Текст книги "Под провокатором (СИ)"

Автор книги: Яна Фортуна

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 27 страниц)

Глава 39. Узы

МЕЛАНИЯ РОШ

Что может значить секунда?

На что-то требуются тысячи лет, на что-то десятки…, в моём случае достаточно было секунды, что бы разбить мир на осколки.

«Привет, папа», эхом разносилось на отголосках моего разума.

Миг, в который я услышала эти слова, этот голос, произносящий их…, это была та самая судьбоносная секунда. Я надеялась, что это какие ни будь галлюцинации, следствие того укола, который мне поставили в зеленом зале, но когда обернулась…, поняла что всё происходит наяву.

Смысл происходящего не сразу дошёл до моего сознания….

Клауд – человек, посвятивший свою жизнь мести и ненависти к Николасу Рошу, человек, похитивший его дочь, влюбивший её в себя, занимавшийся с ней любовью… назвал его… отцом…, папой….

МОЕГО… ОТЦА.

Тошнота подступила к горлу.

Клауд стоял, наставив пистолет на папу, а тот в свою очередь вознес руку, собираясь отдать команду начать огонь. Я будто впервые посмотрела и на одного и на второго….

Меня прошиб холодный пот. Примерно одного роста…, одинакового цвета волосы, похожие носы…, разрез глаз….

Подсознание, будто поджидавшее именно этого момента, сиюсекнудно подкинуло воспоминание: фотографию из альбома матери, ту, где отец был совсем молодым и обнимал маму. Еще тогда, меня на секунду посетила мысль, что он там был похож на… Клауда. Но я даже не стала зацикливаться на этой, казалось бы, бессмысленной идее. Списала все на тоску по нему. Мой желудок свернулся от нервного спазма, намереваясь опорожниться…. Я не слушала их разговор, просто уставилась, не моргая в одну точку, судорожно пыталась собрать пазлы воедино….

Выходит… мы с ним… кровные… и… мы спали друг с другом…. Очередной приступ тошноты заставил осесть на пол. Прижав ладонь ко рту, я пыталась отделаться от шока.

И Клауд знал это. Он знал это с самого начала, с первого дня, как похитил меня, знал тогда, когда целовал мои губы, знал, когда…

Но… как? В придачу, он убил мою маму! Он что…, его внебрачный сын? У отца была другая женщина? Не секрет, что мама не питала к отцу теплых чувств, но он, напротив, любил ее до потери пульса. Безумные идеи, одна за другой посещали моё больное воображение.…

Нет, он не мог… НЕ МОГ.

Вернули меня к реальности слова отца, когда тот сказал, что я пойду с Клаудом.

Вот так, просто… он отдал меня ему…, после всего что было…, после того, что сам говорил про него.

Я чувствовала себя какой-то марионеткой, разменной монетой, переходящей из одних рук в другие….

Клауд подошёл ко мне, посмотрел прямо в глаза, бегая по моему лицу слегка светящимися радужками. Но меня больше не пугали они…, меня пугал он сам. Кто он? Сколько скелетов таится в его шкафу?

Почему он так поступил со мной… с нами….

Убил мою маму, назвал МОЕГО отца – папой…, почему он так жесток ко мне? Что я сделала ему?! Какое ещё отношение он имел к моей семье, родителям?

Кто он? Сегодня, сейчас… я ненавидела его.

Он дотронулся до меня, взяв под локоть. Мою кожу будто облили кислотой в том месте, где мы соприкасались. Я понимала, что сама поспособствовала тому, что он приехал, собственноручно сняла глушку.

Да, надеялась, что он придёт, вытащит меня из ада, в котором я оказалась. Знала, что он придёт, чувствовала, была железно уверена, что он не оставит меня…, потому что думала, он… чувствует то же, что и я. Мне казалось, он не из тех, кто бросает слова на ветер. Но кто знал, что сверху одного открытия о том, что он был убийцей моей мамы, всплывет еще одна ужасающая правда.

Он подхватил меня на руки, затем перекинул через плечо. И в этот момент мне стало противно от себя, по тому что, хоть головой я и понимала весь ужас и тяжесть правды, моё тело трепетало от близости с ним. Тоже самое было, когда мы сели на его мотоцикл. Это ощущение… сладкой горечи… невозможно описать. Мои чувства к нему были глубокими и настоящими, их невозможно было стереть за одну лишь секунду. И я ненавидела себя за них.

Когда мы зашли в номер гостиницы, ожидала, что он объяснит мне все. Но он лишь набросился на меня с поцелуями. Я отбивалась от него, оскорбляла, называла отвратительным, но при этом была не лучше его. Потому что до безумия, до одури, до потери пульса скучала по нему. Мне было противно от самой себя, от желаний своего тела, которое не могло сопротивляться его ласкам, которое плавилось от его прикосновений, от его настойчивости. Я мечтала забыться в нём, забыться вместе с ним, представив на эти мгновения, что все, что я узнала – лишь страшный ночной кошмар. Что тот, кого я полюбила до сумасшествия – вовсе не убийца моей мамы, и не сын моего отца, и просто раствориться в ощущениях его близости, теплоты его кожи, слиться в контакте наших тел, чувствовать под руками гладкость мышц его сильных рук, груди. Раствориться в жаре его поцелуев, в настойчивых прикосновениях пальцев, которые сминали мою кожу в каком-то исступлении. Мечтала об этом, и была отвратительна сама себе, хотя называла так только его. В отличие от меня, тут он хотя бы не лицемерил.

Когда всё закончилось, не хотела даже поднимать головы. Тошнота в который раз подкатила к горлу, а из глаз потекли слёзы беспомощности. Ко всему прочему, получила удовольствие от всего этого процесса… я омерзительна.

Сокрушаясь в презрении к себе, я даже не помнила то, о чём он говорил. До одних пор. Он сказал, что я дорога ему. Моё сердце рухнуло куда-то вниз, я ощущала эти слова будто физически, где-то на уровне солнечного сплетения. Как же хотелось стереть себе память, забыть то, что узнала и просто насладиться тем, что он сказал. Потеряться в его объятиях, таких крепких, казалось, надёжных сильных. Я жаждала этого месяц назад, жаждала, как мои лёгкие – воздух. Тысячи раз мысленно представляла, что он когда – ни будь скажет мне хоть что – то подобное. Я нуждалась в них как в кислороде. Но только не сейчас. Только не так… разбивая моё сердце на тысячи осколков.

_____________________________

Утром негодовала, разглядывая свою одежду, с которой Клауд вчера не церемонился. Он искупался и ушёл вниз, оставив меня одну наверху, не забыв при этом закрыть дверь на замок.

Выдохнув, встала с постели, быстро пошла искупаться, сто раз проверив перед этим, что замок душевой заперт. Смыла с себя весь ужас, отмыла волосы от тонны нанесённой на них косметики, посмотрела на себя в зеркало. Тёмные от воды пряди обрамляли моё лицо, едва прикрывая уши. Вспомнила, как Клауд дотронулся до них. Ему это не понравилось. Больно ущипнув себя за щеку, отогнала эти мысли. Я не имею права больше думать о нём в таком свете. Укуталась в полотенце и вышла. Конечно же, иначе и быть не могло, Клауд уже вернулся и сидел на кровати, ожидая меня. Он поднял на меня взгляд и молча протянул чёрную ткань.

Я с недоверием посмотрела на него, и выхватила её из его рук, разворачивая. Как выяснилось, это была форма, точно такая, какая была на нём, только в женском исполнении.

– Отвернись, – мой голос был осипшим и тихим.

На удивление, он действительно отвёл взгляд в сторону. Выглядел он задумчиво, полез в карман за сигаретой, и чиркнув зажигалкой закурил. Встал, не поворачиваясь ко мне пошел к окну и заговорил:

– Мел, что с тобой делали там?

У меня не было никакого желания вести с ним хоть какие-то переговоры. Вопрос я проигнорировала.

– Мел, скажи, что там было. Это важно, я должен знать, с чем имею дело, что бы защитить тебя.

– Мне не нужна защита от убийцы! Я не нуждаюсь в ней! Это от тебя нужно защищаться!

– Я не спрашиваю тебя, нужна она тебе или нет. Тебя обижали? Что там произошло?

Наконец, справившись со штанами, приступила к верху, который придётся надеть на голое тело. Я никак не могла попасть замочком в молнию.

– Не знаю. Это дом Фриды Раббинович, – начала бурчать я, вопреки своему эмбарго на общение с ним. Видимо, происходившее на дне рождения пугало меня не меньше новых открытий. – Она какая-то чокнутая, помешенная на моих волосах старуха…, а её внучки – ничем не лучше неё, это одна из них отрезала их…, так она потом хотела меня отравить…, короче не важно. Тебя это не касается!

Он моментально развернулся, в один шаг пересек расстояние маленькой комнатушки, встал прямо передо мной и схватил за плечи.

– Говори! Скажи всё как есть…

В данный момент меня волновала только расстёгнутая на моей груди военная куртка, одарив его сердитым взглядом, поспешила ее запахнуть. В его же глазах читалась лишь обеспокоенность.

– Я разорву любого, кто тронет тебя, – его рука легла на мою щеку. На какой – то миг я забыла, что у нас теперь всё по другому, и мне не следует подпускать его к себе. – По тому ты сломала глушку? Ты испугалась? – я плотно сжала рот, и не ответив, вновь начала возиться с молнией. – Ты сделала правильно, ты всегда можешь рассчитывать на меня, – его руки опустились на мои, забирая из них замок кофты. Он на мгновение замер, его большой палец коснулся голой кожи моего живота, прошел чуть выше, едва касаясь, заставляя кожу покрыться мурашками, слегка отвёл полу кофты вбок, обнажая грудь до розового соска, моментально превратившегося в тугой камешек. Я сглотнула. Его рука замерла на мгновение…, не знаю, почему сразу не оттолкнула его. Чувствовала, что он смотрит на меня, ищет мои глаза, знала, что стоит этому произойти, как я опять растворюсь в нём. Его руки вновь спустились к полам кофты, он одним движением вставил молнию в замок, застегнул её, и, сделав шаг назад, отстранился.

– Заканчивай. Я буду ждать тебя внизу, – сказал он, и вышел из комнаты, оставляя меня одну.

Бонусная глава. Ким Мен Хо

Прим. автора: дорогие читатели, в этой главе присутсвуют сцены насилия и ненормативной лексики, по отношению к второстепенным героям. Строго 18+

КИМ МЕН ХО

Когда начались выстрелы, я судорожно спрятался за трибуной. Я видел впервые этих военных в белой униформе. Это опять повстанческий союз? В зале была моя жена и дочь, я не знал, живы ли они, и был невероятно напуган, что с ними, целы ли они?! Никак не мог разобрать в этом кровавом месиве хоть что-то. В другом конце пьедестала, прячась за занавесями, сидел Виктор. Госпожу Раббинович освободили первым делом, а Николас рванулся освобождать юную Рош.

Это была настоящая резня. Зрелище жуткое, не поспоришь. Хорошо хоть, что эти убийцы вырезали всех подряд, без разбору, не поднимаясь на трибуну.

Когда пальба прекратилась, и к нам на помощь пришли военные Провиданс, всё, наконец, успокоилось. Искры, конечно, своё дело знают на пять баллов. Я, честно говоря, их тоже побаивался, нелюди…, эти их светящиеся глазищи и бессмысленный взгляд в пустоту…, брр.

Я выпрямился, отряхиваясь. К горлу подступила тошнота, когда я воочию увидел кровавую кашу прямо у корней Дерева основания. Омерзительно. Но осознание кое чего другого, заставило меня сразу воодушевиться.

Интересно, сколько акций Провиданс сейчас выйдут на свободные торги? И теперь это единственное, что меня волновало. Для открытия торгов, необходимо было истребить целый клан или семейство, под корень. Надо бы сделать пересчёт погибших.

Пока я раздумывал о происшедшем, в зал, с технической стороны вошла, не без помощи прислуги, побледневшая госпожа Фрида, и буквально следом, пару минут спустя, Николас.

– Что это было, сукины дети, бестолочи?! – завопила Раббинович, хватаясь за свой парик. – Кто эти белые выродки? – она посмотрела на фиксирующее кресло, и лицо её вместо белого стало синим. – ГДЕ ДЕВОЧКА?!!

В разговор вступил Николас. Я окинул его потрепанный вид взглядом. Воротник был окровавлен, на лице кровоподтек, пиджак порван. Хм.

– Госпожа Фрида, – начал было он.

– Не госпожа Фрида!!! Я спрашиваю, где эта чертова девка?!

– Мы с охраной сразу увели её, я хотел увезти ее в безопасное место, но… на нас напали повстанцы….

– ЧТО ТЫ ТАКОЕ НЕСЕШЬ?!! – мне кажется, от её криков началась осыпаться штукатурка. Я не ожидал, что Николас потеряет девицу. – Кто эти белые мрази?!

На трибуне стояли мы четверо – четыре члена основателя Правящего ложа.

– Госпожа Фрида, – Виктор встал с пола, поправил лацкан пиджака, стряхнув с себя невидимую пыль и, пригладив назад свои до тошноты гладкие волосы, сказал. – В ложе есть предатель.

Вот это был неожиданно. Я резко посмотрел на него.

– Что ты такое несешь… – Раббинович с прищуром посмотрела на него, морща свое итак скукоженное лицо.

– Этот предатель…, Ким Мен Хо.

Не понял. Я резко выпрямился, во все глаза таращась на Виктора. Такое же лицо было у ошарашенного Николаса.

– Не неси чушь, Виктор, – мне стало даже смешно от его слов. – Послушай сам себя. Моя верность ложу неоспорима. Если в ложе и есть предатель, то я бы подумал в первую очередь на тебя.

Что несет этот шведский идиот.

Фрида искоса посмотрела на меня, испепеляя взглядом и, подняла угрожающе руку, указывая молчать.

– Какие у тебя есть доказательства?! – прошипела старуха, прожигая взглядом Виктора.

– В системе давно были следы призрака. Мы давно начали подозревать и следить за этим движением в кванто – сети. Ким копировал данные машины в своих интересах, создавал подпольные Платиновые фермы и скупал оттуда под дочерней фирмой, оформленной на Беатрису Ким – низкопроцентные акции Провиданс, и их дубликаты, от чего основной объем его акций рос соответственно в двойном размере – основной и призрачный процент.

Раббнович открыла рот в изумлении, как и я сам, потому что, впервые слышал это, что уж говорить про то, что за этим стою я…

– Это не я, госпожа Фрида, меня оклеветали, я не знаю, что он несёт…

– Более того… – продолжил Виктор, – Ким поддерживает повстанческий союз, как сведениями, так и финансово.

– Да что за чушь ты несешь, Виктор! Моя семья преданна ложу до мозга костей! У вас нет никаких доказательств.

– Доказательства есть, Мен Хо, кроме того, что Платиновые фермы оформлены на твою дочь, виртуальные следы, оставленные в Провиданс, принадлежат твоему коду.

– Немедленно схватить этого предателя!! – завопила Фрида, тыча в меня пальцем. – И его шалаву дочь! И жену на всякий случай тоже!

– Госпожа Фрида, это ложь! Виктор оклеветал меня!

Я дёрнулся от солдат в сторону, но меня окружили, хватая за руки и выкручивая их.

Через десять минут в зелёный зал завели моих жену и дочь, скрутив им за спинами руки, как каким то преступникам. Их подняли на пьедестал к нам, поставив напротив Фриды.

– Папа, что происходит?! – начала плакать моя дочка.

– Зои, Беатриса! – вскричал я. – Отпустите их! Госпожа Фрида, моя семья верна ложу!

Раббинович не смотрела в мою сторону. Ей принесли центральную админ панель Провиданс. Открыли и стали показывать данные, перетоки активов с Провиданс на теневой сервер, показывали фермы, оформленные на мою дочь…

– Бетариса?! Что это такое?! – взревел я, видя своими глазами, что в словах Виктора была доля правды, и активы действительно были оформлены на мою единственную наследницу. – Госпожа Фрида, это какая-то ошибка.

Я посмотрел на испуганное лицо Зои, затем перевёл взгляд на Беатрису. Дочь слёзно посмотрела на меня.

Раббинович отвернулась от нас к солдату, что-то делая.

– Я не знаю что это такое…, госпожа Фрида– Беатриса обратилась к Раббинович. – Я прошу вас, не трогайте нас, я не знаю… – дочка замолчала, на мгновение, и, открыв в изумлении рот, повернулась в сторону Виктора Нюберга. – Это же…

Договорить она не успела. Я окаменелым взглядом посмотрел на то, как Раббинович в одно движение перерезала горло Беатрисе.

В моих глазах побелело. Меня будто парализовали, а крик моей жены, эхом разнесшийся по залу, звоном стоял в ушах. Потеряв дар речи, я постарался вырваться из железной хватки солдат, а Фрида тем временем полезла за пазуху другому солдату, вытащила оттуда пистолет и выстрелила в мою жену Зои, сначала промазала, зацепив ей щеку, но со второго раза попала прямо в грудь, и для пущей надежности нажала на курок ещё несколько раз. Моя жена умерла на месте, моментально замолчав навеки.

Моя дочь свесила голову, с её горла ручьем лилась кровь, окрашивая белый мрамор пола в красный, она хватала ртом воздух, как рыба, выброшенная на сушу.

Я до сих пор не верил своим глазам, мозг отказывался принимать эту информацию.

Раббинович взяла в руки нож, и как озверевшая стала втыкать в шею и спину моей дочери, из груди которой вырывались хрипы.

– Ты чертова шалава! С*ка! Сдохни! – она рубила её как обезумевшая. – Тварь! Да как ты посмела! Из-за тебя нарушилась моя синхронизация! Лъеда сбежала!!

Фрида выпрямилась, выкинула на пол нож, вытащила из-за пазухи платок, и стала вытирать окровавленные руки и лицо. Изуродованное тело моей дочери бросили на пол, как какой то мешок. Раббинович пнула её ногой, и брезгливо сказала:

– Избавьтесь от тела, можете псам скормить, плевать!! – завопила она. Затем начав тыкать пистолетом в Виктора и Николаса прошипела. – Живо найдите Меланию!! Не найдёте и вас ждёт та же участь!! А ты…, – она посмотрела на меня, с отвращением скривив рот. – Будешь сопровождать свою семейку.

Выстрел было последним, что я услышал.

Глава 40. Девочка с сюрпризом

МЕЛАНИЯ РОШ

Когда мы заехали за пределы голографического барьера, у меня отвисла челюсть.

Живописное, зелёное место с кучей хвои, целым каскадом снежных гор, ясным голубым небом и воздухом, дышать которым – настоящее удовольствие. Я была поражена до глубины души, воистину – это был оазис среди бесконечных каменных долин планеты. Я на секунду забыла о всех ужасах свалившихся на мою голову.

Мы долго ехали на подъем пока не добрались до пика, и там, на нём, простилался красивый красочный город, с необыкновенной красоты архитектурой. Полис находился между пиков, в низинах были производства, что обеспечивало в городе чистый микроклимат. Мы выехали на спуск, и я крепче схватилась за Клауда. Он в свою очередь закинул руку назад, придерживая меня. Я вновь вернулась в реальность. Сказка – это не для меня.

Мы долго ехали через город, пробираясь по красивым чистым, ухоженным улицам, пока не добрались до высокого здания, мне даже показалось – самого высокого, с названием «Отель Грамм».

Мы припарковались, спустились с мотоцикла, и направились во внутрь. Прошли по красивому холлу, зашли в кабину лифта, и поднимались невероятно долго. Клауд открыл дверь и пропустил меня внутрь тёмной комнаты.

– Иди, переоденься, нам надо поехать в научный центр, – он открыл панель Катарского наручника, хмурясь. – Надо проверить тебя, мне не нравятся твои показатели здоровья. – он вызвал центр управления номером отеля, и убрал затемнения с окон, полностью открывая панорамный вид.

Я посмотрела на умопомрачительный вид из окна отеля, на хвойный город, находящийся на пиках гор, заснеженные вершины и тлеющий красный закат в туманной зимней дымке.

– Тут красиво, – тихо сказала я.

Почувствовала позади шаги, а затем и мужские руки, обнимающие меня из-за спины.

– Ты красивая, – сказал он, целуя меня в шею.

Невыносимо больно защемило сердце, но я увернулась от него и вырвалась из тисков.

Он не настаивал, выпустил меня, пошёл к гардеробной, вытащил оттуда заранее подготовленную одежду и вручил мне.

– Давай, готовься. Надо поспешить, а пока одеваешься, ты расскажешь все, что с тобой произошло в том доме.

________________________________________________

Научный центр, который находился напротив отеля, был просто громадным. Этажей тридцать. Просторные светлые помещения, люди в серебряных одеждах, причём все поголовно светловолосые.

Клауд посмотрел на мой удивлённый взгляд, и хмыкнул.

– Ты бы сошла тут за местную.

У меня не было желания с ним разговаривать.

– Давай быстрее покончим с этим всем!

Мы поднялись на стеклянном лифте до этажа номер семнадцать и вышли.

– Здравствуйте, господин Дюбон, – поприветствовала нас сидящая за столиком девушка, с высоким светлым хвостом, когда мы вошли в маленький кабинет ресепшена. – Госпожа Асдис у себя.

– Знаю, мы созванивались. – Клауд кротко кивнул и, взяв меня за локоть, повёл к входу.

Кто такая Асдис?

Двери перед нашим носом разъехались. Мы вошли в просторнейший светлый кабинет, напичканный просто уймой техники. Вся мебель в помещении была вылита из одного единого материала, и представляла собой что-то целостное. За столом сидела Урсула, Патрик, Камилла и миловидная девушка, одетая, в такой же, как у всех сотрудников этого центра, серебряный костюм.

– О, вот и наш искорка пожаловал, – лучезарно сказала девушка, и походкой от бедра подошла к Клауду. Она по-собственнически стала его ощупывать.

Она уже не нравится мне.

– Проверь его средний стромальный слой, мезодерму, – скомандовал Патрик, обращаясь к девушке и хмуро посмотрев на своего сына.

– Как скажете, Великий марл! – проворковала она, и начала оттягивать нижние веки Клауда, попеременно освещая каждый глаз фонариком. – В норме.

– Почему ты делаешь работу Патрика? – то, что тон Клауда был холодным, пришлось мне по душе.

– Я всего лишь его яростный адепт, – сказала девушка, захихикав.

– Мы с вами позже поговорим, генерал! – рявкнул Патрик, и его тяжелый взгляд переметнулся на меня.

Понимая, что веду себя не очень вежливо, окинув всех взглядом, устало сказала:

– Здравствуйте.

– Привет, Мел, – радостно вскликнула Урсула, подбегая ко мне и крепко обнимая. – Я так рада, что с тобой всё в порядке!

Я вяло улыбнулась ей.

– А, это та девушка, по которой ты всё это время страдал? – ехидно сказала девушка с длинной косой.

Я вспыхнула, искоса посмотрев на Клауда, который даже глазом не повёл.

– Угадала, Четырнадцатая, – равнодушно сказал он. – Твоей смекалке просто нет равных.

Она фыркнула и, щелкнув Клауду по носу, отошла к своему прежнему месту. Я посмотрела на Камиллу, которая безмолвно сидела в самом краю стола, скрестив руки на груди и даже не смотрела в нашу сторону. Её недовольство чувствовалось даже на расстоянии. Моё внимание привлекла Асдис, которая заговорила, обращаясь ко всем.

– Я, конечно, его обследую, но что уж говорить, провокатор он использовал не более двух дней назад, констатирую – глаза нормального цвета, физическое здоровье сейчас проверим на боте, визуально всё неплохо и на месте, – она нарисовала на лице жуткую улыбку и шлёпнула Клауда по попе, на что он закатил глаза. У меня же просто челюсть отвисла…. Асдис тем временем продолжила. – Ну и главное – он жив, а значит, провокатор сработал как надо.

– Её тоже нужно обследовать, – сказал Клауд, указывая на меня. – И вообще, есть кое-что, что тревожит меня.

– Что не так? – Асдис вскинула брови, внимательно посмотрев на меня.

– Ей что-то вкололи, и показатели здоровья у неё…, резко подскочили, стали чрезмерно идеальными.

– А, ну то есть должно быть всё плохо, что бы ты был доволен? – съязвила девушка.

– Шуточки в сторону, Четырнадцатая. Я больше двух месяцев, пока она была в Муравейнике, следил за её показателями, и они значительно отличаются от нынешних.

– Ну, как знаешь, – она повела плечами, выставила руку, и из светящегося значка на руке всплыла сферическая голографическая панель. – Система, активируй бота А – мед. Для анализа, – из стены открылось квадратное окошко, и к Асдис плавно подплыл шарик белого цвета. Она обратилась к Клауду – Эй, красавчик, иди, садись на кушетку, и девочку свою веди сюда.

– Асдис, можно тебя перед этим на минутку, лично, – сказал он, обращаясь к девушке.

Все вопросительно уставились на него, особенно сама Асдис, и как-то, растеряв свою напористость, неуверенно подошла к нему. Он отвёл ее в сторону, и что-то сказал на ухо. Её лицо напряглось, она сердито посмотрела на него. Он опять что-то ей сказал, и она тяжело выдохнув, кивнула. Потом он подошёл ко мне, подтолкнул меня в спину, заставляя пойти вместе с ним к кушетке. Я посмотрела на Патрика, который собравшись, вышел из кабинета, напоследок сказав, что «у него появились срочные дела»…, он явно не был рад моему присутствию.

Я, не став на этом зацикливаться, села на соседнюю койку, наблюдая, как к Клауду подлетел бот.

– Здравствуйте, я А – мед, хотите использовать визуализацию?

Асдис подлетела как ураган, отмахиваясь от маленького бота.

– Так, давай заканчивай сюсюкаться, начинай работу, никакой визуализации.

Около пятидесяти минут мы слушали анализ бота, при этом он несколько раз завис, когда дело дошло до органов.

– Анализ износа организма.

– А – мед, режим инкогнито, – нервным голосом сказала Асдис.

– В чем дело? – удивилась Камилла.

– Я ещё не доработала до конца… эээ… программу. Будут недостоверные анализы. Это я так, для себя, – потом она обратилась ко мне. – Давай Мелания, тебя же так вроде зовут? Расслабься. Это просто бот и он проведёт тебе диагностику.

Как будто у меня был выбор.

– Здравствуйте, А – мед к вашим услугам, хотите использовать визуализацию?

– Не хочу.

Бот начал перечислять каждый мой орган и клеточку, производя анализ данных.

– Генетический код…, ошибка цепи.

Асдис нахмурилась.

– Повторить анализ, – сказала девушка, сложив руки на груди.

– Что с ней? – встревоженно спросил Клауд.

Я посмотрела на него краем глаза, вид у него был крайне обеспокоенный.

– Генетический код…, ошибка цепи. Анализ. Анализ…, данные отсутствуют. Ошибка цепи.

– Что там? Я умру? – с издёвкой спросила я, косо посмотрев на шарик.

– Не знаю, – на полном серьёзе сказала русая девушка.

– Утешила.

– Органайзер, добавь в заметки исследовать генетический код, и произвести анализ цепи. – сказала Асдис, вызвав виртуального помощника. Затем вновь обратилась к А – мед. – Пропустить ошибку. Продолжить анализ.

– Анализ. Генетическое повреждение. Анализ.

Асдис начала записывать все ошибки в свой органайзер, которых, как выяснилось, было огромное множество.

– А ты у нас девочка с сюрпризом, – сказала она, почесав свой подбородок.

Бот тем временем продолжил:

– Анализ завершён. Запускаю анализ плода. Сканирование.

– Уже час прошёл, он что, не закончил? – я закусила нижнюю губу и облокотилась об спинку кушетки.

Асдис выпучила на меня глаза, и посмотрела на бота, недоверчиво постучав по нерадивому шарику.

– Сбой, наверное, какой-то, – сказала она, и ещё раз, искоса глянула на меня, поправляя на лице сползшие виртуальные очки.

– Анализ плода. Ошибка. Нераспознанный ген.

– Не поняла. Ты что сбрендил? А – мед. Система – замени бота, – скомандовала компьютеру Четырнадцатая.

Маленький бот улетел, и на смену ему прилетел новый бот.

– Здравствуйте, А – мед к вашим услугам. Хотите использовать визуализацию?

– Не хотим. Продолжить анализ.

– Анализ плода. Ошибка. Нераспознанный ген.

Все с непониманием уставились на Асдис, которая, приложив руку к лицу, о чём-то думала, стуча пальцем по своей щеке.

– Может, закончим уже? Нельзя просто отменить анализ? У вас походу вся система полетела. Одна ошибка на другой.

Асдис посмотрела на меня, потом перевела взгляд на Клауда, потом вновь на меня.

– Подождите. А – мед, – сказала она. – Уровень хгч и прогестерона?

– А – мед, анализ. Хгч– 26, прогестерон – 29.

Глаза Асдис расширились до размера бейсбольных мячей. И она посмотрела на меня.

– Эээ…, ну, как там обычно говорят в таких случаях…? Мои поздравления… наверное. У тебя будет ребёнок.