Текст книги "Точка Столкновения. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Вячеслав Лешко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 76 страниц)

  – Нет. Это не соответствует целям нашей миссии, – продолжал стоять на своем маг.

  – Да что с тобой не так? – уставился на мага своим взывающим к совести взглядом Рурхан, искренне пытающийся понять, от чего так изменился некогда адекватный Наур. – Эмоциональное забвение здесь не причем. У меня друг солдат, возвращаясь из командировки месяц, прибывал в таком состоянии, но это не делало его моральным уродом. Откуда у тебя такое суицидальное рвение к выполнению целей этой миссии. Что с тобой?

  – Эта миссия для меня имеет особое значение, – сознался маг. На солдат и их командиров, на этих животных в Малдуруме, ему было плевать, а вот стать чудовищем в глазах Рурхана ему не хотелось. Не желая дальше идти на конфликт, он решил, что пора стать собой. Закрыв глаза, опустив голову, он пошатнулся, ему, будто стало нехорошо. Схватившись за голову, он отшатнулся назад и едва не свалившись, плюхнулся на раскладной табурет, стоящий у стены. Придя в себя, он посмотрел на Рурхана уставшими измученными глазами. – Я здесь по просьбе Фросрея, своего учителя. Я обещал ему лично, что доведу эту миссию до конца. Я не могу подвести его, – устало и без сил, оказавшись во власти своих травмированных эмоций, взглядом моля о прощении сказал Наур.

  – И теперь мы должны подыхать из-за твоих обещаний Фросрею? – не упустил возможности наброситься на него командир.

  – Нет, конечно, товарищ майор, вы никому ничего не должны. Все я извиняюсь, замолкаю, – вяло ответил маг.

  – Ладно, фокусник, живи, – успокоился командир.

  – Ситуация очень тяжелая нам нужно разрешить ее, – говорил Рурхан. – Для того чтобы вразумить местных революционеров нам нужно собрать их где-то в одном месте. Нужно созвать очередной совет.

  – Нет ненужно, – ответил командир. – Мы условились, что завтра утром, они придут помогать нам, разгружать гуманитарку. Также мы должны дать им ответ относительно нашего участия в этой их битве.

  – Тем лучше. Значит завтра утром, и покончим с этим, – подвел итог Рурхан, остальные молча, согласились.

  Командир чувствовал себя зажатым в угол. На все, наплевав, он решил сделать полный развернутый доклад центральному командованию, выложить все как есть. В поясной сумке старшего связиста батальона в колбе из бронированного материала хранился маленький кусочек Камня Пространственного Взора, как этот магический элемент называли артэоны. Кусочек волшебного камня опустился на дно золотистой вазы, после произнесения заклинания в воде которой появилось изображение полковника в командном центре в Армидее контролирующего миссию «Таяние Снегов». Ваза стояла на раскладном табурете в центре палатки, в которой находилось все командование батальона и приписанные к нему Вэйнон с магом. «Ситуация действительно сложная, давать какие-то прямые распоряжения и указы сейчас было бы крайне опрометчиво. В любом случае Людей Волка мы бросить не можем. Если потребуется, окажите им военное содействие в рамках своих сил. Майор Калегром берите инициативу в свои руки и действуйте исходя из сложившейся ситуации». Связь начала нарушаться. Изображение полковника в воде то искажалось, то исчезало вовсе. Звук пропадал. Вызванный связист, побормотав несколько разных заклинаний наладить связь так и не смог. После серии помех изображение пропало вовсе, вода в вазе просто светилась, звук шел с сильными помехами. «Подкрепление... невозможно... одни... в этом лесу... Оставайтесь с ними до конца. Как меня поняли, прием?» – связь полностью оборвалась. «Это все этот чертов Дух. Строит нам козни, не желая отпускать нас живыми из своего леса», – глядя в черное небо, майор Калегром высказал свои предположения о причинах потери связи. «Вы слышали полковника майор. Последний приказ не оставляет нам всем выбора», – из-за спины майора пояснил маг.

  Опустилась холодная глухая ночь, температура просела за минус двадцать градусов. Вобравшие в себя свет прошедшего дня гигантские кристаллы разноцветных Гирлянд Таргнера, засияли красными, желтыми, синими цветами. Закрывающая собой небо над головами жителей деревни огромная зеленая крона засияла тысячью кристальных шаров, приятным светом озаряя все вокруг лучше всякой луны. Это чудо природы полностью оправдывало свое название, жить под ним это все равно, что жить под огромной новогодней елкой. В окружающих лесах завывали волки, не дающие покоя лагерю армидейцев.

  В деревне повсюду загорелись костры, к которым для вечернего отдыха стягивались жители окрестных домов. Под светом костров поддерживаемых детьми, мужчины принялись разделывать добычу принесенную прошедшим днем. Запахло жареным мясом больших белых оленей, объемные сплетения крепких рогов которых были обвешаны органическим подобием листьев, туши этих животных на санях в течение дня охотники волочили из леса. Среди уникальных обитателей Мерзлого леса послуживших сегодня ужином для Людей Волка были еще огромные слепые зубастые рыбы из вечно скованных льдом местных озер, добычу которых сложно было назвать рыбалкой, скорее это напоминало охоту при помощи гарпуна. Жители деревни принесли в лагерь армидейцев несколько чанов с ухой, жареным мясом в бульоне из крови, чая из кореньев, вместо хлеба предлагалось подобие запеканки из местной подснежной травы, спрессованной в маленькие брикеты. Вкусив пищу, разгорячившись настойкой из кореньев Синихалы, взрослые аборигены сильнее распалив костры, принялись плясать под удары бубнов. Вся деревня наполнилась песнями и звуками нетрезвого веселья. Армидейцы со стороны потешались над "этими дикарями", естественно отказавшись присоединиться.

  Маг снова став самим собой, едва держась на ногах от разом навалившейся усталости, добрался до штабной палатки и завалился спать. Рурхан долго стоял возле одного из караульных костров, разбросанных вдоль периметра лагеря. Глядя по сторонам, он снова видел свою деревню освященную светом этих огромных гирлянд созданных безумным Духом. Этот свет единственное, что всегда нравилось ему в его маленькой родине. Он чувствовал себя раздавленным, те, кому он верил, так жестоко использовали его, сыграв на чувствах к оставленному дому. Это можно было назвать предательством, но размышляя над всем, он приходил к выводу, что это его вина. Он, навыдумывав себе всяких глупостей, упорно не желая прозреть, сам привел их сюда, сам создал эту проблему. Ему не врали, ему просто аккуратно не договорили и грамотно использовали в своих целях.

  От понимания того что все вокруг замерло на пороге разрушения ему было страшно смотреть по сторонам. Он принес погибель в родной маленький мир. Завтрашнее утро даровало единственную возможность все это исправить. Он обдумывал аргументы для завтрашнего собрания, нужно было, во что бы то ни стало заставить своих сородичей одуматься ради их же блага. Глядя на ее фотографию, тяжело вздыхая, он понимал, что несмотря ни на что должен вернуться обратно. Пусть с ним так некрасиво поступили правители того общества, но она была здесь не причем, ради нее он должен быть сильнее и не делать глупостей.

  Решив, что с него достаточно армидейцев, он решил пройтись по родной деревне. Гуляя по дорожкам среди сугробов, бродя между домами, среди шума голосов и звуков веселья, доносящихся от костров собравших вокруг себя толпы местных, он понимал, что является чем-то чуждым для этого окружения. И тут он случайно увидел движущуюся по деревне в сторону ручья одинокую фигуру, с коромыслом и двумя ведрами на шее. "Что за сумасшедший идет за водой вечером?" – подумал Рурхан. Но тут в свете Гирлянд Таргнера увидел до боли знакомую родную не то рыжую, не то серую бороду и такие же длинные неухоженные волосы как всегда не прикрытые шапкой, узнал эту странную походку. Резко позабыв обо всем, он не выдержал и рассмеялся, глядя на старого друга. Тот, остановившись, пытаясь понять, что за странный тип смотрит на него с соседней дорожки, узнав родственную душу, попятился назад и, поскользнувшись, завалился на снег. Коромысло и ведра, дребезжа, разлетелись в стороны. От радости встречи смеясь как умственно неполноценный Рурхан, через сугробы бросился к нему, обняв так крепко, как только можно.

  – Ну, тише задушишь же ведь, – в шутку заворчал друг.

  – Здравствуй Рэвул. Не виделись сто лет!

  – Ну, здравствуй уродец, – сквозь тяжелое похмелье, сияя от радости, глядя на Рурхана, сказал он. – И что это еще за "Здравствуй Рэвул"? А как же привычное мне "говнюк"? Кроме тебя меня так больше никто не зовет.

  – Ой, не надо вруша. Я звал тебя так пару раз! В шутку...

  – Но я успел привыкнуть.

  – Ну, ты что я теперь так не разговариваю, даже с тобой. Я теперь вроде как цивилизованный.

  – Значит ты не мой друг Рурхан. Все я пошел отсюда, – в шутку пробурчав это, он начал уходить.

  – Стой ты! – смеясь, остановил его Рурхан. – Я изменился, но все равно я это я.

  – Изменился ты конечно сильно. Какой у тебя плащ интересный, – он принялся разглядывать Рурхана, щупать его одежду.

  – Да я теперь армидеец! – все еще под воздействием радости встречи они снова засмеялись. – Зато ты запустил бороду, стал похожим на них. Что засранец предал наши идеалы?!

  – "Засранец"! Уже нормально. Шутишь что ли, какие там идеалы. Я это... злоупотребляю... – виновато, будто в преступлении сознался он. – Не просыхаю, встречаюсь с синим змеем, лечу душу, ну ты короче понял. А что еще делать в этой дыре? Ты же меня бросил...

  – Рэвул! Не говори так, даже в шутку, – Рурхан согретый теплом своей Селины, теперь реагировал на все эмоционально и говорил ее словами. Рэвула рассмешила такая его реакция. – Ну как у тебя дела, как ты расскажи?

  – Вот сейчас проснулся, башка трещит, – Рэвул нес первое, что пришло в голову. – Думал что утро, решил пойти раньше всех, пока еще темно воды набрать! – смеясь, сказал он, взглядом указывая на ведра и коромысло, лежавшие рядом. – Иду такой, думаю, что я самый умный, наберу воды, пока народу нет, нагрею, умоюсь. А оказалось все как всегда наоборот. Уже путаю время суток из-за... ну ты понял из-за чего.

  – Да понял, твое амбре тебя выдало, – сказал Рурхан. Услышав от друга новое непонятное слово, Рэвул в недоумении сморщил лицо. – Вынужден тебя огорчить, сейчас вечер, часов десять, по-моему.

  – Да я знаю уже. О том, что я на голову больной мне уже сказали.

  – Так, а зачем ты тогда идешь к ручью?

  – Ну что я зря шел что ли? Пойду уже наберу, лишнее не будет. Все равно меня все за придурка считают, чего мне бояться?

  – Ты ничуть не изменился, – с улыбкой смотрел на него Рурхан.

  – Но я же не предатель, в отличие от некоторых, я остался верен предкам.

  – Во-первых, это не смешно. Во-вторых, быть тупым бородатым дикарем оправдывая это верностью предкам это просто тупо.

   – В-третьих, я мог бы уйти с тобой, если бы не был трусом.

  – Так ты что ничего не знаешь о том, что произошло сегодня?

  – Я смутно помню только утро. Сейчас умираю просто...

  – Наши же собрались воевать, ну отважились отправиться на битву с волками, чтобы сбросить с себя бремя жертвоприношения.

  – Вот идиоты, да?!

  – Да не говори, – улыбнувшись, согласился Рурхан. – Ну, расскажи мне! Ты как сам-то вообще, как родители?

  – Так пьяный проспишь и всю войну, и все на свете. Надо завязывать, но вот только когда? Съехал я от родителей, живу с сестрой, так и собираю коренья. В свободное время все пытаюсь поймать "белочку"! – улыбаясь, все также смеясь над своей жизнью, говорил он.

  – Понятно, меня же ни стало. Жаль, что все так получилось...

  – Это я должен просить прощение. Знаешь, как я себя ненавидел за то, что тогда не пошел с тобой, за то, что вернулся... я, предал мечту, – помрачнев, сказал Рэвул.

  – Нет, ты просто продолжил жить привычной жизнью, а я ее покинул и обзавелся новой. Теперь даже не знаю, какая из двух жизней настоящая. Вернее знаю и от этого мне больно...

  – И что ты там видел за горами?

  – Большой мир, но он не такой прекрасный и интересный как мы думали. Золотой город теперь мой дом!..

  Позабыв про ведра и коромысло, всю ночь они не спеша бродили по окраине деревни и беседовали. Рурхан рассказывал ему об артэонах, об их великой цивилизации и о своей новой семье, показав ему фотографию своей возлюбленной. В компании Рурхана в Рэвуле снова проснулся тот любознательный мечтательный мальчишка, которым он когда-то был. Позабыв о похмелье, внимая каждому слову друга, он слушал с упоением. Вокруг затихли голоса, местные разошлись по домам, в деревне все погасло, горели только костры в армидейском лагере. Двое друзей еще долго бродили в тишине под светом Древа Нового Года. Этот разговор и встреча с оставленным другом заставляли блекнуть все окружающие проблемы, пусть и ненадолго.

  Морозным ясным утром почти все охотники деревни столпились у армидейского лагеря в ожидании ответа от пришедших воинов. Как бы Рурхан не пытался их отговорить, все было бесполезно, жаждущие перемен, готовые принять любые последствия своего бунта они просто уперлись, не желая внимать разумным речам. В их глазах застыла полная решительность, которую было не сломить. Говорить о возможной иллюзорности всей этой их свободы, губить их последнюю надежду Рурхан не стал. Люди Волка в лице все того же Флиглусхана каждое слово которого поддерживала толпа, доходчиво дали понять что ситуацию уже не изменить, вопрос только в том поддержат ли их воины севера в этой битве или нет. Слово взял маг. Он успокоил Людей Волка, пояснив, что Армидея в лице своих солдат окажет всю необходимую помощь своим новым друзьям, и не бросит их пока все не уляжется. Заручившись поддержкой солдат, Люди Волка обрадовались, им казалось, что судьба теперь на их стороне. Они предложили отправиться на битву завтра утром, а сегодня вечером отгулять величайший пир в их истории. После этого негласного совета, все его участники дружно приступили к разгрузке гуманитарного груза. Дети зашелестели обертками от конфет, которые потом носимые ветром валялись на белом снегу разбросанные по всей деревне. День был солнечным и ясным, казалось, ничего не предвещало беды.

  Командир, не получивший никаких прямых указаний из центра, взял полное командование на себя. По его приказу первая рота на следующее утро в сопровождении транспортников должна будет уйти к Снежным Вратам, разбить там лагерь, занять оборону и ждать. Вторая и третья роты под его командованием в пешем порядке отправятся с Людьми Волка на эту их битву. Вэйнон высказал интересную идею – он предложил попросить Людей Волка немного подождать, а самим пока постараться отправить весточку в Армидею и вызвать подкрепление. Если бы армидейских морпехов был не батальон, а хотя бы пара полков, то по поводу битвы с волками можно будет не беспокоиться.

  – Нет. Ты что полковник! Подкрепление не пропустит Таргнер. Мы сами чудом дошли до деревни. Не забывайте мы на территории безумного Духа. Воздушное пространство хранит эта воронкообразная аномалия, а что в себе таит этот лес, я даже думать не хочу. Кроме нас другой помощи извне местные не дождутся. Мы заперты здесь одни, как всегда без связи, рассчитывать стоит только на свои силы, – сказал командир. За ночь, смирившись с ситуацией, он стал самим собой, говорил громко и четко.

  Командир пока светло построил весь батальон сбоку от лагеря, чтобы вкратце обрисовать суть предстоящей боевой задачи рядовым бойцам, провести небольшой инструктаж перед битвой. Батальон взводами растянулся перед ним. Дул средний ветер, тихо колыхался возвышающийся над строем флаг Армидеи – все та же золотая птица в черном круге, а также флаг армидейской морской пехоты – военный корабль носом выперший на сушу, замерший в готовности к десантированию бойцов.

  Майор Калегром опустивший уже солидную бороду с улыбкой оглядел ряды своего батальона. Все здесь безумцы, придурки, раздолбаи, одним словом надоевшие доставшие рожи. Они также стояли перед ним на фоне степей и объятых огнем деревень дикого юга, и вот теперь на фоне Мерзлого леса на него смотрит все та же кучка безумных дегенератов. От чего-то, непонятно для самого себя, глядя на своих солдат, стоящих строем он ощущал прилив какой-то странной радости в душе. Будто в эти мгновения, стоя перед батальоном, выполняя обязанности командира, он по-настоящему жил. Находясь дома в очередном отпуске после длительной командировки, устав от бездействия, он как конченый безумец с замиранием сердца думал об этом мгновении, ждал того когда снова будет на своем месте. Эти безумные ублюдки, что выстроились перед ним, командиром которых он является, вопреки всему воспринимались им как нечто родное, в душе занимающее место на одном уровне с семьей оставленной дома.

  – Ну что ублюдки! – с улыбкой обращался он к солдатам. – Как же меня достали ваши рожи. Идут годы, столько заварушек позади, а передние ряды обновляются слабо. Совсем никакого разнообразия! – Солдаты не принимали его слова всерьез и находили в них что-то смешное. – Кто не спит последние несколько ночей, поднимите руки? – Несколько солдат подняли руки. – Безумные твари! Психи долбанные! – глядя на них, улыбался командир. – А почему так мало-то? Так ладно. Кто спит только благодаря таблеткам? – Руки подняли примерно треть от количества солдат. – Малдурумные безумцы, мне страшно от того факта что я вами окружен! – смешил солдат командир. – Сходить с ума здесь для нас это нормально. Меченые то мои все здесь?

  – Так точно сэр, – донеслось из строя.

  – Мои любимчики. Главные говнюки в этой куче нечистот. Те, кто повеселились, за свое веселье, никак не расплатившись. Но признаюсь честно, мне было бы очень скучно без вас! Мне бы вас не хватало. Стил здесь, жив еще?

  – Так точно сэр!

  – На будущее. Если тебе не нравятся дети это не значит что нужно убивать их...

  – Они же просто мерзкие! И в тот раз эти маленькие твари как-то странно на меня смотрели, они сами виноваты... – с улыбкой кричит из строя один из безумных меченых солдат.

  – Эти маленькие уродцы его спровоцировали, сэр! – с улыбкой заступился за своего бойца один из сержантов. Командир рассмеялся.

  – Меня в безумии тоже жутко бесят эти маленькие уродцы, тем более человеческие. Но не думаю, что эти цивилизованные нелюди в Цитадели сочтут это за аргумент, поэтому это преступление. А где же мой красавчик насильник Сорн?

  – Здесь сэр, – подняв руку, крикнул из строя Джейсон.

  – Вижу. Один из нас такой во всем батальоне. Уникальный счастливчик! Вот учитесь у мистера Сорна как нужно совершать преступления с пользой и удовольствием (командир имел в виду изнасилование и убийство несчастной девушки тяжелым грузом висящее на совести Джейсона). Хоть одна командировка для него прошла не просто так! – Джейсон, как и все смеялся над словами командира, который продолжал. – Ну ладно не будем смеяться над Джейсоном, он вроде как переживает. Пытается переживать. Телке то своей плачешься Сорн?

  – Никак нет, – сразу стал серьезен Джейсон.

  – Врешь?! Ладно, Сорн не обижайся! Святоша! Как же я про тебя забуду! Вижу тебя урода как всегда в первых рядах стоишь. Ну, ты у меня вообще просто вне конкуренции, ты прям моя гордость, гордость батальона моих придурков! – командир, будто не мог налюбоваться на обсуждаемого меченого безумца. – Как он сказал, когда прикончил тех двоих? – командир спросил у одного из офицеров стоящих в строю.

  – Тем, которым он вырезал языки? – улыбаясь, уточнил командир роты, где служил Святоша. – Он пояснил, что таким образом заставил этих лжепророков замолчать, сам воздал им положенную кару, чем уберег нас всех от гнева свыше, – пояснил далеко не молодой капитан командующий ротой Святоши. Сам меченный по прозвищу Святоша, совсем молодой парень, улыбаясь, молчал.

  – Хорошо, что об этом не узнало военное следствие, а то быть может, не было бы у нас Святоши больше.

  – Знали бы они, сколько на нем крови гражданских с юга его не то, что списали, его действительно казнили бы! – добавил командир роты Святоши. Все рассмеялись.

  – Нет большей свободы и лучшего спасения в этом жутком мире, чем смерть, – все-таки вставил свою безумную реплику Святоша.

  – То есть, убивая, ты считаешь, что помогаешь им, разом избавляешь от страданий?! Логично! – командир находил что-то смешное в словах меченого безумца Святоши. – Ты просто абсолютный псих Карл, хотя прослужил недолго. У тебя хороший интеллект, правильно используя его, ты мог бы многого добиться на службе, стать действительно полезным родине. Но на деле весь твой интеллект вылился в безумие, – как обычно сетовал на Святошу командир.

  – Но ведь, он же убивает не со зла. Это он так пытается изменить наш мир, сэр. Искренне пытается нам всем помочь! – посмеивался над безумным Святошей командир его роты, давно уставший от этого безумца служащего у него уже не первый год.

  – Помните, когда он ворвался в ту церковь...

  – Убил там священника!

  – Да! Да! – смеялся командир. – А остальных прихожан заставлял отречься от их "лжебога"! Святоша ну ты и дебил! У меня потом во время сеанса связи из центра спрашивают: "что это у вас там произошло?". А я вообще не знаю что сказать, как отмазать этого дурака. Да Святоша!.. Ну и как тебе Люди Волка? Не кажется ли тебе, что эти очередные дикари гневят истинного создателя?! – едва сдерживал смех командир, многие смеялись открыто.

  – Никак нет. Как я понял представления Людей Волка о создателе, как и у нас абстрактны. Они не пытаются его представить и не создают ложных культов. К тому же у них, как и у нас есть Дух – личный бог.

  – Спасибо за эту порцию идиотизма, – с улыбкой поблагодарил Святошу командир. – Святоша ты такой молодой, а уже такой конченный. Обычно дефектом обзаводятся годам к тридцати, когда на ужасы на всякие насмотрятся, насладятся "достопримечательностями" дикого юга. А ты прям сразу бредить начал. Как так тебя не списали еще?

  – Так, а спишут меня, кто служить-то будет?

  – Обычные безумцы, которые окружают тебя, которые здесь в Малдуруме бредят, конечно, но такого как ты себе не позволяют.

  – И вы не скучали бы по мне?!

  – Конечно, скучал бы, так как ты меня никто никогда не веселил. Тот бред, что ты несешь даже специально не придумать! – смеялся, глядя на Святошу командир. – Ну не все конечно здесь говнюки. Есть и нормальные ребята. Хофер! Сержант Хофер здесь еще?

  – Так точно сэр, – спокойно хриплым голосом ответил прожженный давно служащий сержант, по своим психологическим характеристикам годный для должности офицера, но не желающий так усложнять себе жизнь.

  – Не надумал еще идти в офицеры? А Хофер?

  – Да нет. Нет. Не надумал, – стоя в строю, спокойно отвечал сержант.

  – Из сержантов всегда получаются хорошие офицеры, если не лучшие. Такие всегда нужны. Но ты как еще подумаешь или как?

  – Нет. Просто нет и все. Не хочу брать ответственность.

  – Да какая ответственность?! Это же армия. Если что, то все можно списать на боевые потери, – улыбнулся командир. – Почему наши уставы и инструкции так жестоки? Потому что мы солдаты – нам на все плевать. Наша задача разрушать, а не создавать что проще простого, поэтому можно просто расслабиться. Просто довел это стадо до места выполнения боевой задачи, проследил, чтобы эти дети малые в дороге себя не покалечили, втянул их в бой и все. А дальше кто выживет, кто умрет это уже абсолютно безразлично, с тебя за это никто не спросит. Это же война.

  – Мне кажется, небезразличный офицер всегда погибнет первым.

  – А ты будь безразличным.

  – Да нет, не смогу я так.

  – Ну как скажешь... Ну ладно мои верные ублюдки, давайте быстрее все сделаем и свалим из этой холодной дыры. Думаю, надеюсь хоть после этой заварушки наши ряды обновятся, и я больше никогда не увижу рожи многих из вас!

  – Вы что товарищ командир, мы же все встретимся в аду! – из строя крикнул кто-то из солдат. Командир нашел это смешным.

  – Так ладно, посмеялись и хватит. Теперь о работе. Бойцы! – командир серьезно обратился к рядам своих солдат. – Мы с вами прошли немало передряг, вспомните хотя бы прошлую командировку, эту кошмарную Ниэнру и вот, похоже, нам придется пережить новую. Видит бог, я пытался не допустить нашего втягивания в этот конфликт, но командование расставило свои приоритеты. Суть нашей боевой задачи очень проста, нам нужно оказать военную помощь местным жителям в битве с волками Мерзлого леса. Цена этой битвы – свобода Людей Волка, а мы же вроде как разносчики свободы и демократии! – с улыбкой произнес командир, выдержав паузу дав солдатам посмеяться. – Значит, помочь этим дикарям наш долг!

  Как обычно скажу: все мы тут не без греха. Выполняя приказы в отсутствии выбора, все мы запятнали руки в крови. Не нам судить друг друга. Это для политиканов в центре мы преступники, безумные твари, а друг для друга – члены боевого братства. Ведь кому как не нам понимать, что каждый меченый в нашем строю это ублюдок внутри которого мучается и страдает артэон. Нам просто не дали возможности жить разумно. Конечно, эти дегенераты, которым легко быть гуманными сидя дома на диване, осуждают нас, – командир будто озверел, затронув больную тему, его глаза буквально залились безумием, – конечно ведь им не ведомо что такое Малдурум, они не понимают что такое безумие!.. Для меня главное только чтобы вы стояли в строю и исполняли приказы, остальное: кто вы, что вы – не мое дело.

  Связи как всегда нет, это больному призраку Таргнеру спасибо надо сказать. Решил нас напугать. Согласно моему плану первая рота участвовать в предстоящем веселье не будет. Забрав транспортников, они уходят к перевалу, и будут ждать нас там. Есть в двух оставшихся ротах те, кто чувствуют, что не могут участвовать в предстоящей операции, по каким-либо причинам, те, кто хотели бы уйти вместе с первой ротой? Ничего страшного в этом нет, вас просто заменят на желающих из первой роты. Если такие есть – выйти из строя! – после этих слов никто не дернулся, все остались на местах.

  В строю с усталостью в глазах стояли обычные солдаты, те, кто здесь действительно по приказу. Сумасшедшие фанатики с лицами, раскрашенными свежим боевым окрасом внимали каждому слову командира. Безумцы прожженные Малдурумом почуяли запах крови, жаждали грядущей битвы, возможности выплеснуть свое безумие. Джейсон, сейчас не относился не к одним из них, здесь был Рурхан, и наличие, близость друга не давала ему полностью раствориться в безумии, спокойно стать привычным чудовищем.

  – Здесь конфликт сложный. Чтобы не вступать в противостояние с Таргнером наш Дух нам не поможет, – продолжал командир. – Наш потенциальный враг это волки. Простые, обычные, мать их волки! Не сверхсильные мутанты Друхары и не орки со своими отравленными стрелами, а обычные волки. Хоть их и тысячи в этих лесах, но после всего пережитого за периметром вряд ли нам это будет интересно. Есть, у кого какие вопросы? – спросил командир, выждав паузу. – Если всем все ясно, значит, завтра утром мы присоединяемся к группе воинов Людей Волка и дальше действуем по ситуации. А сейчас отдыхайте, выспитесь, съешьте что-нибудь обязательно, связь с жизнью нужно поддерживать, до утра все свободны. И напоследок запомните, мы в этой битве защищаем не стратегические интересы лживой родины, мы защищаем детей от сумасшедшего Духа, надеюсь, тот, что выше Духов... Друг нашего Святоши! – посмеялся командир. – Все же поможет нам грешникам. Слышите, ублюдки мы в коем-то веке сражаемся за... в принципе правое дело. Так что, – командир набрал воздуха. – Морпехи вперед!

  – Вперед! Вперед! Вперед! – разом прокричали солдаты.

  – Командиры взводов солдаты в вашем распоряжении, – как обычно закончил речь командир.

  Рурхан стоя в стороне, наблюдал за "инструктажом" проводимым командиром. При виде серьезного настроя солдат, в нем возникла надежда. Безумцы, психи, это да, и в то же обученные и подготовленные опытные убийцы – быть может, учитывая ситуацию, они действительно, то самое, что может помочь спастись его народу?

  Утром пока над деревней стоял туман, воины начали приготовление к битве, которая по идее должны была решить судьбу Страны Волка. Колонна в сопровождении первой роты отправилась к перевалу, Рурхан желая разделить со своими родными последствия сегодняшнего дня, отказался уходить с ними. Местными было установлено, что в битве будут участвовать все мужчины от четырнадцати лет способные держать меч. Чтобы вооружить молодняк главы семейств доставали из погребов старые уже забытые фамильные клинки, с трудом вспоминая их имена. И Люди Волка в домах и армидейцы у костров точили мечи. Женщины помогали мужьям одевать доспехи, складывали провиант, чтобы было не скучно в пути. Рурхан вместе с братом – единственным кого он сумел отговорить, с тяжестью на сердце помогал собираться престарелому отцу. Фанатично настроенные армидейцы разогревая у костров баночки с черными стойкими чернилами, освежали боевой окрас на лицах. Подгоняя, поправляя снаряжение, обвешивая себя массой подсумков и разгрузочных сумок, беря с собой как можно больше стрел, гранат, метательных ножей под поторапливающие и подбадривающие крики офицеров солдаты Армидеи закидывали на спины рюкзаки со снаряжением необходимым для подготовки обороны открытой местности и занимали свое место в строю. Джейсон, вооружившись снаряжением копейщика, молчаливо первым пришел на место, где должен был построиться его взвод. Маг решивший остаться в деревне лично пообещал ему, что присмотрит за его другом, поговорить с которым Джейсон больше так и не решился. Утренний туман рассеивался и наступал солнечный весенний где-то за высокими горами вне окружающей вечной зимы день.

  Воины Людей Волка собрались толпой на западной окраине деревни, вождь и его окружение, понимая общую судьбу, недовольно, через силу примкнули к остальным. Флиглусхан с почетом уступил место их истинному военачальнику, без радости занявшему свое место. Среди Людей Волка было множество мальчишек еще не ставших мужчинами, еще не одолевших свои страхи, убив в равной схватке положенного волка, поэтому их шлема не украшали трофейные волчьи головы. Растянувшийся взводами армидейский батальон под крики офицеров подававших счет: "Раз-Раз. Раз. Два. Три", – ровным шагом пришел к месту сбора на окраине деревни. Облаченные в сталь, золотящуюся на утренних лучах армидейцы своим приближением олицетворяли мощь и надежду на победу в глазах Людей Волка. Увидев "это безмозглое скопившееся стадо" – как оценил командир хаотично столпившихся союзников, тяжело вздохнув, он скомандовал: "Батальон! Разойдись!.. Бессмысленно идти строем". Солдаты послушно выполнили эту команду и быстро превратились в толпу.