Текст книги "Точка Столкновения. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Вячеслав Лешко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 76 страниц)

  Как обычно Совет начался с доклада Министерства стабильности Арвлады штат, которого в основном состоял из гос. менеджеров Армидеи и именно в золотом городе находился его "главный офис". Однако возглавлял это министерство генерал из СБК. Открывавший заседание министр стабильности Арвлады, для облегчения контакта с раскованными армидейцами максимально молодой генерал, живший в Армидее, поэтому отученный от ношения бороды, однако облаченный в броню и экипировку. Поприветствовав всех собравшихся, официально открыв заседание Совета, выразив свое сожаление, официально от имени СБК попросив у Армидеи прощения, он заявил о завершении войны объявленной между преферийскими державами. О произошедшем в Мак-Тауред, как о чудовищном недоразумении предложив забыть.

  Следом вышел министр иностранных дел Армидеи. Естественно он поблагодарил власти СБК за трезвое понимание ситуации. Упомянул о скорби по жертвам Мак-Тауред, и желании Армидеи как можно быстрее забыть об этом инциденте и двигаться дальше. Заверил, что власти Армидеи всемерно поддерживают СБК и решительно настроены на скорейшее восстановление контроля над Запериметрией. Разумеется, все соглашения о военном сотрудничестве остаются в силе, лидерство по-прежнему остается за СБК, без разрешения координационного центра армия Армидеи не сделает и шагу.

  Затем с докладом вышел правитель СБК Рагнер-Кон, главнокомандующий армией Белого Камня. Без бумажек и даже плана речи он всегда говорил как есть. "Я бы хотел поговорить о ситуации в Арвладе. В частности в ее части сегодня называемой Эвалтой" как обычно начал он. "Началось", – слышались недовольные вздохи на трибуне Армидеи. Вопреки уставшим недовольным взглядам армидейцев этот упорный вояка сотый раз говорил то, что считал нужным. Сначала он упомянул кровь, пролитую во имя Арвлады – изгнания людей, сообщив, что сам факт наличия Эвалты недопустим. Затем переходя к деталям, отметил восстание, произошедшее в одной из южных эвалтийских деревень и полное бездействие армидейцев в этом вопросе. При этом говоря, он старался не смотреть на Кратона, который слушал его, не убирая с лица улыбки. Потому как знал правду, прекрасно понимал, что причиной всех проблем с Эвалтой являются сами СБК. Спецслужбы Белого Камня как могут под любыми предлогами постоянно расшатывают ситуацию внутри созданной армидейцами страны людей. СБК стоит за всеми бунтами, забастовками и прочими проявлениями народного недовольства и в том числе за террористами, бродящими по лесам Эвалты. Бунт в очередной южной деревушке это уже типичная пакость со стороны СБК, это боевики натренированные спецслужбами белокаменной устроили там беспредел, сами люди (толпа) на такое просто не способны. Так почему тогда Кратон молчал? Почему не уличал Рагнера во лжи? Это называется истинная политика, здесь все сложно и даже безумно. Для Кратона как для правителя Армидеи вскрыть правду значит сделать СБК своими врагами, привести к полному разрыву отношений, нарушив равновесие привести к полноценной войне и развалу Арвлады. Да и СБК делали все чисто и аккуратно, не оставляя следов, у Кратона просто не было доказательств. Ради сохранения общего баланса, можно сказать ради сохранения Арвлады правитель Кратон молчал, слушая лживые речи своего коллеги, вот только улыбки с лица убрать не мог.

  А Рагнер продолжал. Нагнал ужаса, говоря о цепной реакции, которая может запуститься и якобы множество других эвалтийских деревень и городов могут восстать. Что при условии того что население Эвалты сегодня исчисляется миллионами, может привести к неконтролируемым последствиям. Особо акцентировал внимание на неком Ричарде Сером, некогда лихом разбойнике, народном Робине Гуде, полюбившемся эвалтийцам за нападения на военные патрули СБК регулярно вторгавшиеся в деревни и города молодой Эвалты. Сегодня Ричард Серый, будучи уже стариком снова оказался в центре внимания. Правительство Армидеи желая дать Эвалте народного лидера, хотело сделать старого, но любимого людьми Ричарда Серого первым ее королем, с чем СБК естественно не могли спокойно согласиться. Также он не мог не упомянуть эвалтийскую преступность, зашкаливающую все разумные показатели, очередное проявление людской свободы на его взгляд. Выразил тревогу по поводу переноса столицы из "приармидейского" квартала Закхала в Певенс – крупнейший из городов Эвалты, потому как якобы дикие люди еще не дозрели чтобы самостоятельно управлять собой, только не в Арвладе.

  – Напоследок, – печально глядя в сторону, завершал речь Рагнер, – как всегда хочу предложить моим друзьям армидейцам одуматься и реорганизовать Эвалту, пока еще не поздно. Да наши общины, в которых живут люди-граждане СБК, не блещут той свободой, которой может похвастаться Эвалта. Но в Стране Белого Камня под нашим жестким контролем и защитой от любого зла, люди имеют возможность спокойно жить, обеспечивая свое существование честным трудом. Создание такой гармонии тоже пропитанно кровью бунтарей и асоциальных личностей, но в целом у нас почти нет преступности, люди полностью равны и если речь идет об адекватных личностях желающих просто спокойно жить, то в наших общинах они обретают счастье. Я ничего не утверждаю. Но сравнивая Эвалту и наши селения людей, прихожу к выводу о том, что может людям и ненужно столько свободы, сколько даете им вы? Может людям, просто нужна система, существующая по четким нерушимым понятным и разумным законам? Система, в условиях которой они могли бы просто спокойно жить и быть счастливыми, зная, что они защищены от всего. Система и разумные существа, что управляют ею. Мне кажется, мы артэоны способны для них такую систему создать и способны стать для них разумным руководящим началом, в котором они нуждаются как дети в родителях. Еще раз прошу вас одуматься армидейцы.

  Из чувства уважения к четырехсотлетнему устало выглядящему Намарьену создавшему для них Арвладу зал стандартно аплодировал. Следом вышел легкий в поведении и как всегда непоколебимо спокойный правитель Кратон.

  – Итак, начну по порядку, с конца. Я лично никогда не критиковал общины людей в СБК, вне зависимости от того сколько бы критики мои оппоненты не обрушивали на меня. Это система традиционных артэонских государств, она проверена временем, долгие тысячелетия артэоны и люди сосуществуют подобным образом. Я не отрицаю всех ее качеств и положительных сторон. Но что это дает миру? Да в людских общинах, существующих под строгим артэонским оком все стабильно и прекрасно. Но жизни скольких людей вы можете спасти таким образом? Людское население СБК составляет несколько десятков миллионов человек, это много. Но на юге проживает еще несколько сотен миллионов людей, многим из которых нужна наша помощь. Есть определенная цифра названная лимитом наполнения – это то, сколько граждан людей традиционное государство, такое как наша СБК может максимум взять под свой контроль. И в случае с СБК лимитом наполнения была названа цифра семьдесят миллионов человек, и этот лимит уже почти достигнут, то есть больше помочь человечеству наша белокаменная страна не в силах. Также как численность артэонов ограничена возможностями Духов, которые хоть и универсальные существа, но тоже не всесильны. Также и мы можем обеспечить прямой контроль над ограниченным количеством людей. Нужно признать, что концепция традиционных государств на рассвете эпохи артэонов казавшаяся светом во мраке, к сегодняшнему дню утрачивает актуальность, превращаясь в тупик. Не о таком будущем мечтали наши предки желавшие подарить преображение этому миру. Сегодня на нас возложена задача – вывести этот мир на новый уровень, хватит уже, погрязать в безумии эксплуатируя изжившие себя идеи.

  Для меня Эвалта это зачаток возможного нового мира, оплот той самой идеи способной изменить нас всех. Хватит тотально контролировать людей, решая за них все проблемы, лишая возможности собственного развития. Капитализм это компромисс. Он дает людям возможность быть свободными и в то же время оставляет нам рычаги для контроля над ними. Выстроив для людей капиталистическую систему встав у ее руля, взяв под контроль ее основу, мы сможем управлять теоретически свободными людьми. Привив эту систему отдельно взятой общности людей, такой как Эвалта, мы запустим процесс и дальше идеи капитализма, прикрытые идеями свободы, понесутся по этому миру сами. Эвалтийцы преобразившись, начнут изменять этот мир, своими идеями разложив рабовладельческий противостоящий нам юг. Здесь в Преферии в полной изоляции от остального мира мы можем запустить этот эксперимент, ненужно никого бояться, если сделаем все правильно наши влиятельные "партнеры" нам еще спасибо скажут. Ведь Преферию по-другому называют "новый мир" так давайте же действительно, вопреки страхам создадим здесь что-то новое. Для этого у нас есть все, нашей власти на это точно хватит, – говоря Кратон, периодически поглядывал на трибуну СБК, стараясь заглянуть в глаза своему другу Рагнеру.

  Дальше он перешел к деталям. По поводу переноса столицы Эвалты с его слов можно было не волноваться. Столица может быть где угодно, реальная власть над Эвалтой все равно останется у Армидеи. Тем более что собой доказывающий идею "капиталистической свободы" миллионный город Певенс и так уже столица Эвалты, осталось только это официально подтвердить. Что касается эвалтийской преступности, то здесь СБК виноваты сами. Вставляя Армидее палки в колеса, не давая нормально вооружить полицию Эвалты, оправдываясь тем, что якобы это оружие может развернуться против Арвлады, белокаменные сами развязывают эвалтийской преступности руки. "Бороться с преступностью должна местная полиция, весь вопрос только в том, когда мы сможем толково вооружить ее и наделить полномочиями", – так закончил эту мысль Кратон. Что касается Ричарда Серого, то здесь он упрекнул СБК в том, что не из-за убитых руками этого некогда лихого бандита своих солдатах они беспокоятся, а просто пытаются вставить Армидее очередную палку в колесо, как обычно мешают довести Эвалту до ума.

  – В заключении хочу сказать, что понимаю Рагнера и ни в чем его не виню. Ведь в действительности своей Эвалтой мы разрушаем идеи, которые он заложил в Арвладу при ее создании. Но нельзя стоять на месте нужно двигаться дальше, развивать этот мир, – закончил свою речь Кратон.

  Затем начались переговоры. Делегаты выступали прямо с места, скорее это напоминало культурную беседу, где никто никого не перебивал, нежели чем официальную встречу. Обсудили новую концепцию взаимодействия вооруженных сил, ряд программ социальной помощи нуждающимся жителям Арвлады, артэоны Срединных Земель уладили ряд вопросов между собой. По вопросам Эвалты договориться не получалось, СБК не хотели идти на уступки, а без их одобрения – без санкции комитета внутренней безопасности вооружить полицию, заложить новое поселение эвалтийцев на севере или произвести другие изменения в жизни Эвалты, было запрещено законом. Затем уже под конец слово взял один из генералов СБК – начальник службы внешней разведки.

  – Я хотел поговорить об этом страннике из Страны Волка, которого вы приютили, – обращался он к армидейцам. – О Рурхане и о плане возможного с помощью него преломления ситуации за периметром, предложенного магом Фросреем, – после этих слов генерала СБК Кратон с улыбкой и упреком посмотрел на Фросрея, тот виновато опустил взгляд. – В Стране Волка мы видим мощную силу, но эта сила дремлет, нам нужно просто разбудить ее. Мечтать о полном вытеснении людей из Преферии конечно глупо. Но даже простое вторжение номакской цивилизации в Запериметрию уже значительно повлияло бы на ситуацию в целом. При развитии Страны Волка в нужном нам русле мы получили бы мощного союзника – опору в Южной Половине. Я согласен с Фросреем этот парень – Рурхан это наш шанс, подаренный нам судьбой, наш ключ к проникновению в закрытое общество Страны Волка и его нужно использовать. В какой стадии разработки находится этот вопрос?

  – Вы хоть понимаете что предлагаете? Что подозреваете под сухими общими фразами? – встала для ответа министр образования Армидеи. – По мне так вы несете полную ахинею. Рурхан стал гармоничной частью нашего общества и полностью доверился нам, мы не будем предавать его, используя в подобных целях. Да и вообще что это за больные зловещие планы? Вырастить номакскую цивилизацию, чтобы та уничтожила людскую, занимающую собой юг? Да вы с ума сошли! Чтобы совершить такое мы должны уподобиться злу, а зло неспособно существовать, оно всегда убивает само себя. Все хватит этого бреда! Этот вопрос закрыт.

  На трибуне СБК послышался смех. Улыбаясь, начальник службы разведки снова поднялся для ответа.

  – По всей видимости, наш изнеженный министр, вообще не понимает, в каком мире живет. Только за то время что я возглавляю нашу службу, мы не раз проворачивали подобные операции. Профинансировать развитие одних дикарей, вооружить их, чтобы они, преобразовавшись в сильное безумное государство, уничтожили других дикарей – тех, что неугодны нам. Это для нас естественно, – с улыбкой смотрел на недовольного гражданского министра безумный генерал. – Пока они там убивают друг друга мы здесь в безопасности. Пока юг лежит в руинах, мы процветаем. По-другому никак. Неважно нравится вам это или нет. Это суровая правда. Мы возвысившаяся над всеми сила, мы обречены на постоянную борьбу. Для нас утратить свой статус, значит быть уничтоженными. Мы придумали революцию – оружие, разрушающее их общества изнутри, руками кучки недовольных дураков мы стираем целые страны. Мы в идеале овладели технологиями разрушения их обществ изнутри, нам даже делать ничего ненужно, обманутые нами ради свободы и лучшей жизни эти дикари сами все разрушают. Разделяй и властвуй, ну или стравливай друг с другом, ввергай в войны других, а сам процветай! На этом принципе построена вся наша безопасность.

  – Спасибо большое господин генерал благодаря вам я поняла, в какой ужасной системе мы живем. Но что есть система? Ее как таковой нет. Есть только мы – множество индивидов объединенных рамками одного общества. Все зависит только от нас. Ваши злодеяния есть следствие морального несовершенства вашей прожженной Малдурумом падшей натуры, это не система несовершенна, здесь неадекватны только вы, и, по-моему, в своих больных грезах вы слишком уж заигрались, – после своего эмоционального высказывания министр образования встала и демонстративно начала покидать зал заседаний, почти все гражданские министры Армидеи последовали ее примеру.

  – Что правда глаза режет?! Благодаря таким ублюдкам как я – вы существуете! – крикнул ей вслед генерал. Но это не подействовало, армидейцы желая остаться разумными, покинули зал, их примеру последовали и представители Срединных Земель. Зал почти опустел, а генерал СБК, с улыбкой глядя на этих "цивилизованных белоручек" напуганных им, спасающихся бегством от правды, сел на свое кресло. На опустевшей трибуне Армидеи остались только несколько министров, правитель Кратон, как всегда беззвучный командующий Кэлос, сидящий на заднем ряду рядом с Фросреем который понимал, что поступил неправильно, фактически ударив в спину своего правителя и друга.

  После паузы раздумий Кратон встал для ответа.

  – Прошу прощения за поведение моих коллег просто они плохо знакомы с реалиями нашего мира. В нашем обществе они заведуют только внутренними делами, всю тяжесть выживания несем только мы, оставшиеся здесь. Только мы – оставшиеся здесь принимаем ключевые решения, – Кратон жестом указал на оставшихся, на трибуне армидейцев. – Надо признать, такие гуманисты как те, что покинули нас, нужны для противовеса, чтобы не дать нам окончательно откатиться в безумие. Да и вы сами виноваты. Зачем на общем совете было поднимать вопросы, которые мы обычно обсуждаем позже, в узком кругу посвященных? И что касается предложения Фросрея о Стране Волка, мы, конечно, можем заняться проработкой этого вопроса но, по-моему, это совершенно не разумно. Кто вам сказал, что номаки будут лучше людей? Вспомните, что они творили когда-то или вы забыли ужасный период, который кровью врезан в нашу память – время артэонско-номакских войн. Сколько горя и разрушений мы натерпелись тогда, чудом победив этих существ вобравших в себя все лучшие качества артэонов и людей. Они могут стать противниками куда страшнее последних.

  – Нет, ты просто пытаешься нас отговорить сам, понимая, что не прав. Не так ли мой друг? – оставшись в привычной компании не поднимаясь с кресла, говорил Рагнер. – Между артэонами и номаками никогда не было конфликтов. В древние времена они наоборот защищали нас от людей и прочих бед. Более свирепые более свободные они селились вдоль наших границ, как мощные стены они оберегали нас. В артэонах вечно покорных Духам они видели старших разумных братьев, между нами никогда не было противоречий. Почти. Они шли наперекор Духам – это да, это бесспорно. Они выходили из-под их контроля, не желали повиноваться их воле, выходили за пределы этой местами дегенеративной разумности. Нет Кратон, это по воле Духов мы начали ту страшную войну. Духи приказали нам убить наших братьев! Сейчас у нас просто появилась возможность частично исправить историческую несправедливость. Мы можем возродить номакскую цивилизацию. И пусть сильные развитые вскормленные нами номаки как наши младшие братья, под нашей полной опекой вытеснят дикарей юга, просто уничтожат их. Номаки всегда недолюбливали людей. Заменив людей юга на номаков, пусть даже частично, мы могли бы принести в Преферию мир выгодный для нас.

  И я обещаю, если вы в этом вопросе пойдете нам навстречу, мы полностью позабудем про вашу Эвалту, в этом вопросе вы получите полную свободу.

  – Это заманчиво и требует лучшего обдумывания. Пока лишь обещаю, мы обязательно подумаем над этим, – тяжело согласился Кратон, поддавшись сладким соблазнам Рагнера. – Мы займемся проработкой этой идеи в ответ на ваши послабления в плане Эвалты. Но вы должны понимать коллеги, что решение этого вопроса не зависит от меня. Все сводится к воле Рурхана. Только если пришедший из Страны Волка сам согласиться нам помочь, – уйдя от прямого ответа, Кратон все же нашел золотую середину в этом вопросе.

  Незаметно пришла зима, пора новых развлечений и видов спорта. Армидейские плащи уплотнились пуховыми подкладками. В ауре свежего зимнего воздуха засыпавший все вокруг снег, растерял для Рурхана свою погибельную холодную природу, став чем-то совершенно безобидным, и даже веселым. Пришла пора праздника нового года и еще множества веселья подаренного такой белой и пушистой зимой, какой она казалась здесь.

  Наступила весна. Воздух наполнился запахом талого снега, а вновь осветленные теплым солнцем городские просторы звуками пения птиц, после холодов снова вернувшихся в Аламфисов лес. Джейсон вернулся из командировки. И первое время по возвращении был очень мрачным и подавленным, вел себя отрешенно и практически всегда молчал. Будучи постоянно погруженным в свои внутренние переживая, он лишь изредка вспоминал об окружающих друзьях, подавая незначительные признаки жизни. Все было так тяжело, что первое время Джейсону приходилось посещать психолога и проходить курс восстановительной терапии. Рурхан очень переживал за своего друга, он и представить не мог, что могло так сломить этого сильного здоровяка. Но причины переживаний Джейсона так и остались загадкой для него. Сам Джейсон об этом не говорил, а Рурхан не смел спрашивать. По мере того как под весенним теплом таяньем снегов отступали холода, также постепенно под теплом и заботой окружающих друзей Джейсон медленно приходил в себя, вновь возвращая жизнь и радость в их компанию.

  Спустя две недели после полного возвращения Джейсона, пришло время праздновать день рождение Кристины, важный праздник который они с девчонками решили разбить на две части. Первой частью стал поход на пикник в лес. Первый пикник в этом году среди весенних ароматов, но еще не растаявших белых сугробов. Вторая часть – официальная устроенная ее родителями, в пять часов у нее дома все друзья и родственники должны были собраться за праздничным столом. Поднявшись пораньше не торопясь, просто гуляя по лесу, оживающему после зимы, с утра затянутому морозной дымкой, друзья пришли на полянку недалеко от города. Под тихий треск костра и шипящее шампанское, плеск вина в бокалах Кристина поведала о том, что Джейсон подарил ей главный подарок в жизни. Она была беременна. Друзья не могли нарадоваться, целовали ее в живот и говорили о том, что будут безмерно любить их первого малыша. Эмоциональная Фиалка как обычно начала лить слезы, нежеланно приковывая всеобщее внимание к себе.

   Прошел год как Рурхан впервые увидел золотой город. Как и говорил Гордон, он привык к безупречной внешней красоте артэонов, гармоничность и идеальность их мира он стал воспринимать как обыденность. Все что когда-то удивляло, стало обычным и даже приевшимся. Его кожа по-артэонски засияла, внешне и внутренне он полностью уподобился им, став типичным жителем Армидеи.

  Вечером дня отмерившего год его жизни в Армидее, он погруженный в мысли смотрел в окно их с его любовью комнаты, которая внешне так и осталось все той же комнатой Фиалки, Рурхан не принес в нее никаких изменений. Пока он смотрел на закат, мрачнеющий над крышами домов, Фиалка, перед сном намазавшись кремами, прихорошившись перед зеркалом, легла под одеяло. Он понял, что пришло время переключить свое внимание на возлюбленную, но улыбнувшись, решил отыграть эту сцену до конца.

  – Дорогой о чем задумался? – ожидаемо спросила Фиалка.

  – Я все думаю о своей стране, ее судьбе. Я совсем позабыл о них, – оторвавшись от наблюдения заката начал пояснять Рурхан. – То, что они там мучаются среди холода, а я здесь согретый вашим теплом и любовью по-настоящему счастлив. Думаешь это не похоже на предательство? – сказал он, подойдя и сев на краешек кровати.

  – Ты что глупенький, что за глупости ты себе опять навыдумывал? – успокоила она его, тихонько погладив по голове.

  – Я говорил тебе, что ты просто прекрасна!

  – Каждый день говоришь!

  – Когда же я уже привыкну, и перестану сходить с ума, просто приближаясь к тебе?

  – Быстро под одеяло! – из-за всех сил она пыталась изобразить строгость, но у нее это плохо получалось.

  – Слушаюсь, – улыбался он.

  Скинув халат, он залез под одеяло, она уложила его головой на грудь. Чувствуя запах апельсинового бальзама на ее коже, погруженный в ее фруктовый аромат, не нежный, а скорее веселый, нелепый, чувствуя тепло ее ладоней, тихо поглаживающих его, от удовольствия он едва ли не урчал.

  – И все же любимая, – прервал он тишину, – ты не представляешь что такое Страна Волка, насколько ужасно это место.

  – Что там такого, война? – рассмешила она его.

  – Мои соотечественники, живя в полной изоляции, заперты в своем безумии. Они безо всяких закономерностей и логики постоянно приносят жертвы тирану Духу, живут под властью жрецов Таргнера, а также жестокого вождя и его безумных подручных. Там нет любви, ведь женщина для них не более чем вещь, а каждый рожденный мальчик – будущий защитник, ему с детства пытаются навязать необходимость убивать. Они выращивают монстров, для которых убийство животных развлечение, а долг жизни это принести голову одного из Людей Ворона. В этом обществе нет свободы. Скованные жестокими обычаями общины, среди мертвых вечных снегов, скажем так, они живут запертые в своей ужасной утопии, даже не ведая о том мире, что на самом деле существует вокруг них. По-моему такие общества нужно силой спасать от их безумия.

  – Но как ты можешь помочь им?

  – Думаю что могу.

  Заинтересованная продолжением разговора Фиалка положила его на подушку, сама легла на него сверху и приготовилась слушать, уставившись своими синими горящими от интереса глазами.

  – Это все Фросрей, разговор с ним лишил меня покоя. Когда я последний раз был в гостях у правителя Кратона, он как всегда возник из темного угла, – Рурхан усмехнулся. – Прямо как злодей какой-то! В процессе нашего разговора он заставил меня вспомнить об участи своего народа. И пояснил, что Армидея готова помочь моей стране, если я соглашусь сотрудничать. Он рассказал мне о гуманитарной миссии, которую они готовы создать для помощи моему народу. Ведь это их долг: помогать таким диким обществам, спасать их от их же безумия. Они силой несут свободу и просвещение за периметр, на юг, спасая от тиранов и психопатов народы тех земель. Они готовы помочь и Стране Волка, только если я соглашусь открыть им туда дорогу. Только представь Цветочек, при положительном развитии ситуации в мою страну начала бы поступать гуманитарная помощь. Игрушки и сладости для детей никогда не ведавших подобного. Заработала бы образовательная миссия, там была бы создана школа, в которой лучшие умы Армидеи могли бы подарить моему народу свет знания. Быть может контакт с великой цивилизацией мог бы заставить моих собратьев увидеть себя со стороны, заставить их осознать то какими варварами они являются. Это больше походит на ожившую мечту, но может от тепла Армидеи моя страна оттаяла бы и начала свое преображение? Вопреки всяким злобным жрецам и диким вождям.

  От такого количества не совсем понятной информации Фиалка смотрела на Рурхана округлившимися от удивления глазами. – Ну, так это прекрасно... А что нужно-то от тебя? – моргая, пролепетала она.

  – Я должен стать чем-то вроде связующего звена между нашими обществами, должен убедить своих сородичей в дружественности Армидеи. Им нужно объяснить, что такое золотой город и что он может дать им, и то, как эти дары цивилизации на самом деле им нужны. Ну и, наверное, нужно элементарно показать дорогу через Мерзлый лес. Одним словом я должен открыть Армидее путь в свою страну. Должен уговорить свой народ пойти на диалог.

  – Так, а в чем причина? Что тебя тогда заботит? В смысле, почему ты не соглашаешься?

  – Не знаю. Я боюсь, – сказал он, тяжело вздохнув. – Я точно не подхожу для такой миссии. Это все слишком сложно для меня. Больше всего я хочу просто жить с вами, любить тебя и быть твоей частью. Для чего мне приносить в свою теперь счастливую жизнь такие трудности? – Она тепло поцеловала и приласкала его, он прижал ее к себе. – Но есть что-то еще. Меня не отпускает ощущение того что это плохая идея. Не знаю почему, это просто чувство, какое-то подсознательное чувство которое не покидает меня. Это страх. Не знаю, может это какие-то отголоски инстинкта самосохранения? Тем более Гордон против. Он говорит, что этой затеей я уничтожу свою родину. По его мнению, Страна Волка самодостаточна и сильна, ей ни к чему вся эта цивилизация. Якобы я не понимаю, что творю и не ведаю ситуации в целом. На кону наша с ним дружба. Он сказал, что перестанет общаться со мной, если я соглашусь. Отговаривает меня. Но, по-моему, это он ничего не понимает. Сидит в своем теплом кабинете и изучает все с чужих рассказов и из книжек своих. Для него как для этнографа Страна Волка это просто заповедник с диковинными обезьянами, который нельзя трогать. Он не знает что такое дикость и жестокость.

  Вот уже неделя как после того разговора с Фросреем я терзаю себя по этому поводу. Вчера мне приснился сон. Будто я иду по заснеженному лесу. Это Мерзлый лес я узнаю его. Я бреду вдоль берега единственной реки Ханрии, главной дорогой я иду в свою деревню. Идет слабый снегопад. Я замечаю, что сзади и спереди меня сопровождают волки, они держатся метрах в ста, не нападают и не уходят. Я прихожу в деревню, но она пустая в ней никого нет. Царит мертвая тишина, деревня выглядит как-то странно. На снегу повсюду валяются какие-то вещи, одежда, в некоторых домах выбиты окна, выломаны двери, все выглядит как после погрома. Тишину нарушает волчий вой. Меня окружают рычащие волки. Продолжение моя память прячет от меня. Таких реалистичных снов я никогда не видел. Что это? Результат переживаний или какое-то послание?

  – Мы живем в очень странном мире. Здесь такие сны так просто не снятся, – заблокировав свой образ глупой неженки-глупышки, рисуемый ее личностью, разумно рассудила эту ситуацию Селина. Когда она становилась только артэоном, абстрагируясь от человеческой составляющей, ее синие глаза, переставая выражать эмоции, становились холодными как лед. Лицо также лишенное эмоций замирало, ее необычайную красоту, и гармоничность черт можно было разглядеть в полной мере. В такие секунды он всегда замирал, наслаждаясь ее чистой красотой лишенной эмоциональных искажений.

  – Все хватит, становись собой! А то сам я не смогу оторваться от наслаждения твоей... истинной красотой, – кое-как выдавил из себя Рурхан. Она смотрела на него все также. – Все! Я сейчас уже начну заикаться. Пожалуйста, прекрати ослеплять меня! Я... я... я... я-а – вот уже началось!

  Ее глаза снова ожили, она тепло улыбнулась и щелкнула Рурхана пальцем по носу, легла к нему на грудь, моргая, щекоча его пышными ресницами.

  – Я понимаю, что это очень опасно, последствия нашего вторжения в общину Людей Волка могут быть самыми разными. Люди моего племени довольно агрессивны, чужаков они не жалуют. Я бы и рад послушать здравый смысл, который стучится в мою голову подсознательными недобрыми ощущениями от этой затеи. Но самостоятельно оценивая эту ситуацию, я прихожу к выводу, что должен помочь своему народу, у меня есть такая возможность, значит, я должен хотя бы попытаться. Я не имею права вот так просто забыть о своем народе и, наплевав на их судьбу быть счастливым здесь.

  В моей стране, как и в любом обществе помимо ублюдков творящих жестокий диктат есть добрые желающие жить нормально люди. Моя мама. В обществе жестокого отца она всегда молчала и не могла полностью показывать свою любовь. Но я знаю, она очень сильно любила меня. Я бы очень хотел спасти ее от власти отца, показать ей золотой город, принести в ее жизнь простого человеческого счастья. Мой маленький братик. Кем он стал в жестоком холоде Страны Волка? Если конечно его не принесли в жертву ненасытному Духу. И самое главное мой друг. Мой единственный друг, благодаря которому я не свихнулся в том кошмаре. Его общество и понимание меня, единственное, что спасало меня там.

  – Расскажи мне о нем.

  – Его зовут Рэвул. В том диком обществе он был таким же, как и я изгоем. У него непростая судьба. Когда нам было по девять, мы гуляли на ледяных озерах. Помню, ребята стреляли из рогатки по птицам. Я стоял рядом в их компании. Одна пушистая черная птица, подстреленная из рогатки, упала на лед и начала кричать от боли. Ребята смеялись, стараясь быть их частью, я подыгрывал им, а подстреливший птицу парень был героем в глазах окружающих. От криков страдающей птицы меня коробило изнутри. Намуштрованный отцом я не подавал и виду. Рэвулу всегда было на все плевать, в той компании он был не от мира сего, он просто взял и пошел к той птице, хотел помочь ей. Видимо нервы у него были хуже моих. Лед треснул, и он провалился в ледяную черную воду озера. Рыбачащие на озере мужики вытащили его, он чудом выжил. Жрецы проверили его, как оказалось, от полученных обморожений он уже не мог иметь детей, больше не был мужчиной, а по меркам моего общества это все равно, что умереть. Жрецы предложили его отцу избавиться от него и пока не поздно в целях продолжения рода завести нового сына. Рука его отца дрогнула, и Рэвул чудом продолжил жить. Но все относились к нему как к мертвому, его игнорировали, старались не замечать.