Текст книги "Раз в четыре года (СИ)"

Автор книги: Яфаров Дмитрий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)

Не замечая злости и беспокойства спутницы, Дарья остановилась и вежливо положила руки на запястья девушки. Та тут же приготовилась отпрянуть, но женщина остановила спутницу.

– Он видел робота уборщика. – спокойно и быстро сказала Дарья. – Михаил осматривал здание с полицией и представителями инвесторов. И увидел прямое подключение Алисы к сети, физическое. И в комнате кроме нашей девочки оставались роботы пылесосы, со своими милыми лицами...

– И забавными манипуляторами. – закончила Анна. – Прекрасные помощники. Ты думаешь, Алиса хотела выбраться за пределы сети?

– Я не знаю. – покачала головой Дарья. – Но о том знаем теперь мы трое, и не стонет увеличивать это простое число. Я прошу, возьми машину и увези с собой Алису. Мы соберем её в виде компа с аудиосистемой, вид и документы будут соответствовать. Менее критичные блоки я постараюсь отправить позже, с кем-нибудь ещё. Ты согласна?

Аня некоторое время смотрела на ноги, думая о волнении на таможне, мнительности и перспективах неприятностей на работе. Но потом мелкие причины отступились, девушка кивнула и молча улыбнулась в ответ. Ей хотелось ценить себя за новые достижения и поддержку близких и добрых людей. Ещё одного шага назад девушка её могла допустить.

– Отлично. – улыбаясь, сказала Дарья. – Мне бы не хотелось убивать Алису или отдавать её людям с сомнительными целями и репутацией. Даже просто уничтожать столько чужих жизней, часов работы и воспоминаний.... Мурашки бегут по коже от такой перспективы. Но сейчас ситуация сменилась, давая спастись такому варианту. Аня, спасибо. Это должно вернуться к твою карму, дай только время такому доброму делу...

31

Прогал в лесных кронах был заметен с проложенной тропы издалека. У обоих молодых людей хватало времени и информации на подготовку, но всё же увиденное смогло застать их врасплох. Небольшие холмы ещё покрывали остатки снега. В каждый из них втыкались массивные деревянные кресты, каждый по паре метров в высоту каждый. Вокруг больших волнами по спирали спускались кресты всех прочих размеров. Самый низ оказался усеян совсем маленькими. Основания же застилала смесь из трухи и небольших различимых осколков предшественников. Остатки покрупнее и части каких-то других построек теперь торчали из насыпать. Ограждение полукругом отдельно лес от холмов и приземистой церквушки из темного кирпича.

– В архиве множество легенд. – заговорил Птах. – Но место отличается от последних фотографий перед исходом. Его явно поддерживали. Церковь достроена не так давно.

– Заметно. – кивнула Анна, переступая через насыпь. – Множество принесённого дерева при явном отсутствии критических разграблений леса, холмов и церкви. Словно их только оставили без прихода с десяток другой лет.

– Мне не причислить это здание ни к одной из религий. – сказал мужчина, осматривая ближайший к ним крест. – В нём убраны все внешние признаки идентификации. Дерево обработано и покрыто лаком. Некоторые веревки и другие кресты выглядят свежее.

Он опустил взгляд и посмотрел на утоптанную землю внутри полукружия. Не найдя явных следов и объяснений, мужчина перевёл взгляд на церковь и нахмурился.

– Похоже, придётся заглянуть внутрь. – тише сказал он. – Не сказал бы, что очень уж хочется. Снаружи и то мурашки по коже. Зачем горы крестов поддерживать в таком виде?

– Как символ или как оберег. – осматриваясь, ответила Анна и перевела взгляд на встревоженное лицо мужчины. – Мы не нашли крестики или потертости от верёвок на убитых.

– Чёрт. – проскрипел мужчина сквозь сжатые зубы. – Значит дело в самом месте. Они тоже почувствовали здесь что-то или какая-то легенда передавалась у оставшихся, из поколения в поколение. Чтобы узнать, придется заглянуть внутрь.

После этих слов мужчина направился к двери. Анна, немного рассерженная нетерпеньем, не успев осмотреть кресты поближе, отправилась за ним. Уже на бегу девушка сорвала ближайшее деревянное переурестие и осмотрела его. Всю поверхность покрывали вырезанные линии. Подымаясь к массивным дверям входа, девушка отвлеклась и попыталась понять их смысл. Но тут, сопровождаемый скрипом давно не смазанных петель, тошнотворный смрад навалился на дыхание, парализовав девушку. Когда шлем уже охватил голову прозрачным куполом и подача воздуха выгнала парализующий запах, девушка поднялась с колен, отведя руки от лица.

Птах уже стоял внутри. Трупы, разной степени разложения, лежали на полу и на разношёрстной мебели. Некоторые были покрыты насекомыми, некоторые уже превратились в гниль поверх костей. Но на целых телах ещё виднелись следы отравления. Тошнота подступила к горлу настолько сильно, что девушка постаралась переключить внимание. Птах в то же время стоял в центре зала, вокруг которого разбросали мебель и трупы.

– Посмотри на это. – голос мужчины зазвучал внутри шлема. – Гора бесполезного хлама. Консоли, сервера, персональные устройства, части железных скелетов, электронных мозгов и массах подключаемых устройств. Чёрт, я бы подумал, что попал в складское помещение музея, куда свалили лишние части экспозиции. Если бы не маленькая деталь – всего лишь трупы, раскиданные вокруг.

– Что бы это могло значить? – задумчиво произнесла Анна, поднимая клавишное устройство, лежавшее на расстоянии от остальных предметов, и перебирая непривычные части пальцами. – Забавный звук, а выглядит как часть аварийной системы. Слушай, во всей свалке явно скрыт какой-то смысл или ритуал. Но единых признаков или назначения у раскиданного барахла не проследить.

– У меня идей много, выбирай любую. – сказал Птах, осматривая стены и своды строения. – Это храм, который должен нести в себе какие-то идеи и ритуалы. Возможно, сюда приносят жертвы: собратьев и трофеи, собранные из ненависти или напоминающие о врагах, то есть нас. Может здесь молились артефактам в рабочее время, может хоронили павших воинов. Есть варианты со священным или запретным местом, где отмаливают грешные души. Все прекрасные, какая теория тебе больше нравится?

– Не всё ли равно, о чём спрашивать, если ответа всё равно не получишь, правда? – Аня улыбнулась и задумалась. – Где-то я уже оступалась, очень похоже.

– Ты уходишь от ответа. – Птах прищурился. – Впервые вижу тебя такой растерянной. Это же всего лишь версии, что не так?

– Ни одна напрямую не отвечает на вопрос о браслетах и маршруте преследуемых нами людей. – ответила Аня, опускаясь на колено около груды техники. – Они бродили по холмам, но обходили храм, не заходя и не приближаясь. Не смотри на меня так, даже следов достаточно, чтобы понять – дорожки протоптаны и имеют смысл, который мы его пока не понимаем. Если вообще поймём. По всем признакам здесь убивали людей. За то, что они пришли в запрещенное место. К куче хлама, лежащей перед нами. Что в ней такого...

Девушка потянулась рукой до ближайшего корпуса, выпирающего в середине нагромождения. Как только кончики пальцев коснулись холодного железа, рука отпрянула от случившейся вибрации. Анна едва удержалась, к ней в ту же секунду бросился Птах. Но вылетевшие из ожившего скарба предметы прошли сквозь них, словно подтолкнув назад. Они обрушились бесшумной лавиной, на миг заслонив всё внимание. Девушка села, опрокинувшись, а Птах отпрянул, по звериному осматривая проекции, которые наложились на трупы и мебель за секунды.

Осознание немного запоздало. Возможно, не прошло ещё потрясение от разлетевшихся в стороны проекций. Дыхание гулко отдавалось внутри шлема. Вокруг стояли те же предметы мебели, но строго вокруг аккуратно расставленной по центру техники. Ни пыли, ни трупов людей, ни беспорядка не спутники не заметили. Но часть картинки загораживали реальные источники смрада и тени, что не позволяло разобраться до конца в расположении и в носило дискомфорт и путаницу. Вместе с тем в реальности происходящего сомневаться не приходилось: просто предметы стояли на своих прежних местах.

Затем в помещение, через зияющий прогал позади спутников, зашли несколько человек. Одетые в схожие рабочие костюмы, коротко стриженные мужчины и женщины с осторожностью озирались. У каждого человека запястье охватывал моток тряпок с кусками металла. Люди явно оставались встревоженными, аккуратно собираясь вокруг центральной экспозиции. Один из них подошел к ней и скрылся от взгляда в пыльной куче настоящего тряпья. Проекции техники засветились, один предмет за другим оживал и приводил в восторг рассаживающихся людей. Но не успели они рассесться на, по-видимому привычные места, как пара из них вскочили на ноги. Выражение трепета сменилось в миг гримасой отчаяния и страха. Руками они схватились за замотанные запястья и вскоре упали на пол. Их рты исказили беззвучные вопли, тела принялись извиваться в неестественных скрюченных положениях. Когда первые стали затихать в мерцающем свете ещё работавших машин, картинка ускорилась, замелькав от смены времени суток. Машины в раз потухли, тела обмякли, ещё несколько фигур быстро возникли и упали рядом. После пары последних призраков пыльные агрегаты сложились в кучу, а один из них остался в паре метров от выхода. Спустя ещё минуту проекции потухли, без предупреждения оставив незванных гостей в одиночестве. Пару минут стояла тишина и полная неподвижность, невесомая и непривычная.

– Странный ритуал и не менее непонятные убийства. – нарушила тишину Анна. – Какой бы разум не управлял ими, нас ведут не к доброму мудрецу.

– Но мы этого и не ждали. – ответил Птах. – Нас не ждёт добрый волшебник в замке. Старые сказки об исполнении желаний остались позади. Здесь чем дальше, тем страннее.

– Пойдём. – сказала Анна, положив руку ему на плечо. – Здесь больше ничего нет, а мне нужен свежий воздух. Осторожность, везение и свежие идеи тоже не повредят. Если этому идолу запрещено поклоняться под страхом смерти, то я не знаю, кто именно ждёт нас.

– Всё равно увидим. – последовав за девушкой к выходу, сказал Птах. – Но вера в этих чертях не ослабевает. Они по прежнему приходят на это место, хоть и боятся показаться внутри.

– Согласна. – кивнула Аня и сжала в руке деревянный крестик, подыскивая для него место на костюме.

32

Аня отложила сэндвич, увидев на дороге несколько машин. Они неспешно ехали в обоих направлениях, чего девушка уже не ожидала дождаться. Перерыв на ужин подходил к концу и она должна оказаться через три-четыре часа в отеле. Держа на расстоянии мысль о наступающей единственной возможности, девушка вывела фотоаппарат из режима ожидания и нажала на кнопку, аккуратно отводя палец. Секунды долгой выдержки тянулись под приятный шум проезжающих снизу машин. Несмотря на ещё морозную погоду и наступление сумерек, место выглядело опрятным и ярким. Старый пешеходный мост вестником из прошлого перекинулся через две полосы дороги. Видавшие виды неровные поручни из камня так приятно ложились под пальцы, что девушка невольно забылась и вздрогнула от внезапного щелчка затвора.

Аппарат также смотрел сверху вниз на уже опустевшую дорогу. Крышка объектива, устроенная под корпусом, наклоняла его в нужную сторону. Её, как и всё вокруг, покрывал уже потускневший свет. Золотой отрезок вечера, длившийся последний час, почти исчез. Девушка посмотрела на полоски света, застывшие на экране после призрачного движения, и довольно улыбнулась. Внутри что-то уложилось и в общее спокойствие влилась мысль о скором номере, отдыхе в постели и безопасности за закрытой дверью.

Машина выехала с обочины, продолжились указания по предстоящему маршруту, снова принялась накатываться усталость. Девушка уходила в собственные мысли, стараясь удержать внимание на них и на дороге. Вопросов накопилось достаточно, чтобы поискать внутри себя хотя бы часть ответов.

Аня догадывалась, что интеллект или параллельное ему создание, пускай и из другой плоскости, появятся в скором времени. Под боком у человек, а может и под контролем, должен оказаться новый вид жизни для планеты. Что-то подобное душе, но и иное одновременно – оно появится, на ошибках: прародителей, предыдущих машин, на человеческих недостатках. Может и только на собственных, не настолько уж и важно. Возможно, финансирования будет достаточно для неторопливого образования и обучения. Но оно тоже вполне вероятно не поймёт, что же происходило до темноты. Оно тоже будет развиваться и перерождаться. Ведь мы не сможем осознать, как и когда пришел свет души и сознания. Как и наша смерть, это вечная загадка.

И всё равно, Ане казалось, что в багажнике она везёт ответы. И почему-то все эти ответы постоянно временно откладываются, и она может и не узнать их. Часть людей уже пострадала от её ценного груза, да и она сама не слишком верила в законность собственных действий. Сейчас Ане казалось, что опасные приключения сменились приятным путешествием, но романтики происходящего доставало только на предвкушение ужина, теплого душа и постели.

Всё происходящее стало интересным, без напускной важности. Несколько стран, пара работ и множество людей она нашла вне прежней жизни. Все новые события и обретения заставляли мысли измениться. Осознание себя, способной жить среди перемен, не испытывающей потребности в старых опорах, предавало небывалую уверенность. Изменения, путешествия, гибкость и необычайное желание идти дальше не давали шанса воспоминаниям или сожалениям. Не сказать, что выход сам нашёлся. Но сложила она его по кусочкам вслепую, не ожидая особенного эффекта.

А ее уже ждал ночной пригород, видневшийся вдалеке. Непривычно мало машин и неприличное желание зевать без остановки, немного нетерпения и неизвестные слова на радиоволнах оказались ожидаемыми, тянулись и сменяли друг друга. Но Аня знала, что уже совсем близка к цели, границы остались позади и дорога назад покажется намного короче.

Аня открыла глаза. Ночной лес не оставлял множества возможностей для зрения, но пение птиц смолкло, а за мгновение до тишины датчики движения разбудили человека и приготовили костюм к действию. Но обнаружив и определив источник движения, девушка решила не подниматься, оставив только включённым свет.

Через три минуты со стороны редеющего на своей границе леса подошёл Птах. Он поднял руку и включил освещение костюма, подходя к сидящей около дерева девушки. Та облокотилась спиной на ствол и расположилась под самой кроной. Почва оставалась промёрзлой и достаточно сухой, чтобы костюм испачкался незначительно. Когда мужчина присел напротив, опираясь на колено, она кивнула ему, задавая немой вопрос.

– Похоже, нам понадобятся наши доспехи. По полной. – сказал он, покачав головой. – Из первых же соображений, их тут сотни. Они встретили сегодня несколько групп и скрылись с наступлением темноты. Снаружи охрану не видно, как и у запасного хода в сотне метров отсюда. Даже если мы спокойно войдём, вряд ли выход будет таким же.

– Посмотрим. – задумчиво поговорила девушка, поворачивая в руках тусклые кубики. – Странно, насколько скрытно и организованно это поселение. В системах наблюдения о ней нет такой информации, а значит они синтезируют еду и вырабатывать энергию за счёт многих запущенных электростанций. Рядом отмечены остатки солнечных и ветряных станций, термальные источники и гидроэлектростанции, расположенные чуть дальше. Обеспеченная, замкнутая, стабильная группа. Думаю, у них есть единый орган власти, может даже монарх и духовный лидер. Потому все подданные носят устройства, раздающие приказы и воздающие по заслугам. Не только убийства и уродливый порядок, сколько сама мерзость раздражает меня. Как думаешь, какая болезнь поразила мой уютный спокойный дом?

– Завтра наведаемся и узнаем. – ответил Птах. – Знаешь, я видел тебя раздражённой, видел как ты волновалась за кота и за собственный домик, но это нарастающее волнение гложет тебя слишком сильно.

– Почему ты так думаешь? – спросила Аня, осматривая тёмную листву подлеска и не смотря на собеседника.

– Потому что. – с улыбкой ответил Птах. – Я упал об землю потерянным параноиком, но что-то внутри меня уже прислушивается к собственному дыханию, к лавине из шелеста листьев, к интонациями твоего голоса. Мы здесь вместе и в одиночестве одновременно, затаились на время в утраченном раю. Планета до сих пор залечивает раны, а мы стараемся это делать это вместе. И вот это одиночество оживляет меня, позволяя смотреть долго, видеть новое, чувствовать что-то за гранью обычного. Тепло, когда мы остались в темной башне без света, застывшие во времени. Разбросанные осколки чужих жизней и собранный чуждый нам механизм существования этого поселения. Мы, всё ещё в безупречных панцирях и под грудой доступных знаний, начинаем чувствовать и находить неизвестное.

– А неизвестное смахивает на ловушку. – посмотрев на мужчину, сказала Анна. – Подстроенную под нашу психологию, простую и логичную западню, весьма технически выверенную. Одиночество здесь отделяет тебя, не только позволяя слышать и видеть, но и делая уязвимым. Маленькая рыбка в косяке собратьев неразличима и неуловима, но отставшая парочка – легкая добыча. Мне кажется, страх стал моим спутником с тех взрывов. Впервые здесь начинаю бояться неизвестности в темноте, потому что сейчас боязнь внезапной опасности не кажется мне иррациональной. Она совсем рядом.

– Перестань. – молодой человек пододвинулся ближе и положил руку на её плечо. – Мы уже не одиноки. У нас достаточно сил, знаний и технологий. Ни одна сотня местных ляжет, даже если мы переключим костюмы в автоматический режим. В них и в нас память поколений, вложенная масса усилий и труда, дабы уберечь души под панцирями с весомой долей вероятности. Прошу, почувствуй это вместе со мной. Мы стараемся остановить что-то страшное, что не открылось всей системе наблюдения на уровне сети планеты. Оно близко, оно убивало людей и оно ждет нас. Страх в таком случае естественен и необходим, но не поддавайся целиком.

– Куда уж мне, если ты готов убивать людей сотнями. – сказала девушка, отвернув голову. – Я хочу также цепляться за собственную объективность и увлечённость. Если бы никто не совал нос в мой дом, меня бы здесь не было. Но это и настораживает.

Аня выдохнула, и спустя секунду, снова посмотрела на собеседника. Словно раздумывая, она продолжила рассуждать вслух.

– Слишком хорошо вложены идеи и желания. Будто нас знали, изучали и подталкивали. Тебе дали отвлечься, вжиться в героические приключения и вникнуть в таинственные загадки. Ко мне пришли с угрозой разрушить уют и спокойствие, стереть плоды труда с лица земли и предложить месть. И самое главное, нас двое, что исключает разовые совпадения. Ох, мне страшно, мне очень страшно Птах.

Рука мужчины опустилась на её руки. Некоторое время они сидели так молча, вслушиваясь в шум ветра и звуки редких птиц. А затем Птах почувствовал, как руки обожгло что-то маленькое. Он отдёрнул их и попытался рассмотреть две затухающие точки в руках девушки.

– Не беспокойся, – заспешила она – это всего лишь искусственные угольки. Я активировала в них защиту от детей и несколько программ, на всякий случай. Не обижайся, не от тебя эта защита. Но кто знает, что нас ждёт. Хотелось поиграться и успокоиться.

– Смотрю, получилось с переменным успехом. – сказал Птах и улыбнулся, потерев руки.

I

Самое прекрасное время казалось и самым несчастным, но беспомощность детства закрывало незнание. Оно и заключало всё хорошее. Самое счастливое время, когда ты не знаешь ответы на вопросы. Когда ты мечтаешь о будущем, приключениях и особенных дорогах, по которым предстоит пройти. В свою очередь, Кам даже не догадывался, какой окажется сбычв мечт.

Он смотрел на остальных ребят, щурился и улыбался под летним жарким солнцем. Они оказывались достаточно свободными в такие погожие дни, оставаясь одни снаружи. Старшие мальчики шёпотом рассказывали им перед первым выходом, что если далеко зайти в лес, браслет укусит тебя и позовёт взрослых. Зная, какие наказания могут последовать за этим, ребята боялись уходить дальше первых деревьев и оставались играть около входа, предоставленные сами себе.

Сейчас дюжина из них сидела рядом с коммуникациями запасного выхода. Трубы и помещения перемешивались, собираясь к ведущему вниз проходу, рядом с которым располагался люк. Маленький лифт не интересовал ребят в любом состоянии, но механизмы и коммуникации в зелени травы и кустарника становились чуждыми и привлекали внимание. Блеск стекла и металла манил и ребя, и животных. Только пока ребята болтали на солнце, ворона несколько раз соскальзывала с гладкой поверхности вниз, расправляя крылья и напрыгивая на скат. То ли отражение, то ли насекомое, то ли незнакомый материал привлёк внимание птицы, но безуспешные попытки прервал лишь пролетавший мимо камень, пущенный одним из мальчишек и влетевший с гулом в конструкцию. Птица с карканьем сорвалась в сторону леса, пока компания заходилась хохотом от проделки.

Как только общий гомон принялся спадать, Кам с тем же выражением задорной весёлости на лице запустил руку в волосы, растормошил вихры и поднял с земли ещё один камешек. Послышался звон и новый всплеск звонкого хохота. Затем ещё и ещё, волны накатывали на компанию, пока удары разбиваемого стекла и вмятины на металле множились. Веселье туманило разум и сплавляло коллектив в единую согласованную массу.

– Прекратите! – крикнул детский голос. – Вы что, не понимаете совсем? Мы же побили всё, что взрослые скажут.

Услышав внезапный вскрик, дети разом умолкли и переглянулись. Последние снаряды не достигли цели и скрылись в уставшей от солнца траве, пока ребята поворачивали головы на звук голоса. Полноватый ребёнок стоял в стороне со смесью страха и решимости на лице. Он теребил руками ткань рубашки и переминался с ноги на ногу. Кам задумался на мгновение о перспективе наказания, но тут же его озарила радостная мысль:

– Мы им не скажем ничего и они ничего и не узнают! Камер нет, взрослых нет, никто ничего не скажет – никого не накажут.

– Я скажу! – надсадно выпалил в ответ мальчик, немного испугавшись. – Нельзя врать, мы уже не маленькие. Вдруг какая машина была рядом или кто проболтается? Хуже ж всем будет, признаться надо.

– Давай, ты же и скажешь, стукачок крысиный! – со злостью прокричала девочка слева от Кама. – Чтобы самому меньше досталось, ты же в стороне стоял, а то вдруг подумают.

Гул одобрения и кивки тут же поддержали сказанное. Мальчик, совершенно испуганный, попятился назад, осматривая разгорячённые лица и подыскивая слова оправдания. Напряжение нарастало, и тут один из мальчишек отыскал и бросил новый снаряд, но уже подвижную мишень. Вскрик после попадания вызвал общую поддержку, а затем все кинулись кидать всё, что под руки попадётся. Мальчик сгибался, прикрывал лицо и пытался почти ползком добраться до края леса. Но снаряды всё достигали цели, а те из ребят, что не находили ничего под рукой, уклонялись и подбирались к жертве, ударяли и отбегали на безопасное расстояние. Общая радость и желание расправиться с глупостью и подлостью, затягивали происходящее.

Они оставили его у опушки леса, со сбивчивым дыханием и массой ран. Смешиваясь с остальными группками детей, Кам и его товарищи спускались вниз, словно ничего и не произошло, поддерживая негласный сговор. Вот только Кам не увидел полного мальчишку ни на следующий день, ни позже, а потом и вовсе затерял произошедшие среди прочих воспоминаний. Где-то нашлось место общему порыву, жестокости и помешательству, что помогло мужчине позже понять – толпу глупо и опасно убеждать, в ней можно либо участвовать, либо поддерживать, либо направлять. Иначе нужно быстро прятаться, бежать и в лучшем случае мстить – без многих сожалений и слов.

33

Сначала Ане казалось, что отсутствие окон и тишина с непривычки наваляться на чувства. Или окончание приключений прибавиться к ним и начнут давить скопом. Ничего особенного не происходило, конечно, но последняя ниточка из недавнего прошлого уже передана в надежные руки. Когда путешествие закончилось, ничего особенного не произошло, а случилась только обычная бессонница. Девушка смотрела в потолок третий час, усталая и немного растерянная. В конце концов включила тусклый ночник и выдохнула, принимая странное состояние полудрёмы.

Комната оказалась минималистичной и уютной. Никакой техники, никакой связи и никаких неудобств. Приятная ткань, горячий душ и удобная кровать. Аня до сих пор с трудом осознавала, насколько безопасно и спокойно находиться здесь. Тело занимали тёплые волны, мысли затихали и приближались к обрыву беспамятства. Она прошла ещё одну дорогу, отчего-то особенно сожалея о сухом остатке. Но всё, что оставалось: засыпать, отпуская мысли и продолжая жить.

Ни Птах, ни Аня не удивились спокойному поведению встреченных людей. Немного потерянные в своих рабочих робах, зачастую великоватых и сидящих балдахином на стройных жилистых телах. Глаза провожали гостей без особого любопытства или интереса, словно прислуга отеля наблюдала за странными постояльцами. Когда пара проследовала к воротам, охраны на месте не оказалось.

Войдя в открытые двери, спутники оказались в освещенном пустом и чистом холле. На каменном полу из пола выныривали засыпанные снаружи рельсы. Потолок и стены, выбитые и оставленные без покрытия, играли тенями и гранями от встроенного света: лампы максимально подчёркивали рельеф поверхностей. Вскоре все люди, встретившие путников снаружи, обогнули пару и направились к дверям в противоположном конце зала. Двери лифта открылись и спустя минуту только его гул, сменивший топот и шарканье местных жителей, нарушал тишину. Наконец и этот шум затих.

– Вот не думаю, что есть смысл оставаться здесь. – сказал Птах. – Мы можем обнаружить технические помещения или другой лифт. Но и тот будет уходить вниз.

– Согласна, лучше идти. Только я хочу спускаться по лестнице. – кивнула в ответ Анна, подходя к выступающим из породы дверям. – Предлагаю поискать её рядом.

За выступающей шахтой лифта нашлось несколько дверей. Пара из них оставались закрытыми, но уже за третьей обнаружился проход вниз. Деревянные поручни и ступени, покрытые белой пылью, скрывались в темноте. Довольно просторные пролёты врезались в породу и шли винтом на глубину. Переглянувшись, пара путников принялась спускаться под скрип досок.

– Похоже, что продвижение на собственных двоих здесь не в чести. – сказал Птах, спустя пару минут. – Освещение нужно брать с собой, а от сумрака и скрипа кажется, что время длится на порядок дольше.

Аня кивнула и остановилась на очередном пролёте. Увлеченный спутник уже успел отвернуться и остановился несколькими ступенями ниже. Девушка провела по стене рукой, всматриваясь в освещённый шлемом участок камня. Затем лицо подёрнула ухмылка, Анна стряхнула с себя задумчивость, обернулась и поспешила догнать молодого человека.

– С тобой всё в порядке? – спросил Птах у спутницы, когда та сбежала на пару ступеней ниже. – Есть руны или знаки, начертанные на стенах и поведавшие тебе тайны? В какую древность и атавизм мы погружается?

– Можешь иронизировать сколь угодно долго. – улыбнулась ответ Аня. – Мы спускаемая в будущее, между прочим. Хотя меня не отпускает стойкое ощущение дежавю. Это соляная шахта. На лестнице отмечались года выработки глубины. Мы уже минули средние века и вошли в восемнадцатый век. Думаю, большая часть спуска позади. Ещё пара веков промышленной добычи – и вся глубина муравейника. Несоизмеримо, но факт – это удобное, здоровое и безопасное убежище. Коммуна живёт здесь, не слишком заметно, может прорыла ещё несколько проходов. Но место облагорожено очень давно.

– Знать не хочу, насколько мы ошибались. И рад, что мы не спустится до самого конца. – сказал Птах, останавливая девушку рукой. – Снизу доносится звук падающих капель, а значит что ступени уходят в ледяную воду, накрытую темнотой.

– Да, сейчас я чувствую себя беспутной весталкой. – оглядываясь, сказала Анна. – Домашний очаг не уберегла, спуталась с юношей и спускаюсь в каменные своды. Малоприятное положение, скажу я тебе.

Они оказались на расширенном пролёте, с которого уже и Анна услышала шум капающей воды. Девушка не представляла, что именно должно попасться им до попадания в ледяную гладь. Она задержалась, смотря как Птах ощупывает стены, повторяя за ней увиденные движения. С сомнением Анна направилась к спуску, но не успела дойти и до первой ступени.

– Подожди. – негромко сказал Птах. – Пожалуйста, дай мне секунду. Здесь что-то не так.

Он опустился на колени, теперь освещая и прощупывая пол и примыкающий низ стены. Пантомима в темноте казалась совсем неприятной, словно молодой человек окончательно потерял что-то ценное.

– Обычно отметки оставляли на уровне человеческих глаз. – растерянно сказала девушка, подходя ближе. – Какой смысл оставлять что-то в ногах, на этой глубине. Белая пыль и холодные камни.

– Не совсем так. – покачал головой Птах, не отрываясь от поисков. – Не в знаках тут дело. Эта стена на ощупь другая, однородная и более гладкая что ли. Не уверен, но мне она кажется теплее пола или соседней. За ней мы можем найти проход, если получится открыть.

– Должно быть что-то простое. – Анна отсоединилась к поискам. – Вряд ли обитатели запирают все двери. От кого им защищаться в несколько уровней? Нас они явно не хотят останавливать. Есть догадки, что требуется для открытия?

– На какой из вопросов мне отвечать? – усмехнулся Птах. – Внутрь дверь пока не сдвигается. Я проверяю выступы, на всякий случай. Чёрт, пару секунд назад показалось, что стена поддаётся. Но никак не могу повторить, не запомнил положение обеих рук.

– Давай я помогу. – девушка наклонилась рядом, начав напирать на выступы стены рядом с руками Птаха. – Сил много не должно потребоваться. Но вместе мы быстрее отыщем способ открыть проход.

Спустя несколько секунд шум сдвигаемой панели перекрыл и движения и шум дыхания. Спутники переглянулись, увидев свет, стремившийся из щели. Из неё вырывались клубы пара, расходившиеся в холодной темноте. Но пласт тишины снова накрыл всю площадку, так как изнутри не донеслось ни звука. Птах аккуратно приблизился к проёму и заглянул за панель.

– Сдвигаем дверь до конца. – сказал он, спустя пару минут, успев наступить девушке на ногу. – Прости, свет внутри тусклый, но глаза всё равно никак не справятся с перепадами освещения. Похоже, что движения по ту сторону нет. Нужно пробираться дальше, поможешь?

Вскоре дверь начала с шумом и скрежетом исчезать в стене. Перепачканные пылью, преимущественно белой, спутники не успели заметить, как оказались внутри равномерно освещенного тёплым, чуть желтоватым светом, в меру просторного коридора. Основной проход шёл от занавешенной арки, упираясь в сдвинутую стену, длинной около тридцати метров. По бокам немного углубляясь в собственные проемы светились двери. Каждая комната отделялась идентичной стеклянной преградой, за которыми суетились местные жители.