Текст книги "Точка Столкновения. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Вячеслав Лешко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 76 страниц)

  На территории Эвалты был отменен прямой контроль и управление людьми, вместо полностью контролируемых общин было создано относительно свободное не допускающее прямого рабства капиталистическое общество. Армидейцы ограничились лишь написание разумных справедливых законов, и отошли в сторону, дав людям почти полностью самим управлять собой. Рабовладельцы сменились собственниками капитала, теоретически взобраться на самый верх стать богачом мог каждый, рабство было запрещено законодательно и в итоге на территории Эвалты возникло относительно свободное людское общество. И все это в центре Арвлады еще вчера кровью и болью от "свободных" людей отчищенной.

  К сожалению сегодня "проект Эвалта" испытывал серьезные проблемы. Первой из которых стал сам собой возникший мощный поток контрабанды из-за периметра, насытивший Эвалту оружием и всевозможными запрещенными товарами. Разумеется, что жители Эвалты, большинство из которых вчерашние беженцы с юга не могли не контактировать со своими оставшимися в диких землях сородичами. Для ослабления потока контрабанды демократичные армидейцы разрешили жителям Эвалты официально торговать с югом. Это уже нарушило один из главных принципов, вложенных в Эвалту при ее создании – полная изоляция от оставшихся на юге диких людей, с целью создания основанного на любви к артэонам взгляда на мир у эвалтийцев (граждан Эвалты).

  С началом официальной торговли с югом в Эвалту усилился наплыв незарегистрированных беженцев, бродяг и уголовников из-за периметра. Что в свою очередь повлекло вспышки непонятных эпидемий, бродяжничество и усложнение криминальной обстановки. В ответ на попытки армидейцев закрутить гайки и покончить с криминалом в подконтрольной им Эвалте, появились подпольные повстанческие и террористические движения и группировки, в основном созданные из криминальных элементов.

  В данное время Эвалта раскинувшаяся противоположно Срединным Землям на восточном берегу Андары, включает в свое население около восьми миллионов человек. В ее городах, а в особенности самом крупном Певенсе идеи свободы ну типа капитализма все-таки получили свое удовлетворительное воплощение. В Певенсе во всю успешно функционировали мануфактуры с использованием наемного, а не рабского труда, был сформирован класс купцов занимающихся торговлей – местная элита, ядро всей капиталистической системы. Можно сказать, что в городах Эвалты расположенных в северной ее части, люди научились самостоятельно жить без рабства и тотального контроля со стороны артэонов. Но вот в деревнях, в особенности на южных окраинах ситуация была плачевной. Сельскую местность повсеместно облюбовала организованная преступность и все осевшее в Эвалте "дно" южных человеческих обществ. Ситуация была настолько критическая что совсем недавно жители одной из деревень на юге после уничтожения армидейского патруля устроили вооруженное восстание требуя освобождения своих друзей и близких из Гванталы – тюрьмы для людей созданной артэонами. После подавления восстания армидейцами были проведены массовые показательные казни также ничего хорошего в сложившуюся тяжелую ситуацию не принесшие. Армидея сейчас замерла перед выбором между уничтожением Эвалты как проекта потерпевшего крах с его последующей реорганизацией и продолжением данного эксперимента ввиду наличия положительных результатов в виде городов и других поселений северной части, собой оправдывающих всю затею. Пока армидейцы все спускали на тормозах, продолжая биться за свою Эвалту, пытаясь научить людей жить самостоятельно и свободно.

  Нужно сказать, что многие проблемы Эвалты имели искусственное происхождение, их причиной было вмешательство злой посторонней силы. Так называемая дикость людей, конечно, имела место, но в редких случаях. Речь, конечно, идет о СБК. Естественно, что сам факт наличия также как и сама идея создания Эвалты, была мягко сказать, ненавистна СБК. Эвалта была главной причиной разногласий между консервативной СБК и "креативной" "демократичной" Армидеей. Политики из СБК говорили, что наличие Эвалты оскорбляет и делает бессмысленной пролитую кровь во имя их Арвлады. Эвалта своим наличием убивала идею Арвлады как страны артэонов. И СБК как могли ситуацию внутри Эвалты дестабилизировали. Почти все действующие в Эвалте повстанцы, разные группы недовольных и даже террористические группировки, которые якобы сражаясь за свободу и права людей, периодически убивали армидейских солдат, были выращены при помощи СБК. Страна Белого Камня как могла, вставляла Армидее палки в колеса, не давая довести Эвалту до ума. Процесс приучения людей к азам капитализма путем силового запрета рабства не давал сбоев, просто Армидея в скрытой войне за Эвалту конкретно коварной СБК проигрывала. Поэтому сейчас в условиях постепенно выходящей из-под контроля ситуации в Эвалте власти СБК приближаясь к полной победе, давили на Армидею требуя прекратить ее игры в свободу с людьми, угрожая в случае ее бездействия самим решить эту проблему путем полного уничтожения Эвалты.

  На фоне нестабильностей в Эвалте жизнь в подконтрольных СБК людских селениях закрытых от всего казалась идеальной. Власти СБК не желая экспериментировать, в своих человеческих общинах держали ситуацию под контролем, силой и наказаниями, приучая людей к соблюдению и уважению законов. В общинах СБК людям запрещалось свободно торговать и самим управлять собой. Все управленческие вопросы за них решали артэоны. Здесь люди жили только своим трудом, возделывая поля, выращивая скот. Общины СБК собой напоминали города строгого в какой-то мере диктаторского, но справедливого государства, без надобности не нарушающего, а наоборот оберегающего человеческие права, и в тоже время жестоко карающего в случае отступления от правил. Силой в этих общинах людей никто не держал, и тот факт, что в них проживали миллионы человек, говорил о том, что большинство такая жизнь устраивала. И вот сегодня когда ситуация в Эвалте была близка к хаосу СБК требовали от Армидеи прекратить свои эксперименты и преобразовать свою страну свободных людей в систему общин живущих по четким разумным законам. Жить, так как артэоны и люди сосуществовали в этом мире с древних времен.

  Тем временем под тихим скрипом колес повозок караван проезжал по центру Дорсинска – последнего городка Эвалты на пути к Армидее. В центре городка появились украшенные куполами административные здания, выстроенные вокруг большой колокольни. Караван окружила толпа местных жителей. Это были старики и женщины, помнящие или хорошо знающие жизнь на юге и поэтому благодарные артэонам. По старым привычкам эти люди одаривали своих "новых хозяев". Женщины опускались на колени и протягивали куски ржаного хлеба. Старики и некоторые мужчины кланялись. Артэонские офицеры культурно отказывались от предложенных даров, поднимая приклонившихся с колен и благодарствуя окружающих за радушный прием. Солдаты принимали из даров только букеты цветов. Следом отовсюду набежали дети возбужденные рассказами этих взрослых, в которых солдаты Армидеи представлялись как герои. Дети шумной толпой в прямом смысле слова облепляли солдат, стараясь потрогать их броню. Один местный сумасшедший, наплевав на робость своих земляков, взял и пошел через строй, попутно пожимая солдатам руки. Рурхан не понимал ничего из происходящего, но детский смех и повсеместные улыбки, разбавляющие пронизанную усталостью от дороги напряженную атмосферу в их караване, заставляли его по-настоящему улыбнуться впервые за долгое время.

  На окраине городка на следующих в караване набросилось несколько злобных псов специально для этого отпущенных с цепей и натравленных на солдат каким-то недружелюбным местным. Солдатам собаки, конечно, никакого вреда не нанесли, так просто полаяли немного, единственное только людей с каравана напугали. Снова со всех сторон стали давить недовольные взгляды, которыми все недовольство и ограничивалось. Местное быдло артэонов ненавидящее боялось что-либо сказать открыто, потому, как знало, что с ним церемониться не будут. Даже оскорбление военнослужащего Армидеи это сразу статья, если не казнь на месте.

  Солнце вошло в зенит, полностью затмив все прочие небесные тела в небе над этим миром. Рассеялись все облака. Последняя деревня людей осталась позади и караван проехал под золотистой аркой с надписью "Аламфисов лес". Этот лес был искусственным творением Духа Аркея покровителя Армидеи. В окружающем золотой город Аламфисовом лесу под соснами, лиственницами и редкими березами нетронутыми Азурой обычно черная, покрытая мхом и кустарниками лесная почва была устлана разнообразными цветами всех оттенков и высокой яркой зеленой травой. Благодаря вмешательству Духа цветущий и благоухающий наземный ковер этого леса спокойно располагался в тени деревьев, обходясь без солнечного цвета. Наоборот некоторые из здешних цветов в темное время суток сами испускали свет, наполняющий в ночи сиянием эти дремучие дебри. В воздухе над головами, меж сплетения хвойных веток повсюду порхали разнообразные небольшие птицы. Большинство цветов этого леса вырабатывали специальные феромоны оказывающие отпугивающий эффект на лесных животных, без влияния на птиц, скрашивающих здешнюю приятную атмосферу своим пением.

  Прекрасный лес неожиданно сменился выжженным мертвым пустырем, тянущимся на километры, подобным резкому обрыву отгораживающему природу от цивилизации. Это была так называемая простреливаемая зона – первая ступень обороны Армидеи. Простреливаемая зона это открытое пространство несколько километров в ширину по периметру окружающее стены города, территория, полностью простреливаемая артиллерийскими системами армидейской обороны. Мертвая земля, усыпанная пеплом сожженных деревьев, покрытая торчащими пнями.

  Под светом солнца за мертвой простреливаемой зоной вдалеке вдоль горизонта заблистали золотистыми оттенками стены Армидеи, за которыми возвышались башни ее высоток и верхушки многоэтажных домов. Караван, по проложенной в мертвой земле дороге приближался к городским стенам.

  Дорога подошла к стене города и потянулась вдоль нее вправо. Окружающая город по периметру возвышающаяся на двадцать пять метров сложенная из исполинских серых каменных блоков стена была покрыта узорами, выложенными из стальных пластин золотистого цвета. На вершине стены, на высоте где летают птицы по своим маршрутам бродили часовые пограничных войск, наблюдающие за движущимся внизу караваном. Через каждые несколько десятков метров в стене возвышались дозорные башни. Всем своим видом величественные стены Армидеи выдавали свой необычный, сверхъестественный способ постройки, ведь при помощи человеческого труда возвести подобное, было, наверное, невозможно. По пути караван проехал двое из семи наружных врат Армидеи. Первые из попавшихся на пути врат под номером пять, были большими пятнадцатиметровыми, окруженными треугольной аркой при взгляде на которые не верилось, что они вообще открываются и что есть в этом мире силы способные их сдвинуть. Другие ворота – номер шесть, были маленькими и компактными.

  Стена начала плавно поворачивать, уходя влево, обрисовывая очертания города. За углом стены стала видна небольшая к ней пристройка, это был Закхал – человеческий квартал Армидеи. Стены окружающие Закхал, на десять метров уступали стенам города, а также не имели дозорных башен. За Закхалом нелепо с южной стороны приросшим к Армидее открывалась Соленая Миля – маленький кусочек мирового океана доставшийся преферийцам. Вдалеке над водным лоном в этот ясный солнечный день была видна белая полоса Стены Тумана, которая отделяла Преферию от всего мира.

  Дабы не допустить превращение Преферии в колонию империй соседней Межокеании, дать ей право называться новым светом, ее было решено изолировать от остального мира. От различных колонизаторов молодую Преферию защитили представители эльфийского народа. При помощи своей магии таинственной и мощной эльфы создали Стену Тумана раз и навсегда закрывшую восхитивший их новый свет от окружающего мира. Эта "стена" представляла собой скопление тумана приблизительно десять метров в ширину и пятьдесят в высоту, со стороны действительно казавшееся белой стеной полностью окружающей всю огромную Преферию по периметру. Сквозь эту стену не мог пройти не один корабль, поскольку в ее белом скоплении обитало жуткое зло, воющее по ночам убивающее всех, кто вторгался в его владения. Со временем Стена Тумана окружающая Преферию перестала восприниматься как волшебное оборонительное сооружение, став чем-то вроде природной достопримечательности. И по сей день, жители Преферии глядя в океан, не видели уходящего за горизонт бесконечного водного пространства. Стена Тумана вечной белой полосой ограничивала взор. Располагаясь на расстоянии двадцати четырех морских миль от берега, туманная стена изолировала Преферию от остального мира, оставляя ее жителям только маленький кусочек великого океана, который здесь называли Соленой Милей.

  Караван остановился у ворот Закхала. Рурхан привстав в повозке, мог в полной мере разглядеть открывшуюся взору шумящую волнами и криками чаек, обдувающую его соленым ветром водную гладь. Берег Соленой Мили со стороны Закхала был песчаным и с наступлением плавательного сезона превращался в большой пляж, сейчас пустующий в ожидании.

  Начался таможенный досмотр проводимый бойцами РОВФ стерегущими ворота Закхала. Стражники рассматривали содержимое повозок, одновременно изучая документы на товар, имеющиеся у его владельцев. Биотранспортник в виде огромного быка издав протяжное "М-у-у-у-у", выполнив свою миссию, развернулся и пошел обратно к пятым воротам города, в окружении сопровождающего его взвода солдат. Рурхан двинулся следом за Гордоном. После предъявления Гордоном каких-то документов превратная охрана их тут же пропустила. Гордон, видя неуверенность и робость Рурхана, крепко взял его за руку и потащил за собой. "Так будет безопаснее", – улыбаясь, пояснил он.

  Едва зайдя в Закхал, сразу за превратной территорией, они оказались на знаменитом на всю Преферию Закхальском рынке раскинувшимся вдоль всей центральной улицы, прямо проходящей через весь квартал. На этом рынке, днем наполненном суетой и шумом, торговыми лавками тянущемся по бокам улицы, были представлены товары со всей Преферии на любой вкус. Сталкиваясь с очередным встречным людским потоком в толпе рынка, Рурхан понимал, почему Гордон взял его за руку. Двухэтажные дома вдоль центральной улицы-рынка были сложены вручную из желтого кирпича, запечатлев в себе огрехи, небрежность и спешку своих строителей, от чего многие из них покосились. В обе стороны от Закхальского рынка тянулись жилые улицы с ремесленными мастерскими, расположенными на первых этажах домов и в подвалах, как обычно скрипящими на ветру вывесками, оповещающими возможных клиентов. Закхал был своего рода столицей Эвалты, именно здесь под боком у артэонов находились все государственные органы осуществляющие управление ею. Здесь находился Армидейский банк занимающийся чеканкой эвалтийских золотых монет, а также Торгово-ремесленное собрание – коллективный орган управления, которому принадлежала высшая власть в Эвалте. В Торговое собрание входили самые богатые жители Эвалты, кровно заинтересованные в укреплении капиталистических отношений в управляемой ими формирующейся стране, которым помогали лучшие из армидейских мудрецов.

  Прорвавшись сквозь толпу шумного рынка, Гордон привел Рурхана к седьмым или Закхальским воротам Армидеи. Огромная стена, отделяющая артэонский город от этого квартала, как и от всего окружающего мира грозно возвышалась, погружая все вокруг в свою тень. У ворот в тишине и безлюдности стояли замершие как статуи трое артэонских пограничников охраняющих вход в Армидею. Их бронекостюмы были украшены шипами, торчащими из наплечных бронепластин и шлемов, сделано это было для создания грозного их образа в глазах людей. Двое с копьями стояли по бокам, а по центру врат стоял сержант – старший караула.

  – Мистер Сарденел что-нибудь запрещенное внутрь тащите, если снова нашими воротами решили воспользоваться? – улыбаясь, спросил сержант у подошедшего Гордона.

  – Да нет Матиус на этот раз все нормально. Единственное что со мной молодой друг – артэон из Срединных Земель, – сказал Гордон, указывая на Рурхана, незаметно которому подмигнув. – Виду его к себе в гости на пару дней.

  – Мистер Сарденел, – подойдя вплотную к Гордону, сказал сержант, – дальше все равно находится второй досмотровый пропускной пункт. Все ваши возможные нарушения все равно будут выявлены. Поэтому чтобы не усложнять всем нам жизнь просто сразу скажите, есть ли у вас при себе что-нибудь незаконное?

  – Я прекрасно знаю о втором пункте и уверяю вас, что у меня там проблем не будет, – спокойно ответил Гордон. – На этот раз не будет.

  Сержант подошел к воротам и трижды стукнул в них, после чего они автоматически быстро распахнулись. За воротами находился длинный коридор, скрывающий своими толстыми стенами от посторонних глаз все располагающееся меж оборонительных городских стен. Оборонительных или внешних стен защищающих от окружающего мира у Армидеи было три. Внешняя огромная стена, открывающаяся всем путникам, следующим в город, была только первым рубежом обороны. Другие две стены, располагающиеся за ней, не отличались от нее размерами. Три стены располагались на расстоянии нескольких сотен метров друг от друга. Между ними раскинулись военные базы, склады, позиции артиллерии, разные прочие военные объекты. Рурхан следом за Гордоном двигался по длинному коридору, приятно прохладному после тепла солнечного дня, освещенному ярким светом ламп, пролегающему под тремя оборонительными стенами, ведущему прямо в город.

  В конце коридора закрытые ворота, перед которыми замерло еще несколько солдат вооруженных резиновыми палками. В стене не доходя до ворот, находилось окно, за которым сидел дежурный, и рядом железная дверь. Гордон подошел к окну дежурного поста: "Мне нужно с вами поговорить", – сказал он в голосовую решетку. Дверь рядом с окошком дежурного с грохотом отворилась.

  – Побудьте здесь я сейчас, – обернувшись к Рурхану, сказал Гордон, прежде чем войти в открывшуюся дверь. За дверью находилась досмотровая комната, посередине которой стоял железный стол, а вдоль стены справа такая же скамейка. В комнате Гордона уже ждали двое инспекторов досмотра, в последующем к ним присоединился вошедший дежурный, эти трое были заключены в облегченные версии бронекостюмов, без шлемов на головах. Дежурный взял Гордона за голову, осмотрел его зрачки, пощупал пульс, затем констатировал: "Признаков контакта с отрицательными эмоциями нет".

  – Ну что Гордон как обычно все чужеродные предметы на стол, – сказал дежурный.

  – У меня сегодня все сложнее, чем обычно. Со мной пришел один человек. Вернее это не совсем человек, он номак из Страны Волка. Первый и пока единственный покинувший свой изолированный мир и сумевший добраться до нас. Это чудо что я повстречал его. Для меня как для ученого возможность общения с ним представляет особую ценность. Он может открыть нам многочисленные тайны, которыми покрыта Страна Волка. Я привел его к себе в гости чтобы показать ему наш город – полностью, и поработать с ним в спокойной обстановке. Поэтому я хочу, чтобы вы пропустили его или я буду требовать этого, пока не добьюсь, – сказал Гордон.

  Дежурный прошел по комнате и сел на скамейку, схватившись за голову руками, погрузившись в раздумья.

  – Номак, не артэон и не человек. Артэон свободный от Духа, если сказать точнее. Биологического несовершенства он в себе не несет. Но по своим психологическим характеристикам он тот же человек, то есть его поведение в принципе нестабильно и подчинено эмоциям. Ты хочешь, чтобы мы непросто пропустили его в город, а разрешили ему пройти дальше двух туристических кварталов, то есть в самую сердцевину нашего общества, там внутри ничем незащищенного? Мы, конечно, обыщем твоего гостя, но его внутреннее зло, его возможные темные намерения мы обнаружить не в состоянии. И ты представляешь, что он может натворить, когда окажется среди артэонов, среди беззащитных? Любое возможное зло можно предотвратить сейчас, пока он еще снаружи. Но если ты настроен серьезно, значит, берешь на себя ответственность за него, за его возможные негативные поступки. Ты должен быть уверен в нем, должен быть уверен в том что он достоин того чтобы пройти, как бы пафосно это ни звучало, – после минутного раздумья сказал дежурный, здоровяк как и все армидейские солдаты.

  – Да, я все понимаю и полностью ручаюсь за этого человека, ну или номака, если вам угодно, – ответил Гордон.

  Рурхана завели в досмотровую комнату, тщательно обыскали. Гордон наблюдал за всем этим сидя на скамье.

  – Ну как ваше настроение молодой человек? – спросил дежурный у Рурхана.

  – Нормально, спасибо, – ответил Рурхан.

  – Как бы вы сами описали цель своего визита в наш город?

  – Посмотреть красоты, о которых давно слышал. Так еще... Узнать что-то новое для себя. Найти ответы, что есть небо, что есть наш мир...

  – В общем, вашу цель или цели можно было бы описать как исключительно туристические, то есть сугубо ознакомительные. Так?

  – Да конечно, а разве могут быть какие-то еще?

  – Поверьте, мне могут, – ответил дежурный, врезавшись в Рурхана пристальным взглядом от которого ему стало не по себе.

  – Если вы на что-то намекаете, то говорите прямо.

  – Прямо, хорошо. Вот однажды один у нас здесь прошел, тоже всем улыбался и говорил, что безумно хочет повидать золотой город, а потом бац! – Дежурный резко ударил кулаком по столу, отчего Рурхан вздрогнул. – И прирезал троих артэонов. Террор понимаешь? Ведь мы, выступая в роли миротворцев, вторгаемся в ваш дикий юг, вмешиваемся в ваши войны. Ради обеспечения мира встаем на пути зла, главным проявлением которого являются люди. Поэтому мы беспощадно уничтожаем вас – дикарей, когда это нужно, – дежурный подошел к Рурхану вплотную и повысил тон. – Мы сносим вашу оборону, убиваем ваших женщин, детей, устраняя вас как проблему в зачатке. Мы главная сила в этом мире. Поэтому у нас так много врагов вокруг. Ну как хочется тебе артэонской крови или может, хочешь прикончить меня здесь, после всего того что я зажравшийся ублюдок сказал сейчас. Так давай. Давай чего же ты ждешь?! – прокричал дежурный свою провокаторскую речь, которую Рурхан слегка сощурившись, выслушал до конца.

  – Если бы ты только понимал, какую чушь я слышу в твоих словах. Хватит с меня этого бреда, я ухожу, – устав уже от всего Рурхан, развернулся и попытался уйти. Не успел он сделать и пару шагов как сзади на него набросился дежурный, обхвативший его, прижавший его руки к туловищу, чтобы он не мог ничего сделать. Рурхан, нервы которого сдали, забился в истерике, начал дергаться и кричать: "Отстаньте от меня! Отпустите!". В ответ дежурный продолжал удерживать его, одновременно успокаивая: "Тише, тише, успокойся все хорошо. Только успокойся. Все хорошо". К дежурному подбежали двое досмотровых инспекторов, чтобы подстраховать. Спустя минуту Рурхан успокоился, перестал дергаться, хотя его сердце билось как сумасшедшее. "Все успокоился?" – поинтересовался все еще удерживающий его дежурный. Рурхан положительно кивнул. Со словами: "Все я отпускаю", дежурный офицер разжал руки и отошел в сторону. Немного отдышавшись, Рурхан услышал проскакивающие смешки, исходившие от двух инспекторов досмотра. Он с непониманием посмотрел на стоявших от него на безопасном расстоянии трех пограничников и Гордона скрывающегося за их спинами. Дежурный офицер, улыбаясь, стоял, не зная как оправдать себя. "Дружище прости. Нет, правда, прости. Психологическая проверка есть необходимость при ускоренной процедуре пропуска. Я должен был это сделать, это моя работа. Ничего личного", – оправдывался он. Улыбаясь, офицер подошел к Рурхану и по-мужски обнял его. "Все мы тебя проверили. Теперь я на сто процентов уверен в том, что ты неопасен. Можешь спокойно проходить", – обнимая и хлопая Рурхана по спине, сказал офицер. "Это мои дурацкие обязанности. Сам их ненавижу. Прости", – добавил дежурный отойдя. В ответ Рурхан опустив глаза, молча понимающе кивнул, весь произошедший идиотизм оказался какой-то проверкой. Едва дежурный отошел, как к Рурхану тут же бросился Гордон.

  – Простите меня, простите, пожалуйста. Я не мог вмешаться, это было условием вашего ускоренного пропуска, полного пропуска во все места города, для которого эта процедура является необходимостью. Простите меня. Но теперь все хорошо. Сейчас действительно все хорошо, – обхватив Рурхана за плечи, молил его Гордон. Затем Гордон повернулся к дежурному офицеру. – Что ты тут нес? Я же сказал что он из Страны Волка. Они живут там, в полной изоляции, им нет дела до наших войн. Я думал, что ты в курсе. Географию нужно знать.

  – Я знаю, только что Страна Волка где-то на юге. А вот уж кто там живет и как, это меня мало волнует, – ответил дежурный офицер. В ответ Гордон махнул на него рукой, усадил Рурхана на скамью, дав ему стакан воды. – Я к запросу на парня приложу положительную характеристику, чтобы исключить возможные проблемы и задержки. Парень нормальный это по глазам видно, – закурив, сказал дежурный. – Можешь мне врезать, если хочешь, я не против, – посмотрев на Рурхана добавил он. В ответ Рурхан только усмехнулся.

  В комнату вошел один из стражников стоящих в коридоре. – Сэр тут еще на досмотр, – сказал он. – Пусть ждут, – ответил дежурный офицер.

  – Идемте дружище! – сказал Гордон, протянув Рурхану руку. Они вышли в коридор, где в окружении стражников стояли еще несколько туристов – обычных людей, ожидающих прохода в город. Последние ворота в Армидею с шипящим звуком неожиданно для Рурхана раздвинулись по сторонам. В глаза ударил яркий солнечный свет, постепенно привыкнув к которому Рурхан увидел желанный город.

  Атмосфера солнечного дня в Армидее наполнялась золотистыми лучами, повсеместно исходившими от светоотражающих элементов замаскированных под украшение городского интерьера. Лучи солнца отражаясь, окрашивались в золотистый цвет, поэтому солнечными днями город утопал в золотистой ауре уловимой глазом, оправдывая свое название. За воротами утопающая в золотом сиянии армидейского дня, находилась круглая площадь с большим памятником в центре. Площадь, украшенная аккуратными рядами скамеек и деревьев с уже зелеными кронами, врезающимися в глаза на общем золотистом фоне, была пустой, тихой. Уже здесь на самом пороге буквально кожей ощущалось некое все здесь пропитывающее спокойствие. От остального города эту площадь отделяла стена с арочными проходами, за которой возвышались многоэтажные дома. Памятник в центре площади со стороны входа представлял изображение человека с закрытыми глазами смиренно сложившего руки на груди. С обратной стороны изображение смеренного вида человека перетекало в чудовище. Человеческое лицо перерастало в вытянутую усеянную длинными зубами звериную морду как у волка. Чудовище на обратной стороне в одной из рук держало меч, в другой булаву. Они остановились перед оборотной жуткой стороной памятника, где красовалась табличка, на которой было написано: "Вечная память Великому Малдорию, научившему артэонов жить в этом мире".

  – Вам что-нибудь знакомо из артэонской истории. Кто мы? Откуда? Кем были первые из нас? – дав Рурхану осмотреть памятник, спросил Гордон.

   – Безусловно, что-то известно, но мне кажется, это "что-то" было слишком сильно изменено нашими жрецам, – глядя на странный памятник, ответил Рурхан.

  – Первое время наши предки пытались отречься от насилия и построить свою идеальную гармонию. Но этот жестокий мир внес свои коррективы в планы первых артэонов. Углубившись в свои мечты, пытаясь сбежать от реальности в попытках построить свои идеальные общества, первые из нас оказались на пороге полного уничтожения. Вместо того чтобы опуститься до дикости первые из нас предпочитали смерть от рук безумных дикарей. Ибо первые артэоны считали что, убив однажды, отступив от разумности, вернуться к гармонии они уже не смогут.

  Но однажды появился артэон все-таки отважившийся омыть свои руки кровью, наплевав на разумность. Первый артэон, признавший невозможность гармонии в условиях этого дикого мира и отважившийся убить во имя выживания. Это он научил артэонов совмещать в себе обе сущности, ужасную для внешнего и прекрасную для внутреннего миров. Он буквально научил нас выживать. Вся наша современная армия, вся наша сила есть его прямое продолжение. Это удивительно, но многие "разумные" артэоны настолько разумны, что не считают его героем, осуждая грехи, которые, по их мнению, не оправдывают его заслуги.

  По-моему он, наш первый защитник, безусловно, беспощадный убийца, но все же личность достойная восхищения. Недаром все солдаты готовы молиться на него как на бога, потому что они видевшие этот мир, его истинное лицо, понимают больше чем эти зажиревшие под их защитой пацифисты. Его звали Малдорий. Как говориться у каждого мира свои герои, или вернее – какой мир такие и герои, – не отрывая взгляд от величественного монумента, сказал Гордон.

  – Я сначала подумал, что этот жуткий монумент служит напоминанием входящим сюда туристам о том, что нужно вести себя прилично. А то ведь артэоны добрые, но и чудовищами когда надо могут быть. Я имею в виду ваших солдат. Ну, якобы это своего рода устрашение, – Рурхан повеселил Гордона.

  – Этот монумент, прежде всего, напоминает о двойственности не только артэонов, но и человеческой натуры в целом. В каждом есть и добро и зло. И стоит он у входа в наш город, якобы на пересечении двух миров. Ну, еще я согласен. Он хорошенько пугает туристов! – с улыбкой согласился Гордон.

  За аркой стены отделявшей превратную площадь начиналась первая улица, дома вдоль которой достигали восьми этажей. Здешние дома также как и в Закхале были сложены из того же желтого кирпича, но здесь все было сделано идеально, дома были ровными, гладкими и аккуратными. Это была главная разница между хаотичными людьми и разумными артэонами, в мире которых все устремлялось к идеалу, было гладким, симметричным, выверенным, все как на картине, на которой нет ни одного лишнего штриха. Эта разница бросалась в глаза сразу. Желтая улица утопала в золотистом свете. В отличие от большинства людских городов возникающих хаотично, получающихся разнообразными, с районами непохожими друг на друга. Артэонские же если и возводились то всегда по плану, от чего жилые улицы разнообразием не отличались, наоборот страдали строгим однообразием. Дома в целом идентичные различались лишь этажностью. Уникальной, изощренной, а подчас и чересчур необычной постройкой и внешним дизайном обладали только находящиеся на пересечении улиц дворцы культуры, спорта, театры, иллюзионы, музеи, библиотеки, и другие требующие выделения сооружения.