Текст книги "Звезда Надежды (СИ)"

Автор книги: Вячеслав Багров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 22 страниц)

– И, что?

– Имея такие возможности, они могли без труда достать Объект, где бы он ни был. Мгновенно! Вот вам и мотив его действий. У Зари таких разработок нет. И еще. Объект, по видимому, ловит наши радиосообщения, и в курсе происходящего в Содружестве. Если он смог сейчас нанести удар такой силы, то представьте на, что он способен в непосредственной близости! Я сомневаюсь в повторении подобного удара в ближайшем будущем. Очень энерго затратно. А Объект находится на большом удалении от Светила. Значит накопление необходимой энергии идет медленно. Объект – это гигантский алмаз, и из этого следует, что он являет собой нечто вроде компьютера. Это весьма смелое и грубое сравнение, но другого у нас пока нет. И ему необходима энергия. Так, что учитывая все эти факторы, наша группа считает нанесение еще одного подобного удара, маловероятным. Да и какой в этом смысл?

– Мало вероятным… – Иил Мавр брезгливо посмотрел на свой носовой платок, который держал в правой руке, сказал – Акавия тоже не ожидала удара. А теперь там два миллиарда трупов и три миллиарда идиотов, готовых скоро стать трупами. Вам Скалт, вообще, хоть приблизительно известен механизм воздействия Объекта на Акавию?

– Нет.

– Но нейтрализаторы у вас есть, – усмехнулся Иил.

– Нейтрализаторы у нас есть, – спокойно ответил ему Скалт Бо: – Мы мало знаем об Объекте, но того, что нам стало известно, хватает для некоторой защиты. У каждого из нас есть свой нейтрализатор, свой черный чемоданчик. Это уменьшенная копия «Барьера», маломощная, работающая несколько по – иному принципу, но очень эффективная. И замечу вам, мы до сих пор живы и о настоящей цели «Стрелы» никому еще неизвестно. Хотя я полностью согласен с Ву Га. «Стрела» должна стартовать к Объекту немедленно.

Глава четвертая. Капитан на мостике

Сломанная дверь, жалко покосившись, висела на уцелевшей верхней петле. В просторной, светлой комнате, где они сейчас стояли, висел кислый смрад алкогольного перегара. За большим окном в центре стены напротив входа, было пасмурно – на улице шел дождь.

Круглый пластиковый стол цвета спелой вишни, валялся на боку, у стены в правом углу, притулились две походные сумки, так, наверное, и не открытые с самого первого дня въезда в эту квартиру ее хозяина. Сам хозяин квартиры – в черных семейных трусах и в одном зеленом носке на левой ноге, лежал поперек большой кровати. Подушка валялась на полу, рядом. Там же, на полу, с давно засохшей недоеденной едой, маячила сиреневая тарелка, пустой стеклянный стакан и дюжина прозрачных пустых бутылок.

– Катастрофа, – тихо повторил Осень Юга, хмуро взирая на открывшуюся перед ним картину запоя.

– Вы зря сломали дверь, – полицейский мрачно смотрел на лежавшего на кровати: – Он хоть и бывший, а представитель ССМ.

Ааоли молчала.

Она стояла у самой двери и брезгливо морщила свой маленький кошачий нос.

– И я до сих пор не видел ваших документов, – снова произнес полицейский, глянув сначала на Оса, потом оглянувшись в сторону Ааоли: – Это все, конечно, отвратительно, я уже был у него. Мда… Вас придется арестовать.

– Ос, покажи ему, – Ааоли сказала это спокойным, ровным голосом.

Ос полез во внутренний карман своей синей ветровки и, вынув пластиковое удостоверение, протянул его полицейскому, сказал вежливо:

– Прошу.

Полицейский долгую минуту изучал документ Оса, потом с видимым облегчением вернул его назад:

– Представитель ССМ, Осень Юга, а вы сударыня… – полицейский смотрел теперь на Ааоли: – Можно взглянуть на ваши документы?

Она показала ему свою карточку.

При этом, не сводя взгляда с лежавшего на кровати.

– Ну, что – же… – Полицейский – высокий, крепкий парень, с простым широким лицом, пожал плечами: – Сейчас вы мне скажете, что сломанная дверь в помещение – это дела Совета Содружества.

– Это дело Содружества, офицер, – бросила ему Ааоли.

– И ваше пребывание здесь обусловлено необходимостью…

– Обусловлено необходимостью, – она все еще смотрела на тело на кровати.

– Значит, так оно и есть, – полицейский снял фуражку, пригладил черные, короткие волосы на своей большой голове, снова надел фуражку, низко надвинул на глаза ее козырек: – Надо думать, что здесь все обойдется без правонарушений. Мне бы очень не хотелось видеть на своем участке…

– Офицер, вы можете остаться, если хотите, – предложил ему Ос: – Может понадобиться ваша помощь. Мало ли.

Тот усмехнулся – просто и беззлобно, сказал:

– Я останусь, но тащить его никуда не буду.

– Мы справимся. Ос, открой окно.

Ос подошел к окну, сдерживая дыхание, чтобы меньше вдыхать тошнотворный запах затянувшегося «праздника», открыл створку окна, впуская в комнату живительный, прохладный воздух.

– Вряд ли он сам пойдет, – полицейский с сомнением вглядывался в лежавшего на кровати: – Это точно! Может вы завтра зайдете?

– Джил, – позвал Ос: – Дохлый номер. До завтра он не встанет. Этот его развод… Не вовремя.

– Он встанет и выйдет на своих ногах. Сейчас. – Ааоли шагнула вперед.

Крепкая и высокая флорианка, подхватив Джила Ри под руки, рывком подняла его на ноги: – Ванная комната, где здесь?

Джил висел в ее объятиях, как бесчувственный куль. Правда, начал что – то мычать.

Ос:

– Откуда я знаю?

Полицейский, показывая рукой на дверь справа от окна:

– Там!

Ос усмехнулся и произнес на распев:

 
– Ты печаль моя, тоска,
три стакана, два соска…
 

Ааоли:

– Ос! Жди нас в авиаграве. Офицер, вы можете идти. Сами справимся…

Осень Юга и полицейский молча вышли из квартиры, молча спустились вниз на лифте и попрощались – молча, кивнув друг другу.

На улице моросил слабый дождь.

Ос обошел фасад небоскреба, торопливо прошагал до площадки авиа сообщений и, миновав три ряда неподвижно стоявших авиагравов, нашел свою машину – открыл пилотскую дверцу и, роняя на кожаное кресло капли дождя, сел за штурвал. Дверцу он оставил открытой.

Где – то позади, на улице в завесе моросящего дождя, послышался звонкий смех.

Он ждал больше часа.

Ос думал о том, что скоро ему снова предстоит уйти в космос, и уйти может быть навсегда. Хотя так он думал каждый раз перед предстоящим рейсом к Ледовому Поясу. Ему стало тоскливо.

Муторно.

«И ведь никого у меня нет, и уже никогда не будет. Только они», – он плюнул в дождь.

– Даже собаку не заведешь, – последнее Ос произнес вслух: – Да и живу я хуже собаки…

Джил и Ааоли появились внезапно.

Открыли задние двери салона, уселись на сидения, оба мокрые. Правая щека Джила пылала румянцем. В общем, выглядел он сравнительно бодро.

– Привет, Ос.

– Привет, капитан. Летим?

Ааоли фыркнула, сказала:

– Летим.

* * *

– Вы спросили, кого я могу порекомендовать еще. Я, сказал.

Иил Мавр неотрывно смотрел в лицо Джила Ри.

– Он даже не инженер, Джил. Он – монтажник.

– Этому человеку я верю.

Иил тяжело поднялся из своего глубокого, мягкого кресла, оббитого бордовой, матовой кожей, вышел из – за рабочего стола и подошел к окну. За широким стеклом, угасал день.

– Хорошо. Я сообщу на Большой, чтобы Сол Дина немедленно отправили к «Стреле». Хм. Если он не откажется.

– Он не откажется.

– Эх… Я бы и сам не отказался, – Иил повернулся к Джилу, сказал с усмешкой: – Возьмешь старика в экипаж?

– Возьму.

Они с минуту молча смотрели друг на друга.

– Первоначально пойдете по штатному протоколу полета, у Тареги, изменишь курс по секретному протоколу, он ждет тебя в базе данных бортового компьютера. Через сутки после изменения курса, дадите «Барьеру» полную мощность. Связи с нами у вас не будет весь полет. «Барьер» будет вас экранировать.

– Иил, меня проинструктировали.

Тот продолжал говорить, словно не слыша его слова:

– Если сильно прижмет – заблокируй вход в сектор защиты крейсера. На твое усмотрение. Неважно, что с вами будет, Джил. Важно уничтожить Объект. Если он разумен, есть такое предположение, то возможно захочет торговаться. Никаких переговоров. Просто уничтожьте эту дрянь и все. Невзирая на возможные потери. Ваше возвращение не обязательно. Ты же это понимаешь? Вернетесь – хорошо, погибнете – оплачем. Но Объект должен быть уничтожен – любой ценой!

– Я знаю.

– Всему экипажу выдадут личное оружие. Каждому. Э… Держи ухо востро, парень. Ребята в экипаже проверенные, но… Оружие должно быть при тебе – всегда!

Джил промолчал.

Он сидел в кресле напротив Иила Мавра в новом синем костюме пилота Глубокого Флота, положив руки на свои колени – опрятный, причесанный. Только длинная царапина, идущая от правой брови до носа, портила благоприятное впечатление.

– Тебе ящик выдали?

– Нейтрализатор? Выдали.

– Угу, – Иил Мавр аккуратно почесал свою лысину, осторожно и как бы с опаской, словно боялся проковырять в голове дыру: – «Стреле» потребуется три месяца, чтобы достигнуть Объекта. Значит, жду от вас хороших новостей. И вашего возвращения. – Он улыбнулся.

– Мы – постараемся.

– Ты – везучий парень, Джил. У тебя – счастливая звезда. Я все поставил на твою звезду. Чтобы не случилось, капитан не должен оставить свой мостик, Джил.

Джил Ри сдержанно улыбнулся, сказал:

– Есть такая песня – «Счастливая звезда».

– Спой свою песню, парень. Мы все этого ждем.

Джил помолчал, глядя на Иила – улыбка застыла на его лице.

– Я спою, – произнес он.

* * *

– Диспетчерская. Я – «Стрела». Жду разрешение на старт.

Джил Ри произнес эти слова спокойно, обыденно.

Он сидел в капитанской рубке, в глубоком противоперегрузочном кресле пилота, глядя на залитый ярким светом пульт управления, где мигали разноцветные огоньки индикаторов и светились три больших монитора с изображениями систем космолета – «Энергетика», «Привод», «Положение».

Слева от него в таком же кресле, расположился Ос – в оранжевом комбинезоне штурмана – гладко выбритый, подтянутый, весь какой – то торжественный. От него шел сильный запах одеколона, он царил во всей рубке – цветочный, горьковатый.

Джил усмехнулся, подумал:

«Для него это парад».

Перед Джилом, в большем, прямоугольном экране обзора, светились спокойные звезды, справа внизу, медленно отползал орбитальный буксировщик «Ленивый» – с широкой, сплюснутой кормой, маленьким острым носом – на его швартовочных упорах ровно горели габаритные огни – зеленые и красные.

«Стрела» неподвижно висела в космосе, ожидая команду на старт. Крейсер приготовился к своему первому рейсу.

Джил смотрел как «Ленивый» – тяжелый и неповоротливый, сверкая вспышками ядерных маневровых двигателей, скрывается за нижним краем экрана.

Диспетчер – высокий, женский голос, произнес:

– «Стрела», разрешаю вам начать предстартовый отсчет. Пятиминутная готовность. График движения – пять. Идете на ядерной тяге, маршевые не включать. Разгон крейсера по установленному протоколу. Путь свободен – трасса для вас открыта.

– Вас понял, – Джил коснулся на приборной панели зеленые клавиши, с надписью «режим», и «пуск». Тут же на пульте управления, ожили дремавшие до этого приборы, вспыхнули маленькие клавиши на штурвале: – Есть пяти минутная готовность. Отсчет пошел.

– Энергетический, как у вас? – деловито спросил Ос Юга.

В рубке прозвучал спокойный голос инженера – энергетика Трегера Сэма:

– Мы в норме. Готовы выйти в режим.

– Понял, – Ос повернулся к Джилу, промолчал.

– Броне – щиты открыты, – голос инженера – флорианина Кжуна Уса: – Шаровые маневровых в норме. Первый реактор в режиме, второй реактор в режиме. Мощность штатная.

Джил смотрел, как на пульте управления бегут на маленьком табло, слева от него, красные, быстрые цифры – 3.47, 3.46, 3.45, 3.44…

– «Стрела», маяки по курсу восемнадцать!

– Радиационный фон в норме.

– Все системы корабля работают нормально.

– Силовое поле включено. Экран активен.

– Маршевым двигателям – отбой. Ходовые двигатели в режиме ожидания. Маневровые в режиме ожидания.

2.16, 2.15, 2.14, 2.13, 2.12…

Джил положил руки на штурвал, его пальцы крепко и привычно сжали рифленые рукояти.

1.58, 1.57…

«Счастливая звезда» – подумал он и, посмотрев на Оса, коротко спросил:

– Ты веришь в счастливую звезду?

Ос не ответил.

38, 37, 36…

– А я верю, – и Джил впервые за долгое время, улыбнулся – легко и свободно, как улыбался когда – то.

– Капитан на мостике, – раздался чей – то насмешливый голос по внутренней связи.

Ос нахмурился, и произнес:

– Командуй «старт».

Глава пятая. Они играют

Уас Ло стоял на площадке высокого трапа, перед уже закрывшемся выходным люком космолета «Восход». Одетый в легкий костюм биологической защиты, он смотрел на открывшуюся перед ним панораму – высокое голубое небо над головой озарял ослепительный шар Светила, ближе к горизонту, оно переходило от голубого к мутному розовому цвету, разбавленное редкими, едва угадываемыми в дали, облаками. Жаркий, стоячий воздух дрожал и искривлял видимую поверхность земли. Космолет сел в заросшем бурьяном поле, поднятая его двигателями пыль, уже улеглась и, ожидающий прибывших авиграв, казался Уасу белой, распластавшейся внизу, птицей. Рядом с авигравом никого не было.

Почти у самого горизонта, на севере от «Восхода», высились сверкающие небоскребы столицы – циклопические, напирающие друг на друга, величественные, они поднимались высоко над землей, казалось, что верхушками своими вонзаются в самое основание неба. Как и несколько лет назад, когда Уас Ло прибыл на Акавию с дипломатической миссией, зрелище столицы, словно внушало ему – здесь мир и благоденствие.

Он прищурился, вглядываясь левее зданий, туда, где начинались горные хребты Абоббакаца. Какой – то серый туман заволакивал небо предгорья, и там в этом тумане высился гигантский гриб дыма – неподвижные, сверкающие белизной клубы, уходили высоко – высоко, заканчиваясь сплюснутой, чернеющей снизу шапкой.

Уас Ло медленно двинулся по трапу вниз.

Легкий герметичный костюм висел на нем мешком, внутри прозрачного, круглого гермошлема слабо дул кондиционированный ветерок – приятный, прохладный, а два длинных цилиндра фильтров очистки воздуха, висевшие у него за спиной, слегка ерзали при каждом его шаге из стороны в сторону, натягивали удерживающие их ремни.

Белый материал костюма, ярко отражал свет Светила.

Уас спустился с трапа, прошел сотню шагов и подойдя к авиграву, открыл глянцевую дверцу с пассажирской стороны, забрался в салон, захлопнув ее за собой.

Шестиместный салон машины был почти пуст.

За штурвалом сидел молодой парень с плоским, грубым лицом фиродянина, а позади него, справа – дородный, примерно одного возраста с Уасом, коротко стриженный зарянин.

Глип Кайнс.

Оба были одеты в такие – же костюмы защиты, что и сам Уас.

– Добрый день, – произнес Уас Ло, пожимая протянутые ему руки: – Если он может быть добрым. Долго не виделись, Глип.

– Долго.

– Лет семь?

– Двенадцать, Уас, двенадцать, – у Глипа Кайнса был низкий, глубокий голос. Глядя на Уаса он продолжил: – Долго ты добирался до нас. Я тут, чуть не свихнулся.

– Теперь свихнемся вместе.

– С чего планируешь начать осмотр? Предлагаю сразу лететь в лабораторию.

– Давай пройдем окрестности, – Уас недовольно мотнул своей головой: – За одно введешь меня в курс дела.

Говорить в гермошлеме, слушая слова собеседника по радио связи, было неудобно. Уас расстегнул в основании гермошлема, маленькие стальные застежки и снял с головы прозрачный колпак.

– Зря, – успел ему сказать Глип.

В салоне смердело.

Невыносимо.

Даже запах хлора не мог перебить эту гнусную вонь.

Уас поспешно вернул гермошлем на место, защелкнул застежки.

Его едва не вырвало – отвратительная вонь гниющей плоти, приторная, бьющая в нос, вливающаяся в глотку и легкие, тошнотворной волной, пропитала собой весь салон авиграва.

Кондиционер гнал уже чистый воздух, но то, что успел вдохнуть Уас, уже въелось в его носоглотку, не спешило уходить.

– Не успел тебя предупредить, Уас.

– Я не подумал. Глупо. Давай слетаем на север, – он показал рукой на величественный столб дыма в дали: – Потом осмотрим город.

– Верс, жми к могильнику.

Авиграв бесшумно поднялся в воздух, на мгновение завис метрах в двадцати над поверхностью и, набирая скорость и высоту, устремился вперед, разворачиваясь.

Если бы не гермошлем, Уас Ло сплюнул бы.

Он брезгливо сморщил свое худое лицо, спросил:

– Рассказывай. Успехи у вас как я знаю, невелики.

– Ты ничего не знаешь. Успехов у нас почти нет. Не хватает рук. Мы здесь уже две недели. Успели завезти технику и вырыть четыре могильника. Этот, – Глип кивнул в ту сторону, куда они сейчас летели: – Второй. Еще два на юго – западе и один на Востоке, у океана. Зарян прибыло тридцать восемь тысяч человек. Флориан – триста восемьдесят тысяч. Еще есть Золотой легион с П – 39. Они прислали нам десять тысяч своих отборных солдат, так сказать – надежду своего мира. Жест не спорю – красивый, и их директории это думаю зачтется, но, что мне делать с этим Золотым легионом? Приказать им мести улицы? Они ничего не умеют и не смыслят в спасательных операциях. Правда, на подходе космолеты с новыми партиями ликвидаторов, но их все равно будет мало, даже если умножить их число на десять. Даже на сто! Мы не готовы к такому, к таким масштабам катастрофы. И против нас – время. Чтобы мы не делали, но надо ждать вспышку эпидемии. Болезни еще не сильно видны на общем фоне, но они очень скоро выкосят оставшихся акайцев.

– Радиация есть?

– Хоть с этим у нас благополучно. Когда обслуживать термоядерные станции и опасные производства, стало некому, сработала защита. Все, что было опасного – заглушено и выведено из рабочего режима. Но упали космолеты, лайнеры, все, что было на тот момент в воздухе. Много чего здесь случилось – в двух словах не расскажешь. Основных проблем у нас две. Надо срочно захоронить тела погибших и не дать погибнуть еще живым. Первое не выполнимо. Делаем все, что возможно, но этого слишком мало. К тому времени, когда число техники и ликвидаторов станет приемлемым – зараза сожрет оставшихся в живых акайцев. Следующее… Скоро они начнут умирать от голода. Они не помнят ничего, у них пропали все приобретенные навыки – абсолютно все! Пробовали сбрасывать им пищевые брикеты, но они не знают, что это такое, не понимают даже того, что упаковки можно открыть просто разорвав их зубами. Дикие животные сообразительнее их. Но они обучаются. Достаточно показать как открывать тот – же пищевой брикет, и что в нем находится. Но мы физически не можем обучить всех. Даже каждого десятого. Они обреченны. Большинство из акайцев. В этих – теплых широтах люди еще могут жить, но севернее, там, где температура ниже, жертв уже миллиард! И это предварительный подсчет. Так обстоят наши дела в двух словах, Уас.

Уас Ло молчал.

Он смотрел через окно, на приближающейся гигантский столб дыма.

– Вы собираете людей в закрытых зонах. Там то хоть все нормально, Глип? Или то же?…

– То же, Уас, то же. Акийцы содержатся в специальных очищенных загонах. Подвозим воду и еду, стараемся поддержать порядок, на сколько это сейчас возможно. Но они умирают. Все равно. Травмы, инфекция. И они будут умирать потому, что создать безопасное жилье для миллионов человек, лишенных всех навыков и языка, за несколько дней – не возможно! И вот еще, что… – Глип ненадолго умолк, смотрел на город через плечо пилота: – Флориане.

– Что, флориане? – Уас повернулся в его сторону.

– Замечены случаи убийства акийцев… – он осекся, замолчал.

– Не мямли.

Глип Кайнс, вдруг вспылил, стараясь не смотреть Уасу в лицо, он почти закричал – гневно, раздраженно, отчаянно:

– На них охотятся! Доподлинно мне известны четырнадцать таких случаев. Характер повреждений указывает на когти и клыки флориан! Ты понимаешь, что это значит? Это значит, что…

– Кто ведет расследование?

– Мой помощник с группой из Отдела Порядка – там только люди. Коллег флориан мы в известность не поставили.

– Почему?

– Это так сразу не объяснить, Уас. Я понимаю, ты – дипломат, ведешь переговоры, заседаешь в ССМ… Но из твоего кресла, не видно того, что видно отсюда.

– Виновные найдены?

– Нет. – Глип подумал прежде, чем продолжить говорить: – Это массовое. Я думаю, что найденные тела, просто плохо спрятали. Тела нашли – заряне, лазуриане, рисолиане… Их обнаружили люди. Не флориане. Их на Акавии гораздо больше, чем людей. И есть области, где работают только флориане. Что там происходит я пока не знаю. Конечно у меня есть отчеты их руководства… Уас, послушай меня. Здесь, все пошло не так, как ожидалось. Мое мнение таково – необходимо срочно свернуть всю деятельность Содружества на Акавии. Или Содружества не будет!

Глип замолчал.

Уас перевел взгляд на приближающейся дымный столб, молча обдумывал услышанное, прислушивался к своим чувствам, словно всматривался в неясные пока образы, стараясь разгадать их намерения, услышать несказанные слова.

– Ничто не должно повредить Содружеству, Глип. За тем я и прилетел, – он постарался придать своим словам образность, произнес спокойно: – Тушить пожар.

Небоскребы далекого города остались слева – торчали, словно сверкающие копья, вскинутые вверх.

Авиграв приближался к могильнику. С высоты двух километров уже можно было разглядеть масштаб и подробности того, что собой представлял могильник.

Гигантский котлован, вырытый в каменистом грунте предгорья, имел ширину около километра и протянулся вдоль желто – рыжей равнины километра на три. По краям котлована громоздились высокие земляные насыпи, вырытые двумя огромными экскаваторами, неподвижно замершими друг напротив друга, на самом дне этой чудовищной ямы, где – то в трех сотнях метров от поверхности. Ослепительные отблески Светила вспыхивали на изогнутых боках этих машин, гасли в набегающих клубах серого с черным дыма, просвечивали, дрожали мелкой рябью. Внизу котлована все было затянуто дымом, даже экскаваторы – гиганты нижней своей частью тонули в нем. А из середины могильника, подобно растущему дереву, рос и уходил высоко в небосвод, гигантский столб дыма. Над могильником, стараясь не попасть в дымный столб, кружились, как большие черные жуки, грузовые антигравы. Держась на удалении от дыма, «жуки» пикировали к центру котлована, сбрасывали с километровой высоты свой груз и, делая резкий маневр в сторону, уходили прочь, набирая скорость. Десятки летающих машин сбрасывали, сбрасывали… Словно кучи черного тряпья, их груз падал, летел вниз, скрывался в дыму, из которого изредка пробивался оранжевый огонь.

Некоторые авигравы, открывая на лету грузовые люки, бросали в котлован черные цилиндры – емкости, и они падая, еще не скрывшись в той страшной яме, вспыхивали ярко, взрывались, превращаясь в огромные, пламенные зонты, проливались огненным дождем.

– Мы хороним здесь до миллиона трупов в день, – голос Глипа казался отрешенным: – Этого мало. Столицу мы почти очистили, но… К тому времени, когда могильники будут заполнены, зараза сожрет оставшихся в живых. Уас, Содружество не готово к таким катастрофам. Мы физически не в состоянии обеспечить техникой и руками ликвидацию вымирания.

Уас Ло молча смотрел в сторону котлована.

Их авиграв накренился, совершал маневр вправо.

– Я рад, что прислали тебя. Теперь Уас, это уже твоя головная боль, – он глубоко и громко вздохнул: – Синоптики обещали после обеда северо – западный ветер, хоть снесет всю эту вонь. В городе…

Уас смотрел на черные рассыпающиеся при падении, бесформенные кучки, из далека похожие на обычный мусор, смотрел на то, что когда – то было людьми.

Акавия – гордая и могучая, сгорала в этих котлованах – павшая, мертвая.

Он смотрел и ему казалось, будто где – то на грани восприятия, звучит давно забытый бой барабанов Гумри, растет, пока еще никем не узнанный, но скоро загремит во всю мощь, торжествуя поход смерти.

Барабаны Гумри.

На планете Гумри есть традиция – пережиток давних времен – прощаться со старым, перед тем как, создать новое. Уже давно, став развитым, просвещенным миром, гумряне бьют в барабаны перед сносом какого – либо старого здания, поют прощальную песню:

– Ты долго служило нам!

И барабаны бьют – там, та, та, та, там…

– Пришло время расстаться!

Барабаны бьют, бьют…

Бьют…

Пульсирует в воздухе их энергичная, неутомимая дробь.

– Расстаться, расстаться…

Уасу почудилось, что показавшееся ему – не призрак прошлого, а реальный звук барабанного боя.

Он смотрел на величественный столб огня и дыма, на роящиеся вокруг него грузовые антигравы, на падающее вниз – мертвое, лишнее, опасное.

А барабаны били не умолкая, торжественно, обещали смерть.

Почему – то ему показалось сейчас, что все это очень похоже на охоту паука.

Да, паука.

Он долго и старательно, со знанием своего дела, плел паутину – легкую и седую, и дождался, когда жертва запутается в ней, забьется, пытаясь вырваться на свободу. И паук наносит удар – укол, ядовитый укол. Жертва продолжает биться, но вокруг нее уже сворачивается погребальный кокон, начинается танец победителя, и на его дрожащих покрытых ворсинками лапках, блестит влага – черная на сером.

Черная на сером.

Именно так – серый фон и черная влага…

Тум, тум, тум…

Барабаны отбивают ритм танца паука…

Он не любил пауков.

Мерзкие, отвратительные.

Черное на сером…

– Уас, ты слышишь меня?

– Что? – Он повернулся к Глипу, часто моргая, словно очнувшись.

– Я сказал, что лучше осмотреть город, чем кружиться здесь. Скоро час, как ты смотришь на это.

– Час?

– С тобой все нормально?

– Да, я в порядке. – Уас снова посмотрел в котлован: – Летим в город. Хм. Ты никогда не слышал барабаны Гумри?

* * *

Слабый ветер не принес ни прохладу, ни свежесть.

Вонь стояла невыносимая.

Конечно же, стало сравнительно легче дышать, но смрад гнили не давал забыть о себе ни на секунду.

Их авиграв стоял сейчас на широкой асфальтовой площадке, рядом со сверкающим стеклами небоскребом, а прямо перед ними тянулся широкий проспект – пустынный и тихий, как ночь. Даже птиц здесь не было. Ветер гнал вдоль проспекта – прямого, как палка, обрывки бумаги, пакеты, какую – то мелочь. Авиграв стоял в густой тени небоскреба, трое людей сняли колпаки гермошлемов и сидели в салоне, глядя в сторону ближайшего перекрестка, где за узкой аллеей начинался другой проспект. Прозрачные дверцы машины были открыты.

– Скоро появятся, – сказал пилот: – Они недалеко.

– Их ведут в сторону третьего поселения, – проговорил Глип: – Если это можно назвать поселениями.

Проходя над этими кварталами, Уас Ло заметил с высоты колону людей, около тысячи человек. Колонна двигалась в этом направлении, и он приказал посадить авиграв.

Пилот вылез из своего кресла, прошелся рядом с машиной, разминая затекшее тело, потом встал, облокотившись на плоскую крышу авиграва, замер.

Молчали.

Ветер гулял над проспектом, поднимал жидкие облака пыли, и гнал их в сторону большего автобана, пересекавшего проспект возле куполообразного здания с большими, тонированными стеклами окон.

Через несколько минут из – за густой аллеи, что выходила прямо к перекрестку, выскочили три фигуры – рослые, крепкие, с длинными палками электрических разрядников в руках, в белых костюмах биозащиты. Их прозрачные шлемы были сняты и прикреплены к поясам, как котелки отправившихся в туристический поход.

Это были флориане.

Они выскочили на перекресток и остановились у бордюра, о чем – то переговариваясь.

И вскоре появился звук приближающейся колонны.

Шум многотысячных ног спешащих, бегущих, и растущий гвалт непонятных пока голосов.

Колонна появилась сразу – многолюдная, голосистая, шумная.

Они не шли.

Их гнали.

Сотни и сотни людей – мужчин и женщин, густой толпой, как стадо диких животных, гнали по проспекту не многочисленные флориане. Воздух сразу наполнился криками и топотом ног, и все это сливалось в один орущий, шаркающий звук, растекающийся между блистающих фасадов зданий, путающейся в кронах ухоженных деревьев. Колонна бегущих повернула влево, понеслась по асфальту в сторону автобана – голые, грязные, орущие люди, бежали, толкая друг друга, напирали сзади, озирались. Флориане бежали по бокам колонны, выкрикивая, что – то, вскидывая палки разрядников – грозя, предостерегая, и люди видя их, неслись вперед, не выскакивая из своей общей массы, вскрикивали, визжали, когда кого – нибудь из них настигал электрический разряд.

Уас Ло замер.

Какой – то ритмичный звук доносился до него со стороны бегущих, он постарался прислушаться, выделить его из гвалта и шума, определить, но еще не мог, не различал.

Колонна быстро выросла перед ними, и стремительно двигалась по проспекту – тысячи босых ног выбивали из асфальта звук, похожий на звук от сильного дождя. Крики и визги слились вместе, висели над их головами, воздух дрожал от бессмысленных голосов.

Уас неподвижно, сидя в авиграве, смотрел на открывшуюся картину дикого бегства. Было, что – то странное в увиденном, словно чего – то не хватало, и лишь потом он осознал, чего именно.

Дети.

В колонне не было детей.

Были подростки, молодые юноши и девушки, мужчины и женщины, но никто не держал на руках ребенка.

Шум ног, крики.

Теперь Уас различил тот звук, который привлек его внимание. Это были выкрики флориан – ритмичные, глухие, громкие.

– Нуб, нуб, нуб, нуб…

Они гнали людей, как гонят стада нубов на Флории.

Остервенело, с азартом.

– Нуб, нуб…

Вот с краю колонны упал мужчина – растянулся на асфальте, жалко пытаясь подняться, он уже в панике вытаращил глаза на подбегающего флорианина.

– Нуб!

Удар разрядником в бок – сильный, быстрый.

Мужчина вскрикнул, вскочил и бросился бежать, хватая кого – то руками, по его бедру текла кровь.

– Нуб, нуб…

Флориане либо не заметили сидевших в авиграве людей, либо они были им не интересны.

Хвост колонны втянулся на проспект.

– Они играют, – тихо сказал Уас Ло.

– Что?

– Это игра.

– Надо вмешаться, Уас!

– Поздно. Удар нанесен, – и помедлив, добавил: – Надо осмотреть Институт Пространства. Все остальное уже не важно.