Текст книги "Графиня поневоле (СИ)"

Автор книги: Янина Веселова

Глава двадцать третья, в которой героиня отсутствует

Кастерс с интересом осматривал мощные стены пансиона, признавая, что Тишайшая Бригитта делает все возможное для того чтобы защитить своих воспитанниц. Замок, а иначе и не назовешь это сооружение, был окружен крепостной стеной и опоясан рвом, через который был перекинут подъемный мост, поднятый в данный момент. Слегка прищурившись, чтобы было удобнее перейти на магическое зрение, Кас рассматривал защитный купол, сотканный из множества заклятий. Мыльным пузырем, переливающимся на солнце, он укрывал всю крепость, делая ее неприступной.

– Да, Росс, без разрешения Светлейшей сюда и муха не пролетит. – жеребец согласно махнул хвостом, отгоняя особо приставучего овода.

Кастерс же тем временем достал из кошеля присланную просветленными сестрами фигурку ласточки и подкинул ее в воздух. Забили черные крылья, и, сделав широкий круг вокруг испуганно всхрапнувшего Росса, магический вестник полетел к замку. Ри Кавиньи приготовился к длительному ожиданию, однако уже спустя несколько минут подъемный мост был опущен, и копыта Росса ступили на камни внутреннего двора.

Спешившись и отдав повод подоспевшему конюху, Кастерс следовал за молчаливой фигурой, с головы до ног укутанной в темную мантию, и гадал про себя, что скрывает глубоко надвинутый капюшон: уродство, редкую красу или обычную посредственность. Не встретив по пути ни одной воспитанницы, Кас остановился перед какими-то дверями. Его сопровождающая, поклонившись, сообщила, что Светлейшая ожидает его визита. Воспользовавшись предложением, маркиз толкнул дверь и оказался в просторном кабинете, хозяйка которого поднялась ему навстречу.

– Что случилось? Почему вы здесь? – невысокая пожилая дама, казалось забыла о любезности. – Что с Аолой?

– Светлейшая Иллиад? – он почтительно склонился, отвешивая придворный поклон, взволнованной женщине.

– Оставьте церемонии, – она махнула рукой, – что с моей девочкой? Да садитесь же!

– Позвольте, я расскажу все с самого начала, – маркиз старался быть предельно честным, возможно только самую капельку стараясь обелить свое поведение. – Таким образом мои племянница и жена оказались во владениях Грегори рю Морено, а я прикладываю все усилия чтобы оказаться рядом с ними.

– Вы сообщили о похищении кому-нибудь кроме меня? – пытливые синие глаза смотрели словно в самую душу Каса.

– Нет, конечно. Репутация семьи ни в коем случае не должна пострадать.

– Похвально, – Светлейшая немного успокоилась. – Чего же вы хотите, милорд?

– Буду честен, изначально я просто схватился за ваше письмо, как утопающий за соломинку. Захотелось хоть немного узнать о той, которая стала моей женой, – привычным жестом он потер золотую ленту брачной татуировки. – Я понимаю, что опоздал и возможно даже безнадежно, но…

Светлейшей понравился этот пылкий мальчик. Настоятельница поудобнее устроилась в кресле, с живейшим интересом наблюдая, как он, с трудом подыскивая слова, все же честно рассказывает свою историю. «Может стоит открыть ему правду? Нет! Пусть Аола решает, как будет лучше. В конце концов он виноват перед моей девочкой!» – придя к такому решению, Иллиад вновь прислушалась ко взволнованному маркизу.

– А приехав сюда и увидев защиту обители, я понял, что совсем недавно пытался взломать точно такую же, только расположенную вокруг Морено кастла. Могу я поговорить с человеком, установившем магический барьер?

– Можете, – помимо воли Светлейшая испытывала легкое злорадство. – Но должна вас сразу предупредить, дама, которую вы сейчас увидите, обладает очень сложным характером. Не советую вам ее расстраивать! – дождавшись согласного кивка головой, Иллиад позвонила в серебряный колокольчик.

– Пригласите сестру Марфу, – сказала она почтительно склонившейся служанке.

* * *

Дверь отворилась, и в комнату вошла высокая худощавая дама, одетая в строгое темное платье. Черноволосая и черноглазая, она показалась Касу странно знакомой.

– Добрый день, Марфа, позволь представить тебе маркиза Кастерса ри Кавиньи.

– Аааа, так вот вы какой, юноша! – по тому как хищно блеснули черные глаза, Кас понял, что его имя не оставило равнодушным добрую наставницу благородных сироток. – Вы немного опоздали, Аола уже покинула обитель.

– Я знаю, почтенная сестра, – Кас с надеждой посмотрел на Светлейшую, но та предпочла промолчать, с живейшим интересом наблюдая за разворачивающимся перед ней зрелищем.

– Тогда я решительно не понимаю, что вы делаете под этими, ставшими родными для вашей супруги сводами?

– Если вы позволите, достопочтенная, я расскажу о причинах моего появления в пансионе, – против воли мужчина начинал испытывать раздражение.

– Марфа, Аола вместе с племянницей маркиза в Морено касле. Помоги девочкам, я тебя прошу.

– Вот как… Что ж в таком случае я согласна, но у меня есть несколько условий…

– Я готов принять их все, – под суровыми взглядами пожилых дам он почувствовал себя нашкодившим мальчишкой. – Леди, прошу вас поверьте мне.

– Хорошо, юноша. Отправляйтесь-ка быстренько что за экипажем, да имейте в виду, что у меня очень нежная внутренняя организация.

– Куда мне отправляться? – маркизом давно так откровенно не командовали.

– Не разочаровывайте меня, молодой человек, это не в ваших интересах, – Марфа получала настоящее удовольствие от разговора, и ри Кавиньи не оставалось ничего кроме как, стиснув зубы, подчиниться.

* * *

Всю дорогу от пансиона Тишайшей Бригитты до Морено касла с остановкой на обед в Кастерс-холле ри Кавиньи гадал, а настолько ли он хочет увидеть жену с племянницей, чтобы терпеть общество просветленной сестры Марфы. Если как следует подумать, то жизни его родственниц вне опасности в отличии от его разума, которому угрожала почтенная дама. Однако же взяв себя в руки, Кас напомнил себе, что он мужчина и дворянин, а потому воспринимал Марфу, как божественное воздаяние за пренебрежительное отношение к молодой жене.

Глава двадцать четвертая, в которой героиня собирает землянику

– Все, все, хватит! – переводя дыхание, Иришка попыталась отстраниться от обнимающего ее мужчины. – Прекратите!

– Ты меня сейчас столкнешь с ветки, – он засмеялся, с нежностью глядя на маленькую сердитую женщину, которая только что страстно отвечала на его поцелуи, а теперь недовольно нахмурив брови, пытается оттолкнуть его.

– И поделом! Чему вы так радуетесь, милорд?

– Земляника поспела, – Грег коснулся губами сурово нахмуренных бровей. – Ты смешная.

– Так и есть, я развлекаю вас с самой первой минуты нашего знакомства.

– Я просто ожил с тобой. Не сердись, птичка, – не удержавшись, он лизнул обиженно надутую нижнюю губку маркизы. – Никогда не совершал столько глупостей.

– Это я на вас плохо влияю, – Аола невесело улыбнулась. – Наставницы всегда ругали меня за то, что я подбиваю подруг на всякие шалости.

– После расставания с Эмили я поклялся, что больше никогда не полюблю, и похоже ошибся.

– Не нужно таких громких слов, – ее маленькая ручка коснулась губ Грега. – Молчите. А хотите, я вам стихи почитаю? Хорошие? Соглашайтесь! Вряд ли вы слышали, как благовоспитанные леди на рассвете, забравшись на дуб, декламируют лирические стихотворения, – он только молча кивнул.

– Это словно про вас написано. Слушайте!

 
Он поклялся в строгом храме
Перед статуей Мадонны,
Что он будет верен даме,
Той, чьи взоры непреклонны.
И забыл о тайном браке,
Всюду ласки расточая,
Ночью был зарезан в драке
И пришел к преддверьям рая.
«Ты ль в Моем не клялся храме, —
Прозвучала речь Мадонны, —
Что ты будешь верен даме,
Той, чьи взоры непреклонны?
Отойди, не эти жатвы
Собирает Царь Небесный.
Кто нарушил слово клятвы,
Гибнет, Богу неизвестный».
Но, печальный и упрямый,
Он припал к ногам Мадонны:
«Я нигде не встретил дамы,
Той, чьи взоры непреклонны». [2]2
  Стихи Николая Гумилева.


[Закрыть]
 

– Нет, – он даже головой помотал от возмущения. – У нас все будет совсем не так, девочка моя.

– Не ваша, – она сунула под нос некроманту тонкие запястья, перевитые золотыми лентами татуировок. – И вообще пора возвращаться, совсем скоро проснется Миранда.

– Пока не моя, – Грегори наконец разжал объятия, даря иллюзию свободы этой маленькой птичке. Он быстро спустился и подставил руки. – Прыгайте, я вас поймаю!

– Вот еще, – фыркнула Иришка, – я и сама в состоянии слезть!

– Я просто хочу еще раз вас обнять.

– Хотеть не вредно, – спустившись самостоятельно, она принялась надевать чулочки.

– Помочь?

– Нет уж! А то с вашей помощью мы не попадем домой до завтрака.

Вместо ответа Грег рассмеялся и подал руку своей пленнице.

* * *

Они едва успели в замок к пробуждению Миранды.

– Аола, а какие у нас планы на сегодня? – едва открыв глаза, некромашка начала строить планы на день.

– Для начала мы поздороваемся и пожелаем друг другу доброго утра, потом позавтракаем и будем собираться в лес за земляникой, – Иришка склонилась, обнимая маленькую непоседу.

– Доброе утро! – малышка вскочила с кровати и побежала в ванную. – А что у нас на завтрак? А лес далеко? А как собирают землянику? А кто еще пойдет с нами? – ее веселый голос перекрывал шум воды. – А что одевать? А косички заплетать обязательно? – совершенно довольная она вернулась в спальню. – Ой, брючки! Ура! Дай я тебя поцелую!

– Одевайся, наказание мое, – против воли улыбка наползала на губы маркизы. Иногда ей казалось, что прежде с ребенком почти не общались, настолько ново и радостно ей все было. – Косички обязательно. Садись, я тебя быстро причешу. А пойдет с нами мэтр Грегори.

– Здорово.

Уже в столовой Грег и Миранда узнали, что сбор земляники – дело небыстрое, а потому с собой кроме кувшинчиков для ягод надо взять корзинку с едой и плед.

– Не слишком ли серьезные приготовления? Мы ведь не в поход собрались? – с сомнением протянул некромант, что однако не помешало ему отдать соответствующие распоряжения Аннабел.

– В самый раз, вот увидите. Миранда, доедай кашу.

* * *

Лес встретил их пением птиц, и пусть это был не настоящий дремучий бор, а просто пейзажный парк, земляники в нем было великое множество. Желая развлечь своих спутников, Иришка рассказывала им сказку про дудочку и кувшинчик.

– Какая ленивая эта Женя, совсем не хотела собирать ягоды! – смеялась малышка.

– Посмотрим на тебя.

– Я наберу много-много. Что там надо приговаривать?

– Одну ягодку рву, на другую смотрю, третью примечаю, а четвертая мерещится, – хохотала Аола, и ее смех напоминал Грегу перезвон серебряных колокольчиков.

– А четвертая не ищется! – встав на колени, некромашка собирала спелую землянику. – Смотри сколько у меня!

– Много, ты ешь, не клади все в кувшинчик. А вы, милорд, поможете нам? – Иришка обратилась к некроманту, который расстелил плед под раскидистой липой и растянулся на нем, блаженно прикрыв глаза.

– Я сегодня не выспался, слишком рано проснулся.

– Кто рано встает, тому бог подает!

– Совершенно согласен с вами, леди, – он с намеком посмотрел на смутившуюся девушку.

– Ну и, пожалуйста, – Иришке не хотелось ругаться. Подойдя к Миранде, она принялась собирать душистые крупные ягоды, отправляя их в кувшин и представляя с каким удовольствием потом, вечером их можно будет съесть, засыпав лесное сокровище сахаром и добавив сливок.

– А земляничное варенье мы будем варить?

– Мы столько не наберем, ребенок.

– А оно вкусное?

– Очень.

– Не волнуйся, Миранда, я распорядился, и ягод тебе наберут, – Грег приоткрыл один глаз. – Варите, что хотите.

– А я тогда зачем собираю?

– Для своего удовольствия. Если хочешь, можешь погулять.

– Нет, я как Аола!

Какое-то время над поляной, напоенной ароматами трав, стояла тишина.

– Я устала!

– Отдохни, поешь сама и накорми мэтра.

– А мне еще пол кувшинчика осталось, – Иришка проводила глазами вскочившую малявку и вернулась к прерванному занятию.

– Давайте я вам помогу.

– А где Миранда?

– Ответственный ребенок поел, накормил меня, а сейчас спит, утомившись.

– А вы?

– А я… – отодвинув кувшин в сторонку, он решительно обнял девушку.

– Что…

– Чшшш, милая, разбудишь малышку.

– Опять?

– Всегда! – поцелуй заставил их замолчать, унося туда, где есть место только наслаждению.

Иришка потерялась в том вихре удовольствия, которое дарили руки и губы этого несносного мужчины. Так правильно было покоряться ему сейчас, и, глядя в безоблачное синее небо, ощущать нежные поцелуи, которыми он покрывал ее скулы, шею, ключицы, ложбинку груди… Ой!

– Стоп! Прекрати сейчас же! Сумашедший! Не смей!

– В твоей сказке глупый старичок лесовичок отпустил девочку домой, а я тебя никуда не отпущу! Слышишь?

Добавлено 11 июня.

– Ничего подобного! Я не рассказываю ребенку сказок про старичков растлителей.

– Ты кого называешь старичком? – он нависал над лежащей в траве девушкой.

– Значит со второй частью ты согласен? – не удержавшись, указательным пальцем Иришка провела от переносицы до самого кончика некромантова носа, коснулась губ, которые тут же попытались ухватить озорницу. – У тебя нос с горбинкой, и вообще нам пора домой.

– Мне так нравится, что ты уже который раз называешь Морено касл домом. Не спорь, прошу. Съешь ягодку, поцелуй меня, и будем собираться.

– Ты на меня плохо влияешь, – Аола с наслаждением запустила обе руки в коротко остриженные волосы мужчины и, притянув его ближе, поцеловала. Глядя прямо в глаза цвета самой темной ночи, она сначала лизнула уголок твердых мужских губ, которые тут же приглашающе приоткрылись. Не став отказываться от столь теплого приема, тут же скользнула язычком внутрь, пройдясь вдоль ряда зубов, коснувшись нёба и, наконец, столкнувшись с его языком, начала борьбу за главенство. Хрипловатый Грегов стон, показался Иришке музыкой, и она предпочла покориться, позволяя целовать себя, отвечая, но не воюя больше.

– Это ты на меня плохо влияешь, птичка, – чуть отстранившись, он помог ей сесть и сейчас с удовольствием наблюдал, как восхитительно растрепанная красавица с припухшими от поцелуев губами пытается привести себя в порядок.

– Сделаю вид, что верю, – справившись с пуговками на рубашке, она попыталась собрать непослушные волосы. – Когда ты успел косу мне расплести, а?

– Не знаю, давай помогу, – как по волшебству вытащив откуда-то гребень, он принялся расчесывать густые шелковистые локоны, пропуская между пальцев драгоценные кудри, любуясь их блеском. – Я так мечтал об этом, – мужской голос снова стал преступно хрипловатым.

– Только не опять! – буквально взмолилась Иришка. – Не начинай, прошу.

– Аола, ты где? – звонкий голосок Миранды раздался как никогда вовремя.

– Иду, красавица моя, – Иришка спешно заправила рубашку в штаны и поспешила к проснувшейся некромашке. – Что бы я без тебя делала, малышка! – на тихий мужской смех она предпочла не обращать внимания.

– А я уснула, – малышка, зевая, потирала глаза.

– И замечательно.

– А ты много ягод набрала?

– Полный кувшинчик. Сейчас придем домой распорядимся насчет оладий, а потом все съедим!

– А может ты сама нажаришь? А я тебе помогу?

– Если его светлость не будет против, – Иришка проворно складывала плед.

– Вы умеете готовить, леди?

– У вас есть возможность убедиться в этом, – она протянула некроманту корзину с провизией. – Осторожнее не переверните, там ягоды.

– Ни за что, мне еще не надоело жить, – Грег весело подмигнул дамам. – Идемте, леди.

* * *

В компании сестры Марфы попасть на территорию Морено касла оказалось плевым делом. Она просто положила руки на магический барьер, и защита, радужной пленкой окружавшая поместье, пошла рябью, а потом стала таять, образуя приличных размеров арку, в которую благополучно проследовал экипаж и невозмутимый Росс, несущий на своей широкой рыжей спине Каса. После этого пожилая дама шагнула вслед за каурым, не преминув подбодрить его звонким шлепком по лоснящемуся крупу. Конь тоненько обиженно заржал, но от попыток лягнуть драчливую тетку воздержался.

Мельком отметив про себя, что даже животные чуют вредную внутреннюю сущность Просветленной и предпочитают не связываться с ней, Кас во все глаза уставился на замок. Не было решительно никакой возможности привыкнуть к такой красоте, от нее просто захватывало дух. Сколько бы раз ри Кавиньи не бывал в Морено касле, каждый раз он испытывал чувство, словно попал в сказку.

Не застав хозяина на месте, хмурая сестра велела безропотно подчиняющимся слугам подать легкие закуски на галерею, выходящую в парк, чтобы со всеми удобствами дожидаться его возвращения.

– Да вы присаживайтесь, юноша, – она указала Касу на место возле себя. – Не мельтешите у меня перед глазами. И вообще, сбор земляники дело долгое и хлопотное.

– Да, да, сейчас… – ри Кавиньи был готов согласиться с чем угодно, потому что все внимание уделил разворачивающейся перед глазами картине. Его любимая племянница, живая и здоровая, в сопровождении просто неприлично довольного некроманта и хрупкой молодой девушки возвращалась в замок. Все они молчали, но улыбки на лицах, взгляды, которые они то и дело бросали друг на друга, а еще чувство какой-то сопричастности делали их единомышленниками, почти семьей. Создавалось впечатление, что никто другой им просто не нужен, что он будет лишним и ненужным.

Хриплое рычание вырвалось у пироманта. Он опоздал! Все напрасно! Эта красавица носит его фамилию, но улыбается демонову труповоду! Вокруг фигуры напряженно замершего мужчины стали формироваться огненные протуберанцы.

– Не сметь! Мальчишка! Ишь чего удумал! Охолонись, племянницу напугаешь и жену оттолкнешь, – сестра Марфа бесстрашно встала рядом с Кастерсом.

– Я опоздал!

– Сам виноват! – припечатала Просветленная. – О чем думал, когда свадьбу назначал да вместо себя того пузана отправил? Спасение Миранды – дело необходимое, вот только Аолу для этого обижать не стоило. Можно ведь было поступить по-человечески. Сначала найти наставника племяннице, а потом познакомиться с невестой. А ты?

– А я?..

– А ты теперь расхлебывай! И не смей мою ученицу обижать! То, что рога она тебе не наставила я и отсюда вижу.

– Как?

– Все тебе скажи, – ворчливо отозвалась Марфа. – Я пойду вниз, встречу их, а ты успокаивайся и спускайся к семье. И чтоб без скандалов!

С трудом взяв себя в руки, он поспешил спуститься в холл.

Глава двадцать пятая, в которой героиня наконец-то видит своего мужа живьем

Длинный летний день уже перевалил за половину. Теплый воздух, напоенный ароматами земляники и цветущей липы слегка подрагивал у самой земли, и в этом мареве с цветка на цветок перелетали яркие бабочки, пчелы несли свою сладкую дань, торопясь поспеть в улей. Из-под ног выпрыгивали кузнечики, и Миранда стащив с рыжих кудряшек соломенную шляпку, со смехом пыталась их поймать. Усталая Иришка по дороге в замок то и дело нагибалась, срывая землянику прямо со стебельками, собирала букет из душистых ягод. Грегори с улыбкой следил за своими дамами, стараясь сильно не размахивать корзиной.

Казалось, что ничто не могло разрушить эту идиллию. В уютном молчании они достигли ступеней Морено касла. Дворецкий, услужливо распахнул парадные двери, радушно встречая своего хозяина и его гостий.

– Ну здравствуй, дорогой племянник! – посреди облицованного белым мрамором холла, сердитой черной вороной стояла сестра Марфа.

– Тетя? – некромант выглядел ошарашенным. – Как вы тут оказались?

– Приехала навестить единственного племянника и любимую ученицу. – Она перевела взгляд сердитых черных глаз на маркизу, к которой прижалась притихшая некромашка.

– Очень рада, сестра Марфа! – Иришка искренне улыбнулась наставнице. – Я бы даже рискнула вас обнять!

– И что же тебя останавливает? – Просветленная старалась скрыть улыбку, помимо воли наползающую на сурово сжатые губы.

Недавняя выпускница пансиона отпустила руку Миранды и, робко шагнув вперед, заключила в объятия свою наставницу.

– Оказывается я ужасно соскучилась по всем нашим, а особенно мне не хватало общества Светлейшей и вашего.

– Не ожидала, откровенно говоря, – сестра Марфа выглядела растроганной. – Я была вынуждена привести сюда твоего мужа, будь наготове, девочка моя, – тихий шепот Карги заставил Иришку испуганно замереть. – Ты справишься, – и тут же громко, – познакомь меня с этой очаровательной малышкой. Девушка открыла было рот, но ее опередили.

– Позвольте представить вам, достопочтенная сестра, мою племянницу Миранду ри Кавиньи, – звучный голос принадлежал высокому рыжеволосому мужчине, который уверенно спускался по широкой парадной лестнице.

– Дядя, – малышка налетела на привычного к подобным проявлениям восторга родственника, как ураган. – Аола! Аола! Посмотри, кто приехал! – со всеми удобствами устроившись на руках смеющегося Каса, некромашка повернулась к остолбеневшей маркизе, которая, прилагая неимоверные усилия, чтобы не спрятаться за спину Грега, не сводила глаз со своего супруга. – А мы ходили за земляникой! А сейчас будем жарить оладьи и варить варенье! И тебя накормим! Правда, Аола?

– Ну конечно же, – Иришка чувствовала себя неуютно под внимательным взглядом теплых карих глаз мужа. Не такой массивный, как Грегори, он однако был прекрасно сложен, стройный, гибкий как плеть, поджарый. «До чего ж хорош! А косища пожалуй подлиннее моей будет! Мать Пресветлая, это же муж! Живьем! Что ж делать то?» – мысли метались испуганными зайцами. «На фига он приперся? До чего ж не вовремя!»

– Значит ходили по ягоды? Именно этим объясняется ваш экстравагантный вид? Надеюсь, что вы переоденетесь во что-нибудь более традиционное, дорогая? – рыжий с видимым удовольствием рассматривал ладную фигурку благоверной.

«Начинается, сейчас и этот прицепится к моим бриджам», – Иришка стала понемногу закипать.

– А вы привезли мой гардероб, ваша светлость?

– Забыл в спешке, – он сделал движение, словно хотел развести руками.

– Другого я и не ожидала. Ну ничего страшного, пойду одолжу пару платьев у экономки! – прекрасно понимая, что ведет себя непозволительно, маркиза тем не менее не могла остановиться. Шагнув к мужу, она вложила в его руку земляничный букет. – Держите, это вам! – после чего развернувшись, почти побежала в свою комнату, наплевав на то, что ее уход больше напоминает бегство. Единственной связной мыслью было: «Надеюсь, сестра Марфа не даст им переубивать друг друга!»

* * *

Провожая глазами удаляющуюся супругу, Кастерс испытывал два противоположных чувства. С одной стороны хотелось догнать Аолу и извиниться. Сказать, что был преступно небрежен с ней, что делал это намеренно, и что сейчас сильно раскаивается. А с другой стороны эти ее обтягивающие брючки, растрепанная и кое как заплетенная коса, припухшие губы наводили на неприятные мысли. Да еще довольная физиономия Грегори, и те взгляды, которые некромант бросал на его жену… Ой, не землянику они там собирали… Алая волна гнева, поднимаясь из глубины, была готова затопить жалкие остатки здравого смысла.