Текст книги "Под провокатором (СИ)"

Автор книги: Яна Фортуна

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 27 страниц)

Глава 16. Фрида

МЕЛАНИ РОШ

Мы проехали через парадные ворота головного офиса Провиданс. Аэрокар плавно лавировал по светлому дорожному покрытию, приближаясь к сердцу нашего фальшивого мира. От былого восхищения не осталось и следа, было только презрение. Длинная дорога, окружённая большой толщей воды тянулась вплоть до высоченного конусовидного купола здания Провиданс. Я нервно сглотнула, когда увидела толпы журналистов, толпящихся у дверей. Почувствовала руку отца, на своей.

– Я надеюсь, у тебя хватит благоразумия, говорить только то, что необходимо. На тебе сейчас лежит большая ответственность, дочь.

Посмотрела на отца. Он боялся, что я начну говорить про настоящую суть Провиданс? Про то, что за ужасы творит эта машина? Или, что все люди – лишь масса для ублажения жизни меньше двух тысяч человек? Отец знал, что мне многое известно, хоть и не говорил об этом вслух. Я встретилась с ним глазами. Почему раньше не замечала эту тьму, таящуюся внутри него…?

– Выходи, – холодно сказал он.

Водитель уже подошёл открыть дверь. Я подала ему трясущуюся руку, на что он помог мне выйти.

Толпа взревела.

– Госпожа Рош, расскажите нам, что произошло?!

– Что с вами делали террористы?!

– Кто они?!

– Вы знаете, где они находятся?!

– Счастливы ли вы вновь оказаться дома?!

Охрана подошла сопроводить меня к конференц-залу, я же, опустив глаза, в спешке постаралась уйти от папарацци. Вещание будет идти в прямом эфире.

Когда мы оказались внутри, я с досадой оглядела зал и присутствующих, тут были лишь крупные шишки Правящих, самый узкий круг. Во главе ложа сидели члены «четверки».

Журналисты, как назойливые комары, ввалились в зал, следом за мной. Мой телохранитель, распихивая их, проводил меня к трибуне. Туда же подошёл мой отец.

Эти стервятники начали задавать свои науськивающие вопросы. Я старалась отвечать кратко, не вестись на провокации. Меня спрашивали обо всём на свете, вплоть до того, что я ела в минуты своего пленения, и прочее. То, с каким интересом, за мной наблюдал Правящий круг, не давало мне покоя. Они буквально проглатывали слова, хватая каждое слово, к концу интервью меня куда больше стали напрягать они, чем журналюги.

Эта адская пытка закончилась ближе к вечеру, уже стемнело, я жутко устала, особенно, учитывая, что всю прошлую ночь не спала.

– Безмерно рад вашему возвращению, юная мисс, – сказал Виктор Нюберг, стоящий плечом к плечу с Ким Мен Хо, который подражая Виктору слегка поклонился мне, в знак приветствия.

– Девочка цела? – спросила взволнованная Фрида Раббинович, женщина подошла и бесцеремонно начала тискать моё лицо. Я опешила от её настырности, попыталась отпрянуть, но она не дала мне этого сделать.

– Госпожа Раббинович, пожалуйста, мне неприятно, не делайте так, – уже в открытую, я стала отмахиваться от её рук.

Правящие даже не придали значения её бестактности. Наконец она оставила меня в покое, и я моментально отскочила от неё подальше, хотела, как раньше, спрятаться от всех за папиной спиной, но «как раньше», больше не было и не будет. Я отошла на дистанцию, от всех.

– Николас…, вдруг с девочкой что-то произошло бы! Что было бы тогда? Я в ужасе от того, что она говорила на интервью! Питалась чем попало, режим – какой попало! Это так ты за ней присматривал?!

– Успокойся Фрида. Главное, что сейчас она цела и невредима. Мы её обследовали сразу по приезду, у неё прекрасные показатели здоровья, нет смысла переживать за что-либо!

Фриде был уже 131 год. Она была невыносимой женщиной. Катастрофически невыносимой.

– Посмотрим, Николас, не приведи случай…, если что-то не так! Ты знаешь, что будет потом!

Я уставилась на отца, впервые в жизни, видела, чтоб с ним кто-то так разговаривал.

– Фрида, твои угрозы ни к чему. Сбавь свой пыл. Все будет прекрасно, мы работаем точно по дневнику, без каких-либо отклонений. Это был форс мажор, но мы его разрешили.

– Раббинович, я думаю, не стоит драматизировать, мы все рады, что девочка цела.

Наверное, впервые за всю свою жизнь, я не промолчала.

– Все понимаю, но никого не смущает, что я всё слышу? Вы разговариваете обо мне, смею заметить.

Четверка уставилась на меня.

Фрида выпучила глаза на моего отца.

– Чистая и невинная, как слеза, они говорили! – она с прищуром посмотрела на меня, будто сканируя. – Что с тобой сотворили эти чудовища?! Моя милая, красивая девочка. Ещё и исхудала как!

– Ничего со мной не сотворили, – я раздраженно посмотрела на отца. – Папа, отвези меня домой, я очень устала.

Фрида положила руку на моё плечо, на что я отпрыгнула от неожиданности.

– Не смотри так милая, – женщина мягко, успокаивающе погладила меня. – До своего дня рождения, ты останешься у меня.

Я уставилась на женщину, будто впервые вижу.

– Простите, я не совсем понимаю вас, – я встревоженно посмотрела на отца, на что он лишь медленно покачал головой. – Извините, конечно, это очень любезно с вашей стороны, но я вынуждена вам отказать. Я очень устала и хочу…

– Вот именно что, моя красивая Мелания, сейчас мой водитель заберёт нас домой. Твой отец сам предложил это, сказал, что ты многое перенесла после … случившегося с тобой кошмара. У меня есть внучки, твои ровесницы, ты сможешь подружиться с ними, расслабишься, развлечёшься.

– Я хочу домой…

– А-ну живо, марш в машину! – не выдержав, рявкнула на меня женщина, и резко потянула за собой.

Отец лишь сложив руки на груди, кивнул и ушёл о чём то разговаривать с Ким Мен Хо, не обращая на меня внимания. Я поджала губы, и обречённо глянув в его сторону, нехотя зашагала за Фридой Раббинович.

Глава 17. Гены памяти

КЛАУД ДЮБОН.

– Впервые такое вижу, – сказала Камилла, с любопытством изучая глазами лабораторные панели.

– Я, признаюсь, тоже, – ответила Асдис при этом, интенсивно накручивая кончики волос на свой палец.

– Но…, как такое возможно…?

– Полагаю, это работа био – программистов. У Провиданс есть огромный штаб биопрогеров, их еще называют ментальные программисты, слышали когда ни будь о таких?

– Неа… – без энтузиазма протянул Маркус.

Асдис закатила глаза:

– Ну, скажем, это мои коллеги. Вам, с вашими технологиями, ещё далеко до такого, но вот Провиданс… на наглядном примере показала, что ей такое очень даже под силу. Признаюсь, даже я впечатлена.

Камилла наклонила голову и, прищурившись, спросила девушку:

– А вы, стесняюсь спросить, сами кто?

– Понимаю, что тебя заинтересовала моя специфика работы… и по контексту, можно было догадаться, что я тоже ментальный программист. Лучший, хочу заметить в Гипфеле! И при этом, я понятия не имею, что сейчас передо мной! Вернее, понимаю, но лишь частично, поверхностно, а вот как это работает, и каким образом пациента закодировали…тёмный лес, – на ее лице расцвела крайне зловещая улыбка, и, потерев ладоши, она недобро протянула, – Так и чешутся руки покопаться в его мозгах.

Я посмотрел на скрюченного Джошуа, который сидел, глядя в одну точку, как будто разум его пребывал где – то совершенно в ином месте. Асдис ввела ему транквилизатор, он напрашивался на это всю дорогу, финальной точкой стал момент, когда он откусил ухо удерживающего его Гипфелевского стража.

Асдис, тем временем, вновь заговорила:

– Я вижу вашего пациента предельно неплохо. Его биологический возраст – усреднено 32 года, по гормональному коктейлю сложно сейчас что – либо сказать. Он не отдаёт приказы сам своему телу, по тому гормоны у него работают в абсолютно спокойном режиме. Единственное… меня крайне смущают показатели его мозга. Он чем – то похож на искру под контроллером…, по тому моя программа изначально приняла его за перекованного. Но я ошиблась, это нечто – другое. Такого, в установках моей программы нет. Нужно более детальное изучение. Дайте мне время. Дюбон… – девушка повернула голову в мою сторону, при этом, рядом стоящий Патрик, расширив от удивления глаза, тоже посмотрел на неё. – Простите, я обращаюсь к вашему младшему, вы же не подумали, что я могла позволить себе фамильярность, к Великому марлу. Клауд Дюбон, я одолжу твоего талантливейшего техника на пару часиков. Свежая голова не помешает. Вы же знаете легенду о том, как Ньютону на голову упало яблоко…

– Эй, я не настолько безнадёжна, – вспыхнула Камилла, и растерянно засеменила следом за удаляющейся Асдис.

– Во – во, не недооценивай моего техника! – громко сказал я в спину удаляющимся девушкам.

– С каждым днём ситуация становится всё хуже и хуже… – тихо произнёс Патрик.

– Ты слышал об этих ментальных программистах, когда жил на поверхности? – спросил его я.

Патрик нахмурился и покачал головой.

– Впервые слышу. Даже не знал о существовании такого. В то время только начинались вестись разработки контроллеров. На их основе мы с Руфусом и разработали погружение, а что за это время сделали в Провиданс – одному Богу известно…, насколько далеко они могли уйти вперёд? Не знаю. Нас было двое, а там трудятся целые штабы персонала. Страшно представить.

Я опять покосился на Джошуа. Фактически, он тоже был в своего рода – погружении, с разницей в том, что я погружался в своё естественное состояние, а вот Джошуа с точности да, наоборот – в искусственное. По крайней мере, всю эту ситуацию я понимал – так.

Его пленили в ту же ночь, когда началось вторжение. Мы никак не могли найти того, кто связывался со столицей через наши каналы связи. Причём – информация была… нечитаемой. Какие – то шифры, наборы цифр. Камилла установила специальную отслеживающую программу, и, наконец, нашла крота. Когда Мел пришла домой в ту самую ночь, я как раз вернулся из казарм, где мы его допрашивали.

Конечно, факт того, что предателем оказался именно Джошуа, повергло нас всех в шок. Он был крайне исполнительным на протяжении всей своей службы, не раз прикрывал мне спину на заданиях. Мы знали его с детства, так же прекрасно знали его родителей, уважаемых порядочных людей…, да сам факт того, что сестра Джошуа, которую он любил по потери пульса, погибла при вторжении… говорил о том, что в этом деле не все так просто.

Где то, в глубине души я знал ответ на свой вопрос. Только интересовало меня больше другое…, как?

Когда, спустя несколько часов Камилла и Асдис вернулись, Джошуа всё так же ни на йоту не сдвинулся с места.

– У нас есть несколько новостей. Хорошая и плохая.

– Начинай с плохой, – сказал я.

– Я просканировала весь его организм, досконально, насколько могла. В органах, в мягких тканях и всех остальных запчастях – ничего необычного нет. Всё на много сложнее, гораздо глубже, я бы сказала. Нашему пациенту модифицировали ген Arc[1]. Когда наши гены становятся активированными, инструкции, закодированные в ДНК в первую очередь, транскрибируются в соответствующую молекулу РНК. Оболочки гена Arc могут включать РНК и переносить её от одного нейрона к другому. Arc – относится к древней группе генов, называемых ретротранспозоны, находящиеся в геноме, но ведущие себя как независимые единицы, их уникальное свойство – они могут производить новые копии самих себя и вставлять эти копии в любом месте содержащего их генома. Arc– уникальный ген, неповторимый и единственный в своём роде, потому…

– Можно простым языком? – перебил её я. – Мы тут не все учёные вообще то! – Патрик с Маркусом злобно покосились на меня. Ещё бы…, я прервал такую интересную лекцию…. Я посмотрел на Камиллу. Она же, увидев мой жалобный взгляд, передёрнула плечами.

– На меня не смотри, я хоть и обычный техник, понимаю всё, что она говорит.

Я фыркнул, уверен Патрик злорадствует теперь из – за того, что я пропускал его персональные занятия по генетике и цитологии.

Асдис, беспощадно испепеляя меня взглядом, по – детски надула щёки.

– Лааадно, – неохотно протянула она, – объясню простым языком, для чайников. Arc – ген памяти, отвечает за память. Он у пациента – изменён, мутация, или какое – то воздействие, я ещё не поняла до конца. В структуре ДНК пациента, я нашла какой– то механический паразит – молекулу, своего рода носитель информации, который воздействует на ген Arc, посылает одни и те же инструкции, те же команды, постепенно вытесняя здоровые гены Arc на мутировавшие. Пока рано говорить о чём – то конкретно, мне нужно время на дальнейшие исследования. Я признаюсь, вижу такое впервые. Как это работает? Тоже не знаю. Обратимо ли – тоже не знаю. Одно известно точно – наш пациент – делал всё неосознанно.

– А хорошая новость?

– Я переживала, что вашему шпиону куда-то внедрили трекер, и нас смогут обнаружить, хоть вокруг Гипфеля и стоят глушки по радиусу, антирадары, но имея дело с Провиданс…, мы всегда перестраховываемся. Но как выяснилось, тут была не работа техника вовсе. Его закодировал биопрогер.

– И как скоро вы сможете узнать ответ?

– Это наука, Дюбон. Какие – то открытия делаются в мгновение ока, каким – то нужна вечность.

– Вечности у нас нет…

– Согласна. У меня ещё один, очень важный вопрос.

– М?

– Когда в последний раз предатель был на поверхности?

Я задумчиво почесал подбородок.

– У меня с ним была диверсия в Кузню.

Девушка моментально загорелась энтузиазмом, и с сияющими глазами, подскочила ко мне, хватая за руки.

– Так ты тоже был с ними??

– Ну да… – покосившись, сказал я, немного отстраняясь от этой явно нездоровой наголову особы.

– Это же просто прекрасно! – она, полностью игнорируя мое попытки отдалиться, подошла вплотную и начала бесцеремонно ковыряться в моих волосах.

– Уважаемый ментальный программист, я крайне переживаю за ваше ментальное здоровье, – сказал я, отталкивая её от себя.

– Да подожди ты! Мне нужны разнообразные образцы твоего ДНК! Уникальная возможность! Как же мне повезло!

– Не понял?! Ай! – она выдернула у меня волос. – Какого черта тебе надо?!

– Твое ДНК искры, – она радостно замахала трофейной растительностью перед моим лицом. – Буду совмещать приятное с полезным!

Я закатил глаза и, сложив руки на груди сел, в ожидании, пока она закончит свои танцы с бубном вокруг «моих ДНК».

– У меня ещё вопрос…, а сколько человек ещё входило в группу?

– Пятеро, включая меня и Джошуа.

– Просто прекрасно! – громко скандировала она. – Эй, ты, который стоишь около Великого марла, рыжий в очках, иди сюда.

Маркус вопросительно ткнул в себя пальцем, и когда Асдис закивала головой, с изумлением поднял брови. Она подозвала его к себе рукой и сказала:

– Дюбон, скажи ему имена тех, кто был с тобой, пусть приведёт их.

– Но я хочу остаться, тоже наблюдать за исследованием. Я его медицинский куратор…, ученый….

– Это – поважнее твоего исследования, «ученый», давай быстренько. А ты, – обратилась уже ко мне она, – пойдёшь со мной.

– Зачем?

– Не задавай лишних вопросов Дюбон. Действуй.

Мне не нравился её азартный блеск в глазах, и не нравилось, что она командовала мной, будто каким – то мальчишкой. Но сейчас не место и не время для этого, чтобы воспринимать в штыки её замашки. Раз этой сумасшедшей надо, то придётся подчиняться.

Глава 18. Белым бело

КЛАУД ДЮБОН

– И что мы будем делать?

– Сейчас увидишь, – Асдис потянулась на цыпочках, на самую верхнюю полку.

Мы сидели в просторном белом кабинете, где белым было абсолютно всё, даже сама она, от чего у меня слезились глаза. Единственным темным пятном – был я, в своей военной униформе.

Девушка закрепила шпильками длинную светлую косу так, чтоб та не болталась, надела на себя какие – то варежки, маску и подошла ко мне со странной штуковиной.

– Раздевайся.

– Что? Мы знакомы всего пару часов! – с возмущением сказал я.

– А по тебе не скажешь, что для тебя такое проблема, – с наигранно-вызывающей улыбкой сказала Асдис. – Раздевайся давай!

Я стянул с себя водолазку, и начал возиться с пряжкой ремня.

– Воу, низ можешь оставить, хотя ты конечно крайне привлекательная особь, даже экзотика в наших краях, – она пощупала чёрные волосы, и провела рукой по моей груди. Её белоснежная кожа сильно контрастировала с моей. Норды все до единого были бледнокожими блондинами, среднего роста. Исключительно однообразный генофонд. Конечно, я, при своём росте, тёмной пигментации волос и загорелой коже буду казаться экзотикой. – К сожалению, у меня к тебе исключительно научный интерес. По крайней мере, сейчас. – добавила в конце она.

– Какая досада.

На её лице появилась ухмылка.

– Крови не боишься?

– Ты издеваешься?

– Стандартный вопрос, – она безразлично пожала плечами и поднесла длинную трубку, толщиной с палец к моей шее. – Потерпи чуток.

– Почему, вы учёные так любите затылки?! – прохрипел я, когда она воткнула её в мою кожу. Я стиснул зубы, пока она что – то там вертела. Когда дело было законченно, она вытащила свой инструмент, вытерла кровь с моей спины, ушла к своему столу, вылила каплю содержимого на большую стеклянную панель, и открыла голографическое меню.

Действительно, их технологиям стоило подивиться. Сидя сбоку, я видел, как она увеличивала изображения на экране, двигая руками в воздухе, расширяла каждую клеточку, пока не добралась до моей ДНК. Я сам видел ее впервые, воочию. Мои брови поползли вверх. Когда говорили, что ДНК искр светятся, я ожидал нечто другое. Мои макромолекулы были в какой – то белёсой оболочке, которая под разным углом всё равно оставалась непроницаемой.

– Всегда представлял себе, что они реально светятся, видать, воспринимал это слишком буквально.

Она разглядывала экран с открытым ртом, как заворожённая:

– Это просто прекрасно, это такое чудо… – её глаза блестели, когда она двигала цепь, увеличивала, рассматривала. – Ты настоящее чудо, подойди сюда, посмотри сам, – она увеличивала ядро клетки до тех пор, пока не дошла до макромолекулы ДНК, затем указала на подсвечивающуюся спиралевидную цепь. – Посмотри, вот твоя родная спираль, а вот это – перековка. Обе части цепи комплеменатрно соединены друг с другом, а вот – та чужеродная ДНК, азотистые основания частично заменены из чужеродных спиралей. Их подсадили к твоей цепочке, из ДНК животного. РНК используется ДНК в качестве матрицы, перенос генетической информации из ДНК в РНК, а из неё уже траснлируется в…

– Я знаю, что такое ДНК, не настолько безнадёжен.

Она замолчала и приблизила белёсую молекулу, которая просто оставалась каким – то шариком при любом увеличении.

– Видишь, это твои родные азотистые основания, их содержимое невозможно увидеть, и в этом все чудо. Когда проводились первые эксперименты над искрами, без модификаций, выясняли, что вы крайне развиты, во всех аспектах, венец человеческой эволюции. Идеальные гены, без мутаций, без ошибок. Я всегда мечтала увидеть это своими глазами. Было интересно, как вам внедряли ДНК животного, при этом внешне это никак не сказывалось, – она внимательно рассмотрела меня. – Настолько ювелирная работа….

– Ну да, наверное, ты забыла, сколько искр было изуродовано до тех пор, пока эта работа стала, наконец, ювелирной. У первых подопытных были визуальные изменения, у Патрика есть архивы, жуткое зрелище.

– Правда? Надеюсь Великий марл даст когда – ни будь посмотреть….

– Так ты объяснишь мне, зачем ты затащила меня в свою лабораторию, хотела унять свой научный интерес и посмотреть на меня изнутри?

– Что? – она рассеяно проморгалась. – Нет, нет, конечно же. Смотри, – она открыла на панели какой-то файл, и увеличила его, рядом с моей молекулой ДНК появилась другая, определённо нормального человека, я не особо видел разницы, разве что цвета отличались. – Вот, это – ДНК нашего пациента.

– И что с ней не так?

Она максимально увеличила её, начала листать, пока не наткнулась на тёмный сгусток, обхвативший азотистые основания и выпускающий из себя какие-то кружочки.

– Вот он герой нашей сегодняшней программы.

– И что это?

– Это тот вирус, о котором я говорила. Неорганический. Нано-технологии. А вот это, – она указала на кружочки. – Это ген Arc. Он подменяет естественные гены РНК на свои, посылая одну и ту же информацию. Другими словами – он не трогает ДНК, он подменяет полученную на её инструкции РНК, на свою – синтетическую. Не знаю, что за установка ему задана, и что за информацию эти клетки разносят, но судя по всему, команда дана– предоставлять информацию в штаб Провиданс, ну как один из вариантов, ну или типа того, я постараюсь извлечь одну единицу и обследовать её. Эти клетки размножаются и захватывают все больше частей цепи. Из того что я смогла понять – процесс к сожалению, необратимый. Пациент не умрет, но…, его клетки памяти, были частично стерты и заменены на другое сознание. Ведь ген Arc…, это неизменный компонент "генома души". Этот вирус повреждает не тело, а… душу, меняет сознание.

– Докторша, я никогда не любил биологию. Мне достаточно того, что я применяю её ежедневно на себе на практике, с самого моего рождения, может, скажешь, зачем ты притащила меня сюда?!

– Да, да, прости. И если что – я не докторша! Я учёный – биопрогер! Это абсолютно разные вещи!

– Мне всё равно, – я сложил руки на груди.

– Как часто тебе говорят, что ты хам?

– Никогда, – с оскорблённым достоинством сказал я.

– Так, всё! Не отвлекай. Причина, почему ты здесь в том, что я подозреваю, что эту гадость вы подцепили где-то на поверхности. Это нано-технологии – и владеют ими только в Провиданс. Раз ты был в отряде, ты тоже мог её зацепить, но у тебя всё чисто. Я проверила.

– И каким образом, это могло попасть в организм?

– Возможно перорально, воздушно – капельно, глаз почесал, надышаться могли…, по-всякому. Я думала сначала про мутации…, но это никакая не мутация, потому что инородные тела – не природного происхождения.

Я нахмурился, вспоминая нашу вылазку…, ничего необычного в ней не было. Хотя я был под контроллером в …

– Имеет ли значение, что я был в погружении?

Она задумчиво надула губы.

– Добавлю это в досье. Всё может быть…, давай дождёмся твоих солдат и посмотрим. Кстати, почему у тебя сейчас не светятся глаза?

– Я под блокаторами.

– А что они делают?

– Подавляют мою сущность.

– А ты родился со светящимися глазами?

– Нет. Они начинают светиться после перековки.

– А какого цвета у тебя были родные?

– Голубого.

– А ты помнишь Кузню?

Я покосился на неё.

– Да, например, когда я размозжил там с дюжину черепушек при последней диверсии.

– Я спрашиваю про детство.

– Нет, не помню…, я не могу понять, я на допросе? Давай лучше приступим к решению наших проблем.