Текст книги "Графиня поневоле (СИ)"

Автор книги: Янина Веселова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 26 страниц)

Глава пятьдесят восьмая, в которой героиня раскрывает почти все свои тайны

Все хорошее когда-нибудь заканчивается. Подошел к концу и этот во всех отношениях экзотический обед. Необычные блюда, отсутствие слуг и сама атмосфера кухни были непривычны всем кроме Иришки и некромашки. Первая в прошлой жизни привыкла к тому, что почти пол жизни проходит на кухне, а второй в силу возраста было комфортно везде, лишь бы рядом была улыбающаяся Аола.

– Вы отдохнете с дороги, миледи? – Кастерс был сама любезность.

– Я не устала, юноша, – правильно поняла намек тетушка. Она поднялась из-за стола, показывая пример домочадцам и, напоминая величественную каравеллу, двинулась в сторону гостиной, ведя в кильватере вереницу родственников.

Шедшая между мужьями, маркиза ощущала себя так, словно идет на допрос, а может и на судебное заседание, приговор которого может изменит всю ее жизнь. За последние три дня она множество раз обдумывала предстоящую беседу, проговаривая про себя те или иные варианты развития событий. Иногда Иришке казалось, что сестра Марфа попросту запретит ей рассказывать о своем появлении в Леории и, откровенно говоря, это казалось наиболее привлекательным. В другой раз Аола мысленно видела гримасы отвращения на аристократических лицах обоих супругов, а иногда только на одном, и почему-то всегда это было лицо Кастерса. Хотя они могли и совершенно равнодушно принять эту новость. Ну какая в сущности разница откуда и каким образом в тело Аолы рю Моро попала душа Ирины, главное, что она с ними, что она жива, что любит и ждет их детей.

«А может быть у них появится исследовательский интерес, все-таки я жила в совершенно другом мире?» – Иришка уселась на небольшой диванчик и осмотрелась по сторонам.

В просторной освещенной лучами солнца комнате кроме нее, Каса, Грега и сестры Марфы, то есть леди Неели, одернула себя Иришка, никого не было. Мудрый Тео увел Миранду и Пушка, чем-то сумев заинтересовать их. Было очень забавно наблюдать, что хитрый рыжий усадил ее таким образом, чтобы свет из окна падал на лицо маркизы. «Избитый приемчик!» – женские губы изогнулись насмешливо. «Параноик рыжий! И главное нашел же подходящее место. Меня на диван засунул, передо мной столик, видать, чтоб в окно не рванула, а дальше три кресла в рядок. Это типа судилище что ли?» – она понемногу начинала злиться. Иришка поглядывала на Марфу, немного неловко чувствующую себя в элегантном лиловом платье, на невозмутимого Грегори, на Кастерса, нервно теребящего косу, и понимала, что чуть ли не впервые в жизни ей страшно из-за того, что возможно прямо сейчас ее постигнет разочарование в самых близких и, чего греха таить, любимых людях.

– О чем таком важном вы хотели поговорить, юноши? Да еще настолько срочно?

– Мы… – Кас посмотрел на напряженно закусившую губу жену, помолчал, словно обдумывая нечто важное, а потом плавно поднялся и задернул шторы, погружая гостиную в приятный полумрак. – Сладкая моя, – казалось, что он видит только Аолу, – прости меня за это глупое представление, – он сделал рукой жест, охватывающий всю мизансцену. – Не нужны мне никакие тайны, если из-за них я могу потерять тебя. И Грега прости, он тут вообще ни при чем! И…

– Если вы, юноша, собрались извиняться еще и за меня, то прошу вас воздержаться, – Неели прервала торжественную речь рыжего. – Все же хотелось бы знать о чем идет речь.

– Тетушка, – вступил в беседу Грег, – мы давно обратили внимание на некоторую необычность Аолы…

– И три дня назад устроили ей допрос… – подхватил Кас.

– Но она отказалась отвечать… – не дал сбить себя с мысли некромант.

– Без вас… – подвел итоги рыжий.

– И что? – вопросительно подняла бровь леди.

– И молчу с тех пор, – Иришка чувствовала, словно с души свалился камень величиной с дом. Она переводила взгляд с одного мужчины на другого и ловила себя на мысли о том, что глупо улыбается.

– Умница, – похвалила наставница. – Я всегда знала, что ты здравомыслящая девочка! Я действительно просила тебя воздержаться от рассказа о себе как можно дольше, хотя и понимала, что мальчики просто не смогут не обратить внимания на твою необычность, – голос леди обрел теплоту. – Нисколько не сомневаясь ни в них, ни в тебе, я невольно заставила всех понервничать, но поверь по другому было нельзя. Просто после неудачного, славе Пресветлой Владычице, покушения твоя душа нуждалась в надежных якорях, которые теперь яркими звездами сияют, даря нам всем надежду. Это ваши дочки. Я боялась, что наш мир может отторгнуть тебя, такую чуждую для него. Но теперь стало понятным, что опасности нет, и ты вольна поступать как сама считаешь нужным.

– Хочу сразу всех предупредить, – раздался тихий голос некроманта. – Мне все равно о чем идет речь, это никак не повлияет на то, что я люблю тебя. – черные глаза не отрываясь следили за Аолой.

Рыжий только молча кивнул, подтверждая сказанное, и дернул себя за косу.

– Да чего уж там, – Иришка махнула рукой, – слушайте.

Ее сбивчивый рассказ не занял много времени.

Далее супруги выдохнули одновременно.

– И всего-то? Стоило из-за этого огород городить? – Грег.

– Лешка говоришь? И ты у него что, в рот брала?! – Кас.

И достойным завершением этого маразма стало сольное выступление сестры, которая уже не сестра.

– Ревновал миленок рыжий прямо к каждому столбу,

Волновался, если рожки пробиваются на лбу.

Иришка медленно поднялась со злополучного диванчика и аккуратно, стараясь не расплескать кипящее внутри бешенство, повернулась к Грегори.

– Сегодняшний утомительный день был богат на разные события. Мне нужно как следует отдохнуть. Ты не проводишь меня, милый?

– Идем, родная, – некромант с готовностью поднялся навстречу жене. – Ты хорошо себя чувствуешь? Сама дойдешь? – его низкий голос становился тише по мере удаления от комнаты, односложные ответы Аолы и вовсе нельзя было расслышать.

– Я тоже пожалуй пойду, – леди Неели направилась к выходу из гостиной.

Кас проводил даму глазами и фыркнул. «Беги, беги, ведьма, а то я так зол, что готов просветить даже такую старую деву как ты о том, что именно берут в рот. Может Тео порадуешь!» – он уже было совсем собрался последовать за женой, как на маленьком столике около дивана медленно, словно нехотя проявилась фигура кота.

– Я могу замолвить за тебя словечко перед хозяйкой, рыжий, но взамен требую назад свои изумруды, – лишенный шерсти шантажист смотрел на Кастерса и улыбался.

Глава пятьдесят девятая, в которой герои мирятся, а кот получает назад изумруды

К тому времени, как Иришка добралась до своей спальни, она уже почти совсем успокоилась. В конце концов ревность совершенно естественная хотя и не слишком приятная реакция на ее рассказ. Главное чтобы она не была чрезмерной.

– Не расстраивайся, птичка, тетка наверняка ничего не поняла, – Грег без труда угадал причину бегства жены и теперь, усадив ее себе на колени, утешал. Запустив руки в волосы Аолы, вытаскивал драгоценные гребни, в форме листьев кувшинки, усыпанных словно каплями росы, драгоценными опалами. Грег вспомнил, как она радовалась, получив их в подарок. «Это в память о том рассвете? Правда, любимый мой?»

– Красавица моя, – его смуглые пальцы делали массаж головы, доверчиво лежащей на его груди Аоле, а мысли возвращались к ее сегодняшнему рассказу. Какая разница откуда она? Может и не было в этом мире другой женщины для него? Да и не нужна ему другая.

Все это время спокойно сидевшая Аола вдруг подняла голову, посмотрела на Грега своими странными глазами и улыбнулась.

– Сегодня Марта слишком туго затянула шнуровку на платье. Это такое мученье, милый, – тихо шепнула щекоча дыханием ухо, и запуская по спине целый рой мурашек. – Ты же не бросишь меня в столь затруднительном положении?

Она перекинула массу волос на грудь и, не слезая с коленей, повернулась к мужу спиной. Шнуровка тут же была распутана, а платье спущено с плеч.

– Счастье мое, – он, не спеша, покрывал сливочные плечи жены поцелуями, наслаждаясь вкусом чуть позолоченной солнцем кожи. Запустив руки под коротенькую тонкую сорочку, легонько коснулся сосков, собирающихся под его пальцами твердыми горошинами.

Аола изогнулась, закинула руки за голову, обнимая своего мужчину, потянулась за поцелуем.

– Сними его! – она не просила, приказывала.

Не требуя пояснений, он потянул платье, запутавшись в подоле, и, поминая всех демонов, победил таки своенравную тряпку. Грег с удовольствием оглядел жену, на которой из одежды остались только короткая нижняя сорочка, чулочки да панталончики, и тут же запустил руку в украшенные трогательными оборочками штанишки, убеждаясь, что не только он скучал эти три дня.

– Грег!

Как же он любил этот не то просящий, не то требовательный крик жены. Он был и наградой и доказательством того, что его хотят, и признанием того, что Аола готова покорять и покоряться, отдавая всю себя любимому. Панталончики легкими лоскутками спланировали на пол, и нетерпеливая красавица, почти теряя сознание от удовольствия опустилась на вздыбленное достоинство супруга.

Так Кас и застал их. Сидящий в кресле, полностью одетый гигант, сжимающий в объятиях хрупкую девичью фигурку, одетую в полупрозрачную рубашку и чулочки.

* * *

– Так, так, так, значит пока хвостатый шантажист требовал с меня опустошить семейный сейф, вы здесь без меня развлекались, – Кастерс не мог отвести глаз от довольной Аолы. Румяная, с шалыми глазами и припухшими губками, она откинулась на грудь Грега, бесстыдно закинув одну ножку на сиденье, а другую на подлокотник кресла. – Сладкая моя девочка, – он подхватил пискнувшую жену на руки, – тебе просто необходимо в ванную. Ну же, не отворачивайся, красавица, не хмурь брови, – через плечо он глянул на замершего словно хищник перед броском некроманта, посылая тому успокаивающий знак.

Грег скептически хмыкнул, но остался на месте, позволяя рыжему утащить их общее сокровище.

– Сейчас быстренько наполним ванну…

– Душ!

– Что, сладкая?

– Я говорю, что хочу принять душ, – Иришка сердито уставилась на рыжего.

– Не вижу никаких проблем, – Касу было море по колено. Он усадил свою маркизу на кушетку и деловито принялся раздеваться, не прекращая беседу. – Я многое должен сказать тебе.

– Кас, а для этого обязательно нужно снимать штаны? – она самым внимательным образом наблюдала за мужским стриптизом. – Тебе подштанники на мозг давят? Не дают возможности собраться с мыслями?

Рыжий замер на несколько мгновений, а потом решительно потянул вниз очередные шелковые безумно яркие трусы.

– Я и правда сегодня повел себя не лучшим образом, – он присел рядом с женой и принялся стягивать с нее чулок. – Почему-то рядом с тобой куда-то испаряются вся моя сдержанность и рассудительность вместе со здравым смыслом, – он потянулся за вторым чулочком.

– Получается, что тебе нужно как можно реже общаться со мной.

– Ты так сильно на меня обиделась? – Кас ловко избавил супругу от сорочки, подхватил на руки и понес в угол ванной комнаты, где к давнему удивлению Иришки была выгорожена душевая кабина.

– А как по-твоему я должна реагировать на эти световые эффекты? А наставнице я как теперь в глаза буду смотреть? Ты о чем думал?

Теплые струи воды обрушились сверху, заставляя ее замолчать. Рыжий сосредоточенно мыл Аолу, сжав зубы так, что желваки ходили под кожей.

– Хочешь знать о чем я думал? – в карих глазах словно тлели угли.

– Кас, успокойся, пожалуйста, – она положила руки на его напряженные плечи, – а то мне кажется, что от тебя сейчас пар повалит.

– А? – он удивленно моргнул, прогоняя огненные сполохи из глаз. – Я тебя напугал?

– Ты был похож на закипающий чайник, – Иришка невозмутимо принялась расплетать мужнину косу. – Дай мне шампунь.

– Зачем?

– Буду тебя бестолкового пытать, – она намылила рыжую шевелюру.

– Ай, в глаза попало!

– Так и было задумано, – она тщательно промывала длинные волосы Каса. – Как ты мог так меня опозорить, а? Нашел к чему ревновать! – услышав отчетливое рычание, стукнула мужа по спине. – Это было в другой жизни, с совершенно другой женщиной, которая к тому же была замужем.

– Жаль, что я не могу убить этого мужа! – он откинул мокрые пряди от лица.

– Второй раз мылить будем? – Иришка многозначительно потрясла флаконом перед самым носом благоверного и, дождавшись отрицательного мотания головы из стороны в сторону, спросила. – У тебя волосы после мытья сильно путаются? Очень? Это хорошо, я жду не дождусь, когда можно будет их расчесать.

– А ты оказывается злюка, – непонятно с чего развеселился рыжий и потянулся обнять, но хорошо намыленная супруга ловко ускользнула и показала язык. – Ну не вредничай, сладкая, – он попытался зажать Аолу в уголке.

– Я обиделась между прочим, – был поставлен в известность Кас после того, как маркиза проскочила у него под рукой.

– Давай мириться, – теперь он наступал по всем правилам военной науки, не давая своей очаровательной противнице ни малейшего шанса на отступление.

Та, впрочем, и не думала спасаться бегством. Вместо этого Иришка потянула на себя душевую насадку и направила поток теплой воды на мужа.

– Ай, все сдаюсь, – Кас поднял руки и, дождавшись, когда она потеряет бдительность, поймал в объятия смеющуюся красавицу. – Все, ты теперь моя военная добыча, – он спускался поцелуями по лилейной шее. – А значит должна покориться, – чуть прикусил кожу над ключицей, тут же целуя.

– Ты меня обманул, – у нее начало сбиваться дыхание,

– Это была военная хитрость, – Кастерс подхватил свое нежданное счастье под попу, прижимая к стене, и с радостью почувствовал, как ее ножки обхватили его поясницу. – Я так соскучился, – честно признался рыжий, прежде чем его губы сомкнулись вокруг нежно-розового соска чуть увеличившейся груди Аолы.

– Давай мириться, а? – он заглянул в шалые серо-зеленые глаза.

– Давай, – она облизнула пухлую нижнюю губу, – только сделай так еще.

– Так? – он чуть прикусил чувствительную вершинку, вызывая низкий стон.

– Еще!

– Так? – теперь он самым кончиком языка обвел границу ареолы.

– Еще! – Аола нетерпеливо захныкала.

– Так? – он прошел языком прямо по развилке между грудей.

Вместо ответа она притянула голову разговорчивого супруга к груди, подаваясь навстречу умелым губам.

Иришке казалось, что возбуждение огненными лентами опоясывает ее, собираясь горячей лавой внизу живота, заставляя стонать низко и утробно. Она вцепилась в волосы Каса, ничуть не заботясь о том, что возможно делает ему больно. Действительность сузилась до его рук, губ, тела. Остался только он. Один. Родной. Необходимый.

Словно что-то почувствовав, Кас оставил в покое грудь и коснулся ее губ нежным поцелуем. Он словно рассказывал жене о своей любви, и просил прощения, и обещал измениться ради нее. Одной. Единственной. Необходимой. Самой важной.

* * *

– Ай! Что ты творишь, мучительница, – Кас попытался вскочить с пуфика, на который был усажен женой. – Больно, между прочим!

– Извини, пожалуйста, мой хороший, – Иришка удержала мужа за плечи. – Я сама не своя рядом с тобой, – она проказливо улыбнулась и продолжила расчесывать спутанную рыжую гриву. – Почему-то рядом с тобой меня все время тянет совершать какие-то глупости.

– От кого-то я уже это слышал, – послышался с кровати веселый голос некроманта, который, вытянувшись поверх покрывала, закинул руки за голову и с огромным удовольствием наблюдал за экзекуцией. – Не ты ли, мой рыжий друг, так постоянно говоришь Аоле?

– Я вовсе… Ай, демоны лысые, что ж ты творишь, сладкая?

– Я нечаянно, – повинилась маркиза. – Вот сейчас совершенно случайно получилось, – тонкие пальчики зарылись в рыжие пряди, массируя голову.

– Знаешь, как неприятно было?

– А мне думаешь было приятно, когда ты такие гадости говорил о своей беременной жене? Я чуть со стыда не сгорела!

– Так это месть?

– Моральная компенсация, – Иришка кивнула и вновь потянулась за расческой.

– Кошмар! Я не могу на это смотреть! – Пушок все это время, молча сидевший на туалетном столике, соскочил на пол. – Никогда, слышите, никогда я не дам согласие на то, чтобы отрастить шерсть! Терпеть такие пытки! – Он гордо задрал окольцованный хвост и, поблескивая маменькиными изумрудами, покинул комнату.

– Слушай, а лысый дело говорит, – Грег взлохматил свои короткие волосы. – Может тебе постричься?

– Я думаю над этим, – Кас покорно закрыл глаза, ожидая продолжения экзекуции.

– Не вздумай даже! – переполошилась доверчивая будущая мамочка. – Мне твоя коса даже ночами снится! Ой! – она прижала кулачки к губам.

– Что с тобой? Не молчи!

– Как ты себя чувствуешь!

– Ты побледнела! – Кастерс тут же усадил жену к себе на колени и под немигающим взглядом Грегори принялся сканировать ее состояние.

– Кас, вы мне снились. Оба. Давно, еще до того как я умерла, – она переводила взгляд с одного мужчины на другого. – И потом тоже… Все время… Я только сейчас вспомнила.

– Ну снились, и хорошо! – рыжий прижал к себе супругу. – А испугалась-то чего? Неужели мы тебе в кошмарах являлись? – он забалтывал Аолу, отгоняя легкомысленной болтовней ее страхи.

– Это из-за пророчества, птичка, – Грег скинул покрывало на пол и разбирал постель. – Сейчас Кас тебя уложит в кроватку, и мы все расскажем. Только не волнуйся. Вот так. Умница моя, – он прилег рядом с Иришкой. С другой стороны устроился рыжий. – Слушай, радость моя.

Тихий родной голос рассказывал о далеком прошлом трех великих родов, о любви и проклятии, о смерти и пророчестве.

– Думаю, что это Пресветлая Матерь посылала сны, чтобы тебе было легче узнать нас.

– Да? – она зевнула и потерла глаза. – А сны-то все больше неприличные были.

– Расскажешь? – тихий голос Каса.

– Отстань от нее, придурок озабоченный, – шепот Грега.

– И между прочим, рыжик, если тебя это так волнует, то с Лешкой я никогда не доходила до конца в интересующем тебя вопросе. Так что ты и тут первый, радуйся, – Иришка устроилась подмышкой у Грега и задремала, так и не увидев счастливую улыбку Каса.

Глава шестидесятая, в которой сестра Марфа семимильными шагама идет к своему счастью

Неели спешно покидала гостиную оставляя бесстыжего ри Кавиньи в одиночестве.

– Мальчишка! Что он себе вообще позволяет в присутствии порядочных женщин. Привык общаться с придворными бесстыдницами, которые разбаловали его донельзя! Это же надо такое ляпнуть.

– Миледи, куда же вы так спешите? – мягкий баритон Тео раздался откуда-то слева.

– А? – задумавшаяся дама резко затормозила, невольно почувствовав себя лошадью, остановленной на полном скаку.

Она повернула голову и увидела сидящего на расписной скамейке ди Мартена. Мужчина умиротворенно следил за Мирандой, качающейся на качелях.

Рыжеволосая малышка в белом коротком платьице из-под которого выглядывали отделанные оборочками панталончики, на фоне темной зелени старого парка выглядела просто очаровательно. Она старательно раскачивалась то, подавая вперед кудрявую головку, украшенную атласным алым бантом, то, весело хохоча, выбрасывала вверх ножки, обутые в красные туфельки.

Колобок подхватился на ноги и протянул руки навстречу взволнованной даме.

– Прошу вас, миледи, побудьте с нами.

Всегда уверенная в себе сестра Марфа, не отрываясь смотрела на мужчину. В ее голове царила странная мешанина из мыслей, образов и чувств, а самое главное, что она как-то вдруг резко поняла, о чем говорил Кастерс. Тео сделал шаг навстречу, и Неели, охватив его взглядом с головы до ног, вдруг жутко покраснела. Смущаясь, она оперлась на неожиданно крепкую руку колобка и позволила усадить себя на скамеечку. Желая скрыть волнение, дама огляделась по сторонам, а посмотреть было на что. Какие-то лесенки, горки, только не снежные, а деревянные, короб с песком, маленький домик, украшенный резными наличниками. И все это великолепие было раскрашено в яркие чистые цвета.

– Что это, шевалье?

– А это, изволите ли видеть, несравненная, детская площадка.

– Как вы сказали? – Неели было ужасно неловко оттого, что колобок, усевшись рядом, не выпускал ее руки. Да еще и поглаживал ставшую ужасно чувствительной внутреннюю сторону ладошки. Негодник этакий!

– Ее светлость пожелала, чтобы мы построили для ребенка площадку, на которой Миранда могла бы играть на свежем воздухе, – Тео легонько подвинул ногу, касаясь скрытого лиловым бархатом женского колена. – Маркиза собственноручно нарисовала все эти снаряды для игр и следила за их изготовлением, – он пощекотал большим пальцем тонкое запястье Неели, услыхав ее невольный вздох. – Она вникала в каждую мелочь, так, например, садовника, пожелавшего посадить здесь сначала аконит, а потом наперстянку, она чуть не убила, заставив разбить цветники, состоящие исключительно из безопасных растений.

– Вот как? – дыхание бывшей монахини слегка сбилось. – Что ж, я и не ожидала от Аолы иного. Она очень ответственная девочка.

– Да, нам всем повезло, – согласился распоясавшийся ди Мартен и, наплевав на здравый смысл, взял да и пригласил леди на свидание, а та, пунцовая как маков цвет, возьми да и согласись.

– Значит сегодня, – колобок пустился во все тяжкие, – В полночь! Я буду ждать вас в оранжерее.

– Но…

– Тео, смотри, как я прыгаю! – звонкий голос Миранды не дал возможности сестре Марфе отказаться от своего счастья.

* * *

В себя почтенная дама пришла от резкой, выбивающей слезу вони. Раскашлявшись, она распахнула глаза и тут же вновь их крепко зажмурила, успев разглядеть в недопустимой близости встревоженное лицо Тео.

– Как же ты меня напугала, ивушка, – тихий хрипловатый мужской голос раздался около самого уха леди, рождая непонятную сладкую дрожь. – Ты же знаешь, что за строительством детской площадки наблюдала маркиза, – наглый субъект касался теплыми губами виска Неели. – Неужели она не предусмотрела бы все возможные и невозможные меры предосторожности? Ты бы знала, скольких трудов мне стоило выполнить все требования ее светлости.

– Зато с малышкой все в порядке. Ведь в порядке же? – Неели попыталась вскочить и бежать, чтобы оказать всю возможную помощь ребенку, но надежные мужские руки удержали ее на месте, заставив опуститься на мягкие подушки. Только сейчас леди обратила внимание на то, что лежит в кровати в своей комнате.

– Ну конечно же в порядке, – он мягко улыбнулся. – Миранда очень испугалась и прежде всего из-за твоего обморока. Можно она убедится, что уже все хорошо? – колобок, перейдя на ты, не спешил возвращаться к формальному общению. Вместо этого он склонился еще ниже и поцеловал удивленно приоткрытые губы бедной совершенно сбитой с толку женщины и, пока она пыталась отдышаться, принялся командовать. – Ивушка, мне пришлось разрезать шнуровку на твоем платье, так что подтяни повыше покрывало, дабы не смущать ребенка. Так, все я пошел за Мирандой, а ты не дергайся, не вставай и даже не думай закрывать дверь. Все равно у меня есть ключи от всех комнат Кастерс-холла. – Он поцеловал потрясенную Марфу в нос, по-простому подсмыкнул штаны и вышел из комнаты.

Оставшись в одиночестве, Неели послушно подтянула повыше одеяло и закрыла глаза. Впервые в жизни она чувствовала себя слабой женщиной, той, о которой заботятся и оберегают, сдувают пылинки и трясутся как над самой большой драгоценностью. Это было замечательно! Нет, великолепно! Нет, просто потрясающе! На губы сиятельной леди сама собой наползала улыбка довольной жизнью женщины, стряхнувшей с себя невыносимую тяжесть долгих лет одиночества.

– Тетушка, – быстрый топот ножек, обутых в алые туфельки, – тетушка, как вы себя чувствуете?

– Все хорошо, детка, прости, что так вас напугала.

– Это вы меня простите, – некромашка неловко топталась возле кровати.

– Ну, раз все друг-друга извинили, то можно и об ужине подумать, – потер руки колобок. – Детка, ты не попросишь Антуана подать нам ужин на троих прямо сюда.

– А Аола как-же?

– Я думаю, что ей нужно немного отдохнуть. И еще, малышка, о твоем падении я сам расскажу ее светлости, подобрав слова таким образом, чтобы не встревожить нашу дорогую будущую мамочку. Ну ступай, милая, распорядись, – он легко подтолкнул Миранду к двери и повернулся к Неели. – Помочь тебе переодеться, ивушка?

– Это уж слишком, шевалье! – она возмущенно приподнялась, открывая нескромному мужскому взгляду слишком многое. – Извольте немедленно выйти и… – почувствовав, что в ней подняла голову притихшая было сестра Марфа, с которой она простилась три дня назад, Неели вспомнила последнюю свою беседу с Иллиад. «Покидая обитель, ты меняешь судьбу», – словно наяву слышался голос Светлейшей. «Чтобы не потерять расположение Светлейшей Матери измени путь наставницы на стезю жены и матери и не говори мне, что возраст не позволит тебе стать желанной для кого-нибудь, просто не отвергай мужчину, искренняя нежность которого заставляет трепетать струны твоей души!» Марфа тогда еще позволила себе внутренне пофыркать, а вот теперь эти самые струны трепещут да так, что в ушах звенит, а в голову постоянно лезут мысли о том, как это бывает, когда делаешь то, о чем говорил ревнивый рыжий негодник.

– Я справлюсь сама, – совершенно другим голосом она обратилась к Колобку. – Но вы можете остаться, если отвернетесь и не будете подсматривать.

Привычно выпрямив спину, леди шла в гардеробную, одной рукой придерживая платье, а другой касаясь пылающих щек. Она ощущала себя распущенной, испорченной, забывшей о возрасте и положении авантюристкой. Потянув на себя дверь она охнула и застыла на пороге, не в силах переступить через порог. Помещение было буквально забито одеждой. Шляпки, туфельки, платья, накидки – Неели растерялась, глядя на все это неожиданное богатство.

– Не пугайся, ивушка, это твоя ученица три дня гоняла швей, чтобы порадовать любимую наставницу.

– Это все слишком для меня, – ее голос дрогнул.

– Привыкай, – неожиданно твердо прозвучал голос ди Мартена. – Я намерен в дальнейшем баловать тебя.

– В дальнейшем… – растерянно повторила леди.

– Всегда, ивушка. Давай, приведи себя в порядок, а то с минуты на минуту придет Миранда, – а она взяла и послушалась.

* * *

Ужин плохо запомнился почтенной даме. В ушах звучали, переплетаясь между собой голоса Иллиад и Тео. Всегда. Нежность. Баловать. Жена. Мать. Привыкай. Казалось, что эти слова кружатся вокруг нее, выстраивая совершенно новую действительность, пугающую и манящую.

Она едва принимала участие в разговоре и, задумавшись, сильно удивилась, когда Миранда подошла к ней чтобы попрощаться и пожелать спокойной ночи. Оставшись одна, Неели поймала себя на том, что нервно комкает кружевной платочек и посматривает на дверь.

– Ну уж дудки! Пора брать себя в руки! – леди храбро набулькала из попавшей под руку пузатой бутылки себе в бокал и сделала длинный глоток. Горло обожгло, дыхание перехватило, из глаз брызнули слезы.

– Ну и как коньячок? – послышалось от двери. – Внушает? И что мне с тобой прикажешь делать? – в губы словно сам собой ткнулся ломтик лимона.

Она прожевала лимончик, положила голову на мужское плечо и закрыла глаза.

Неели не заметила, когда Тео погасил яркий свет, впуская в комнату душистые летние сумерки. Тонкий аромат цветущего шиповника заполнил спальню. Выпитый коньяк оказался совершенно замечательной штукой. Душистый и терпкий, он мягко смыл усталость длинного дня, прогнал сомнения и приятно кружил голову.

– Как ты? – негромко спросил Тео, обнимая женщину за плечи.

– Хорошо, – она прислушалась к себе и с удивлением поняла, что это чистая правда. – Очень хорошо, – устроила подбородок на мужском плече, стараясь заглянуть в глаза собеседнику. – Почему ты называешь меня ивушкой? По-моему, я больше похожа на розгу или крапиву.

– Вот уж глупости! – он аж подпрыгнул на кровати. – Я тебя двадцать два года зову ивушкой!

– Ох!

– Вот тебе и ох! – теперь в тихом баритоне слышалась злость. – Я ведь в тебя влюбился еще, когда Каса в гости в Морено касл первый раз привез. Ему тогда десять лет было, а мне только-только двадцать пять сравнялось. Молодой, небогатый, не очень красивый, зато преисполненный честолюбивых планов я увидел тебя и пропал. – Тео покрепче прижал к себе удивленную леди. – До сих пор не могу себе простить, что был в Дагании, когда ты приняла служение. Я бы на все наплевал, в ногах бы валялся, но уговорил тебя остаться, не отпустил бы никуда. Лучше уж со мной, чем одной!

– Тео.

– Подожди, пожалуйста, дослушай, осталось совсем немного.

Соглашаясь, Неели только молча сжала его руку.

– А дальше и рассказывать почти нечего. Представляешь, ивушка, – он невесело хохотнул, – я оказался однолюбом. Монахом конечно не жил, но вот жениться так и не собрался. Только подыщут мне подходящую невесту, познакомят, а у меня перед глазами ты, тонкая в платьице зеленом, косы длинные… Ивушка моя…

– Тео.

– А уж как увидел тебя в пансионе Тишайшей Бригитты, так с тех пор я сам не свой, даже верховой ездой занялся. Представляешь?

– Тео! – она повернула его лицо к себе, заглянула в карие глаза, увидев в них столько всего. Там была и усталость, и боль, и радость, и разочарование, и надежда. – Тео, – ее голос дрогнул, – поцелуй меня! – леди неумело, но решительно прижалась губами к твердым мужским губам.

* * *

– Как ты, ивушка? – колобок потянулся включить ночник, но был остановлен.

– Хочу попить, а еще сказать, что я была дура!

– Да? – лунного света попадающего в комнату хватало, чтобы уверенно дойти до столика с напитками. – А больше ничего не хочешь сказать?

– Ты не колобок, как мне казалось раньше, а боровичок, крепенький и аппетитный.

– Мне нравится ход твоих мыслей, ивушка, – он подал женщине бокал сока.

– И еще мне уже несколько часов хочется сделать то, о чем говорил рыжий негодник.

– Что же это?

– Иди сюда, я тебе покажу.