Текст книги "Раз в четыре года (СИ)"

Автор книги: Яфаров Дмитрий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 18 страниц)

– Я не хочу больше праздновать день нашего знакомства. – сорвалось с губ Анны.

Стук пальцев по дереву и кашель за соседним столиком. На мгновение их успел заглушить выдох, чтобы тишина дыхания снова уступила место окружающим звукам. Спустя несколько секунд Анна подняла глаза и наткнулась на удивлённый и слегка испуганный взгляд. Девушка только осознавала, что именно произнесла вслух. Но не собиралась расстраиваться сильнее ни из-за ошарашенного спутника, ни по собственным причинам. Ситуацию она могла обойти, как сбитую птицу на дороге, стараясь оставить проблему в стороне.

– Ну, лишь этот день. – быстро добавила девушка. – Знаешь, прошло пять лет, но мы не нашли причин увеличить число общих поводов. Мне кажется, что всё хорошо и идёт своим чередом. Некуда спешить, порядок вещей нас устраивает. Может быть, такой порядок даже ничего не изменит. Каждый день похож на предыдущий. Один за другим, монотонные звуки, от сигнала будильника до вечернего гула машин, тихие, но потоком перекрикивают мысли. До крайностей, когда с нами ничего не происходит. Лежишь чистый, рядом, в уютной кровати, но теряешь очерёдность дней. Остаётся пёстрая лента в экранах мобильный, в их свете.

– Да, серая рутина будней. Мы оба в ней. Я тебя понимаю и повторю то, во что верю, что всегда говорил: вместе мы справимся, это вопрос времени. А можем и затеять что-то серьёзное, чтобы развеяться. – осторожно ответил мужчина. – Сама знаешь, как родители относятся к новому году. Но в конце февраля у меня будет окно, тебя отпросим на неделю, спланируем перемену мест. Если сложится, выберемся в Европу? Там не так холодно, меньше людей на улочках, нет городской грязи. Почти рецепт, что доктор прописал. Тебе понравится, нам пойдёт на пользу неделя-другая отдыха в конце зимы. Станет легче, вместе вернёмся уже в весенний город. Или почти весенний, но уже совсем другой и совсем другими, перезапустив себя за дни обитания вне круга из серых будней. Выдохнем, переведём дыхание и перестанем вздыхать по пустякам. Что скажешь?

– Сумбурно, но почему бы и нет? – выдохнула девушка и улыбнулась. – Совсем не против. Времени ещё много, предстоит долго ждать и терпеть, и оно пронесётся, знаю. Так всегда с предвкушением и завышенными ожиданиями: знаю, но мне от понимания легче не становится. Вот скажи, как тебе удаётся наслаждаться терпением?

– Не пытаюсь бороться. – с улыбкой ответил мужчина. – Наполняю время смыслом. Подбрасываю ветки в огонь. Пламя занимается, вокруг собираются в рой мысли. Всегда должно крутиться что-то, по-другому нельзя. Вокруг костра, в движении, в голове. Иначе надвигается надуманное. Ну, или тараканы сбегутся на огонёк,

Аня засмеялась, привлекая к себе взгляды и улыбки посетителей. Стараясь переключить внимание, девушка понемногу успокаивалась. Вместе с тем она заметила, что небо уже посветлело и прояснилось, оставляя надежду на погожий вечер. Свежий воздух дохнул из дверного проёма и под перезвон ветра ворвался в зал. Лучи, жёлтые с красноватым оттенком, скользнули по столу. Компания за соседним столом тоже занялась смехом, словно эхом возвращая долг.

– Вот так номер. День всё-таки наступил, но уже вечером. – с улыбкой сказала Анна. – Пойдём? Возьмёшь одежду?

Почти целиком занятая вешалка стояла неподалёку, но какое-то время Аня не открывалась от опустевшего столика, проверяя отсутствие оставленных вещей. Желания возвращаться не оставалось никакого. Хотелось поскорей оказаться дома, закрыть дверь и спрятаться в привычных стенах. Она улыбнулась спутнику, скорее автоматически вежливо, осознанно уходя в собственные мысли.

– Прямо на улицу? – с наигранным удивлением спросил мужчина, придерживая дверь. – Там же порядочно надоевшая зацикленная рутина, вечные ожидания и, вдобавок к перечисленному, лужи и ветер...

– Согласна, страшновато. – ответила Анна, поддерживая шутку и уже оказавшись снаружи. – Но в день сурка можно стать лучше, несмотря на погоду. Пусть зима ещё не началась, но хочется уже в самый конец февраля. Без ежедневного холода, не засыпая и просыпаясь в одной заснеженной ночи, растянувшей собственные границы до неприличия. Отчаянное ощущение, но эту песню я помню. И у меня есть ты, детка? Она пару лет стояла у тебя на будильнике, верно? Чего ты заливаешься?

Мужчина попытался унять смех, что совсем не получалось. Обнявшись, они шли вдвоём к машине. Разводы и капли на тёмной краске искрились в солнечных лучах, так что не смытая пыль и размазанная грязь отошли на второй план. Дорогу приходилось выбирать, не подымая глаз. Обувь прибавила к свежих капель грязи на джинсы. Почти одновременно, оба молодых человека посмотрели на облака, чей нависший свинец наконец пробило солнце.

– Я уж думал, что ты про зонт споёшь. – ответил мужчина, улыбаясь. – А махнула ещё лет на тридцать в глубину. Так далеко я не заглядываю, поверь. Но если тебе хочется, поедем поджидать весну домой? Там теплее.

Последние слова он произнёс в машине, запуская двигатель и пристёгиваясь. Закрытые двери и поднятые стёкла оставили за бортом прохладный вечер. Запах кофе и города стёрся, день забывался в листах календаря, в жёлто-серых оттенках. Время сметало выцветшие числа снаружи, но часы внутри подёрнулись и оставили отметку: ещё одну в неизвестности и непонимании последних промозглых дней.

Зелень вокруг, заросли кустарника и лиственные деревья ещё подчинялись неким геометрическим правилам. Но строения, основательно разрушенные, подтачивались временем и жизнью со всех сторон. Гармония в разрушении привносилась природной, словно музыка оркестра вгрызалась в тишину со всех сторон, не оставляя от покоя камня на камне. Канавы в местах обвалов подземных туннелей переросли в каналы, еще переполненные водой после прихода тепла. Большая часть цветов закрылась рядом в прохладе ночи, приглушив обрушение собственных запахов хоть ненадолго.

Оглушение ароматами растений не слишком мешало различать следы, но с легкостью сваливало в кучу мысли. Чистым оставалась малая часть восприятия: весь сумрак представлялся Тесею строгим и ясным набором оттенков, поэтому он и не стремился различать цветы среди зелени, как не хотел задерживаться в развалинах. Время требовалось на практичные вещи: еду, выбор укрытия и сон. Становилось достаточно холодно, да и поиски ужина затянулись дольше привычного. Но, как и всегда, спешка грозила лишней задержкой. Потому Тесей методично, не прибавляя в шаге, неслышно шёл по наглухо закрытым природой и обрушениями улицам, почти разрушенным и неподвижным. Но только с первого взгляда.

Он слышал и чувствовал достаточно, чтобы быть уверенным в близости добычи. Двигался тихо, выбирая каждый шаг и каждое место, не теряя концентрации. Тело напряглось и расправилось, словно внутри инструмента натянули и настроили струны. В напряжении состояло каждое натяжение мышц, пропуская сквозь себя массу тепла и энергии: чтобы поймать добычу и не быть пойманным. Несмотря на голод, Тесею совсем не хотелось самому стать мишенью. Осторожность объясняла все затраты, тем более крупных животных вокруг обитало предостаточно. Не только зверей, этим уж точно пахло. Потому Тесей не спешил выбираться на открытое пространство, полагаясь на ветреную удачу. Не позволял опрометчивости и спешке выйти на первый план, вслед за голодом и азартом.

Спустя ещё десяток минут, в темноте ночи и в семи метрах от цели, скрытый за рослой травой, он притаился, заметив слетевшую к воде птицу. Прижался к земле, скрывая тело в тени, поведя плечами. Тесея не сильно беспокоило, кто скрывался за озирающей окрестности фигурой, козодой или припозднившийся ворон. Добыча не представлялась лёгкой, но он уже сделал выбор, уже прижался всем телом к земле, перекачиваясь с ноги на ногу. Подбираясь, невидимый в зарослях среди отколотых остатков зданий, лежащих на дороге, Тесей замер максимально близко, прикидывая за доли секунды безопасный и надёжный прыжок. Наложил траекторию на реальность, подсознательно рассчитав основные силы и погрешности, даже не задумываясь о существовании подобных калькуляций. Туловище и ноги заходили из стороны в сторону, но блеск в глазах, неподвижных на зависшей в густых сумерках голове, оставлял неоднозначное впечатление. Пружина заводилась неслышно и незаметно вплоть до броска. Чтобы спуск нарушил повисшую тишину на миг, словно кто-то щелкнул пальцами и спустил удар.

Не замечая с начала движения ничего кроме цели, не сводя глаз с только занявшейся происходящим птицы, Тесей не смог остановиться еще три метра. Только на полпути новый запах, едва уловимый, проник в обоняние. И тут же навалился на сознание тяжелым грузом. Словно поток воды обрушился на плечи терпимым ударом, а затем холод навалился на тело, целиком пронизывая каждую клетку острыми гранями.

Цель оставалась обреченной еще шаг, после которого Тесей принялся тормозить. В итоге практически пойманная птица успела упорхнуть, обдавая его прохладным воздухом при каждом взмахе. Наполняя криком и без того опрокинутую тишину сумерек. Хлопки крыльев, плеск от свалившихся в воду камешков и земли, – всё стихло, пока Тесей стоял, не шелохнувшись и выжидая, у самого края небольшого канала. Он вслушивался в тишину, искал в обозримой темноте каждое малое движение, надеясь, что произведенного шума оказалось довольно, но недостаточно. Запах нескольких собак, небольшой стаи, так и стоял вокруг, начинаясь на соседних стенах и уходя в глубину заросших разрушений. Может неудачное стечение обстоятельств, может нетерпение в купе с голодом всё-таки не позволили вовремя заметить явные следы. Последствия прежних неприятных историй могли не дать обонянию сработать быстро и верно. Безразличность к причинам и бессмысленность запоздавших беспокойств не оставили места и малым догадкам – Тесей ждал удачи и надеялся на спокойное завершение ночи. Терпение подрывал медленный ход секунд и отсчёт падающих капель в тишине ночи.

Когда первые три собаки показались из-за поворота, в десяти метрах, по ту сторону заполненного водой обвала, Тесей тут же кинулся прочь. Уже в рывке он отметил, что всего за ним бросилась пятёрка собак, потрепанных и слишком худых. По виду стаи он понимал, что следом несутся не слишком сильные преследователи, не в лучшем состоянии. Но превосходство числом куда больше необходимого, отчаянный вид и довольно быстрый ход бегущих не оставляли особого выбора. Рычание, лай и шум били по ушам, заставляя разум паниковать, сердце ускорять свой бег. В спешке казалось невозможным сконцентрироваться на поиске путей спасения, но спринтерская способность могла помочь только вкупе с умением быстро соображать, которое явно не проявляло себя в нужной мере до поры до времени.

Уже на самом краю паники убегающий всё же связал скачущие мысли, вспоминая все возможные укрытия, быстро перебирая варианты. Деревья и узкие лазы грозили отсутствием путей отхода. В развалинах в случае внезапного обрушения или сужения ошибка могла статься чреватой последствиями. Оказаться в тупике нос к носу с разъяренными погоней псинами – не лучший вариант развития событий. Дерево также не казалось безопасным – шансов на успешное отступление укрытие среди высоких ветвей почти не оставляло.

Сомнения пробегали в голове, пока частое дыхание вторило мелькавшим ногам. Не успев использовать иные возможности, движимый интуицией, Тесей свернул с прямой дороги, виляя между возвышений, обегая кустарники и перепрыгивая кошки. Если в скорости на прямой дистанции отсутствие качеств стайера не оставляло шансов, то спринтерские рывки и ловкие увертки не давали ни единого шанса преследователям в извилистой погоне. Несколько метров отделить Тесея оь цели. Оставшаяся четвёрка собак заметно отстала к этой минуте и ещё увеличила дистанцию перед разбитыми дверьми. Расстояние всё увеличилось, пока под ногами мелькала разбитая каменная площадка перед полуразрушенным сводом.

В один из зияющих чернотой крупных и прочных проёмов Тесей впрыгнул в поисках укрытия. Уже на входе невольно сбавил темп, ловко пробираясь среди остатков обвалившейся крыши и прочего мусора. Стены сохранили себя, поддерживая оставшуюся часть потолка, которая дальше переходила в подземный проход. Вьющийся стебли карабкались по всем поверхности, мох виднелся в проиграла. Довольно крепкое здание растения уже заполнили, но не успели серьезно разрушить, вгрызаясь корнями в зазоры между каменными плитами. Но и ему оставалось немного времени.

Сбегать по гранитным ступеням небольшой лестницы не составляло труда, потому что свет звёзд через пролом выхватывал покрытые грязью плиты. Смрад скопившихся слоёв гнили, разложения и отбросов отбивал любую охоту спешить. Тесей всё же подгонял себя, перебирая спешащими конечностями по скользкой мерзкой массе. Если преследователи оставались достаточно далеко, на что он рассчитывал по собственным ощущениям, то идея спрятаться могла и помочь при должном везении. Собаки до сих пор неохотно с спускались в непривычные укрытия, то ли опасаясь проворных орд крыс, то ли скрежета ещё работающих механизмов. Тесею же оставалось полагаться только на память и собственные возможности. Он уже спускался в это переход, пусть и совсем давно. Знал, что подземный туннель, что разветвляется ниже, на этой глубине располагает множеством укромных безопасных углов.

Оказавшись в темном коридоре, Тесей обнаружил ряд некогда прозрачных помещений. Часть из больших коробов, идущих по стене вдоль прохода, оказалась открытой. Другие павильоны стояли разломанными, покрытые трещинами и частично разрушенные. Несколько помещений уцелели, хотя бы с виду, заброшенные в слоях пыли и обломков. Внутри проглядывали бесформенные нагромождения предметов и вещей разного толка, силуэты в мутной темноте. В серо-зелёном сумраке глаза наконец выискали приоткрытый маленький проём, в который Тесей запрыгнул и протиснулся, стараясь как можно меньше шуметь. Он не слышал голосов преследователей, не доносились звуки приближающейся погони. В затишье Тесей позволил себе перевести дыхание, но не расслабиться, принявшись медленно осматривать и обнюхивать собственное окружение.

Стойкие разномастные запахи кружились вокруг, накопленные временем и сбивающие с толку, маскирующие и раздражающие. Среди них никаких посторонних включений выявить не удалось. Что-то тревожно мелькало на границе восприятия, но уж слишком сбивали концентрацию и внимание посторонние ароматы и собственные настойчивые волнения. Сердце и мышцы не спешили успокаиваться. Ни тишина, ни недоступный крупным собакам из-за собственной узости лаз, ни проходящие секунды не приносили Тесею полного спокойствия. Он никак не мог понять, что именно пошло не так, осматривать периферийным зрением серые, покрытые тенью и пылью стены, ряды позабытых предметов и ворохи непонятного хлама на полу. Он всматривался в тоннель перед собой, ожидая увидеть преследователей в любую секунду.

Безмолвные головы манекенов, поваленные и направленные теперь в разные стороны замерли навеки вместе с манипулятором. Машина, что переставляла и выдавала товар задолго до превращения в ржавую рухлядь, словно тоже несла вахту. Множество ненастоящих глаз проглядывало тоннель в обе стороны. Но рычание всё же неожиданно раздалось слева, немного позади. Силуэт проступил из-за кучи тряпья, скрывшей приличную прореху в стенке оставленной кабинки-автомата. Звук срезал тишину быстро, заставив Тесея чуть податься телом в сторону и запустить мысли с новой скоростью в круговорот карусели внутри головы.

Возможно, пёс не преследовал его, срезав путь по прямой, предугадав выбор подземного перехода в качестве укрытия на открытом заросшем пространстве. Значит сообразительная дворняга по направлению догадалась, куда несли ноги Тесея. И он уже ждал беглеца здесь, втиснувшись в лучшее укрытие и рассчитывая на удачу и спешку загнанной добычи. Торжествующая собака сейчас оставалась позади, за доли секунды до броска, до первого укуса. Особенной широты выбора удача не предоставила, что наталкивало на неудобные компромиссы и действия, требующие холодной головы и верных решений. Которые пришли сами в последний момент.

Ни панические мысли, ни сожаления не коснулись биения сердца Тесея. Он оставался в живых в своем почтенном возрасте во многом благодаря собственному умению выживать и одному удачном знакомству . Удача и опыт определили быстрый расчёт движений в следующие секунды.

Потрепанный и наполненный адреналином, Тесей дождался первого шороха, отпрыгнув в сторону спиной вперёд. Клацанье челюсти остановилось в трех сантиметрах от выгнутого влево тела кота, отдаваясь в тишине туннеля. Спустя мгновения, ощутив неприятный чужой прилив сил и выпуская шипение наружу, Тесей со всей силой опустил передние лапы, одну за другой, прямо на голову подавшейся вперед собаки, наваливаясь всем весом передней части тела. Хотя вживленные металлические части отличались легкостью и слаженностью с живыми тканями, их инородность чувствовалась, больше всего в силе и возможностях при критических угрозах. Обычный дикий кот мог повредить мягкие чувствительные ткани на лице глупого пса, почуявшего близость добычи и не рассчитавшего сил. Но Тесей проломил череп, хруст которого сопровождался последним визгом дворняги, пока кот завершал начатое. Теперь он точно уверился, что друзья остывающего комка мяса и костей, ещё исходившего в конвульсиях, не сунутся вниз после услышанных мягких и липких звуков. Остальные мысли загнанного кота в темноте потерялись за успокоением, за возможностью прожить и эту ночь.

Совершенное безразличие овладело Тесеем. Он наклонился к ещё теплому телу, не переживая особенно о том, что именно пойдёт на ужин. Кот знал, что особенное положение никак не меняет суть происходящего: только больше шансов на собственное существование и немного возможностей прожить чуть дольше. Чуть дольше, если ничего критичного не случится на его территории. В привычных местах, куда в последнее время ветер приносил слишком много незнакомых запахов. Только теперь Тесей осознал, что перемены могли как-то повлиять не только на преждевременные миграции птиц, но и на человека. Неприятное чувство встревоженности сильнее привязалось к коту, который уже сворачивался в уголке дальнего павильона, оттягивая долгожданный сон. Шерсть повсюду, особенно на хвосте, собрала массу пыли. Мирное сопение послышалось после получаса, уже глубоко в ночи, когда сумрак полновластно наполнила собой царившая под землёй тишина.

2

Анна открыла глаза и увиденное как смахнуло рукой. Сны оставляли глубокое ощущение сильных переживаний, но почти не оставляли следов за собой, словно ветры в песках. Чувство прохлады и очищения наполнило голову, девушка поёжилась и зажмурилась: смог сменился прохладной свежестью утра, жёлтый свет фонарей – утренними лучами солнца. Ноги опустились в мягкий зелёный ковёр. Реальность окончательно затирала и эти остаточные образы. Ещё сонными шагами девушка дошла до ванной, а после направилась в открытую часть сада. Именно тогда к стандартному завтраку прибавились свежие овощи и ягоды, привычные и приятные ей, затерянной в лесах и в полном одиночестве. В эмали посуды собирался свет, внутри цветовая палитра дополнялась оттенками орехов. Ежедневная рутина началась приятно и норовила подхватить Анну в ещё один день.

Распорядок нарушился уже позже, когда после еды система дома включила оповещения. Мгновенно, стоило подвинуть пустой стакан в сторону, сообщения вспыхнули синим светом на ближайшей поверхности. Девушка нахмурилась и погрузилась в собственные мысли. По мере прочтения, знакомое только с первыми морщинами лицо безвозвратно теряло остатки улыбки и лёгкости. Весь сегодняшний день должны были занять работы в закрытой части сада. Отдых чистой воды, никакой фармацевтики и снятия проб. Анна ждала каждую подобную возможность, но теперь все задачи были переведены на режим поддержания автоматическими системами. Зона комфорта за секунды оказалась недосягаемой в обозримом будущем. Конечно, девушка прекрасно понимала, что автоматика со всем справится без малейших трудностей. Анна сейчас следила и беспокоилась не столько за умными машинами и общим положением дел, сколько за собой. Пусть лёгкое волнение и не вызывало забот, смущение проросло из другого семени. Девушка потёр лоб и глаза, недовольно сжав губы.

Никто не предупреждал её заранее, не спешил вдаваться в объяснения и не спрашивал мнения полевого сотрудника. Журнал на сегодня содержал одни координаты и статус ожидания на месте. Никакой дополнительной информации несколько новых попыток и запросов не принесли. Предстояло добираться до места, в указанное время, выполнять инструкции и покорно ждать в неведении ответов. Выбора не оставалось, выбора не оставили.

Поэтому Аня злилась, сказать по правде, больше на себя саму. Девушка давно признала, что сбежала именно от таких ситуаций, а не от суеты новых мест и чёрной тишины пространства. В обучении, работе и развлечениях она старалась проводить чёткую грань: не позволять выбирать за себя предпочтения. Устраивать так, чтобы решение определяли собственные мысли. Оставалась частью общества, работала на корпорацию, поддерживала связь с другими людьми и не старалась прятаться от правды. Следовала за друзьями и родными, но всячески избегая ощущения муравейника. Получалось, но не всегда. Теперь стоило принять новости и приготовить конечности к небольшому путешествию.

Девушка встала, активировав подготовку внешнего костюма. Поправила волосы и почесала руку, обдумывая возможное уменьшение снов и соответствующей терапии. С минуту простояла в собственных мыслях, перебирая глазами зелень внутри дома. Встретив глазами зеркало, Аня покачала головой, решив не дать происходящему сменить собственные планы. И вышла в сад, дышать и начинать новый день.

3

Снег падал хлопьями. Живой занавес опускался на нетронутую белую сцену. Дым подымался в открытое окно. Очень много дыма, непривычный кашель и много бессмысленной ненависти. Ярости и негодования, которым некуда деться. Противный запах прокуренных волос и спутанные ненависть и злоба, всё умещалось в одной девушке; Анна заперлась на балконе гостевого домиках и ей было очень плохо. Дурно до мерзкой тошноты по причинам, вполне ожидаемым, но никак не принятым или прощённым.

Девушка знала, что оставить надежду необходимо в самом начале. Он не представлял иного варианта, новый год был спланирован заранее и включал прекрасные три дня в кругу одной широкой дружной семьи. Не её семьи, о чём его мать напомнила ей мимоходом с десяток раз, стандартным образом. Программа подразумевал Праздник среди людей, которых объединяла не только кровь, но и три отличительные черты: наличие лишь собственного мнения, безразличие к иным сословиям и осознание личной непогрешимости. Аня убеждала себя в субъективности, временности и призрачности собственных наветов, но быстро действительность выбила девушку из удобной колеи.

Возможно, его родственники не знали слова "сословие", но это никого не останавливало. Анна не входила в касту, мнения сына родители не спрашивали и не могли ошибаться, иные слова и мнения не существовали. Им не нравилась девушка, что не скрывалось в принципе. Скорее прикрывалось приличным слоем пренебрежения. Последние дни, чудесные совместные праздники, благодаря подобным обстоятельствам, больше походили на ад.

Телевизор, застолье, спёртость и минимум внимания. Справедливости ради девушка признавала, снисхождение имело место: пару раз ей даже ухмыльнулся кто-то из дальних родственников. Но в такие моменты Ане чудилось, что за спиной, стоит отойти на метр, усмешки и шёпот наконец встречают друг друга. Казалось, естественно, потому что её мнения спутник не разделял, отшучиваясь аккуратными ссылками на паранойю. Спасение приходилось искать в ином месте. И Анна старалась думать правильно, быть доброй и общительной. Так девушка настраивала себя все предыдущие дни, так призывала себя к терпению. К сожалению, план с треском провалился.

Её быстро исключили из списка лиц, допущенных на кухню и к сервировке стола. Плебеи ничего не понимают в искусстве подготовки угощения. Возможно, хозяева опасались отравления, весьма жаль, что напрасно. Также оказалось, что оживлённые разговоры по мере приближения Ани затихают или прекращаются вовсе, когда девушка старается в них поучаствовать. Но обязательно после выражения сомнения в услышанном, с поморщенным от неприятия лицом и совместным трясением голов. Несколько раз Ане послышалось, что в стороне обсуждается нелепое синее платье, странно похожее на её по описанию. Но взгляды и улыбки оставались сдержанно вежливыми, несмотря ни на что, не находилось причин для побега.

Даже дети старались переменить место и игру, если в затеи пыталась затесаться незваная старшая гостья. Ребята быстро смекнули или расслышали доводы родителей, исключив слабое звено. В целом, формальное приглашение в гости к общему столу имело место, но все понимали – лучше такие одолжения не принимать. Согласилась – сама виновата.

За столом на девушку навалилось море еды с плавающими внутри гигантскими с ушами. Были представлены залитые майонезом салаты и роллы, улыбающиеся лица из телевизора, одинаковые шутки и люди, алкоголь и узкие темы для разговоров, отдельно сидящие дети, озаряемые светом персональных экранов. Анна тогда решила или вспомнила, что ад это повторение. С ней бы согласились данаиды, Сизиф и в какой-то мере Тантал. Но не семья молодого человека, повторившие залпы в который раз, доставая очередные бутылки и повторяя старые несмешные истории.

Сейчас девушка думала: насколько гласными были договорённости? Насколько изоляция была заметна для него? Неужели он не чувствовал, что ей плохо часами, пока он вовлечён в подготовку и празднование? Какое это имело значение сейчас? В родном городе, за тысячи километров отсюда, её родные уже спали. Когда удастся провести праздники с ними, Анна не хотела думать. Безысходность требовала начать действовать, но не оставляла никаких сил. Компромиссного варианта на горизонте не предвиделось.

Когда препираться и перетирать гадость последних дней надоело, Аня закрыла глаза. Прислонилась к стенке спиной и медленно съехала на холодный пол, собирая при этом майку в гармошку. Запах вокруг стоял противный, слабо прочищаемый морозным воздухом. Потерев лоб, девушка закрыла лицо руками, напрягая память. На них не хватило пальцев, чтобы пересчитать, который раз отношения с родителями натягивались с той стороны, где колки и остры были упрёки и требования. Который раз он пропускал слова мимо ушей, отмахиваясь рукой? Она словно согласилась в какой-то момент принимать правильные решения, но теперь страдала глупыми предрассудками и торопилась повсюду. Открыв на этой мысли глаза на тот же балкон, девушка задалась единственным конструктивные вопросом: что делать? И впервые ответ поступил в голове так ясно, словно введённый на бумаге чёрными чернилами.

Аня призналась, что придётся выбирать правильные решения для себя и признаваться себе во многих слабостях. Во многих неприятных мыслях и нетерпимых поступках. Да, она ненавидит их, потому что по-настоящему боится. Не хочет становиться такой же, но боится не быть принятой. С нетерпением ждёт чуда, пока никто не спешит устраивать оно. Зачем ей это? Кто бы сказал. Может ли она исправить ситуацию? Кто бы ответил. Очередной отдых походил на испытание, пока прочность истиралась и терялась в ожиданиях.

4

Анна проснулась. Короткий отдых после завтрака оказался лучше иного ожидания. Она дремала совсем недолго, а многое успело случиться вокгруг. Пока лёгкий вертолёт диагностировал себя, роботы провели внешний осмотр. Автоматы заправили машину и добавили масла. Сама площадка выезжала в открытую часть заднего двора. Громкий шум отъезжающей части склада вкупе с ярким дневным светом и разбудил девушку. Сны отошли на второй план, когда потребовалось приступить к решению основной задачи.

Вскоре шум мотора, лопастей и ветра сместил звуки лесной опушки. Птицы разлетелись, кустарник и саженцы в трепете отпрянули от громкого механического чужака. Ветер играл листьями, сгибая молодые ветви. Вращение разрывало тишину на клочья кружением лопастей. Ещё мгновение потребовалось, чтобы машина оторвалась от земли под нарастающий гул. Лёгкий плавный прыжок техники, что вкручивалась в воздух, поднял пассажира, почти не заметив нагрузки.

Площадка убралась спустя пару минут. Вертолёт набирал высоту и двигался на северо-запад. Аня никак не могла согнать недовольство с нахмуренного лица. Девушка обернулась в кабине, бесполезно жалея о нарушенном одиноком спокойствии в ежедневных делах. С расстояния в несколько десятков метров дом уже сливался с холмом. А когда Анна проверила автопилот и выбранный маршрут, неприметная зелёная крыша скрылась за стеной деревьев. Спустя ещё пару минут смешанные посадки липы и ясеня заслонили сосны. Теперь лес представлял собой одно тёмно-зелёное полотно, раскинувшееся от края до края. Отдельные деревья мелькали и сливались внизу, неразличимые на высокой скорости.

Вертолет скользил над землёй. Ручки и педали двигались сами, словно человек-невидимка составлял девушке компанию. Покрывая пару сотен километров в час, Анна гадала, что же скрывается в этом редком отвлечении за набором цифр координат. Встреча могла сулить совершенно отличные варианты, в зависимости от обстоятельств. За прошедшее время ближайшую территорию Аня исследовала лично и занесла слой за слоем на снимки детали биосферы и недоступные спутникам мелочи. Но на эту часть времени не хватило , потому и знаний об очередном пересечении линий катастрофически не хватало. Транспортный узел включал в себя соединение многих поддерживаемых сетей, собранных почти в одном месте, в точке полученных координат. Ближе всего стояла нить спуска и подземная магистраль. Первая сразу приходила в голову, но девушка всеми неправдами старалась не верить в прибытие гостей извне. Срочные дела других полевых сотрудников, острая необходимость в обслуживании сложноустроенного робота или любые иные вымыслы устраивали Анну полностью. Желания хотелось принять за действительность, но вероятности не позволяли забыться.

Аня не считала себя ни гостьей, ни местной, даже спустя годы внизу. Жила без самоопределения, стараясь думать о более насущных делах. Хотя её первая декада дней после спуска недавно приросла до декады лет. Из первых суток девушка могла вспомнить грохот и страх спуска, толчок перед посадкой и первые шаги под этим небом, чарующим и пугающим. Да, сейчас синее полотно, усеянное облаками, стало почти родным, а тогда возможность привыкнуть к глубине синевы после станций и перенаселённых технопарков казалась нереальной. Девушка помнила, как с непривычки днями напролёт болела спина и шея, как приятно это ощущение дополняло необычную открытую миру радость. Как смотрела и дышала первые десятки часов без перерыва, несмотря на прежний полузабытый опыт. Не верила, что антураж первой планеты людей и первых звёзд для множества предыдущих поколений может затихнуть и пройти.