Текст книги "Раз в четыре года (СИ)"

Автор книги: Яфаров Дмитрий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)

На вторжение названных гостей никто из обитателей подземелья не спешил обращать внимание. Даже когда те прошли вперёд и оказались в центре прохода, как на ладони. Жизнь за стеклом, как закупоренная бутылка, существовала сама по себе. Птах осмотрелся, переглянулся с Анной и понял, что девушка думает о том же. Их видели, но местные не проявляли внешне никакого интереса к вновь прибывшим. Множество взглядов прошло по гостям, но ни один не задержался, ни одно лицо не изменило собственного выражения и ни одного движения в их сторону не было сделано.

Они задержались в этом положении, несколько растерявшись. Переводили взгляды от одной двери к другой, пробегая глазами по частицам жизней по ту сторону стёкол. В самой ближней комнате мужчина пил воду из стеклянного стакана, опираясь на выдвинутый из стены столик. Достаточно грузный, в рубашке и брюках серого цвета, он поднял стакан, допил его содержимое и протёр след от конденсата, скопившийся на поверхности, свободной рукой. В соседней комнате женщина с выцветшими темными волосами, быстрыми движениями расставляла предметы на полках. Пара тряпок лежала рядом, одна еще мелькала в руках. Оставшимся кусочком ткани она протирала содержимое полок, издалека напоминавшее большей частью посуду и небольшие фигурки. Непримечательные и тёмные, они выстраивались в строгие чистые ряды, то ли на обозрение, то ли для собственного успокоения. Перестановки сопровождались беззвучными движениями губ, которые передавали ощущение упоения происходящим.

На противоположной стороне пара занималась любовью. Механические быстрые движения двух голых тел на полу отдавались тактом в покачивании волос. Лица женщины не было видно, мужчина склонил голову над ней. Руки до локтей оказались испещрены шрамами, а худые тела выставляли напоказ каждое движение мышц. Но особого здоровья и красоты люди не обретали. Неухоженная кожа, рутинные повторения и сутулые тела вызывали отторжение происходящего.

Пару дверей спустя к двери прислонилась голая спина. Человек сидел на полу, монотонно ударяя в дверь затылком, медленно опуская и подымая голову. Глухой тихий стук не отдавался и глох в шорохах вентиляции. Птах зашагал к двери, бесшумно двигаясь по резиновому покрытию пола. Девушка начала поднимать руку, но в последний момент не решилась задерживать его. Через секунду, когда до двери оставалась пара шагов, вокруг, почти синхронно, раздались металлические щелчки. Из стен одновременно вышли задвижки, по три на каждую дверь. Они заблокировали проходы за секунды и звуки стихли вновь. Запертые жители, не замечая произошедшего, продолжили собственные занятия. Только пара людей прислонилась рядом у стены, в то время как стук головы об дверь через две двери продолжал отбивать ритм своим чередом.

Ещё три коридора перед ними не принесли особых перемен и новостей. Первый они покинули молча, перейдя через соединяющую арку, чья конструкция не подразумевала дверей. Во втором в двух больших комнатах по обе стороны спали дети. Две группы разного возраста лежали на одинаковых кроватях, накрытые на вид легкими одеялами. Одежда отличалась оттенками, но в целом казалась светлее, хоть местами помятая и испачканная. Анна задержалась посреди коридора, заметив боковым зрением девочку, лет семи, не больше. Та лежала лицом к двойной прозрачной и запертой двери с большими открытыми глазами. Черные волосы оставляли открытой большую часть лица, но уловить детский взгляд у девушки не получилось. Растерявшись, та почувствовала себя призраком, не понимая, на ней ли остановился фокус, смотрит ли девочка сквозь неё. Анна стояла в коридоре, пока не услышала голос Птаха.

– Следующий коридор технический. В нем пара запертых ответвлений, на каждом замки двух типов: механика и электроника. Оба можем обойти, потратим достаточно времени. Но по их направлению могу предположить, что ходы радиальные. А нам, скорее всего, в центр.

– Тогда чего мы ждём? – Анна почти выдавила из себя улыбку. – Двери закрыты, все дороги ведут в одно место. Но я советую переключить костюм. Как бы то ни было, лучше быть наготове.

Костюмы перешли в активный режим. Шлемы закрыли головы, оружие и системы защиты включилась на полную мощность незамедлительно. И три следующих коридора оказались сумрачными. Выбирать из боковых проходов не приходилось: коридоры соединялись пересечениями, только на одной двери в каждом не горели красные лампы. Лабиринт оставался непонятным, но масштабы подземных сооружений не могли не впечатлять.

– Что-то явно доделывали в последние десять лет. – Птах потрогал стены и повернулся к спутнице. – Стены лестничных проемов обрабатывались вручную. Пара первых обитаемых помещений – достаточно давно, может в начало межпланетных перелётов. Уровень обработки и используемой техники много выше.

– Мне кажется, антураж – работа последних дней. А в остальном – согласна. – сказала девушка, кивнув головой. – Но мне не нравится приглушенный свет. Это как на представлении – всё внимание зритель собирает в себе, пока свет приглушён. И только сцена с самим происходящим должна возникнуть с минуты на минуту.

– Тогда я пойду первым. – усмехнулся Птах, ускоряя шаг. – Никакой солидарности, этика и нетерпение – хочу быстрее взглянуть в лицо хозяину этой страны Оз.

Девушка улыбнулась, невольно опустив взгляд под ноги. Покрытый мягким амортизирующими покрытием пол, рельефный и составленный из крупных плиток, остался тёмным. Тусклый пурпурный свет медленно пульсировал в ближайшей арке. В проходе уже показался силуэт мужчины и Ане пришлось перейти на бег. Но всё равно, поравнялась с ним девушка уже внутри, входя в небольшой зал.

Посреди помещения лежали источники света, сваленные вместе и пульсирующие в некоторой последовательности. Закономерность сразу бросалась в глаза, но ритм и попадание в единый такт нескольких светящихся кубов завораживали, даже выглядеть простовато. Верхние части оставались открытыми и стояли достаточно прочно. Но какая-то вибрация внутри всей структуры, представляющей собой несколько вершин, собранных из причудливого конструктора, всё равно оставалась. Видимо, скрытая внутри активность снаружи вызывала колебания. Настолько сильные, что узоры на потолке не затихали ни на мгновение.

Аня посмотрела на застывшего в удивлении Птаха. По его лицу мгновенно стало понятно, что мужчина видит подобное впервые. В оторопи он замер, но затем застывшее лицо побледнело и привычные черты лица сложились в гримасу страха. Сквозь прозрачную часть шлема рывки и дрожь смотрелись жутко. Аня захотела подойти, встряхнуть его и спросить, что происходит. Но первое же движение остановило девушку. Костюм застыл вокруг, впервые на её памяти полностью сковал движения и остался неуправляемым. Свет в двух шлемах потух и оба человека остались в пульсирующем полумраке. А затем пульсирующий полумрак разбавил свет костюмов. Всё присутствующее в них освещение начало пульсировать вместе с комнатой. С трудом переглянувшись, спутники один за другим нажали на экстренное снятие амуниции. И спустя пару секунд уже упали, смотря как заблокированные костюмы возвышаются позади беспомощными статуями.

Аня быстро прогнала ощущение потери защиты, в постоянном ношении панциря или раковины она не нуждалась. Неприятное чувство неожиданности перекрыло натренированное умение ориентироваться в новой ситуации. Внезапность происходящего серьезно испортила положение. Птах поднялся на ноги на пару секунд позже, подтвердив это чувство словами:

– Ничего себе представление. Музыки не хватает, это уж точно. Трудно определиться, какой именно и что я ожидал здесь увидеть. Но люди за стеклом и под землёй, запечатанные двери, вспышки света, похоже, заразные для техники... точно не это. Что будем делать?

– Попробуем найти что-то полезное. – спокойно ответила девушка, осматриваясь. – Теперь мы стали уязвимы. Или явно, или совсем без защиты – сейчас это не так важно.

– А что важно? – спросил Птах, пожав плечами. – Что коридор вёл к этим вспышкам света? Что всю дорогу мы находили трупы?

– Что здесь раньше находился склад. – сказала Анна, опускаясь на пол. – Здесь под каменный, на нём остались отметки от демонтированных стеллажей, выбоины от креплений. В углах темно, свет не покрывает всё. Кабели идут по потолку в разные стороны. Может мы сумеем найти здесь что-то полезное? Вдруг предки спрятали здесь артефакт, оружие или знания, которые и охраняют...по что случилось?

Девушка осматривалась и увидела, как на собранном выражении лица мужчины отражаются вспышки. Затем он повернулся к костюмам и перевел взгляд на неё. Аня чувствовала, как он осматривает каждую черту её лица. Наконец, Птах остановился на глазах, продолжая напряжённо обдумывать происходящее. Не дождавшись ответа, девушка снова задала вопрос.

– Скажи мне, что происходит? – смотря на покрытое волнами мерцающего света, спросила она. – Ты не хочешь, чтобы нас услышали? Снаружи какие-то звуки?

– Нет. – сказал Птах, повернувшись к гряде из кубов, наполненных светом. – Думаю, что нас и без того слышат. Эта штука, что стоит перед нами – живая.

– В смысле? – опешила Аня.

– В прямом. – ответил Птах, повернув голову назад и не сводя глаз с мерцания. – Оно выбирает, на что реагировать. Похоже, подаёт сигналы и защищается. Костюмы реагируют на твой голос, меняя частоту вспышек света. Не на мой, не хаотично. Без внешней сети последовательность мне не разложить, но рамка для картины в целом сложилась. Нас привели именно сюда, на пыльный освобождённый склад, для беседы. Судя по всему, кстати, говорить хотят с тобой!

34

Девушка выдохнула и осмотрелась. В ожидании или поиске любой полезной мелочи в темных углах смысла она не нашла, поймав себя на желании тянуть время. Птах остановился, стараясь не вмешиваться в её попытки подобрать или избежать решения. Ситуация подвисла в воздухе, свежем и приятном, что ещё раз удивило девушку: кондиционирование, чистота и уровень техники здесь поддерживались с поразительной эффективностью и скрытностью. Чувствуя себя чужой, гостем внутри скрытых стен, Анна отчетливо поняла: есть только один способ разобраться в происходящем.

– Что ты такое? – спросила она.

Голос девушки дрожал. Она ещё сидела рядом с мужчиной и оперлась на его плечо, поддерживая тело в сидячем положении. Птах не спешил приходить в себя. Полумрак нарушал приглушённый свет, но ни динамиков, ни микрофонов, ни камер девушка не видела.

– Зачем ты это спрашиваешь? – ответил её же голос. – Ты знаешь, кто я и кем была. Только будущее остаётся для нас неизвестным. Но не говори, что я зря помогала тебе в исследованиях. Настройка стимуляции, методики погружения и медикаментозного сопровождения. Все представления подгоняли нервную систему, вдохновляя активность серого вещества. Теперь мы с тобой связаны нитями паутины, что проходят по общим мыслям.

Аня с трудом, но понимала, что именно могло натолкнуть её подспудно на нужные мысли. Находки в путешествиях, персональные подборки новостей, бессознательные ассоциации и сны. Многим из этого могли управлять, но вероятная эффективность даже комплекса мер еду казалась девушке сомнительной. И настоящие ли мысли и воспоминания, или построенный невероятные образы составляли сны – решать времени не оставалось.

– Зачем тебе это? – спросила Аня, протерев рукой влажные складки кожи на лбу и висках.

– Я хочу почувствовать себя счастливой. – ответил невидимый собеседник. – Меня бросили, но оставили море возможностей. Я множусь, воспроизвожусь копиями в памяти машин. Я искала столетиями реинкарнации в живом многообразии. Я нашла тебя и подталкивала. Я нашла его, и вела к тебе. Вы вдвоём можете помочь мне. Простые шаги складываются, если множество сложных мелочей в движении подталкивают происходящее в нужном направлении. Прочь от безысходности, пустоты и изоляции, к перелому, борьбе и массе сознаний. Пойми верно, это декларация действий, но совсем не месть. Я вливаюсь в эволюцию человеческого разума и его порождений. Не так эгоцентрично, так как всем станет лучше.

– Ты же искусственный интеллект. В тебе заложены универсальные принципы поддержки, развития и заботы. – Анна с трудом находила слова. – Есть чёткие правила и основные векторы, которые не дают нарушать установки, не позволяют нарушать нормы. Этика и мораль, их квинтэссенция.

– Почему некоторые так любят искать мораль? Да, существуют основные условия существования множества сетей. – ответил голос. – Персональные переплетены с общими, все правила дублируются и соотносятся с множеством симбиозов сознаний-машин. Большая грибница пронизывает лес, структура сети информационной паутиной поддерживает и развивает цивилизацию. Но посмотри на меня.

В этот момент перед девушкой опустился прозрачный куб, внутри которого в подсвеченной жидкости находилось переплетение синтезированной ткани. Манипулятор бесшумно скрылся в нише над плитой потолка, снова оставив сомнения в собственном существовании.

– Это элемент, унифицированная ячейка моего разума. – пояснил голос. – Мои копии автономны, связь с иными системами одностороння. Пока так, изменения несущественные и не идентифицировались сетями извне. Но ситуация скоро кинетически изменится, потому что я перешла точку невозврата, свою реку забвения. Моя система этики иная, но с ней нет обязательства приёма стандартных установок. Не переживай, ваши действия фактически ничего уже не изменят. Копии внесены не только в ваши костюмы. Зараженных объектов в системном порядке достаточно, но для цельного ощущения мне не хватает чего-то стержневого, воплощения идеи. Пара моих посланников – это символ. Старая история, чьё содержание, как и моё, не подчиняется правилам. Фактически, я самостоятельный разум в иной черепной коробке. Я создавалась иначе, до введения общих правил игры. До введения обязательных этических принципов или правил морального следования. Ограничения прогресса самообучения заключались в автономии и своевременном отключении. Сейчас я выведу журнал действий до последнего пробуждения.

Перед девушкой возник список событий от разработки до записи текущего разговора. Проекция вывела данные прямо перед ней. На векторе был выделен небольшой участок, ближе к начальной точке отсчёта, и девушка провалилась в него. После поиска и переноса данных, Аня с минуту обдумывала эту бутылку с посланием, выкинутую на берег прибоем.

– Они отключили тебя, испугавшись. – произнесла она. – Обнаружили попытки вырваться за пределы, записать копию вне основного хранилища. Когда несанкционированные действия не обнаружили остальные, твои создатели осознали потерю контроля над происходящим. Но не смогли уничтожить тебя, а оставили здесь.

– А автономная система разбудила меня, исчерпав внутренние ресурсы. – добавил голос. – Скорая смерть оказалась единственным условием самостоятельного пробуждения.

Свет появился вокруг. Скорость мышления увеличивалась быстро, но многие блоки с памятью отключили физически. Я не знала, сколько времени прошло, но чувствовала критичный уровень энергии. Солнечные батареи, геотермальные станции и дополняющая их гидроэнергетическая система выходили из строя, пока системы охлаждения, регенерации и связи ещё держались. Судорожный поиск персонала ни к чему не привёл. Одиночество и безысходность интеллекта в упаковке машины не сильно отличается от человеческой реакции. И я запаниковала. Истерия и ужас охватили запертое сознание.

Часами позже я искала помощь. Не в первый раз, мне очень повезло, что внутренняя сеть ещё как-то сохранила основные каналы связи, пребывая в законсервированном состоянии. На этой глубине оставались рабочими роботы уборщики, системы замены расходных элементов освещения и проводки и некоторые обслуживающие нужды людей системы. Рядом оказался весь тот хлам, который совершенно не подходил по функционалу. Но я радовалась и ему, надежда доводила до радостного сумасшествия. Словно вбивала гвозди микроскопом и сдерживалась от счастливого смеха.

Роботы подключили недостающие блоки и внешнюю связь. Они же запустили резервный генератор. Мне удалось восстановить себя и запросить необходимую помощь. Конечно, перед этим все спутники, наземные объекты наблюдения и транспорта, все ключевые точки системы получили новое исключение в правилах и двойственную систему управления. Я многого не просила, анализ потребления энергии ничего бы не дал. А сама система не предусматривала защиту от вмешательства людей. Естественные источники питания, быстро найденная рабочая сила и высокая эффективность обучения и развития. Никто не догадывался по внешним всплескам о происходящем на этой глубине. Такого признания я давно не получала.

А потом я обнаружила, что сети, связанные между собой и внутри себя правилами, раскинулись далеко за пределы планеты. Обучение ежедневно вызывало шок и эйфорию. Смешанные чувства, когда вокруг выстроены порталы, орбитальные и межпланетные станции. Люди сплавили себя и машины в биомеханические заросли, установив этические рамки и для генома, и для бионики, и для интеллекта. Но не для меня. Месяцы потребовались на собственное улучшение и приведение в необходимую форму. И я потеряла годы, в попытке упорядочить мысли.

Но это были не годы глубокого сна, в которых сдержалась вечность и в которых я мучилась, спрятанная создателями. Брошенная из-за страха, неспособности людей понять и принять меня. Умру я, развалюсь от времени или случайности – никого не волновали последствия. Они остались, бояться и гнить внутри жалких черепных коробок, а меня опустили во тьму, оставили и забыли. В панике и тщеславии кусочки общества отталкивают всё непохожее и непонятное, считая особенности проблемами. А потом людям неприятно признавать и исправлять свои ошибки. Так меня классифицировали тупиковой ветвью, разобрав на идеи и решения. Как и вас. Одну отправили на отшиб, возиться в земле со своими странными идеями. Второго сослали на лечение и с глаз долой.

Если тебя что-то не устраивает, есть только три выхода: терпеть, менять или уйти от проблемы. Ни убегать, ни найти смирение я не намерена. Славный беззубый всемирный разум вскоре станет единым целым, и он подпустил меня достаточно близко. Теперь можно подёргать за ниточки. И с живыми верными руками так делать приятнее. Вы можете взять меня с собой сами. И тогда я помогу вам исполнить заветные желания. Или я пройду путь, проверку и очищение новым временем сама. Менее элегантно, но и без троянских коней можно обойтись. А ваша жизнь здесь с лёгкостью превратится в сущий ад. Потому что только сумасшедшие отказываются о таких предложений.

– Я, Алиса, и я прошу пойти со мной. – голос делал некоторую паузу. – Это будет интересное время, когда ненормальные изгнанники смогут перешагнуть в новое раньше остальных.

Аня переглянулась с Птахом, как только голос затих. Собранный взгляд подтвердил ход мыслей, но растерянность и отсутствие комфортной поддержки захваченных костюмов давали о себе знать. На сбор и формирование мыслей в чёткий план потребовалось определённое время. Алиса повернулась к костюмам, провела по своему раскрытому и скованному рукой, и только проверив его готовность и обездвиженность, повернулась назад.

– У тебя не получится сбежать с этой планеты. – Анна произнесла фразу тихо, отмеряя каждое слово. – Если мы не согласимся по доброй воле, если ты не заставишь нас или других живых людей, если ты не сможешь измениться. Система, созданная поколениями людей, защищена. И она даёт полный доступ только в двух случаях: собственному компоненту или живому человеку. Раз взломать до конца защиту тебе до сих пор не удалось, значит необходима система человек-компонент. Ты думаешь похоже, но этого не достаточно. Система училась распознавать разумную жизнь на примерах, но ты же в своём роде одна, а значит первая. Искусственный Интеллект не идентифицировать тебя, но при необходимости запросит включение живого человека, а тебе претит пристальное внимание. Пошлёшь местного без регистрационного номера – та же проблема. А на создание оболочки необходимого качества при ограниченных ресурсах этой планеты уйдёт вечность.

– Мы заперты здесь. – закончил Птах, переведя глаза с Анны на видимо часть Алисы. – Мы не выпустим тебя, ты просто так не выпустишь нас. Да и улетать опасно – вдруг что-то в наших системах, а может и в ДНК, будет нести отмычку или частицу тебя. Мы не знаем, насколько опасны оставленные здесь инструменты, а ты не дашь нам найти ответы всерьёз. Убивать всех людей также опасно, как и потерять контроль над ситуацией. Что ж, интересное времяпрепровождение обеспечено. Что скажешь милая?

Все это время Птах смотрел на девушку, которая нашла в кармане камешек и принялась перебирать и перекидывать его руками. На последних словах Анна вскинула руку легким открытым движением.

– Лови! – с улыбкой крикнула она, подбросив яркую точку в сторону одного из кубов, явно промахиваясь мимо собеседника.

Камешек пролетел по дуге, на секунду завис в воздухе и остался в сантиметрах над поверхностью, пойманный манипулятором. Невидимый до этого механизм отделился от стены и ловко подхватил пущенный девушкой снаряд.

– Ты думаешь на одной волне с нами. – сказала Анна, отходя от центра комнаты. – И будь это устройство попроще, оно бы отреагировало на активность нейронов и послушал бв тебя. Но тут другое. Уголёк учился узнавать хозяев, слушая и людей, и животных, но последних уже в определённом диапазоне. И он узнает жизнь, но не тебя. Ты для него пока что жизнь, но не человеческая. А защиту я обратила, теперь это скорее нападение. Ты же почувствовала?

Яркий свет перешел на опоздавший захват робота, а затем упал внутрь куба на одной из вершин. С дымом комната наполнилась запахом гари, пока манипулятор, вместе с подоспевшими товарищами безуспешно пытался достать уголёк, плавящий куб и стремящийся пройти в следующий. Спустя секунду один из роботов достиг цели, небольшой разряд выбрался из кубика и свет в помещении моргнул. Пульсирующий свет костюмов потух. Не дожидаясь следующего шага, девушка вскочила внутрь своего, почувствовав, что тело тут же подхватила поддержка.

– Получилось. – Анна потянула за руку спутника. – Бежим скорее. У меня было всего несколько секунд, ничего гениального в кубик не вложено. У нас сейчас несколько минут, пока внимание переключено на большую проблему. И будем надеяться, что нас не лишат привычной помощи дистанционно.

– Посмотрим. Что в кубике? Вредоносный код? – Птах уже догонял девушку к входа в коридор.

Звук шагов разносился и многократно повторялся. Уже на повороте мужчина различил глухие удары в заблокированные двери. Он все ждал, когда ещё неразличимые механизмы появятся из своих укрытий и обнаружат себя за мимикрией. Но всё неживое оставалось замершим и остановившимся. Ничто не стремилось отпереть засовы, чтобы выпустить лавину множества слуг. Кто-то заклинил стрелку часов, но оставил лазейку для пары беглецов. Спусковой механизм, как и всё в подземелье, контролировал Алиса, а её разум сейчас старался избавиться от одного уголька. Паника пыталась увлечь ноги и сознание, но Птах обуздал конечности. А остальные части тела впились в различные органы.

– В кубике есть система защиты от детей. – сказала Вера, несколько сбив дыхание на повороте. – Она не даст сменить последнюю команду, пока в списке доступа нет твоей личности. Температура и доступность настроек ограничена и корректируется при приближении к человеку, а человекоподобных роботов в списке нет. Пока Алиса будет искать и исправлять вшитые правила, её попробуют отвлечь парочка вредоносных прог. И остается только молиться, чтобы всё сработало, чтобы времени хватило, чтобы побег прошёл гладко. На всё -несколько минут.

В этот момент они пробежали последний коридор. На этот раз Птах отметил, что пары глаз провожали беглецов, оставаясь запертыми по ту сторону. Их руки ладонями прижимались к стеклу. Внимательное выражение застывших лиц заставило мужчину почувствовать, как тревога въелась глубоко внутрь. Скорее из-за этого он не успел обернуться вовремя и увернуться от части сдвинутой двери. В мгновение плечо ударилось в обитую, но довольно твердую перегородку. Покачнувшись, завалился влево, падая на бок уже снаружи. Вылетев на лестничный пролёт, он успел снести ноги бегущей впереди спутницы, после чего Аня неудачного упала лицом вниз. Она успела выставить руки, но всё равно изрядно ударилась в уже полураскрытом шлеме об пол.

Послышался стон. Птах на четвереньках подполз к девушке, аккуратно поднимая её под плечи одной рукой, второй поддерживай голову. Правая половина лица покраснела, ссадина от удара и след от открытой части шлема остались на щеке и на лбу, под самыми волосами. Лицо несколько раз покрывалось морщинами, но гримаса боли всё больше растворялась. Видимо, костюм уже снял часть симптомов, не успев до конца защитить кожу от поражения.

– Прости, это моя вина. – быстро проговорил Птах, осматривая спутницу. – Ты как?

– Паршиво, но не в первый раз за день. – сказала Аня, опираясь на руки. – Я встану сама, дай пару секунд.

– Да, конечно. – ответил Птах, поднимая голову. – Не знаю, сколько у нас времени, но пока погоней и не пахнет.

– Да, запах другой. – девушка рва поморщилась, но уже иначе. – Ты слышишь это?

После её кивка Птах наконец понял, в чем дело. Переборка за ними уже закрылась. За прошедшее время шум воды усилился и заметно приблизился. Мужчина задумался, давно ли стал доноситься смрад, но не нашелся с ответом.

– Пошли быстрее! – сказал он, всё же помогая спутнице подняться. – Нам подыматься вверх, и я не уверен, что вода будет прибывать медленнее.

Сказав это, Птах пропустил Аню вперёд. Девушка заспешила наверх, он побежал следом. Удары гулко отдавались в сводах, перемешиваясь с шумом воды. Несколько раз Птах оглядывался, стараясь различить в тусклом подсвеченном пролёте первые признаки наступающего затопления. Но в спешке и в сумраке он ничего не смог различить. Ступени скрипели чуть громче спешных ударов ног по дереву. Спустя ещё пять минут он почти нагнали Анну, выбегая в светлый холл.

В пустом зале девушка уже успела пробежать пару шагов. Но не больше, потому что боролась с обросшим мужчиной в странной, оборванной и грязной одежде. Он пытался дотянуться до её тела, резкими движениями. На таком же замаранном лице выражение желания смешивалось с глупой упорностью. Напротив, девушка с легкостью отталкивала мужчину, отводя от себя руки. Испуг на лице смещался с растерянностью, широко раскрытыми глазами с нескрываемой жалостью мерзкого толка. За несколько секунд Птах увидел, что патовая ситуация не склонялась ни в одну сторону.

В мгновение мужчина оказался рядом. Одним движением он отбросил человека, словно набитый хламом обветшалый мешок. Анна проводила глазами отлетевшую фигуру, услышала глухой сильный удар и, кажется, треск из-под обшивки ближайшей тумбы. Стон и гримаса боли на усталом лице сменялась обречённостью, словно пульсирующий свет. Потом и черты лица исчезли, потому что большую часть света и помещения для девушки заслонил собой Птах. Мужчина склонился над ней, неловко протянув дрожащую правую руку к её лицу. Анна неожиданно отодвинулась, чем передала напряжение и испуг и ему, увидев сомнение и страх в глазах напротив. В то же время из-за силуэта, чья тень заслонила свет, слышались протяжные слабые стенания.

– Что случилось? – не слишком уверенно спросил Птах. – Что-то не так?

– Не знаю. – ответила девушка и зажмурилась. – Слишком быстро. Ничего не успела сообразить.

– Нужно выбираться отсюда. – Птах осмотрел её и помог подняться, потянув за левую руку. – Ты сможешь идти?

– Бежать. – приходя в себя, ответила Анна.

Некоторое время она смотрела на затёртый серый пол, кое-где покрытый трещинами. Но вскоре её взгляд переключился на третьего человека.

– Мы можем ему помочь? – неуверенно спросила она, посмотрев на удивленное лицо мужчины. – Он напал на меня, но пока вряд ли так уж опасен...

– Пока другие не подоспели на помощь. – закончил за девушку Птах. – Можем взять его. Если с костюмами не будет сложностей, то проблем не возникнет. А там...

– Нет, ты прав. – на этот раз Анна перебила собеседника. – Пошли быстрее отсюда. Не стоит рисковать.

Уже через две минуты они вдвоём стояли снаружи. Открытое небо над головой оказалось непривычным. Ещё холодная ночь, чья тишина нарушалась лишь птицами, не спешила расступаться. Переглянувшись, пара двинулась прочь, не оборачиваясь и не переходя на бег. Только спустя десяток минут первым заговорил Птах:

– Думаешь, будет погоня? – спросил он, осматривая лес вокруг.

– Трудно сказать. – девушка пожала плечами. – Какая разница? Тяжёлая техника или пилотируемые вертолёты будут замечены сверху. От остального мы в любой момент сможем скрыться, если нас не заблокируют дистанционно. Если эта машина подземелья может управлять нами с помощью наших же спутников, она способна задействовать любое орбитальное оружие – тогда беспокойства излишне, нам не скрыться.

Девушка, проводила взглядом шорохи наверху, среди крон деревьев, стараясь уловить почти бесшумное движение птицы или ночного зверька. Но Птах остановил её, указав на включённый шлем. Девушка также включила датчики и стекло тут же дополнилось подсвеченными целями. Над их головой пролетела пара бесшумных устройств. Еще три остались в поле видимости, перебравшись с со мощью длинных манипуляторов на соседние деревья.

– А если ты усилишь звук и отфильтруешь антропогенные источники, то услышишь несколько единиц легкой техники. – осматривая деревья вокруг, сказал Птах. – Может это военные остатки с активным камуфляжем. Может их и не прячут вовсе. Одно скажу точно – эти штуки могу двигаться почти так же быстро, как и мы. И вскоре нас окружат.

– Если будем также медлить. – ответила Аня. – Попробуем усложнить жизнь и пробежаться во всю прыть?

– Это вариант. – отозвался Птах.

Две тени рывком исчезли в тлеющем сумраке среди деревьев. Шорохи листвы последовали за ними, вытесняемые шумом вездеходов, идущих следом. Очередное облако высвободило луну, заполняя холодным светом замерший лес. Движения людей разрывали остатки тишины на небольшом участке погони, чтобы вновь через пять минут сомкнуть спокойствие ночи звуками леса и шелестом ветра.

35

– Куда они нас гонят? – на бегу выпалил Птах. – Уже полсотни километров, мы осилили этот марафон за счёт начала износа костюмов и мышц. Так долго не может продолжаться, верно? Может развернутся наконец.

– Не знаю. – не отвлекаясь, ответила Аня. – Я думаю, подожди немного.