Текст книги "Точка Столкновения. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Вячеслав Лешко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 76 страниц)

  – Тогда почему вы вместе. Вернее как так получилось что вы друзья? – последовал логичный вопрос.

  – Более точным будет вопрос: что нас объединяет, что у нас общего? – уточнила Кристина.

  – Ну, уж точно не круг интересов! – усмехнулась Алекса.

  – И ответом будет: лестничная площадка. Хьюго правда живет этажом выше, но это не проблема. Изначально мы все всего на всего лишь соседи. Наши родители некогда были компанией друзей аналогичной нашей, и мы просто сменили их. Вместе росли, вместе познавали этот мир и в итоге стали друг другу ближе всех на свете, – прижимаясь к Джейсону, таяла в нежности Кристина.

  – Получается, что вы являетесь каким-то подобием семьи, нежели чем просто компанией друзей? – улыбаясь, улавливая общий теплый настрой, спросил Рурхан.

  – Мне все-таки кажется, что термин друг... близкий друг для нас понятие более емкое, в отличие от мира людей. Скажем так, мы определенно больше чем друзья. Друзья по-артэонски! И ты станешь нашим родненьким, если захочешь, конечно! Ведь с нашей стороны все двери открыты, дело только за тобой, – привычно расположившаяся на руках у Джейсона спокойно сказала Кристина, как становилось понятным и не собирающаяся слезать.

  – Все-таки, должна заметить, что Кристинушка была не верна, когда говорила что мы вместе с самого детства. Например, Фиалочка с нами только с восьми лет. Будучи маленьким цветочком, она никогда не выходила на улицу одна и даже в школу не ходила. Всегда гуляя под ручку с кем-нибудь из взрослых, она игнорировала наши знаки внимания. Пока однажды мы силой не оторвали ее от родителей и вытянули на улицу!

  – Селина, наверное, в детстве была просто маленьким ангелочком, – расслабившись в обществе прекрасных красавиц, проникаясь потоками любви и умиления пропитывающими здешнюю атмосферу Рурхан, неконтролируемо ляпнул что-то преждевременное. – Ой, ну в смысле... Я имел в виду... это...

  – Да ладно Рурхан! Все и так понятно! Так ведь Кристина? – смеялась над ним Алекса.

  – Солнышко не мучай Рурханчика. Дай ему дышать спокойно, – усмиряла блондинистую подругу Кристина.

  – Помню, Цветочек поначалу вела себя очень замкнуто и я играла с ней как с куклой. Я наряжала ее, как хотела, учила рисовать, мы гуляли абсолютно везде, и она всегда давала мне потискать себя, – Алекса погрузилась в теплые воспоминания, приковав общее внимание к Фиалке. Которой ничего не оставалось как, расплываясь в улыбке покрепче прижаться к Хьюго.

  – По-моему это мелочи, о которых нет особой нужды говорить в самом начале. Ты просто как всегда ничего не понимаешь моя солнечная глупышка. Болтаешь всякую ерунду, – глядя Алексе в глаза, сказала Кристина, поглаживая Джейсона по голове как котенка.

  – Да Звездочка как ты скажешь, – под взглядом вишневых глаз Кристины беспомощно промолвила растаявшая, будто загипнотизированная Алекса. Эта белокурая богиня, позволившая Рурхану обнять себя, уже положила свои руки к нему на плечи, прижимаясь к нему все сильнее. Прижимая ее к себе, обхватив ее идеальную талию, он в полной мере мог насладиться ее ароматом, благоуханием, исходящим от светлых длинных волос. Для Рурхана еще не привыкшего к красоте артэонов, она казалась просто по внеземному прекрасной. Она уже вела себя как полноценная подруга, запросто дала себя обнять, единственная вела себя естественно, несмотря на внеземную красоту, возносящую до уровня богини, внутри она была очень простой, в чем-то глупой обычной девчонкой. Увидев, что внимание Рурхана приковано к ней, Алекса, не убирая с губ улыбки, посмотрела на него глазами полными потаенного огня. Ее распирало желание большего, ей уже сейчас хотелось приласкать его как парня, но сдавленная запретом Кристины она сдерживала себя. Только тяжело вздохнув, она щелкнула его пальцем по кончику носа и глупо расхохоталась.

  – Скажи Рурхан, а у тебя была девушка? – нарушила тишину Фиалка.

  – Кстати действительно! Самый главный вопрос. Ну, в смысле отношений. Были ли у тебя серьезные отношения с девушкой из твоего народа? – вполне естественно загорелась интересом Алекса.

  – Д-а-а... Я-я-я и не знаю, как сказать. В-в-в общем... – начал мяться Рурхан.

  – Ну, Ру-у-у-урханчик. Ну, пожалуйста, ну скажи! – сгорала от любопытства Фиалка.

  – Или были ли вообще хоть какие-то отношения? – Алекса рассмешила сама себя.

  – Ну, прекратите. Чего докопались до парня? – вдруг вступился Джейсон. – В смысле девочки успокойтесь, пожалуйста. Вы сами не замечаете, как перегибаете палку, – продолжил он.

  – Кристиночка что-то он у тебя разговорился. Тебе так не кажется? – надув губки протянула Алекса, выклянчивая поддержку Кристины, понимая, что не права.

  – Нет, Солнышко, наш малыш прав. Хоть мне и самой дико интересно узнать ответ на этот вопрос. Но! Вы под давлением эмоций теряете контроль над собой...

  – Да в этом-то и дело что спутница у меня есть, ну или была... – Рурхан прервал Кристину.

  – Поясни лучше, – загорелась интересом Кристина, тут же забывшая все, что говорила до этого.

  – По нашим дурацким обычаям главы семей... – начал Рурхан. – То есть мужчины – отцы семейств, – прервала его Кристина. – Да, верно, – ответил Рурхан. – Извини Рурхан. То есть наглые, грязные, с гипертрофированным эго в силу вседозволенности, относящие женщин к категории вещей и как следствие не ставящие их не во что, типичные правители патриархального общества? – продолжила Кристина. – Все, Кристинку понесло, – усмехнулся Хьюго. – Да. Что-то около того, – внутренне смеясь, ответил Рурхан. – Я ни какая-нибудь там феминистка. Феминистические взгляды тоже своеобразная крайность. Хотя если рассматривать их как ответную реакцию, то эта крайность вполне понятная. И без углубления в детали ясно, что в современном людском рабовладельческом обществе, где большая часть его жителей являются вещами оставшейся его части, глупо осуждать превращение женщины в собственность мужчины, унижение ее до уровня вещи. Я просто не понимаю, как можно так жить – абсолютно без любви. Это светлое чувство, наполняющее жизнь смыслом, они в итоге заменяют бесконечным насилием порождаемым вседозволенностью с одной стороны, бесконечной болью и безысходностью с другой. Осознавая подобное мне становится страшно от того что мы по сути одно целое с ними, с людьми, – опустив глаза Кристина поникла на руках у Джейсона, прижавшего ее к себе покрепче. Все замолчали.

  – Я, конечно, понимаю, что толком не знаю ничего и ни о чем. Но бегло ознакомившись с образом жизни диких людей, мне кажется тот факт, что женщины у них вечная собственность мужчин на фоне болезней, голода и бесконечных войн вдобавок, это еще не самое страшное их зло, – прервал тишину Рурхан.

  – Только не "диких", просто людей и все. Не надо этих нелепых ярлыков, – поправила Кристина.

  – Кристина, а может теперь Рурхан ответит на наш вопрос? – едва слышно спросила Фиалка.

  – Да конечно Цветочек. Простите девочки. Извини Рурхан что прервала. Обещаю, впредь буду культурней, – поспешила оправдаться Кристина.

  – Все нормально. Правда, – пытался успокоить ее Рурхан.

  – Давай рассказывай уже, – трепала Рурхана за рукав разрываемая от любопытства Алекса.

   – И так эти наглые, грязные, невежественные хамы, считающие себя самыми главными и не ставящие не во что бедных несчастных женщин, – начал кривляться Рурхан, все улыбнулись и Кристина тоже. – В общем, у них как обычно, принято заранее женить своих детей без их воли. Отец подбирает сыну его будущую жену, договариваясь с ее отцом, ни о какой любви, конечно же, не идет и речи. Как я понял это нормально в нашем диком мире, все как и у всех других "нормальных" людей. Меня, как и полагается, женили в пятнадцать лет...

  – Пятнадцать лет!? – воскликнула Алекса, округлив глаза от удивления.

  – В нашей деревне как уже понятно, мы стареем рано, поэтому и приходится торопиться.

  – Это не смешно.

  – А сколько лет было твоей девочке? – робко прикрывая рот ладонью, поинтересовалась шокированная Фиалка.

  – Тринадцать лет. – Девчонки снова ахнули. – В домах наших семей нам не нашлось места и силами наших родов нам построили домик на окраине деревни. Помню, нас обвенчали, и пока наши родственники отмечали эту знаменательную для них дату, мы впервые остались наедине в этой... серой избушке. Она села глаза опустила и ничего не говорит. Я начал суетиться по дому боясь остаться с ней наедине. Затопил печь, сделал все, что только можно, потом в безысходности, тоже сел напротив, ожидая какой-нибудь реакции от нее. А она взяла и начала рыдать, такими знаете горькими слезами, – Рурхан замолчал.

  – И что же было дальше? – Алекса вытащила Рурхана из плена нахлынувших тяжких для него воспоминаний. На глазах Фиалки уже налились слезы, успокаиваемая ласковым Хьюго, она шмыгала носом.

  – Дальше я оставил ее, отправившись отмечать нашу свадьбу вместе с остальными, и надрался до беспамятства. Знаю, знаю я поступил как конченый урод. А что еще мне оставалось? Я понимал, что все это также противно ей, как и мне, и что мы должны преодолеть эти трудности вместе, за счет чего сблизившись и привыкнув друг к другу. Но меня буквально выворачивало наизнанку, я просто не мог смириться со всем этим. В дальнейшем я продолжал ее игнорировать, стараясь как можно меньше бывать дома. Мне помогал в этом мой единственный друг. Такой же изгой, как и я, также понимающий и ненавидящий всю бессмысленную жестокость нашего дикого общества. Мы с ним стали Подснежниками, ну то есть сборщиками различных корений и трав, растущих под снегом. С наступлением лета мы не появлялись в деревне месяцами.

  Я не уделял ни капли внимания Глафре, так ее звали, но и в то же время ни разу не ударил ее, не обозвал. Наоборот мое постоянное отсутствие ни капли ее не смущало, ведь она не любила меня. Наши чувства были взаимны! Пока меня не было, она целыми днями делала что хотела, была полностью посвящена самой себе. Хоть это и смешно, но благодаря нашему супружеству она была единственной свободной женщиной в нашей деревне, она была вольна делать что хочет. Ей также как и мне нравилось наше сожительство, глядя на жизнь своих сестер она понимала свое счастье.

  Дальше она влюбилась в одного парня младше меня на пару лет. У них завязался роман, они тайно встречались и как я понял, пылко любили друг друга. Я был не против. По законам наших предков она как единожды обвенчанная со мной должна была принадлежать мне до конца. Только моя смерть могла даровать ей свободу. Согласно обычаю Инханор, так звали ее любовника, имел право бросить мне вызов и в честном бою отобрать ее у меня. Но мой отец он как бы самый крутой охотник, тот, чью честь нельзя посрамлять, тем более их отношения уже имели место, то есть она была неверна мне. Все это могло привести к плохим последствиям. Поэтому, не осмеливаясь что-то поменять, они продолжали тайно любить друг друга, будучи, наверное, единственными позволявшими себе любовь в нашей убогой деревушке. Несколько лет мы имитировали супружескую жизнь, пока однажды не вмешался ее папаша. Инханор – ее любовник, был бесплоден, поэтому он и ходил холостым, тоже являясь своеобразным изгоем, только в отличие от меня он верил в идеалы нашей общины, был типичным пронизанным местной пропагандой зомби. А ее папаша потребовал от меня детей. Он сообщил мне о договоренности с моим отцом, по условиям которой мне предстояло лишить его позора, обеспечив потомством в ближайшее время. В противном случае он обещал убить меня, чтобы в мое отсутствие успеть выдать свою дочку за другого, пока еще не поздно. И все это официально, все по законам наших предков, которые нельзя нарушать. Это не считая того что мне пришлось вытерпеть от своего отца за эти годы. В общем, я оказался в тупике единственным выходом, из которого стало бегство, тем более я всегда мечтал увидеть, что творится за Фригнетскими горами. Вот такой вот дурдом. Мне хочется верить, что мой уход приравняют к смерти и каким-то чудом Глафра и Инханор сумеют узаконить свои отношения, – закончил свое эмоциональное повествование Рурхан.

  – Ни фига себе. Это тянет на целый любовный роман. Офигеть просто! – не сдержался Хьюго, пока все молчали, не зная, что сказать.

  – Я сам в шоке.

   – Рурхан, тебе всего двадцать, а у тебя за спиной уже целая жизнь насыщенная столькими событиями, – переживала за него Кристина, одновременно немного завидуя в глубине души.

  – А у нас если ты молод, то можешь любить кого хочешь, где хочешь и когда хочешь, – не смогла сдержать себя Алекса.

  – Это понятно. То есть... я это уже понял... – ответил ей Рурхан, едва удержавшись, чтобы не рассмеяться, на нее глядя.

  – Я чувствую, сегодня устану кашлять. Может придумать какой-нибудь другой знак? – в шутку поинтересовалась у Джейсона Кристина. А то Алекса все никак не могла сдержать под контролем свои мысли и как следствие язык за зубами.

  В завязавшейся беседе друзья прошли вдоль набережной до нужного переулка. Переменчивая преферийская погода закрыла вечернее солнце, нагнав дождливых туч с севера. По поводу дождя, по словам Кристины можно было не беспокоиться, Дух не даст испортить праздник. Остывшие под серыми тучами праздничные улицы наполнялись все большим количеством туристов. Появились фургончики, из которых раздавалось мороженое, сладкая вата, воздушные шары. Увеличивалось и количество военных патрулей. С ближайшей из городских площадей – места основных гуляний, скрытой где-то за поворотом набережной, доносилась музыка. Скрывшись под своими армидейскими плащами, отличавшими их от туристов, артэоны постепенно присоединялись к празднику, выбираясь на улицы из своих квартир.

  Зная тот мир, что снаружи Рурхан не переставал наслаждаться окружающей красотой. Сейчас глядя на маленькую глупую невероятно добрую и нежную Фиалку, он был согласен с суровыми правилами пропуска во внутренний мир артэонов, с высокими стенами, что отделяют его от остального.

  Вырвавшись из потоков предпраздничной толпы, друзья свернули в переулок. Простой обычный внутренний двор с рядами крылечек открывавших вход в жилые подъезды, а также лавочек и цветочных клумб. На крыльце у нужного подъезда лежал большой черный с пятнами белого пес. Увидев своих друзей он, виляя распушившимся хвостом, бросился им навстречу. Миновав желавшую его обнять Фиалку и всех остальных, пес первым делом подбежал к застывшему на месте Рурхану и начал обнюхивать его.

  – Рурхан не бойся это Шатун, наша очень добрая и дружелюбная собака, – сказала Кристина, поставленная на землю Джейсоном.

  – Шатун сидеть, – строго сказал Джейсон и собака послушалась.

  – Не кричи на него, – вступалась за собаку Фиалка.

  – Шатуня не хулигань. Это Рурхан наш и твой новый друг, привыкай к нему быстрее, – сказала собаке Кристина. Пес, как будто все понимая, глядя на Рурхана, завилял хвостом. Фиалка повисла на шее пса и начала его гладить. – Вы видели, я пошла к нему и хотела его погладить, а он мимо меня промчался хулигашка лохматый! – лепетала она, тиская пса. Остальные, забавляясь милому зрелищу, обступили их кругом. Рурхан приходил в себя после легкого испуга, не без помощи Кристины, поглаживающей его копну.

  – Попроси у него прощения, заласкай за нас, за всех, – Алекса обратилась к Фиалке, опустившись на корточки рядом с собакой. Но пес уже давно сам лизал хохочущую Фиалку пытаясь поставить лапу ей на колено. – Нам пришлось закрыть его дома, когда мы пошли знакомиться с тобой, – Алекса объяснила Рурхану. – Бедненький скажи: "За что?", ведь я всегда был верен вам, – продолжила Алекса, поглаживая собаку. Чем привлекла внимание пса, и тот переключился на нее, в порыве нежности едва не повалив на асфальт.

  – В твоей деревне не было собак? – спросил Хьюго, пытаясь поймать виляющий хвост собаки.

  – Были когда-то давно. Челноки приносили. Но они не прижились у нас. Им же постоянно нужна пища, а у нас с этим порой бывает туговато, ведь мы сами не испытываем голода. Вдобавок они болеют различными болезнями, что также чуждо нам. Чтобы держать собак надо самому быть живым. В смысле обычным человеком, – пояснил Рурхан. – А сколько раз вы кормите его? – Рурхан смотрел на домашнюю собаку, кажущуюся для него дикостью.

  – Нисколько. Следуя твоей терминологии, он тоже не совсем живой, то есть он необычная собака, – начала объяснять Кристина. – По сути, он является номаком, то есть существом по своей сущности подобным тебе Рурхан. Также как и ты он не испытывает потребности в пище, равно как и других биологических потребностей. Лишь доза номакского зелья смешанного с едой, раз в несколько дней – его единственная потребность, – после этих ее слов Рурхан замер, не зная, что сказать, родство с собакой его шокировало. – Вопреки всеобщим убеждениям артэонско-номакские войны не единственное наследие вашего вида. Номаки все-таки внесли свою положительную лепту в развитие мира людей и Духов. Первое время артэоны не могли позволить себе заводить зверюшек. Исходя из санитарных норм и наличия ряда биологических чуждых нам потребностей. То же самое что и у вас Рурхан. В последующем после успешного преобразования животного по номакскому образцу, животные-номаки заполонили артэонский мир. Став нашими лучшими друзьями они заполнили пробел в нашем быту, сделав нас более живыми. Номаки не исчезли бесследно, они живут с нами в образах наших домашних животных, – объяснила Кристина. Все замолчали, ожидая реакции от заметно шокированного Рурхана.

  Пес, оставшись без внимания, подошел к своему новому другу и, виляя хвостом, уставился на него. – Значит мы с тобой одинаковые, – с этими словами Рурхан присел и погладил мягкую расчесанную шерстку вывалившего язык пса. На его шее висит ярко зеленый ошейник с рисунками цветов и следов собачьих лапок, на котором фломастером написано: "Привет, меня зовут Шатун!". По этому глупому ошейнику было не трудно догадаться, кому он принадлежит, вернее у кого дома живет. – Так значит вот он результат номакской эволюции. К этому факту нужно привыкнуть, – сказал он глядя на собаку. Пес прижался к нему, обнюхал лицо, обдал горячим дыханием, но так и не лизнул.

  – Шатуна нам принесли из-за периметра, с юга. Солдаты из командировок постоянно приносят различных несчастных зверушек. Еще будучи щенком, он прошел процесс номаризации и лишился чувства голода как и других физических потребностей, – сказала Кристина, пока все с улыбками наблюдали, как Рурхан знакомится с псом.

  – Встав в очередь, мне пришлось прождать почти год, чтобы обзавестись первым щенком, – добавила Фиалка.

  Восьмиэтажный (четырехъярусный) дом был оборудован лифтом, прокатиться на котором Рурхану не удалось, нужная лестничная площадка находилась на третьем этаже. На площадке в свете зеленых светильников располагалось четыре однообразных деревянных двери. Квартира Фиалки значилась под номером семь. Типичная для Армидеи двухэтажная квартира, с большим балконом на первом этаже и двумя маленькими на втором. На первом этаже большая гостиная с множеством дверей, за одной из которых была кухня. За винтовой лестницей на втором этаже несколько комнат и подсобных помещений.

  В просторной гостиной все двери в соседние помещения, в том числе и кухню, находились вдоль боковых стен, упирающихся во внешнюю стену дома, состоящую из больших окон. Сквозь обрамленную синими шторами стену из больших окон помещение еще освещалось светом вечернего приглушенного облаками солнца. Основной фон гостиной составляли обои белого с серебристыми узорами цвета, местами дополненные нелепыми рисунками, нарисованными простыми красками, некогда меленькой Фиалкой. В центре, будучи неотъемлемым элементом любой гостиной, небольшой столик окружали кожаный диван и три кресла. У внешней стены в свете из ее больших окон на месте сдвинутого фортепьяно стоял большой накрытый стол, ожидавший их несколько часов. Главной особенностью этой гостиной были живые цветы и прочие горшочные растения. Горшками, стоящие повсюду, развешанные вдоль стен, стоящие отдельными стойками свесив свои стебли и распустив лепестки, разнообразные цветы и растения наполняли дом своими ароматами. Шатун, смягчивший стук своих когтей о мягкий пушистый белый ковер, первым пробежал внутрь. Скинув свои плащи, мальчишки и Кристина переобулись в тапочки. Алекса и Фиалка, сняв босоножки, прошли босиком. Не заставили себя ждать две кошки Селины, мурлыча выбежавшие к ней. Также на всякий случай Фиалка предупредила Рурхана о своем еноте Джерри, который сейчас, наверное, гуляет где-то по второму этажу.

  Усадив ребят за стол, девчонки открыли крышки блюд, наполнив комнату запахами праздничной трапезы. Наполнив бокалы вином, и осветив стол зажженными свечами, девчонки расселись по местам. Джейсон и Рурхан оказались с одной стороны у окна, Фиалка и Хьюго напротив них, а Кристина с Алексой уселись по краям.

  После стандартного тоста "За знакомство" от Кристины, звона бокалов и забавных комментариев девчонок все молча приступили к еде. Все продукты кроме некоторых овощей и фруктов на столе были ненастоящими, являясь созданными буквально по волшебству, при помощи алхимии, искусственными суррогатами, изготовленными на конвейерах промышленной зоны. Ненастоящее мясо, картофель, морковь, некоторая зелень и оливковое масло, все эти продукты, представленные в блюдах на столе, по вкусу абсолютно не отличались от своих натуральных аналогов. Единственное различие было в витаминном и калорийном составах, что было неважно для этих существ.

  Рурхан приступил к тому, что здесь называлось наслаждением пищей, удивляясь тому, сколько удовольствия это может приносить. Красиво выглядящие и дарующие необычные новые удовольствия своими вкусами, разнообразные деликатесы начали пробуждать в нем необычайный интерес, артэонское подобие аппетита, он перепробовал их все. Артэоны не знавшие чувства голода ели не досыта, а до определенного лимита, определяющего количество пищи, которое могло быть полностью расщеплено потоками энергии из их артэнсфер. В тишине во время наслаждения горячими блюдами обе Фиалкины кошки по привычке гуляли по столу. Шатун, проверив содержимое своей чашки на кухне, завалился под столом, залезая под который едва не стянул скатерть и все ее содержимое.

  Убедившись, что все "наелись", девчонки принесли десерт. – За десертом уже можно разговаривать, – пояснила Алекса, не особо проявлявшая интерес к еде. По большому счету просто ковырявшаяся вилкой в своей тарелке.

  – Все очень вкусно. Спасибо. Даже и не думал, что еда может приносить столько удовольствия, – первым делом сказал Рурхан.

  – И тебе спасибо заинька. Очень приятно, – улыбаясь, ответила Кристина.

  – Такое разнообразие блюд я вижу первый раз. Все так вкусно, профессионально. Как я понял, еде вы уделяете особое внимание. Все дело в удовольствии, для вас это еще одна из форм наслаждения? – Рурхан на время оставивший десерт адресовал вопрос Алексе, которая по большей части налегала на вино, не особо интересуясь пищей, сейчас рассматривая свои блестящие ногти.

  – Дело не только в удовольствии. Еда это неотъемлемый элемент нашей жизни, и да мы особое внимание уделяем ее приготовлению. Стараемся, чтобы все было вкусно, – как обычно за всех отвечала Кристина. – Джейсон, малыш, пожалуйста, расскажи ту свою поучительную историю, – она приковала всеобщее внимание к здоровяку.

  Джейсон прожевал, вытер губы от крема пирожных.

  – У меня есть двоюродный брат. Он солдат, как и я... и это... в общем, он сержант в морской пехоте. Полтора года назад, – Джейсон вопросительно посмотрел на Кристину. – Почти два, – уточнила она. – Их взвод закинули на высотку, задача была охранять какое-то редкое племя живущие ниже в ущелье. Организовав наблюдательный пункт на вершине горы, они забазировались в пещере. Ситуация в районе была напряженная – высокая вражеская активность. Чтобы не выдать их места положения, провизию им было решено не поставлять. Срок дежурства был определен в пять месяцев до прихода смены. Им нужно было пережить всего одну зиму, просто наблюдая сверху, чтобы никто лишний в ущелье не входил. Даже в бой вступать ненужно было, только центр оповестить о возможном вторжении. Вмешательство допускалось только в случае непосредственного на них нападения...

  – Ближе к делу малыш, – перебила Кристина.

  – Ну, казалось бы, что такого сидеть да сидеть на этой горе – ничего сложного. А то, что ни еду, ни воду им не поставляли так это ведь ничего страшного, голод и жажда нас не волнуют. Какое может быть наслаждение пищей в боевой обстановке? В действительности перестав употреблять пищу, пить, то есть вести себя как живые они стали терять контакт с реальностью. Неся службу в дозоре в промежутках между сном в скованной холодом ледяной пещере их человеческая составляющая начала медленно умирать. Как рассказывал брат, они постепенно переставали проявлять эмоции, затем полностью перестали разговаривать, общаясь лишь по необходимости как бездушные машины. Теряя смысл сна, все больше свободного времени они сидели погруженные в свои мысли о смысле бренного бытия и прочую чушь, которая лезет в голову в таких ситуациях. В итоге полностью утратив все человеческое, не найдя разумного оправдания своего существования один за другим они стали самоотключаться. – Джейсон усмехнулся, – Короче! Смысл в том, что в той пещере вдали от дома, родных, близких, всего того что делает нас живыми проявилась важность таких казалось бы ненужных для нас еды и воды, наверное главного что сохраняет нашу связь с жизнью.

  Когда пришла смена, из всего взвода остались только трое. Весь взвод, включая офицера взводника, все самоликвидировались, – Джейсон снова усмехнулся, – так сказать не нашли смысла в жизни! Брат говорил, что выжил только благодаря тому, что все время поддерживал вместе с другом последний костер, "пункт обогрева" как он правильно называется. Следить за костром его назначил тогда еще адекватный его взводник – командир взвода. Он что-то делал, был чем-то занят, только благодаря этому он не растерял связь с жизнью.

  – Спасибо маленький мой, – поблагодарила за историю Кристина. – Этот пример очень ярко показывает значимость употребления пищи для нас. Какой из этого можно сделать вывод?

  – Кушать надо, чтобы оставаться живыми, – все еще под тяжелым впечатлением от истории почти шепотом сказала Фиалка.

  – Совершенно верно, моя маленькая девочка, – поблагодарила Фиалку Кристина. – Грубо говоря, нам жизненно необходимо уподобляться людям, поддерживать в себе жизнь. Иначе мы просто перестанем существовать. И пища играет здесь важную роль. Так ведь? – сказала Кристина, упершись взглядом в сидящую напротив Алексу.

  – А причем тут я? Я полностью со всем согласна, – делая недоумевающий вид, сказала Алекса.

  – В последнее время ты беспокоишь меня своим снижением интереса к еде. Я ведь безмерно люблю тебя и всего-то, глупенькая моя блондиночка. Что ты думаешь по этому поводу Цветочек? – под конец Кристина переключилась на Фиалку.

  – Можно я ее покормлю?! – задыхаясь в предвкушении нежности, сказала Фиалка.

  – Нет! Ни за что! – глядя на Кристину резко возразила Алекса.

  – Да конечно, любимая моя, – глядя на Фиалку, с улыбкой одобрила Кристина.

  – Кристинка я тебе этого не прощу! – кричала Алекса. – Отстань от меня цветная хулиганка, вон своего Плюшку мучай! – успела сказать она, прежде чем Фиалка со смехом плюхнулась к ней на колени. Она хотела возразить, что то еще, но Фиалка, громко чмокнув ее в щеку, кончиком носа уже щекотала ее лицо. Боясь щекотки Алекса начала заливаться смехом.

  – Ну ладно, ну что ты, в самом деле, – крепко обняв Алексу, шептала Фиалка. – Что мы будем кушать? – взяв в руки тарелку, нацеловавшись Алексу, продолжала она.

  – Сама смотри мучительница, – изображая недовольство, опустив вниз глаза, ответила ей Алекса.

  – Значит на мое усмотрение. Мне Звездочка разрешила... – с этими словами Селина наложила в тарелку разных сладостей и принялась с рук как маленькую кормить Алексу, которая изо всех сил пыталась изобразить недовольство.

  – А вы у себя там разве не едите? – спросил Хьюго.

  – Мы о таких вопросах даже не задумываемся. Мы просто живем, как жили, если бы были людьми. Охота, собирание подснежных кореньев – неотъемлемая часть жизни, мы просто движемся в круговороте жизни, не желая из него выходить. Будто... по инерции. Хоть пища нам и не нужна, но все же мы добываем ее, не задаваясь вопросами. Просто чтобы не выпадать из колеи жизни я думаю, чувствовать себя живыми. А иначе чем еще заниматься то? Тем более охота это же блин "так интересно". Мужчины разных родов соревнуются друг с другом, кто больше убьет зверя, кто будет круче. Вдобавок нам нужно добывать дрова, поддерживать тепло, чтобы не замерзнуть. Ведь если голод нам не страшен, то смерть от холода это запросто. В общем, у нас нет времени задумываться над жизнью, рассуждать. Когда есть пища, мы ее едим, в остальное время ее добываем. В перерывах между пьянками конечно. Алкоголь у нас все же главнейшее средство проведения досуга, – пояснил Рурхан.

  – Что касается алкоголя, вы пьете настойку из меда? – своим вопросом приковала к себе внимание Алекса, пока сидящая на ее коленях Фиалка спешно вытирала ей губы салфеткой. – Нет, я просто слышала про каких-то диких северных варваров, таких бородатых злых дядек. Почему-то из рассказов о твоем народе у меня перед глазами стоит какой-то такой образ. Они там много воевали и пили какую-то настойку из меда, – Алекса пыталась адекватно выразить свои спутанные мысли.

  – Нет, Солнышко это не из той оперы, – ответил ей Хьюго.

  – Почему же это недалеко от истины. Только вот мой народ вместо войны, раз в год выходит на охоту за головами...

  – Тише Рурхан, не углубляйся в эти темы. Это не для Селинкиных ушей, – оборвала его Кристина, в то время как у Хьюго загорелись глаза, ему очень хотелось послушать продолжение рассказа.

  – Прошу прощения, больше такого не повториться, – посмотрев в детски наивные синие глаза Фиалки, исправился Рурхан. – Какой мед может быть в замороженной Стране Волка? Мы используем коренья Синихалы, местной травы. В результате получается так называемая "синихалка", настойка такого темно-синего цвета, более резкая в отличие от ваших мягких вин.

  – Интересно. У нас даже таких коктейлей нет. Да? – с интересом в глазах Алекса адресовала Кристине. Которая, соглашаясь, молча кивнула, не желая углубляться в тему алкоголя, коктейлей так близкую блондинистой подруге обожающей ночную жизнь.