Сильный дождь заставил Пауля искать убежища в развалинах. На щит, запрещающий входить на территорию развалин, он не обратил никакого внимания.

Пауль быстро преодолел маленькую лестницу, которая раньше казалась ему гораздо больше, и погрузился в полумрак того, что некогда было величественным главным корпусом Сан-Ксавье. Он укрылся под маленьким выступом и стал думать, что делать дальше. Стоит ли ему ждать отца Анфузо, который, наверное, давно покинул это унылое место или даже вовсе не приходил сюда? Может, ему просто показалось, но Пауль решил, что тяжелый запах гари чувствуется до сих пор, даже спустя столько лет. Это, наверное, была ужасная ночь, наполненная потрескиванием пламени и криками двухсот человек. Он обрадовался, что ему не довелось пережить подобное. Пожар случился примерно через две недели после его прощания с Сан-Ксавье. В уцелевших развалинах сиротского приюта все еще жила беда. Пауль даже подумал, что слышит тихий крик о помощи, хриплый, почти неуловимый. Казалось, его уже двадцать лет издают ветхие стены, и он все никак не затихнет. Но когда призрачный голос раздался снова и отчетливо назвал имя Пауля, по его спине пробежала дрожь.

Он отбросил мысль о призраке и крикнул:

– Отец Анфузо! Это вы?

– Пауль!

Больше голос ничего не сказал, и он был настолько тихим, что Пауль не был уверен, не послышалось ли ему.

Он пошел на голос, повернул налево, перелез через кучу камней и упавшую балку. Свернув за угол, он увидел его – отца Анфузо!

Иезуит казался еще меньше ростом и еще более хрупким, чем вчера вечером. Он полулежал на земле. Верхняя часть его туловища и голова опирались на груду развалин. Одну руку он прижимал к левой стороне груди, другую – ко лбу. Когда Анфузо заметил Пауля, его тонкие губы сложились, чтобы произнести слово, но с них не сорвалось ни единого звука. Однако Пауль понял, что Анфузо зовет его.

Он быстро преодолел последние разделяющие их метры и опустился рядом с ним на колени. С левой руки Анфузо капала кровь, а между пальцами серебристо поблескивала рукоятка какого-то оружия – как подумал Пауль, кинжала.

Анфузо убрал руку ото лба, будто пытаясь схватиться за Пауля. Тот в ужасе уставился на горящее там кроваво-красное число: 666! Число зверя, число дьявола!

Как в недавнем кошмаре. Какое-то мгновение Паулю казалось, что он падает в бездонную пропасть. Реальность будто смешалась с его снами. Но происходящее было не сном, а ужасной правдой. Отец Анфузо все еще пытался что-то сказать, и Пауль наклонился к умирающему, почти прижимаясь ухом к его губам.

– Ты должен знать это, Пауль, – прошептал иезуит. – Петр…

И замолчал. Голова Анфузо склонилась набок, его руки бессильно опустились, тело ослабело. Пауль понял, что он умер, но не хотел в это верить. Напрасно пытался он нащупать пульс иезуита, уловить его дыхание. Глаза Анфузо были неподвижны: они смотрели в другой мир.

Скорбь и ярость охватили Пауля. Он не смог предотвратить это, хотя и предвидел! Борясь с эмоциями, угрожавшими его рассудку, он потянулся за мобильным телефоном. Надо сообщить в полицию.

Но Пауль не успел этого сделать. Какой-то шум заставил его обернуться, и то, что он увидел, настолько напугало его, что он пробормотал в трубку что-то невразумительное.

Перед ним, меньше чем в десяти метрах, стоял крупный мужчина, одетый в темную одежду, в черной шерстяной шапке. Лицо под ней вряд ли заслуживало права так называться: оно было так обезображено, что самый гениальный гример Голливуда не смог бы наложить более устрашающий грим.

Даже в обычных обстоятельствах Пауль испугался бы сразу, как только увидел его, но здесь, в развалинах, где только что умер отец Анфузо, его просто сковало страхом. Он ни секунды не сомневался в том, что видит перед собой убийцу Анфузо.

Изуродованный быстро приближался к нему. Пауль вскочил и стал лихорадочно думать, что же предпринять. Природа не обделила его силой, а поскольку он регулярно занимался спортом, то оставался в хорошей форме, но его противник походил на живую боевую машину. Пауль торопливо выудил из-под обломков камень величиной с кулак и швырнул его в незнакомца. Однако тот вовремя нагнулся, и камень ударился о стену. Пауль побежал в противоположном направлении, все еще судорожно размышляя, как переломить ситуацию в свою пользу. К несчастью, его телефон остался лежать рядом с убитым иезуитом.

Но звонок в полицию тоже едва ли помог бы ему. К тому времени, когда здесь появится первая патрульная машина, все давно уже будет кончено. Пауль завернул за угол и побежал по темному коридору. Он слышал за спиной торопливые шаги убийцы. Забежав в дверной проем, Пауль попал в наполовину обвалившуюся комнату, где схватил какую-то деревяшку, наверное обломок мебели. В ладонь его левой руки вонзилась заноза, но он не обратил на это внимания. Когда преследователь добрался до помещения, Пауль швырнул деревяшку в коридор, прямо в ноги противнику. Как Пауль и надеялся, убийца споткнулся и упал, но умудрился ослабить удар от падения, выставив вперед руки.

Пауль бросился к нему и прижал животом к полу, схватил за горло и стал душить. Он не хотел убивать его, несмотря на охватившую его ярость. Но он должен был подавить сопротивление противника, пока находился в выигрышном положении.

Он медленно повернул голову мужчины влево и понял, что эта сторона его лица изуродована не так сильно, как другая. Несмотря на покрывающие ее многочисленные шрамы, здесь все же оставались участки неповрежденной плоти. На мгновение Паулю показалось, что он знает этого человека, но он наверняка ошибся.

Убийца воспользовался тем, что Пауль ненадолго отвлекся, и с силой ударил его ребрами ладоней в бока. Внезапная боль заставила Пауля разжать хватку. Оба тяжело дышали, но изуродованный мгновенно перешел в нападение. Пауль попытался уклониться, но движения его были слишком медленными. Убийца швырнул его на пол, и они покатились по полу, продолжая борьбу.

Пауль был не таким крупным, как его противник, который, кажется, состоял из одних мышц. И вот он уже лежал навзничь, а противник нависал над ним. Прямо перед собой Пауль увидел искаженную гримасу вместо человеческого лица. Убийца потерял шапку во время борьбы. Пауль понял, что у того нет волос. Ни волос на голове, ни бровей, ни ресниц. На черепе тоже было несколько шрамов, хотя он был не настолько обезображен, как лицо. В глазах без ресниц Пауль прочитал дикую решимость.

Он понял, что должен действовать, и как можно быстрее; он резко согнул ноги в коленях, ударил ими убийцу в спину и перебросил его через себя. Шатаясь и тяжело дыша, Пауль встал на ноги – и уловил какое-то движение позади себя. Из-за спины у него выскочил еще один мужчина, тоже в темной одежде, держа в руке дубину или палку – все произошло настолько быстро, что Пауль не успел понять, что это. Неожиданно мужчина замахнулся. Пауль нагнулся, но, несмотря на это, что-то сильно ударило его по голове. На него накатила тошнота и слабость, а затем не осталось ничего, кроме черноты, в которую он падал, как в бесконечную колодезную шахту.

Чернота превратилась в серое покрывало. Как туман, который окутал его. Пауль услышал голос, но не понял слов. Туман постепенно редел, к Паулю возвращались чувства, а вместе с ними – воспоминание об умирающем отце Анфузо, изуродованном мужчине и втором неизвестном, который выскочил у него из-за спины.

Пауль лежал на полу, а над ним было чье-то лицо. Не изуродованное рубцами, а такое, которое женщина, пожалуй, назвала бы приятным: смуглое, окруженное черными вьющимися волосами. Должно быть, это лицо второго мужчины – того, кто ударил его. Сколько времени прошло с тех пор? Секунды, минуты? Пауль, хоть и не полностью пришел в себя, подчиняясь инстинкту, обвил ногами ноги противника и сбил его на пол. Он услышал громкий стон, а затем проклятие. Пауль попытался встать, но это, как выяснилось, было непростой задачей. Все вращалось вокруг него, и продолжалось это, как ему казалось, бесконечно – пока он наконец не встал. В таком состоянии у него не было ни единого шанса победить даже в схватке один на один. Нужно бежать, бежать, но куда? И Пауль рванулся с места, но далеко убежать ему не удалось. Мужчина, которого он сбил с ног, вскочил, последовал за ним и бросился на него. Оба упали и сцепились, как звери. Но Пауль был настолько слаб, что противник взял верх.

– Сдавайтесь, Кадрель! – прошипел черноволосый.

Голос показался Паулю знакомым, и теперь он вспомнил и лицо. Он видел его недавно, вчера, в Борго Санто-Спирито. Это же полицейский, Альдо Росси!

– Делайте, что вам говорит мой коллега! – раздался второй, женский голос.

В поле зрения Пауля попала женщина с темно-русыми волосами. Он вспомнил ее лицо, а также имя: Клаудия Бианки – commissarioБианки. Она держала пистолет обеими руками, и дуло было направлено ему в голову.

– Пауль Кадрель, – резко произнесла она, – я арестовываю вас по подозрению в убийстве Джакомо Анфузо!

27
Темнота

С момента ее похищения прошло пять минут, пятнадцать или тридцать? Антония не знала. Ощущение пространства и времени пропало, было смыто волнами замешательства и страха, накатившими на нее и унесшими все логические размышления из ее мозга в море темноты, окружавшее ее. Подобно маленькому напуганному ребенку, она забилась в угол, обхватила руками колени и слушала громкий шум мотора, жужжание, проникавшее во все ее члены. В ней поднялась тошнота. Антония прислонилась затылком к холодной железной стене автофургона и стала глубоко и часто дышать, пока ей не стало лучше. Но страх остался. Она слышала дыхание обоих мужчин, ее похитителей или охранников. И то и другое соответствовало действительности. Они так быстро швырнули Антонию в машину, что она не успела рассмотреть их лица. А теперь их можно было только слышать, они слились с мраком, из которого, кажется, состоял весь мир Антонии.

По крайней мере, они не похитили Катерину, мелькнула мысль. И мысль эта принесла ей небольшое облегчение в ее опасном, неизвестном положении.

Внезапно рядом с ней раздались несколько тактов известной мелодии: Адриано Челентано, «Azzuro». Антония вздрогнула. Это был ее мобильный телефон. В памяти всплыло кое-что из прочитанного в детективах: ее местопребывание можно установить по мобильному телефону.

Но ее похитители тоже это знают!

– Что это? Ваш мобильный телефон? – раздался голос из темноты.

– Д-да, – хрипло ответила Антония.

– Где он?

– В моей куртке.

– Давайте его сюда!

Чужая рука прошлась по ее телу и замерла внизу живота. При других обстоятельствах прикосновение незнакомца было бы неприятно Антонии, но сейчас была не та ситуация, чтобы обращать внимание на нарушение благопристойности.

Антония достала мобильный телефон из кармана куртки и вложила его в руку похитителя. При этом ее собственная рука дрожала.

Рука мужчины отстранилась, и раздался треск. Одновременно с этим пронзительная мелодия умолкла. Хотя Клаудия ничего не видела, она поняла, что ее мобильный телефон превратился в металлолом.

Крохотная искра надежды, только что воодушевившая ее, погасла. Остались только темнота и страх.

28
Рим, Квиринал [10]10
  Один из римских холмов.


[Закрыть]

Должно быть, прошло несколько часов, пока дверь наконец открылась. Или ему, в связи с арестом обреченным на безделье и утомительное ожидание, просто так показалось? У него забрали все личные вещи и даже часы, как будто он – уже осужденный преступник.

Пауль встал с узких неудобных нар и с надеждой посмотрел на дверь камеры, которая распахнулась с недовольным скрипом. Двое полицейских в форме, мужчина и женщина, в свою очередь посмотрели на него. На их лицах не было ничего, кроме профессионального интереса.

– Следуйте за нами, signorКадрель, – произнесла женщина. Прозвучало это не как просьба, а как приказ.

– Куда?

Женщина-полицейский и бровью не повела.

– Увидите.

Пауль протянул к ней руки, закованные в наручники.

– Вы можете их снять?

Теперь слово взял мужчина-полицейский, и он не смог скрыть насмешки:

– Можем, но права не имеем.

Женщина шла перед Паулем, мужчина – за ним. Так они провели его по коридорам главного римского полицейского управления на Квиринале, куда его привезли.

Оба комиссара, Клаудия Бианки и Альдо Росси, не обращали внимания на попытки Пауля объясниться и, недолго думая, приказали увезти его. Учитывая обстоятельства, Пауль даже не мог их за это винить. В управлении полиции врач бегло осмотрел его и обработал рану на затылке. Теперь там красовалась толстая повязка. Затем Пауля заперли в камере.

Он все еще находился в шоковом состоянии после событий у приюта Сан-Ксавье.

Два лица снова и снова появлялись перед его внутренним взором, быстро сменяя друг друга: жуткая гримаса убийцы и застывшее лицо отца Анфузо, обезображенное числом дьявола на лбу. Паулю снова вспомнился кошмар, приснившийся ему прошлой ночью. Происшедшее казалось ему настолько невероятным, словно было галлюцинацией.

Что с ним случилось, почему его кошмар воплотился в реальность, а реальные события казались абсурдными и зловещими, подобно кошмару? Пауль не мог этого понять, он словно запутался в сюрреалистической паутине, в кафкианском мире.

Его привели в помещение без окон, в котором он никогда еще не бывал, но оно показалось ему странно знакомым. Похожие комнаты есть в каждом детективе. Помещение для допроса, холодное, скудно меблированное. Свет неоновых ламп падал на овальный стол в центре комнаты, вокруг него были расставлены четыре стула. На одном из них сидел полицейский, на которого Пауль по ошибке напал, Альдо Росси.

Он посмотрел на Пауля и указал на стул напротив.

– Садитесь!

Пауль повиновался, в то время как оба полицейских в форме встали у двери, широко расставив ноги, как будто опасаясь побега.

Росси включил диктофон и громко назвал дату и время, а также свое имя и имя арестованного, после чего снова обратился к Паулю:

– Синьор Кадрель, почему вы убили Джакомо Анфузо?

Пауль дернулся, как от удара кнутом. Ведь к этому времени его невиновность уже должны были установить! Но с другой стороны, разве тогда с него не сняли бы наручники?

– Это не я, – тихо, но решительно ответил он.

Росси скривился и указал на диктофон.

– Громче, пожалуйста!

Пауль наклонился вперед, пока его рот не оказался прямо перед диктофоном, и повторил громко и отчетливо:

– Это не я! Я не убивал отца Анфузо!

Росси тихо вздохнул.

– Почему же тогда мы обнаружили вас возле трупа? И почему на вашем теле видны отчетливые следы борьбы?

– Потому, что я боролся с человеком, который напал на меня, – по всей вероятности, с убийцей. – Пауль снова подумал о происшествии возле старого сиротского приюта и вспомнил подробности борьбы. – С двумя, если быть точным, – добавил он.

– Ага, теперь у нас уже двое крупных незнакомцев. А может, их была целая банда?

Не принимая во внимание ироничный тон Росси, Пауль ответил:

– Я не знаю. Я видел только двоих. С одним я боролся, это был человек с сильно изуродованным лицом. Другой подошел сзади и ударил меня дубинкой или чем-то в этом роде.

Его рана болезненно пульсировала, и Пауль невольно потянулся, чтобы потрогать ее, но наручники не позволили ему это сделать.

– Если бы я был убийцей, вы бы не обнаружили меня рядом с отцом Анфузо. Я бы давно исчез. Как вы считаете, почему я лежал без сознания рядом с Анфузо?

– Мое мнение не имеет значения, важны только факты, – равнодушно ответил Росси. – Что вы делали в сгоревшем сиротском приюте?

– Я договорился встретиться там с отцом Анфузо. – Пауль рассказал комиссару о неожиданной встрече в церкви Иль-Джезу.

Росси покачал головой.

– Ваша ложь шита белыми нитками, синьор Кадрель. Я слышал в этой комнате много сказок, но большинство из них звучали более убедительно, чем ваша.

– Я не понимаю, о чем вы, комиссар.

– А я не понимаю вас. Эта история со встречей в Иль-Джезу совершенно никуда не годится. Вы сами сказали, что церковь была безлюдна. Почему же Анфузо не доверил вам свою тайну там?

– Я сам не понял, если честно. Отец Анфузо производил впечатление человека запутавшегося и к тому же, кажется, был напуган.

– Кого или чего он боялся?

– Если бы я знал! Мне показалось, что он не в себе и просто вообразил эту опасность. Но то, что произошло сегодня возле приюта Сан-Ксавье, убедило меня, что я ошибался. – Пауль сглотнул. – К сожалению, слишком поздно. Очевидно, отец Анфузо напал на чей-то след. На след тех людей, на чьей совести смерть Ренато Сорелли.

– Откуда вам это может быть известно?

– На эту мысль меня навело число дьявола: на обоих было выжжено 666.

В глазах Росси зажегся интерес.

– Да, точно; и что это означает, синьор Кадрель?

– Почему вы спрашиваете об этом у меня?

– Потому, что считаю вашу историю ложью, от А до Я. Чем больше вы запутываетесь в своих небылицах, Кадрель, тем больше я укрепляюсь во мнении, что именно вы – убийца Анфузо!