Текст книги "Первая мировая и Великая Отечественная. Суровая Правда войны"

Автор книги: Владимир Сафир

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 30 страниц)

Поэтому в ряде случаев в ходе Курской битвы, да и в последующих сражениях, лихие, без элементарной тактической выдумки прямолинейно-лобовые атаки советских танковых бригад Т-34 на находящиеся в обороне группировки «Тигров» (идеальный для немецких танкистов вариант) заканчивались разгромом этих бригад, о чем свидетельствуют данные о потерях.

align="left" hspace="5" vspace="5"х за высоту 264,6 потеряла 100 танков, то есть по существу была уничтожена противником» (ЦАМО. Ф. 3. On. 11596. Д. 13. Л. 235). В целом же в Курской битве вермахт потерял 1500 танков, Красная Армия – около 6000. (См.: В. Золотарев. «Была ли Курская битва – битвой?». «Независимая газета», № 159, 3.8.1993).

Опыт Курской битвы не скоро пошел впрок советским танковым военачальникам. Только с 5 по 10 сентября 1943 г. в немецкой группе армий «Юг» 503-й батальон тяжелых танков «Тигр» (45 танков) уничтожил 501 советский танк (практически танковую армию) и 477 орудий.

Что же касается 1500 немецких танков, подбитых в боях на Курской дуге пятью советскими танковыми армиями и артиллеристами, то, как ни странно, ветераны 1-й гв. ТА всех их почему-то отнесли на свой счет (См.: «Военно-исторический журнал». 1993. № 8. С. 9,). Нет сомнения, что при жизни один из лучших танкистов Советской Армии М. Е. Катуков не допустил бы столь неправдоподобной оценки действий своей прославленной танковой армии.

М. П. Сафир (как и многие другие военачальники) имел свой взгляд на ход проведения Курской битвы, отличный от общепринятого – «...решение о преднамеренной обороне в условиях значительного превосходства в силах в данном случае было наиболее рациональным видом стратегических действий...» («Была ли Курская битва – битвой?») – и преподносящегося в настоящее время как единственно правильного. Внимательно прочтя воспоминания А. М. Василевского (к достоверности всех без исключения военных мемуаров М. П. Сафир относился крайне отрицательно – «половина – вранье»), Михаил Павлович сделал для себя в блокноте 15 замечаний. В частности, он записал:

«... 14. Вероятно после долгой подготовки к наступлению на Курской дуге Ватутин был прав, предлагая самим начать наступление. Ведь впоследствии и оказалось, что результаты нашего наступления довольно скромны по сравнению с масштабами сражения. Все было готово к наступлению 5.5.[43 года], а ждали 2 месяца (сколько же успел Гитлер подтянуть за это время батальонов новых танков, вроде упомянутого 503-го? – B.C.) – до 5.7.[43 года], когда начали наступление немцы... ».

Любопытно и замечание в адрес своего «коллеги» по царской армии штабс-капитана пехотного Новохоперского полка:

«...10. Совершенно нелепо утверждение о том, что командиры стрелк[овых ] подразделений должны быть впереди своих подразделений. Это Василевский должен был знать еще из П[олевого] устава 1916 года».

В том же 1943 году на одном из рабочих совещаний в Наркомате обороны М. П. Сафир, услышав предложение Главного маршала артиллерии Н. Н. Воронова подключать при проведении артподготовки имеющиеся танки, вступил с ним в спор и сумел доказать, что это приведет к ускоренному износу стволов танковых пушек и резко снизит их точностные показатели, лишив тем самым наводчиков возможности осуществлять попадания с первого выстрела. Кроме того, стрельба из танка при больших углах возвышения из-за конструктивных особенностей прицелов (приспособленных главным образом для стрельбы прямой наводкой) в условиях крайне ограниченных габаритов боевого отделения мало эффективна и для танковых экипажей будет сопряжена с большими трудностями. Предложение Н. Н. Воронова было отклонено.

В первые послевоенные годы в войсках достаточно широкое распространение получили занятия мотоспортом. На Управление боевой подготовки танковых войск были возложены организация и проведение как Всесоюзных соревнований (шоссейные гонки, кросс), так и соревнований на первенство рода войск. Как правило, мотогонки проводились на Минском шоссе (старт и финиш на 23-м километре у деревни Баковка). На соревнование собиралось очень много зрителей. В то время мотогонщики использовали в основном армейские мотоциклы, полученные по «ленд-лизу» («Матчлес», «Велосет», «Харлей Дэвидсон»), и трофейные («Цундап», БМВ и др.) Наибольших успехов добивался армейский гонщик Э. Лорент, который где-то в Германии раздобыл экспериментальный 4-цилиндровый экземпляр мотоцикла БМВ. В этом классе машин (свыше 600 см3) его в те годы никто обогнать не мог. Такое ощущение, что оглушительный рев этого удивительного мотоцикла до сих пор стоит в ушах.

Организация таких соревнований – дело хлопотное и трудное. Но М. П. Сафир, будучи главным судьей (или заместителем, если главным судьей был командующий БТ и MB маршал танковых войск П.С.Рыбалко), все эти гонки проводил очень организованно, за что ему было присвоено звание «Судьи всесоюзной категории по мотоспорту». Однако вскоре честный и беспристрастный подход М. П. Сафира к оценке результатов соревнований стал наталкиваться на непонимание со стороны руководства Всесоюзного комитета по делам физической культуры и спорта при СМ СССР, привыкшего играть совсем по другим, далеким от спортивных принципов, правилам. Обе стороны расстались без сожаления...

С 1947 по 1954 год М. П. Сафир служил в должности заместителя генерал-инспектора бронетанковых войск Главной инспекции Советской Армии. Узнав, что по замене из ГСВГ я в 1963 г. получил назначение в 3-е управление Генштаба, предупредил: «Не вздумай попасться «на слух» Гречко. Фамилию нашу он запомнил. Будучи старшим по проверке Киевского военного округа, имел с ним, как с командующим, крайне неприятный разговор. Дело в том, что танкисты округа стрельбу провели, к сожалению, на двойку. Мне и тонко и грубо намекали – с Гречко не связывайся. Пытались найти какие-то мои огрехи в методике оценки результатов, но для них это была непосильная задача – по знанию танковой стрельбы я мог поспорить с любым. Оценку я не изменил, хотя Гречко жаловался даже Хрущеву». По результатам проверки, например, выпуск курсантов Киевского танкового училища был задержан на один месяц – до получения действительно положительных результатов стрельбы.

Наши с отцом дороги в армии пересеклись только один раз. После войны свердловский конструктор Л. И. Горлицкий создал отличную 20-тонную гусеничную машину «Объект 123 (124)» для самоходки СУ-100п и бронетранспортера. На доработанный вариант этой базы и в девяностые годы монтируются наши артиллерийские САУ, зенитные комплексы СВ и др.

И вот любопытная получилась в 1949 году цепочка: председатель макетной Государственной комиссии этого объекта – М. П. Сафир, ведущий инженер государственных испытаний – В. М. Сафир, военный представитель завода (представляющий машины) – мой друг и академический сокурсник, в настоящее время писатель – Борис Васильев, представитель КБ завода – его жена Зоря (невольно вспоминается – «А зори здесь тихие»), председатель Госкомиссии по испытаниям – генерал-лейтенант артиллерии И. С. Стрельбицкий (в то время – заместитель командующего бронетанковыми и механизированными войсками по артиллерии) – мой тесть.

Такое стечение обстоятельств и нарочно не придумаешь.

А Михаил Павлович, так и не получив следующего, дважды обещанного звания, и убедившись, что претензии к нему, как к слишком независимому и имевшему длительный беспартийный стаж (до 1942 г.), никто отменять не собирается, подал в 1954 г. главному инспектору Советской Армии Маршалу Советского Союза Л.А.Говорову, к большому его удивлению, рапорт об отставке. После этого прожил еще 27 лет, посвятив эти годы труду механика, краснодеревщика, фотографа и пр. Позвонив отцу по телефону в апреле 1981 года, я предложил традиционное пари на предстоящий международный футбольный матч. В ответ, как всегда, услышал: «Принимаю. Проиграешь – пойдешь голым в Африку». Больно вспоминать, но это был наш последний разговор.

В июле 1993 г. я обратился к генерал-лейтенанту Ю. А. Рябову, который на фронте воевал с отцом, все знал достоверно (после весны 1943 г. дороги их разошлись). Именно он, видя отца в различных ситуациях, мог дать ему объективную оценку, не имея оснований что-либо скрывать.

Особенно меня интересовали отношения с очень «трудным» генерал-лейтенантом В. Н. Гордовым, пятым по счету командующим 33-й армией. Вот ответ – Юрия Алексеевича: «...В августе 1942 г. твой отец на «Виллисе» приехал в Голицыно и выбрал двоих танкистов-профессионалов – меня и еще одного товарища. Михаил Павлович был блестящий командир – очень отважный и очень заботливый, но строгий. Любил повторять нам, молодым, выражение своего бывшего командира полка в первой мировой войне (фамилию забыл): «Служите честно, но не давайте брать себя за морду» (имеется в виду командир 227-го пехотного Епифанского полка полковник Владимир Поклевский-Козелл, Высочайшим Приказом от 3.11.1916 г. награжденный «Георгиевским оружием». – B.C.). С командармом Михаил Павлович держался достойно и мы были единственной службой в армии, которую Гордов не трогал.

Михаил Павлович практически первым среди танкистов широко использовал метод акустической дезинформации противника, создавая в нашей армии подвижные тракторные группы, имитирующие сосредоточение танков (нам пришлось приспосабливать на вертикально расположенные выхлопные трубы тракторов простые ведра для обеспечения пламегашения). Опрос пленных показал, что эти действия полностью себя оправдали. Подвижные группы оказывали положительное воздействие и на наших солдат, так как в армии довольно часто танков было мало и на эту «недостачу» бойцы пехотных частей реагировали очень чутко.

Из всех командующих бронетанковыми войсками армии, которых я знал, самостоятельное ведение боевых операций В. Н. Гордов поручал только Михаилу Павловичу».

Недавно мне удалось разыскать Надежду Дмитриевну – дочь самого близкого друга моего отца полковника Д. Ю. Донченко, с которым он работал в академии на кафедре стрельбы до момента его ареста в 1938 году. Она рассказала, что ее мама Ольга Сергеевна в тридцатые годы заведовала кафедрой иностранных языков института им. Н. Э. Баумана и, используя влиятельные связи, с огромным трудом добилась в ноябре 1939 года 3-часового свидания с мужем в лагере г. Котласа (начальник лагеря вначале отказывал в свидании – «у нас праздник» (?!). Дмитрий Юрьевич был в тяжелом состоянии. При допросах в Лефортовской тюрьме ему повредили позвоночник, и поэтому даже не привлекали к лагерным работам. Он спросил: «А Михаила Павловича арестовали? Нет? Значит, это я его спас. Меня заставляли подтвердить выбитые у двух наших товарищей по кафедре (стрельбы – В. С.) показания, что я и он являемся организаторами в академии контрреволюционно-монархической организации. Я все отверг и не подписал». Теперь определенно можно сказать, что бывший офицер царской армии М. П. Сафир живым остался только благодаря поистине героической стойкости Д. Ю. Донченко. Сам Дмитрий Юрьевич получил 5 лет. Жене в комендатуре сказали: «Царский офицер, тесть – царский генерал. Вам повезло, что дали 5 лет – радуйтесь». 7 июля 1940 г. Д. Ю. Донченко скончался в лагере.

В те страшные годы наши родители старались уберечь детей от возможных неприятностей, замалчивая «немодную» и опасную информацию. Только в 1970 году отец рассказал, что мой дед был надворный советник (хотя чин и небольшой, но последствия моей школьной болтовни могли быть непредсказуемы), и лишь в конце 1994 года от Надежды Дмитриевны я узнал, что тестем Д. Ю. Донченко был директор 1-го Московского кадетского корпуса генерал-майор С.Д. Быстриевский (корпус размещался в южной части бывшего Екатерининского дворца, в котором сейчас находится Военная академия бронетанковых войск). Конечно, наши родители все это знали, но никогда об этом вслух при нас не говорили. Такое было время.

ХОЗИН Михаил Семенович (1896-1979).

 Генерал-полковник. Участник первой мировой войны, прапорщик. В Советской Армии с 1918 года. С января 1939 по июль 1941 года начальник Военной академии им. М. В. Фрунзе. С октября 1941 по июнь 1942 года командовал Ленинградским фронтом и одновременно с апреля 1942 года – Волховской группой войск. В 1942-1943 гг. командовал 33-й и 20-й армиями, был заместителем командующего Западным фронтом. В 1956-1963 гг. начальник Высших академических курсов и факультета Военной академии Генштаба. С ноября 1963 года в отставке.

ГОРДОВ Василий Николаевич (1896-1951).

Генерал-полковник. Герой Советского Союза. В Советской Армии с 1918 года. Участник первой мировой войны, старший унтер-офицер. С 1937 года командир стрелковой дивизии, с 1939 – начальник штаба Калининского, а с 1940 года Приволжского военных округов. В Великую Отечественную войну начальник штаба (июнь – сентябрь1941), затем командующий21-й армией (октябрь 1941 -июнь 1942), командующий Сталинградским фронтом (июль – август 1942), командующий 33-й (октябрь 1942 -март 1944) и 3-й гв. (апрель 1944 – май 1945) армиями. После войны командовал войсками Приволжского военного округа. За критику Сталина в частной беседе (разговор был записан спецслужбами) расстрелян в 1951 г. Реабилитирован в 1954 г.

ФЕДОРЕНКО Яков Николаевич (1896-1947).

Маршал бронетанковых войск. В Советской Армии с 1918 года. С 1934 – командир танкового полка в МВО, с мая 1935 – механизированной бригады. С 1937 года начальник автобронетанковых войск Киевского военного округа. В 1940-1942 гг. начальник Автобронетанкового управления, с декабря 1942 года командующий бронетанковыми и механизированными войсками Красной Армии и заместитель наркома обороны СССР. С апреля 1946 года командующий бронетанковыми и механизированными войсками сухопутных войск.

СТРЕЛЬБИЦКИЙ Иван Семенович (1900-1980).

Генерал-лейтенант артиллерии. В Красной Армии с 1918 года. Перед войной арестован, но вскоре вместе с некоторыми членами так называемой «польской группы», в числе которых был К. К. Рокоссовский, освобожден.

Редкий случай – следователь, оказавшись порядочным человеком, после ареста Ивана Семеновича сумел предупредить жену Марию Николаевну – «вас должны арестовать, в разговоре с соседками на кухне обмолвитесь, что поедете к знакомым куда-нибудь на север, а сами с дочерьми немедленно уезжайте в другую сторону – на юг». Таким образом, удалось избежать ареста.

В первый день Великой Отечественной войны 8-я артиллерийская бригада ПТО, которой командовал полковник И. С. Стрельбицкий, с 24-й стрелковой дивизией К. Н. Галицкого севернее г. Лиды остановила танки 3-й танковой группы Хота. В ходе напряженных боев подчиненная И.С. Стрельбицкому бригада уничтожила около 60 немецких танков, в их числе – 4 танка были подбиты лично командиром бригады. За умелое руководство боем полковник И. С. Стрельбицкий был награжден орденом Красного Знамени. В ходе напряженных боев бригада попала в окружение. Полковник И. С. Стрельбицкий собрал вокруг подчиненных частей большую группу, численностью более тысячи человек, из пехотинцев, летчиков, танкистов и других окруженцев. Боясь провокаций, в свои ряды принимал только тех, кто имел документы.

Пересекая лесную дорогу, наткнулся на легковую машину, в которой находился заместитель командующего Западным фронтом генерал И. В. Болдин (с ним еще один генерал и шофер). Старые товарищи обнялись. Болдин сказал: «Ты, Иван Семенович, спас меня, а я тебя» (имел в виду «арестантское прошлое» Стрельбицкого и предстоящие в связи с этим трудности при «проверке»). Вышедшие из окружения советские воины получили название «группы генерала Болдина». Оба, Болдин и Стрельбицкий, были награждены орденами.

В последующем И. С. Стрельбицкий занимал должность командующего артиллерией 2-й гв. армии (участвовал в штурме Севастополя и Кенигсберга).

21 апреля 1944 г. командующим 2-й гвардейской армией гв. генерал-лейтенантом Г. Ф. Захаровым генерал-майор артиллерии И. С. Стрельбицкий был представлен к званию Героя Советского Союза. Из представления:«... Под личным руководством генерала Стрельбицкого было отражено несколько десятков контратак пехоты и танков противника... За активное и умелое участие в разработке и руководстве боевыми операциями армии по прорыву современной обороны противника на р[еке] Молочная, на Перекопе и Ишуне; за личное мужество и героизм, проявленные во время руководства артчастями при прорыве обороны на Перекопе и Ишуне». Кстати, первый раз Иван Семенович штурмовал Перекоп в гражданскую войну. В то время молодой краском после отличной стрельбы прямой наводкой при отражении многочисленных атак был отмечен М.В.Фрунзе.

– Что хочешь, орден или шашку? – спросил безусого комбата командующий фронтом.

Комбат по молодости выбрал шашку.

На этот раз заслуженную награду – звание Героя Советского Союза И. С. Стрельбицкий не получил.

По его воспоминаниям, вмешался член Военного совета фронта генерал-лейтенант Субботин: «Стрельбицкий – сын врага народа, сам сидел».

Имелся в виду С. Д. Стрельбицкий – старый большевик, состоявший в переписке с В. И. Лениным, – ректор Харьковского университета, репрессированный в 1937 году и посмертно реабилитированный по ходатайству своего товарища – члена Президиума ВЦИК Г. И. Петровского.

По заключению Военного совета 4-го Украинского фронта, подписанному 13.5.1944 года генералом армии Ф. И. Толбухиным, И. С. Стрельбицкий был награжден орденом Суворова I степени.

В 1950 -1953 гг. принимал участие в военном конфликте КНДР и КНР против США (старший военный советник).

Уволен в отставку с должности начальника радиотехнических войск ПВО страны.

ДОНЧЕНКО Дмитрий Юрьевич (1891-1940).

Полковник. Окончил Орловский кадетский корпус. В первую мировую войну служил в гвардейских частях в звании капитана. В Красной Армии с 1918 года. Преподаватель огневого цикла на курсах «Выстрел» (с 1927 г.) и Военной академии механизации и моторизации им. И. В. Сталина (с 1933 г.). Арестован 29.9.38 г. Через год отсидки, 3 декабря 1939 года, Д. Ю. Донченко направил жалобу наркому обороны СССР К. Е. Ворошилову:

«... Постановлением Особого совещания НКВД СССР от 15 августа 1939 года я заключен в исправительно-трудовые лагеря на 5 лет за то, что якобы был участником офицерско-монархической организации. Обвинение это основано на двух клеветнических показаниях арестованных Озерова и Дейбнера (коллеги по кафедре стрельбы в Военной академии механизации и моторизации – B.C.). Очных ставок в ходе следствия мне дано не было. Фактов моей преступной деятельности следствие обнаружить не могло, так как таковых не было за всю мою жизнь совершено. В начале следствия следователь Передумов методами избиения, гнусных оскорблений (плевки в лицо и др.), угрозы ареста моей семьи, избиения моей жены и насилования моей дочери заставил меня подписать составленный им протокол с данной клеветой на себя (первым делом при аресте этот «мастер следственных мероприятий» изъял у Донченко редкие в то время дорогие швейцарские часы (подарок жены к юбилею свадьбы) и тут же в машине по дороге в Лефортовскую тюрьму одел их себе на руку (путь был коротким, 5-6 минут, так как семья Донченко жила на Красноказарменной улице. Впоследствии жене Дмитрия Юрьевича сообщили, что Передумов «расстрелян за служебный бандитизм» – B.C.). 15 января 1939 года я заявил об этом прокурору, после чего следователем Герасимовым были составлены правдивые, записанные с моих слов протоколы... Убедительно прошу Вас – прикажите пересмотреть мое дело, проверить всю мою жизнь и работу. Работа всегда была направлена на благо дорогой для меня РККА. Свидетели моей работы и даже мои непосредственные руководители сейчас работают в Академии механизации и моторизации (ВАММ – B.C.) полковники Сафир, Никулин, Малина и др. Прикажите проверить, какие были отношения ко мне моих учеников. Они всегда были довольны моими занятиями. Такая проверка ... покажет, что состояние мое в контрреволюционно-антисоветской организации является делом совершенно невозможным, а показания Озерова и Дейбнера – явная клевета на мое честное имя... Прикажите дело пересмотреть и вернуть мне свободу, дабы я снова мог работать на благо РККА. 3 декабря 1939 г., г. Котлас. Д. Донченко».

Ответа на свою жалобу Дмитрий Юрьевич не получил.

Скончался в лагере. Реабилитирован в 1956 г.

БЫСТРИЕВСКИЙ Сергей Дмитриевич (1861-1927).

Генерал-майор царской армии. Военный прокурор. За отказ обвинять революционеров в 1905 году переведен в систему Учебных заведений. С 1910 года – директор 1-го Московского кадетского корпуса. В северной части бывшего Екатерининского дворца (теперь здание Военной академии бронетанковых войск) занимал казенную квартиру – 17 комнат.

В 1918 году арестован, но с учетом его действий в 1905 году освобожден. При регистрации на бирже труда отказался отдать диплом о высшем юридическом образовании (видел, как такие дипломы потом уничтожались), за что разгневанная сов. чиновница записала: «образование – низшее». Бедствовал, снимая маленькую комнату в квартире старого товарища. Предоставленная работа – счетовод в банке.

СУРЧЕНКО Андрей Иванович (1901-1975).

Генерал-майор. С начала Великой Отечественной войны – начальник штаба 129 СД. Участник боев за Смоленск. С октября 1941 года – командир 18 ОСБр. За участие в декабрьских (1941 г.) боях под Москвой награжден орденом Красного Знамени.

Из наградного листа: «..Бригада стремительным ударом во фланг (а не по Юшково. – B.C.) Бурцево-Юшковской группировки противника обеспечила разгром 478-го ПП немцев... ».

В последующем – командир 399, 41 и 194-й стрелковых дивизий. В 1944 году – начальник штаба 53 СК, ВрИО командира 53 СК 48-й армии 2-го Белорусского фронта с 9 по 28 декабря 1944 года. Снят с должности командующим войсками 48-й армии генерал-лейтенантом Н. И. Гусевым за невыполнение приказа начальника штаба армии генерал-майора И. С. Глебова. Последняя должность– начальник Объединенных курсов усовершенствования офицерского состава СГВ.

САХНО Михаил Гордеевич (1905-1947).

Генерал-майор танковых войск (1943). В Красной Армии с 1924. На фронтах Великой Отечественной войны с первых ее дней. Командовал танковым полком в оборонительных боях на смоленском направлении, в р-не Ярцево (август-сентябрь 1941). С сентября 1941 по апрель 1942 командовал 5-й танковой бригадой 33-й армии Западного фронта. Участвовал в обороне г. Наро-Фоминск. С апреля 1942 командир 32-й танковой бригады 50-й армии, с октября 1942– исполняющий должность заместителя командующего армией. С января 1943 командир 5-го танкового корпуса, с октября 1944 командир 10-го гв. танкового корпуса 5-й гв. танковой армии. После войны М. Г. Сахно командовал 10-м танковым Днепровским ордена Суворова корпусом, дивизией в СГВ (1946-1947). С 1947 слушатель ВАК при Военной академии Генштаба.

Награжден 3 орденами Красного Знамени, Кутузова 1-й ст., Суворова 2-й ст., медалями.

Из трех наградных листов, с которыми я ознакомился в ЦАМО (на Сафира, Сурченко и Сахно), только у Михаила Гордеевича он заполнен рукой М. П. Сафира, который не поленился и написал четким почерком черными чернилами:

«... В боях с фашистскими захватчиками, действуя по тылу прорвавшегося противника к Юшково, на выс. 210,8 сковал его и лично руководя группой танков, тремя последовательными ударами уничтожил значительную часть противника. Решительные удары подполковника Сахно по высоте 210,8 ослабили сопротивляемость фашистов у Юшково и Петровское и способствовали дальнейшему поражению их. Начальник АБТ войск 33-й армии полковник Сафир.

Комиссар АБТВ 33-й армии ст. политрук Короткий.

7 декабря 1941 г.».

О высоких профессиональных качествах М. Г. Сахно свидетельствует следующий факт. В сентябре 1943 года возник конфликт между командующим войсками 2-го Прибалтийского фронта генералом армии А. И. Еременко и генералами – командующим БТ и MB фронта М. Л. Чернявским и командиром 5-го танкового корпуса М. Г. Сахно, предлагавшими, вопреки мнению командующего фронтом, более рациональный и грамотный способ ввода танковых соединений в прорыв. Оба получили предупреждение о несоответствии своим должностям. Однако после вмешательства Сталина генералы сохранили свои посты. 22 мая 1944 г. Сталин, просматривая старые записи, еще раз повторил свои указания: «29.5.44... п. 8. «Потребовать от А. И. Еременко объяснений несоответствия Чернявского и Сахно своим должностям... » («Эпистолярные тайны». С. 385).

13 февраля 1945 года командующий 5-й гвардейской танковой армией генерал-полковник танковых войск В. Т. Вольский представил М. Г. Сахно к званию Героя Советского Союза: «В боях по окружению и разгрому Восточно-Прусской группировки [противника] 10-й танковый корпус под руководством Сахно, войдя в прорыв на участке 48-й армии с 16.1.45 смелыми и решительными действиями, находясь на правом крыле армии,., овладел городами Глуск, Найденбург, Мюльхаузен... и множеством населенных пунктов Восточной Пруссии. Этими действиями 10-й танковый корпус под руководством генерал-майора тов. Сахно... обеспечил окружение Восточно-Прусской группировки противника... Корпус под руководством тов. Сахно, сумевшего организовать продуманную оборону в этих боях, доходивших нередко до рукопашной схватки, также разгромил противника и не дал ему возможности пройти через рубеж, обороняемый 10-м танковым корпусом...». Решением Военного совета 2-го Белорусского фронта от 18.2.1945 года М. Г. Сахно был представлен к награждению орденом Кутузова I степени (награжден Указом Президиума Верховного Совета СССР от 10.4.1945 г.).

КИНОСЯН Степан Ильич (1900-1965).

Генерал-лейтенант. В Красной Армии с 1920 года. Участник гражданской войны (1921-1922 гг.) и войны с Финляндией (1939-1940 гг.). На фронтах Великой Отечественной войны с июня 1941 года. За участие в ликвидации Нарофоминского прорыва награжден орденом Красного Знамени. Отклеив в альбоме отца фотографию, которую Вы видите (тогда я не знал, кто на ней изображен), на обороте обнаружил надпись: «Отличному товарищу, Михаилу Павловичу Сафир на память о совместной службе в Отечественной войне – в знак глубокого уважения. Киносян. 11.42». По дате видно, что фотография подарена после ранения в окружении под Вязьмой, откуда он в марте 1942 года был вывезен на самолете. Газетный вариант декабрьских (1941 г.) событий С. И. Киносян изложил в большой статье «Бои в районе Наро-Фоминска» («Красная Звезда», 6.12.1941, № 287 (5042), в которой правильно указал расположение танковой группы перед атакой 3 декабря – «... южнее прорвавшейся группировки врага...» (а не 6 км восточнее пл. Алабино, как неверно на схеме показал Сурченко) и подтвердил, что: «... первыми атаковали танки...» (а не 18-я СБР). С июля 1942 года и до июня 1944 года – начальник штаба 33-й армии. В последующем (до конца войны) – начальник штаба 49-й армии. Из наградного листа, подписанного 17.2.1945 года командующим войсками 49-й армии (на 3-й орден Красного Знамени):

«...Генерал-майор Киносян умело спланировал взаимодействие родов войск по прорыву сильно укрепленного оборонительного рубежа противника на р. Нарев и по вторжению войск Армии в пределы Восточной Пруссии...».

По результатам этого представления 10.4.1945 года был награжден орденом Кутузова I степени. Службу закончил заместителем начальника кафедры оперативного искусства Военной академии Генштаба.

РЯБОВ Юрий Алексеевич (1921-1994).

Генерал-лейтенант.

На фронте с октября 1941 по март 1945 года. В 33-й армии (служба автобронетанковых войск) с 1942 по 1944 год. В 1944-1945 годах – помощник начальника технического отдела управления командующего БТ и MB Белорусского фронта. С 1970 по 1977 год – заместитель начальника танковых войск. С 1977 года в запасе.

КОРОБЕЙНИКОВ Максим Петрович (род. 1921).

Генерал-майор. На фронте с декабря 1941 по сентябрь 1944 года в должностях командира взвода, роты и батальона на Северо-Западном, Волховском, Ленинградском и 3-м Прибалтийском фронтах. Три раза ранен. Доктор психологических наук, профессор. В 1964 году, находясь в должности начальника группы научных сотрудников Военно-политической академии им. В. И. Ленина, опубликовал исследование на тему «Поведение воина в опасной ситуации. Проблемы страха и паники в войсках». Целесообразность выпуска этой научной работы на актуальную тему тут же была обжалована в ЦК КПСС помощником министра обороны СССР Главным маршалом бронетанковых войск П. А. Ротмистровым. Однако к моменту выхода приказа начальника ВПА им. В. И. Ленина генерал-полковника А. С. Желтова об изъятии всего тиража для внутриведомственной продажи изымать уже было нечего – все экземпляры разработки оказались распроданными. Последняя должность в Советских Вооруженных Силах – начальник кафедры марксизма-ленинизма Военной академии химической защиты им. С. К. Тимошенко. С 1986 года в отставке.