Текст книги "Точка Столкновения. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Вячеслав Лешко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 38 (всего у книги 76 страниц)

  С трудом отыскав нужный полуразваленный дом, Джейсон замер у входа в него. Один из огромных корней великого древа во время его падения вылез наружу и приподнял, а точнее разрушил половину дома Рурхана. Оставшаяся часть дома, покосившись, почернела от пожара. Внутрь зайти он не решался. Впервые в своем Малдуруме почувствовав в себе что-то еще кроме бездны, какие-то подобия эмоций.

  – Что случилось боец? – за спиной Джейсона раздался ненавистный голос сержанта Раймса.

  – Отвали! Уйди нафиг от меня.

  – Мы же здесь вроде как одно целое. Куда я без тебя пойду?

  – Именно поэтому погиб лейтенант Конрад. Он также бегал за мной. Я безумный психопат. Ты-то хоть будь умнее, забудь про меня Раймс.

  – Чтобы не случилось с лейтенантом, пусть это будет на твоей совести. Мне плевать. Да и он мне не нравился. Теперь я за тебя отвечаю.

  – Здесь остался мой друг. Я должен найти его.

  – Этот Рурхан? Найти? Думаешь это его дом?

  – Да. Она просила меня запечатлеть его дом и родных в своей памяти, чтобы потом через Инфос вычленить их из моих воспоминаний. Ну, знаешь фоток наделать. Я, тайно наблюдая за ним, выследил, где находится его дом. Это он.

  – Спорим на пенок под зад, что он мертв?! – посмотрев на развалины дома, сказал Раймс. Джейсон его юмора не оценил. – Да брось Сорн пошли отсюда!

  – Я не могу без него вернуться, даже сквозь безумие это понимаю.

  – Твой друг мертв, смирись с этим!

  Страшные слова, нежеланной горькой правдой прорезали сердце, Джейсон рухнул на колени, мертвым взглядом упершись в одну точку. В условиях погружения в безумие факт смерти друга окончательно перегрузил его нервную систему. – Сорн? Что с тобой? – Раймс понял, что явно перестарался. Джейсон не подал признаков жизни. – Что я теперь скажу ей? Селина... как я... Как мне теперь смотреть им в глаза? – бредил себе под нос Джейсон. Поняв, что Джейсон как артэон находится в шаге от самоотключения Раймс, сам заблудившись в своих эмоциях начал терять разумный контроль над собой, он вдруг жутко испугался оставаться один в мертвой пустоте этих руин. – Встать солдат! Это приказ! – разъяренно крикнул Раймс, но на Джейсона это не подействовало. И без прочих раздражителей для Джейсона в состоянии Малдурума было характерно почти полное разрушение личности и затмение разума, потеря всякого разумного контроля над собой. Душевные травмы это питательная среда для безумия, опираясь на них, оно быстро разрастается. Под тяжестью травмы выбившей почву из-под ног, которой в его сознании отразилась смерть Рурхана, безумие в его душе разрослось, парализовав все внутри. Он будто провалился в темную пропасть у себя в голове. Уже не слышал Раймса, окончательно затмив разум тяжелыми эмоциями, потерял контакт с реальностью, полностью уйдя в себя.

  – Эй, боец не уходи в себя! Не вздумай даже! Мы вместе прошли через этот ад и теперь не можем бросать друг друга. Вставай, давай же найди в себе силы! – сам сломавшись, Раймс истерично умолял, попутно дергая Джейсона за плечо, пытаясь его расшевелить, но реакции не поступало. – Я все утро видел, как вы дохли. Не смей, слышишь, уродец – не смей уходить! – окончательно утратив над собой контроль, кричал Раймс, сам заблудившись в буйстве эмоций Малдурума, доведя себя до подобия истерики. Не получив ответа сержант не зная что делать, сел на колени перед Джейсоном, пытаясь взглянуть в его глаза. – Все эта суета, которая достала, – полностью игнорируя Раймса, бредил Джейсон. Хаотично перебирая разбредающиеся мысли в голове, Раймс решил прибегнуть к обману. – Мы должны обыскать дом. Вдруг этот гражданский еще жив? – предложил Раймс, вселяя ложную надежду, и Джейсон сразу ожил, приковав к нему свой взгляд. – Нужно проверить подполье, все закутки, щели. Может он спрятался куда. Додумался укрыться от врагов. Вспомни, во время всех геноцидов все они так делают – прячась от смерти, как клопы залазят в любые щели. Давай обыщем дом, прежде чем делать выводы.

  Джейсон ногой окончательно снес покосившуюся дверь, они прошли внутрь развалин дома Рурхана. Среди стен покрытых инеем, сразу у порога под ногами оказалась заледенелая лужа крови, но Джейсон не предал ей значение и отправился обыскивать уцелевшие комнаты. Где столкнулся с шокировавшим его зрелищем. В одной из комнат, куда дневной свет проникал через трещину в стене дома перекошенного выпершим из земли огромным корнем, под потолком висело тело, облаченное в армидейский плащ. При лучшем рассмотрении на веревке, зацепленной о потолочную балку, шеей в петле тело Рурхана висело тихо покачиваясь. На его безжизненном лице заледенели слезы. Джейсон, не вынимая из петли, обнял тело друга, мысленно прощаясь с ним шепча о прощении. Раймс вздохнул с облегчением, во всяком случае, он сумел спасти своего солдата от бессмысленного самозабвения. А то кто знает, если бы Джейсон самоотключился, может быть и Раймс хладным трупом также остался бы навсегда в этой деревне, последовав дурному примеру под давлением неконтролируемых эмоций.

  – А почему он не испарился как все? – придерживая рукой, скрипящий дверной косяк, чтобы тот ненароком не упал, поинтересовался Раймс.

  – Потому что он не мертв! – вдруг осенило Джейсона уже начавшего оплакивать друга. – Вот тупой несчастный засранец! Он даже повеситься по-человечески не смог! – под наплывом теплых эмоций, настоящей радости безумие отступило, и Джейсон улыбнулся.

  – Получается, волки не убили его. Они его даже не тронули, оставили самому себе на растерзание, – рассуждал вслух Раймс.

  – Страшнее наказания не придумаешь, – встав на найденную в комнате табуретку, Джейсон ножом с лезвием в заледеневшей волчьей крови начал перерезать веревку.

   – Ты уверен, что это будет правильным для него? – омрачил радость момента Раймс.

  – О чем ты? – остановился Джейсон.

  – У него на глазах волки порвали всю его семью. Ужас пережитого этой ночью никогда его не оставит. Он до конца жизни будет мучиться, во всем виня себя. Может, он уже мертв, и для него лучше остаться в этой петле навсегда?

  – Он мой друг. Так что без вариантов, я не могу его здесь оставить, – пояснил Джейсон, продолжив резать веревку. – Помоги! – попросил он Раймса и тот поймал упавшее тело.

  У Рурхана прощупывался пульс, однако в сознание он так и не пришел, по мнению Раймса так было лучше для него. Джейсон взвалил его тело на плечо, и следом за указывающим дорогу сержантом двинулся к засевшим на окраине деревни остаткам их отряда, к которым еще присоединялись тянущиеся из леса, отколовшиеся в ходе стычек с волками мелкие группы солдат.

  Жуткая Воронка Таргнера некогда вращавшаяся высоко в небесах, сейчас опустилась до земли, обвив торчащий в центре мертвой деревни огромный обугленный пень, оставшийся от великого древа. Джейсон и ведущий его Раймс брели через руины мертвой деревни. Сначала одна из молний вырвавшись из Воронки, ударила в землю перед ними, затем на всю деревню резко обрушился целый шквал энергетических разрядов. Воронка загудела и наполнилась изнутри ярким красным свечением. Под градом молний развалины домов вновь запылали по всей деревне.

  Джейсон с Рурханом на плече, как и ведущий их Раймс попав под град бьющих повсюду молний, забежали в наиболее сохранившийся дом, который от нескольких попаданий уже пылал в нескольких местах. Они укрылись в наиболее целой комнате в центре дома, куда отовсюду полз едкий дым. Из-за пожара постепенно охватывавшего дом задерживаться здесь было небезопасно, но и снаружи под шквалом смертельных молний делать было нечего, они решили остаться тут и переждать буйство безумной аномалии. Воронка грохотала все сильнее, молнии били все интенсивнее, все чаще попадая в послуживший для них убежищем дом. Огонь обхватил большую часть этого крупного некогда разросшегося родового дома, их темную комнату все сильнее заволакивал дым, но на улице все же было опаснее, чем здесь. Чтобы не надышаться дымом Джейсон с Раймсом легли на пол, закрыв дыхательные пути тряпками, найденными среди разбросанного на полу хлама. Рурхан все также находился без сознания, положив его на полу рядом с собой, Джейсон и ему прикрыл тряпкой рот и нос.

  – Что за очередная напасть? – раздался голос из темного угла комнаты. В желтом свете огня, через дверной проем проникавшего в комнату из охваченного пожаром коридора, Раймс разглядел молодого охотника из Людей Волка в углу сидящего на корточках.

  – Ты что здесь делаешь? – привстав с пола, поинтересовался Раймс, после закашлявшись от дыма.

  – Вообще-то это мой дом, вы как бы у меня в гостях.

  – Пришел с нами?

  – А как иначе? Не стесняйтесь, чувствуйте себя как дома...

  С диким грохотом обжигая все вокруг молниями, Воронка вращалась все быстрее и быстрее и в итоге разрушилась, высвободив потоки своей невиданной энергии, которые волнами, опаляя все вокруг, разлетелись по сторонам, в конце безобидно растворившись в воздухе. По необычным доносящимся снаружи звукам, которыми сопровождалось разрушение Воронки и последовавшей за ними тишине, Раймс понял, что пришло время покинуть этот горящий дом.

  – Нам пора уходить! – крикнул Раймс, пламя тем временем уже заползло в их комнату из коридора. Джейсон быстро поднялся, закинул себе на плечо Рурхана и двинулся прочь из горящего дома. – Идем! – зазывая жестом, Раймс обратился к сидевшему в углу аборигену.

  – Сейчас подожди, – этот охотник, в процессе схваток с волками по дороге сюда где-то потерявший шлем, попытался встать. Едва встав на ноги, он с грохотом завалился на спину. Возле него лежала пустая бутылка, от него самого исходил характерный запах, он был в стельку пьян. – Ой! Нет, извини никак. У меня, кажется, ноги отнялись, – сказал он и залился смехом.

  – Сам понимаешь – я не могу тебя здесь бросить. Придурка ты кусок! – крикнул Раймс, подойдя к этому охотнику и попытавшись взвалить его на плечо. Пьяный абориген начал сопротивляться, но Раймс успокоив его ударом в лицо, взвалил себе на плечо его оставшееся бессознательным тело. Уклоняясь от падающих горящих балок, сержант через огонь и дым с пьяным, что-то бредящим аборигеном на плече, следом за Джейсоном вышел из разрушающегося дома. Окрестные дома, как и почти вся лежащая в руинах деревня, также были охвачены огнем. Все вокруг заволокло дымом, куда идти было непонятно. Откуда-то сбоку из-за завесы дыма раздался армидейский рог и эти двое двинулись в сторону, откуда исходил снова спасший их жизни приятный родной звук.

  По приказу командира воткнув в землю несколько оставшихся стальных копий, создав молниеотводы, прижавшись к земле рядом с ними, остатки батальона защитились от буйства разрушающейся Воронки Таргнера. На нетронутый молниями а, следовательно, и огнем участок на окраине мертвой деревни, где засели остатки отряда, из дыма выбежал Джейсон с Рурханом на плече и сержант Раймс как мешок, скинувший с себя пьяного аборигена, который всю дорогу через затянутые едким дымом руины как сумасшедший смеялся и распевал веселые песни. Стоило этому аборигену оказаться на земле, как он принялся горько рыдать, нестабильность его поведения была похожа на настоящее сумасшествие. Удостоверившись в том, что Рурхан жив, командир можно сказать обрадовался. "Хоть этого не потеряли. Да и тебя Сорн получается тоже", – сказал он, глядя на Джейсона. Следом из дыма выбежали еще несколько аборигенов. Услышав звук армидейского рога, они решили, что снова напали волки и, отбросив свою скорбь, бросив свои разрушенные дома, пришли для последней битвы, но вместо этого увидели собирающихся двигаться дальше армидейцев. Командир должен был дунуть в рог, выдав свое местоположение врагу который возможно еще бродит где-то в лесах. Ведь помимо врага где-то там, в лесу, возможно, мечутся потерявшиеся отколовшиеся во время схваток бойцы, для которых сигнал рога станет спасением.

  – Идемте с нами, – командир предложил оставшимся Людям Волка.

  – У вас где-то там есть дом, так уходите нечего вам делать здесь. А нам куда идти? Ведь мы уже дома, – ответил наиболее старый из стоявших перед армидейцами Людей Волка.

  – Что такое эта Страна Волка? Страна Волка это вы и пока вы живы, живет и ваш род, жива и ваша страна. Оставаться здесь это верная смерть, чистое сумасшествие. Вы не виноваты в случившемся. Вы просто выжили, прошли через ад ради того чтобы сохранить жизни так зачем их так глупо теперь терять? Вы никому ничем не обязаны, вы, как и мы, заложники этого кошмара. Идемте с нами, я обещаю вам новую нормальную жизнь. Неужели после всего кошмара, через который мы вместе прошли вы вот так просто сдадитесь? – командир, как мог, пытался убедить оставшихся аборигенов. – Страна Волка должна продолжить жить... в... в биении ваших сердец, вы просто обязаны продолжить существование иначе подведете весь свой род. Будьте сильными переборите свою слабость и идемте с нами, не компостируйте мне мозги!

  Среди клубов валящего из горящей деревни дыма Люди Волка стояли на месте и молчали. Даже пьяный охотник, вытащенный из огня Раймсом, стоял, молча опустив пустой взгляд. Опять самый старый из них решил ответить за всех.

  – Какой у нас был выбор с самого начала? Жить, убивая своих детей терпя безумие чокнутого Духа или разом все разрушить. Мы отправились навстречу переменам, желали лучшего будущего, но в итоге получили руины. Что лучше жить в страхе, ужасе и лжи или погибнуть, пытаясь все изменить, пожертвовать всем во имя лучшей доли? В отличие от остальных поколений, живущих в страхе, мы нашли в себе силы и отвагу. Поверь мне, жить, убив трех своих детей было также больно, как увидеть мертвые руины своего дома. Я понял одну главную истину – Страна Волка давно была мертва. Вся эта кормушка для Таргнера пришла к своему понятному концу. Мы должны остаться здесь и разделить общую неизбежную участь своего народа. А вы идите. Вот вы действительно жертвы безумия Мерзлого леса. Простите, мне очень жаль каждого погибшего в этих снегах солдата, эти молодцы не должны были разделять нашу долю. Спасибо что попытались помочь нам хотя бы почувствовать свою свободу. Большое вам спасибо. Теперь уходите, дайте нам возможность воссоединиться со своими родными, – ответил за всех охотник в годах.

  – В тебе говорит твоя слабость. Да блин! Мы через такое прошли, мы теперь один отряд я просто не могу кинуть вас здесь, – не отступался командир. "Действительно мужики. Хватит ерунду гнать, идемте с нами", "Пора валить отсюда" – слышались голоса солдат из-за спины командира.

  – Вы верите в жизнь после смерти?

  – Теоретически наше существование продолжится и после смерти, да. Но все не так просто. Наши души своего рода информационные носители. Мы – наши формируемые во время жизни личности не более чем информация, записываемая на них. Если личность уродлива, несовершенна и не достойна сохранения, то она стирается, фактически мы – то, что есть мы с вами в этом мире – исчезаем. Есть высший мир – мир мысли, там, где как говорят души, воплощают мечты из жизни личностей удостоившихся сохранения. Подобие рая. Но сохранения удостаиваются лишь единицы, немногие из нас грешных смогут оказаться там и ожить в своих мечтах, остальные сгорят в огне... Я лично, точно понимаю, что мой путь ограничится смертью. Нас бешенных дегенератов изуродованных этой жизнью там ничего не ждет. Вы просто губите себя, – пояснил командир.

  – Кем это сказано, Духами? Ты что после сегодняшней ночи еще не понял, что Духи порой бывают безумнее любых людей. Быть может, они просто не хотят, чтобы мы верили в продолжение своего пути после смерти? Может это еще одна иллюзия, чтобы сделать нас более привязанными к ним. В любом случае, в этом мире, где правят Духи, нам находится больше не выносимо. Но вы на нас не смотрите, вам с Духом повезло, у вас нет причин для недоверия к этим великим существам. Ступайте, уходите, дайте нам упокоиться с миром, – с мольбой в глазах говорил этот охотник в годах.

  – Как знаете, – ответил командир, попрощавшись взглядом с этим охотником и начав уходить. – Морпехи! За мной! – отдал он команду.

  – А этот, один из Людей Волка? – сказал охотник в годах, указывая пальцем на Рурхана без сознания, лежавшего на плече у Джейсона.

  – Что с ним? – резко встрепенулся Джейсон.

  – Вы забираете его с собой? Но зачем, неужели непонятно что он, как и мы уже мертв. Его душа погибла этой ночью, – пояснил охотник.

  – Он давно один из нас. Немного антидепрессантов и думаю, придет в норму, – ответил командир, пока гневный Джейсон, не успел ляпнуть что-нибудь обидное в адрес охотника.

  Оставив Людей Волка среди дыма догорающей деревни, отряд ведомый командиром побрел тем же путем каким и пришел, по пути сняв жетон с обнаруженного тела Фрагора, засвидетельствовав факт гибели мага в оставшейся от их лагеря палатке. Джейсон все также тащил бессознательное тело Рурхана на своем плече, глядя на руины деревни, оставленные позади, он даже сквозь Малдурум понимал, что его друг, очнувшись, едва ли будет благодарен ему за свое спасение. Но по-другому никак, оставить его здесь он просто не мог. Армидейцы двинулись через заснеженные леса, по тропе вдоль русла Ханрии, на север в сторону перевала Снежные Врата, где их ждала оставшаяся рота и охраняемые ею транспортники. В процессе боев солдаты почти полностью уничтожили волчье войско Таргнера, нападать на остатки отряда было просто не кому. Вой в этих дремлющих под снегом лесах впервые стих. Остатки отряда без проблем добрались до перевала. На шахматных досках Духов Аркей поставил шах и мат Таргнеру, его артэоны победили в равной схватке с волками. Безумный Таргнер не смел трогать уходящих армидейцев.

  В вечернем лесу, с головой перевязанной бинтом в себя пришел Рэвул. Рядом с ним лежал разорванный волками труп до последнего тащившего его на себе медика. В окружающем его лесу царила странная для этого времени суток тишина. Ни воя волков, ни криков иных ночных тварей. В его глазах все мутнело, жутко ныло раздробленное осколком гранаты колено. Рана на затылке под бинтом, спешно намотанным погибшим армидейцем напоминала о себе необычной холодной болью. Делать было нечего, нужно было двигаться в деревню.

  Продвигаясь по сумеречным лесам в ожидании смерти от Таргнера вздрагивая от каждого шороха, хромая на одну ногу Рэвул добрался до деревни. Увидев дымящиеся руины, он естественно замер в шоке. Он не хранил надежд на счастливый конец, он вообще не задумывался о том, что увидит вместо дома. Зрелище руин своей деревни ударом по голове погрузило в осознание чудовищности всего случившегося. Вспоминалось все только лучшее: редкие уроки охоты от трезвого отца и втайне от него редкие проявления заботы матери, хоть и строгая, но любящая старшая сестра, которая, несмотря на свой скверный характер, все равно всегда приходила к нему на помощь в трудную минуту. Осознавать, что ничего этого больше нет, было очень больно.

  Посидев на пороге развалин своего дома, вспомнив всех своих погибших родных и только хорошие моменты, связанные с ними, вроде как проникнувшись скорбью, с чувством выполненного долга, он отправился дальше. На пепелище дома он отыскал вход в погреб. За просмоленным громоздким деревянным люком, наполовину обгоревшим была нетронутая огнем подземная кладовая, в которой он быстро отыскал отцовские запасы на случай непредвиденного похмелья. От синей резкой настойки ему в своем теле сразу стало уютно и тепло, после всего пережитого вернуться в состояние за последний год ставшее привычным было особенно приятно. После бессонной ночи, расслабив алкоголем нервы, он сам не заметил, как задремал сидя в темном подполье.

  Опустилась звездная тихая ночь. Его разбудил крик одного из выживших соплеменников, по их желанию оставленных ушедшими армидейцами. Из леса снова раздался ненавистный вой, это волки пришли добить оставшихся представителей взбунтовавшегося народа и положить этой истории конец. Удивившись тому, что, оказывается, были и другие выжившие кроме него он, однако даже не двинулся с места. Осушив еще бутылку для храбрости и согрева, Рэвул понял, что у него нет ни меча, ни даже тупого кинжала. Осознание собственного раздолбайства заставило его улыбнуться. "Хотя бы умру как мученик!" – улыбался он, ожидая расправы. Главное алкоголь теплой приятной негой растекся по телу, а значит, остальное было неважно.

  Его заставил подскочить донесшийся сверху голос отца зовущий его наружу. Его отец погиб вместе с братьями уйдя в ночь под предводительством вождя, пока он, валяясь в снегу, сходил с ума после осознания гибели деревни. Он точно знал что отец мертв, в одном из трупов, встреченных по пути с Волчьего Холма, узнав знакомые черты. Поэтому судорожно выбравшись из подполья, никого вокруг не увидев, жутко испугавшись, он выбежал на открытое пространство. В свете огня обволакивающего одну из разваленных изб, метрах в десяти от себя он увидел упершегося в него своими светящимися в темноте глазами огромного черного волка, предводителя Черной Стаи, того кого звали великим Баху. "Мы должны отомстить", – раздался холодный голос в его голове. Закричав от страха, Рэвул бросился бежать, но споткнувшись в темноте, свалился на снег. "Ты уродливое позорище, каким был таким и остаешься несмотря ни на что", – откуда-то из темноты донесся до него холодный голос отца. Он увидел движение в темноте вокруг, несколько человеческих силуэтов окружили его. Несмотря на то, что людские силуэты находились на расстоянии не более метра, ни лиц, ни даже одежды разглядеть было нельзя. Самое главное – подсознательного ощущения близости живого человека от темных силуэтов тоже не исходило, будто это все видение, а на самом деле вокруг только холодная темнота ночи. "Они считают себя хозяевами этого мира. Входят в любые двери. Также сюда они пришли незваными чужаками, и ушли, оставив одни руины. Если бы они не пришли со своими порядками ничего бы не случилось. Мы должны отомстить, послушай, что говорит мудрейший", – голосом его отца говорила одна из теней.

  – Кто мудрейший?! Этот ужасный черный волчара – мудрейший?! И с кем я разговариваю? Я разговариваю, – тут Рэвула наполнил ужас, – с призраком? Вы силы Тьмы! Чтобы слушать вас надо быть сумасшедшим!

  – В этом времени и месте я был твоим отцом, – сказала тень и протянула к нему свою черную руку. Когда тень коснулась лба Рэвула в его глазах окружающая ночь сменилась днем, и он увидел отца в привычных доспехах с волчьей мордой на шлеме, стоявшего перед ним. – Ты последний из нас. Ты должен отомстить. Кровь за кровь! За наши смерти ты должен пролить кровь врагов армидейцев.

  – Почему армидейцы враги? Ведь это Таргнер все уничтожил. Они же плохого не хотели. Спасли мне жизнь, вон даже повязку на голову наложили, – показывая на бинт, стоя на коленях перед отцом оправдывался Рэвул. Оглядевшись по сторонам, на фоне окружающего миража целой нетронутой деревни замершей серым бессолнечным днем, он увидел других воинов своего народа смотрящих на него мертвыми синими глазами.

  – Похоже, ты не понимаешь, – схватив за волосы, отец поволок его за собой. Он затащил его в их дом и бросил в одной из комнат. Окружающая иллюзия разрушилась, он оказался среди заледенелых обуглившихся руин своего дома. Затем будто время отмоталось назад, дом восстановился, и перед ним появилась кроватка его маленького брата, которому в отсутствии отца мать шепотом пела колыбельную. Со всех сторон послышался вой, грохот, за окном все осветило зарево пожара охватившего окраинные избы. В их доме раздался грохот разбившегося стекла и последовавший за ним крик сестры в соседней комнате, а затем и жуткий волчий рев. Двое волков залетевших в комнату набросились на мать, спрятавшую под кровать его младшего брата. От увиденного Рэвул забился в угол, истеричным криком умоляя прекратить этот кошмар.

  – Всю жизнь ты срамил меня. Тебе негодному отпрыску я все равно давал право жить и закрывал глаза на проявление чувств матери к тебе. Так ты теперь благодаришь меня? Врагов, по вине которых погибло все, что было у нас, ты считаешь друзьями! Если бы не принесенные их вторжением кошмарные перемены и бунтарство, Страна Волка жила бы вечно. Наша погибель не должна сойти им с рук. Рано или поздно кто-то должен остановить эту зажиревшую цивилизацию, считающую весь мир своей шахматной доской. Они должны познать месть последнего из Людей Волка, и им оказался ты. И даже это не дает тебе осознать то, что ты воин – мужчина своего племени! Даже на краю бездны ты остаешься трусом, даже сейчас ты срамишь меня! – раздался разгневанный голос отца.

  – Хорошо. Я сделаю, что должен! Только пусть все прекратиться! – крикнул Рэвул и снова оказался среди развалин дома в ночной темноте.

  – Ты отправишься на север, и в твоей тени будет идти зло оставленное нашим родом. Мы донесем наш гнев до золотого города, и месть прольется кровью, – произнесла зависшая возле Рэвула тень говорившая голосом отца. Только тень растворилась, как из темноты выскочила сверкающая глазами черная волчья морда. Огромный Баху приблизился к Рэвулу вплотную упершись ему в лицо большим влажным носом. – Пока ты здесь один на руинах среди призраков, армидейцы идут домой, где их ждут счастливые жизни, теплые дома и семьи. Разве это справедливо, а последний из Людей Волка? На все произошедшее была воля нашего Духа, который не мог поступить иначе. Я лишился всего, как и ты и лишь предлагаю возможность отплатить им тем же. Пусть и их дом уничтожат волки, – раздался холодный голос в голове Рэвула. Так с ним мысленно общался Баху.

  Огромный Баху вцепился ему в шею, через впившиеся клыки, передав часть своей силы. Рэвул мимолетным видением пронесся по дороге от руин своего дома через весеннюю тропу, горы, равнины и леса на север к золотому городу. Закончив Баху, разжал пасть и Рэвул без сознания рухнул на пол. Пока по телу последнего из Людей Волка растекалась его сила, Баху оставил Рэвула, стуком своих когтей уйдя в ночную темноту.

  Поутру, когда солнечные лучи уже согрели этот лес Рэвул пришел в себя среди руин своего дома. Произошедшее вчера ночью, несмотря на свой леденящий ужас, воспринималось им как не более чем страшный сон. Несмотря на то что, пролежав в холоде здешней ночи несколько часов, он сам должен был стать хладным трупом или получить значительные обморожения, Рэвул, однако чувствовал себя вполне неплохо. Даже наоборот ощущал необычный прилив сил. Его раздробленное колено больше не ныло, сквозь лохмотья разорванной штанины рана выглядела почти зажившей. Самое главное на душе, в его сознании все было спокойно и гладко, будто все произошедшее не более чем сон, страшный, но все же незначительный. Будто его внутри наполнял необычный дурман заставлявший улыбаться, глядя на ужас.

  В нем зашевелились какие-то зачатки здравомыслия, он ужаснулся своему состоянию, дурман тут же рассеялся, и резко взглянув на мир своими глазами, уставший Рэвул сразу же захотел снова вернуть царившую в душе эйфорию. Его вновь отяготило тяжелое состояние затяжного стресса. При взгляде на затянутое белыми облаками утро его тревожил естественный вопрос: "что делать дальше?". Из-за легкомыслия и какого-то своего, непонятного, отличного от всех других жизнелюбия вопрос о суициде сейчас он даже не рассматривал. Воспоминания вчерашнего казались чудовищным похмельным сном, галлюцинацией от пещерных грибов. Разговор с мертвым отцом, этот черный волк Баху, все это сейчас казалось ему забавным сумасшествием. Он последний из Людей Волка и он должен отомстить – эти мысли вызывали у него улыбку. Однако делать было нечего, дорога в Армидею, путь к которой отпечатался в его сознании, была безумным, но в этой ситуации единственным вариантом. В конце концов, ни сидеть же вечно среди этих руин. "Ладно, черт с ним, пойду, прогуляюсь. Делать больше нечего" – решил он про себя.

  Стянув с головы теперь ненужный бинт, наеденным среди руин своего дома отцовским гребнем, чудом уцелевшим в огне, он расчесал свою не то серую, не то рыжую бороду. Как есть, в потасканных доспехах поверх пошитых из меха штанов и кофты, потрепанных волками. Даже не попытавшись среди хлама руин мертвой деревни подыскать себе что-нибудь целое, удобное или хотя бы теплое, ни чем себя не обременяя, Рэвул побрел в Армидею.

  Отпечатавшийся в голове Рэвула, проложенный Баху путь в золотой город начинался с Поляны Праздников племени Волка. Это была стоящая в лесу в стороне от деревни большая сосна, лишенная иголок, лысая и неприглядная, возвышающаяся в центре небольшой поляны которую Люди Волка накрыли деревянным куполом. Свет поступал через отверстие в потолке в центре купола, над лысой сосной, стоящей здесь сотни лет, замершей в ни то мертвом, ни то живом состоянии. Внутри под куполом, защищающим от снега, зеленела трава, стояли длинные праздничные столы. Здесь справлялись все свадьбы и праздник начала нового года, а также раз в год осуществлялась церемония Благодарного Воздания – принесение жертвы один раз в год Таргнеру руками одного из Людей Волка.

  Нижняя часть ствола лысой сосны, стоящей здесь столько, сколько существует Страна Волка, была увешена здешними историческими ценностями. Здесь висел меч Хоакхана – первого вождя Страны Волка, волчья маска приносителя жертв для Благодарного Воздания, Бусы Таргнера – подарок безумному Духу, сделанный умельцем из числа первых Людей Волка, еще тогда благодарных за спасение. И прочая бессмыслица вроде стрелы сразившей Артахара – предшественника великого разумного волка Баху, выпущенной воином из Людей Ворона, что осмелились вторгнуться в Мерзлый лес.

  Рэвул снял с дерева маску приносителя жертв, выполненную из настоящей волчьей головы, выпотрошенной и насаженной на деревянный каркас. Для полного сходства с волчьей мордой маска была дополнена стоячими ушами, торчащими за счет внутренних деревянных вставок. Рэвул, как и велел Баху надел на голову эту чешущуюся маску из выпотрошенной волчьей головы. Его лицо высунулось из зубастой пасти, замершей в открытом состоянии. Так, по всей видимости – с головой волка на плечах он олицетворял месть своей погибшей страны. В ножны Рэвул вставил меч Хоакхана Мудрого – первого из Людей Волка, первого вождя племени последним представителем которого нарекли его.

  Весь этот маскарад и пафос дико забавлял его, но спорить с "жутким черным волчарой" он не хотел и просто сделал, что ему велели. Теперь олицетворяя свой погибший народ, (по его личному мнению, выглядя как полный придурок) чихая от волосатой чешущейся маски, он тихо побрел через Мерзлый лес к весенней тропе, для свершения "великой мести" в конце долгого пути. Его дорога должна будет закончиться в золотой Армидее, о красоте которой, он так много слышал. Отчаянную улыбку на его лице вызывало осознание того что он все же увидит мир за Фригнетскими горами, шагнуть за которые в прошлый раз он не решился. Волчья маска, кстати, оказалась хорошей шапкой идеально защищающей от холода, во всяком случае, уши мерзнуть перестали. "Хотя бы ради созерцания величественного золотого города это путешествие стоит совершить" – думал он про себя. А что касается мести... да кого он сможет убить? Скорее наоборот сам погибнет где-нибудь там, остается надеться, что хотя бы не по пути. Пока делать нечего, дома больше нет, деваться все равно некуда, он просто брел, куда ему мысленно указал Баху. Даже не подозревая о том, насколько долгим будет его путь.