Текст книги "Преступление и наказание (СИ)"

Автор книги: Владимир Наконев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 29 страниц)

ТА-МА-ТЭ

Говорят, что раньше в тюрьме Кастейон-2 были зэки-китайцы. Но, когда я здесь обьявился, их уже и след простыл. Поэтому мои потуги в изучении мандаринского затормозились. И это мягко сказано. Моя учёба совсем остановилась, потому что в приёмнике отобрали мой самодельный словарь из шести сотен слов, по причине, что они не понимают написанного там.

В один из дней мои коллеги говорят, что в соседнем модуле появился представитель Поднебесной. Ну как упустить такую возможность! На клочке бумаги пишу не хуже какого-нибудь русского, знающего иероглифы: «Китайский товарищ, привет! Я – русский. Меня зовут Владимир, я учу китайский язык. Ты не хотел бы мне помочь? Я учу с помощью словаря и разговорника» Подписываюсь интернациональными буквами и передаю в соседний модуль через других зэков.

На следующий день меня вызывают через громкоговоритель. Подхожу к окошку. Охранник соседнего модуля показывает мне мою записку!!!

– Наш китаец говорит, что у тебя есть словарь и просит, чтобы ты дал ему. Он здесь ведёт уроки китайского.

Офигеть три раза! Я, конечно, понимаю, что Восток – дело тонкое. Но, что Восток ещё и тупое, я вижу впервые.

Мало того, что этот придурок «вложил» нас с запиской, мало того, что даже не знаю, как его зовут и ни разу его не видел, он ещё и хочет, чтобы я в Испании, в испанской тюрьме, такой тюрьме, как Албокассер, просто так взял и отдал мой словарь. Словарь, который в Испании купить невозможно. Этот словарь издан в Китае и для китайцев. Заканчиваю офигевать и говорю:

– Это мой словарь и я не собираюсь давать его кому бы то ни было.

– Всего на шесть дней, – настаивает охранник блатного модуля.

– Нет!

– Ну, хотя бы на три или на два.

Что за интерес у охранника? Его нажим окончательно стирает всякую возможность смягчить меня.

– Никаких разговоров на эту тему! Я никому не дам мой словарь в испанской тюрьме!

Охраннику на помощь приходит его коллега, но я уже потерял интерес к ним и к разговору.

Как бы у меня аллергия на китайцев не появилась! Кстати, самое оскорбительное ругательство у них, это – обозвать кого-нибудь большим яйцом черепахи. Сразу драться полезет. Звучит, как «ванг-па-дан», но мне больше нравится выражение «сукин сын». Прочитайте ещё раз название рассказа.

БРАЖКА

Князя вдруг перевели в другой блок. Всего трёх дней ему не хватило для начала дегустации бражки, которую он поставил по моему рецепту. Бидон остался у меня с чётким расписанием кому и сколько отдать. У Князя были друзья среди местной цыганистой гопоты и нарков. Мне было, в принципе, до лампочки, но на следующий день ко мне вихляющей походкой приблизился на растопырках один из цыган и сказал, что завтра я должен отдать ему кипятильник и бражку. Кипятильник был мой и о его существовании знал только Князь. Это меня несколько опечалило, а манера разговаривать слегка разозлила: со мной нельзя так.

Я отдал всю бражку экс-советянину, а сам наехал на аборигенов. Типа, кто-то из вас настучал, потому что ночью охранники забрали у меня изделие. Перепуганные возможностью влететь, нарки клялись и божились, что это не они.

Экс-советянин подошёл ко мне с виноватым видом и протянул мне купленый сахар.

– Знаешь, я так не могу. Как-то несправедливо. Отдай их сахар, а то эта жидкость у меня в горле застревает.

МАЗОХИСТ – ИЗОБРЕТАТЕЛЬ

Сдвинувшийся позвонок упорно отказывался возвращаться на место. Да и условий для этого не было. Весь день на ногах в условиях хоть и испанских, но зимних. Привычная боль в спине, цирк при надевании штанов и носков по утрам и полное отсутствие какой-либо помощи. В испанской тюремной системе, чтобы тебя срочно осмотрели, нужно упасть и не шевелиться. Местная наркота это знает и этим пользуется. Я ещё до этого не опустился. Или не дорос. В блоке появился раскачанный кадр из местных. Разговорились. Спрашиваю его о знании проблем с позвоночником. Клянётся, что он лучший специалист. Врёт! Потому, что лучший – это я. Тем не менее, от безисходности, я решаю подставить мою спину под его руки.

Ложусь на скамейку. Массаж. Я расслабляюсь. Он ставит вдруг руки… не туда! В голове взревела сирена опасности с одновременным проблесковым маячком, но было поздно. Он резко даванул обеими руками и я перестал дышать от боли. Позвонок, правда, встал почти на место, но этот идиот сдвинул мне ребро. Когда я, наконец, смог сделать вдох-выдох, мне стало смешно: ну что, выпросил помощи?

– Ну, как? – спрашивает испанец.

– Спасибо, лучше! – отвечаю я, чувствуя, как немеет ягодица и это онемение опускается всё ниже по ноге, – Спасибо! Ты иди, а я тут ещё полежу.

Ворочаюсь, переворачиваюсь, сую руку под спину. Фиг вам! Четыре месяца я подволакиваю ногу, не могу сидеть, потому что после этого нога не держит вес тела и думаю, думаю, думаю. Понимаю, что нужно взять под контроль ситуацию, чтобы не выйти из тюрьмы ногами вперёд. Тибетские монахи, говорят, успешно вылечивают упражнениями туберкулёз, а у меня лишь пара проблем с позвоночником.

Сначала придумываю делать упражнения для мышц поясницы, лёжа на полу в камере и зацепившись ногами за радиатор. В первый раз сделал со слезами всего десять раз, на второй день я два часа провёл на полу, делая многочисленные попытки по десять повторений. Болеть стало сильнее, но на третий день я удвоил количество. Через неделю достиг пятидесятикратного успеха. Стал веселее двигаться. Положительные результаты моего мазохизма подвинули на новые идеи.

После двух месяцев я делал это упражнение по 700 раз за подход, начал приседать и вставать на больной ноге десять раз и снова взял в руки штангу. «Помирать нам рановато, есть у нас ещё дома дела». На восьмом месяце этого лечения я снова поднёс ноги к перекладине. И через год уверенно сидел на стуле.

Я вернулся в прежний режим физических упражнений и научился сам вщёлкивать позвонок на место в течении первых же двух минут после его дезертирства. Правда, это зрелище не для слабонервных и я поменял по этой причине двух сокамерников. Зато у меня был мой собственный комплекс упражнений для реабилитации. Заодно изобретаю новые способы делать упражнения в тюремных условиях, где железо, по причинам безопасности, мелкого формата.

Когда-нибудь я обнародую сие изобретение.

ИСПАНСКИЙ МЕТОД

Седая вздёрнутая голова, прямая спина, проницательный взгляд. Всё выдавало бывшего военного. Осанку не портила даже шаркающая походка. Познакомились, разговорились. 74х летний отставной полковник штаба военно-морских сил. На пенсии. Подрабатывал консультантом в экспортно-импортной компании. Всю верхушку конторы замели и рассовали по тюрьмам. Самое обидное, говорит, не знаю за что.

– Незнание не избавляет от вины, – иронизирую я.

– Согласен, – вздыхает Ангел, – Просто интересно.

С месяц я «ремонтирую» ему ноги и он начал бодрее двигаться. В разговорах мы выяснили много точек соприкосновения и, даже, нашли общих знакомых. Я использую почти энциклопедические знания пенсионера для улучшения моего словарного запаса. Если другие испанцы, кичащиеся своей эрудированностью, образованностью, не знали какого-нибудь слова, то начинали выговаривать мне, что мне это слово не нужно, что я никогда не встречусь с таким понятием, то Ангел, не говоря ничего, выслушивал мой вопрос, прикрывал глаза и отчётливо диктовал мне или объяснял своими словами значение. И не важно было, было ли это из ботаники, физики или социологии. Заиметь такой источник и не разузнать каких-нибудь секретов!

– Ангел! Что случилось с новой, только что построенной подводной лодкой испанских ВМС, которая оказалась перетяжелённой на 72 тонны?

– Уф! Это типичный испанский подход к делам межгосударственной важности.

Испания, как член НАТО, должна была иметь к 2014 году две лодки этого класса и после 2017 – четыре. Получив деньги, рншили сэкономить (читай– своровать) и засунули новое оборудование в корпус старого проекта. В результате, лодка может только нырять. Выныривать не получается. Сегодня уже 2014 год, на вооружении этих лодок нет и не предвидится ни в каком будущем. Деньги тоже слегка исчезли. Что с этим делать, в штабе НАТО не знают и ничего не предпринимают, чтобы не обидеть южного стратегического партнёра.

Мы посмеялись. Через месяц после нашего разговора отставник так же неожиданно, как был посажен, был выпущен на свободу без объяснения причин.

– В тюрьме я кардинально поменял моё представление о нашей юстиции, – сказал он мне на прощание.

БЛЕДНОЛИЦЫЕ С КРАСНОНОСЫМИ

Экс-советянин рассказал, что долгое время безуспешно пытался записаться в группу анонимных алкоголиков. Там, мол, хорошо. Мне стало интересно. Как это делали в Сэ-Сэ-Сэ-Ре я помнил и для сравнения решил тоже попробовать. Через несколько месяцев нам разрешили посетить таинство. В группе из тридцати человек были с пропитыми и занюхаными фейсами и были другие, которые использовали это сборище лишь для общения. Да получения на холяву сигареты и конфет. Заседание началось.

– А теперь, сеньоры, пусть каждый расскажет о собственном опыте избавления от напасти.

– Всем привет! Я – Хуан, я анонимный алкоголик.

Все хором: «Привет, Хуан!»

И он рассказывает душещипательную историю о том, как он нюхал и пил каждый день. Пил без разбора: вино, пиво, снова вино и снова пиво.

Мне стало смешно. Экс-советянин рядом уснул, потому что не понимал по-испански. Дошла до меня очередь. Я им тоже сказал про привет и сознался в алкоголизме. Меня вежливо поприветствовали.

Начал я им рассказывать ужастики из жизни моих знакомых, но вроде бы про себя. О том, что русские стопочками не пьют, а только двухсотграммовыми стаканами. Что удобно пить чистый спирт, потому, что на следующее утро опохмеляешься стаканом воды и снова в небытие. Что запои продолжаются 2–3 недели. Что три бутылки водки для двух нормальных мужиков – это только чтобы начать разговор. Затем плавно перешёл на денатураты и растворители, жидкости для волос, одеколоны и растворы для мойки окон. И на закуску выдал им рецепт приготовления бражки в тюремных условиях, показывая пальцами дозировку. Все сидели и фигели, но в большем ауте были руководители этого собрания. С одной стороны, надо бы рот заткнуть искусителю, а с другой – красочно излагает, гад!

Время закончилось, нам дали конфет, мы взялись за руки и хором поблагодарили Бога за предоставленную возможность избавиться от соблазна.

Эту хрень я терпел два месяца по воскресеньям, но потом вылечился.

КНИЖКА

На доске объявлений было написано: Литературный конкурс, тема свободная. Я раздвоился: меркантильная часть моего внутреннего «Я» сразу ухватила симпатичные трёхзначные цифры премий и насильно толкала сесть за стол и кропать, более трезвая половина ехидно хихикала и вопрошала:

– Ты что? на самом деле полагаешь, что иностранец может чего-то выиграть у аборигенов по эту сторону Пиринейских гор?

Победила математически подкованная сторона, мотивируя отсутствием не только денег, но и самой возможности их заработать, не унижаясь. Гениально придумал использовать беспроигрышную детскую тему. Написал по-испански мои детские рассказы про кота и пса.

Отдаю. Рукописи вежливо приняли, поблагодарили и дали, как участнику бумажную папку, тетрадь и ручку. И на этом всё закончилось. Через несколько месяцев на той же доске объявлений вывесили листок с именами победителей. Беспроигрышная детская тема проиграла, хотя в Испании и любят детей. Любят по-особенному: здесь больше педофилов, чем в Бельгии. Правда, не таких ужасных.

Встретившись с местным батюшкой, добровольно посещающих заблудших овцов, я показываю ему тексты. Он прочитал и глаза загорелись:

– Хорошо написано! картинок не хватает.

– Предлагаю сотрудничество, – говорю, – Отдаю это вам. Вы в своей церкви находите заинтересованных граждан, художников, издаёте, продаёте и деньги ваши. Мне подбросите немного для поддержки штанов.

Батюшка задумался.

– Никогда такого не слыхивал и не пробовал. Посмотрим, что можно сделать.

Прошло много времени и мы снова встретились.

– Знаешь, говорит поп, – Всё дело в том, что мы находимся в Испании, а здесь воруют все. И этот текст может поменять авторство на любом этапе продвижения к изданию. Особенно, если будут знать, что автор в тюрьме и не может защитить свои права.

Я выпал в осадок. Потом снова сконцентрировался и сказал, что буду думать дальше. И в очередном письме китайским коммунистам, которых я знал в другой тюрьме, я красивыми иероглифами объяснил трудности.

– «Ха-ха-ха!» написали по-китайски в ответном письме последователи дзен-буддизма. – «Да мы тебе можем издать твою книжку красивее, качественнее чем испанцы. И бесплатно.»

Так просто! И я снова стал думу думать. Придумал сделать книжку двуязычной: испано-китайской, чтобы её не только для деток покупали, но и для изучения языков. Повозился с изготовлением макета и сунул его в конверт.

– «О-О-О!» – большими китайскими буквами написали мои знакомые мафиози.

– «Ты – гений! Такую книжку захотят все! И многие китайские девушки захотят увидеть автора».

И я размечтался…

ПИОНЕРСКИЙ ЛАГЕРЬ

Что подумает зэк, отбывший энный срок в лагерях и тюрьмах бывшего Союза, если ему не будут разрешать работать, заставят спать после обеда, кормить сдобой и мороженым, позволять смотреть телевизор сколько хочет, заниматься спортом, если пожелает и получать книги из библиотеки?

– Здесь какая-то засада, – скажет он.

И ошибётся: именно это ожидает любого правонарушителя или преступника, попавшего в испанские застенки.

Вот примерное меню обычной испанской тюрьмы на неделю:.

Понедельник. Завтрак: хлеб, печенье, джем, маргарин и кофе.

Обед: фрукт, хлеб, овощное пюре, жареная рыба.

Ужин: хлеб, эскалоп, цветная капуста, йогурт, фруктовый сок.

Вторник. Завтрак: то же самое (5 дней в неделю).

Обед: фрукт, хлеб, отварной картофель, жареная куриная ножка.

Ужин: хлеб, суп, мясо в тесте, йогурт, молоко.

Среда. Завтрак: повторяется, но вместо хлеба – пирожное.

Обед: фрукт, хлеб, чечевица в бульоне, свиные рёбрышки.

Ужин: хлеб, отварная зелёная фасоль, сосиски, иогурт, сок.

Четверг. Завтрак: обычный.

Обед: фрукт, хлеб, овощное пюре, жареная рыба.

Ужин: хлеб, макароны с мясом, отварное мясо, йогурт, сок.

Пятница. Завтрак: всё тот же.

Обед: фрукт, хлеб, отварной рис, колбаски с перцем.

Ужин: хлеб, картофельная лепёшка, сосиски, йогурт, помидор.

Суббота. Завтрак: булочка, кофе.

Обед: фрукт, хлеб, суп, турецкий горох с бульоном.

Ужин: картофель фри, гамбургеры, сыр, салат, какао.

Воскресенье: Завтрак: какао и жареная сдоба (похоже на оладьи).

Обед: овощи, хлеб, рис с морепродуктами, филе говяжье.

Ужин: хлеб, капуста в тесте, овощное пюре, мороженое.

«Засада» на этом не заканчивается. Каждое утро наркозависимые получают бесплатно дозу метадона и, записавшись на приём к медику, завладевают пригоршней снотворных таблеток, которые в смеси с кока-колой производят какой-то эффект. Кто догадался принести с воли бумагу про эпилепсию, получают каждый день какие-то таблетки, за которые арабы дают, что попросишь.

Раз в месяц можно выйти из блока, чтобы посмотреть фильм в тюремном культурном центре. Кроме маленького спортзальчика в каждом блоке, два раза неделю – выход в большой спортзал тюрьмы. Школа для недоучившихся, университет для желающих, и языковые курсы кому надо.

Можно попробовать записаться на профессиональные курсы, но не факт, что запишут, потому что надо читать и писать по-испански и иметь положительные пункты, которые даются за манипуляции со шваброй или другими похожими приспособлениями. Или просто надо быть опустившемся наркоманом, пожелавшим встать на путь исправления.

Курсы информатики, художественная самодеятельность, клуб анонимных алкоголиков, мессы для последователей христианских концессий, курсы подготовки к христианизму… Уф! Кажется, ничего не забыл.

Хотя, нет! Забыл про наказания. Если зэка слегка наказывают, то ему запрещают выход из камеры в послеобеденное время (2 часа) и он может спать, отжиматься, читать или заниматься онанизмом, не забыв помыться в душе.

Более серьёзное наказание повлечёт такие невыходы по субботам и воскресеньям на целый день.

За драку без последствий переведут в конфликтный блок, продержав 3-10 дней в изоляторе. Изолятор – точно такая же камера в специальном блоке и прогулка всего один час в день. Если в изолятор посадили на срок, превышающий 15 суток, то дадут телевизор в «хату».

Кто не работает, тот ест! В Испании этот принцип свят. В то время, когда простые и трудолюбивые граждане страны, теряют работу, лишаются своих денег в проворовавшемся банке, затягивают пояса и, лишь благодаря школьным столовым, могут рассчитывать на полноценное питание своих детей, государство пестует криминал, ублажает воров, охраняет педофилов, которые, выйдя на свободу, наедут всё на тех же законопослушных граждан.

Попасть в тюрьму в Испании не так просто. Для этого недостаточно быть нелегалом или наркоманом. Таких много. Нужно натворить нечто большее и попасться при этом. Если правонарушитель смоется, искать его никто не будет.

Есть и третий путь попадания за решётку: законопослушный или не совсем законопослушный индивидуум настучит на вас в полицию. Причин может быть много. Угроза физического воздействия, подозрение на связь с мафией или возможное отмывание денег. Тут уж точно в тюрьму на полную программу предварительного заключения.

А можно просто заехать или попытаться проехать Пиренейский полуостров с двумя килограммами белой веселящей дури из Латинской Америки.

Шесть лет заключения при подписании соглашения с прокурором или семь с половиной без оного. А отобранный кокаин полиция и сама продаст, если он хорошего качества.

Половина румынских гоблинов и пятая часть местных сидят приличные сроки за бытовое насилие. Правда, по-испански это называется «насилие мужчины над женщиной», если попытаться перевести на русский. Ничего общего с понятием сексуального насилия в этом нет. Речь идёт об обычном мордобое или угрозы его применения.

Воспитанные на корриде испанцы, простым кухонным ножом отправляют на тот свет по одной и больше своей бывшей любимой каждую неделю согласно статистике и новостей.

ОТПУСК

В Испании, как и в других странах Европы, существуют отпуска для заключённых, отбывающих наказания в тюрьмах. В параграфе 45.7 Закона о пенитенциарных заведениях прописано, что любой зэк, после отбытия четверти срока, имеет право на разрешённый выход на свободу в кратковременную побывку. Сумма дней таких выходов не должна превышать тридцати шести в год для тех, кто классифицирован вторым уровнем и не более 48 для более свободного третьего уровня. Кратковременность или длительность, если так понятнее, отпуска определяется воспитательным советом тюрьмы (или судьёй по надзору в случае апелляции) и может быть 3.4… но не более 7 дней подряд. В особых случаях до девяти дней.

Для того, чтобы воспользоваться такой поблажкой, нужно иметь ряд реквизитов как-то: хорошее поведение, отсутствие наказаний, наличие родственников и места для ночлега, либо контракт с благотворительной организацией, способной принять такого отпускника на несколько дней. И ещё много другого, что может повлиять на оформление разрешения на такое присутствие на свободе.

Европейский Союз в своих решениях рекомендует широко применять такую практику отпусков для реинтеграции в общество оступившихся. Испания не была бы Испанией, если бы не вносила в эти гуманные правила свои поправки.

Почти все зэки, уже на следующий день после отбывания четверти наказания, подают первую просьбу на отпуск. Она отклоняется автоматически по стандартным мотивам, что клиент совершил тяжкое преступление, не успел продемонстрировать стремления к исправлению, или ещё что-нибудь подобное. Так же и со вторым заявлением, после которого зэк имеет право жаловаться в надзор. Нередко и оттуда приходят отрицательные решения. Таких отказов можно набрать более десятка. Вы не забыли, что на каждое заключение официоз, не спеша, думает до девяноста дней.

Но, например, известная певица, стырившая у государства два миллиона евро, получила такой первый отпуск на следующий день после наступления даты одной четверти срока. Это может означать две версии: а) администрация тюрьмы обработала со сверхзвуковой скоростью все необходимые бумаги за полдня. б) это решение было оформлено до отбытия четвёртой части, что в свою очередь, было нарушением закона.

Или известный тореадор, сбивший в пьяном виде намерть человека на своём автомобиле, не только вышел в такой отпуск через четверть, но и получил третий полусвободный уровень после половины своих четырёх лет, отмерянных судом. Кстати, этот третий уровень был отменён вышестоящим судом по протесту семьи убиенного.

А остальная серая масса заключённых испанских тюрем пишет и пишет просьбы, чтобы им разрешили выйти на побывку. Некоторые даже получают, что мотивирует тех, кому отказали, на новое марание бумаги.