Текст книги "Точка Столкновения. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Вячеслав Лешко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 76 страниц)

  – Это вы во всем виноваты! – вскричал вождь, безумно глядя на Вэйнона.

  – Я же говорил. Он даже перефразировать не удосужился, – озвучил мысли Вэйнон.

  – Если бы вы не пришли, ничего бы этого не было! Наша деревня... – он едва сдержал эмоции. – Была бы цела! Теперь ничего кроме этой ночной темноты у нас не осталось! – после этих его слов Люди Волка сходя с ума от душевной боли поднимались с земли, подбирали выроненные мечи и, скапливаясь за спиной вождя, озлобленно смотрели на Вэйнона. За спиной, которого также стали собираться армидейцы.

  – Не надо, не делай этого, – глядя в обезумившие глаза вождя, предостерегал Вэйнон. Вождь, сжимая в руке меч, нервно дергался, решаясь броситься на огромного армидейца.

  – Остановитесь безумцы! Ради памяти наших жен! – крикнул выбежавший между ними один из молодых охотников. Обезумевший вождь машинально снес своим мечом и его. Некоторые из Людей Волка перешли на сторону Вэйнона и начали упрекать вождя в безумии, со слезами призывали одуматься.

  – Давай иди сюда армидейский выродок! – потрясывая мечом, вождь кричал Вэйнону. Обе обособившиеся толпы, обезумившие Люди Волка во главе с вождем, и армидейцы с кучкой сохранивших рассудок местных во главе с Вэйноном обнажив мечи, стояли готовые наброситься друг на друга. Люди Волка на стороне Вэйнона пытались вразумить обезумивших собратьев. Немолодой вождь набирался решительности, чтобы броситься на такого ненавистного Вэйнона, теперь для него виновного во всем.

  – Ну-ка! Отставить! – крикнул откуда-то сбоку командир, наконец-то пришедший в себя. – Люди Волка – вы все, что осталось от вашего рода! Жизнь каждого из вас на вес золота. Вам ли проливать свою кровь?!

  – Какой смысл от жизни!.. Когда в ней ничего не осталось? – брызгая слюной, выпалил обезумивший вождь.

  – Смысл поверь мне просто колоссальный, – говорил командир, проходя между двух разъяренных толп, в готовности наброситься друг на друга, выставивших вперед свои мечи. Остановившись между Вэйноном и вождем, он продолжал. – Все мы шли сюда со светом и надеждой в сердцах. Даже среди моих ублюдков после того страшного алтаря не осталось равнодушных к вашей проблеме. Почти... Мне хотелось бы в это верить...

  Мы пришли сюда ради великих перемен, мы жаждали честной битвы за ваше будущее, за ваших детей! Но нас обманули, нас жестоко обвел вокруг пальца сумасшедший Дух. Это его вина, это он уничтожил деревню не желая даровать вам свободы. Виновных в этой ужасной трагедии здесь нет. Все мы жертвы безумного Духа, обманутые им и брошенные здесь на верную гибель. Неужели вы не понимаете, что Таргнер все это время жестоко обманывал вас. Он внушал вам иллюзию того, что вы можете все изменить, победив волков в равной схватке. Вся эта ваша возможность равной битвы, как и ваше якобы равное положение по отношению к волкам, это ложь – иллюзия, подаренная вам чтобы сделать вас покорными. Все это время вы считали, что обязаны приносить жертвы только потому, что слабее волков, в ваших головах теплилась ослепляющая иллюзия о возможности равной битвы, отчего в происходящем неравноправии вы винили только себя и молча, покорно терпели безумие Духа, который в свою очередь творил все что хотел. Не зная о коварстве Таргнера, рано или поздно вы или ваши потомки все равно пришли бы на этот холм в надежде на перемены. К сожалению, ужасная участь узнать правду выпала на ваше поколение. Нет никакой иерархии Таргнера, волки – воплощение его силы, вы всего лишь корм, источник жертв и не более. Вас все это время держали за дураков.

  Сегодня, не зная правды, чтобы положить конец безумию вашего Духа все мы пришли сюда. Когда иллюзия лопнула и обману пришел конец вместо того чтобы найти компромисс, Таргнер решил все уничтожить, построенной на лжи кормушки чокнутого Духа под названием Страна Волка больше нет. Безумный Дух показал свое лицо. Вы – все, что осталось от вашего рода, – объяснял Людям Волка командир, пытаясь достучаться до их заледеневших сердец. – Вы все потеряли, это тяжело, но нужно быть сильнее. Смиритесь, удержитесь на ногах, не дайте Таргнеру победить так просто. Теперь каждый из вас должен отплатить этому безумцу и его волкам за смерть своих родных и близких. На каждом из вас теперь лежит священный долг мести, от того и цены ваши жизни, вы не имеете права уйти не расплатившись с Духом. Наш враг он там, в лесах, в виде волчьей армии Таргнера. Подберите свои сопли и приготовьтесь к битве! Мы все еще на вершине чертового холма в мертвом лесу среди тысяч свирепых тварей жаждущих разорвать нас!

  – Нет армидеец ты не прав. Страна Волка жила и по-своему процветала. И если бы мы не пришли сюда, она существовала бы еще очень долго. Страх удерживал бы мой народ от погибели еще многие столетия. Да наша жизнь была нелегка, но кто может назвать себя полностью счастливым в нашем мире? Мы никогда не должны были бросать вызов великим волкам так долго и преданно хранившим нас. Теперь, ты прав, мы разом все потеряли и уже ничего не вернуть, – успокоившись, ровным тоном, ответил командиру обезумивший вождь, потом наклонившись, он, зачерпнул из-под снега мерзлой земли. – Вы пришли к нам, и своим вторжением разрушили наш маленький мир, принесли перемены, которые кроме как ужасом не назвать. Спасибо вам, что помогли нам прозреть и разрушили страшную иллюзию, так долго хранившую наш дом. Вот что вы принесли нам, – сказал вождь, насыпав мерзлой земли в руку командира, – только прах и пепел.

  После своего демонстративного выступления вождь отправился в сторону восточного склона холма, по которому они все сюда забрались. – Куда ты пошел? – естественно окликнул его командир.

  – Я отправляюсь домой, хватит с меня ваших восстаний, – остановившись, ответил вождь.

  – Совсем с ума сошел?

  – Я собираюсь дойти до деревни, попытаться спасти хоть кого-нибудь, пока еще не поздно.

  – Ты и ста метров по этим ночным лесам не пройдешь, тебя разорвут волки, ты бессмысленно потеряешь свою жизнь. Мы должны остаться здесь, занять оборону и приготовиться к нападению!

  – А если в деревне еще остались те, кому нужна помощь, что если мы еще можем спасти, хоть какие-то крупицы былой жизни?

  – Мы отправимся в деревню сразу, как только сможем. Мы должны хотя бы дождаться рассвета. Ступить в ночной лес – значит оказаться беззащитным на их территории. Обещаю в случае разгрома волчьих сил или с первыми лучами солнца мы сразу же отправимся к вашей деревне. Идти сейчас это самоубийство.

  – До рассвета там уже точно никого не останется! Мы окончательно все потеряем. Тем более кто знает, может, мы еще можем договориться с Таргнером, может еще можно кого-то спасти и восстановить хоть частично нашу прежнюю жизнь. Даже если нет и наш Дух безумен – как ты говоришь, все равно ночной или дневной лес, без боя я так просто не сдамся и утащу за собой не одного волка. Продолжать сидеть здесь и ждать битвы, которой не будет – полнейшая глупость. Мы должны двигаться, попытаться хоть что-то исправить, – сказал вождь и, затянув шлем, побрел дальше, за ним потянулась большая часть оставшихся Людей Волка.

  – Исправлять нечего, вы все потеряли, – прошептал командир, глядя вслед Людям Волка решившим уйти.

  Многие из Людей Волка ушли следом за вождем и растворились во мраке ночи за деревьями окружающими одинокую поляну, спустившись вниз по единственному пологому склону холма. Вой в лесах ненадолго стих. Откуда-то неподалеку стало доноситься рычание свирепых волков и крики умирающих людей. Потом все стихло, и с новой силой завыли довольные волки. Ночной лес поглотил всех, кто осмелился в него ступить.

  – Теперь эта битва для нас всех становится делом чести, теперь мы едины, – обратился командир к оставшимся Людям Волка и своим бойцам. – Мы обязаны отомстить за нападение на деревню. Идти сейчас в лес бессмысленно, думаю в этом, уже все убедились. Поэтому мы вопреки Духу пытающемуся сломить нас морально, не поддадимся эмоциям, стиснем покрепче зубы и не дадим обледенеть своим мечам. Мы продолжим держать оборону на этой высоте до утра. Если волки не нападут, мы с первыми лучами солнца двинемся к деревне. Тогда мы выйдем одной единой силой, волки столкнуться с нашими щитами, мы уничтожим их всех, разнесем этот лес в пух и прах. Выжжем, разорвем, расчленим, разрушим все что можно, пока смерть или этот убогий выродок, этот поехавший призрак Таргнер нас не остановит! Пока копите злобу, спокойно давайте мести иссушить сердца, дайте всем этим своим долбанутым демонам вылезти наружу, становитесь монстрами, здесь в ледяной мгле этой теперь мертвой долины нечего стесняться. Пусть останется только Малдурум и ничего кроме безумия и мести, для этой битвы это пригодится. Наш враг в этом лесу повсюду, все проявления жизни здесь находятся во власти Духа, и жаждут нашей смерти. Поэтому просто убивайте все, что движется, сметайте все живое, что в этом лесу вы встретите на своем пути. Главное своих не задеть, а на остальное плевать! И пусть наш враг столкнется с безумием и кошмаром нашей мести! – прокричал командир, вдохновив Людей Волка и армидейских новобранцев, у Джейсона на лице появилась безумная улыбка, он будто получил свободу.

  Командир ногой снес обуглившиеся остатки Идола Таргнера, дымясь возвышающиеся в центре поляны. – Пусть деревня уничтожена, но мы еще живы и должны суметь не потратить свои жизни впустую. Восстановить строй, круговая оборона! Копья, щиты во фронт, лучники в центр! – прокричал командир, солдаты засуетились, начав выполнять приказ. Вновь распалив почти угасшие костры, они заняли оборону, вглядываясь в ночную мглу в ожидании врагов.

  Ночь сменила гнев на милость, частично разошлись облака, появились звездные проблески. Прорезающие холод ночи костры, все также пылали, освещая поляну и окружающие ее деревья. Солдаты и оставшиеся Люди Волка, ночной мглой запертые на холодной продуваемой ветрами верхушки одинокого холма продолжали держать оборону. Враг так и не проявлял себя. Где-то в центре долины полностью прогорев, с грохотом завалилось великое Древо Нового Года. Вэйнон, разочарованный таким развитием событий сел возле одного из костров, солдаты раздвинулись, уступив место этому сумасшедшему по слухам обладателю Экроса. К этому же костру из ледяной темноты выполз промерзший Рэвул. В ужасе сложившейся ситуации, позабыв обо всех различиях, взглядах и прочих глупостях имеющих значение в спокойные времена, армидейцы усадили его ближе к огню и дали согреться содержимым фляжки, в которой вместо артэонского виски была родная для этого аборигена настойка Синихалы.

  – Ты бывал в таких передрягах Вэйн? – спросил один из сидящих у костра солдат.

  – В таких думаю, нет, – через силу ответил Вэйнон. "Началось!" – недовольно возмущался он про себя.

  – Думаешь, у нас есть шансы выйти живыми из этого замороженного ада? – продолжали донимать Вэйнона солдаты.

  – Да откуда я знаю... Вы, что думайте я такой крутой?.. Ну да было пару раз, все гибли, а я единственный выживал и в одиночку добирался до наших баз. Но моя основная заслуга не в этом, есть спецагенты и покруче меня. Просто у меня нет личной жизни, я месяцами, годами могу находиться в командировках, и меня это совсем не тяготит. Не психологам, не командирам я не доставляю хлопот, им со мной удобно.

  – Мертв как мужчина... в смысле не можешь иметь детей? – очнулся Рэвул, услышав проблески близкой ему темы. После рассказов друга о армидейцах он полностью понимал смысл сказанного этим здоровяком. Наступила напряженная пауза тишины, Вэйнон посмотрел на Рэвула взглядом готового наброситься злобного пса.

  – Да нет что ты, – покачав головой, сдержав агрессию, прикрыв ее маской спокойствия, ответил Вэйнон.

  – Я сам такой. Обморозился в детстве, и теперь я не мужчина, в смысле у меня... – Рэвул понимал, что ляпнул лишнего и спешно пытался все сгладить.

  – Проблемы с потенцией! – подсказал ему Вэйнон. – Нет, я не такой. В моем случае все гораздо сложнее, – чувствуя раздражающие пристальные взгляды солдат он понимал что этот дикарь не оставил ему шансов, придется оправдываться. Вернее рассказать все как есть. – Ладно. Все равно завтра, скорее всего вы все погибните, так что...

  Короче вся моя жизнь пошла кувырком из-за девушки как обычно... Господи! Что я несу?.. Ладно. Сейчас одну секунду, – он осушил половину своей фляжки с местной настойкой. Согретому костром ему тут же похорошело, все в его глазах стало немного легче и проще. Язык сразу развязался. – То была моя вторая полноценная командировка за периметр. Я вернулся домой, а моя девушка сообщила мне, что нам лучше расстаться пока наши отношения не зашли далеко. Ей были не по душе такие длительные расставания, и она уже нашла мне замену. Я, конечно, как солдат не подал вида, все принял спокойно, но внутренне я будто умер. Я некогда не забуду, как впервые увидел ее, те безумные ночи, что она мне дарила. Все как обычно короче... Только мысли о сладости ее тела и общества заставили меня вернуться обратно, а тут такой облом.

  Тогда сдуру используя Инфосреду, в своем сознании я создал маленький виртуальный мир, в котором из обрывков еще свежих воспоминаний воссоздал ее образ, виртуальную копию, полностью имитирующую ее поведение, ее эмоции. Я так бережно создавал ее копию, что казалось, поселил в ней душу. Сначала мне казалось это просто шутка, что это не более чем воспоминание, возможность вновь увидеть ее красоту, как живая фотография на память. Но со временем я все больше ночей проводил в этом выдуманном мире, который все рос и рос, меня все больше затягивало в эту больную фантазию. Из воспоминаний лучших мест, которые видел за свою жизнь, я соткал полноценный виртуальный рай, в котором ее копия буквально ожила, стала свободной независимой от меня полноценной личностью.

  Я позабыл о реальных отношениях, все больше отдалялся от сложной реальности. Как сумасшедший ждал ночи, когда засыпая вместо снов, отправлялся в свой прекрасный идеальный мир, где меня ждала она. Я не заметил, как заигрался и угодил в Лимбер, как это называют ученые и психологи. Лимбер это полноценный проработанный мир, сотканный в Инфосреде отдельным человеком, создав который, замкнув в нем свое сознание – из него уже не вырваться. Мое сознание до сих пор заперто в Лимбере. Всякий раз, засыпая я, не вижу снов, мое сознание автоматически связывается с Инфосредой, я погружаюсь в вечно сияющий тремя солнцами разных цветов выдуманный рай, где меня ожидает моя возлюбленная, и я не могу прекратить это. Лимбер невозможно контролировать. У меня нет в этой серой реальности не семьи, не дома, потому что все мое счастье живет где-то в мире снов. В каком бы ужасном месте я не оказался, под дождем, среди руин войны за периметром, мне стоит только найти место потеплее, хоть возле костра и просто уснуть и я снова оказываюсь дома. Там в своей безумной сокрытой ото всех фантазии я был по-настоящему счастлив. Во всяком случае, до недавнего времени.

  Я вовсе не считал себя сумасшедшим, наоборот я этим наслаждался. Я был по-настоящему влюблен, пусть даже и по ту сторону снов. Ведь в реальности идут годы, я вижу, как некогда пленившая меня молодая красавица с ярко-голубыми волосами тускнеет под воздействием времени, а там в этом сокрытом ото всех мире она прекрасна, как в день нашей встречи и она вечно ждет меня где-то там. Благодаря своей независимости от физического мира я стал лучшим солдатом. Именно желание остаться с ней наедине тянуло на юг, в кошмарную Запериметрию. Только там, среди войны и хаоса я мог спокойно быть с ней. Только когда реальность меркла, я погружался в тот мир по-настоящему, от реальности в нем спасался. Поэтому и стремился загнать себя в какой-нибудь ужас пострашнее, и остаться там подольше, только чтобы спокойно наслаждаться своим счастьем там с ней.

  Я годами мог находиться за периметром и выполнять боевые задачи. Ведь в отличие от окружающих нытиков, скулящих по своему оставленному дому, мне чтобы в компании любимой красавицы отвлечься от боевых будней, нужно было просто заснуть. В то же время я что-то да имел и был по-своему счастлив, то есть сохранял в себе человечность, в отличие от этих маньяков, окончательно заблудившихся в своем Малдуруме. Тех, для кого война – дом родной, – Вэйнон замолчал, солдаты, согревающиеся у костра улыбаясь, переглядывались друг с другом. Пусть многих это рассмешило, заставило посмотреть на него как на идиота, однако равнодушных в холоде окружающей ночи не осталось. Вэйнон все же сумел заставить всех кто сидел за костром отвлечься от тяжелой реальности и немногих улыбнуться. Побаиваясь подпитого Вэйнона, солдаты не решались прикалываться над ним открыто, те, кто нашел эту историю бредовой и смешной просто молча улыбались. Вэйнон тем временем осушил фляжку до конца, его глаза окончательно опьянели.

  – Но так было до недавнего времени, – решил он излить душу до конца. – Пока я был солдатом, выполнял боевые задачи, я был с ней, все шло нормально. Но потом случился долгий отпуск. Меня отстранили от службы, и я нежеланно оказался затянут нормальным реальным миром. Понял свое убожество и ущербность. Ведь у меня по сути нечего нет. Я просто само удовлетворяющийся шизофреник. Я понял это поздно, когда уже нельзя было ничего вернуть. Естественно я возненавидел свой выдуманный мир. Даже собирался обратиться к психологам, магам чтобы меня спасли от нее. Но я решил не бросать ее как трус, а сказать ей обо всем в глаза. Но стоило мне снова погрузиться в свой идеальный мир увидеть ее, услышать ее голос, как я обо всем позабыл. Я понял, что никогда не смогу ее бросить ведь люблю тот мир больше всего на свете. Это единственная ценность, что у меня есть в жизни. При этом вернувшись в реальность, я снова начал чувствовать себя ущербным уродом, – глядя в пламя костра, бормотал опьяневший Вэйнон.

  – И ты никогда никому не рассказывал об этом? – спросил один из солдат.

  – Никому кроме вас... если не считать маму и курирующего психолога.

  – Знаешь, а ведь такое откровение приходит обычно перед смертью, когда шкурой чувствуешь погибель!

  – Я и говорю. Вам как потенциальным трупам можно доверить любые тайны, – рассмешил ребят Вэйнон. – И кстати о трупах. Чтобы там не говорил командир, помните это не наша битва. Нас здесь быть не должно. Плевать на судьбу Страны Волка и на эту блин "трагедию". Это не наша вина. Мы оказались здесь по приказу, против воли как обычно мы втянуты в какую-то безумную мясорубку. Будет жарко, так просто нам из этого леса не уйти. Будьте готовы к схватке, но не надо фанатизма, это чужая война, не наше дело. Ваша цель не спасение жителей деревни, ваша цель – выйти живыми из этого чертового леса, – стараясь не смотреть на поникшего Рэвула, чувствуя ненависть к самому себе, Вэйнон силой заставил себя договорить до конца. Как ему казалось, он сказал только то, что должен был. Кто-то должен был дать правильную установку этим ребятам. В конце концов, грубо говоря, это была горькая правда. В ответ тихо послышалось слабое: "Есть сэр". – Извини дружище, – глядя на Рэвула, искренне добавил Вэйнон.

  – Да нет, все нормально. Эта ночь многое мне помогла понять. Сейчас, когда у меня ничего не осталось, я чувствую себя полностью свободным. Я долго мечтал о свободе. И вот она пришла и мне легко как никогда, – высказал свои ощущения Рэвул. – А вы, конечно, старайтесь выжить, ведь вам есть ради чего жить.

  – Нет большей свободы, чем смерть, согласен. У нас есть дом, есть то, что нас тяготит и обязывает жить, а ты полностью свободен. Сражаясь с волками, мы будем умирать, а ты в грядущей битве, просто обретешь полную свободу. Из всех из нас на этом червовом холме твое положение самое выигрышное. Тебе сейчас легче всех, – пытался утешить его Вэйнон.

  – Этот твой выдуманный, оживший мир. Он ведь существует в Инфосе, так? И как ты думаешь после смерти, твоей смерти он продолжит жить? – кто-то из солдат поднял тему смерти, тему всем очень близкую в нынешнем окружении.

  – Я где-то слышал, что после смерти мы попадаем в мир, где оживают наши мысли, говоря проще мечты. Если так, тогда получается – я должен навсегда остаться там с ней, там в своем счастливом мирке, – сам понимая, что несет беспробудный бред, он усмехнулся, остальные его поддержали. – Не знаю, правда, это или нет, но я уже устал разрываться между реальностью и своим идеальным миром. Надо с чем-то кончать, и я так думаю оборвать реальность самый простой выход.

  – А как же она. Она ведь, по сути, сновидение, часть того мира? – встряхивая в огонь пепел с сигареты, поинтересовался молодой солдат.

  – Маг Фросрей поведал мне о том, что все, что имеет разум, имеет и душу. Душа и есть разум... Разум смертным быть не может... как-то так... Она разумна, следовательно... жива? – будто сам себя убеждал Вэйнон.

  – Если все так, как ты говоришь, то, что же ждет меня после смерти? – под впечатлением от слов Вэйнона, заполнил тишину Рэвул. – За меня мечтал мой друг. Я жил в мире его фантазий. Сам-то я пустой, ну или тупой. Я даже мечтать не умел. Так что и после смерти меня ждет пустота?

  – Не бойся дружище, все там будем, в этой пустоте. Ведь то, что несет Вэйнон это полная чушь, – по-дружески похлопав по плечу разочарованного Рэвула, успокоил его сидящий рядом солдат.

  – Все же ты сейчас здесь. Если бы выбрал свой идеальный мир, то уже покончил бы с собой. Значит, реальность оказалась сильнее, а она так и осталась просто сном? – уточнил у Вэйнона офицер, старший лейтенант внимательного выслушавший рассказ этого здоровяка.

  – Я разрываюсь на части. Поначалу в молодости все это было весело. В своей броне с мечом в ножнах, стоя в строю среди головорезов, таких же как я, не имея ничего в реальности, я чувствовал себя сильным, независимым. Не было в мире такого зла, которое могло заставить меня содрогнуться. Меня тошнило от этой пропитанной слюнями после поцелуев розово-ванильной мерзости, своей лаской, нежностью делающей всех увязших в ней слабыми и беспомощными. То чем тогда для меня был мир артэонов, и мне совершенно не хотелось в него возвращаться, вновь становиться слабым. Так было раньше, до тех пор, пока я не понял что все мое счастье во снах, в реальности у меня ничего нет. Моя внутренняя гармония рухнула. Я ничего не выбирал. Можно сказать, последнее время я вообще не живу, просто существую, не знаю, как быть... – сказал Вэйнон, тяжело вздохнув.

  Спустя время, пока холод быстро выветривал алкоголь из его крови, Вэйнон вдруг почувствовал облегчение. Поделившись самым сокровенным с кучкой случайных солдат и дикарем из Людей Волка, он почувствовал невероятную легкость. После такого акта откровения, вслух проговорив свои проблемы, которые раньше отягощали изнутри абстрактными мыслями и чувствами он ощутил, как завязанный внутри клубок переживаний распутался сам собой. Он был и счастлив и не счастлив одновременно. Живя своим собственным миром, он вечно бежал от реальности. Потом обстоятельства приперли его к стенке, он был вынужден признать суровую правду. Его счастье, несмотря на ощутимую реалистичность, было иллюзорно. Но при этом это было настоящее счастье – настоящая любовь (каким бы бредом это не казалось). И сейчас уже было бессмысленно, что-либо менять. Он и счастлив и не счастлив одновременно. Разрываться меж миром грез и реальностью – такова была его участь, и ей было бессмысленно противиться. Он просто совсем смирился и почувствовал покой.

  – После моего случая попробуй, поспорь с Анти-инфосами. Да?! – усмехнувшись, разогнал холодную тишину Вэйнон. Солдаты, не поняв юмора, уставились на него непонимающими взглядами. Согревшись у костра, Рэвул уснул сидя.

  – "Анти-инфосы"? Кто это вообще такие? – сморщив лицо в недоумении спросил один из солдат.

  – Общественное движение, в рядах которого состоят в основном престарелые скучные пердуны и всякие прочие заумные дяди. Эти артэоны считают Инфосреду каким-то великим даром. Мол, все остальные цивилизации, которые открывают доступ к этой, блин "великой тайне вселенной", пройдя длительный путь развития, достигают апогея своего совершенства. Во всем совершенные и разумные они по-настоящему способны ценить и понимать Инфоматерию и относиться с уважением к этому дару богов. В то время как мы никакого апогея развития не достигли, и получили доступ к этому "великому дару" на халяву, как подарок от Духов. Теперь мы используем это великое хранилище вселенских знаний как средство проведения досуга, общения, для нас это не более чем виртуальная сеть объединяющая нас. Мы просто засоряем великое естественное информационное пространство ненужным хламом. Особенно это как я понял, касается молодежи, которая использует ее как средство связи и виртуальных развлечений. Но, им далеко до меня – поехавшего извращенца создавшего в Инфосреде целый безумный мирок, для удовлетворения в основном низменных сексуальных потребностей, ну и потребностей общения, – заставил всех задуматься Вэйнон.

  – Никогда не слышал об этих придурках, – пояснил один из солдат, остальные согласились с ним.

  – Да я тоже не услышал бы, если б они сами не нашли меня. Они наехали на меня из-за моего Лимбера, говорили, что мне нужно заблокировать доступ к Инфосреде. Читали мне мораль, подали жалобу правителю. Им не понять что такое Лимбер. Я пленник этого полу мира, из которого не вырваться, – закончил свою мысль Вэйнон.

  Кажущаяся бесконечной тяжелая ледяная ночь подходила к концу. Над пиками восточных гор ночной мрак прорезали рыжие проблески рассвета. Волки так и не отважились напасть, решили дождаться, пока враг ступит на их территорию, их вой стих с первыми лучами. Солнце скрылось тучами на рассвете затянувшими небо, отчего долину заволокло синее и не такое уж холодное утро. Командир разглядывал в свою трубу долину пытаясь прикинуть, как лучше дойти до деревни. Проложив в голове примерный путь, прикинув ориентиры по компасу, он проинструктировал офицеров. Догорели костры, вновь подогнав снаряжение, отчистив от наростов льда мечи и нательную броню, две роты батальона и оставшиеся Люди Волка построились посреди поляны. Джейсон фанатично наложил на лицо боевой окрас, предстоящая бойня имела для него принципиальное значение, он желал отомстить за Рурхана, с которым уже мысленно простился, дав своему внутреннему чудовищу полную свободу.

  – Наша задача продвинуться до деревни, оценить ситуацию, оказать помощь всем возможным выжившим. А также попутно уничтожить врага. Я понимаю недовольство некоторых из вас, – командир обращался, прежде всего, к своим солдатам, – я и сам бы рад наплевать на все, подумать о собственной заднице и двинуться к Снежным Вратам, чтобы поскорее убраться из этого адского леса. Но это невозможно. Во-первых, мы боевое подразделение. Произошел кровавый конфликт, есть гражданские жертвы. Пребывая в миротворческом статусе, прежде всего мы обязаны прояснить ситуацию, обнаружить всех возможных выживших и обеспечить их безопасность или констатировать факт полного уничтожения гражданского населения. Пока эти задачи не выполнены, мы не имеем права покинуть зону конфликта. Эта не моя дурацкая прихоть, это требование святых уставов и инструкций. Во-вторых, оно же самое главное. Среди нас Люди Волка, мы не имеем права бросить их на произвол судьбы. Поэтому мы будем действовать совместно, и вместе умирать. Сплоченные ужасом произошедшего, мы как одно целое будем двигаться к цели до самого конца. Я надеюсь, что все же кому-то из жителей деревни удалось выжить. Возможно, еще не все потеряно.

   В этой битве нам придется полагаться только на собственные силы. Теперь остались только мы и эти чертовы волки. Вопрос только в том дадим ли мы этому лесу поглотить себя или нет, надвигается не битва, это будет натуральная грызня. Наш противник превосходит числом, он меньше, слабее, но быстрее. Никакой особой тактики для таких случаев у нас нет, поэтому придется импровизировать. Вот стандартный армидейский рог, – командир снял с пояса золотистую стальную трубу и поднял над головой, так чтобы видели все слушавшие его бойцы. – Такой есть у каждого офицера. Для нас самое главное не разбредаться, держаться вместе. Понятно, что в условиях лесного ландшафта это сложно, но нужно постараться. Видели, как охотятся волки? Они всегда выбивают жертву из стада и загоняют в угол. Не дайте им также вырвать вас из строя, не отходите друг от друга, прикрывайте друг дружке спины, старайтесь двигаться единой массой. Отобьетесь от остальных – считай, умрете. Запоминайте, чтобы нам не разбредаться в этих заснеженных дебрях: одно протяжное дуновение рога – значит общий сбор вокруг меня, все бросайте и двигайтесь в сторону, откуда исходит звук. Двойной гудок сбор вокруг ближайшего командира роты, тройной – вокруг командира взвода. В остальном продвигаемся вперед и по пути ликвидируем вражеские цели. Есть вопросы?

  – Никак нет! – прокричав в один голос, солдаты заставили вздрогнуть Людей Волка.

  – Тогда за мной! – скомандовал командир, после отстегнув свой офицерский плащ, который был помехой на предстоящем пути, его примеру последовало большинство офицеров.

  В лесные дебри, покрывающие восточный склон рокового холма полетели разрывные и зажигательные гранаты. Местами из сотрясенных взрывами заснеженных сосен донеслось скуление от боли и рычание от злости. По отмашке командира бойцы ринулись вниз по склону. Командир, стоя на месте подталкивая пробегающих вокруг ребят в спины, дождавшись, когда большая часть его солдат растворилась за деревьями, без заклинания вручную надвинув на лицо стальное забрало, сам двинулся вперед. В толпе проносящихся мимо солдат подойдя к краю склона, Вэйнон еще раз посмотрел на заповедные ленты Лесного Дозора, перерубленные мечами и теперь зловеще колышущиеся на ветру. Мутанты обязательно вмешаются в этот их маленький конфликт.

  Оставленные вдоль склона волчьи дозорные – серые тощие облезшие волки взвыли, оповещая о начале движения солдат и разбежались в стороны. Спустившись со склона оказавшись в лесу, солдаты столпились на месте, услышав рычание и вой, доносящиеся отовсюду. Волки огромной массой двигались со всех сторон. Из-за окружающих деревьев единым потоком вырвались сотни волков, не успев выставить стену щитов, солдаты дали волчьей волне прорваться внутрь строя и атаковать почти всех. Сотни, тысячи волков, всех окрасов: серые, черные и снежно белые. Рычащие лохматые твари как самоубийцы лишенные страха смерти бросились на солдат, прямо под лезвия их острых мечей.