Текст книги "Звезда Надежды (СИ)"

Автор книги: Вячеслав Багров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 22 страниц)

ЧАСТЬ ВТОРАЯ. Начало конца

Глава первая. Поздний визит

Был полдень.

Светило стояло в зените, огромный ярко – оранжевый шар, лил вниз зной и слепящий свет. Сжавшаяся под Джилом его тень, наверное, то же изнывала от жары.

Космодром Северный – бетонное море, уходящее до самого горизонта, раскалился и раскалил неподвижный воздух. В голубом, прозрачном небе ни облачка.

Жаркий воздух над бетоном дрожал.

Слева от Джила стоял пассажирский космолет «Полюс» – тонкий, устремленный ввысь, на могучих опорах – амортизаторах. Пассажиры «Полюса» давно покинули корабль, трап убрали и он одиноко и сиротливо ожидал следующий рейс.

Справа, толстый, как объевшийся кот, громоздился прижимистый транспортный космолет дальнего космоса. На его покатом боку сияло белыми буквами насмешливое название корабля – «Снежинка».

Снежинка.

Что – то он, о нем слышал.

Джил усмехнулся, поправил на плече лямку тяжелой, синей сумки. В ее недрах покоился прозрачный контейнер с парусником.

Для Джила – младшего.

Джил шел мягкой, пружинистой походкой. В белой рубашке с короткими рукавами, светло – бежевых брюках и таких же бежевых сандалиях на босую ногу. Он всегда шел до здания космо – вокзала пешком. Сначала от корабля до Диспетчерской Джил доезжал на служебном автобусе, сдавал отчет, и уже оттуда двигался к космо – вокзалу.

Такая у него была традиция.

Прощание с космосом и встреча с Зарей.

Словно ему нужно было время, чтобы привыкнуть к родному небу, родному миру, привести свои чувства в новый порядок, где есть только это небо и этот мир, где он снова обретал жену и сына.

Традиция.

В этот раз Джил подал рапорт об отставке.

Вместе с отчетом о полете.

«Я, Джил Ри, капитан космолета – буксировщика «Дальний», выполняющего рейсы в Глубоком Космосе, приписанного к базе номер 291, заявляю о своей отставке и сложении с себя…»

Джил снова улыбнулся – легко и непринужденно, как будто сделал нечто давно им вынашиваемое в мыслях, созревшее и только теперь реализованное.

Семья будет рада.

Теперь никаких долгих рейсов.

Он устроится куда – нибудь на пассажирские перевозки, благо его там с радостью примут…

Три километра от Диспетчерской до космо – вокзала, полчаса знакомства со своим миром, новая встреча с самим собой.

Джил посмотрел вперед.

Темно – синий купол космо – вокзала высился перед ним огромной полу сферой, сверкал стеклом высоких окон и там, на хорошо различимой площадке, замерли в ожидании пассажиров, толстые «сигары» авиагравов. Две высокие эстакады скоростных поездов застыли в дрожащем воздухе, высились над ослепительно сверкающим бетоном двумя желтыми, прямыми, как стрела, ветками.

Одинокая фигурка двигалась Джилу навстречу.

Дана.

На ней было летнее легкое платье – салатового цвета, с белым, тонким пояском на талии. Ее белые туфельки мелькали в такт ее шагам. Светлые волосы Даны казались пухом одуванчика.

Дана – ландыш.

Дана – одуванчик.

Встретились.

Джил хотел поцеловать жену, но она мягко отстранилась, сделала шаг назад.

Лицо Даны было спокойным.

– Что – нибудь с Джилом?

– Нет, – Дана отвела рукой, спадающую ей на глаза светлую челку: – Он в детском лагере. Отдыхает. Я встречаю тебя одна, Джил. Здравствуй.

Они смотрели друг другу в глаза, и между ними возникла некая звенящая неопределенностью, пустота.

– Пойдем, – сказала она.

Они двинулись к космо – вокзалу, не спеша.

– Я подал в отставку, – Джил попытался улыбнуться ей, но улыбка получилась неискренняя: – С Глубоким флотом покончено.

– Я рада за тебя, Джил. Ты кое – что начал понимать.

Она какое – то время молчала, шагая рядом с ним – легкая, спокойная, чужая.

– Джил. Я ждала тебя годами. Ты должен знать – мы уже не муж и жена. Я ушла от тебя к другому человеку и мы любим друг друга. Я не упрекаю тебя ни в чем, просто так не могло тянуться вечно – ты в космосе, у тебя своя жизнь, а я с Джилом – младшим здесь одна, брошенная.

– Что? Ты…

– Джил, ты слышал. Теперь я любима и я люблю. Это все, что тебе надо знать, Джил. С сыном можешь встречаться, когда захочешь. Он очень любит тебя, Джил, очень тебя ждет. Всегда. Я привезу его в твой родительский дом. Это его парусник? – Она мельком глянула на сумку Джила: – Я не хочу, чтобы мы с тобой стали делить сына, это жестоко и неправильно…

– Да. Неправильно.

Она продолжала говорить, обращаясь к Джилу спокойно, не нервничала, как будто все слова уже были заранее обдуманны ею, приготовлены для него.

Но Джил уже не слушал ее.

Он видел перед собой светящуюся глыбу астероида, висящую в черной пустоте, когда челнок уносил их к «Дальнему» – прочь от железного мертвеца, и слушал свои мысли, которые думал в тот момент – горячие от ярости и стыда:

«Я не забуду вас никогда. Не забуду, не забуду…»

Он остановился.

Мир, его родной мир, не принял его. И это небо не стало своим, как прежде.

Мир осыпался к его ногам острыми, сверкающими осколками, с грохотом, звоном и лязгом.

Дана прошла несколько шагов вперед, потом остановилась и, оглянувшись назад, сказала:

– Ты опоздал, Джил. Ты опоздал жить.

Она ушла.

Джил стоял, как истукан – не двигаясь, почти не дышал.

Он стоял глядя перед собой, стоял, сдерживая рвущийся из груди крик.

Глава вторая. Ты – обронил

Уже вечерело.

Светило – большое и яркое, коснулось своим краем горизонта. Там, за заросшей травой ложбиной, начинался глухой, темнеющий лес, а слева под пологим холмом, текла тихая, темная река.

Он шел к лесу, не оглядываясь по сторонам, шел не спеша, слушая щебет далеких, невидимых птиц, смотрел на сухую, шуршащую под его ногами траву, вдыхал запахи цветов и сухой, пыльной земли.

На кожаном поясе Брика болталась бьющаяся о его мохнатую ляжку алюминиевая, плоская фляжка, небольшая сумка тянула правый бок.

Дул тихий спокойный вечерний ветерок и Брику казалось, что этот мир – шумный и крикливый, успокаивался, погружаясь в дрему, готовился уснуть до следующего утра.

Так всегда.

На смену буйству приходит усталость.

Он вспомнил свою молодость и тот необузданный подъем сил, который толкал его вперед, нес на своих руках в неизведанные дали мира, внушал ему чувство радости и надежды на новое, доброе.

И еще было любопытство.

Брик в юности был любопытным драком.

Пока с возрастом к нему не пришел опыт.

Он достиг леса, свернул влево к реке, и пошел мимо деревьев и кустов, собирая мехом сухие, колючие репьи.

От реки тянуло сыростью и влагой, там он останется на ночлег.

Место Лайксу.

Здесь она умерла.

Отсюда она ушла в другой мир, к другому небу, к другому Светилу.

Брик давно не был здесь.

И еще.

Он часто думал, глядя на звезды, когда рядом с ним никого не было, и ничто не могло вторгнуться в его чувства и мысли, помешать думать о ней – помнит ли она его сейчас? Думает ли о нем? Может в том далеком, не доступном отсюда мире, память о прошлом стирается так же, как вчерашний, полный событиями день?

Что он теперь для нее?

Брик верил – они встретятся, там, очень далеко, в мире, который нельзя увидеть с Ора, даже если сильно захотеть, нельзя потрогать, осязать, но можно, если тихо сидеть в ночи, когда вокруг нет никого, кроме звезд, то можно услышать тот мир, и даже на мгновение прикоснуться к нему – незримому, вечному, легкому, как летящий пух деревьев.

Он вышел к реке.

Вода в ней потемнела – тихое течение, почти не слышимый шелест волн о глиняный берег. Пахло водорослями и рыбой.

И было свежо.

Он шел по самой кромке воды и за ним оставались круглые следы лап – ног. Промокшие и отяжелевшие от воды, редкие ветки – почерневшие, без листьев, лежали в глине, блекло отсвечивали.

Было спокойно, тихо и торжественно.

Брик дошел до небольшого холма, за которым сразу начинались деревья леса, остановился у старой, кривой коряги, торчавшей из воды в шаге от берега и тихо вздохнул.

Он постоял так, глядя куда – то в глубь темной воды и произнес:

– Здравствуй.

Брик прислушался к себе.

Не было горечи и чувства утраты. Ему было хорошо и покойно, словно он пришел откуда – то издалека домой.

Отойдя под земляной бугор, из которого торчало одинокое, лысое деревце, Брик тяжело опустился на жухлую траву и, откинувшись назад, прислонился к стволу дерева, закрыл глаза.

Еще рано.

Еще не видны звезды.

Их еще загораживает темнеющее, синее небо Ора.

Лайксу.

Конечно же, ее здесь не могло сейчас быть. Но Брик верил, что в то время, когда он думает о ней, то там, в далеком радостном мире, Лайксу вспоминает о нем, и они словно приближаются друг к другу, знают мысли и чувства друг друга, могут взяться за руки и идти куда – то, ни о чем не заботясь – просто и легко…

Брик уснул.

Ему снился сон.

Высокое синее небо, наполненное звоном покоя, висит над ними – вечное, мирное, и они с Лайксу идут рядом, и свежий ветер обдувает их лица, и впереди только мир и простота жизни – легкой и радостной.

Разве они расставались?

Нет.

То был сон – дурной, нехороший сон, который гонится прочь осуществленной надеждой, и уже не помнится, потому, что они вместе и никогда не расстанутся…

Он проснулся внезапно, от голосов – резких, чуждых, лишних здесь. Брик открыл глаза и еще, не придя в себя ото сна, заморгал часто, не понимая, как он здесь очутился.

Луна заливала все вокруг бледным, стальным светом, разделяя краски и оттенки мира на черное и светло – серое, вода в реке блестела, как гладкий металл.

Их было пятеро.

Люди.

Они стояли рядом с Бриком, в нескольких шагах – по двое с каждой стороны и один прямо перед ним – тощий, в расстегнутой светлой рубашке, он держал в левой руке рюкзак, а в правой удочку, уперев ее рукоятку в землю.

Брик медленно поднялся.

– Он все – таки проснулся, – произнес один из тех, что стоял слева от Брика: – Ночь, а он спит. Мышей не ловит.

Брик смотрел на тощего, смотрел не понимая, чем тот привлек его внимание.

– Он уже поужинал, – голос справа, насмешливый и низкий: – Драку много есть нельзя, а то он разжиреет и не сможет таскать свой толстый зад.

Прозвучал общий смех.

Тощий смотрел на Брика молча и на его губах – узких и тонких, блуждала задумчивая улыбка.

Брик вдруг понял, что его привлекло в тощем рыбаке – запах.

– Он, что тут один? – Спросил второй, стоявший слева: – И не боится темноты?

– Ему незачем бояться. Кому нужна его старая, линялая шкура?

– Так он вроде бы не стар. И пушистый.

– Нет, мне кажется он облезший. Может даже блохи есть.

– Блохи? Нет. Блох он давно выкусал. Поел и лег спать.

Снова дружный смех.

– Он молчит. Может это не говоряший кот? А, Шек? Может они мутируют и превращаются в обычных котов?

– Кто его знает, блохастого, может и немой. Эй, скотина, ты немой?

Запах шел от тощего.

Тот запах.

Запах, который Брик запомнил навсегда, как боль от прикосновения раскаленного железа, как детский, ночной кошмар.

Запах медальона, давно выветрившейся, но не забытый Бриком.

– Точно немой. И в такой пушистой шкуре. Рук, тебе шкурка не нужна? Под ноги у камина – самое то!

– Камина нет.

– А ты сделаешь камин. Шкура зато уже есть.

Брик полез в свою сумку, висевшую на поясе, достал из нее почерневший от времени стальной медальон, подержал его в руке и бросил под ноги тощего рыбака, сказал:

– Ты обронил.

Тот нагнулся, взял медальон в руку, повернулся к свету Луны, и присмотрелся. Брик не видел черты его лица. Возможно они изменились, возможно тот вспомнил свою потерю.

– Что он там тебе бросил?

Тощий рыбак с поспешностью сунул вещицу в карман своей рубашки, небрежно ответил:

– Дрянь.

Но Брик услышал в его голосе надлом, какой бывает с людьми, пытающимися скрыть беспокойство.

«Помнит ли она меня?» – подумал Брик.

Он стоял перед этими, замолкшими вдруг, людьми, когда слева на него обрушился первый удар – в бок, колющий, пронзительный. Воздух из его легких вылетел – с хрипом, со смешным иканием, над головой драка блеснула справа сталь второго ножа. И снова удар – в спину, под правую лопатку.

«Лайксу…»

Он чуть присел, но удержавшись от падения, снова распрямил подкосившиеся ноги, поднял голову.

«Помнит ли?…»

Удары посыпались одновременно – ослепительные в своей боли, душные, муторные.

Он все еще стоял, не двигаясь, как изваяние – упрямо глядя перед собой в никуда. Весь мир, вспыхивающий искрами разноцветной боли, закрутился вокруг Брика, наполнился удушающей дурнотой, его качнуло в сторону и вдруг стало легко.

Легко и просто, когда перед тобой только хорошее, только радостное…

Брик не почувствовал, как при падении, уткнулся своим мохнатым, покрытым шрамами лицом, в сырую, вонючую глину берега, не заметил впившихся в шею, длинных, охотничьих лезвий ножей.

Вот, он уже идет к ней навстречу, заранее улыбаясь, готовый встретить свое счастье… Высокое – высокое небо над головой – голубое, яркое, новое. И веяние чистой прохлады…

Драк Брик умер.

Глава третья. Тайное сборище

В просторном, с низким потолком помещении древнего бункера, где за большим, вытянутым столом из красного дерева, сидели собравшиеся, было жарко и душно. У закрытой, бронированной двери, неподвижно застыли четверо офицеров Космической Безопасности – два зарянина и двое флориан. У противоположной к двери стены, сидя на стульях, скучали три человека в серых, строгих костюмах, а рядом с ними был поставлен большой, окрашенный в черный цвет ящик, с двумя мощными ручками по бокам. Сверху ящика, на его гладкой, черной крышке, мигал зеленый огонек сигнального индикатора.

– Это немыслимо, – Ын Сый, секретарь ССМ по связям с общественностью, худощавый, с вытянутым лицом, сорока трехлетний человек, сидел за столом, скрестив пальцы рук и положив их перед собой, смотрел на сидевшего напротив флорианина: – Как? Нет, я конечно же, понимаю, нам уже доложили из группы Скалта Бо… Три с половиной миллиарда человек в одночасье превратились в полных идиотов! Акавия – один из ведущих миров Содружества, уже…

– Ын, – седой флорианин, член ССМ – Хмро Чил, нетерпеливым жестом мощной руки – лапы, остановил речь Ына Сыйя: – Оставим Акавию. Дойдем и до нее, – он посмотрел на сидевших за столом, сказал: – Из четверых введенных в курс дела членов ССМ, двое здесь. Любое решение нами принятое сейчас, будет одобрено и отсутствующими. Давайте уже перейдем к конкретике. Катастрофа на Акавии – предмет постоянных обсуждений. Мы собрались здесь не за этим.

Скалт Бо провел ладонью по своему вспотевшему лицу, проговорил недовольно:

– Неужели нельзя было собраться в другом месте? Ведь духотища!

– Бункер старый, – молодой зарянин, блондин, с маленькими рыжими усами, начальник космической связи, пожал плечами: – Не успели подготовиться. Все наспех. Вентиляция не настроена…

– А… – Скал Бо устало вздохнул: – Решать надо сейчас. Неизвестно как, пойдут события дальше. Если ССМ вдруг решит использовать новый крейсер для других нужд, то наше тайное общество, несмотря на наличие четырех членов ССМ, раскроется. Дело рухнет.

– Арестуют, – подъитожил сидевший с противоположной стороны член Совета Безопасности, Ник Клик – высокий, тридцати восьмилетний зарянин, с широким шрамом на левой щеке. Его черные волосы были коротко подстрижены, маленькие зеленые глаза смотрели холодно: – В сложившейся ситуации нас всех ждет суровое наказание.

Всего за столом собрались восемнадцать заговорщиков – одиннадцать людей и семеро флориан. Все они занимали ключевые посты в разных службах, были среди них и ученые.

– Ну до этого я думаю не дойдет, – сухо произнес Дикер Тал, сорокалетний зарянин, член ССМ – крепкого телосложения, брюнет, с зачесанными назад прямыми волосами: – Решение примем сейчас. Наше тайное сообщество уже четыре года ведет это дело, и рано или поздно будет раскрыто. Вопрос не в этом. Содружеству нанесен смертельный удар.

– Ну, Дикер, это вы погорячились. Смертельный, – на него смотрел начальник космических коммуникаций флорианин Сих По: – Акавия это еще не все Содружество.

– Вы в этом сомневаетесь? А я вот уверен – все мы обреченны. Если не предпримем решительных действий. Время идет.

– А что тут особо решать? – Произнес Скалт Бо: – Вы все ознакомлены с докладом нашей группы Психо – дельта, медлить нельзя.

– Скалт, – Хмро Чил посмотрел тому в лицо: – меня вот, что смущает. Ваша самоуверенность. По сути дела у вас нет прямых доказательств влияния Объекта на миры Содружества, одни лишь домыслы, и мы, как последние растяпы, пошли у вас на поводу, отдали в ваше распоряжение новый крейсер Содружества, который вы оборудовали и теперь тянете нас всех к неизвестному финишу.

– Финиш известен. – Скалт Бо глубоко вздохнул, заговорил с воодушевлением: – Наша лаборатория в Ледовом Поясе давно ведет изучение объекта. Вы все это знаете. Да, мы не можем до сих пор регистрировать то излучение, которое Объект посылает. Мы опираемся на следы, если можно так выразиться, на возмущения в изученном электромагнитном излучении, вызванные его воздействием. И за эти годы мы достигли многого!

– Кроме фактов, – хмыкнул директор ядерной промышленности, старый, со сморщенным лицом орианин Фод Дол: – Никто не знает, что вы там пытаетесь зарегистрировать. А крейсер уже снаряжен. Я всегда был против этой затеи.

– Тогда почему вы с нами, Фод? – Спросил его сидевший рядом с ним флорианин, начальник снабжения космического монтажа – КМ, Уш Аук.

– Потому, что много косвенных доказательств…

– Послушайте, – Дикер Тал начал раздражаться: – оставьте свои научные споры на потом! Мы так до утра ничего не решим. Через два дня назначен пленум ССМ и там обязательно коснутся вопроса о новом крейсере «Стрела». Для всех он переоборудован под лабораторию для изучения Глубокого Космоса и Ледового Пояса. Если Совет решит изменить его назначение, то мы не сможем уже хранить наш секрет. Головы полетят. Скалт, опишите вкратце ваш план.

Скалт Бо заговорил:

– План следующий. Крейсер «Стрела» должен стартовать к Объекту для его полного уничтожения. Мы полагаем, что Объект влияет на психику разумных существ, может ими манипулировать и, скорее всего, наделен разумом. Судя по нашим наблюдениям, Объект представляет из себя планету – гигант, состоящую из углерода. Фактически это огромный алмаз. Я уже об этом докладывал. Далее. Он способен генерировать и отправлять на большие расстояния, нечто вроде сигнал – кодов. Природа их не ясна, но факт остается фактом – сигнал – коды, это своего рода психическое воздействие на индивидуумы, сложная система тестов и запросов на действия облучаемых. Мы столкнулись с этим явлением лицом к лицу в Ледовом поясе полгода назад. Тогда из семи буксировщиков в секторе Лагуна погибли шесть. Единственный экипаж, которому удалось выжить, это экипаж буксировщика «Дальний». Думаю все присутствующие ознакомлены с докладом капитана «Дальнего» – Джила Ри, а также с докладами всех членов экипажа космолета. Еще несколько лет назад, группа Психо – дельта, собрав и проанализировав данные о природе и воздействии Объекта, предложила вариант его уничтожения, который я вам и озвучиваю. «Стрела» с отобранным экипажем, стартует по вымышленному курсу в сторону Ледового Пояса. Официальная легенда маршрута и маяков «Стрелы» будет представлена чуть позже. На крейсере установлена гравитационная бомба – «Хлопок». Ее мощи вполне хватит, чтобы полностью разрушить Объект. Для этого «Хлопок» достаточно взорвать в тридцати тысячах километров от Объекта. Также крейсер несет в себе энергетическую установку «Барьер», это защита экипажа от воздействия на него Объекта, и гарантия благополучного исхода всего предприятия. Так как сила взрыва гравитационной бомбы будет колоссальна, «Стреле» понадобится время, чтобы отойти от места взрыва на безопасное расстояние. «Хлопок» установлен на ракете с ядерным приводом, она и донесет бомбу до Объекта, а крейсер, выстрелив ракету с «Хлопком», сможет уйти на обратный маневр. Таков наш план. В принципе все готово к началу. Остается лишь дать делу ход. У меня все.

На минуту под высоким потолком бункера, воцарилась тишина, никто не проронил ни слова.

Пятидесяти трехлетний орианин, худосочный дядька в пестрой рубашке с короткими рукавами, совершенно лысый, с острым, похожим на клюв большей птицы носом, откинулся на спинку мягкого кресла и полез в карман своих бежевых брюк. Он извлек на свет жестяную коробочку с фотографией улыбающейся блондинки на плоской крышке, глубоко вздохнул и открыв коробочку, достал курительную трубку – черную, затертую, страшненькую.

Его звали Эноил Килик.

Он являлся куратором строительства крейсера «Стрела».

С виду покладистый и тихий человек, он мог при необходимости стать въедливым и требовательным.

– Я, собственно, – начал говорить Эноил Килик, глядя при этом на притихшего Скалта Бо: – Хотел задать один вопрос отцу проекта «Барьер». Скалт, что вы скажете нам, о последнем тестировании установи на добровольцах? Какое влияние ваш «Барьер» оказывает на людей и флориан? Только прошу вас без лишней научной тарабарщины. По существу.

При этом Килик поднес трубку к своему острому носу, с нескрываемым удовольствием вдохнул ее запах и полез в жестяную коробочку за табаком.

Свет световых панелей ярко – белый и ровный, придавал его лицу бледный и нездоровый оттенок.

Флорианин Хмро Чил, с неодобрением следивший за движениями Килика, недовольно шевеля короткими проволками своих кошачьих усов не вытерпел, фыркнул и сказал с раздражением:

– Эно, уберите эту мерзость! Невозможно дышать, уже на воняли. Вы единственный здесь, кто курит. Можете и потерпеть немного.

– Да, – проворчал, вытирая платком пот со своей лысой головы, Иил Мавр: – Дышать абсолютно нечем. Еще и вы тут со своей трубкой.

Килик занервничал, пряча трубку обратно в коробочку, сказал с насмешкой:

– Какие все нежные. Без пяти минут под арестом, а от табака нос воротят… Тайное сборище.

– Эно, и юмор ваш то же… – Иил сморщил лицо: – Каркаете.

– Ладно, – Эноил Килик снова обратился к Скалту Бо: – Прошу вас, академик.

– Я не академик.

– Ну, это все равно. Что там с вашим тестированием?

– Мы провели последнее тестирование за последние три года, – Скалт обращался сейчас ко всем: – Результаты считаю успешными. Добровольцы обследованы, оснований для тревог, лично у нас, нет.

– То есть ваш «Барьер» – безвреден?

– Ну… Совершенно безвредного ничего нет. Воздействие установки не критично. Могу предоставить отчет медицинской комиссии. А в двух словах… Имеет место быть мягкое воздействие на нервную систему и кровеносные сосуды, в том числе на органы кроветворения. Вам это, о чем – нибудь говорит?

– Имеет место быть, – Килик усмехнулся.

– Повторяю, все штатно. Есть незначительные отклонения, но они близки к норме.

– «Барьер» не запускался в полную силу, Скалт, – Килик склонил голову на бок, смотрел на Бо со стороны: – Какова его испытанная мощность? И продолжительность работы.

– «Стрела» находится вблизи Орутуса, и дать «Барьеру» полную мощность, значит нарушить всю навигацию сразу в нескольких секторах планетарного сообщения. Ходовых испытаний «Стрела» не проходила, для этого ее надо увести подальше от обитаемых миров, к Ледовому Поясу.

– Сколько, Бо?

– Пять процентов, семь недель.

– Жидковато для такой блестящей уверенности.

– Эно, мы не на кофейной гуще гадаем! Есть объективные данные исследований, динамика…

– С вашей динамикой мне все понятно. Вы, вообще уверенны в том, что «Барьер» не убьет экипаж?

– Уверен.

– То есть до Объекта они долетят?

– Они еще и назад вернуться. Целыми и невредимыми. А без «Барьера» можете сразу забыть об этой затее, без него «Стрела» сгинет, как сгинули до нее предыдущие экипажи космолетов, пытавшиеся подойти к Объекту. Гарантия абсолютная.

– Абсолютная…

– За надежность и безопасность «Барьера» – ручаюсь. Сам бы с ними полетел, но возраст… В список экипажа «Стрелы» включен наш специалист по установке «Барьер» – Лория Молли. Она прекрасно с ним справится.

– А что с предполагаемой мощностью вашей гравитационной бомбы, Скалт, – это, спросил Дикер Тал: – как – то все зыбко. Испытаний, понятное дело, не было. Одни расчеты.

– Взрыв будет достаточно удален от миров Содружества, – ответил тот: – Возможны возмущения на всех радио частотах. Есть у нас и горячие головы, допускающие, что ударная волна, если это можно так назвать, дойдет до обитаемых миров.

– Что тогда?

– Ничего. Возможны сильные магнитные бури в атмосферах. И только.

– Мда…

Помолчали.

– Скалт, а не разбросает наши миры, как мячики к чертовой матери?

Скалт уверенно улыбнулся, сказал:

– Не волнуйтесь, Дикер, не разбросает.

С противоположного конца стола заговорил зарянин Скил Лиф – молодой, смуглый брюнет, с тяжелой, квадратной нижней челюстью. В Комиссии по кадрам Флотов он занимал должность Первого Секретаря:

– Список экипажа не изменен?

– Нет, – ответил ему Скалт Бо: – Но у меня есть предложение о внесении изменения в этом списке.

– Кого?

– Капитан. Я хочу заменить капитана «Стрелы».

– Почему его?

– Рекомендованный капитаном Джил Ри, не может принять участие в экспедиции. Он ушел из Дальнего Флота, рапорт о его отставке прилагается. На контакт с нами не идет. Живет сейчас один.

– Ну, что ж, – Скил Лиф пожал плечами: – Значит нам надо определиться с кандидатурой нового капитана «Стрелы». Незаменимых нет.

– Есть, – спокойно, но твердо заявил Иил Мавр: – В данном случае, заменять капитана Ри некем. Это мое мнение.

– Иил, я понимаю, что… – Начал было говорить Клик, но Мавр его перебил, и теперь говорил, не скрывая раздражения.

– Не понимаете, Ник. Если захотите понять, то прочитайте отчеты экипажа буксировщика «Дальний». Не поймете – перечитайте еще раз!

– Иил, не надо мне грубить.

– Я говорю вам о реальном положении вещей, Ник. Анализ событий в Ледовом Поясе, однозначно указывает на причину, по которой экипажу «Дальнего» удалось спастись. Единственному из группы буксировщиков в том секторе. – Иил Мавр вытер платком свою лысину, потом лицо, потом шею: – Человеческий фактор. И у него есть имя – Джил Ри. Его поведение и настойчивость остановили воздействие Объекта на экипаж. Тут есть специалисты по изучению Объекта, они лучше меня расскажут об импульсах – кодах, импульсах – запросах.

Ник Клик повернулся в сторону Скалта Бо, спросил:

– Скалт, это ваши теории?

Скалт Бо смотрел хмуро.

– И мои тоже, – сказал он: – Но я не настолько категоричен в этом вопросе, как Иил. Изучением пси – воздействия Объекта у нас занимается, – он указал рукой на сидевшего рядом с ним дородного, белокурого дядьку, с короткими рыжими усами на добродушном, широком лице: – Руководитель отдела «О» – Гер Рер.

Рер улыбнулся Клику и произнес:

– Это мое утверждение. Не теория. Я – практик, а практика убеждают факты.

– И чем – же Ри особеннее других?

– Ничем. Но ему удалось отклонить разрешающий запрос Объекта на свои действия. Дело в том, что из – за гигантского расстояния, Объект не может непосредственно влиять на наш разум, не может диктовать нам модель поведения. Поэтому, он посылает нам нечто вроде запрос – программы, серию кодов, психо – тестов, основная задача которых, заставить чужой разум отказаться от своей привычной модели поведения, и тем самым разрешить этой программе взять над собой контроль. Это система фальшивых ситуаций – ловушек, и Джил Ри их отклонил. Все. Надо также учитывать то, что капитан – глава экипажа, маленького социума, и его выбор, так или иначе, становится выбором всех. Таковы условия программы Объекта. По крайней мере мы это понимаем именно так. Это очень грубое объяснение, но суть та же. Семь буксировщиков погибли. «Дальний» остался цел. Мое мнение относительно Джила Ри – неизменно, он должен повести «Стрелу» к Объекту.

– К тому же он крайне удачливый пилот, – сказал Иил Мавр: – И вообще удачлив. Нда.

– Вы сказали, что он не идет с нами на контакт, – с подозрением проговорил Хмро Чил.

– Он полетит, – Иил побарабанил пальцами правой руки по блестящей полировке стола: – У меня есть средство.

– Ри сломался, – бросил Скалт Бо: – Он уже не пилот.

Иил Мавр в молодости пилотировал тяжелые космолеты класса «С», и был одним из лучших пилотов на своей линии. Он был списан из пилотского состава после катастрофы. Тяжело переживал, но все – таки нашел в себе силы, что называется – встал на ноги.

К словам Скалта Бо, он отнесся, как к сказанному в свой адрес.

– Пилот всегда остается пилотом, Скалт. Джил Ри, полетит.

– Если мы сейчас примем решение относительно старта «Стрелы» к Объекту, – сухо сказал Дикер Тал: – то у вас будут только сутки, чтобы решить вопрос с Ри. Ждать мы не будем.

– Ждать не придется.

– Хорошо. – Дикер с усилием выдохнул, положил руки на стол и, посмотрев, на Скалта Бо, спросил: – Как обстоят дела с нейтрализаторами? Эти черные чемоданчики очень нужны на Акавии. Практически уничтожен один из наших миров. Надо хотя бы минимизировать воздействие Объекта на нас. Совет Содружества назначил старшим координатором на Акавии, Уаса Ло. Он вылетел туда три дня назад. Без нейтрализатора он беззащитен.

– Уас Ло с нами? – спросил его Сих По.

– Да. И он в курсе операции «Хлопок». – Дикер немного помолчал, продолжил: – Можно долго спорить о том, каким образом Объекту удалось лишить акавианцев разума, но мы обязаны обезопасить себя. Скалт, сколько устройств нейтрализаторов вы туда отправили?

– Восемьсот штук. Прошу учесть, что лаборатория «Психо – дельта» – не завод, наши мощности весьма малы. Но восемьсот устройств изготовлены и уже на пути к Акавии. Через неделю посланный нами космолет «Буря» прибудет на Акавию.

– Хе, неделя! – Молчавший до этого флорианин Ву Га – начальник диспетчерской службы, грубо рассмеялся: – Через неделю мы все станем арестованными. Наш маленький секрет, который мы хранили ото всех, четыре года, перестанет таким быть. Мое предложение – «Стрела» должна стартовать сегодня, завтра. Мы рискуем, вообще потерять контроль над крейсером. Как только в ССМ возникнут подозрения, нас всех сразу же отстранят от проекта «Стрела», ну, а потом… «Стрела» должна стартовать немедленно!

– Согласен, – Дикер Тал хмуро осмотрел собравшихся за столом: – Думаю, что время сейчас против нас. Катастрофа на Акавии может повториться на любом из наших миров. Скорее всего следующей станет Заря.

Скалт Бо отрицательно мотнул своей головой, сказал:

– Сомневаюсь. Удар был нанесен по Акавии не гадательнно. Это как – то связанно с их разработками перемещения в пространстве. Я имею ввиду, проект «Прыжок», о котором мы собственно ничего толком не знаем. Единственное, что нам известно, это хвастливое заявление посла Акавии в Совете Содружества.

– Да. Громкое заявление. – Дикер Тал откинулся на спинку своего кресла, повел плечами: – Возможность перемещения в пространстве, в секунду реального времени и практически на любые расстояния. Слишком громкое заявление. Доказательств никаких.

– Они бы были, Дикер. – Скалт смотрел на того прямо: – Если бы Объект их не уничтожил. Я кое – что слышал о проекте «Прыжок». Руководство Акавией решило выйти из Содружества, именно рассчитывая на перспективы «Прыжка». Они заявили о начале экспансии во вселенную, о скором строительстве новых космолетов, мгновенно перемещающихся по галактике, в любую нужную точку.