Текст книги "Звезда Надежды (СИ)"

Автор книги: Вячеслав Багров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 22 страниц)

Глава седьмая. Кровь и мрамор

Авиграв быстро домчал их к кораблю.

Космолет сверкал в лучах клонившегося к заходу Светила, ветер гнал по равнине пыльные вихри.

Оставив Глипа в авиграве с пилотом, Уас Ло поднялся по трапу, вошел в открывшийся люк. За люком шлюзовой камеры его встречал помощник капитана – Дождь Громкий.

– Дож, мне нужна связь с «Упрямым». Шифрованная чистота.

– Я прикажу.

Они прошли к лифтовой площадке, доехали на лифте до пятого яруса и, выйдя у инженерного отсека, направились в рубку связи.

Уас молчал.

Освещение в коридоре было выключено – Светило ярко лило свой свет через большие иллюминаторы в обоих концах коридора, глянцевые поверхности стен блестели и отражали тела идущих.

В небольшом помещении радио – рубки находился лишь офицер связи – молодой флорианин, в зеленом мундире дипломатического флота.

– Харо, обеспечьте секретную связь с крейсером «Упрямый».

– Слушаюсь. – Флорианин произвел на пульте связи несколько манипуляций, вспыхнул большой экран на стене, на нем светилась надпись на зарянском языке – «закрытая чистота, шифрованно».

– Все готово. – Связист – флорианин поднялся из кресла, уступая место Уасу Ло.

Дождавшись, когда они оба выйдут из отсека, а люк плотно закроется за их спинами, Уас нажал на зеленую клавишу «прием – передача», экран осветился, на нем появилось лицо связиста «Упрямого», и сказал:

– Говорит представитель ССМ Уас Ло. Позовите капитана Симугла Уна.

– Слушаюсь.

Уас ждал три минуты.

Потом на экране возникло лицо пятидесяти восьмилетнего зарянина – капитана крейсера «Упрямый».

– Здравствуйте Симугл.

– Добрый день, Уас Ло. Давно не виделись, – и он сдержанно улыбнулся.

– Да. И повод для встречи у меня не радостный. Обеспечьте нашему разговору полную секретность, капитан. Никто не должен услышать то, о чем пойдет речь.

Тот отдал распоряжения, смотрел куда – то в сторону, потом повернулся к экрану, сказал серьезно глядя на Уаса:

– Нас никто не слышит. Что у вас случилось?

– Положение критическое, Сим. Мы на грани гибели Содружества. И мне нужна ваша помощь. Мои полномочия вам известны.

– Да. Чем могу помочь?

– Во – первых. Изолируйте всех флориан экипажа. Я понимаю, это звучит дико, но сделать это крайне необходимо. До дальнейшего решения, никто из них не должен свободно перемещаться по крейсеру. Никаких исключений!

– Мой помощник…

– Сим, я сказал – никаких. Не знаю, как вы это сделаете, но это необходимая сейчас мера. Вы – зарянин, вас послушают.

Уас умолк, ожидая ответ.

– Хорошо, Уас. Что еще?

– Какое оружие для пехоты у вас имеется на борту?

– Импульсные винтовки и автоматические карабины. Также…

– Этого достаточно. Надеюсь, они у вас еще не заржавели?

– В моем хозяйстве всегда полный порядок, Уас. Если оружие ни разу не стреляло, это не значит, что оно превратилось в хлам.

– Мне необходимо, чтобы вы как можно скорее выслали грузовым челноком две тысячи стволов. Плюс к ним, пару сейсмических бомб. Больше не потребуется.

– Уас, вы собрались на войну?

– Я собрался спасти Содружество.

– Не слишком ли… э – э– э… жестко?

– У нас нет времени, Сим. Вы хотите заново учиться держать ложку и ходить в унитаз?

Капитан крейсера молча смотрел на Уаса Ло.

Молчал он целую минуту.

Уас тоже.

– Все настолько плохо? – Спросил Симугл.

– Это еще хорошо, если останется кому обучать нас. В чем я сильно сомневаюсь.

– Мне нужно время.

– Да.

– Я выйду на связь, когда все закончу.

– Буду ждать.

* * *

Голос представителя Совета еще гремел в звуковых пластинах десантного авиграва, когда открылся квадратный люк. Красная панель над выходом погасла, и вместо нее зажглась зеленая.

– Пусть ничто не смущает вас! – Звучал голос представителя ССК: – Это не флориане. Это искры разгорающегося пожара! Гасите пламя, иначе оно сожрет всех нас!…

– Этого не должно быть, – сказал Ээн в волосатое ухо Ггора: – Что – то не так. Мы не за этим сюда…

Ггор резко повернул к нему свое широкое лицо, прошипел:

– Заткнись, Ээн. Заткнись!

Гвардейцы уже сыпались по широким сходням вниз, мелькали их потные гимнастерки, матово светились желтые каски.

– Быстрей, быстрей!…– голос сержанта Ттама, надрывался до хрипоты: – Давите этих Мо, ребята!

Ээн двигался плечом к плечу с Ггором в общем строю, смотрел в затылок впереди идущему, оружие держал стволом вверх. Под потолком болтались, нанизанные на штанги карабины, для ненужных сейчас парашютов.

– Третье, пятое, седьмое отделение к главному входу! – Гремел где – то впереди голос лейтенанта Ддела: – Взять здание! Сопротивление подавить. Восьмое, четвертое отделение, взять периметр. Бегом, бегом!…

– Бегом, бегом, бегом… – голос сержанта Ттама.

Ээн слышал первые выстрелы – громкий треск, крики, топот ног, и вот уже сам бежит по широким сходням вниз, его ноги коснулись жаркого асфальта, и яркое Светило – огромное, слепящее, заставило прищуриться.

Побежали – карабин на перевес, предохранитель долой, палец на курке, а перед ним в редком свободном пространстве, между телами бегущих мелькают ступени парадного входа, большего, белого здания, со сверкающим синим куполом.

Слева и справа трещат выстрелы, и тихий, пропахший падалью воздух, дрожит.

Ему не туда.

Восьмое отделение – на периметр.

Ээн бежит влево, туда, куда устремились парни его отделения, втягивается в линию вдоль белой стены, мимо лестничного марша, мимо падающих по мраморным ступеням, флориан. Он видит флорианскую кровь – бордовую, стекающую из – под неподвижного тела на асфальт, через которое Ээн перепрыгивает, держится в шаге от стреляющего вправо Ггора.

Легкий ветер.

И запах падали.

И звуки пальбы.

И крики флориан.

Гвардейцы убивают молча – резкое движение ствола в сторону жертвы и выстрел.

Только топот сотен ног, да тяжелое дыхание, которым, казалось, пропитано это высокое небо.

Ээн остановился под узким окном первого этажа, встал спиной с стене, карабин на изготовку, озирается. Ггор в пяти шагах от него – целится в убегающего по лужайке напротив, флорианина. Выстрел. Флорианин падает лицом вниз, широко раскинув свои мощные руки, и от его падения, взлетает серая пыль и уносится ветром в сторону.

Ээн посмотрел туда, где на широкой площадке садился еще один десантный авиграв. Растопырив посадочные лапы – амортизаторы, корабль плавно опускался вниз, сверкая в лучах Светила серой, полированной сталью. Десятки таких же машин уже стояли по всей видимой части широкого проспекта, и прибывшие гвардейцы, как живые грязные ручьи, растекались к своим целям, поднимая в воздух душную пыль.

Ээн на посту. Он убьет любого флорианина, если тот появится в его секторе огня.

Он не сдвинется без приказа с места.

Но, что – то не так.

«Что – то не так». – мысли Ээна приносят с собой нечто душное и безнадежное: «Этого не должно быть!»…

Посмотрев прямо перед собой, на открытый квадратный люк ближайшего десантного авиграва, он видит как четверо гвардейцев осторожно выносят длинный, увесистый цилиндр, держа его за блестящие никелем, прямые ручки.

Они спускаются по сходням, ступают на асфальт бережно, шаг в шаг, несут свою ношу к главному входу в здание, откуда до Ээна доносится звук затухающей канонады.

Что – то грозное и неумолимое, то, что пропитало собой этот воздух, то, что пришло в этот мир, грубо и твердо делает свое дело, оно ломает и крошит старое устоявшееся, превращает «неправильное» в «правильное», кроит судьбы на свой загадочный лад, и уже ничто и никогда не сможет стать прежним – привычным.

Ээн прислушивается к себе, он смотрит вокруг.

«Этого не должно быть…»

Смрадный ветер несет в себе едкий запах дыма и прогорклую пыль, от которой голубое небо над Ээном теряет прозрачность, становясь мутным и низким.

В мертвый мир пришла новая смерть…

Глава восьмая. «Упрямый»

В командном отсеке крейсера «Упрямый», собрались четверо – капитан крейсера Симугл Уно, невысокий и широкоплечий зарянин, недавно отметивший свой пятидесяти пятилетний юбилей, круглолицый брюнет с мощными, короткими руками, его помощник Олюс Ком – навинянин, сорока лет, высокий и совершенно лысый мужчина, с вытянутым, гладко выбритым лицом. Оба были одеты в темно – синие мундиры Военного Флота Содружества, с красными лычками знаков отличия на рукавах.

Двое других были Уас Ло и Глип Кайнс.

Все четверо только – что закончили прослушивание радио – сообщений из центра связи космолета.

Молчали.

Первым заговорил капитан Уно. Он оперся обеими руками на блестящую никелем приборную панель, опустил голову, его голос прозвучал почти спокойно и равнодушно.

Почти.

– Плохо. Хуже некуда, – через несколько секунд он повернулся к собеседникам, заговорил: – Что мы имеем? Флориане из смешанной команды «Восток», захватили крейсер. Я полагаю люди на «Востоке» уже мертвы. «Восток» атаковал и уничтожил пассажирский космолет «Облако». Теперь они направились к БЭТу. Есть у кого соображения по этому поводу? Я бы охотно послушал. – И Симугл Уно в упор посмотрел на Уаса Ло.

– Теперь важнее то, что Флория объявила о выходе из ССМ, – сказал тот: – Они хотят колонизировать Акавию.

– Честно говоря, Уас, на Акавию мне плевать, – в свете желтого сияния ламп – панелей под потолком отсека, лицо капитана крейсера казалось восковым: – Они идут уничтожить Большей Эвакуационный Транспорт. И я ничего с этим поделать не могу. «Восток» гораздо ближе к БЭТу, чем «Упрямый». И они ближе нас к Заре. Гораздо ближе.

– Предлагаю идти на Флорию, Сим, – сказал Уас Ло: – Они не посмеют…

– Я иду к Заре, – отрезал тот: – Если флориане решили уничтожить БЭТ, то мы не в силах им помешать. Вечно торчать на орбите Флории, тоже не сможем.

– Сим, – Уас Ло помедлил, сказал, его глаза блестели: – Этот демарш флориан лишь страшилка. Я уверен – наши дипломаты уже в пути к Флории, и решение будет найдено.

Капитан Уно не ответил.

– БЭТу конец, – произнес Олюс Ком: – Это мое мнение. Они «обрубают концы». Нет БЭТа и колонизация флорианами Акавии, станет последней возможностью для их спасения. Не знаю, о чем там думает их капитан, но… Надо двигаться к Заре. Немедленно!

Капитан крейсера смотрел сейчас в лицо Уаса Ло.

– Знаете, Уас, чего бы я хотел сейчас больше всего? – Спросил он.

Тот молчал.

– Я бы многое отдал, Уас, за то, чтобы Совет подтвердил ваши полномочия в создавшейся ситуации. Очень.

Уас отвернулся от приборной панели перед собой, на которую смотрел долгим, равнодушным взглядом. Теперь его глаза изучали лицо капитана Удо – холодно, равнодушно.

– Долго придется ждать, Сим. Члены Совета соберутся не раньше, чем через несколько дней. У вас есть несколько дней?

Симугл промолчал.

– Я для вас Совет Содружества. – Уас Ло говорил неспеша и спокойно, его глаза блестели сталью: – Мой приказ – это приказ Совета. Вы присягали Содружеству, вы капитан боевого крейсера. Оставим сопли и сомнения другим. У нас есть дело и это дело надо довести до конца.

– Вы заварили серьезную кашу, Уас, – Симугл стоял неподвижно, застыл как изваяние: – Мы начали войну. Это война.

– Не говорите глупостей, Сим. Содружество никогда, за все сотни лет своего существования, не воевало. И не будет воевать. Мы предотвратили катастрофу, большую, чем Большую Вспышку. Мы спасли миры от вымирания и безумия. И ваш крейсер так и останется боевым символом. Не более. Флориане и люди не воевали и воевать не будут. Оставьте этот вопрос дипломатам, Сим. И еще. Надо успокоить арестованных. Флориане нам не враги.

Симугл усмехнулся, сказал:

– Безумие бывает разным.

Они вновь умолкли.

Был слышен только слабый писк контрольной аппаратуры и шелест вентиляции.

Первым заговорил Уас Ло.

Его лицо, словно склеенное из картона, неподвижное, как у паралитика, не изменило выражения равнодушия.

– Прикажите начать погрузку на «Упрямый», гвардейцев с П 39. Мы уходим с Акавии. Вы правы в одном – нам надо срочно двигаться к Заре.

Симугл Уно повернулся к приборной панели, коснулся пальцем клавиши «посты», и заговорил:

– Внимание. Десантным авигравам приготовиться к эвакуации десанта. Командирам частей крейсера, срочно явиться ко мне. Повторяю…

Глава девятая. Восход «Востока»

Гигантский скелет БЭТа, напоминая собой скелет кита, сверкая металлом многочисленных ферм, усыпанный немигающими огоньками габаритных маяков, неподвижно висел в пустоте космоса, на фоне звезд и растянувшейся от Догу до Йама серой туманности Паук. Вблизи Большого Эвакуационного Транспорта не было никакого движения – Обы не показывались, на конструкциях БЭТа не сверкали вспышки сварки, даже в центре, там, где сходились сети ферм, на возводившихся жилых комплексах для будущих переселенцев – плоских, усыпанных иллюминаторами черных ромбов, не было движения огней.

Транспортный космолет «Толстяк» – с острым, коротким носом и раздутым, полированным телом, неподвижно висел в трех километрах от БЭТа.

Их ждали.

Открывшаяся взорам флориан панорама транспорта, завораживала.

Крейсер замер на дистанции пяти тысяч километров от цели, ожидая приказа для атаки.

Флориане, одетые в темно – синие мундиры военного флота, стояли перед большим обзорным экраном командного отсека «Востока» и молча смотрели на БЭТ.

– Я видел это десяток раз, – проговорил капитан крейсера, Урк Рук – уже седеющий флорианин, высокий и худощавый, его желтые глаза были широко открыты: – Сотни лет строительства, сотни лет терпения, – он повернулся к своему помощнику, коренастому и молодому Цаку Ату: – Приведите Гром Севера, я хочу, чтобы он это видел.

– Слушаюсь!

Цак Ат быстро вышел из отсека.

Рядом с капитаном стояли несколько старших офицеров крейсера, все флориане, молча ждали приказ.

* * *

Командир боевой части 5, крейсера «Восток», старший майор Гром Север – коротко стриженный брюнет, в изорванном синем мундире, без обуви, босой, лежал на полу медицинского отсека, в котором горевший сигнальный плафон под высоким потолком, тускло освещал царивший вокруг погром – под операционным столом, валялись разбитые пробирки и пневмо – шприцы, шкафы с инструментами сдвинуты со своих мест, а их содержимое – иглы, скальпели и всякая таинственная медицинская мелочь, рассыпались по полу.

Было душно.

Здесь стоял вязкий, густой запах крови, медикаментов и испражнений.

Напротив Грома, там за опер. столом, скрючившись в позе эмбриона, уткнувшись лицом в глянцевый, серый пол, лежал Хвастун.

Хвастун – болтун.

Язык без костей.

Трепач Энч.

Дождь старался не смотреть в ту сторону.

Энч Озаг – шестидесяти одно летний лейтенант БЧ – 5, старый друг, его кровь уже засохла.

Энч умер сутки назад, или около того.

Он прожил с распоротым животом два дня – в бреду, смеялся и ругался, спорил неизвестно с кем, и звал сына.

Раны на груди Грома горели от боли, но зато кровь из них перестала сочиться, разорванный на груди мундир, висел длинными, жесткими от засохшей крови, лоскутами. Заживляющий пластырь, превратившийся из белого в бордовый, местами отклеился.

Энч.

Его оставили еще на год, по просьбе личного состава.

Энч Озаг.

Спина Дождя затекла от долгого, неподвижного лежания на полу, но перекатываться на бок он все – таки не спешил, снова тело полоснет нестерпимая, ослепительная вспышка боли.

Все кончено.

Не понятно зачем его оставили в живых. Флориане перебили всех людей экипажа – Гром в этом не сомневался, он видел ту внезапную, как взрыв – кровавую бойню, видел, как вчерашние друзья – флориане кромсали когтями, бросались с протяжными криками и добивали своих жертв.

Ему дико, страшно хотелось пить.

Он все – таки решил перекатиться на правый бок. Левое плечо Грома было вывихнуто.

Его затрясла дрожь, когда он сначала перекинул левую ногу через правую, а потом со стоном стал переваливаться на бок. Онемевшая спина почти не болела.

Он положил голову на холодный пол, зажмурился, выдохнул сквозь стиснутые зубы.

Энч…

Его тоже убьют. Но позже. Гром Север в этом ни на мгновение не сомневался. Причину отсрочки приговора, он понять не мог.

Два дня назад – Энч еще был жив. Два дня назад, Гром, превозмогая боль, поднялся и, подойдя к двери ведущей из медицинского отсека, стоял и смотрел в квадратное, испачканное чьей – то кровью, окно. За окном было узкое пространство ярко освещенного коридора четвертого уровня – бежевые стены, белый, ячеистый потолок и коричневый пол. Напротив медицинского отсека, висел цветной плакат, на котором улыбались два офицера военного флота – человек и флорианин, а сверху тянулась ярко – красная надпись – «братья на века».

Энч долго смотрел на этот скудный, корабельный пейзаж, стоял пока не затекли ноги, и уже собирался отойти от двери, когда увидел двух офицеров – флориан.

Оба капитаны с инженерного поста – Ав Раы и Кира Мурк.

Они куда – то торопились, шли быстро, оживленно, о чем – то говоря друг с другом.

Гром не слышал звука их голосов.

Он смотрел на то, что они несли.

Ав в левой руке нес голову, размахивая ей в такт своим шагам. Кира держал на плече голую ногу.

Они прошли быстро, Гром не успел хорошенько рассмотреть их ноши, но ему показалось, что эта оторванная голова ему знакома – бледное лицо, выпученные глаза, открытый рот с вывалившимся языком…

Кира тогда увидел его в окне и помахал Грому свободной рукой, даже улыбнулся – приветливо, беззлобно, как улыбался ему при каждой встрече.

Прохладный пол холодил щеку.

Гром открыл глаза, глянул на дверь – темное окно, в коридоре выключен свет.

Толстая бронированная дверь, толстое бронированное стекло.

В принципе убеги он отсюда, то кроме смерти он на крейсере ничего не найдет – флориане непревзойденные охотники, и они узнают о твоем присутствии гораздо раньше, чем ты узнаешь о присутствии флориан.

Он старался не думать о своей семье – потом, перед концом, он вспомнит о них в последний раз. Первые два дня заточения, Гром едва не довел себя до исступления воспоминаниями о жене и сыне.

Энч.

Зоркий.

Муго.

Сина.

Фай.

Джец.

Резвый.

Он мог продолжить этот список.

Никого из них уже нет.

Он служил на «Востоке» двадцать один год, он сроднился с теми, кто был рядом с ним, считал их своей семьей, и в том, что смерть непонятно почему обошла его стороной, видел нечто неправильное, как будто его выгнали из собственного дома и заставили скитаться по дворам.

Близкие, друзья, годы службы, учения и отпуска, когда он с семьей проводил долгожданные дни, смех и разговоры в кают – компании, то время, наполненное смыслом и целью, все это умерло.

На всегда.

Не вернется.

Неожиданно в окне двери ярко вспыхнул свет, высветив на полу медицинского отсека, вытянутый светлый прямоугольник.

На свету возникла массивная тень.

Гром Север вздрогнул.

Посмотрел вверх.

За ним пришли – флориане. Дверь беззвучно открылась, разбавив сумрак медицинского отсека ярким светом горящих в коридоре световых панелей.

Первым вошел наводящий из четвертой арт. батареи – Укло. Гром не помнил его фамилию.

Укло.

Вторым, следом за ним, вошел радист Грес Най.

Укло прошел к столу, где лежал Энч, пнул тело мертвеца, фыркнул и сказал по – флориански:

– Тухляк.

Грес Най остался стоять в проеме двери, глядя на Грома.

– Вставай. – Укло навис над ним, его мощные руки висели вдоль мощного торса, ноги широко расставлены: – Тебя хочет видеть капитан.

Гром тяжело заворочился, начал приподниматься, сдерживаясь, что – бы не застонать от боли, произнес:

– Потрудитесь говорить по форме со старшим по званию, сержант.

И тогда Укло просто схватил его за воротник кителя, рывком поднял и поставил Грома на ноги, рассмеялся:

– Пошел, нуб говорящий!

От нестерпимой боли в груди, Гром Север едва не потерял сознание, в голове зазвенело, накатила тошнотворная муть. Он скрипнул зубами.

«Не кричать! Перед ними».

Держа его под руки, не церемонясь, флориане почти волоком, потащили Грома вдоль коридора. Он плохо соображал, почти ничего не видел из – за боли – рвущей, обжигающей, мотал опущенной вниз головой, из пересохшего горла вырвался глухой хрип… Потом Гром забылся – муторно и тяжело, ему стало казаться, что он где – то в другом месте и что идет по шатающемуся полу и даже спорит с кем – то…

Звонкая пощечина привела его в себя.

Потом вторая.

Гром Север открыл глаза – в ушах стоял непрерывный звон.

Его по прежнему держали под руки, он почти висел на руках державших его флориан, ноги не слушались, сгибались в коленях.

Командный отсек.

Яркий свет с потолка делал все вокруг нереально четким и пестрым, до боли в глазах. Перед ним стоял капитан Урк Рук – большой как скала, неподвижное, покрытое коротким серым мехом лицо, словно лицо чучела, желтые кошачьи глаза неотрывно смотрят в лицо Грома. Несколько офицеров – флориан молча стоят вокруг.

Гром попытался выпрямиться – ноги предательски дрожали.

– Честь имею, капитан, – хрипло произнес он.

Капитан фыркнул:

– Забудь об этом. Ты просто нуб. Жаль, что ты не зарянин. Жаль.

Гром постарался улыбнуться, его губы растянулись в оскале:

– Я офицер крейсера Содружества Миров. А вы капитан – клятвопреступник. Такие дела.

– Хотел оставить своего помощника, но не вышло. Пусть это будешь ты. Всегда тебя терпеть не мог. – Капитан Урк Рук немного помолчал и заговорил спокойно и твердо: – Посмотри на экран, нуб. Я хочу, чтобы ты это видел! Это последнее, что будет в твоей никчемной жизни нуба. И ты подохнешь, как нуб.

Гром посмотрел на большой обзорный экран над широким пультом управления. Там, в черноте невозмутимого космоса, висел неподвижно гигантский каркас БЭТа. Невидимое Светило освещало его фермы откуда – то справа. Искусственное Светило висело в верхнем левом углу экрана – маленький, ослепительно яркий, желтый шарик, от его сияния центральные конструкции Транспорта, казались покрытыми золотом, блестели гранями ферм.

– Ты хорошо это видишь, нуб?

– Вы видите здесь нуба, капитан? – Гром хотел вернуться обратно на пол медицинского отсека, растянуться на полу и умереть. Но он знал – его смерть будет тут: – На крейсере нет животных.

Капитан рассмеялся – громко и хрипло, сказал, казалось без злости, он даже улыбнулся, оголив свои грозные белые клыки:

– Не юродствуй, это не поможет. Смотри, я хочу, что – бы ты на это смотрел! Вот он поводок за который заряне водили нас столетиями. Этому пришел конец. Я отсеку этот поводок!

– Капитан, говорит отсек связи. Космолет «Юг» продолжает запрашивать разрешение на связь. С БЭТа отдают команды челнокам покинуть шлюзовые ангары.

– Не отвечать!

– Есть, не отвечать.

– БЭТ единственная ваша надежда, капитан. Ваш народ погибнет.

– Мы колонизируем Акавию. В БЭТе уже нет необходимости.

– Акавию вам не отдадут.

– Ты решил, что мы станем вас спрашивать? – Урк Рук рассмеялся: – Вас? Мы возьмем ее сами, без спроса, возьмем, как принадлежащее нам по праву!

– У вас нет таких прав.

– О, бессмысленное и тупое! Связисты, трансляция включена?

– Так точно, капитан! – Раздался бодрый голос из звуковых пластин над пультом: – БЭТ крупным планом.

– Командиру носовой батареи, четвертой палубы! Плазменными орудиями по цели – огонь! – и Урк Рук гортанно рассмеялся: – Не промахнитесь, ребята.

Гром Север висел на руках, державших его флориан. Пересиливая боль, он смотрел на обзорный экран.

«Я увижу это». – Подумал он.

В отсеке зазвенел пронзительный сигнал боевой тревоги, и сквозь него раздались команды:

– Батарея, заряд максимальный!

– Дистанция – пять тысяч!

– Одиночными. Прицел – по центру! Уничтожить!

От носовых орудийных батарей, находившихся выше командного отсека, полыхнуло оранжевым светом, и десятки маленьких, красных искр, чертя на экране светлые полосы, метнулись к БЭТу. Боевые плазмоиды имели скорость десять километров в секунду, и быстро достигли цели. Фермы и технические надстройки засветились желтыми вспышками – залп, еще залп. Каркас Транспорта в центре и ближе к корме, озарился многими немыми взрывами, расплавленный металл раскидало в пространстве красными, гаснущими брызгами, балки, в местах попаданий плазмоидов, разорвало и выгнуло. Жилой комплекс строителей «Бублик», лишившись верхней своей части, раскалился и оседал.

Крейсер бил по БЭТу, разрезая его пополам. Уже почти полностью с разбитыми конструкциями в центральной своей части, каркас Транспорта оставался недвижим. Нужно было время для того, чтобы эта огромная масса пришла в движение.

Висевший рядом с Транспортом космолет, отстыковался от причальных труб, загорелись его ходовые огни яркими, продолжительными вспышками, ожили ядерные двигатели, начал движение, разворачивался от БЭТа, уже скользил в космосе, уходя прочь, набирал скорость – капитан космолета пытался спасти команду и корабль.

– Уничтожить корабль неприятеля!

Искры плазмоидов метнулись к уходящему космолету, он вспыхнул, как большая звезда, разлетаясь во все стороны яркими брызгами расплавленного металла.

Все было кончено….

Капитан Рук повернулся к Грому – желтые глаза широко раскрыты:

– Ты хорошо это видел, нуб?

– Вы убили свой народ, капитан Рук. Они вас проклянут. – Гром Север произнес это без надрыва, даже спокойно: – Вы преступник. И предатель.

– Швартовой команде приготовиться к буксировке Искусственного Светила.

Капитан Рук сделал шаг к нему – в матовом, белом свете световых панелей его мех отливал серебром, он приблизился почти вплотную, смотрел на Грома сверху вниз, сказал:

– Ты не увидишь того, что будет потом, нуб. Но зато будешь знать. Мы идем на Зарю, и никто не успеет ее спасти. Никто. Даже старик «Упрямый» слишком далеко. Он явится – потом. И тогда я его раздавлю! А теперь… Теперь нуб, ты умрешь, но перед смертью я покажу тебе твое сердце. – Капитан повернулся к ожидавшим рядом офицерам, заговорил громче и в его глубоком голосе сильнее зазвучал металл: – Мы – история, мы – будущее Флории! Наше место в вечности!

Грома била мелкая, противная дрожь, боль – постоянная, рвущая, заливала его тело огнем, мысли путал страх, но он заставил себя усмехнуться, заставил себя сказать последнее:

– Быть предателем – это почетное место…

Урк Рук нанес ему удар – быстрый, как выстрел – сокрушительный, рвущий.

В грудь Грома Севера.

Когтистой, мощной рукой сокрушающей ребра и плоть.

Умирая, уходя в глубину смертельной темноты, проваливаясь в нее, выскальзывая из объятий новой, безумной боли, в немом бреду, командир боевой части 5, крейсера «Восток», старший майор Гром Север увидел свое сердце…