Текст книги "Под провокатором (СИ)"

Автор книги: Яна Фортуна

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 27 страниц)

Глава 13. Сестра

КЛАУД ДЮБОН

– Долго ты… – Урсула изучающе посмотрела на меня, когда я зашёл в номер, а потом заглянула за мою спину. – А где Мел? – вид у неё сиюсекундно стал тревожным. – Мы зря приехали? Её не было дома?

Я фыркнул, швырнул на стол инвизор, стянул куртку, отправил её следом, разулся, вытащил сигарету, закурил и, наконец, соизволил ответить Урсуле.

– Она не пошла со мной.

– Как это? – она обеспокоенно посмотрела на меня.

– Очень просто, – я прошёл в зал, и сел в кресло, широко расставив ноги. Засунул сигарету в зубы, откинулся на спинку, закрыл глаза и свесил руки. Это была пачка испаряющихся, которые купил по дороге, свою я уже всю выкурил.

– Не могу поверить! Мы проделали такую дорогу.…

– Рош рассказал ей про Настасью.

У Урсулы отвисла челюсть, она подскочила ко мне, выхватывая из зубов сигарету, и садясь около меня, на подлокотник кресла.

– Что ты такое говоришь… – она схватила моё лицо ладонями. Я молчал. – Эй, очнись, что он ей сказал? Можешь по подробнее сказать?!

Посмотрел в её встревоженные, столь родные глаза. Она входила в немногочисленный список самых дорогих мне людей, наравне с Маркусом и Патриком. Вообще семейство Лукрециев, было для меня неким оазисом – зоной личного комфорта. Что Руфус Лукреций, что Маркус…, что Урсула. Лучшие из людей. Подарок от вселенной, коих в моей жизни было очень мало.

Я пригладил ладонью её шелковистые каштановые волосы, и, изучая Катарский наручник – заговорил.

– Сказал, что я убил Настасью, ну, и что меня зовут Алекс, – голос дрогнул на этих словах.

Её взгляд застыл, она прекрасно понимала, что всё это значило для меня. Знала, что я сейчас чувствую, чего мне стоит, в данный момент держать себя в руках. Урсула посмотрела с необъятной грустью, пригладила рукой мою щёку, и прижала к себе.

– Дорогой… – прошептала она, обнимая. – Только это?

– Да.

– Алекс? Только Алекс или…

– Только Алекс, – я хмыкнул.

– Ну да…, глупый был вопрос.

– Однозначно, – сказал я с иронией.

– И как она отреагировала?

– Не знаю. Уверен, она меня теперь ненавидит. Но, я должен был когда-нибудь ей это сказать. Просто…, надеялся сделать это сам, особенно, без помощи этого ублюдка, – мои пальцы побелели от того, насколько сильно я впился в мягкую обивку ткани кресла. – В нужном месте, в нужное время, объяснил бы всё…, попытался бы, по крайней мере, – из моей груди вырвался усталый вздох.

Урсула отстранилась от меня и мягко потрепала по плечу.

– И что теперь будешь делать?

– Сейчас? Пить виски. Принеси мне из мини-бара, кстати, бутылку.

Она сжала губы, но на моё удивление, грациозно, словно кошечка, спрыгнула с подлокотника и пошла к холодильнику.

– Ни грамма серьезности… – прошипела она под свой нос, но я, конечно, услышал. Решил не оставлять её без ответа.

– Что я буду делать? Всё равно заберу её, что же еще, – сказал я, повышая тон, чтобы она расслышала.

Я отсюда почувствовал, как она напряглась.

– Если с тобой что ни будь случится…, я обещаю, достану тебя с того света и сама придушу! Знаешь, с одной стороны, безумно хочу увидеть Мел. Хочу, что бы у тебя всё получилось…, а с другой стороны… не будет ли ей безопасней дома?

– С этим ублюдком? Нет и никогда.

– Ну, отец к ней неплохо относился, когда я жила там. Не был груб с ней.

– Это всё до поры до времени, не забывай, про кого мы говорим.

– Разве только в этом причина?

Она открыла мини-бар, прошлась пальцами по его содержимому, безошибочно выбрав мой любимый напиток. Умница. Иногда мне оставалось только дивиться тому, насколько хорошо она знала, я бы даже сказал, чувствовала меня на каком то интуитивном уровне. Мой личный менталист.

– Нет, причина не только в этом.

– Я даже не сомневалась.

– Не зря ты у меня молодец, – съехидничал я.

– Ты попал внутрь дома? – послышался хлопок откупорившейся пробки.

– Да.

– Ну прямо Джеймс Бонд.

Я невесело улыбнулся Урсуле, стянул майку, взял из её рук протянутый бокал, и наигранно низко поклонившись в знак благодарности, направился в душ.

– Алкоголь вредит здоровью.

– Только не моему, – шутливо произнес я, и это действительно было так.

Я цокнул, отпил знатную порцию напитка и включил воду. Нужно вернуться в Гипфель, допросить крота, может, скажет уже что-нибудь полезное. И еще у нас появилась одна неплохая новость…, по тёмной лошадке, наконец, всплыла кое-какая информация.

Глава 14. Зимняя стужа

МЕЛАНИЯ РОШ.

Я сидела за огромным столом, в не менее огромной комнате, где на протяжении девятнадцати лет завтракала изо дня в день. Под моими глазами залегли мешки, волосы мне привёл в порядок стилист, а вот «личико подправить» он так и не сумел. Я любезно предложила ему нарисовать мне на лице улыбку помадой, если его не устраивает мой вид, на что он, конечно же, спасовал перед моим грубым тоном, сказал, что в принципе, я выгляжу неплохо.

Честно говоря, кусок в горло не лез. Меня тошнило от себя. Я чувствовала свой желудок где-то на уровне горла. Скребла вилкой по керамической тарелке, катастрофически раздражая свои нервы. Из головы не выходили картинки вчерашней ночи. Ночи, которая, как мне показалось изначально, была особенной. Да, фактически так и вышло. Особенно – не всегда бывает хорошо. Бывает особенно дерьмово, особенно погано, особенно больно.

Я сжала вилку, стараясь унять слёзы, которые вновь предательски подступали. Сделала глубокий вдох, затем выдох. Сегодняшний день – будет прекрасным. Ничто не испортит мне настроение. Старая Мел – умерла, новая не будет лить слёз, не будет страдать, всё будет иначе!

Папа пришёл за мной рано утром. Охранники уже успели доложить ему о моей ночной истерике. Хвала, когда я соврала, что мои ночные кошмары вернулись, он не стал допытываться до всех подробностей. Просто сообщил, что сегодня большой день, и я пойду с ним на пресс-конференцию, на которой у меня будут брать интервью, по поводу похищения.

– Дочь. Ты готова? Нам пора ехать, – сказал он, войдя в столовую.

– Да, папа. Уже иду, – покосилась на нетронутый омлет, и встала из-за стола.

Посмотрела на своё отражение в бесконечно длинном зеркале витринного шкафа. Не считая кислого лица, выглядела я, стоит отметить прекрасно. На мне был белоснежный костюм, с брюками на высокой талии и кроп-топом под пиджаком. Волосы собраны в гладко расчёсанный хвост. Ну, прямо ангел…, подумалось мне. Ангел, занимающийся сексом с убийцей своей матери.

К горлу опять подкатила тошнота.

Я проследовала следом за отцом, мне вынесли из гардеробной длинную шубу из меха Иберийской рыси.

– Если это не синтетика, то я не надену это! Просила же, не покупать мне такое….

Отец искоса глянул на семенящего по моим стопам стилиста, на что тот стушевался, и поджав губы, метнулся как ошпаренный обратно в гардеробную, вынося оттуда пушистую леопардовую накидку.

– К чему эта помпезность… – закатила я глаза, выхватывая ее из его рук.

Весь персонал, большинство которого знало меня с самого детства, наверное, были шокированы моим поведением, в принципе, как и я сама. Я никого не хотела обижать, просто, наверное, и моим нервам иногда приходит конец.

Но как только швейцары открыли перед нами дверь – я ахнула. Когда успело навалить столько снега…, я вроде бы всю ночь не спала. Перед глазами вновь встали вчерашние картинки. В груди невыносимо защемило, я проморгалась, отгоняя подступающую влагу. Не плачь, не плачь, будь сильной! Не хватало ещё, чтоб отец устроил мне допрос с пристрастием.

Я накинула синтетическую шубу и вышла на улицу, вслед за папой. Он на мгновение остановился, и, не смотря на меня произнёс:

– Когда ты родилась, на улице была точно такая же стужа, – сказал он, медленно оглядываясь, я бы даже сказала с каким-то наслаждением, вокруг.

Крепче укуталась, и, не осмелившись поднять глаза, тихо спросила:

– Папа, как мама умерла?

Он, нахмурившись, расправил плечи, и недолго думая, сказал:

– Как я уже сказал, её убил Алекс. Он пришёл за мной, но меня не было…, и ему, под руку попалась твоя мама.

Я мысленно прикинула, сколько лет тогда, могло быть Клауду.

– Но ему же тогда было… около шестнадцати…,я как он…

– Я смотрю, ты его хорошо успела узнать, – он смерил меня брезгливым взглядом, от которого я сразу поёжилась и для своего же блага, решила дальше молчать.

Мы сели в представительскую машину, на заднее сиденье и тронулись с места, по до боли знакомому маршруту.

– Покажи мне шею, – резко произнёс отец, отвлекая меня от созерцания красот зимнего Бришалота.

– Что? Зачем?

– Что за новая привычка перечить отцу и задавать ненужные вопросы?! Покажи шею.

Я, не совсем понимая, что он хочет, подалась вперёд, он откинул с моего затылка волосы, и придержал их рукой.

– Сукины дети! Вот как они это делают! – отец убрал руку и задумчиво отвернулся к окну.

Только сейчас я вспомнила про то, что Клауд вырезал мне из шеи трекер, притронулась к едва ощутимому шраму на затылке.

– Почему эта штуковина есть только у меня? Ни у кого из Правящих же нет её…

– Для моего спокойствия! Ты же видишь, что случилось с тобой! Останься она на месте, я бы нашёл тебя на много быстрее! Оказывается, эти пройдохи научились изымать трекеры!

– Но почему только у меня, папа? Я не могу этого понять… ведь в круге Правящих не только ты, есть и другие, у них тоже есть дети за которых они беспокоятся, но трекер только у меня!

– Это всё из-за твоей матери!

– А как ты узнал… о Муравейнике…?

– Мелания! Ты теперь дома, в безопасности, тебе незачем это знать. Разговор окончен!

Я подобно ему отвернулась и уставилась в мелькающий за окном пейзаж. Мы свернули на центральной магистрали, направляясь… в Провиданс.

Глава 15. Четырнадцатая

КЛАУД ДЮБОН

– Я ещё раз спрашиваю тебя, – схватил парня за мокрые волосы, заставляя посмотреть мне в глаза. Его лицо заплыло от многочисленных побоев, после двухдневного допроса третьей степени[1]. Только толку от этого не было. – Как ты открыл вход!

Опять жутко-раздражающий хохот. Он искоса посмотрел на меня одним глазом, второй оттёк полностью.

– Я чхать хотел на то, то ты спрашиваешь, – и плюнул в мою сторону.

Я вновь погрузил его лицо в ведро с водой, наблюдая, как пузыри выходят из глубины на поверхность. Он начал сопротивляться, барахтаясь, но я, конечно, не позволил ему этого. Глянул на часы. Пора. Расслабил нажим и дал ему поднять голову. Он начал жадно хватать ртом воздух, обмякая на руках держащих его солдат.

– Джошуа, ты даже не представляешь, с каким удовольствием я тебя прикончу. Да, этого тебе не избежать, но твои страдания хотя бы прекратятся, спрашиваю ещё раз – как ты открыл ворота. Кто тебе помог?

Он лишь покачал головой.

Я шумно выдохнул.

– Ты сам напросился, Броуди, дай мне кошку[2].

Джошуа испуганно поднял глаза. Я начал чуять его страх, и зловеще ухмыльнулся. Наконец его броня пробита. Сидя перед ним на корточках, я привстал и взял из рук моего солдата плеть.

– Последний шанс, – немного подумав, я обратился к своему солдату. – Могу передать инициативу в твои руки, слышал, что при вторжении погиб твой брат.

Глаза моего подчиненного загорелись, и он, кивнув, подошёл ко мне.

– Теперь у тебя будет допрос с пристрастием, приправленный ноткой личного интереса. Двойное удовольствие.

– Как будто у тебя самого нет интереса, из-за того, что я лапал твою девчонку! – брызгая слюной, выпалил Джошуа.

Зверь взбунтовался внутри моментально, мои зрачки сузились. Ублюдок знал, как вывести меня из себя. Конечно, ему будет куда проще, если я его просто убью, и он это прекрасно знал.

– Она была такой податливой, такой нежной, а её сочные пухлые губки так смачно скользили по моему члену.

Я выпрямился, кивая солдату отойти. Старался сдержать зверя в узде, не давать идти на поводу, не покупаться на провокацию, но он рвал всё внутри меня, рвался наружу, потому что посягнули на его территорию. Крайне редко испытываю зов именно этого инстинкта, но сейчас он душил меня, разыгравшись всеми красками. Теперь зверь, а не я, минуя мой разум, подошёл к столу, снимая на ходу с себя куртку. Головой я понимал, что это провокация, умелая, Джошуа знал, куда бить, знал, как я отреагирую…, сука.

– Разденьте его, – приказным тоном сказал я, испепеляя предателя взглядом.

Снял свою куртку и стянул с себя водолазку. Крови будет много, испачкать одежду не очень-то и хотелось.

Визуально, Джошуа держался смело, стоит признать, но его страх говорил громче всего остального. Я ощущал его почти физически, протяни руку и бери, наслаждайся. Встал перед ним, намерено оттягивая момент, оказывая психологическое давление, поймал его взгляд. Он смотрел на меня как испуганная лань на тигра, мой зверь готовился к прыжку…, пора. Я подошёл к нему, замахиваясь, как дверь сзади отворилась. В комнате громогласно прозвучал командный женский голос.

– Хватит!

Моя охота провалилась.

Я сжал челюсть и, фыркнув, обернулся, посмотреть на того, кто посмел прервать мою забаву. Это была среднего роста подтянутая русая девушка с овальным лицом, длинной тугой косой, выглядящая года на 23. Фактически угадать возраст Норда – сложно, у них невероятно продвинутая медицина, так что, если ей все пятьдесят, я не удивлюсь. Одета она была в серебристый, сверхтонкий, как фольга, костюм, обтягивающий фигуру как вторая кожа. В Альпах стужа стояла лютая, казалось бы, чем может помочь такая одежда в холод, но ничего удивительного. Эти униформы Нордов выдерживают морозы до -70 по фаренгейту.

– Кто вы, и почему вы прерываете генерала на допросе, – сдвинув брови к переносице, недовольно спросил я, разглядывая незваную гостью.

– Ты не мой генерал, не здесь, в независимом полисе Гипфеле! – съязвила красотка, поднимая ладонь, показывая флуоресцентную татуировку. Первая руна. Понятно. Я подозвал солдата и передал обратно ему в руки кошку.

– И какая ты из дочерей? Восьмая? – ответил колкостью, на колкость я.

– Четырнадцатая, – у меня хватило такта не рассмеяться вслух. – Четырнадцатая дочь марла Ингара, – она окинула меня беглым взглядом, и, вскинув брови, с полным серьёзом сказала. – А это что, одна из разновидностей ваших варварских пыток? – она ткнула пальцем в мою голую грудь. – Я устала наблюдать за этими доисторическими неэффективными методами. Живо поднимите преступника с ног, и следуйте за мной.

Солдаты, испуганно переглянувшись, посмотрели на меня. Я, хоть и терпеть не могу, когда мешают и более того, вмешиваются в мои дела, нехотя кивнул им, давая добро.

Как никак, мы тут в гостях, традиции и уставы Нордов отличаются от везде-принятых, не хотелось показаться неблагодарным за оказанное гостеприимство. Эта девушка – особа королевских кровей, Четырнадцатая дочь марла Ингара, и даже не самая младшая, я мог смело сказать, что средняя. Их всего было – двадцать три. Что греха таить, марл Ингар славился плодотворностью, и при том, исключительно – девочками, конечно, от разных жён. Признаюсь, имён я их не знал, хоть и бывал в Гипфеле частенько. Но был неплохо знаком с рунами местных жителей, которые классифицировали их по разным кланам. Первая руна – королевская. Очень удобно, они протягивают руку поздороваться, и ты уже знаешь с кем имеешь дело. Не сладко, наверное, приходится марлу Ингару, если все его дочки похожи характером на эту – четырнадцатую.

– Вам явно польстили, генерал, когда сказали, что вы прекрасно добываете информацию. Давайте лучше я вам покажу, что такое настоящее мастерство.

Я оторопел от её наглости.

– И в чём же заключается ваше мастерство? – отчеканил я.

– Не хочу пугать пациента, увидите, – на её лице всплыла лукавая, не предвещающая ничего хорошего, улыбка. Мне самому стало не по себе, что уж говорить, сзади меня волны страха усилились многократно, я глянул через плечо на Джошуа. Неизвестность, судя по всему страшила его больше пресловутой кошки.

Дамочка поспешила выйти из нашей самодельной пыточной камеры, и скомандовала следовать за ней.

Я, натягивая на ходу водолазку, поравнялся с ней и задал вопрос:

– Как давно вы наблюдаете?

Она нажала на своё запястье, и из печати на ладони у неё отобразилась сфера, в которую она старательно вгляделась:

– Ровно 67 минут, – она убрала руку и посмотрела на меня холодным взглядом. – Меня отправила матушка помочь вам, когда узнала, что вы привезли в наш дом своего предателя. Вы должны понимать, что это – угроза для Гипфеля. Я знаю, что Муравейник – крайне отстал по технологиям, и убедилась в этом, наблюдая за вашими методами добычи информации. У нас есть – куда более эффективные методики. Не касайся это безопасности Нордов, мы бы не вмешивались в ваш «самосуд». И да, возможно мне стоит извиниться за проявленную грубость, давайте начнём с чистого лица, – она протянула мне руку.

– Я Асдис Четырнадцатая.

– То, что Четырнадцатая, я уже понял, Клауд Дюбон. – я пожал в ответ её руку.

– А… ааа…. Дюбон значит…, так вот вы кто. Признаюсь, мне не сообщили, кто именно из генералов проводит допрос. Значит, это вы, сын Великого марла, интересненько, – теперь она смотрела на меня с куда большим интересом. – Давно мечтала увидеть вас воочию, – она перешла на шёпот, наклонившись ко мне. – Это же вы – светляк.

Отвратительное слово. Меня называют по-всякому, шепчутся за спиной, и самое поганое, что я слышал в свой адрес – это светляк. Я свел скулы.

– Не поверите, но, если уж не имя, то предпочитаю «искру», – я натянуто улыбнулся.

– Ой, простите, я вас оскорбила…, вы уж извините, сами понимаете…, они же, обычно, против нас, «за», только вы, один единственный – на всех повстанцев. Мы хоть и стараемся держать нейтралитет, но всё же со светляками…, ой искрами…сталкивались, и не раз… и встречи эти были крайне болезненными. Психологическая травма, скажем так, – она хихикнула.

Я решил сменить тему.

– Так, а какими «методиками» вы обладаете?

В этот момент к нам подъехал большой вместительный фургон-аэрокар, из него вышли с дюжину военных Гипфеля, окружили нашего пленника, одели ему на шею тонкий, едва заметный прозрачный ошейник, и провели его в задний отсек фургона.

– Предпочитаю практику теории, лучше покажу на деле. Можете отпустить своих солдат, в них сегодня больше нет нужды. Вы же – быстрее садитесь в машину.

Дамочка умело раскидывалась приказами направо и налево. Мне же, привыкшему, что приказывать мне мог исключительно Патрик, это всё действовало на нервы.

Я молча сел на пассажирское сиденье, напротив Гипфельской принцессы.

– Куда мы едем?

– В лично мой научный центр, – она закинула ногу на ногу, и села в удобную расслабленную позу, расположившись на кожаном сиденье. Махнула рукой перед своим лицом, следом за её движением, перед ее лицом появилась огромная голубая голографическая панель, наслаивающаяся одна на другую. На каждом слое были отображены какие-то… человеческие биоритмы, куча данных, она их листала одну за другой.

Она заметила, что я с интересом наблюдаю за ней, и мило улыбнувшись, вновь вернулась к работе:

– Детально изучаю вашего клиента.

– Вы, я смотрю, времени зря не теряете.

Она исподлобья посмотрела на меня.

– А вы разве не знаете…, что время в наши дни – самый ценный ресурс?

– Всё никак не могу оценить его по достоинству, я человек с крайне консервативным взглядом.

– Варвар, иными словами, – скривив рот, хмыкнула она.

– Как вы получаете данные?

– Я же при вас надела на пациента анализатор…, ах да, простите. Всё время забываю о вашем подземном невежестве.

– Вы прямо сама любезность.

– А то! Анализатор полностью сканирует организм живого существа, предоставляя мне пакет всех данных. Я лично разработала программу, которая по этим данным составляет список возможных заболеваний, отклонений.

– Проще говоря, ещё одно детище Провиданс.

– Проще говоря, это моё детище, и моё главное научное достижение в жизни, чем я безмерно горда. И ничего общего с Провиданс оно не имеет! Абсолютно уникальная…абстрагированная, автономная, замкнутая сист…

– Я понял вас. Вы не против, если я закурю?

– Я против, могу угостить никотиновой жвачкой.

– На безрыбье и рак – рыба.

– Очень зря вы так говорите. Безвредный аналог вашей гадости, – она протянула мне коробочку жевательных резинок.

– Мой табак – натуральный, – деваться было некуда, и я взял одну пластинку из протянутой пачки. – У вас, к слову, есть классические сигареты в свободной продаже? Не хочу переходить на синтетику. В Муравейнике выращивался свой табак…

– В Гипфеле есть всё.

– Мне начинает нравиться ваш полис.

– Милости прошу, всегда мечтала заполучить ручную искру.

– Спросите моих курирующих врачей, они вам скажут, что это худшая затея в вашей жизни.

– Вы зря сомневаетесь в моих талантах, я очень даже…

Асдис резко замолчала и запорхала пальчиками по виртуальным кнопкам более усердно, при этом высунув кончик языка и прикусив его. Она полностью погрузилась в свою задачу, абсолютно забыв о моём присутствии.

– Кошмар! – неожиданно вскрикнула она.

– В чём дело?

Она закрыла все панели, и положив руки на колени, посмотрела прямо на меня.

– Вынуждена заметить…, что дело тут на много сложнее…, совсем не то, что я ожидала.

– И что же вы ожидали? – напрягся я.

Она поджала губы, и впервые приняв серьёзный вид, сказала.

– Его перековали.

[1] Допрос третьей степени – аналогично «допрос с пристрастием».

[2] Кошка (кошка– девятихвостка) – (англ. Cat o'nine tails) – плеть с девятью и более хвостами, обычно с твёрдыми наконечниками, специальными узлами либо крючьями на концах, наносящая рваные раны. Выражение «вытащить кота из мешка», пошло именно – от вытягивания кошки девятихвости из сумки, прежде чем выпороть.