Текст книги "Звезда Надежды (СИ)"

Автор книги: Вячеслав Багров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 22 страниц)

Пыль!

Вездесущая космическая пыль.

Но чтобы ее скопилось так много!

Джил какое – то время всматривался в поверхность обшивки космолета, молчал.

– Ему тысячи лет! – Прозвучал в гермошлеме Джила тихий голос Зари Утро.

– Ты учитывай столкновения со случайными астероидами, – Зиран Илан по – флориански, слегка шепелявил: – Пыль многократно сбивалась с поверхности. Ему может быть и сотни тысяч лет, и миллионы.

– Анализ ядерного топлива кое – что прояснит. – Это голос зарянина Нэма Ю.

Джил начал расстегивать плоскую застежку ремней безопасности, сказал:

– Приступаем.

Работа началась.

Каждый знал свое дело – перед вылетом они заранее составили план действий.

Экипаж высвободился из своих кресел, только четверо остались сидеть на своих местах – трое иллиан – Вихрь Взгляд, Свет Бриз и Ветер Зов. Четвертым был инженер – техник, флорианец Зиран Илан.

Шестеро, держась за блестящие поручни, начали не спеша по боковым трапам «Окуня», продвигаться к грузовой платформе. Магнитные подошвы скафандра Джила, прилипали к металлу, светящиеся индикаторы внутри гермошлема, почти у самого подбородка, бросали на выпуклое стекло забрала радужные блики.

В космосе, где отсутствует воздух, свет не освещает пространство вокруг. Стоило Джилу Ри отвернуться от залитого светом прожекторов космолета, как его взгляд тут же погрузился во мрак. Одни лишь габаритные плафоны платформы, светили ровным, желтым светом, вырывая из темноты, детали конструкции «Окуня».

Он включил два головных фонаря, своего скафандра.

Не торопясь приступили к разбору инструментов и приборов, включили освещение на платформе – белые, треугольные лампы под ногами исследователей загорелись ровным светом.

Джил обошел справа стоявшую перед ним Зарю Утро, оперся на серый, рифленый контейнер, продвинулся вперед и остановился за Искрой. В блестящих держателях, как в клешнях большего краба, висел продолговатый цилиндр лазерного резака. Убрав крюки держателя вверх, Джил Ри взялся за боковую рукоять резака, аккуратно извлек его из паза и, приподняв до уровня головы, повернулся.

– Мы готовы, Джил, – произнес голос Нэма Ю.

Он стоял на правом трапе, рядом с Зарей Утро и Уэли Схем.

Флориане из – за своей крупной комплекции, выделялись в группе большим ростом и широкими плечами. Их скафандры – на голову выше скафандров людей, безошибочно выдавали своих хозяев. Нэм держал такой же резак, который был и у Джила, Заря и Уэли несли каждая по переносному контейнеру с приборами.

Искра Шепот уже стояла рядом с Джилом, держа приборный контейнер.

– Нэм, – Джил придвинулся к ядерщику, остановился близко, смотрел через стекло гермошлема на освещенное изнутри скафандра лицо зарянина: – Никакого геройства. Если заподозришь малейшую опасность – двигай назад.

– Не маленький, – ответил тот хмыкнув: – Знаю.

Ярко освещенный корпус жилого комплекса, нависал над ними, как скала. Где – то далеко вверх и справа торчала тусклой звездой комета – мутная, серая.

Один за другим они спустились по низкому трапу вниз на платформу космолета – Джил остановился в шаге от «Окуня», смотрел на спускающеюся последней – Искру.

Трое – Нэм, Заря и Уэли уже перешагивали через край платформы, и не спеша, смешно отдергивая ноги вверх при каждом шаге, двигались по пологому корпусу космолета к его кормовой части.

Джил приблизился к тамбуру – надстройке.

Искра встала слева от него. Зиран Илан справа.

Джил обеими руками поднял невесомый резак, коснулся зеленой клавиши на его стальном корпусе, и положил указательный палец на рычажок «пуска».

Они стояли напротив выпуклого люка, закрытого кем – то давным – давно, смотрели на серебристую пыль, словно пудра покрывавшую здесь все вокруг.

– В этом шлюзе давления быть не может, – проговорила Ааоли: – Но я бы начала резать под углом.

Но Джил уже нажал на «пуск» – тонкий как нить, ослепительный, красный луч лазерного резака, мгновенно уперся в люк космолета, образовал на его поверхности малинового цвета пятно, выбил сноп искр.

Джил прищурился, повел резак по неровному, воображаемому овалу – вверх. Расплавленный металл летел веером во все стороны, ударял в защитное покрытие скафандров, и быстро гас.

Эфир безмолвствовал.

Джил Ри резал люк не спешно, давал лучу полностью прорезать преграду, не оставляя «пробелов». Он услышал тихую «песню» Искры, ощутил ее близость, ее присутствие.

Луч уже прорезал всю левую сторону и весь верх люка, когда в эфире раздался бодрый голос ядерщика:

– С почином тебя, капитан!

Джил не ответил, следил за резкой.

Еще несколько минут и он закончил вырезать в закрытом люке проем, отключил резак, сделал три шага к надстройке. Теперь, держа резак в левой руке, Джил правой рукой толкнул искалеченный люк и тот поддался, отлетел в открывшуюся темноту проема, освободил проход.

Лучи фонарей на гермошлемах скафандров исследователей, осветили мрак открывшегося перед ними помещения. Стараясь не задеть резанные края проема, Джил пригнулся и шагнул вперед. Искра, а за ней Ааоли, шли за ним.

Все трое оказались в шлюзовой камере – широком отсеке, где стена, пол и потолок отсвечивали серым металлом, а второй, внутренний люк был открыт. Пыли здесь не было, во всяком случае Джил ее не замечал. Слева у стены находился прозрачный шкаф и в нем, плечом к плечу, стояли два скафандра – белые, с большими гермошлемами.

– Гуманоиды. Кое – что уже выяснили, – Джил рассматривал скафандры, потом перевел взгляд в открытый люк.

Серо – черная пустота.

Свет фонарей наполнил шлюз.

– Идем дальше, – Джил двинулся ко внутреннему люку, ведущему из шлюза в длинный, мрачный коридор.

Под подошвами ботинок глухо, передаваясь по скафандру, звучал звук его шагов. Коридор вел прямо, мимо трех дверных проемов справа и дальше заканчивался развилкой. Часть пола и стена слева были усеяны осколками, как – бы стекла, валялся черный, сморщенный ботинок и пара маленьких, плоских приборов с квадратами мертвых экранов. Весь этот хлам и мусор, сбился влево из – за слабого вращения космолета, лежал тут давно.

Они шли вдоль коридора, заглядывая в некогда жилые каюты корабля.

Джил предупредил:

– Ничего не трогаем, только смотрим.

– Спасибо, что напомнил. Радиация на уровне естественного фона.

Ааоли.

Все изменится, она – нет.

На половине пути до развилки, поперек коридора, лежал гофрированный, толщиной с кулак человека, шланг. Один его конец уходил прямо в открытый дверной проем последней каюты, другой тянулся вдоль коридора до развилки и поворачивал влево. Джил остановился, слегка наклонился вперед, чтобы свет его фонарей осветил это странное препятствие.

Шланг блестел металлом – серый, как и все вокруг, и видимых повреждений не имел.

Искра и Ааоли встали рядом с Джилом.

– Похож на вентиляционный, – в голосе флорианки не было уверенности: – Если так, то… Перекачивали сюда воздух. Выход из строя вентиляции? Резерв?

Искра молчала.

Джил решил идти дальше.

Он начал перешагивать через этот шланг и чуть задел его ботинком скафандра – не сильно, только чиркнул подошвой. Стальная гофра тут же осыпалась, превратившись в мелкое, блестящее крошево, полетело вперед плоским, мутным облаком, заискрилось в лучах фонарей, оседало медленно, неохотно, до самой развилки коридора.

– Чтоб тебя!

Джил закончил шаг, повернулся и осмотрел шланг. Тот разрушился на метр длинны.

– Я посмотрю в каюте, – Ааоли обошла его справа, и скрылась в помещении куда уходил конец шланга.

Джил и Искра двинулись дальше, огляделись, стали ждать возвращения флорианки.

Та вернулась скоро.

– Ничего интересного, – сообщила она: – Обычный склад. Скафандры и инструменты. Брошено. Бардак.

– Джил. Куда идем дальше? – Спросила по радио связи Искра Шепот: – Может к кормовым отсекам?

Он почувствовал ее желание идти налево – настойчивое, почти требовательное, и удивился этой ее настойчивости. Джил не помнил, чтобы Искра, что – нибудь требовала. Чувство, которое он сейчас уловил, граничило с упрямством, навязывалось ему. И параллельно тому, как Искра влекла его в ту сторону, где свет фонарей терялся во тьме мертвого пространства, зазвучала ее «песня» – о любви, о будущем счастии, о них…

Джил на секунду замер – сбитый с толку, и повинуясь не менее упрямому позыву своего «я», решительно сказал:

– Идем в носовые отсеки. Надо выяснить откуда они.

Пошли на право.

Коридор освещался хорошо – яркий свет фонарей не оставлял здесь ничего темного, двигались уверенно. На полу валялись предметы, назначение которых Джил не знал, куски кабелей, и опять появились осколки битого стекла. Или того, что было на стекло похоже.

Внутренние помещения чужого космолета, по всей видимости имели «вертикальную» схему, когда устройство жилого комплекса ведется вдоль центральной оси корабля. Дальше коридор без дверей закончился залом и широким проемом в потолке, с вертикальной лестницей.

Межьярусная шахта.

Зал был небольшой.

Справа от них, у стены, небрежно сдвинутый, стоял стол – черный, матовый. Несколько серых стульев кучей лежали в углу рядом с закрытой дверью.

И вот там под этой дверью, Джил увидел тело.

Без скафандра, скрюченное, в серых, мятых лохмотьях.

Ааоли, стоявшая слева от него, прямо под шахтой, указала на тело рукой, бросила:

– Там.

– Вижу, – Джил Ри подошел к мертвецу и остановился в шаге от него.

Не было сомнений – тело превратившееся в черную мумию принадлежало существу расы флориан, и хотя оно пролежало здесь, в вакууме, наверное, целую вечность, он сразу определил принадлежность мертвеца к народу Ааоли. Лишенное остатков влаги, замороженное и мумифицированное тело, лежало на левом боку, скрючившись, поджав под себя, некогда мощные, с большими ступнями, ноги. Пальцы костлявых рук, плотно сжаты в кулаки, обтянутый черной кожей череп, скалил острые, желтые клыки. Широко открытые глаза, давно превратились в два, запавших в глазницы, желтых камня.

На тонком поясе мертвеца висели два блестящих инструмента.

– Я возьму пробы, – голос флорианки прозвучал сухо, без эмоций.

Ааоли приблизилась к телу, поставила рядом с ним приборный контейнер.

Джил отошел к шахте, где стояла Искра Шепот – безучастная к происходящему.

Джил встал рядом с ней, помедлил и спросил:

– Сердишься?

Она ответила ему телепатически – мягкий, ласковый голос прозвучал в голове Джила:

«Ты проигнорировал мой совет, дорогой».

– Я хочу выяснить, кто они и откуда. Сделать это можно только в жилом комплексе.

«Здесь не безопасно».

– Корабль давно мертв, Искра.

«Я чувствую угрозу, Джил».

Он усмехнулся иронично, без издевки.

«Здесь смерть».

Он снова посмотрел вверх, в мрачный свод шахты, куда вела вертикальная, узкая лестница с тонкими металлическими перилами. В прозрачной пустоте, его фонари выхватывали узкие ребра ярусов, уходящих казалось в никуда.

– Нам надо найти навигатоционный отсек космолета, – он постарался говорить нейтральным голосом: – Может найдем карты и указание на их родину.

Через пять минут к ним приблизилась флорианка. За стеклом гермошлема ее лицо выглядело невозмутимым. Она сказала:

– Они не могут быть флорианцами. Это не наш корабль.

– Они из твоей расы, Ааоли, – Джил смотрел ей в лицо: – В Содружестве есть только одна Флория.

Она не ответила.

Внутри гермошлема Джила, почти под самым подбородком на маленькой индикаторной панели, замигал круглый, зеленый огонек вызова связи. Он нажал клавишу на левом запястье своего скафандра и сразу возник шум радио помех и голос Нэма Ю – с нотками обыденности, даже ироничный, как если бы он вышел на прогулку в лес, а не участвовал сейчас в исследовательской вылазке:

– Джил, тут давно все остыло.

«Остыло» – это означало отсутствие опасной радиации.

– Я нашел топливный бак. Радиоактивные гранулы. Теперь это просто металлический хлам. Космолет болтается здесь сотни тысяч лет. Звучит дико, но факт. Усваивай, как хочешь!

– У вас все в порядке, Нэм?

– У нас все прекрасно! Двигатель ядерный, схема принципиально не отличается от наших, так, незначительно. А вот подача материала допотопная. Заря на таких начинала в дальний космос выходить. Хочу зайти со стороны сопла – отражателя. Просто интересно узнать как они…

– Ты взял образцы?

– Тебе оставил, – Нэм Ю рассмеялся: – Все уже упаковано. Радиоактивный фон материала не выше окружающего. Это значит, что корабль остыл о – о-о – очень давно. Точно можно будет сказать после исследований, но могу уже сейчас заявить – он старше цивилизованного Содружества в десяток раз! А может и того больше.

– Это корабль флориан. – Джил произнес эти слова спокойно: – Мы нашли тело.

– М – м… Ну тогда я просто не знаю, что добавить.

– Держи нас в курсе.

– Ясно.

Джил повернулся к Искре и Ааоли, сказал:

– По привычной, общепринятой схеме, навигационный отсек должен располагаться на верхнем ярусе, рядом с командным. Если они придерживались такой же схемы, то мы найдем его на верху. Пользуемся магнитными ботинками. Отключать их запрещаю. Вверх по этой лестнице. Я впереди, Искра за мной, Ааоли – замыкаешь.

– Ясно.

* * *

– Здесь пятьдесят шесть планет, Джил, – наконец произнесла Ааоли: – Этого не может быть. В системе Светила их сорок две. Корабль не наш!

Джил молча стоял перед стеной и смотрел на рисунок.

Навигационным отсеком оказалось большее помещение на втором ярусе космолета – просторное и когда то светлое (на блестящем, под светом фонарей потолке, встроены два десятка круглых осветительных плафонов, сейчас мертвых). На противоположной входному люку стене, находился большой, овальный иллюминатор. Его толстое, многослойное стекло было разбито и только зубцы осколков торчали по краям – острые, мутные. Мелкие осколки усеяли собой почти весь стальной пол отсека, и на этом полу лежали три скрюченных, обезображенных вакуумом и временем, тела. Два тела находились под иллюминатором – одно на другом, словно их специально сложили в кучу, третье, поджав под себя колени и наклонив голову к груди, лежало под нависающей над ним, панелью пульта управления. Прямоугольный, пластиковый стол стоял посередине отсека, и по его полированной, белой поверхности проходила глубокая царапина, а на углу лежал ботинок. Вдоль правой стены тянулись, покрытые пылью, пульты управления, четыре кресла, сорванные некогда со своих мест, валялись сейчас перед люком.

Все трое – Джил, Искра и Ааоли стояли перед левой стеной отсека, там, где был изображен рисунок – двенадцать выгравированных кругов и схематичное Светило, большое, с острыми, искривленными лучами. Круги шли почти в плотную друг к другу, на каждом из них кружок – планета, и от седьмого, резко перечеркивая всю систему, пролегла черта, уходящая во вне изображенных орбит, и заканчивалась маленьким рисунком космолета.

Джил сказал:

– Он не может быть чужим. Свой он. Из нашей системы.

– Он из системы пятидесяти шести планет, – спокойно возразила Ааоли: – Не будь нубом. Это очевидно.

– На ядерной тяге от ближайшей звезды, он летел бы до нас тысячи лет, – Джил говорил невозмутимо, пытаясь найти объяснение необъяснимому: – Космолет в дрейфе. Его теперешняя скорость означает то, что экипаж затормозил корабль, значит был жив. Это не космолет для межзвездных перелетов – слишком мал. Тем более для ядерного. Он местный.

Ааоли фыркнула.

– Пятьдесят шесть, Джил. Пятьдесят шесть!

Она стояла справа от Джила, держа в одной руке контейнер, в другой большой пакет для найденных образцов. В нем сейчас находились пластиковые карты и электронные блоки, выдернутые Джилом из центрального цифрового хранилища у выходного люка. Джил надеялся, что на «Дальнем» их удастся прочитать.

Оставленный Джилом в коридоре лазерный резак, лежал на боку, опираясь на массивную, черную рукоять, светил оттуда зеленым огнем клавиши «пуск».

– Можно предположить, что он только челнок с корабля – матери, – Искра Шепот говорила тихим, спокойным голосом: – Его база возможно погибла.

– Хм, – Джил отвернулся от рисунка, смотрел теперь на своих спутниц, вставших рядом друг с другом: – У нас осталось в запасе четыре часа. Надо разделиться. Ааоли, вы с Искрой идите на нижние ярусы, я обойду верхние. Остаемся на связи.

– Джил, я с тобой, – голос Искры прозвучал категорично: – Я с тобой.

Он услышал ее «песню» – тоска, мольба. И слова Искры возникли в его сознании как обычно:

«Я не оставлю тебя одного здесь! Не требуй от меня невозможного».

– Джил, – Ааоли повернулась к выходу – большая, свет ее фонарей прорезал тьму впереди флорианки: – Разбирайтесь тут без меня. Буду на связи. И смотри за временем, котенок.

Джил немного оторопел – он уже забыл, когда Ааоли в последний раз называла его смешным словом «котенок». Наверное флорианка сильно нервничала. Что – то ее очень беспокоило. Другого объяснения он не находил.

– Искра, будь рядом, ничего не трогай и никуда не лезь. Я не хочу действовать с оглядкой на тебя.

– Не волнуйся, дорогой. Я не первый год в космосе.

Искра стояла очень близко к Джилу, ее светлое лицо за стеклом гермошлема, казалось излучало счастье. Джилу на мгновение показалось, будто глаза Искры, вдруг засветились фиолетовым светом, как два больших, красивых камня – завораживающих, притягательных.

Через мгновение видение исчезло.

Показалось.

Этого не могло быть.

Джил с внутренним усилием постарался сбросить с себя, внезапно возникшее оцепенение. Он услышал собственное дыхание – отрывистое, тяжелое, как если бы ему не хватало воздуха.

– Идем.

Он еще раз посмотрел на рисунок на стене, потом повернулся и пошел на выход. У открытого настежь люка, наклонился, подобрал свой резак и двинулся налево. Под его магнитными ботинками, хрустело стеклянное крошево.

Искра шла слева, отставая от Джила всего на шаг.

* * *

Он остановился, оглянувшись на Искру – девушка стояла в нескольких шагах от него, у большего, полукруглого стола и, склонившись, что – то на нем рассматривала.

Джил посмотрел на датчик воздуха.

Этого не могло быть – остаток в баллонах был пугающе мал! Если верить его показаниям, то через восемьдесят семь минут, запас воздуха иссякнет. Циферблат часов, что находился рядом с датчиком воздуха, на плоской панели внутри гермошлема, показывал 16: 35.

– Мы опаздываем! – Джил смотрел сейчас на застывшую над столом Искру: – Время кончается. Через тридцать минут мы должны быть на платформе, – и он обратился уже к оставшемуся на платформе иллианину Вихрь Взгляду: – Вихрь, мы возвращаемся. Встречайте. Нэм, всем вернуться на платформу.

– Уже идем, – ответил тот.

Джил заметил, что начинает нервничать, какое – то беспокойство стало наполнять его чувства, неясные сомнения и даже страх, кольнули сердце.

«Все нормально, – подумал он: – Времени много».

– Ааоли, ты где? – Джил вдруг испытал необъяснимую панику, словно забыл что – то очень важное, то, отчего сейчас зависят жизни всей группы с «Дальнего: – Надо уходить.

Искра спокойным шагом уже шла в его сторону, фонари ее скафандра ударили Джилу по глазам.

– Я на седьмом уровне, – ответил голос флорианки.

– Я у складов, иду к десятому уровню, – ответил ему тот – же голос.

Подавляя в себе растекающейся в сознании страх, он громко спросил флорианку:

– Ааоли, не понял! Ты где?

Сквозь слабый шум радиопомех, возник голос флорианки, разделился на два совершенно одинаковых голоса и произнес:

– Я на десятом, котенок.

– Я на седьмом, Джил.

– Повтори!

– На десятом!

– На седьмом!

Две Ааоли говорили с Джилом, две Ааоли находились сейчас на корабле.

Потрясенный, он посмотрел на Искру, спросил:

– Что ты слышала?

– У тебя вышла из строя связь? – Девушка стояла перед ним, держа в руке контейнер: – Ааоли сказала, что она на седьмом уровне.

– Ты не слышала… Она… – Джил впервые за многие годы растерялся, крикнул: – Повтори Ааоли, где ты находишься.

– Иду по седьмому уровню.

– Котенок ты оглох? На десятом!

Оба голоса флорианки, совершенно одинаковые, наложились друг на друга подобно слоеному пирогу.

Он уже шел в сторону шахты – быстрее, быстрее, почти бежал, обходил валяющиеся предметы быта мертвого экипажа. Он думал одно и то же слово, повторяя его про себя снова и снова:

«Проспал, проспал, всех проспал…»

Яркие лучи его фонарей, бежали перед ним – два ослепительных пятна света. Джил уже видел впереди конец коридора и за ним начало большей площадки, где находилась межьярусная шахта.

– Искра не отставай! Ааоли, иди к выходу на шлюз! Я у оранжереи. Ты, где?

– Котенок, что – то не так?

– Я же сказала, я на седьмом, – тот же голос.

– Уже иду на выход к десятому ярусу, – снова голос флорианки: – Она никуда не денется.

И тогда Джил по – настоящему запаниковал. Он отчетливо осознал, что никто из них не вернется на «Дальний», понял это так – же ясно, как ясно помнил свое имя.

«Проспал, всех проспал!…»

Искра бежала, рядом, чуть отставая от него.

Они выбежали на площадку, где по левую сторону тянулись брошенные здесь толстые, гофрированные шланги и пучки бело – желтых проводов. Шахта обозначилась широким, круглым провалом, ведущим вниз. Такой – же проем находился на потолке.

Джил вывернул голову влево, чтобы видеть край своего ранца, поднял резак и пристегнул его к монтажной скобе. Теперь обе руки были свободны.

– Искра, не отставай, – раздался в эфире голос Ааоли: – У Джила истерика…

Он замер на краю шахты, пораженный услышанным, затаил дыхание как будто ему не хватало воздуха. Оглянулся налево – иллианка, его Искра Шепот, стояла рядом, держа в правой руке контейнер.

«Джил, возьми себя в руки, – услышал он голос ее мысли: – Я слышу то, что слышишь ты. Ааоли на седьмом ярусе. В эфире нет другого ее голоса».

– Чтоб тебя, – голос флорианки раздался в эфире – раздраженный: – Искра, ты чего встала?

«Джил, этого нет в эфире. Только в твоем разуме. Настоящая Ааоли на седьмом ярусе».

«Слова» Искры давали надежду на выход из панического состояния, словно указывали дорогу в наступившей вдруг тьме.

Джил провел языком по высохшим губам, спросил:

– Ааоли, Искра с тобой?

– Со мной, со мной. Ты же сам ее отправил ко мне. Ты как нуб, Джил. Точно – нуб!

– Она должна быть с тобой, – опять голос флорианки: – Перехожу на шестой уровень. Скоро выйду.

Джил все еще стоял на месте не приняв решения.

Прошла минута.

– Тебе вредна любовь, котенок, – Ааоли запыхалась, говорила отрывисто.

Он все не мог решить, куда идти.

Между десятым и девятым уровнем были еще три технических уровня и каждый из них мог вместить в себя три уровня жилых отсеков. Он и Искра стояли сейчас на восьмом. Выход из космолета находился на четвертом. Значит между ними и одной Ааоли было три технических уровня – далеко в глубине корабля! До другой – рукой подать, всего четыре уровня и они все выйдут из чужого космолета к платформе.

Та Ааоли, что была далеко внизу корабля, шла с Искрой.

Но Искра стояла рядом с ним.

– Я иду, котенок. Вышла из десятого. Шахта. Ты тоже прозевал время, мой хороший?

И эти слова, сказанные той, которой по логике вещей не могло быть, все решили.

– Джил, выход в другой стороне! – Искра попыталась схватить его за рукав скафандра, но не успела – Джил рванулся к шахте, ухватился за поручни лестницы, полез вниз.

Он смотрел на убегающие вверх ступени лестницы, проваливался вниз шахты и закричал:

– Искра на выход. Приказ – на выход!

– Искра со мной, котенок.

– Искра с тобой, котенок.

Голос Нэма Ю возник неожиданно:

– Что происходит, Джил? Мы на платформе. Все.

– Не знаю, – Джил смотрел перед собой, спешил: – Ааоли внизу за техническими ярусами. Иду за ней!

– Я почти вышла, котенок. Скоро выйду. Не будь нубом – ты идешь в другую сторону.

Всего мгновение Джил снова задохнулся от паники, сомнение сжало его грудь, мучительно захотелось закричать во все горло.

Ааоли внизу!

Та, флорианка, что подходит сейчас к выходу – фальшивка. Настоящая Ааоли ни за, что не оставила бы его одного в опасности, хоть приказывай, хоть ругайся матерно. Настоящая Ааоли всегда придет на помощь.

– Котенок, жду вас с Искрой в шлюзе. Торопитесь.

Тьма за его спиной, густой, липкой массой, грозила схватить, оторвать его от поручней – осязаемая, грозная, неумолимая. Джил боялся задрать голову и посмотреть в верхнее стекло гермошлема.

Вниз, вниз…

Там, куда он сейчас спускался, копилась и сгущалась угроза.

Другая угроза – видимая, близкая, спускалась сверху по лестнице – за ним, почти наступавшая Джилу на руки. Он всякий раз успевал перехватиться, прежде, чем ботинок Искры опускался на ступень – поручень, за которую он только, что держался.

«Мы погибнем, дорогой. Остановись. Вернись. Ты должен мне верить».

Вниз, вниз…

«Там никого нет, Джил. Ты теряешь время!»

Мертвящие пальцы ужаса, ледяными, колючими мурашками, коснулись его спины.

Она сказала «ты теряешь время».

Не «мы».

«Ты»!

Чужая Искра была рядом, она спускалась за ним.

За ним…

За ним…

Джил уже миновал первый технический ярус, когда услышал в эфире голос флорианки:

– Ты все еще идешь ко мне, котенок? – Она ни то закашлялась, ни то рассмеялась.

– Я иду к тебе! – Пот пропитавший брови, лип к векам, жег глаза: – Ааоли, я иду.

– Котенок, котенок. Тогда мы оба погибнем. Уходи. Времени на возвращение не останется.

Он лез и лез вниз по ступеням – поручням.

Там на платформе, сидят пятеро иллиан, недвижимые, молчаливые, немые.

Он буквально увидел эту картину – воображение показало ему их.

– Глупости, мадам. Я не уйду без вас, – шутка получилась неуклюжей, голос – охрипший, чужой, прозвучал безнадежно.

– Глупый нуб. Надо было тебя надкусить, – снова она рассмеялась.

Это был не кашель – смех.

Ааоли.

Это она!

Свет его фонарей, выбивал на стене шахты ослепительные пятна, сверкал на ступенях – поручнях, искрился на белой поверхности скафандра.

Резак мотался из стороны в сторону, бился о локоть Джила.

А Искра – близкая, неутомимая, вдруг запела ему «песню» о любви, надежде, об обманутых ожиданиях, и он, еще более потрясенный открывающейся ужасной правдой, почти срывался с лестницы, спешил.

Он почему – то вспомнил как Ааоли угощала его сладкими фруктами, там, в далеком прошлом. Он вспомнил их вкус – медовый, с оттенком весны и радости, когда он был счастлив.

Он хотел тогда, чтобы флорианка тоже их ела.

– Котенок, мы не едим всякую дрянь…

Он отрывисто рассмеялся, слезы выступили на глазах Джила, все перед ним поплыло в ослепительных, дрожащих разводах и бликах.

Не ясное чувство того, что он может вспомнить нечто – очень важное, далекое, пришло к Джилу и так – же быстро исчезло.

«Песня» Искры Шепот, становилась громче. В ней слышались нотки наступающей, вечерней грозы, когда небо на западе затухает от приходящей ночи, и воздух становится тих и тяжел…

Джил слушал эти чувства, видел в себе эти образы – навязанные, чужие, и уже не мог совладать с собой – дикий страх сковывал тело, наполнял душу холодом и зимней стужей…

… Когда снег сияет в свете ослепительного Светила, воздух замер в преддверии смерти, и пронизывающий мороз, глухой к мольбе, обволакивает, стягивает кожу, срывает тепло и жизнь, уносит в бездонное, голубое небо, туда….

Туда…

Джил словно очнулся от тяжелого сна. Дико и во всю силу, закричал срывая голос, затуманил своим дыханием стекло гермошлема.

– Котенок. Мне тоже страшно.

– Я иду за тобой!

– Не успеешь, – она быстро и громко дышит.

А «песня» Искры все громче, все настойчивее, и уже трудно сдерживать свое сознание, от желания расслабиться и думать, думать, думать…

О жарком пляже в ясный, летний день, где ласковые волны – прозрачные, чистые, набегают живым стеклом на песок – изумрудные и одновременно голубые, прохладные, ласковые…

– Ааоли, Аа – а-а – ао – о-оли – и!…

«Оставь ее, дорогой! Разве ты любишь ее? Ты любишь меня!»

Эти слова врываются в его сознание, потрясают своей незыблемостью, до обреченности вбивают ему простую истину.

«Ты не сможешь без меня! Только я твоя жизнь!»

Следующий технический ярус.

Время.

Его уже не осталось.

Даже если сейчас повернуть назад.

Даже сейчас.

Поздно!

Он оторвал от ступеней обе ноги, завис на секунду над черной, чужой пропастью и, оттолкнувшись руками, полетел вниз шахты, слегка заваливаясь вправо. Ступени замелькали перед глазами Джила, яркой, стальной рябью.

«Я все исправлю! Я смогу исправить! Никто не останется здесь!»

Его быстрый полет в невесомости, завалил Джила сильно вправо и, чтобы остановиться, он выкинул руки вперед. От удара о ступени – поручни, его сильно тряхнуло внутри скафандра, но страх заглушил боль.

Оттуда, где он только что был, стремительно рос свет фонарей скафандра Искры.

Джил собрался с силами и опять, оттолкнувшись, полетел вниз.

В пропасть.

В черноту.

В никуда.

Время, время…

«Время вышло, Джил!»

Эта простая мысль заставила его собраться.

Он постарался посмотреть вниз, за нижний край стекла гермошлема. Там, куда он падал, в непроглядной тьме, слабо мерцал розовый, мягкий огонь.

– Котенок, оставь меня, – голос Ааоли – задыхающийся, отрывистый, но почти спокойный, и от этого спокойствия, кажется невыносимо отчаянным, как вопль: – Здесь, что – то… Между нами. На втором техническом уровне. Это, это… Какой – то свет. Нет. Оно ползет. Оно растет. Уходи, Джил!

Протянув руки вперед, Джил ударился ладонями о поручень – зацепиться не удалось, но скорость падения снизилась, и через секунду он повторил попытку.

Удар.

На этот раз Джилу Ри удалось крепко вцепиться в поручень. Оглянулся – второй технический уровень. Ниже того места, где неподвижно застыл Джил, зиял вход на следующий ярус – мрачный и темный, как квадратная, черная пасть мертвого чудовища.

Он наклонился посмотреть на то, что светилось там – в глубине шахты под ним.

Где – то на выходе первого технического уровня, заполняя собой весь проем шахты, разгоралось мягкое, розовое пламя – мириады крошечных искр, сливаясь в одно сплошное облако, казалось холодного огня, пульсировали и вспыхивали, растекались розовым ярким ковром, по поручням и стенам, поднимались вверх к Джилу отсекая его от Ааоли. Саму флорианку он сейчас видеть не мог – розовый свет забил собой все вокруг себя.

Спускаться по шахте еще ниже уже нельзя.

Джил увидел блеск фонарей скафандра Искры Шепот, взглянул вверх и увидел ее над собой. Она стояла над ним, на ступеньку выше – рядом, держась одной рукой за поручень, в другой сжимала ручку контейнера. Свет их фонарей осветил пространство шахты вокруг, озарил мрак, окрасил стены в белое и серое, металл сверкал холодом синевы.

«Надо уходить, Джил», – «голос» Искры прозвучал в его мыслях мягко но настойчиво: «Ты не сможешь вернуться назад!»

– Ааоли, я иду за тобой.

Секунда, другая и он уже принял решение.

Стараясь спускаться как можно быстрее, держась за ступени – поручни, чтобы не влететь в розовый свет внизу, Джил миновал один этаж технического уровня и, оказавшись на площадке следующего этажа, вышел из шахты в просторном, темном помещении, уставленном почти до самого стального потолка, емкостями и контейнерами. На всем здесь лежала серая, матовая пыль.