Текст книги "Плач кукушонка"

Автор книги: Вольдемар Грилелави

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 24 страниц)

Грилелави Вольдемар
Плач кукушонка

Глава первая Цепная реакция.

1

Влад нервно курил и мысленно бранил себя за безвольный характер, или просто размазня, как любит выражаться молодая жена, которая и стала супругой благодаря бесхребетности Влада. Если бы после подписания договора о полном прекращении с первого января табака курения и папирос сосания, он не сорвался на третий день и не закурил, то и в дальнейшем течение его равномерной жизни приобрело бы в корне противоположные направления и нюансы. Это он в тот роковой день вышел на улицу покурить, когда проходящий мимо однокашник Володин предложил сходить в Дом Культуры на танцы. Трезвому идти не хотелось. Да и какие танцы по трезвянке, когда не только пригласить, но даже подойти к девушке Влад не в состоянии. Он их почему-то боялся, как огня. Иное дело во хмелю. И смелость, и красноречие так и перло из него после третьего стаканчика. И девушки сразу становились более доступными и понятными. Правда, по протрезвлению у него пропадали всякие желания дальнейшего общения. Но времени в состоянии расслабления вполне хватало для достаточного общения и даже для близких контактов при встречах с легко сговорчивыми особами совсем расслабленного поведения. Но идти на танцы абсолютно трезвым вообще не имело никакого резона. Подпирать колоны танцевального зала? Так они вроде и без него устойчивы и непоколебимы.

Это они, но не Влад. Отказать настойчивому Володину не получилось. Разумной аргументации не хватило. Ну, как и предполагалось, он так и простоял весь вечер под колонной, рассматривая танцующих, знакомящихся и веселящихся, зевая и с нетерпением ожидая последнего вальса, чем обычно заканчивается танцевальный попрыгунчик, как обзывал это мероприятие друг детства Миша, который даже в большом хмелю был противником танцев обниманцев. Его пьяное меню состояло из трех блюд с десертом: водка, сигареты, треп плюс сон. Вот после этого его десерта Влад часто и уходил в ДК, так как у него на десерт предпочитались девушки. Не всегда постель, но общения с обниманием вполне удовлетворяли.

Влад не считал себя максималистом и понимал, что для достижения полной победы над девушкой часто требуются более длительные общения и дальнейшие встречи, к чему Влад был совершенно не готов. Протрезвев, он терялся в их присутствии и не знал, как себя вести, и что с ними делать дальше. Для него все девушки были представителями другой планеты, не поддающиеся осмыслению и осознанию.

Такую злую шутку сыграла с ним любовная классика, где эти неземные существа представлялись такими кроткими, хрупкими, чуткими, ласковыми и еще много-много соплей.

Вот почему Влад с облегчением вздохнул, услышав о приглашении ведущего к последнему вальсу. Володин подошел к нему с худенькой девушкой довольно-таки приятной наружности.

– Татьяна, – представил он ее. – Классно танцует вальс. И сама классная, и пришла с подружкой. А это Влад. Молодой, холостой, перспективный.

– Да? – заинтересовалась девушка. – И в чем его перспективы? Подающий большие надежды ученый или писатель?

– Саша пошутил, – без энтузиазма ответил Влад. – Перспективы мерцают на далеком горизонте. И, по-моему, меня опять бортанули.

Разъяснить ситуацию вызвался Володин.

– Влад – офицер запаса, вертолетчик. Закончил местный авиацентр. Сейчас ждет повестку. Ты же комиссию отлично прошел, в чем загвоздка?

– Надо быть не только безупречно здоровым, но и слегка наглым. Разнарядка пришла на одного человека. Я чемодан пакую, а Варенцов весь третий отдел в кабак сводил. И мое личное дело благополучно переместилось на второе место.

– Алло, ребята! – возмутилась Таня. – Я тут, вы меня не потеряли?

– Ой, Танечка, извини, мы все о своем, о женском. Это зубная боль Влада. Он уже два года пытается пробиться в армию, а ему все кто-то обломы устраивает.

– Третья подлянка, – возмутился Влад. – То взяткой перебьют, то кабаком. И главное, я один из всей группы без ограничений прошел, так они уже всех инвалидов загребли. Вот опять ждем разнарядку, разведка доложила. Так я на всякий случай с большой телегой к главкому на прием смотался. К нему не попал, но его зам успокоил, обещал проконтролировать.

– Ладно, мальчики, я вас покину. Саша, провожать меня не надо, я с подругами пойду. Завтра на танцах встретимся.

Володин поцеловал девушку в щечку, громко, звучно и подмигнул Владу.

– Ну, ничего девочка?

– Я по трезвости затрудняюсь в оценках. Завтра с Мишкой по пару стаканчиков хватанем, тогда и определимся.

Влад моментально выбросил из головы сегодняшний вечер с его эпизодами и фигурантами, тем более бездарно испорченный пустым времяпровождением. Но на завтра, по непонятным причинам, ни для него, ни для всех его близких и знакомых, по неподдающейся никакой аргументации и логики, Влад совершенно трезвый и абсолютно один появился на танцплощадке. Окинув обалдело трезвым взглядом зал, увидел стоящую возле средней колонны Татьяну с подругами. Приветливо помахал и, не обнаружив рядом Володина, поежился от нехорошего предчувствия, которое не заставило себя долго ждать. Татьяна пригласила его на первый же не дамский танец.

Влад чувствовал себя стесненным подавленным от нечаянной вины перед Володиным, чего не замечал в поведении Татьяны. Партнерша легко и непринужденно болтала без остановки, не позволяя Владу вклиниться в монолог и нарушить ее планы, и незаметно на протяжении всего вечера вытянула из Влада всю его подноготную, включая квартирную и финансовую перспективу будущей летной службы, в которой она уже не сомневалась. Пролетарское настоящее вчерашнего Володина ее совершенно не прельщало. Стать женой офицера, да еще такого пластилинового поддающегося, престижней и комфортней. А если им еще грамотно управлять и в нужное русло направлять, то и в генеральши пробиться вполне реально. Даже черт с ними с генеральшами, ведь и просто офицершей куда интересней и приятней.

Влад словно в гипнозе кивал и соглашался, не в состоянии трезво осмыслить происходящее, глупо улыбаясь, как бы виновато знакомил невесту с родителями, с таким же чувством неполноценности и ущербности знакомился с будущей тещей и тестем. И до сих пор не может понять и осознать тот момент в ЗАГСе, когда от больного толчка в бок из-за длительной задержки с ответом, не то от боли, не то от радости свершившегося сказал подобие на "да-а". Но полная объемная представительница власти приняла его визг за согласие и объявила их мужем и женой. После чего Влад, чтобы не заплакать от обиды и жалости к самому себе, напился до поросячьего визга и трупом проспал первую брачную ночь. Кстати, и вторую тоже.

Свадьба шумела и плясала три дня. Друг Миша глубоко сочувствовал, но сильно не ругал. Такое многодневное веселье ему нравилось. Родители, тяжело и молча, вздыхали, но они никогда не вмешивались в личную жизнь сына. Считали такую привычку вредной и обоюдоострой. Пусть сам получает свои шишки, тем более, что в кармане лежала повестка о призыве в армию. Так что свадьба и проводы проходили в одном лице.

А в часть он ехал с молодой женой. И от этого душа мучилась и страдала во стократ сильней. Страдала от глупой ненужной женитьбы без любви и желания. Молодому, красивому офицеру, летчику боевого вертолета на много было бы романтичней без штампа в паспорте, который начисто отметал все развлечения и приключения. Курить, надо было вовремя бросать. Какой оказалась вредной привычка. И вовсе Татьяна не привлекательная. Да, не спорим, много положительного: и миниатюрна, симпатична, фигуриста. Пока молчит. А когда заговорит, сразу размечтаешься о немой жене. Вся тема разговоров сводится к подсчетам прибыли, убытков, дележа знакомых на нужных и бесполезных, к коим Миша и ему подобные были быстро причислены.

Любая маломальская попытка возразить моментально оборачивалась надуванием щек, трехдневным молчанием с полным отречением от супружеского ложа и заканчивалась длительным обвинительным заключением. Полный понос слов и запор мыслей. Но Влад растерянно хлопал ресницами и молча, соглашался со всеми своими недостатками, обещая впредь больше никогда и ничего, ни за что. Порой сам не понимая своей вины. Ведь часто любая ее просьба провоцировала скандал и трехдневный бойкот. Она как бы специально задавала такой вопрос, чтобы с любым ответом, хоть положительным, хоть отрицательным можно равноценно как согласиться, так и возразить. Промолчать еще хуже. Вот и повод для обвинения в недопонимании, в нелюбви и безразличии к ее хрупкой легкоранимой душе. Ну, а пара слезинок окончательно посылала Влада в нокаут. В такую минуту он вообще никак не понимал психологию и философию семейного бытия. Любые стремления улучшить обстановку только усугубляли и без того грозовую атмосферу, разрушая окончательно все прошлые представления об этих космических созданиях, подводя их под общепринятое определение: твари хитрые и подлые и, чем красивее, тем коварнее.

Не представляя возможности выбраться из болота супружеского бытия, Влад уже вперед на многие годы возненавидел женский пол всеми фибрами души.

2

Это все-таки произошло. Того, чего она боялась в последние месяцы, от чего вздрагивала по ночам и со страхом прислушивалась к его тяжелому, но внушающему надежду, дыханию, с ужасом ожидая тишины, все же случилось. Дедушка умер, а с ним умерла и уверенность в будущем, в мечты о взрослой, правильной, полной забот и радостей жизни. Рухнули, как карточный домик, планы, что она пойдет в школу, подрастет и, став взрослой, по настоящему будет ухаживать за больным, беспомощным дедушкой, она по-прежнему будет любить его, прижимаясь щекой к колючей бороде. Дедушка последние месяцы не мог даже сам себя побрить, а Света боялась порезать такой острой бритвой, до которой и дотронуться страшно. И еще ужасней смотреть, как иногда приходила соседка тетя Женя, и смело с легкостью снимала с него эту щетину, предварительно покрыв ее мыльной пеной. И даже тщательная проверка после ухода соседки не выявляла на лице дедушки ни одной царапинки. Смотреть еще можно, но повторить за ловкой тетей Женей такую опасную процедуру Света не осмеливалась.

И вот тетя Женя выполняет привычную процедуру на безжизненном лице самого любимого и близкого человека. Когда утром дедушка не ответил на ее привычное приветствие, она сразу почувствовала беду, которая холодом легла на дно желудка и вот уже несколько дней не могла отогреться. Видно по этой причине пища ни в каком виде не желала посещать этот и так не избалованный деликатесами желудок. Ее не могли радовать неизвестно откуда появившиеся на поминальном столе сырки и колбаса, курица, кусочки сала, сладости. Соседи понанесли, отлично осознавая, что в этом доме в последнее время кроме хлеба травяного чая никаких разносолов не бывало. В эту счастливую, интеллигентную семью беда ворвалась нежданно, но с твердым намерением не покидать пристанище, вдруг приглянувшееся ей.

Жили-были очень молодые, умные и красивые дедушка и бабушка, а с ними маленькая прелестная и такая же умненькая и сообразительная девочка Света. Бабушка с дедушкой ходили на работу в школу, по пути отдавая ребенка в ясли садик. Обратно возвращаясь, забирали ее и с визгом, веселым смехом посещали все магазинчики городка, встречающиеся на пути, базар, где продавались разнообразные вкусности, свойственные южным рынкам. Всем налево и направо кричали: "салям-алейкум." Часто по выходным ходили в кино в единственный кинотеатр, в теплые дни на речку, несущуюся с гор вдоль городка. Счастье казалось нескончаемым. Она не называла их папой и мамой, хоть и ни разу не видела своих родителей, подкинувших дитя бабке с дедкой на воспитание сразу из роддома. Дедушка позже признался, что до последнего надеялся, что единственный сын когда-нибудь вспомнит о дочери, и доченька назовет его папой. Невестка не внушала доверия с первого дня знакомства. Она сразу заявила о нежелании жить со стариками. У нее осталась от родителей на другом конце города однокомнатная квартирка, и сын ушел жить к жене. Попытки завязать родственные взаимоотношения провалились с первого захода.

Сын Андрей с детства был непутевым, избалованным, капризным и, самая неприятная черта характера, несвойственная родителям-учителям, неоправданная жестокость ко всем окружающим, особенно кто слабее и беззащитнее, которая выпячивалась после потребления алкоголя, к которому причастился еще в старших классах. Воспитание любовью и лаской не оправдалось.

Надежды на армейское перевоспитание провалились с аналогичным треском. Только усугубило. И так выше среднего роста, он в армии накачал мускулатуру, превратившись в настоящего монстра и грозой всего Ушарала. Только чудо и стечение обстоятельства спасали его от тюрьмы и могилы, несмотря на многочисленные проклятия и пожелания скорейшей отправки в одно из отдаленных от городка мест. Судьба вовремя уводила от рискованных случаев и моментов, а еще умудрилась свести с родственной душой по интеллекту и интересам. Пили они много, но тихо и за пределы своего законного жилья не выходили. Так что после женитьбы городок вздохнул с облегчением.

Про беременность невестки родители узнали случайно от своего старого знакомого однокашника, заведующего городской больницей. Пришла она на аборт уже поздно, да плюс ряд заболеваний ставил под угрозу безопасность такой операции. Вот тогда родители и пришли к детям с нижайшей просьбой родить ребенка для них. Они пообещали заботиться о невестке на протяжении всей беременности, а после родов забрали свою любимую внученьку Светочку, дав твердое обещание не предъявлять никаких претензий и требований. Только и с них было взято слово, забыть о существовании ребенка.

Девочка на удивление росла красивой, умненькой сообразительной и поразительно доброй и жалостливой, для которой даже убийство мухи на окне превращалось во вселенскую трагедию. А уж бродячие собаки и бездомные коты при ее появлении просто падали и скулили, и мяукали от счастья встречи. Даже соседский страшный и очень злой алабай превратил свой оскал в милейшую улыбку, когда она, трехлетняя малышка, умудрилась найти в плотном заборе и бросилась в объятия этого желто-рыжего монстра. При виде такого кошмара с тетей Женей случился обморок, а у дяди Миши ноги отнялись. Ему показалось, что алабай доедает ребенка.

Дедушке с бабушкой этот эпизод рассказали только много месяцев спустя, а дырку в заборе расширили и узаконили, чтобы ребенок, подрастая, мог беспрепятственно посещать своего друга.

Хотя удивляться красоте и доброте ребенка причин не было. Все лучшее она вобрала от бабушки, первой красавицы и самой любимой учительницы в школе. Не зря географию все учащиеся знали только на оценку хорошо и отлично. Просто шуметь и баловаться, когда говорит она, не осмеливался никто. Ее любили слушать, ее любили наблюдать и любоваться не только мужской пол, но и девчонки, образцом моды и поведения для которых она была.

Эта нелепая трагедия потрясла весь городок. В ее смерть не хотелось верить, невозможным было принять, как действительность. Но это случилось. И самым ужасным стал факт бегства водителя с места происшествия, оставив ее истекать кровью. Главврач сказал, что для спасения и требовалось всего простая остановка крови. Просто прикрыть рану любой чистой тряпкой, рану, через которую медленно и безвозвратно вытекала жизнь не только ее, но и дедушкина и маленькой внучки.

Света забилась в свою норку на чердаке, который служил "секретиком", и скулила в беспамятстве неизвестно сколько дней, пока ее обессиленную и изнеможенную не нашли соседские дети и не привели дедушку. Потом они скулили и плакали вместе. Сына не было ни на похоронах, ни потом. Светлане только пошел шестой годик. Но она за эти дни повзрослела и поумнела до уровня взрослой женщины, вдруг осознав всю полноту ответственности за оставшуюся семью. В садик она больше не пошла, так как большой дом требовал ухода, дедушка заботы, а приусадебный участок просто работы.

Вместе с дедушкой вскопали огород, посадили овощи и зелень, сделали ремонт в доме, а тут новая беда. Дедушка старался держаться, бодрился, но горе потери любимой жены сломило и его. Однажды Света не смогла добудиться, а дядя доктор назвал новое слово в ее жизни: "инфаркт". Дедушка через месяц вернулся домой таким старым и неузнаваемым, что Света первые дни никак не могла к нему привыкнуть и поверить, что это ее любимый дедушка. Пропали вечерние сказки, воскресные игры, веселые забавы. А взамен в дом явился лекарственный дух и холод смерти.

Соседи посочувствовали горю, потери и первые дни после гибели бабушки хоть раз в день заглядывали в дом, интересовались, но чужое горе, потому– то оно и чужое, что где-то и с кем-то. Так что со своей бедой дед и внучка остались одни.

Пока больше месяца дед лежал в больнице, Светлана проживала одна, питаясь с грядок и с сада, так как дедушка не успел получить зарплату, а в доме не осталось ни копейки. Но Света не привыкла попрошайничать и мужественно пережила этот голодный период, не забывая почти каждый день навещать дедушку в больнице. Поскольку уже начались школьные учительские отпуска, то деда никто практически не навещал. На все вопросы о благополучии Света отвечала утвердительно, что она сыта, и пусть дедулька не волнуется и быстрей выздоравливает. Она не любила врать, но ради спокойствия деда навыдумывала друзей и знакомых, которые поддерживают ее и морально и физически, в смысле угощениями. Так что она сыта и благополучна. А то, что исхудала, просто забот много. Грамоте ее обучили еще до четырех лет, и все свое свободное время, хоть и остается его немного, она читает, считает, пишет. В основном бабушкины книги по географии и дедушкину математику, грызя огурчики с редиской, заедая зеленым салатом. Огород с дедушкой они вовремя посадили. Но кошмарно сильно хотелось хоть кусочек хлеба. А еще кашки и супчика, как любила готовить бабушка. С крупками и вкусными ребрышками

3

– Товарищ полковник! Младший лейтенант Гримов представляюсь по случаю прибытия для прохождения службы! – громко и четко, как подсказали соседи по общежитию бывалые офицеры, доложил Влад командиру полка пограничной авиации, молодому седовласому с прической короткий ежик, полковнику Рохлову.

На столичном вокзале казахского города Алма-Ата, куда прибыл по предписанию Влад с женой, общевойсковой капитан созвонился с войсковой частью, указанной в сопроводительной. И, приблизительно через час, за ними приехал военный уазик. Полк располагался на окраине города на противоположном конце от вокзала, так что они сразу имели возможность ознакомиться с местной архитектурой и ландшафтом, которые произвели довольно-таки радостное впечатление. Много зелени, парков, красивых многоэтажек, полно магазинов. Столица богата театрами, кинотеатрами, а по рассказам прапорщика, прибывшего в качестве старшего автомобиля, самыми уникальными и привлекательными достопримечательностями столицы являются высокогорный каток "Медео" и богатейший городской рынок с его колоритом и многообразием даров юга, изобилующих круглогодично.

– Здесь можно жить долго, – констатировала жена.

Полковник вышел из-за стола и подошел к четырём молодым офицерам.

– Как я понял, вы двое, – он указал на лейтенантов, – технари, заканчивали гражданские училища?

– Так точно! – в унисон гаркнули лейтенанты.

– Андреев электронщик, а Бучельников летал бортмехаником в аэрофлоте на восьмерках, – пояснил начальник штаба, листая документы. – Я думаю резонно оставить их в полку. У нас как раз освободилась должность начальника радиоэлектронной лаборатории. У Андреева достаточный опыт работы, а офицерского нахватается по ходу службы.

– А бортачи? Мы начинаем программу переучивания во второй эскадрильи, готовые спецы понадобятся и там, – возразил Рохлов.

– У нас двое уволилось неделю назад. Напряженка.

– Хорошо, а летчиков?

– Младший лейтенант Гримов и лейтенант Сафин в авиацентрах летали на четверках.

– Там еще есть этот металлолом? – искренне удивился Рохлов – Я думал они остались только у нас. Ну и славненько, – взбодрился полковник. – В Ушарал.

– В Ушарале, – пояснил начальник штаба молодым офицерам, кандидатам в ссылку, – наша эскадрилья четверок. Со следующего года начинаем и их переучивать на восьмерки. Ну а пока придется поработать на этом антиквариате. По-моему, мы в Союзе единственные обладатели этого старья. Мы уже их даже на капремонт не отправляем. Сразу в цветмет. Так что дерзайте, добивайте до полного износа. Потом еще с гордостью внукам расскажете, на каком раритете летали.

– Ты особо не дезорганизуй мне молодежь, – строго поправил начальника штаба полковник Рохлов. – Хорошая техника, надежная. А в горах даже восьмерку за пояс заткнет. Ну а уж если надумаете остаться в армии, отправим на переучивание.

Вся четверка была призвана из запаса на воинскую службу на трехлетний срок. И по всем правилам через два года по обоюдному согласию, как командования, так и самого офицера разрешается писать рапорт на постоянную службу. Практика показывала, что чаще офицеры летчики так и поступали. Технический состав, имея на гражданке более комфортные условия работы и жизни, редко продлевал службу и предпочитал тремя годами ограничиться.

Летчиков же на гражданке ждала только перспектива влиться в ряды пролетариев и колхозников. Их умения управлять сложным техническим устройством тяжелее воздуха, но способного парить, применить в народном хозяйстве не представлялось возможным. Практика переучивания офицеров запаса в гражданских пилотов ушла в небытие с одним из генсеков.

Вот почему Влад имел твердые намерения связать свою жизнь с армией. Это не только профессия, коей у него на гражданке не было никакой, но и решение финансовых и квартирных проблем. Даже в том же Ушарале была обещана двухкомнатная квартира со многими удобствами. Отсутствие горячей воды компенсировалось богатым солнечным теплом.

Татьяна не поддержала энтузиазма Влада. Скандал устроила по полной программе со всеми вытекающими последствиями. Она даже умудрилась обвинить его в том, что авиацентр, где он проходил офицерские сборы, не сумел перевооружиться на современные вертолеты, что позволило бы остаться в этом, понравившемся ей городе.

Все оправдания Влада отметались начисто, не признавался армейский приказ, суровая воинская необходимость. А в заключение тирады прозвучало даже радостное многообещающее заявление, что она уедет к маме, и ни в какой Ушарал с ним не попрется.

Дай то бог. У Влада вдруг сверкнула надежда, и он с радость хотел броситься собирать ей чемодан. Но надежда умерла не последней и очень быстро. Чемоданы Татьяна упаковывала семейные, в Ушарал.

Городок на удивление оказался очень даже симпатичным. Это даже приличный маленький городок, состоящий в основном из частного сектора. Но немало присутствует и многоэтажек, если цифры до трех можно назвать много. А еще кроме базара и универмага наличествует приличный современный многоместный кинотеатр с красочными афишами и анонсами современных фильмов, репертуару, которого могла бы позавидовать даже центральная Россия. Но большой интерес для женщин представлял закрытый магазин в пограничном отряде, где дефицитным товаром отоваривались лишь жены офицеров.

Перелет занял около трех часов. Наудачу из полка в Ушарал по своим шкурным делам летел начвещевик майор Теребенков. А то пришлось бы трястись с огромными баулами по степям 13 часов в Икарусе рейсовым автобусом, проходящим транзитом через Ушарал.

Командир вертолета сделал два круга над городком, чтобы произвести впечатление на молодых офицеров и обзорно ознакомить с кроками будущей жилой зоны. Затем взял направление на аэродром эскадрильи, который оказался в некотором удалении от Ушарала, что вызвало еще порцию недовольства Татьяны и уныния Влада по причине сего. Ему как раз все несказанно нравилось, кроме присутствия занудливой, брюзжащей жены.

Просто невозможно понять ворчливое хмурое настроение Татьяны. Получили приличные подъемные. На гражданке данную сумму хорошим трудом не плохо, если за год заработаешь. Дали двухкомнатную квартиру с примитивной, но мебелью: большая кровать, шкаф, стол, стулья, кухонная мебель. Такая речушка рядом пробегает, Тентеком зовут. Просто санаторий на юге. А еще планируется связать городок со столицей воздушным коридором. Какая прелесть для отпускных перспектив.

Нет, ей не хватает более обширной цивилизации. Намек, что цивилизация осталась с мамочкой, именуемой тещей, и никто ее не задерживает, вызвал новую бурю в стакане, правда без обещаний собирать вещи и бежать на вокзал. Этот факт больше всего и угнетал Влада.

Сафин занял трехкомнатную квартиру на втором этаже почти над головой четы Гримовых, чуть-чуть в бок. Поэтому, приблизительно через час после заселения, он заглянул к молодоженам.

– Хорошо бы отметить влазины, – намекнул он, с чем Влад с радостью согласился, с опаской бросая косые взгляды на жену.

Но Татьяна неожиданно надела на лицо доброжелательную миловидную маску, весело защебетала, засуетилась по поводу закуски, что у Влада вдруг ревностно зачесалось в районе поджелудочной железы. Уж не на татарина ли положила глаз его благоверная? Ладно бы увел и с концами. Только спасибо сказал бы за оказанную услугу. Но у Марселя Зайнуловича, как звали Сафина, своих полны хоромы: жена и двое детей. Мальчика звали Темиром, а девочку Зоя. И хотя они еще в его Татарстане, но он уже вызвал их телеграммой. А простой флирт, с примеркой рогов Владу совершенно не устраивал.

За столом надо хорошо закусывать, определил ближайшую задачу Влад, чтобы ситуация не вышла из-под контроля.

– За начало новой жизни! – первый тост Сафина.

– За погоны и службу! – второй Влада.

– С новосельем и весельем! – третий тост произнесла Татьяна.

После седьмого или восьмого произошло короткое замыкание, и Влад проснулся в собственной кровати. Бросил опасливый взгляд влево. Жена на месте. Облегченно вздохнул, закрыл глаза, осторожно подкатившись к жене и плотно прижавшись к теплому телу, вновь провалился в сон, успев прокрутить в мозгах судьбоносную мысль: будем жить, как живется. Попривыкнем, пообтешемся, успокаивал он себя, может и станет нормальной женой. Куда же теперь девать ее, раз притащил за тридевять земель и назвал суженой. Вроде любит, раз не уезжает. А вдруг они все одинаковые, что толку тогда от переборов. Только время и деньги терять. Опыта длительного общения с особами женского пола Влад не имел. А короткие встречи не давали информации о методах отношений, не раскрывали их сущности. Вполне допустимо, что статус супружества столь негативно влияет на изменение и превращения милых созданий в стервозных тварей. Не зря мужики на свадьбе сочувствуют и громко кричат горько и только при разводах от всей души поздравляют и завидуют.

4

Только ненадолго дедушка вернулся из больницы. К началу учебного года его опять увезла скорая, а через месяц ему оформили инвалидность и отпустили доживать домой. Врач на прощание только качал головой, от чего Свете стало совсем неуютно и беспокойно.

Первое время дедушка пытался что-то делать по дому, на кухне, но очень быстро начинал задыхаться, падал в кресло и виновато плакал, целуя внучку в голову, со страхом осознавая, какое будущее ожидает это милое любимое существо.

Не успели вырастить они свое дитятко, поставить на ноги. Кровавым следом пронесся через их судьбу этот проклятый алкаш, получивший за убийство их счастья и благополучия каких-то два года. Как раз Светланка в школу пойдет, а вот сумеет ли дожить он сам, сомнения у дедушки были вполне обоснованные.

Пенсии с трудом хватало на лекарства и хлеб. Про обновление гардероба и иные сторонние расходы даже думать страшно. И, идя в магазин, внучка брала, близкую к, точно запланированной, сумму, чтобы избежать опасных соблазнов. Света достала из шкатулки бабушкины инструменты для кройки и шитья и стала самостоятельно осваивать премудрости портнихи, перекраивая бабушкины наряды в детскую немудреную одежонку. Дедушкиных запасов ему должно хватить на многие годы, а вот Света как некстати за лето подросла и к осени осталась без теплой одежды, которую обычно приобретали всей семьей по сезону. В этот раз в поход по магазинам идти не с кем и не с чем. Но это не пугало. Бабушкиных нарядов должно надолго хватить. Сложней далась даже простая кулинария. Но она освоила приготовление каши и заварку чая. Все равно, на другое денег не хватало, так как без лекарств дед и дня не мог прожить. А без хлеба и других мелочей пару дней можно и перебиться.

Она вдруг для себя открыла немудреную математику. Оказывается, пустая бутылка равноценна булке хлеба. Килограмм ягод можно продать, и хватит еще на бутылку растительного масла. А зелень с огорода на базарчике можно обменять на крупы для каши. И кашу можно сварить один раз, утром много, растягивая на два-три дня, сдабривая перед едой растительным маслицем. И оставшееся свободное время уделить внимание огороду, который быстро засохнет, если не полить на ночь. Для полива нужно просто раскопать запруду, не забыв закопать ее через пару часов.

Прожив первую зиму, Светлана многому научилась и поняла, что прожить можно, только бы дедушка не умирал. Ведь ей так необходимы его советы, подсказки, да и просто общение. И ей нужна эта мизерная пенсия, которую раз в месяц приносит почтальонша. Ведь когда была жива бабушка, и вся жизнь представляла сплошную радость и благополучие, никто не задумывался о запасах на черный день. И у дедушки даже самой сберкнижки не было, ни то, что счета. Хорошо, что успели приобрести новый холодильник и телевизор. Да и новую стиральную машинку купили перед самой гибелью бабушки. Хорошую машинку, с центрифугой, выжимать самой не надо. Света поначалу боялась этой центрифуги, казалось, что она так раскручивается, готовая взлететь и покинуть дом. Но бельё требовало стирки, а от ребенка смелости и решительности. И жесточайшей экономии, которая все равно не спасала. Пачка с порошком все равно заканчивалась, и приходилось с болью в сердце тратиться на новую.

Печку топила очень редко. Экономила. Благо зима была короткой теплой. Под двумя одеялами под боком у дедушки ночи были теплые и спокойные. И утром, открывая глаза, она в первую очередь бросала опасливый взгляд на дедушку, успокаиваясь от его тихого посапывания и сонного бормотания. Значит, жив и день можно начинать обыденно и по привычному расписанию.

Все выпадавшее свободное время Света посвящала чтению и решению задач под диктовку дедушки, или находила их в учебнике, если он спал.