Текст книги "Звезда Надежды (СИ)"

Автор книги: Вячеслав Багров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 22 страниц)

Глава одиннадцатая. Семь лет спустя. Буксировщик

Он неотрывно смотрел на медленное приближение скалистой, ледяной поверхности кометы, где свет мощных прожекторов корабля выбивал изо льда, разноцветные вспышки и мириады искр.

«Дальний» нехотя, как объевшийся зверь, с длинными, временными задержками, реагировал на движения штурвала в руках пилота. Имея огромную массу, буксировщик, как говорили пилоты, был «тугодумом» – маневровым двигателям не удавалось сразу побороть силу его инерции, требовалось время, чтобы корабль среагировал, начал движение.

– Колпак стабилен, капитан – произнес из звуковой пластины над его головой, голос Ааоли: – Штанги стоят жестко.

– Понял.

Это означало, что защитный носовой таран космолета, недавно раздвинувшийся на сегменты, подобно гигантской, черной розе, надежно удерживается фиксирующими штангами. Буксировщик, как причудливый космический паук, растопырил во все стороны восемь ферм – ног, с плоскими панелями антиграва. В его корме смотрели во мрак шесть, молчавших сейчас, раструбов ходовых термоядерных двигателей, каждый из которых мог накрыть собой большое футбольное поле. Четыре могучих лапы – сцепки, выдвинутые из передней части космолета, готовились к принятию удара о поверхность.

– Энергетика в норме, капитан, – это был голос Крха Уча, энергетика – флорианина.

– Дистанция пять тысяч, – объявил голос компьютера: – Вы превысили рекомендуемую скорость на три единицы.

Три единицы.

Он пропустил это сообщение мимо ушей.

Незначительно.

Не критично.

Зато буксировщик стабилен, рысканье в норме, он идет точно по оси посадки.

Здесь «мазать» нельзя, надо посадить буксировщик «чисто» – чуть больше крен, наклон в сторону, и вся эта махина, влекомая своей массой, завалится на бок, ломая и корежа крепежные мачты, опоры и выставленные в стороны блок – панели антигравов, будет падать обрушая на жилой комплекс огромные лепестки тарана…

Диск Светила – отсюда небольшой, размером с яблоко, ярко горел с правой стороны смотровой, пилотской кабины, забивал своим светом свет звезд, слепил глаза, отсвечивал на стекле обзорного иллюминатора. Черное пространство на горизонте кометы, слева там, где виднелась большая прогалина, было разбавлено мутно – синим свечением туманности Овал.

Джил намеренно не включал светофильтр – доверял всегда не приборам, а себе.

– Что там с буром? – Спросил он: – Без сюрпризов?

– Без, – это Ааоли: – Сразу вцепимся.

Голос штурмана Осень Юга, которого Джил просто называл Осом, недовольно проворчал:

– Торопишься, Джил. Опять опоры повредим.

Джил не ответил.

Он словно сросся с буксировщиком, стал его нервом, слушал его напряжение, угадывал малейшее, которое еще только должно произойти – движение. Джил вглядывался в поверхность кометы, его указательный палец правой руки, лежавшей на штурвале, изредка нажимал на кнопку включения двигателей, с точно выверенными его интуицией, интервалами.

Два нажатия, еще одно.

И слегка, чуть – чуть не добирает правый борт.

Сотни тысяч тонн буксировщика лениво двинулись влево, звезды перед Джилом дрогнули и, едва заметно, поползли вправо.

Хватит.

Он короткими нажатиями клавиши на левой ручке штурвала, заставил отработать маневровые двигатели – были видны отсветы голубых вспышек на опорах и боковых надстройках космолета.

– Дистанция четыре тысячи, четыреста пятьдесят!

Под комбинезоном майка противно сыреет от пота. Из воздухораздатчика под потолком отсека слабо дует прохладный ветерок. И все в отсеке полу – темном освещается лишь приборами и огнями впереди.

Полыхнули тремя ослепительными вспышками носовые двигатели и лед кометы под космолетом трижды озарился сиянием отраженного огня.

По корпусу корабля прошла слабая дрожь.

На верхней панели пульта управления горели на табло красные цифры указателя скорости.

Слишком быстро.

Опять вспышки – чаще и продолжительнее. Лед впереди искрился и полыхал буйством света и красок. Через секунду дрожь охватила пилотскую кабину – мелкая, частая, до нытья в зубах.

Яркий оранжевый шар Светила заполз за край иллюминатора, перестал быть виден совсем, и все перед Джилом обрело большую четкость и контраст, отчетливее стали видны, расщелины и рельеф на льду.

До Зари отсюда, с далекой окраины системы их оранжевого гиганта, семь долгих месяцев полета – катастрофа, и никто не придет на помощь, разве что свой брат буксировщик и то, если успеет. Обычно буксировщики так и гибнут – посадка на комету или при прохождении через Ледовый пояс. В этот раз им повезло. «Дальний» обнаружил комету на ближних подступах к Ледяному поясу…

В прошлом полете было хуже.

Намного хуже.

Эти мысли, чувства, пронеслись в нем за секунду, и Джил внутренне отшатнулся от них – дело, делай дело.

Спокойно.

Расчетливо.

Как всегда.

Буксировщик казалось медленно налезал на комету – упрямый и несговорчивый.

Тугодум.

Пакеты тормозных двигателей, расположенные перед кораблем по окружности прицепного комплекса, полыхнули синим огнем, высветили большие, трубчатые фермы опор, их круглые, плоские лапы, цилиндры гравитационных амортизаторов, заставили «Дальний» сильно и непрерывно дрожать.

– Дистанция пятьсот пятьдесят.

Там, на поверхности льда, прямо по курсу, горел искрясь тонкими лучами, красный свет маяка – наводчика.

Они установили его три дня назад, когда закончили маневр на сближение с кометой, выбрали место посадки.

Джил смотрел на красный свет маяка, медленно вползающий в ярко – зеленое перекрестье прицела на иллюминаторе.

Джил произнес:

– Инженерный?

– Готовы – ждем.

– Ос?

– Сажай. В пределах допустимого.

Теперь тормозные двигатели молчали.

Джил продолжал движение буксировщика, поддерживая его направление на маяк маневровыми.

– Шестой тормозной не добирает, – четко произнес Ос: – Нам теперь с ним до конца идти.

Ос, Ос.

Джил недовольно скривил губы – мы еще не сели, а ты о доме говоришь. Нет, конечно, суеверия смешны, они для дураков.

«И тянули тебя за язык?» – Подумал Джил.

Приборная панель перед ним сверкала огоньками контрольных индикаторов, по желтому экрану слева ползли цифры показаний гирокомпаса.

– Время ожидания касания – пять минут!

Красный, яркий глаз маяка, горел в самом центре прицела.

– Идем ровно, Джил. Четыре минуты.

– Удаление – сто, восемьдесят, шестьдесят пять…

Комета – четырехсот метровая глыба льда, заслонила собой все вокруг обзора иллюминатора. Из прикрепленных к опорам прожекторов, в ее истрескавшуюся поверхность, били слепящие белые лучи, и теперь отраженный ото льда свет, дал возможность отчетливо видеть черные жала буров, торчащих из концов опор.

– Касание!

На мачтах контроля, вспыхнули зеленые огни – включились буровые якоря. Буксировщик снова мелко, противно задрожал. Восемь буров вгрызлись в лед кометы, буравили его раскаленными носами, уходили в глубину, чтобы закрепить буксировщик на поверхности – надежно, намертво!

Взрыв белого пара выбросил во все стороны молочные, бушующие облака, мгновенно окутал переднюю часть корабля. Пар превратился в иней, налип на стекло иллюминатора, ослепил.

Джил перевел взгляд на пульт управления.

Все нормально – корабль пока устойчив.

– Якоря ушли!

Буксировщик уперся всеми опорами в ледяную поверхность, давя в пыль глыбы и холмы, и под его силой фермы опор начали прогибаться в огромных, стальных суставах, принимая на себя массу и инерцию корабля.

Где – то за его мощной кормой, быстро рос и пучился бешеными клубами облаков, столб замерзшего пара. Джил слегка дал тягу маневровым двигателям, прижал «Дальний» к комете.

– Второй и четвертый бур отстает, – это Ааоли: – Почти четверть не добирает.

Лучи прожекторов потонули в бушующем бело – сером мареве, померкли, потемнели.

– Порода? – Спросил ее Джил.

– Нет. Лед чистый. Похоже эти два якоря уйдут с недобором глубины.

– Учтем при буксировке, – Джил наблюдал за показаниями приборов: – Ничего. В прошлый раз первый и пятый тоже не добрали. Так дошли.

– Аварийных маневров не было, вот и дошли, – ответила та.

Буксировщик сотрясала мелкая дрожь.

Шли минуты.

Как бы там ни было, но Джил уже слегка внутренне расслабился – дело почти сделано. Это его шестой рейс. Шестая комета.

И вот, Ааоли объявила:

– Буры – первый, третий, пятый, шестой, седьмой, восьмой, достигли расчетной глубины. Второй и четвертый недобрали по двадцать три и десять процентов соответственно. Мы зацепились! Отбой.

Гул и дрожь буксировщика прекратились.

Все стихло.

– Понял, – Джил сдержанно улыбнулся, выключил маневровые двигатели, и представил, как теперь распрямляются лишенные нагрузки, опоры, как оседает вокруг космолета, иней: – Ну, что же, поздравляю нас всех с еще одним успехом. Семь месяцев полета и мы на месте. Половина дела сделана!

– Нам с кометой повезло, – проворчал Ос: – Так бы еще в Ледовый заглянули.

– Ос, не ворчи. Всем отдыхать.

– Мы это заслужили, – произнесла флорианка.

Джил расслабился, провел ладонью по мокрому от пота лицу, посмотрел в обзорный иллюминатор. В белой, неспокойной мути, метались блики света.

И тут в звуковых пластинах возник громкий свист и дурацкое, задорное гигикание.

Совел Рем.

Джил хмыкнул.

«Больше некому».

Глава двенадцатая. Корабль

Он уже около часа рассматривал остов модели парусника – придирчиво вглядывался в тонкие, деревянные детали, но все никак не мог заставить себя продолжить его сборку.

На пластиковом столе перед Джилом, кроме модели, лежали тонкий резак, бутылочка с клеем, нитки, деревянная мелочевка и готовые заготовки мачт.

«Песнь ветра».

Старинное судно – трехмачтовое, с раздутыми бортами и тремя рядами тупорылых орудий по каждому борту, «Песнь ветра», бороздило когда – то Восточный океан на Заре, являлось военным и грозным кораблем тех давних времен.

Рядом с бутылочкой клея лежала небольшая коробка с готовыми к установке крошечными, латунными пушками и двадцатью семью фигурками матросов и офицеров.

Он собирал парусник, вот уже второй рейс.

Джил осторожно поставил модель на стол, откинулся на жесткую спинку стула, посмотрел в иллюминатор. Там, в свете бокового прожектора, сверкала мириадами искр ледяная поверхность кометы. Ее черный небосвод с того места, где сидел Джил, виден не был, но если подойти в плотную к иллюминатору и посмотреть в бок, то там открывалась панорама на туманность Овал – расплывчатое, синее пятно в виде наклоненного бублика…

Нет, не сегодня.

Сегодня нет настроения возиться с моделью.

Он подумал о сыне, о Джиле – младшем, и его рот невольно расплылся в улыбке. Он словно увидел его бегущего навстречу, шестилетнего мальчишку, в клетчатых бело – синих шортах и белой футболке и желтых сандалиях, увидел его лицо – счастливое, озаренное светом внутренней радости, конопатый носик и соломенного цвета вьющиеся кудри.

Сын.

Он всегда при встрече с отцом, бежал ему навстречу, как маленький порыв ветра, и Джил каждый раз опасался, что мальчишка споткнется и упадет.

Он обещал ему, что вернется с готовым парусником, говорил, что Джил – младший сам будет запускать корабль на воде.

Он говорил об этом со своим сыном, словами своего отца.

Две фотографии в пластиковых, прозрачных рамках, висели на стене перед ним.

Джил – младший и Дана.

Жена.

Дана – веселушка, Дана – ландыш, Дана – свет.

Так он ее называл, когда они оставались наедине.

Они познакомились с ней на Заре, когда Джил прибыл провести отпуск – после катастрофы «Ветра». Дана была младше Джила на два года – не красавица, ее можно было назвать простушкой. У нее были большие, как два изумруда, зеленые глаза, светлые, волнистые волосы, которыми она одарила их сына, веснустчатое, чуть вытянутое лицо и курносый, маленький нос.

Ниже Джила, почти на голову, она имела красивую фигуру, стройные ноги и звонкий, чистый голос.

Они познакомились на улице. Точнее, она сама подошла к Джилу, чтобы узнать как попасть на какую – то там улицу.

Джил не знал.

И непонятно как, но они провели тогда вместе весь день – веселая и смешливая, открытая девушка, заболтала его пустяками, завалила расспросами. Она смотрела на него со смешным для Джила восхищением и теплотой.

Прошло два месяца со дня их знакомства, Джил получил назначение на буксировщик «Дальний» и привел Дану в родительский дом. Отец был рад, но как – то смущен. Мама тоже приняла ее тепло, но потом – вечером, когда дом затих, она приблизилась к Джилу на темном балконе, где тот бесцельно стоял облокотившись о перила и сказала ему, спокойно и тихо:

– Сынок, отпусти ее, не мучай. Ты ведь не любишь ее, это жестоко. Дана – хорошая, добрая девочка. Ты сломаешь ей жизнь.

Он ответил матери твердо:

– Мама. Мы с Даной любим друг друга и поженимся. Смирись.

Он посмотрел матери в лицо, и впервые в жизни увидел у нее тот странный взгляд. Взгляд, которым смотрят на незнакомого человека…

– Бездельничаешь, капитан, – раздался рядом низкий голос, и Джил Ри вздрогнул от неожиданности, резко оглянулся.

Посреди его каюты стоял Осень Юга – низкого роста, широкоплечий брюнет – лазурианец, в своем, как обычно мятом, сером комбинезоне, расстегнутом на груди, руки в карманах.

– У тебя было открыто, извини, Джил.

– Я занят, Ос.

– Вижу, как ты занят, – тот насмешливо фыркнул: – Мальчишка получит свой кораблик на совершеннолетие.

На широком, плоском лице лазурианца, кисло выражение скуки.

– На завтра ты назначил предварительный пуск тяговых. Я предлагаю сначала устроить вылазку – осмотреть комету, развеяться. Потом будет…

– Хочешь отложить?

– Хочу размять кости. Месяцами болтаемся в этом гробу. И ребята будут рады.

Джил промолчал.

Ос посмотрел на него, придвинул к себе второй стул и сел.

– С тобой все в порядке?

– Да.

– Какой – то ты квелый, последнее время.

– Со мной все в порядке.

– Ладно – не лезу. У Совела сегодня посиделки. Придешь?

– Меня уже тошнит от шахмат, карт и Совела.

Ос громко рассмеялся своим низким, резким смехом, сказал:

– С тобой точно, что – то не так. Надо Ааоли на тебя натравить, она тебя быстро в мед. отсек сволокет.

– Ос, ты пришел мне на нервы капать? Иди отдохни. Завтра трудный день.

– Хандришь. Понятно.

И тут прозвучал вызов внутренней связи и на стене, рядом с фотографиями Даны и Джила – младшего, ожил сигнальным, зеленым огоньком видеофон. Экран осветился, на нем появилось мохнатое лицо флорианина Крха Уча.

– Джил! – Крх Уч говорил, слегка шепелявя, как и все флориане: – Тебе надо на это взглянуть. Кажется у нас гость. Корабль. Удаление триста тысяч. На запрос не отвечает. Полет не управляемый.

* * *

В астрономический отсек – просторное, ярко освещенное помещение, уставленное вдоль стен приборами и пультами управления, атласами системы Светила и двумя большими экранами, набилось много народа. Люди и флориане, три десятка членов экипажа смотрели на один из обзорных экранов.

У пульта управления бортового телескопа поместились четверо – Джил Ри, Ааоли, Ос, и Совел Рем – астроном «Дальнего», остальные толпились за их спинами.

На плоском экране, во мгле космоса, утыканного яркими точками звезд, с бледным пятном туманности Овал в верхнем правом углу, медленно двигался чужой космолет. Его движение почти не было заметно, он словно завис в пустоте, совершая движение поперек оси траектории – кувыркался.

Джил никогда не встречал корабль подобной конструкции.

Нос космолета – шар прикрепленный к телу корабля длинной трубой, составной из цилиндров корпус, и восемь, явно ядерных двигателей в корме. Панелей антиграва не было. Ни одного огня ходовых маяков, иллюминаторы потонули в темноте отсеков.

Мертвый.

Неуправляемый.

– Дай увеличение, – произнес Джил Совелу Рему, стоявшему рядом с ним.

Чужой космолет стремительно вырос на экране, стали отчетливо видны мельчайшие детали его внешней обшивки, надстройки и антенны.

– Кувыркается, – произнес кто – то за спиной Джила.

– Вы чего здесь собрались? – Джил недовольно оглянулся назад: – Нечего толпиться. Только мешаете!

– Капитан! – Это воскликнула инженер Лика Яркая, даже возмущенно тряхнула своей рыжей копной волос: – Тебе жалко, что ли? Мы не мешаем.

Джил снова посмотрел на экран, где совершал свой медленный кувырок, чужой корабль.

– Не встречал такого, – Ос неотрывно следил за чужаком: – На ядерной тяге. Но конструкция…

– Чей он? – Спросил кто – то за спиной Джила.

Джил не ответил – не знал.

– Кроме Ора, кораблей на ядерной тяге нет ни у кого, – сказала Ааоли: – Но они так далеко забраться не могли.

– Вот! – Это Ос.

Космолет на экране уже повернулся к зрителям стороной, которая до этого была им не видна. Рваная дыра зияла в его корпусе черным, неправильной формы провалом, фермы с цилиндрами отсеков в верхней его части – покорежило, задрало.

– Мертвый, – Джил обратился к Совелу Рему – высокому блондину, с вытянутым, безусым лицом: – Дай им запрос. Может бортовой компьютер еще действует.

– Уже дал. Молчит. Пока вас не было, я проверил в базе данных. За последние двести тридцать лет, такой корабль построен не был. Похож на космолет Ора, но не его.

– Это не корабль Ора, – проговорил флорианин Кирк, выглядывая из – за спины Ааоли.

– Без опознавательных знаков, – Ааоли повернула к Джилу свое лицо, взгляд желтых, кошачьих глаз не выдал никаких ее чувств: – Это не корабль Содружества.

Картинка космолета резко надвинулась с экрана на зрителей.

– Вот, – Совел убрал руки от пульта, довольно хмыкнул: – Кое – что у нас уже есть! Имя космолета.

Над рваной дырой в корпусе космолета стала видна желтая надпись.

– Вязь, какая – то. Проверь по лингвистике, – Джил смотрел на незнакомые буквы на обшивке чужака, стараясь вспомнить видел он, где – нибудь нечто похожее или нет.

Через минуту Совел ответил, и в его тоне звучала непреклонная категоричность:

– Не подходит не к одной письменности рас Содружества. Может быть не из нашей системы?

– Чушь, – отрезал Ос: – На ядерной тяге далеко не улетишь. Наш он.

– Тогда как ты объяснишь, что…

Ос только рукой махнул раздраженно, ответил:

– Не знаю я. Но он наш. Должен быть наш! Надо сообщить ближайшему буксировщику, если, что – помогут.

– Что – «если, что»? – спросила его Ааоли.

– Кто к нам сейчас ближе всех? – Джил неотрывно смотрел на изображение чужака.

– Строгий. От него до нас – месяц ходу. – ответил Ос: – За месяц, ни какая помощь может не понадобиться. Строгий сейчас буксирует. Удаляется. Им придется сбросить груз, совершить маневр, потом сам путь до нас… Долгая песня.

Несколько минут в отсеке было тихо.

– Странно все это. – Заря Утро пожала плечами: – А разведать…

– Надо бы слетать к нему, – прозвучал со стороны голос Волн Хлона – геолога экипажа: – Пока в зоне доступности.

– Слишком далекая доступность, – проворчал Ос: – Хотя…

Джил Ри принял решение:

– Летим, – произнес он, глядя на изображение чужого космолета, на почти скрывшуюся из вида дыру в его стальном теле: – Исследовательская группа – я, Ааоли, Зиран Илан, Уэли Схем, Нэм Ю, и Заря Утро.

– Одних инженеров набрал, – Ос высказал свое недовольство громко и резко: – Меня возьми.

– Ты останешься, Ос. Шестерых хватит.

– Калай справится и без меня!

– Ос, остаешься… Группе подготовиться к вылету. Стартуем через час. Третий челнок, – Джил оглянулся назад на собравшихся: – Зиран Илан, ты здесь?

Он был здесь.

Флорианин поднял вверх свою могучую руку – стоял позади собравшихся.

– Зиран, готовь спасательное оборудование.

– Кого там спасать? Возьми меня.

– Ос – все…

Из пятидесяти четырех членов экипажа здесь собралась половина. Решение принято. К чужому космолету летят трое людей и трое флориан.

Джил подумал и добавил:

– Если не вернемся, за нами не летите. Ну, это я с Осом решу.

– Послушай, капитан, – Ос не унимался, лицо его покраснело, глаза сверкали: – Такие решения так не принимаются! И я тебе вот, что скажу…

* * *

Десятиместный челнок «Окунь-7» приготовился к отстыковке.

Джил Ри сидел за штурвалом в кресле пилота, стекло гермошлема откинуто вверх.

«Все будет хорошо, Джил», – услышал он мысль Искры.

Он повернул голову вправо, посмотрел на сидевшую рядом с ним иллианку Искру Шепот. Девушка пристегивала ремни безопасности, кинула на него мимолетный взгляд фиолетовых глаз, улыбнулась: «Все будет хорошо, любимый».

Джил улыбнулся ей в ответ.

«После возвращения на Зарю, мы будем вместе!» – подумал он, зная, что иллианка слышит его мысли.

«На всегда, дорогой».

Дальний все никак не давал команду на расстыковку, Джил произнес:

– Ур, долго возитесь.

– Проверяли системы «Окуня», капитан, – ответил второй штурман – флорианин, и его мохнатое лицо на экране отвернулось в сторону: – Ну, что там? Ладно. Расстыковку разрешаю, – короткий, механический гул прошел по корпусу челнока – у-у – у-у: – Захваты убраны. Штанги отведены. Вы автономны.

Слева от Джила, сидела Ааоли. Флорианка произнесла:

– Все в норме, капитан.

– Отхожу от Дальнего, – Джил левой рукой держал штурвал, правую положил на клавиши управления двигателями ориентации – приборная панель перед ним освещалась разноцветными огоньками, на экранах поползли знаки показаний работы систем корабля.

«Окунь» слегка дрогнул.

В лобовом иллюминаторе, где царила почти полная темнота, одна за другой полыхнули голубые вспышки, заискрился свет на стальных поверхностях ферм обслуживания и приемного комплекса – челнок начал отходить от космолета, неспешно, чуть вздрагивая от работы двигателей.

Вот и появились края приемного комплекса – стальные, как раструб сопла, с черными кубиками датчиков касания.

Через несколько секунд Дальний отодвинулся от «Окуня», обозначился на фоне звезд надстройками и фермами, ходовыми огнями, предстал во всей своей ракетной красе.

Джил так и думал о нем.

Ракетная краса.

Где – то слышал это выражение и оно ему очень понравилось, что называется – легло на сердце.

Ракетная краса…

– Вы отошли, капитан. Все нормально, – Ур Кхло смотрел на него с экрана связи: – Удачи.

Джил старался сосредоточить все внимание на управлении челноком, но близкое присутствие Искры Шепот нарушало его покой.

Он чувствовал ее, почти осязал.

Иллианка, как и все иллиане, была телепатом, и хотя сейчас ее «голос» молчал, Джил все равно был как бы под влиянием ее силы.

Он постарался придать мыслям строгий ход.

«Десятером справимся. Четверо иллиан лишними не будут».

Челнок отошел от космолета уже достаточно далеко – иллюминаторы в жилых отсеках почти слились в длинные, светящиеся полосы, ходовые огни на его грубых боках и огромных суставчатых лапах, упирающихся в поверхность льда кометы, казались Джилу праздничной иллюминацией.

Джил отключил двигатели ориентации, задействовал маневровые – кормовые.

«Окунь» развернулся от «Дальнего» – космолет и гигантское тело кометы ушли вправо и назад, исчезли из вида. Светило сейчас находилось вне поля видимости.

– Курс 10 дробь 275,– Джил выровнял положение челнока, остановил его рысканье маневровыми двигателями, нацелил на расчетную точку встречи с мертвым космолетом: – Готовность – минута.

На пульте управления огоньки индикаторов контрольных приборов отмечали готовность систем ходовых двигателей и антиграва.

Сейчас все члены группы на «Окуне», – согласно инструкции, находились в легких скафандрах. После выхода в маршевый режим их можно будет снять – полет займет тридцать два часа.

– Двадцать восемь, двадцать девять… – Голос бортового компьютера вел сухой отсчет секундам.

Он все – таки отвлекся, коротко глянул в сторону Искры – спокойная и умиротворенная. Лицо девушки с тонкими чертами, соломенного цвета волосы челки видны из – под блестящего края поднятого вверх забрала гермошлема, фиолетовые, словно бездонные глаза с длинными, светлыми ресницами смотрят в иллюминатор.

Джил не удержался от улыбки.

Этот рейс для них последний.

По возвращению на Зарю, их ждет свадьба.

Больше никаких буксировщиков, никакого Дальнего космоса, только он и она.

После гибели «Ветра», именно благодаря встрече с Искрой, Джил словно как заново родился, обрел смысл и новое видение жизни.

Искра.

Искра Шепот.

– … Пятьдесят один, пятьдесят два…

А ее «песня», почти гипнотическая, вселяющая уверенность и жизнь, ее свойство телепата передать свои чувства и мысли другому! Джил почувствовал растущее в нем нетерпение, хотел снова и снова слышать ее «песню» о ее любви к нему. «Песню», от которой замирает сердце, от которой чувства становятся сильнее, чем от простого переживания близости, доходят до невысказанной высоты.

Когда она «пела», молча глядя в его глаза, он задыхался от радости, ему чудилось, что ее чувства окрыляют его, придают силы и вдохновение, никогда ранее им неиспытанные.

«Только ты – любовь моя, только с тобой я живу, Джил…»

Искра.

Он не оставит ее, он уже не сможет без нее жить…

Искра Шепот.

– Старт!

Резкий толчок сотряс корпус челнока, звезды перед ним дрогнули, появился и начал расти гул ходовых двигателей на ядерной тяге.

Джил крепко держал штурвал, тянул его на себя – не сильно, не сильно…

Перегрузки налили тело Джила свинцом, руки стали тяжелы.

– Полегче, капитан, – голос Ааоли в наушниках прозвучал почти равнодушно: – Не лихач.

Он улыбнулся – счастливый.

Может быть это Искра тихо, почти незаметно, «запела» для него свою «песню» – о счастии, о любви, о нем…

Где – то за кормой челнока, за толстым, защитным щитом, рвется и бушует, разгорается ядерное пламя, ревет унося их всех куда – то к неизведанному.

* * *

Чужой космолет, едва заметно, совершал свой затяжной кувырок, висел прямо перед «Окунем» – большой, темный, мертвый.

Справа по носу космолета, из – за разбитого жилого комплекса, выглядывал светло – синий край туманности «Овал», и рядом горела звезда Свобода – лучистая, почти прозрачная.

– Не обсуждается, – Джил упрямо смотрел в иллюминатор: – Состав группы не изменю. Пятеро выходят, пятеро ждут. Все выходим. Вихрь, ты за старшего.

Вихрь Взгляд – иллианец – электронщик, сразу же отозвался телепатически и Джил услышал его мысль – слово, отчетливо, как если бы тот произнес его вслух:

«Хорошо».

И через секунду повторил для всех:

– Хорошо, Джил.

Группа, которая должна была исследовать чужой корабль, пять членов экипажа – Джил Ри, Ааоли, Искра Шепот, Зиран Илан, и Заря Утро. Все пятеро, уже облаченные в легкие скафандры «Чайка», друг за другом перешли в транспортный отсек.

«Окунь» был большим, транспортным челноком, и его транспортный отсек вмещал в себя все необходимое для спасательной экспедиции оборудование. Посреди уставленного контейнерами и всевозможными приспособлениями отсека – ярко освещенного световыми панелями, неподвижно застыл «Жук» – грузовая открытая платформа, снабженная по краям маленькими реактивными двигателями. Шары – баллоны матово отсвечивали серым. На плоской платформе «Жука», расположилось приготовленное заранее, еще на «Дальнем», оборудование.

Два ряда кресел, находились в передней части платформы, там – же, где и скромный пульт управления.

Еще было слышно, как с глухим свистом, откачивается из отсека воздух.

Все пятеро, без лишней спешки, заняли свои места на «Жуке», пристегнули ремни безопасности.

– Мы готовы к выходу, – Джил смотрел на пульт управления «Жука»: – Начали.

Он коснулся плоской, светящейся зеленым, клавиши «Люк», и плоская стена напротив плавно отошла в сторону, открывая проход в космос. Черный, усеянный звездами, прямоугольный провал.

Мертвый космолет находился от них по другую сторону – пространство впереди группы исследователей было свободно.

Джил положил руки на массивные рукоятки джойстиков управления, нажал кнопку на правом, и «Жук» послушно приподнялся над полом, двинулся вперед к звездам. Платформа плавно вышла из ярко освещенного транспортного отсека, во мрак пустоты. Джил позволил «Жуку» отойти от челнока на две сотни метров, и после круто заложил вправо – звезды резко метнулись влево, словно все мироздание вдруг пришло в движение. Платформа развернулась назад к челноку, за которым высилась громадина чужого космолета.

«Жук» полетел к нему.

Они прошли над челноком совсем низко и, миновав его, стали приближаться к чужаку.

Мертвый космолет был в разы меньше буксировщика, но все равно по своим размерам не уступал пассажирскому космолету, на котором Джил когда – то летал.

– Подойдем к пробоине, – произнес Джил: – Платформу пришвартуем на жилом комплексе, оттуда удобнее всего проникнуть внутрь.

– Дистанция тысяча пятьсот сорок, – раздался в гермошлеме глубокий голос лазурианки Зари Утро.

Джил смотрел на приближающийся космолет.

Рваная дыра в корпусе чужака была явно от столкновения с чем – то, об этом свидетельствовали, загнутые внутрь корабля, края пробоины. Удар был чудовищной силы – фермы между жилым комплексом и основной частью космолета, буквально разорвало, сам комплекс – три плоские надстройки с рядами темных иллюминаторов, сместился в сторону, отчего корабль выглядел кривым. Топливные баки на корме космолета – огромные цилиндры, были также смещены, но уцелели.

Еще на «Дальнем», изучая чужой космолет, Джил решил пришвартовать челнок на небольшой площадке, расположенной под самым жилым комплексом чужака. Теперь ведя «Жук», он видел, что площадка эта вполне уцелела, а на ее краю находится надстройка, скорее всего предназначенная для выхода на нее из корабля.

То, что когда – то являлось направленной антенной дальней связи, теперь выглядело нагромождением искореженного металла, с торчащими во все стороны прутьями и балками.

Тело, врезавшееся в этот космолет, должно было быть размером никак не меньше «Окуня», и если бы в момент столкновения чужак двигался с космической скоростью, то превратился бы в пар и мелкие обломки. Катастрофа случилась на дрейфе. Возможно космолет был не исправен и его экипаж не смог избежать столкновения с чем – то. Если экипаж чужака, вообще на тот момент был еще жив.

– Четыреста семьдесят.

Джил плавно притормаживал «Жук» – по обеим сторонам платформы, коротко вспыхивали и гасли голубым пламенем раструбы сопел двигателей. Через некоторое время, сильно погасив скорость, «Жук» приблизился к чужаку, навис над площадкой, замер.

– Дистанция двадцать семь.

С носовой части «Жука» светили два средних прожектора. Джил Ри коснулся рукой, облаченной в перчатку скафандра, яркой, синей клавиши на пульте перед собой, и нос «Жука» сразу озарился светом семи мощных, дополнительных прожекторов, чьи ослепительные лучи уперлись в корпус чужака, заиграли на его поверхности седыми всполохами. На стальной обшивке космолета то тут, то там, стали видны пробоины размером с горошину, над настройкой у посадочной площадки, зияли две дыры размером с футбольный мяч.

Джил слегка дал тягу двигателям «Жука», и тот, послушно повернувшись носом от космолета, приблизился и сел на площадку. Щелкнули магнитные «ботинки» на концах опор.

Двигатели погасли.

Все.

Свет прожекторов освещал матовую поверхность чужого корабля, даже падая на большие стекла иллюминаторов на краю жилого комплекса, не мог выбить ни малейшего блеска.