Текст книги "Звезда Надежды (СИ)"

Автор книги: Вячеслав Багров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 22 страниц)

Глава вторая. Восемьдесят четвертые сутки полета. Сны и явь

Джил спал.

Ему снился кошмар.

Он пытался кричать, но губы словно срослись, а язык прирос к небу.

Сдавленный стон, мучительный и задушенный звук, тек из его ноздрей вместе с алой кровью.

Там, в кошмаре, он стоял посреди тротуара – широкого и ярко освещенного заходящим Светилом, мимо по высокой эстакаде, с громким шелестом, рассекая спокойный воздух Зари, неслись вагоны метрограва – округлые, сверкающие розовым и белым.

Прохожие остановились, стояли, задрав головы вверх, слышались возгласы тревоги, быстро переходящей в страх.

Этого не могло быть!

Так не бывает!

Джил смотрел на небо, и там в небе – прозрачно – голубом, появилось и стремительно росло новое, неожиданное Светило, как если вдруг, таинственный волшебник сотворил его мановением своей волшебной руки.

Джил не был собой.

Он смотрел сейчас глазами Джила – младшего, чувствовал его чувствами – детскими, свежими, не затуманенными заботами и всем тем, что сопровождало Джила все годы жизни. Смотрел, и видел то, что видит сейчас его сын.

Новое Светило росло. Оно появилось в небе, как яркая малинового цвета точка.

Звезда.

Он не сразу заметил эту звезду. Сначала Джил – младший услышал чей – то возглас, посмотрел в сторону, откуда пришел звук, и увидел флорианина, стоявшего у витрины цветочного магазина, и указывающего куда – то между небоскребами, туда, где две эстакады, сверкающие седым металлом, пересекали одну над другой, уходили за сплошные, зеркальные стены домов. Флорианин был одет в цветную, с широким воротником, летнюю рубашку и темно – зеленые брюки, которые смешно смотрелись вместе с кремового цвета сандалиями.

Джил – младший улыбнулся – смешной дядя флорианин был похож на артиста.

И только потом он посмотрел туда, куда указывал сейчас «артист» – в небо.

И увидел звезду.

Она росла – быстро набухая, красная, неожиданная, чужая здесь и сейчас. С каждой секундой ее цвет и яркость менялись, от малинового к бледно – красному, а потом желто – белому, яркому, вызывающему. И вот звезда из яркой точки, превратилась в горошину и продолжала расти.

Вместе с ней, рос и шум на улице – люди и флориане, взрослые и дети, мужчины и женщины, уже кричали, кто – то куда – то бежал.

Джил – младший стоял на месте, и мама держала его за левую руку, и он почувствовал, как ее ладонь, почти до боли, сжала его пальцы.

– Мама, что это?

Мама не ответила.

Звезда выросла до размеров яблока. Ее свет уже слепил глаза, играл светлыми бликами на стеклах окон, разгорался сильнее и сильнее…

Кто – то толкнул Джила – младшего и мама схватила сына обеими руками, уберегла его от падения.

– Мама, это космолет?

– Нет.

Джил ворочается во сне, мычит, хочет закричать, но крик вязнет и глохнет в нем. Кровь измазала подбородок и щеки Джила, лежит на подушке красными пятнами. Он корчится, словно от сильной, нестерпимой боли, сучит ногами – белая простыня давно сползла к ногам, ее край свисает до пола.

– М…, м…, ма…, а-а-а-а…

Над письменным столом тускло светит зеленый ночник – маленький шарик в стене, и вся каюта погружена в спокойный, мирный темно – зеленый тон, переходящий в углах в черный.

– У-у-у…, ма-а-а…

– Не смотри, не смотри туда, сыночек! – Мама притянула его к себе, закрыла его голову руками, и он чувствует в ней дрожь и страх.

Голова Джила отворачивается вправо, губы – окровавленные и плотно сжатые, искривлены.

– Не бойся, не бойся!…

Джил – младший не может повернуть голову и посмотреть вверх – мама крепко держит его, прижав к себе. Он видит только узкую щель между ее локтем левой руки и пальцами правой, которые лежат у него на лице, и там, что – то яркое, желто – белое, ослепительное до рези в глазах, заливает окружающий мир яростным, жгучим светом.

Он чувствует растущий сверху жар, и мама присела на асфальт тротуара, и Джил – младший присел вместе с ней – на колени, прижатый к маминой груди, и ее лицо у него над макушкой.

– Сыночек, сын…

И тут его оглушил рев, шквал криков с улицы – гневный, отчаянный, страшный…

Джил закричал и проснулся.

Он сел на кровати, глядя в тускло освещенную стену напротив, широко открытыми глазами, часто дышал, как от долгого бега, руки его тряслись.

Несколько минут – бесконечно долгих, он старался прийти в себя от пережитого только что сна, вернуться в реальность, где все было настоящим и основательным.

– Это сон.

Встав на пол и пройдя в санузел, Джил вернулся в каюту босиком и в трусах – чистым и свежим. Первым делом он взял со стола синюю упаковку таблеток, что дал ему накануне Гуэн Кха, открыл ее и достал блестящую, фольгированную пластину с впаянными в нее тремя рядами таблеток – красных, круглых. Трех не хватало.

Он выпил сразу две, вместо рекомендованной врачом одной таблетки, положил упаковку на стол и подойдя к встроенному в стену шкафу, достал чистый комбинезон. С минуту Джил бесцельно смотрел на скомканную в руках одежду. Дрожи в его руках уже не было.

Круглые часы на стене показывали утро – 07.34.

Подойдя к висевшему на стене круглому зеркалу, он долго всматривался в свое лицо. Нос покраснел и немного распух. В остальном Джил выглядел, как обычно. Только выражение беспокойства в глазах.

Неудивительно.

Пройдет.

– Это всего лишь сон, – проговорил он тихо, глядя в зеркало на движение своих губ: – Надо быть реалистом.

Он постарался улыбнуться – слишком широко, слишком фальшиво.

Через двадцать минут он входил в кают – компанию бодрым шагом, как обычно.

Кают – компания «Стрелы» была просторной, как общественная библиотека: три длинных, накрытых бархатными белыми скатертями стола, располагались друг напротив друга, мягкий желтый свет лился из световых панелей под потолком, у стены справа от входной двери, тянулся до самого угла, где стоял большой горшок с ветвистым растением, книжный шкаф – из красного дерева, моренный и покрытый лаком, он вполне мог сойти за антиквариат. Вдоль салатового цвета стен стояли мягкие кресла, бильярдный стол одиноко притулился рядом с барной стойкой. Иллюминаторов здесь не было. Несколько картин, нарисованных маслом, в массивных золотых рамках, висели на стенах, показывая исторические сюжеты Зари и Флории, их природу. Кают – компаний на крейсере было двадцать две, но первый, малочисленный экипаж «Стрелы» выбрал именно эту.

Сейчас тут были трое – главный инженер «Барьера», двадцатидевятилетняя зарянка Лория Молли – высокая, белокурая женщина, с круглым, розовощеким лицом и курносым носом, одетая в белый комбинезон. Закинув ногу на ногу, она сидела, откинувшись на спинку своего кресла и смотрела на вошедшего Джила из – под длинной, светлой челки. Перед ней стояла белая, фарфоровая чашечка на блюдце. Вторым, кто сидел за столом вместе с ней, был Гуэн Кха. Он пил из увесистой стеклянной кружки и, по – своему обыкновению, был одет в темно – зеленый комбинезон. Он кивком поприветствовал Джила, и снова приложился к кружке.

Третьим в кают – компании был начальник артиллерии крейсера, майор Джок Суни – зарянин, пятидесяти семи лет, невысокого роста, брюнет, с уже заметной плешью, которую он старался скрыть, зачесывая волосы назад. Выглядело это смешно. Плюс ко всему, Суни имел на своем вытянутом лице, большой нос «картошкой» и серые глаза «навыкат» – круглые и большие. В момент появления Джила в кают – компании, майор Суни стоял возле барной стойки и что – то там колдовал.

Свет над пустующими столами был приглушен, отчего атмосфера в кают – компании казалась не по – утреннему сонной.

Джил сел рядом с Гуэном, поздоровался с Молли.

Та молча кивнула ему второй раз.

– Опять нос кровил? – Спросил Джила врач: – Просто запах крови.

– Да.

– Таблетки, которые я тебе дал, пьешь?

– Пью.

– По часам? – Гуэн поставил кружку на стол, смотрел на Джила с ленцой.

– Ну…

– Ну и дурак.

– Я забываю.

– Если потечет в твоей дурацкой башке, то забывать будет нечем.

Лория хихикнула и подмигнула Джилу правым глазом. Она часто вела себя не как ученый и главный инженер.

Так о ней думал Джил.

К их столу подошел майор. Сначала он поставил на стол высокий стеклянный бокал, потом кивнул Джилу и уже, садясь в кресло рядом с Лорией, поздоровался:

– Здравия желаю, капитан.

– Доброе утро, майор, – ответил Джил.

Суни любил, когда к нему обращались таким образом – «майор». Обращение «Суни» или «Джок» им приветствовалось, но в определенные моменты. Например, за обедом он был не против обращения к нему «Суни» и считал не уместным – «майор». Зато его лицо становилось почти счастливым, если перед сном ему сказать – «до завтра, Джок». В этой манере обращения у него была какая – то своя система и Джил долго и с неохотой в ней разбирался первые недели полета. В остальном Джок Суни не отличался какой – либо чудаковатостью, был часто чопорным, как старый дед, иногда ворчал. Гуэну он жаловался на боли в спине, но ни разу не пришел к нему с этими болями на прием, но со вторым врачом экипажа – зарянкой Тресой Игой, всегда держался бодрячком и частенько отпускал двусмысленные шуточки.

Джил подозревал, что Треса Ига нравилась Суни.

Еще майор любил вино.

– Должен вам заметить, капитан, – начал говорить майор, поднимая свой бокал ко рту: – Вы странный капитан.

– Он и зарянин, странный, – произнес Гуэн усмехнувшись.

– Почему я странный, по – вашему?

– Вы, капитан, не можете держать дисциплину на корабле в стальных клещах, – Суни сделал большой глоток из своего бокала, ярко – бордовой жидкости в бокале изрядно уменьшилось: – Можно сказать, что вы действуете на экипаж раслабляюще. С самого начала поставить все на «ты»… Я понимаю, вы не военный человек, привычка – вторая натура, но у нас боевая экспедиция и такое панибратство может привести к плачевным результатам.

– Майор, – Джил улыбнулся: – Я совершенно спокоен за судьбу нашей экспедиции, зная, что у нас есть железные парни вроде вас. Старая гвардия не выдаст.

– Зря ерничаете, – майор Суни был доволен: – Если приспичит, я не посмотрю на вашу должность и скажу открыто…

– Как дела с нашими орудиями? – Спросил его Джил: – Не намок ли порох?

– Не намок. – Майор покрутил бокал в руке, сказал: – Мои парни сделают все, как надо. Если прижмет. Вот знаете, что меня радует на «Стреле» больше всего?

– Отсутствие прежнего начальства, думаю? – Гуэн смотрел в сторону Суни: – Кажется у вас на «Упрямом» были какие – то разногласия с капитаном.

– Сплетни, – отмахнулся майор: – Вымыслы завистников и дураков. На «Стреле» меня больше всего радует… вино! У нас на крейсере давали не вино, а натуральное пойло. Единственный день в неделе, когда можно отдохнуть от несения службы, был омрачен именно этим. А здесь… – он заинтересованно глянул в свой бокал: – Здесь поработали настоящие знатоки дела! Спецы. Вино подбирали со вкусом и, что там говорить, со знанием специфики… Мда. Специфики. Доброе вино. Хорошее.

– Майор, – Джил смотрел на того: – С самого начала, я сказал, что в кают – компании порядок общения будет свободным от чинов и званий, но вы упрямый.

– Для меня слово капитана – закон, но… – Суни глянул на Джила поверх своего бокала, потом отпил глоток вина и закончил: – Но личный подход к делу – важнее. Субординация, это не просто формальность, это…

– Майор, вы рано начали. – Гуэн критически смотрел майору Суни в его краснеющее лицо: – Еще нет девяти утра, а вы уже навеселе.

– Доктор, у меня выходной, я должен расслабиться, чтобы остальное время быть в исключительной форме!

– Вы уже пьяны, – и Гуэн громко рассмеялся.

– Это для вас девять часов – утро, а я с пяти часов на ногах. Привычка, знаете ли. Мда. Так, о чем мы?

– О порохе, – сказал Джил.

– А-а-…, порох… – непонимающе протянул майор: – Это было в старину… А что вы этим хотели сказать, капитан? Ну – порох. Что – порох?

* * *

– Значит «Барьер» работает нормально. – Произнес Гуэн, всматриваясь в лицо Лории Молли: – Без сюрпризов.

Майор давно ушел, оставив на столе свой пустой бокал.

Время было – 10.48.

– «Барьер» работает в расчетном режиме, док, – ответила та спокойно: – То, что с нами происходит, с «Барьером» никак не связанно.

– Я читал о действии вашей установки на живые организмы, Лора, – флорианин не сводил с нее своих кошачьих глаз: – «Слабые нарушения в системе кроветворения и сосудов», так там было сказано.

– Слабые – да.

– Я не считаю проявление носовых кровотечений, «слабыми проявлениями». Могу дать вам ознакомиться с анализами крови экипажа. Есть еще исследования внутренних органов внешними устройствами. Наметилась устойчивая тенденция к патологии. А нам еще долго лететь.

– Доктор, я не врач, я техник и физик. Результаты испытаний «Барьера» изучались самым тщательным образом…

– Но не в полной мере. Так?

– Есть методика…

– Я понимаю, понимаю. Физик из меня, прямо скажем – никакой, но я могу вас заверить, Лора, если динамика воздействия «Барьера» на экипаж сохраниться в той – же прогрессии, то к Объекту «Стрела» долетит без нас. – Гуэн постукал острым когтем указательного пальца левой руки по столу – тук, тук, тук: – Конечно – же, это худшее мое предположение, но оно имеется.

– Я уверяю вас, док…

– Может Объект на нас так влияет? – Произнес Джил, обращаясь сразу к Кха и Молли: – В принципе, мы не знаем о нем ровным счетом ничего. А «Стрела» уже очень близко к нему, по космическим меркам, мы буквально в двух шагах от цели.

Молли промолчала.

Она смотрела на Джила, без каких бы то ни было эмоций.

Кха пожал своими плечами, произнес:

– Я не знаю, что именно нас убивает, но если так будет продолжаться и дальше, то все зря. И надежды, нас пославших к Объекту, и собсно наш полет, тоже.

– А я знаю, – Лория встала из – за стола, взяла в руки свою чашку с блюдцем и направилась в сторону барной стойки, где высился автомат пищеблока: – Что сейчас я иду принимать душ и через час жду капитана на десятом уровне. Джил, у нас сегодня контрольная инспекция «Барьера». Просьба не опаздывать!

Поставив посуду в окошко автомата, она спокойно вышла из кают – компании, не закрыв за собой дверь.

– Хм. – Джил выпрямил под столом ноги, потянулся: – Денек будет.

– Сны по – прежнему снятся?

Он не сразу ответил Гуэну.

Помедлив, Джил сказал:

– Сняться. А тебе?

– Сегодня я видел смерть Флории, Джил. Там, во сне, погибли все мои родные и друзья. Флория умерла в ядерном огне. Ее убил крейсер «Упрямый».

– Я видел Зарю. Как бы глазами своего сына. – Джил замолчал.

Флорианин хранил молчание.

Его кружка уже долго стояла нетронутой.

– На Зарю сбросили Искусственную Звезду. Там во сне. Это Объект. Он каким – то образом стал влиять на нас, Гу.

– Мы стали ближе к нему. – Флорианин казался спокойным: – Я думаю об этом.

– Об Объекте?

Гуэн Кха прямо посмотрел в лицо Джила, произнес:

– О смерти Флории.

– Я думаю, что это ложь, Гу. Мы уже близко подобрались к Объекту, и он не может допустить, чтобы «Стрела» достигла цели. «Барьер» сдерживает его влияние на нас, но видимо недостаточно.

– Посеять панику? Чтобы мы сами развернули корабль? Или передрались? Ты это хочешь сказать?

– Это. Подумай сам, Гу, такое просто не может быть с нашими мирами. Это невозможно!

– Почему?

Джил не ожидал такого вопроса от врача и несколько растерялся.

– Почему, Джил, этого не может быть?

– Потому, что это слишком чудовищно. Это невозможно. Подумай сам. С начала сны про гибель Акавии, теперь Заря и Флория! Ты можешь допустить хоть каплю такой возможности в реальной жизни? Я – нет.

– Слишком масштабно. Да?

– Можно и так сказать. А главное, очень… вовремя. За полтора месяца до конца полета нас начали одолевать подобные сны! Он просто в истерике. Объект.

Гуэн Кха чуть помедлил, потом глубоко вздохнул и произнес:

– Я тоже так думаю, Джил. Слишком масштабно и слишком вовремя. – Он наконец взял в руку свою чашку и сделал из нее пару глотков: – Чай здесь тоже хорош, не только вино. Тебя ждет Лория, Джил.

– Да. Мне пора.

Джил вышел из кают – компании в скверном настроении.

Он пытался убедить себя в правоте слов, которые только что сказал флорианину, но не имел в этом полной уверенности.

Джил гнал от себя сомнения.

Он добрался на лифте до десятого яруса «Стрелы» и выйдя на лифтовой площадки, встретился с Лорией Молли. Облокотившись о перила лестничного марша, ведущего на нижний ярус, женщина без выражения на лице смотрела на приближение Джила.

– Веди меня в свой замок, о принцесса, – он улыбнулся.

– В покои, ты хотел сказать. – Лория холодно смотрела в лицо Джила.

– Мнэ… Это шутка, Лора.

– Ясно. Пошли.

Они доехали на лифте до восемнадцатого яруса космолета – молча вышли на светлой, с бежевыми стенами площадке, и спокойным шагом двинулись по широкому, главному коридору, мимо наглухо закрытых, малинового цвета, дверей. На дверях были прикреплены белые, глянцевые таблички.

Джил прочитал несколько из них, пока молча шел рядом с Молли – «силовая – 1», «силовая – 4», «картограф», «центральная АР»…

– Лори, что ты думаешь о «волне»?

– Ты о погибшем старинном космолете?

– Да.

– Ничего не думаю. Это могло быть, что угодно. «Вторая волна»… – женщина пожала плечами: – Что угодно. Возможно это было нечто, что с ними произошло, и что они назвали «волной», возможно «волна» – это понимание их переживаний – галлюцинаций. Мы этого никогда не узнаем.

– Ты так думаешь?

– Нас защищает «Барьер». Если хочешь узнать, что такое «волна», можем его отключить. Я даже уверенна, что мы узнаем о этой таинственной «волне» не меньше, чем знали те – древние. Только это будет нашим последним знанием. – Лория Молли усмехнулась и мельком посмотрела на идущего рядом с ней Джила: – У нас и без старинных шарад хватает своих забот.

Джил немного помолчал, и все – таки спросил ее о том, что давно уже вертелось у него на языке:

– Лора, у тебя нет… видений?

– Нет у меня видений. А что, тебя мучают призраки? – В ее шутливом тоне Джил уловил нотки нервозности.

– А кошмары? Тебе не снятся странные сны?

– Со своими снами я разберусь как – нибудь сама, капитан.

– Я хотел сказать… Возможно тебя беспокоят сны личного характера, какие – нибудь острые переживания. Противоречия.

– Джил. Тебе и всем остальным в моей личной жизни нет места. Занимайся своими делами, а своей личной жизнью я буду заниматься сама. Договорились?

Он промолчал.

Они свернули влево и пошли вдоль пустой зеленой стены, с одной стороны, и стеклянной, с другой. За стеклом, словно за витриной, в темноте пустых отсеков виднелись непонятные приборы, столы и нагромождения контейнеров.

– Значит ты уверенна в надежности «Барьера».

– Совершенно. Я допускаю, что Объект все – таки может, хоть и незначительно, но влиять на наше сознание. И только. Того, что произошло с тобой и твоим экипажем в Ледовом Поясе, здесь быть не может. Мы дойдем до цели, сбросим с крейсера ракету с «Хлопком» и вернемся домой. Я это знаю. А ты, Джил, слишком много сомневаешься для капитана крейсера. Может в рейдах буксировщика это и нормально?

– С экипажем стали происходить необъяснимые происшествия.

– С «экипажем», это надо полагать, с тобой?

– И со мной тоже.

– Хм.

– Либо твой «Барьер» не такой уж безопасный, как нам говорили, либо Объект смог преодолеть защиту «Барьера».

– Повторяю – это невозможно. – Она устало вздохнула: – Уясни себе – «Барьер» надежен и безопасен. Есть, конечно побочные эффекты его воздействия на живые организмы…

– Кровотечения участились. За последнюю неделю, особенно.

– Переживем, Джил. Ты – странный капитан.

Они добрались до конца коридора и оказались в просторном помещении перед фильтрационным шлюзом, ведущим в ангар с установкой «Барьер».

На стене, слева от большого, квадратного люка, висел предупреждающий плакат – «вход разрешен только в сопровождении капитана корабля, и только главному инженеру установки». С правой стороны, находился другой плакат, красно – черный – «Барьер».

Джил и Лория остановились перед бронированным люком.

Ярко светили световые панели, их белый свет играл расплывчатыми бликами на глянце белого пола.

– Чувствую себя здесь «пятым колесом». – Джил зачем – то поправил ремень с пристегнутой к нему кобурой, скомандовал громко: – Открыть люк!

Люк почти бесшумно, отъехал в сторону, открывая вход в фильтр – шлюз. Спустя пять минут, оба прошли шлюзование, и вышли в ангаре установки.

Джил был здесь несколько раз – большое, ярко освещенное помещение установки «Барьера», не имело лестничных маршей и ярусов обслуживания. В кубическом пространстве ангара, со сторонами сто пятьдесят метров каждая, были установлены панели, в которых угадывался антиграв. Находясь на расстоянии нескольких метров друг от друга, панели образовывали собой огромную сферу, внутри которой висел в воздухе, ни к чему не прикрепленный кристалл – диаметром в рост человека, граненый и ярко – белый, он сверкал своими четкими гранями, разбрасывая во все разноцветные лучи – чистые, однотонные, фиолетовые, красные, желтые, синие… Кристалл был очень красив. Невозможно красив – сказочно. Джил мог подолгу неподвижно стоять в стороне, глядя на игру света на его гранях, на брызги радуги в сердце «Барьера».

По сути кристалл и был тем самым «Барьером», его сердцем, его сутью.

– Каждый раз прихожу и любуюсь им, – произнесла Лория, глядя на установку: – Даже не верится, что я лично присутствовала при его рождении.

– Да, красив. Каким по счету он был?

– Восьмым. У семи изготовленных кристаллов была нарушена внутренняя структура. Но этот – совершенен. Иногда мне кажется, что он слышит и видит меня.

– Лора, это просто большей кусок углерода. Алмаз. Камень.

– Да. Камень, – женщина задумчиво посмотрела в лицо Джила, промолчала и отвернулась.

Слева у стены стоял широкий, с большим, вытянутым экраном, пульт управления, от которого к блок – панелям антиграва тянулись толстые, желтые кабели. Женщина направилась к пульту. Джил остался стоять на месте, разглядывая кристалл.

Было в «Барьере», что – то завораживающее, такое от чего трудно отвести взгляд. Хотелось смотреть на игру света, вглядываться в то, что сверкало, ускользало от взгляда внутри кристалла, словно играло, звало…

– Красиво.

Лория Молли подошла к пульту управления «Барьером», села в кресло оператора – глубокое, темно – коричневое, с высоким, мягким подголовником и коснулась пальцами клавиш.

Джил ожидал какой – то реакции в установке от манипуляций женщины, но все оставалось по – прежнему.

В ангаре было тихо и спокойно.

Пахло озоном, как на Заре перед грозой.

– Лора, а твой маленький аналог Объекта не выкинет какой – нибудь неожиданный фокус?

– Что? А… Нет, нет. – Она, не поворачиваясь в его сторону, изучала показания приборов: – Объект излучает ун – излучение. Мы еще только научились его регистрировать, пробуем… В общем, вся идея с «Барьером», как защитой от воздействия Объекта, проста. Мы создали аналог Объекта, который работает, ну скажем, в определенном диапазоне ун – излучения и вызывает резонанс – разрушает структуру импульсов Объекта. Антиграв увеличивает массу кристалла…

Она замолчала – Джил ей мешал.

– Ну, аналог этот, не совсем аналог. – Джил немного прошел вперед в сторону «Барьера», и остановился в двух шагах от нарисованной красной линии на полу, обозначавшей зону запрета – дальше подходить к установке было опасно.

– Объект имеет «гирю», мы так это назвали, – она покачала головой: – По данным радиотелескопов, у Объекта имеется некое ядро. Скорее всего из тяжелых металлов. В виде гири. Образно говоря… Но это ничего… Да, ничего.

Лория снова замолчала. Ее пальцы лежали на клавишах управления.

Джил разглядывал висевший в воздухе кристалл.

Радужные блики – яркие, разноцветные, блуждали по полу, отражались на его комбинезоне.

Джил потерял счет времени.

Он замер, любовался игрой света в чистейшем, словно хрусталь, кристалле.

– Я бы хотела изучить Объект. С его орбиты. Он уникален. Но такой возможности не будет.

– Не будет.