355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Владимир Сафир » Первая мировая и Великая Отечественная. Суровая Правда войны » Текст книги (страница 28)
Первая мировая и Великая Отечественная. Суровая Правда войны
  • Текст добавлен: 6 ноября 2017, 22:30

Текст книги "Первая мировая и Великая Отечественная. Суровая Правда войны"


Автор книги: Владимир Сафир


Жанры:

   

Публицистика

,

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 30 страниц)

Коллективная псевдореминисценция[334]334
  Псевдореминисценция – нарушение памяти (вид парамнезии), состоящее в расстройстве локализации по времени и месту событий, действительно происходивших. – Словарь иностранных слов. – М., 1987.
  Статья опубликована в журнале ВИА, № 9(57), 2004 г.


[Закрыть]
 (О«РЕЙТИНГЕ» ПОЛКОВОДЦЕВ)

«Иногда лучше промолчать»

(Из TV-рекламы)

Уважаемая редакция! В «Независимом военном обозрении» № 16 с. г. опубликована статья «Рейтинг полководцев Второй мировой войны», подготовленная авторским коллективом Академии военных наук (АВН). Казалось бы, благое начало – по прошествии без малого 60-ти лет после разгрома гитлеровской Германии, АВН, наконец-то, отважилась оценить по достоинству, якобы без всякой предвзятости, заслуги полководцев – командующих фронтами и флотами (в статье «Флагами»?). Воодушевляло и заявление авторов, что «военное наследие (достижение советского военного искусства – В. С) при творческом и критическом использовании сохраняет свое актуальное значение и в современных условиях». Ну, и отлично, ибо давным-давно следовало бы уже рассказать народу России о том, как наши полководцы командовали: кто лучше, кто хуже, у кого удач было больше, у кого меньше, кто бережливо относился к самому дорогому в армии – советскому солдату (цена Победы!), а кто вспоминал о нем только при написании посвящения к своим мемуарам, и кто, наконец, в этом ответственном (полководческом) деле просто не преуспел. Можно было надеяться, что авторы при определении «рейтинга» учитывали, кроме всего прочего, и общепризнанный постулат (в статье он умышленно достаточно четко не прозвучал): «Чем выше уровень полководческого мастерства, тем меньше потерь, и, наоборот, чем больше потери, тем уровень этого мастерства ниже».

Однако ознакомившись с предложенным полководческим «построением», стало понятно, что ни о какой объективности этого «рейтинга» разговор вести нельзя. Это касается главным образом «призовой» (определяющей) тройки как наших полководцев, так и полководцев «со стороны противника». Складывается впечатление, что рейтинговые баллы выставлялись отнюдь не в ходе обсуждений на научных советах (совещаниях), объективно оценивая по известным архивным материалам реальные достоинства каждого полководца, а на каких-то скорее всего партийных собраниях (посиделках), где идеологические и лично-партийные пристрастия «судей» имели подавляющий приоритет над достоверностью исторических документов.

Однако ответ на естественный вопрос: «А судьи кто?», развеял все надежды на то, что при «рейтинговом ранжире» использовались именно объективные показатели последних разработок на основе уже опубликованных документов.

На самом же деле, согласно традициям АВН, в ряде случаев предпочтение было отдано идеологическим оценкам советского (сталинского) периода. И в этом нет ничего удивительного, так как «руководителем исследовательской группы» являлся М. Гареев – главный запевала сочиненных в советские времена мифов о Великой Отечественной войне и заниженных показателей безвозвратных потерь армии (без этого ему трудно обосновать тезис о превосходстве советского военного искусства в тех сражениях, в которых наши полководцы успеха не имели). Что касается участников «исследовательской группы», то многие из них, если не большинство, являются очевидными сторонниками и почитателями взглядов Президента АВН, несостоятельность которых неоднократно подвергалась справедливой критике историками, не относящимися к АВНовской команде (ранее уже отмечалось, (ВИА № 22, стр. 70), что «академия превратилась в ярмарку ученых для генералов и офицеров в отставке и запасе»). Например, некоторые из членов группы до сих пор считают Сталина «выдающимся государственным деятелем» (забыв посчитать десятки миллионов сограждан, загубленных в довоенное время и в ходе своеобразных методов ведения им Великой Отечественной войны), аплодируют, вставая в ностальгическом экстазе, при заявлении коллег, что «роль Сталина еще должным образом не оценена», пытаются воскресить пресловутые «10 сталинских ударов», говоря о «лаврах» при взятии Берлина, не соотносят их должным образом (иногда просто об этом забывают) с неоправданно огромными потерями войск и т. д. Подобный перечень столь велик, что не случайно эта группа «историков» в последнее время получила новое, достаточно точное название – «новосталинисты». Поэтому есть все основания утверждать, что значительное нагромождение субъективно-пристрастных оценок нарушает «рейтинговую» достоверность, не без умысла дезориентирует читателя и искажает ту роль, которую сыграл в достижении столь трудной Победы тот или иной полководец.

Мое обращение в редакцию ВИА обусловлено тем, что поднятая АВН тема о роли полководцев крайне важна, так как именно объективное сопоставление их действий и позволит более точно понять причину столь непомерно огромных безвозвратных потерь, которые понесла Красная Армия. Между тем известно, что многие (если не большинство) историки АВН и до сих пор делают все от них зависящее, чтобы эту трагическую цифру преуменьшить (Гареев, Михалев и др.). Что касается читателей ВИА, то они в течение уже многих лет получают более полную и достоверную информацию о сражениях Великой Отечественной войны (Московская и 2-я Ржевско-Сычевская («Марс») операции, Курская битва, Прохоровское сражение, Берлинская операция и др.). Хотелось бы надеяться, что мои дискуссионные уточнения по рейтинговой теме будут интересны читателям, тем более, что ознакомиться со статьей в «НВО» могут далеко не все из-за незначительного его тиража и достаточно высокой цены.

Не будет также чрезмерной смелостью предположить, что постоянные читатели ВИА в ходе ожидаемых обсуждений внесут и свои документально подтвержденные оценки (с чем-то соглашаясь или возражая) для повышения «рейтинговой достоверности» изложенных АВН материалов.

Надеюсь также на опубликование этого письма по столь актуальной теме, ибо полностью разделяю мнение (оценку) читателя И. Загребельного (ВИА № 54, стр. 176) о том, что журнал ВИА «...единственный в своем роде, который позволяет высказаться любому читателю, каких бы взглядов он ни придерживался... Журнал – образец демократизма в журналистике». Могу только добавить, что все мои замечания по указанной статье основаны в своем большинстве на документальных материалах, опубликованных в разные годы в журнале «Военно-исторический архив».

Вот перечень основных замечаний по трем головным позициям списков отечественных и немецких полководцев, рейтинг которых определили «по-гареевски» члены его «исследовательской группы».

1. В статье осуществлена подмена понятий – сделана недобросовестная попытка уравнять по заслугам (и ответственности) полководцев с начальниками штабов (ГШ, объединений) и представителями Ставки ВГК. Оригинально, но не верно. Отдавая должное талантам и заслугам начальников штабов всех рангов, в армиях развитых стран рейтинги составляют по полководцам, и никому (кроме АВН) не приходило в голову ставить между ними и НШ знак равенства. И это логично, ибо полководец имеет (или должен иметь) существенные отличия от начштаба по характеру (твердость, решительность, аналитические способности и др.) и опыту ведения крупномасштабных боевых действий. И главное – всю ответственность за проведение операций и принятые в ходе ее решения (изменения) несет только полководец (комфронта, направления и др.). Очевидно, что помощь начштаба в подобной ситуации обязательна, но вторична. Если коротко: «Твердый характер – есть главнейшее из всех качеств полководца (главнокомандующего), но лишь соединение этого свойства со знанием теории образует великого полководца».

В нашей армии в ходе боевых операций Великой Отечественной войны сформировалась группа талантливых начальников штабов: А. Антонов, М. Малинин, Г. Маландин, М. Захаров и др., однако никто из них в ходе войны войсками не командовал («полки не водил»). В подтверждение сказанного можно привести пример из печального опыта вермахта, когда отличного (по немецким оценкам) штабиста Паулюса попытались использовать (из-за личных симпатий Гитлера) в качестве полководца (6А). Видя безынициативные действия этого командарма еще на подступах к Сталинграду, командующий 4-м воздушным флотом Рихтгофен призвал Начгенштаба Цейтцлера «назначить вместо Паулюса более компетентного командующего». Не послушались. Как известно, история эта закончилась разгромом 6А, и бывший «отличный начштаба», не решившийся (характер!) поддержать своих командиров корпусов прорываться навстречу 4ТА Хота, попал в плен. Но вернемся к «рейтингу». Появление на второй (!?) позиции этого списка А. М. Василевского выше одного из самых талантливых и удачливых полководцев Великой Отечественной войны К. К. Рокоссовского не поддается никакому логическому осмыслению. Что можно сказать про Александра Михайловича? Безусловно, отличный, возможно, даже самый лучший Начгенштаба в истории нашей армии. Однако вместо того, чтобы находиться (как это принято в армиях цивилизованных стран) в Генштабе (тем более при очевидно слабом в оперативном отношении Главковерхе), он вынужден был основное время тратить на малоэффективные поездки по фронтам в качестве «представителя Ставки ВГК» (очередная неумная выдумка Сталина, что-то вроде комиссара времен Гражданской войны). Меткую оценку ненужной подобной деятельности дал Рокоссовский (ВИЖ № 3, 1992): «Такой представитель... чаще всего, вмешиваясь в дела комфронта, подменял его. Вместе с тем за положение дел он не нес никакой ответственности... Одно присутствие представителя Ставки... связывало комфронта, как говорят, по рукам и ногам... Комфронта часто получал разноречивые распоряжения по одному и тому же вопросу: из Ставки – одно, а от ее представителя – другое... Проявлял (представитель Ставки – В. С), естественно, большую заинтересованность в том, чтобы как можно больше сил и средств стянуть туда, где находился сам. Это чаще всего делалось в ущерб другим фронтам... Я уверен, что если бы он (Жуков – В. С.) находился в Москве, то направленную к нам 27-ю армию генерала С. Т. Трофименко не стали бы передавать Воронежскому фронту, значительно осложнив тем самым наше положение».

А вот ранее приведенный пример реальной «пользы» представителя Ставки в ходе боев у Прохоровки: «...По докладам Василевского за 13-14 июля 1943 г. складывается впечатление, что в течение двух суток представитель Ставки и начальник Генштаба РККА оставался в неведении, что стал очевидцем и в какой-то мере участником танковой битвы, не имеющей аналога в истории войн и военного искусства» (НВО № 20, 2003). Теперь можно сделать первый вывод: так как представитель Ставки непосредственное руководство войсками не осуществлял и ответственность за действия комфронта не нес, то его контрольно-консультативная деятельность не должна учитываться при составлении рейтинговой оценки полководца. Поэтому у Василевского эту часть «полководческих» баллов из общей суммы следует исключить.

Но могут возразить: Василевский все же войсковыми объединениями командовал. Да, командовал, но очень непродолжительное время и в далеко не самый напряженный период Великой Отечественной войны. Поэтому должных оснований для включения его в рейтинговый список (тем более на второе место, да еще выше Рокоссовского) не имеется по следующим причинам:

• командовать фронтом, как уже отмечалось, ему доверили только в самом конце войны, когда противник практически был уже повержен и завершался процесс его добивания;

• возглавил 3-й Белорусский фронт в феврале 1945 г. при проведении войсками фронта Восточно-Прусской операции. Участвовал только в ее завершающей фазе (в течение 63 суток из 103), заменив погибшего 18.02.1945 г. талантливого комфронта генерала армии И. Д. Черняховского. И хотя Ивану Даниловичу (в отличие от Василевского) в полководческом списке достойного места не нашлось, следует помнить, что он, успешно в течение года (15.4.1944 – 18.2.1945) командуя войсками Западного, а впоследствии 3 БФ, принял самое активное участие в освобождении советской территории от немецко-фашистских захватчиков.

• при разгроме войсками под командованием Василевского на Дальнем Востоке японской Квантунской армии (Маньчжурская наступательная операция 9.8—2.9.45) какого-то оперативно-стратегического мастерства от Главкома не потребовалось из-за низкой сопротивляемости японцев: продолжительность операции всего 25 суток, глубина прорыва – до 800 км, среднесуточные темпы танковых и мех-соединений – до 90 км (эдакий бег на Восток!). Если условно определить напряженность оперативно-боевой обстановки по такому грустному показателю, как «среднесуточные потери», то по сравнению с Белорусской операцией они оказались в 8 раз меньше, а по Берлинской – в 11!

Оценивая приведенные обоснования, можно сделать вывод, что включение начальников Генштаба и других высших штабов в «рейтинг полководцев» является ошибочным, так как они (НШ) по роду своей военно-оперативной деятельности полководцами (осуществляющими непосредственное ведение боевых действий фронтов, флотов и др.) не являются (это равносильно попытке составить, например, «единый рейтинг врачей» из хирургов и терапевтов).

Также необоснованно включение в рейтинг А. И. Антонова (№ 7). Все знают, что Алексей Иннокентьевич был отличным начальником Генштаба, однако «полководческой» деятельностью ему заняться не довелось.

2. Константин Константинович Рокоссовский (№ 3?!) – один из самых талантливых и удачливых полководцев Великой Отечественной войны. Вот краткий перечень его основных достижений на полях сражений:

успешная оборона Москвы на северо-западном направлении (командующий 16 А);

ведущая роль в проведении Сталинградской операции (командующий Донским фронтом). Предлагал не штурмовать остатки окруженной 6А («Смотрите, вон, справа, сдается рота, слева бредет батальон. Они все сдадутся, им же, кроме снега, нечего есть. Зачем же губить наших солдат при штурме?»). Не послушались. Как всегда команда «сверху» (или от представителя Ставки?) – «вперед!»;

• безусловно, основной автор победы наших войск при проведении Курской битвы (решающей для Гитлера). Командуя Центральным фронтом, разбил основные силы ГА «Центр» (Клюге) и 9А (Модель) и уже 12 июля 1943 г. перешел в решительное контрнаступление, в то время как Воронежский фронт Ватутина (представитель Ставки Василевский), проиграв Прохоровское сражение 12-14.7.43 г., наступление смог начать только 3 августа 1943 г.;

• в ходе крупнейшей Белорусской операции «Багратион» (войска 1-го Белорусского фронта являлись основной ударной силой -1,1 млн. человек из 2,3 млн.) проявил твердость характера (не согласился с планом, предложенным Сталиным, настоял на своем) и прозорливость, свойственную подлинному полководцу – нанесение двух мощных ударов, создание подвижных групп и многое другое. Правы те, кто считает, что при проведении именно этой операции впервые были наиболее ярко и в полной мере продемонстрированы достижения отечественного военного искусства. И автором этого оперативного шедевра был полководец (в полном смысле этого слова) К. К. Рокоссовский, которому «специалисты» АВН, как бы в насмешку, уготовили в рейтинговом списке только третье место. Однако впоследствии Сталин снимает Рокоссовского с командования 1-м Белорусским фронтом и переводит на 2-й Белорусский. Командуя этим фронтом, Рокоссовский успешно участвует в Восточно-Прусской, Восточно-Померанской и Берлинской операциях. Что касается наших незадачливых «рефери» из АВН, то они забыли «пустячок»: как полководец – командующий фронтом К. К. Рокоссовский не проиграл ни одной битвы, – во всех одержал победу.

Теперь пришло время ответить на вопрос: «Так почему же Рокоссовский был снят с 1-го Белорусского фронта перед предстоящим штурмом Берлина, и почему впоследствии всегда приглушались его заслуги, приобретая эдакую вторичную значимость?». Да и в нашем случае внимательный читатель уже, наверное, заметил, что у Жукова, в отличие от Рокоссовского, в списке перечислены ряд битв, в которых он «внес большой вклад в достижении Победы», например, Сталинградской, Курской и Белорусской. Между тем известно, что войсками в этих битвах он не командовал, а только «координировал» в роли представителя Ставки (т. е., как мы уже установили, за действия комфронтов не нес никакой ответственности). А вот у непосредственного участника-победителя этих сражений названия операций умышленно опущены – перечислены только фронты, которыми Рокоссовский командовал. Чувствуете разницу в «подаче материала?».

Причины появления этих антинаучных и до неприличия наивных уловок предельно ясны: для идеологов партии (и Сталина) Рокоссовский всегда был (говоря современным языком) «не наш». Их не устраивало польское происхождение Маршала. Поэтому, создавая национально-былинный образ «победителя-одиночки» (выбор пал на «верного слугу партии» Жукова), Рокоссовского убрали в конце войны с берлинского направления, отдав предпочтение более «чистокровному», но менее грамотному полководцу. Сам Рокоссовский все это понимал и с горечью констатировал, что «...для русских я всегда был поляк, а для поляков – русский». Это же он говорил в 1950 году, будучи министром нацобороны ПНР, например, при беседе в Варшаве со своим заместителем по БТВ генерал-полковником танковых войск Иваном Прокофьевичем Суховым (в войну – командир 9 мк ЗТА 1-го Украинского фронта).

Те же идеологи и впоследствии поклонники Жукова (АВН и др.) всегда помнили:

а) что еще в 1930 г. Рокоссовский записал Жукову в аттестацию пророческие слова: «... на штабную (! – В. С.) и преподавательскую работу назначен быть не может – органически ее ненавидит». Как в воду глядел – назначенный перед войной по сталинскому капризу на должность Начгенштаба, с возложенными обязанностями, естественно, не справился. Последствия оказались трагическими;

б) что официально обратился в редакцию ВИЖа (по многочисленным просьбам ветеранов Курской битвы) с опровержением якобы проводимой Жуковым работы на Центральном фронте в подготовительный период: «...изложенное Г. К. Жуковым в этой статье («Воспоминания» в ВИЖ № 9, 1967. – В. С.) не соответствует действительности... В подготовительный период Г. К. Жуков у нас на Центральном фронте не бывал ни разу» (ВИЖ № 3, 1992);

в) что заявил о надуманности и ненужности введения должностей «представитель Ставки ВГК», вмешивающихся в деятельность комфронта и не несущих за это ответственности;

г) и, наконец, никто не забыл оценку Рокоссовского: «Жуков повелевал, но не руководил».

Все это и послужило основанием для политически ангажированных судей «исследовательской группы» АВН незаслуженно поставить Рокоссовского в списке даже ниже Василевского.

3. Георгий Константинович Жуков по рейтингу – первый. Оценить справедливость этой оценки АВН достаточно трудно, потому что на протяжении десятилетий весь партийно-советский пропагандистский аппарат (что и сегодня делает АВН) формировал в сознании наших граждан (традиционно не очень-то считаясь с фактами и не брезгуя прямым подлогом) образ «единственного непобедимого» полководца: «Маршал Победы», «Где Жуков, там Победа», памятник на коне у Исторического музея, орден и медаль его имени и т. п. До недавнего времени любая попытка уточнить на половину сфабрикованные данные его боевого пути (успехи, неудачи) встречали яростное сопротивление сторонников официальной истории. Первым, кто клеймил сомневающихся, всегда был Президент АВН с готовым обвинением: «Не приемлют Победу»?! Но в последнее время чуть-чуть полегчало – народ устал от беспардонной лжи, изобретенной в свое время в ЦК КПСС, Главпуре и в целом системой официальной советской идеологии и партийной пропаганды. Поэтому на суд читателей представляю для возможного обсуждения (забыв на время наносный «парадный официоз» и не поддаваясь каким-либо политическим пристрастиям) перечень основных боевых эпизодов биографии Жукова на основе только опубликованных архивно-исторических документов. Картина получилась следующая:

• 1939 г. Командуя 57-м особым корпусом в боях на р. Халхин-Гол, не имея достаточного боевого опыта, начало операции провел неудачно. Из приказа НКО от 12.7.39 г.: «… действия корпуса за последние дни были неправильными... Мы несем огромные потери... Взаимодействие родов войск почти отсутствует». После вмешательства командира фронтовой группы Г. М. Штерна финальные бои закончились благополучно. Дальневосточный отдел Генштаба (полковник Ф. Шевченко) подготовил к печати отчет, в котором был обобщен опыт боевых действий на Халхин-Голе (с анализом всех выявленных недостатков). Этот труд одобрил начальник Генерального штаба генерал армии К. А. Мерецков. Однако до передачи в печать книга попала в руки нового НГШ Жукова, который набросился на Шевченко (цитирую): «... Ты хочешь подорвать мой авторитет? Да я тебя в бараний рог согну! Раздавлю и мокрого места не останется! Вон (к такой-то матери)!» (ВИА № 54, с. 70). Как говорят, «лиха беда начало»... Больше этого отчета никто и никогда не видел. Нас же и по сей день пичкают «глазированным» вариантом рассказа о тех событиях в изложении Президента АВН, который ничего общего не имеет с оценкой операции участника тех событий (члена комиссии Штерна, «составленной из группы офицеров – генштабистов»): «... только красноармейцы и младшие командиры оказались на высоте своего положения...

Действия командования Первой армейской группы во главе с генералом Жуковым ... не отвечали требованиям военной науки ... Мы победили японцев огромным преимуществом в живой силе и технике, а не военным искусством... Наступали многочисленными отрядами,... били врага «растопыренными пальцами» (этот же порочный «метод» Жуков применил позже в ходе неудачной Ржевско-Вяземской (1942 г.) операции – В. С.) ,.. Не было взаимодействия родов войск – все они действовали самостоятельно ... танки прорывались в глубокий тыл противника, громили там склады горючего, а в это время пехота оставалась без их поддержки и гибла под жестоким огнем японцев. Самолеты также большей частью атаковали тылы противника и не поддерживали пехоту на поле боя. Артиллерия не взаимодействовала с пехотой ... Жуков игнорировал технические средства связи и использовал для этой цели только офицеров ... Иногда в штабе оставались только командующий со своим начальником штаба (?! – В. С). ... Необходимо сказать, что только благодаря Штерну мы одержали победу над японцами ... Штерн, которому подчинялся Жуков, радикально вмешивался в управление войсками и исправлял грубые ошибки Жукова». (ВИА, № 5(53), с. 106-107). Комментировать тут нечего.

Но, оценивая совокупность достоинств и недостатков Жукова, нельзя обойти молчанием одно очевидное и крайне отрицательное его качество, от которого в ходе войны он так и не избавился (хотя, будучи правой рукой Сталина в Армии и не признавая никаких советских законов, к подобному «избавлению» похоже и не стремился). Имеется в виду его поистине какая-то звериная жестокость при общении с подчиненными всех рангов и званий (Герой Советского Союза Г. Байдуков: «зверюга!»), а также патологически-болезненная склонность (клиника!) к поспешному вынесению смертных приговоров (порой к расстрелу без суда, но об этом ниже).

В ходе упомянутых событий в районе Халхин-Гола Жуков, воспользовавшись временным отсутствием своего непосредственного начальника Г. Штерна, добился вынесения смертных приговоров 17 военнослужащим. Штерн схватился за голову – по его представлению все эти приговоры, как не имеющие достаточных оснований, Президиум Верховного Совета СССР отменил. К тому же выяснилось, что Жуков додумался (стремясь быстрее расстрелять двух командиров и одного рядового) обратиться с «ходатайством о непропуске их кассационных жалоб(?!) и немедленном приведении приговора в исполнение» (ВИА № 10, с. 95). Но как он ни торопился, его обращение было отклонено. Случай уникальный. Недаром его часто называли «Сталин в армии».

• начальник Генштаба (с января по 30 июля 1941 г.). Назначен Сталиным. Из-за отсутствия необходимого военного образования (окончил только краткосрочные курсы КУВНАС) с возложенными обязанностями не справился:

– неподготовленность армии к отражению очевидной агрессии Германии и несвоевременное приведение РККА в боеготовое состояние;

– запоздалая подача в войска директивы № 1 и др. в ходе уже начинавшихся боевых действий. Вину должен по справедливости разделить со Сталиным (в ВИА – «неоперабельный вариант сиамских близнецов»);

– 23-29 июня 1941 г. (Дубно, Броды...). Личное координирование действий наших войск в крупнейшей танковой битве XX века (участвовало до 5 тыс. танков при худшем для немцев соотношении– 1:5,6 (ВИЖ № 8, 1988), которая окончилась для нас сокрушительным поражением. Причины – неграмотное руководство и слабая организация сражения на всех уровнях (несогласованные действия мехкорпусов, нереальные планы прикрытия и др.). Потери только в танках по нашим данным – 2650, по немецким – более трех тысяч.

Но другого и не могло быть, ибо Жуков, до этого прочтя важнейший доклад ГРУ ГШ об опыте применения во Франции впервые созданных немцами крупных танковых группировок, «наложил» резолюцию: – «Мне это не нужно!». Генштаб долго приходил в себя...

Вот оценка группы военных историков («Стратегические решения и Вооруженные Силы») этого «генштабовского» периода: «Несостоятельность, проявленная... генералом армии Жуковым (и Тимошенко – В. С), не сумевшими отстоять принятые решения и добиться их выполнения, нельзя рассматривать иначе как нехватку компетенции этих лиц и несоответствие занимаемым ими постам». Да, хуже не бывает. К этому следует добавить историческую фразу Жукова (оправдывая отсутствие настойчивости на государственном посту): «Кто захочет класть свою голову». Ну и ну! Свою голову не положил, вместо него головы положили миллионы россиян – гражданские и военные. Можно только удивляться прозорливости Рокоссовского, отметившего отсутствие у Жукова каких-либо способностей («ненавидит») к штабной работе. Обращаю внимание читателей – этот проваленный период действий Жукова в его перечень рейтинговых достижений (в отличие от других начальников Генштаба) «объективные» судьи АВН просто не включили (ну, не было его!).



Список экспертов, принимавших участие в определении рейтинга полководцев Второй мировой войны. (НВО, № 16 с.г.)

В определении рейтинга участвовали: Маршал Советского Союза В.Х. Куликов, Маршал Советского Союза С.Л. Соколов, генерал армии В.И. Варенников, доктор военных г доктор исторических наук генерал армии М.А. Гареев (руководитель исследовательской группы), генерал армии В.Д. Говоров, генерал армии И.М. Третьяк, маршал бронетанковых войск О. А. Лосик, адмирал флота М.М. Капитанец, маршал артиллерии В.М. Михалкин, доктор военных наук генерал-полковник В.В. Коробущин, генерал-полковник В.Н. Веревкин-Рахальский, полковник А.А. Кольтюков (началь ник Института военной истории МО РФ), генерал-лейтенант В.С. Рябов, доктор военных наук генерал-майор В.Е.Рог, генерал-майор А.В.Кирилин, доктор исторических наук Г.А. Куманев, доктор исторических наук А.С.Орлов, доктор исторических наук О.А. Ржешевский, доктор исторических наук полковник Ю.В. Рубцов, полковник В.А. Семидетко.



• Пока Жуков ликвидировал к 9 сентября 1941 г. Ельнинский выступ в основном силами 24А (60 тыс. человек), 2-я танковая группа Гудериана скрытно покинула этот район и, соединившись с 1-й ТГ Клейста, замкнула кольцо окружения под Киевом группы армий наших войск, людские потери которой к 26.9.41 г. составили 700 500 человек (из них безвозвратные – 616 300). Решив по сути частную задачу под Ельней, была упущена главная – оказание дополнительной помощи войскам в районе Киева.

• Участвуя в обороне Ленинграда (9 сентября-10 октября 1941 г.), «навел элементарный порядок». Авторы Военной энциклопедии (Т. 3, стр. 189) вводят читателей в заблуждение, утверждая, что Жуков «...остановил врага, сорвав его попытки захватить город» (в «Воспоминаниях» – Гитлер якобы «был в бешенстве»). Все это не соответствует действительности, так как еще до прибытия Жукова на Ленинградский фронт Гитлер принял решение не штурмовать, а блокировать город. Из дневника Гальдера: «5 сентября. 17.30 – совещание у фюрера. 1. Ленинград. Цель достигнута. Отныне район Ленинграда будет второстепенным театром военных действий...». Жуков же, не разгадав замысел немцев, продолжал защищать Ленинград от штурма, бросая войска в бесплодные кровопролитные контратаки. Так в середине сентября Жуков очень просто решает задачу обороны без лишних полководческих задумок о маневре силами, охвате, временном (если нужно) отступлении для последующей мощной контратаки и др. В его приказе от 17.9.1941 четко сказано, что «...в случае оставления рубежа Лигово... – Пулковские высоты... все командиры, политработники и бойцы подлежат немедленному расстрелу» («Сыны Отечества», № 6, 2004). Эдакая изящная миниатюра полководческого мастерства «героя-одиночки»! Ни этому ли собираются наши «оценщики» учить слушателей в военных академиях? Дальше – больше. Войдя в раж, командующий Ленинградским фронтом ошарашивает войска очередным «шедевром», оставив позади себя по размаху своих полководческих крайностей даже Сталина. Из шифрограммы Жукова № 4976 от 28.9.41: «...Разъяснить всему личному составу, что все семьи сдавшихся врагу будут немедленно расстреляны и по возвращении из плена они также будут все расстреляны»[335]335
  Подробнее см. ВИА№ 3(18), с. 89.


[Закрыть]
. Даже генералы (которые по Астафьеву, «сорили солдатами как песком») были буквально сражены подобными «разъяснениями». Пока шла перепроверка (доклад Маленкову), Жуков был срочно отозван для руководства обороной Москвы. Все сделали вид, что этого жуковского позорного и изуверского документа вроде бы и не было. Но как говорят, «слово не воробей»... Кстати, и знаменито-трагический «Невский пятачок» (оперативная значимость которого равна нулю) был создан при Жукове в сентябре 1941 года. За 16 месяцев (до января 1943 года) на том залитом кровью клочке земли площадью не более 2 кв. км погибли без всякой необходимости 200 тысяч бойцов (НВО № 9, 2003). А это реальный состав порядка 34 стрелковых дивизий!

• Москва. Оборонялся и контратаковал удачно (октябрь 1941-7 января 1942 г.). Но не следует забывать, что успех неразрывно связан с неоспоримыми заслугами лучших командармов – Рокоссовского, Ефремова, Говорова. Однако завершающий этап Московской эпопеи (Ржевско-Вяземская наступательная операция 8.1 -20.4.42) был Жуковым провален. Оказалось, что из-за отсутствия должного военного образования, грамотно вести крупномасштабные наступательные действия (а это сложнее, чем обороняться) надлежащим образом он не может. В ходе неудачного руководства боевыми действиями были практически загублены (при наступлении!) 33-я, 29-я и 39-я армии, и погиб «командарм-33», основная часть войск которого (по оценке Генштаба) «... бросалась в глубокий тыл противника на произвол судьбы». Можно добавить, что подобная судьба постигла и кавалерийский корпус Белова, который при выходе из окружения под Вязьмой трансформировался в кавполк, 4-й воздушно-десантный корпус и др. соединения. В том же заключении Генштаба отмечалось, что из-за неграмотных оценок обстановки «ни один приказ Жукова по срокам за всю операцию не был выполнен войсками» (такая же картина повторилась и в ходе Берлинской операции). Таким образом, Жуков задачу разгрома ГА «Центр» не выполнил, поэтому название операции – «незавершенная» (скрывая очевидный провал) справедливо переименовать в «неудачную». Вот итог: «...операция оказалась одной из самых кровопролитных... Красная Армия потеряла 776 889 человек... начиная с марта Ставка осталась без резерва». Довоевались. Дело явно подсудное, но осудили не ответственного за проведение операции полководца, а его зам. начальника штаба (Сталин «верного слугу партии» уберег).


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю