Текст книги "Точка Столкновения. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Вячеслав Лешко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 76 страниц)

  – Так может его лучше со мной оставить? – спросил маг.

  – Он что особенный? – возразил командир, почему-то глядя на Вэйнона. – Пусть с личным составом пообщается. Может, они его жизни научат. – Вэйнон отвернувшись в сторону, промолчал, командир довольно улыбнулся.

  "Нале-во! К месту погрузки шагом! Марш!" – раздалась команда. Батальон ровным строем двинулся по дорожке между заборами войсковых частей. Рурхан шел следом за сопровождающим солдатом, в самом конце, вернее плелся, едва успевая за быстрым шагом этих здоровяков.

  – Тебя зовут Фрагор? – на ходу спросил Рурхан.

  – Тихо! – не поворачиваясь, ответил он. – Да Фрагор, тебя Рурхан я знаю. Потом поговорим.

  Ровными рядами батальон вышел на погрузочную площадку под внешней стеной, в районе пятых городских врат. В левом углу погрузочной площадки проходил развод пограничных патрулей Аламфисова леса. В правом углу стояла ожидавшая их колонна из пяти огромных покрытых серой шерстью мамонтов. Адаптированные под средство передвижения мамонты были облачены в броню золотистого как у солдат цвета, оборудованы закрепленными на спинах кузовами для перевозки солдат и грузов. У второго и четвертого мамонтов посредине кузовов имелись стальные бронированные округлые будки. На спине третьего, центрального гиганта была закреплена конструкция похожая на распустившийся стальными лепестками цветок. На боках этих гигантских животных перетянутые ремнями были закреплены тюки и ящики с гуманитарным грузом для Страны Волка. Наспинный кузов среднего гиганта вокруг странной конструкции был полностью забит гуманитарным грузом, на его боку красовалась табличка "Таяние Снегов". Рурхан, конечно, многое повидал за этот год, но увидев мамонтов все же, необычайно удивился.

  По команде солдаты первой роты взобрались в наспинные кузова, вторая и третья роты растянулись по бокам огромных биотранспортников. По веревочной лестнице брошенной сверху, следом за остальными Фрагор залез в наспинный кузов пятого указанного Вэйноном транспортника. Рурхан забравшись до середины, оказавшись на высоте в несколько метров, посмотрев вниз, немного замешкался, через силу заставляя себя карабкаться дальше. Качаясь на веревочной лестнице вдоль бока гигантского мамонта, он слышал биение огромного сердца скрытого за броней. Неожиданно лестница сама стала подниматься вверх – солдаты затащили ее вместе с ним. Несмотря на размеры животного в наспинном кузове было довольно тесно. Спася Рурхана от окружающих жаждущих поиздеваться солдат, Фрагор провел его в самый конец, где имелось специально подготовленное для них место. Сидеть приходилось прямо на полу, кузов ведь универсальный предназначен как для перевозки солдат, так и грузов, поэтому лавочки здесь были не предусмотрены. Единственное что для перевозки солдат холодный железный пол смягчался теплым мягким настилом. Хорошо еще, что высота стенок кузова регулировалась, и сейчас они были полностью опущены, поэтому сложив под себя ноги, с такой высоты Рурхан мог видеть все вокруг. Ему было невероятно интересно, ему хотелось увидеть все, рассмотреть все места, через которые они будут проходить.

  Огромные мамонты, без проблем выйдя через пятые ворота, направились вдоль городской стены по единственной дороге. Две роты растянувшись, двигались по бокам. Маг на спине третьего, центрального транспортника в центре странной состоящей из стальных лепестков конструкции, которая оказалась складным золотистым куполом, зажег яркое голубое пламя, своим светом обезопасившее путь. В свете наступающего дня вдоль кромки Аламфисова леса тихо таял туман. На небесах в утренней лазури растворялся Одрис – покрытый лавовыми полями и извергающимися вулканами планета-спутник, испускающий свой собственный свет, дольше всех остальных противостоящий солнцу.

  Колонна вошла в лес, оживающий после зимней спячки, наполненный пением птиц. Растаявший снег оставил на лесной дороге грязные лужи. Поначалу царила тишина, солдаты, почему-то выглядящие измотанными уставшими, злыми взглядами смотрели в никуда, со временем начав понемногу оживать. Послышались разговоры, смех. Под недовольными взглядами сержантов рядовые стали играть в карты, дымить сигаретами. Их разговоры повергли Рурхана в шок. Они обсуждали своих... "телок"? Причем в мерзкой и аморальной форме. Сойдя с главной дороги, колонна двинулась вдоль пожарного разрыва прямо на юг. Солдаты постоянно глотали что-то из своих фляжек, судя по доносящимся запахам спирта, было нетрудно догадаться что именно. Шум разговоров, смеха усиливался, их глаза стекленели. Фрагор предложил Рурхану отведать содержимого его фляги и после отказа сам сделал несколько больших глотков, чтобы не отставать от окружающих.

  Один солдат из поясного колчана для стрел достал аккуратно замотанную в тряпку бутылку с каким-то мутным зельем. Незаметно от злого сержанта отхлебнул из нее и передал остальным. В итоге очередной уже разгоряченный рядовой, глотая зелье из бутылки, оказался замечен. Недолго думая раздраженный сержант лишь ищущий повод прекратить окружающее веселье, подскочил, пройдя между сидящими бойцами, выхватил эту бутылку у нерадивого бойца, ладонью толкнув его в стальной шлем, уронив его пьяное тело на пол. Распознав содержимое бутылки, срежант рассвирепел, схватил ошалевшего бойца за горло и силой поставил на ноги. – Ты что наркоман долбанный, совсем охренел! – кричал он. Солдат, чье горло сдавливалось сержантом, едва стоя на ногах, рассмеялся. – Ну и что?.. Что ты... что ты сделаешь то? За борт меня бросишь? – смеясь едва слушающимися губами, промямлил он. – А ты не веришь гнида? – пугающе прорычал сержант. – Ой, ладно начальник не шути... – единственное, что успел сказать прибывающий в неадекватном состоянии солдат, прежде чем улетел за борт. В кузове следом за секундной тишиной раздался дикий смех.

  С грохотом железа солдат свалился на землю, едва не угодив под ногу огромному мамонту. Бронекостюм защитил его от повреждений, он отделался только испугом, вернее быстрым протрезвлением. "Колонна стоп!" – раздался крик кого-то из офицеров, шагающих внизу, огромные животные неспешно остановились. – Эй, в кузове что случилось? – раздалось снизу от кого-то из офицеров. – Все нормально товарищ капитан, воспитательная работа, – выглянув из кузова, оправдался сержант. Свалившийся боец под злые крики офицеров быстро взобрался обратно в кузов, колонна двинулась дальше.

  – Так все! Все заткнулись и успокоились, – после инцидента при поддержке коллег злобный сержант начал устанавливать порядки. – Сидим, молча и беззвучно. Не дай бог кто-нибудь еще будет замечен в употреблении всякой дряни... Тогда не он один, а весь взвод спустится вниз и вместо положенного отдыха будет топать пешком... – После марш-броска, – дополнял другой сержант. Рядовые, опустив злые взгляды, сидели молча.

  – Какого черта происходит? – шокированный всем происходящим Рурхан спросил у рядом сидящего Фрагора.

  – Да не обращай внимания, – ответил недовольный опустивший взгляд Фрагор. – Просто дикие псы устанавливают порядки на помойке, которая в действительности никому нахрен не нужна.

  Глядя на происходящее в кузове Рурхан, не мог не понимать, что с окружающими солдатами что-то не так. Было что-то еще помимо алкоголя, они будто изменились внутри, будто перестали быть артэонами, превратившись в жутких чудовищ. Рурхан испытывал серьезные опасения за Джейсона, который сейчас тоже находился где-то здесь, в другом кузове или шагал внизу в сопровождении. Чем он стал в условиях этой безумной атмосферы?

  – Что такой кислый? На, глотни! – сказал Фрагор, снова протягивая ему фляжку.

  – Нет спасибо, – поморщившись, ответил Рурхан. – Что изменилось, я не понимаю, почему вы вдруг обезумили? – не отступался он, пытаясь понять, что происходит, кожей ощущая, что что-то не так.

  – Обезумили? ... Это не безумие... Это Малдурум. Не знаешь что такое Малдурум? – будто говоря о чем-то мерзком, странно кривил лицо Фрагор.

  – Нет. Может, объяснишь?

  – Малдурум это... – глаза Фрагора наполнились страхом, отвернувшись в сторону, он замолчал. – Тебя не проинструктировали! Вот больные уроды. Значит так, пока ты под моей опекой ничего плохого не случится. Не обращай внимания на окружающих диких уродов... Если не знаешь то лучше и не вникай, крепче спать будешь. Все скоро закончится, и ты вернешься домой, – под конец, натянув кислую улыбку, сказал Фрагор.

  Желая отвлечься Рурхан, обратил внимание на окружающий прекрасный полюбившийся его сердцу Аламфисов лес. Он узнавал места, по которым они гуляли с друзьями. Мысли о друзьях, оставленном доме согрели душу теплом. Он украдкой достал из кармана черно-белую фотографию, на которой они с Фиалкой счастливые стоят на фоне первого снега где-то в дебрях окружающего леса. Их взглядом запечатлела Кристина, которая затем, проникнув в свое сознание через Инфосреду, отыскала этот момент в своей памяти и через проектор сознания вывела его на фотографию, пусть и не цветную. Тех счастливых моментов ему не хотелось вернуть. Какой смысл? Ведь судьба и время все равно завели бы его сюда, на спину этого транспортника. Сейчас он хотел лишь быстрее двигаться дальше и быть сильнее, чтобы скорее вернуться, увидеть ее снова и стать самым счастливым на свете. Рядовые, надрессированные сержантами, сидели молча.

  – Давай расскажи мне что-нибудь, не молчи. Спроси что-нибудь, начни диалог, – в воцарившейся скуке Фрагор вспомнил о Рурхане.

  – Ты давно служишь?

  – Пять лет. Я медик, по совместительству лучник. В основном всегда в тылу... многих ребят пережил.

  – А знаешь такого Джейсона Сорна?

  – Да фиг его знает.

  – Это который со второй роты? Второй, по-моему, взвод. Меченый он еще? – вмешался в их разговор, сидящий рядом солдат, с круглым щитом и двумя мечами, закрепленными за спиной.

  – Что значит меченый?

  – Это значит военный преступник. По военным законам таких надлежит ликвидировать на месте. Но бывает, в силу обстоятельств привести приговор в исполнение не является возможным и порой такие остаются в живых. Таких не казненных преступников метят красными полосами на наплечных бронепластинах и лишают всех званий и наград, если такие были. И в будущем звания они иметь не могут. Меченые на особом контроле у офицеров, – пояснил Фрагор.

  – Нет, это точно не тот Джейсон, – уверенно сказал Рурхан.

  – Да почему нет? Я точно помню. Меченых у нас в батальоне четверо. Один из них Джейсон Сорн как его код блин не помню, – хриплым голосом настаивал сидящий рядом штурмовик. – А еще слышь, – обратился он к Фрагору, – в погранвойсках, когда такие меченые появляются, их в морскую пехоту сразу списывают!

  – Да знаю. Будто у нас тут отстойник какой-то.

  – Не отстойник, а вращающаяся мясорубка, которой нет разницы, какое мясо молоть.

  – За какие именно преступления становятся мечеными? – поинтересовался Рурхан.

  – Что можно натворить во время войны? Мародерство нам несвойственно, материальные ценности для нас неважны. Хотя всякое бывает. В основном это насилие над личностью. Открытое насилие, приступы садизма, издевательства и даже изнасилование жертв военных конфликтов. Ну, вот у меня был друг...

  – Прекрати, пожалуйста! – не желал дальше слушать Рурхан.

  – Мне велено присматривать за тобой. Короче держись от этого Джейсона подальше, – предостерег Фрагор.

  – Мой друг Джейсон это не тот психопат, о котором вы говорите.

  – Ты о чем? Мы в царстве Малдурума. Кем бы ни был твой друг в мирной жизни здесь он монстр, – усмехнувшись, прохрипел сидящий рядом штурмовик, потом закрыв глаза и захрапев. Судя по запаху алкоголя исходящему от этого солдата, он явно не отдавал отчета своим словам. Рурхан счел сказанное за пьяный бред. Проявляя суицидальную наивность улыбнувшись, он, отвернулся в сторону. Он был уверен в своем вечно немногословном, большом, всегда спокойном и добром друге.

  Колонна подходила к краю Аламфисова леса. На своей территории из трех Великих Сил Духи допускали только магию. Едва покинув владения Духа, колонна оказалась во власти Азуры. Спереди все затянула аномалия "Омут", одно из основных пассивных проявлений Азуры. Колонна вошла в висящую в воздухе голубую прозрачную дымку, в которой все вокруг как в невесомой воде начало расплываться и становиться нечетким. В первый раз, по пути из Страны Волка это явление напугало Рурхана. Сейчас он знал его природу, понимал его безобидность. Маг, стерегущий голубое пламя, пылающее в центре раскрытого стального купола в наспинном кузове центрального в колонне транспортника, в прямом смысле слова взял в руку пляшущую частицу этого волшебного огня. Подняв этот огонь над головой, он заставил его запылать сильнее и источаемый им яркий голубой свет озарил размывающую изображение переливающуюся завесу Омута Азуры. На доли секунды всех ослепил яркий свет и окружающий необычный Омут растворился.

  Голубое пламя было оставлено этому миру древними магами как средство защиты от Азуры. Еще один магический прецедент – глобальное заклятие, оставленное в помощь смертным. Это пламя было безвредно для всего естественного. Но любая живая материя, измененная Азурой от одного касания голубого пламени, вспыхивала моментально и за секунды полностью выгорала. Шутить с этим пламенем было опасно, оставленное бесконтрольно гореть оно могло перерасти в убийственный чудовищный пожар, от которого уже никому не спастись. Благодаря хранимому магом голубому пламени хотя бы от ужасных порождений Азуры колонна, везущая Рурхана, была защищена.

  Пышной красочной зеленью Аламфисова леса закончились владения Духа Аркея. Колонна вошла в пределы Мрачноземья. Здешние грозные могучие сосны, лиственницы, пихты, имели черные изогнутые стволы и даже иголки на их ветвях казались темными. В здешних землях не росло травы, цветов, здесь не было зелени, лишь мхи, лишайники и сухие кустарники. Сухие черные просторы сменялись огромными смердящими болотами. По сухим руслам лесных речушек текли лишь небольшие ручейки с темной отвратительной на вкус водой. Мрачные земли есть последствие Северных Чисток, того ужаса что устроили артэоны олицетворяемые СБК изгоняя людей из Северной Половины. В этом мире подобное не проходит просто так. Кровь и боль жертв, зло от тех страшных событий впиталось в эти земли, с тех пор они прокляты. Хотя артэоны не желая таких последствий, старались сделать все "правильно", не позволяя себе ничего лишнего. Они не убивали беззащитных женщин и детей, почти. Не устраивали массовых казней, это точно. Особо ненавистных врагов не казнили жестоко, дабы не оставить их озлобленным душам почвы для мести. За счет такой аккуратности зло осевшее в мире после тех событий не получило физических обличий. Хоть и оставшись безликим, однако, скопившись в пространстве, зло тех темных времен нашло для себя выход, омрачив собой землю, воду и воздух в тех местах, где была пролита кровь. После второй волны геноцида, в которую в силу обстоятельств вылилась "Вторая Чистка" в проклятых землях на месяцы все затянули темные туманы и прошли красные как кровь дожди. Спустя время миру открылись черные безжизненные пространства, по ночам, в мрачных лесах которых слышался жуткий мертвый шепот. В здешних туманах можно было заблудиться и сойти с ума.

  Изначально Мрачноземье охватывало собой большую часть пригодных для жизни районов Северной Половины. Раскинулось по оба берега Андары, заполняло собой всю территорию Срединных Земель, на востоке до границ Аламфисова леса, на западе до самой Белой Долины, где раскинулась Страна Белого Камня. Мрачноземье пестрило руинами городов и деревень, принадлежавших изгнанным и уничтоженным людям севера, которые сохранились нетронутые временем.

  Как определили мудрецы пространственное проклятие, не имеющее физических очертаний невозможно устранить разом. Развеять его может лишь время и жизнь существующая проклятию вопреки. Под восторженные крики в честь возникновения Арвлады – страны преферийских артэонов ее новоиспеченные граждане вынужденно вернулись в эти мертвые земли. Своим жизненным теплом, добрыми эмоциями, артэонской любовью они наполнили мрачные просторы, отчего в них постепенно вернулась жизнь, и они снова зацвели.

  Сегодня Мрачноземья как такового не существует, остались лишь его куски. Срединные Земли, лежащие на западном берегу реки Андары облюбованные артэонами ожили очень быстро. В то время как на восточном берегу раскинулась Эвалта. Артэонов здесь осталось немного. Люди своим злом подпитывали рассеиваемое временем проклятие, доставшаяся им часть мрачных земель восстановилась лишь частично. Эти земли до сих пор именуются Мрачноземьем, именно через них сейчас с опаской проходила колонна Рурханом ведомая в Страну Волка. Но мрак старого проклятия все еще пропитывающий землю вовсе не смущал живущих здесь людей. Наоборот, ведь проклятие своим наличием надежно защищало от Азуры, благодаря чему животный мир хоть и деградировал, но все же устаканился, охота стала менее опасной и поэтому процветала. Мрачная пронизанная материализованными осадками зла земля составляла собой поверхностный пласт толщиной в среднем четыре метра, прокопав который чуть глубже можно было легко добраться до чистых ледяных грунтовых вод. Вдобавок восстановленные черноземные поля, не иссушенные деревьями-мутантами творениями Азуры, при правильной обработке давали чистый богатый урожай. Эвалта неплохо существовала в условиях не до конца осветленных мрачных земель.

  На безоблачном небе солнце перевалило за полдень, в его лучах Мрачноземье не казалось таким уж мрачным. Колонна следовала по проложенной тропе среди черной земли, в окружении могучих сосен и покрытых весенними сосульками редких чахлых стволов мертвых деревьев. Где-то впереди раздался сильный грохот, который повторился еще и еще. Фрагор пояснил, что это работают минометы, судя по всему, где-то там проводится боевая операция. Места, через которые они сейчас проходили, были пустыми, незаселенными, поэтому излюбленными эвалтийскими бандитами. Так называемые "эвалтийские бандиты" это преступники омраченные проклятием Гнилой Метки. Гниющие заживо, боясь преследования, они чаще всего сбегают в леса, где инстинктивно сбиваются в шайки как дикие псы. Вот армидейским морпехам и спецназовцам и приходится по всяким непролазным глухим закоулкам лесов Эвалты лазить, бандитов этих зачищать. Колонна прошла мимо стоянки нескольких биотранспортеров морской пехоты уже знакомой Рурхану модели Б-2. Огромные обвешанные броней как танки, оборудованные под перевозку солдат быки, стояли под охраной бойцов морской пехоты сбоку от тропы. На полянке в стороне от места стоянки были развернуты наделавшие шуму три миномета, также находящиеся под охраной зевающих солдат. Поприветствовав своих коллег, по команде отдав им военное приветствие, колона двинулась дальше, вглубь мрачных земель.

  Наступила смена. Первая рота спустилась вниз и растянулась вдоль правого фланга колонны, заменив вторую роту, которая в свою очередь поднялась для отдыха в наспинные кузова транспортников. Вместе с рядовыми в кузов забрались контролирующие их офицеры. Солдаты второй роты, уставшие шагать в сопровождении колонны, не разговаривали, не смеялись, не бесились как их предшественники. От усталости и жесткого контроля офицеров они, свернувшись комками в тесноте, быстро уснули. Рурхан все высматривал Джейсона, желал увидеть друга, но тщетно. Уснул и Фрагор. В тишине под ровное дыхание солдат Рурхан спокойно наслаждался окружающими весенними пейзажами, пусть и с небольшой примесью мрака. По бокам тропы под мощными сосновыми кронами местами еще лежал снег. Из-за отсутствия необходимости привалов для приема пищи и удовлетворения прочих естественных потребностей, ограничиваясь лишь передышками в наспинных кузовах, колонна с мобильностью присущей артэонам быстро двигалась вперед.

  Отдохнувшие солдаты первой роты, разгоряченные спиртным, шагая в сопровождении колонны, начали неадекватно себя вести и там. Из ровного строя они превратились в толпу, просто прогуливающуюся вдоль края колонны. Они разговаривали, смеялись, наплевав на жесткие требования военных инструкций. Офицеры, видя, что солдаты совсем распоясались и начали беситься в открытую, стали закручивать гайки. Сначала первая рота пару километров по бездорожью шагала строевым шагом. Потом по инициативе командира чтобы наверстать извечное отставание от графика, было решено ускорить темп. Могучие животные, несущие на своих спинах груз прибавили шагу. Солдаты были вынуждены перейти на бег. Вместе с нашкодившими коллегами под наказание попали солдаты третьей роты, следовавшие вдоль левого фланга колонны. Около десяти километров спустя чтобы не стереть солдат третьей роты, было решено вернуться к приемлемой скорости. После такого наказания в рядах первой роты испарились остатки алкоголя, наступила тишина, образовался идеальный строй.

  Грозные ряды сосен по бокам тропы начали расступаться, ускоренным темпом колона вошла в мрачные долины. Здесь, среди пустоты полян скрашенных одинокими мрачными стволами, подобно чуду одиноко стояло цветущее лиственное дерево. Его экзотическую пышную крону образовывали большие многослойные листья ярко бордового цвета, по краям обвитые черной каймой, безмолвно колышущиеся на ветру среди мрачных пейзажей. На макушке этого необычного дерева, впитывали лучи света, будто сделанные из хрусталя почки этого чуда. Это дерево-мутант, признак вторжения Азуры в эти мертвые земли и доказательство ее вездесущности в этом мире. По меркам этого измученного Азурой мира ничего особенного в этом дереве не было, но среди окружающей однообразной мрачности разбавленной темной зеленью хвои оно казалось прекрасным чудом. В контрасте местных пейзажей наслаждаясь красотой этого одинокого дерева, он вспомнил о Фиалке.

  Она научила его ценить чудеса остальным незаметные, "радоваться восходу солнышка и случайно найденному необычному цветочку" и сейчас ему посчастливилось наблюдать одно из главных таких чудес, жаль, что без нее. Глядя на это дерево, красивое и необычное, одинокое среди этой серости будто скучающее без ласки, он представил, как обрадовалась бы она, увидев это чудо порожденное Азурой. Эти мысли заставили его сердце сжаться от тоски. Только фотография с ее изображением была единственным спасением от этой неописуемой внутренней боли, вызванной разлукой. Тем временем колонна вошла в холмистую местность, которой по маршруту быть не должно.

  Справа показался высокий черный холм, на склоне которого местами лежали снежные сугробы. На вершине холма скрючилось мрачное строение – башня, старая, полуразрушенная, изуродованная огнем. За холмом начался лишенный даже зеленой хвои полностью мрачный черный лес. Этот лес еще после Первой Чистки вот уже более трехсот лет стоит сожженный пожаром, его в нетронутом виде сохраняет проклятие, хранящее в себе память тех кровавых дней. Здесь мрачнеют лучи солнца, и чахнет всякая новая растительность. Колонна приближалась к одному из эпицентров мрачного проклятия сковавшего эти земли.

  Вот из-за обуглившихся, будто скрючившихся от боли мертвых стволов обвитые туманом посреди дня показались руины одной из деревень уничтоженной когда-то артэонами. Необычный туман обвил колонну. Вдохнув эту порожденную проклятием субстанцию Рурхан, понял что это не туман, это дым оставшийся здесь как отголосок того пожара, в котором сгорел лес и была уничтожена деревня. Тонущие в белых клубах необычного тумана виднелись мрачные развалины, замершие вне времени. Проклятие отзывалось в сознании спящих солдат кошмарными снами, показывающими кровавые сцены из памяти этого места. Они в ужасе просыпались. "Как мы сюда зашли? Что за идиоты сидят за компасом?"; "Как можно было завести сюда колонну?" – посыпались гневные комментарии.

  Рурхан долго всматривался в руины этого наследия ушедших с боями прошлых жителей Северной Половины. Непонятно откуда он услышал плач, детский разрывающий душу жалобный плач. Что-то звало его в мертвые развалины и он замер находясь в шаге от того чтобы встать и спрыгнуть за борт шагающего огромного мамонта. В чувства его привел толчок ногой сидящего рядом Фрагора, который проснувшись, был бледен и заметно напуган.

  – Эти неподвластные времени руины главное напоминание о крови, на которой построена Арвлада. Единственное чем я себя успокаиваю так это тем, что это не наше проклятие, мы к его возникновению не причастны, – постепенно отходя от ужаса своего сна Фрагор, то ли пытался объяснить что-то Рурхану, то ли просто рассуждал вслух. – Если бы не кретины ведущие колонну, мы никогда недолжны были заходить сюда.

  Спустя пару часов из-за колючих верхушек елей, на юге, по курсу следования колонны своими огромными как горы, яркими деревьями возвысился лес Азурмор. Колонна отклонилась вправо и вдоль границы Мрачноземья, теперь ориентируясь на пестрые кроны деревьев Азурмора возвышающиеся еще далеко на юге, двигалась на запад, восстанавливая свой маршрут. По сосновому бору вдоль границы Мрачноземья затаптывая молодые сосны ногами гигантских мамонтов, колонна вышла к Инрэль, маленькому поселению артэонов на границе безмолвных мрачных земель и источающего голубое сияние пестрящего жизнью Азурмора, в возвышающиеся деревья-великаны которого с юга упирался горизонт.

   Селение Инрэль было окружено своеобразной живой изгородью из плотно растущих маленьких сосен, изгородью шириной в несколько десятков метров выступающей идеальной маскировкой. Если бы Рурхан не знал, то никогда бы ни подумал, что в центре этих плотно растущих елей укрылось целое маленькое селение. По своему устрою это было обычное артэ-племя ничем не усложненное. Жили здесь артэоны Гарлуга – Духа любящего природу и животных, часто в обличие медведя гуляющего по мрачным лесам, в облике орла парящего над лесными просторами охраняя селение своих детей. Любви и уважения к природе этот Дух требовал от своих артэонов, не одобрял никаких проявлений цивилизации. Жители Инрэль о приходе армидейцев в свой тихий уголок предупрежденные Духом в орлином обличии не раз пролетевшим над колонной, встречая гостей, уже стояли всем племенем у стены елей скрывающей от посторонних глаз их селение. На этих артэонах были безликие льняные одежды, бережно сшитые руками здешних женщин. Они жили, не привнося в свою внешность ничего искусственного, сохраняли свою дарованную Духами красоту естественной, отчего казались безупречно прекрасными. Мужчины здесь подобно женщинам носили длинные волосы, при этом не имели бород, отчего мало чем отличались от своих половинок, как во внешнем облике, так и в поведении. В любовной ауре общества страшащегося насилия и любых проявлений силы, мужчины вполне естественно становились полностью подобными женщинам, добрыми и мягкими.

  Колонна остановилась на свой первый привал. Мамонты опустились на животы, две роты сопровождения выстроились ровными рядами, солдаты роты отдыхавшей в наспинных кузовах приступили к спешиванию. Маленькие артэоны Гарлуга, увидев больших лохматых чудовищ с большими бивнями, в золотистой броне, несмотря на интерес, боялись самостоятельно подойти к ним. Но затем ведомые под руку старыми артэонами все же облепили транспортников, начав гладить, слушать биение сердец этих гигантских животных. Когда батальон построился, его командир, командами выровняв ряды своих солдат, поставив их по стойке смирно, с приветствием отправился к артэонам Гарлуга сбившимся в кучку. С противоположной стороны для приветствия вышел местный Намарьен, пребывающий здесь в статусе шамана, внешне ничем не отличающийся от других здешних мужчин, одетый в бежевое платье и "ради прикола" обвешанный рядами разноцветных бус. После приветствия командир батальона подозвал к себе Рурхана.

  – Меня зовут Туклас, фамилии придумать себе мы не удосужились, да и слишком мало нас, чтобы так усложнять наше существование. Значит, вы и есть тот самый Рурхан. Кратон много рассказывал мне о вас. Добро пожаловать в дом артэонов Гарлуга, – сказал шаман, поклонившись, Рурхан поклонился в ответ. – Я с удовольствием исполню просьбу нашего защитника Кратона и покажу вам наш дом, в котором нет ничего кроме любви, поэтому бессмысленно говорить о гостеприимстве. Прошу за мной.

  Рурхан пошел за этим излучающим добро артэоном. – Фрагор! Бегом за ним! – обернувшись к строю, прокричал командир. – Ходи за ним как тень, дубина! – кричал он Фрагору, когда тот пробегал мимо.

  Солдаты Армидеи приступили к выгрузке части гуманитарного груза предназначавшегося для Инрэль. Сопровождающий колонну маг раскрыл одну из коробок и начал раздавать детям конфеты в золотистых обертках. Мужчины из племени Гарлуга подошли к солдату, ловящему коробки, сбрасываемые со спины центрального транспортника, и предложили ему помощь.

  – Вы что бабы?! Отвалите! Еще ручки замараете! – грубо прорычал громила армидеец. В ответ, молча с улыбкой поклонившись, мужчины племени удалились.

  – Смотри они же ведь не традиционной ориентации походу. Зажмут тебя где-нибудь толпой! Отомстят по полной! – посмеивался подошедший за коробкой солдат.

  Один из командиров взводов заметил агрессивное по отношению к местным поведение солдат. – Ну-ка вы б...! – гневно крикнул он, но увидев стоящих рядом женщин сжимающих в объятиях детей, резко остановился. – Вернее, – прокашлялся он, – господа солдаты, если вы не соизволите, вести себя культурно я буду вынужден применить к вам весьма губительные для вас санкции.

  – Так точно мой командир! – решив позлить офицера, выкрикнул солдат принимающий коробки, зная, что сейчас ему ничего не будет.

  Вэйнон со стороны наблюдающий за происходящим контактом культур не понимая, зачем он здесь нужен, ушел на разведку. Он отправился вперед на юг в сторону возвышающихся на горизонте зелено-голубых крон деревьев Азурмора. По узкой тропинке среди плотных зарослей елей Рурхан в сопровождении Фрагора следовал за шаманом в деревню артэонов Гарлуга. Рурхан был заметно доволен, ему было интересно увидеть, как живут вот такие простые артэоны. Он поведал, что за минувший год со своей любимой побывал в разных уголках мира артэонов, увидел множество величественных и необычных городов. Но, к сожалению, жизнь и быт вот таких простых артэонских обществ совершенно упустил. Фрагор поведал, что именно за этим они здесь. Это правитель Кратон подготовил для Рурхана что-то вроде экскурсии, специально чтобы он мог ознакомиться с жизнью простых артэонских обществ. И одновременно осознал значимость и необходимость наличия и возникновения Армидеи, ведь именно благодаря золотому городу, под его защитой артэонские общества вроде Инрэль могут позволить себе жить в простоте и гармонии с природой. Если бы не Рурхан колонна бы вообще сюда не заходила, вместо этого шагая до самой ночи, прямиком двинувшись к Азурмору, заночевав на его границе. В Инрэль они задержатся до утра, так что Фрагор советовал Рурхану не торопиться и спокойно насладиться здешним гостеприимством.