Текст книги "Собор без крестов - 2"

Автор книги: Владимир Шитов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 37 страниц)

–   Верно, но я попрошу следователя сделать для вас исключение и освободить от ответственности.

– Дорогой мой Юрий Андреевич, я ментам никогда не выдам похитителей вашего внука. Они мне могут пообещать, что не будут привлекать и еще чего-нибудь, но я точно знаю, что закон никаких исключений ни для кого не допускает. В такой ситуации зачем мне на старости лет, за мою доброту иметь на свою задницу такие приключения? Надеюсь, теперь вам понятна причина моего отказа в помощи?

–   Как ни тяжело, я вынужден признать ваши доводы достаточно убедительными, чтобы я больше не настаивал на своей просьбе, – понуро опустив крупную голову, признавая бессилие в решении своей задачи, произнес Голдобеев.

Он смело мог выйти сражаться один на один с медведем, но перед невидимым и неизвестным врагом был бессилен.

–   Есть еще одно препятствие на пути нашего сотрудничества. Воры не любят, когда в их дела посторонние лезут. Вы же хотите, чтобы я влез в чужое дело и кому-то начал вправлять мозги, что они лохи, шелупень, крысы мохнатые, которые не должны были и не имели права красть у вас ребенка. Сами понимаете, чем такая накачка может для меня обернуться, если похитители вашего внука встанут в позу, конечно, это при условии, что я их найду. А если я их найду, то обязательно сделаю им разнос, – счел для себя целесообразным заметить Лесник.

– Я уже понял, что вы не желаете мне помочь найти и вернуть внука. К чему мне весь этот экскурс в разные воровские правила? – уже с раздражением в голосе произнес Голдобеев.

Лесник, как будто не замечая раздражения Голдобеева, спокойно продолжал развивать свою мысль:

–  Вы поняли, как для меня опасно и хлопотно браться за разрешение вашей проблемы?

– Допустим! – продолжая сердиться, ответил Голдобеев.

– Такой ваш ответ меня не устраивает, так как из него не видно, что вы действительно поняли всю серьезность соглашения, которое между нами может быть заключено.

–  Я понимаю, что втягиваю вас в опасную авантюру, но я не вижу иного способа, чтобы спасти своего внука, – признался Голдобеев.

–   Я вас, Юрий Андреевич, уважаю как мыслящего, умного бизнесмена, патриота своей страны. Именно таких нам сейчас здорово не хватает для упрочения власти и порядка. Не заступиться за такого человека, как вы, даже рискуя своим благополучием, я считал бы со своей стороны непростительным. Но вы должны дать мне слово, что о нашем сговоре и союзе никому не скажете, что будете без обсуждений четко выполнять все мои указания и что все свои действия и поступки будете согласовывать со мной. Только при соблюдении вами моих требований у нас с вами будет какой-то шанс спасти вашего внука.

– Даю слово!

–   Будем считать, что соглашение между нами заключено, – поживая Голдобееву руку, улыбнувшись, произнес Лесник. – А теперь, Юрий Андреевич, без утайки расскажите мне, кого в первую очередь вы подозреваете в похищении вашего внука? Кто мог сделать вам такую подлянку?

–  Как я понимаю, Виктор Степанович, вы знаете, что у меня, а точнее, у моей семьи с главарем местных бандитов, известным вам под кличкой Туляк, была масса столкновений, конфликтов. Он хотел подмять меня под себя, чтобы я, как при крепостном праве, барину платил оброк.

Но у него со мной затея не получилась. Поэтому похищение внука я считаю делом его рук.

–   Если вы уверены в своей версии, то безусловно, сообщили о ней следователю, который ведет дело о похищении вашего внука?

–    Конечно, я ему сообщил свои соображения, но он мне сказал, что одного моего подозрения ему недостаточно для производства обыска в доме Туляка, что ему прокурор не даст санкции на обыск. Я со следователем вполне согласен, поскольку ни для кого не секрет, что ресторан Зиновьева Аркадия Игоревича часто посещает начальник милиции и прокурор. Я уверен, да мне и со стороны люди подсказывают, что развлекаются они в ресторане Туляка бесплатно. Но дело даже не в их дружеских отношениях. Я на тысячу процентов уверен, что Туляк, если он причастен к похищению моего внука, ни за какие деньги не станет прятать его в своем доме. Он же не дурак. Я его как противника даже уважаю, а поэтому на такую идиотскую выходку, думаю, он не способен.

– Да, действительно, если Туляк организовал похищение вашего внука, то ставить себя под удар содержанием ребенка у себя дома он не будет. Больше вы никого не подозреваете?

–  Нет!

–  В вашем подозрении в отношении Туляка меня смущает один момент, – задумчиво произнес Лесник.

– Какой?

–  Если вашего внука похитили люди Туляка, то за прошедшие пять дней они обязательно попытались бы с вами связаться. Ждать-то им нет никакого резона. Да еще и без предъявления каких-либо требований. Чего ждать-то? Поэтому я не исключаю, что похитить вашего внука могли иногородние, гастролеры.

– Такие сомнения и меня мучают.

–   Если похитители местные, то проблема освобождения вашего внука не так уж сложна. Л вот если это чужаки, то придется их искать. Это не только связано с дополнительными трудностями, но и займет больше времени.

– Что я вам буду должен за ваши хлопоты?

–  Точно сказать пока не могу, но допускаю, что они могут вам обойтись бесплатно, – удивил Голдобеева своим ответом Лесник.

– Так нельзя, мне как-то неудобно.

– Знаете, Юрий Андреевич, за проявленную человечность уважающие себя люди плату не берут, так как она выше всяких бумажек.

–  Не знаю, к какому результату приведет сотрудничество между нами, но я вам заранее искренне благодарен за проявленное к моей семье участие, – прощаясь с Лесником, пожимая ему руку, заверил Голдобеев.

ГЛАВА 75. СЛЕДОВАТЕЛЬ ПРОКУРАТУРЫ ФУФАЧЕВ

По факту нападения на Таратухина Василия Филипповича, причинения ему телесных повреждений и похищения Голдобеева Михаила Геннадиевича прокуратурой города было возбуждено уголовное дело, производство и расследование которого было поручено следователю юристу второго класса Фуфачеву Валентину Степановичу.

По первым следственным действиям Фуфачев почувствовал, что его противниками являются хорошо организованные профессионалы. Оставив автомобиль Голдобеева на кладбище с находящимся в багажнике Таратухиным, они так обработали пенным огнетушителем салон, что об идентификации отпечатков пальцев злоумышленников даже не возникало мысли, это было явно бесполезной затеей. Салон был похож на ванную, до краев наполненную пеной. Вся его надежда была теперь только на показания потерпевшего Таратухина, но тот на допросе показал, что лиц злоумышленников не видел, так как они были в масках. Только и сообщил, что парни были высокого роста и плотного телосложения. Из-за акселерации всего общества высоких и плотных парней в городе было много, а поэтому такая «примета», сообщенная потерпевшим, ничего не давала.

При такой скудной информации о преступниках Фуфачев в первый же день работы по возбужденному уголовному делу зашел в тупик. Правда, допрошенные в качестве свидетелей и потерпевших члены семьи Голдобеева единодушно заявили ему о своих подозрениях. Они считали, что похищение Миши могло быть организовано и совершено только Зиновьевым Аркадием Игоревичем, владельцем ресторана, преуспевающим бизнесменом, известным в преступной среде под кличкой Туляк. Несмотря на абсурдность такого заявления Голдобеевых, Фуфачеву пришлось его проверять. Как он и думал, проведенной проверкой было установлено, что Зиновьев к нападению на машину Голдобеевых не причастен. В это время он находился в ресторане, что с готовностью подтверждали многочисленные представители обслуживающего персонала.

Конечно он, как положено, вместе с оперативными работниками поставил записывающие устройства к телефонным аппаратам Голдобеевых на тот случай, если злоумышленники захотят связаться с родителями похищенного ребенка. Тогда он получил бы возможность не только записать их голоса, но и установить, откуда они звонят. Но все его старания оказались напрасными, так как телефонных звонков от похитителей не последовало.

В данной ситуации ему ничего другого не оставалось делать, как ждать, когда злоумышленники допустят в своей «работе» ошибку, воспользоваться ею и раскрутить дело до победного конца.

Выбрав такую выжидательную стратегию, он не мог дать вразумительного, четкого ответа на частые вопросы и требования мужчин семейства Голдобеевых: почему их ребенок еще не найден и когда это произойдет.

Что и говорить, дело ему досталось «гнилое», бесперспективное. Фуфачев знал, что при трагических последствиях с ребенком Голдобеевых, из-за их высокого положения и богатства ему в этой должности не усидеть. Его обязательно уволят с работы в связи со служебным несоответствием. Такая «перспектива», безусловно, не вдохновляла, но здорово нервировала и заставляла его принимать меры, цель которых была только одна: создать видимость активности и усердия.

Теперь мы видим, что не только Голдобеевы сидели на вулкане, переживая за судьбу похищенного Михаила. Следователю Фуфачеву по-своему тоже было нелегко.

Как обе стороны выйдут из затруднительного для себя положения, мы узнаем из следующих глав. Но известно, что под лежачий камень вода не течет. Надо было действовать. Это первыми поняли Голдобеевы.

ГЛАВА 76. БЕСЕДА Л ЕСНИКА С ТУЛЯКОМ

С возрастом к Леснику пришла не только старость, но и умудряющий жизненный опыт. Со слов Голдобеева он теперь знал, что Туляк находится в поле зрения работников милиции, следовательно, на всех телефонных аппаратах у него дома и на работе могли уже стоять подслушивающие устройства. А если со всех сторон Туляка обложили, то Леснику нельзя ему звонить но телефону, чтобы назначить встречу для известного читателю разговора. Поэтому в десять часов он поручил своему водителю от везти в ресторан Угрюмого, который должен был встретиться с Туляком и сказать ему, чтобы тот из своего шалмана не отлучался, так как к нему на беседу приедет Лесник. Угрюмый, возвратившись домой все на гой же машине, сообщил хозяину, что просьба его выполнена. И в ресторане жду г его визита.

Когда Лесник приехал на встречу и уединился с владельцем кабака в его кабинете, Туляк поинтересовался:

–   Виктор Степанович, вы когда домой вернулись из Штатов?

–  Вчера!

–   И прямое дороги решили встретиться и поговорить со мной?

– Да.

–  Чем вызвана такая поспешность?

–  Имею к тебе неотложный разговор.

–  Какой?

–  Прежде чем его начать, хочу, чтобы ты пообещал мне вести его без туфты, – поставил условие Лесник.

–  Обещаю, – не скрывая беспокойства, с бегающими глазами заверил Туляк.

–   Ты знаешь, что у Голдобеева Юрия Андреевича на днях похитили внука Михаила?

–  Знаю.

–  Это твоих рук дело или нет? – внимательно глядя в глаза собеседнику, спросил Лесник.

Туляк знал, что лгать в ответ на такой вопрос он не имеет права, так как тем самым автоматически из друзей авторитетного на всю страну вора превратится в его врага. Ложь своему в среде воров считалась тяжким проступком, который провинившийся иногда обязан смывать своей собственной кровью.

Когда один вор сообщает другому сомнительную информацию или оскорбляет бранным словом, то его собеседник, чаще всего, задавал ему всем известный вопрос: «Ты отвечаешь за свои слова ?» В гаком случае информатор должен или взять свои слова назад, заявив, что он пошутил, или извиниться, гак как его собеседник всю ответственность за последствия от такого разговора возлагает на «шутника». Большей частью разборки между воровскими группировками происходят потому, что кто-то сподличал, солгал, обманул, и за это обиженная сторона желает получить от него удовлетворение. Я познакомил читателя с элементарной истиной, чтобы он понял, в какое положение попал Туляк в беседе с Лесником.

Туляку не хотелось просто так, за здорово живешь, посвящать Лесника в свою сокровенную тайну. Два желания боролись в его душе: солгать или сказать правду. Наконец, благоразумие победило:

–   Похищение пацана осуществлено под моим чутким руководством, – улыбнувшись, похвалился он с облегчением, свалив с плеч груз недавних сомнений.

–  Мальчик жив?

–  Содержится в тепличных условиях.

–  Зачем ты его умыкнул у родителей?

–   Хочу с его дедушки получить за внука приличный куш.

–  И какой же?

– Думаю, на арбуз согласится.

–  А чего же ты ему не сообщаешь о своих условиях?

–  Арбуз пока зеленый, жду, пока дозреет. Неспелый могут и не купить.

– Понятно!

–   Послушай, Лесник, а откуда ты знаешь, что я с Голдобеевыми не трекал о сумме выкупа за пацана?

–  Ко мне сегодня утром приезжал домой Юрий Андреевич, который все рассказал мне о похищении своего внука. Он также мне поведал, что подозревает в похищении своего внука только тебя. По этой причине за тобой установлена слежка ментов. Голдобеевым на работе и дома ментами установлены записывающие устройства, и твои телефонные разговоры ими тоже прослушиваются.

–  Ничего себе! Как менты оборзели! Я их, дурак, кормлю, пою бесплатно, а они, волчары, все равно исподтишка хотят меня укусить.

–  Работа у них такая, дорогой.

–   Здорово меня менты обложили, даже не думал, что они такие прыткие. Интересно, зачем Голдобеев тебе рассказал о своих секретах, ведь я мог на них и пойматься? Неужели он только для того к тебе и приезжал, чтобы поделиться своим секретом?

–  Нет, он ко мне приезжал совсем за другим.

–  Зачем?

– Обратился ко мне за помощью, чтобы я помог найти его внука.

–  Ну и как, ты согласился удовлетворить его просьбу?

–  Конечно! Потому и сижу сейчас перед тобой.

–   Интересное у нас с тобой сейчас складывается толковище. Я прямо растерялся и не знаю, ты сейчас на моей стороне, или на его?

–    Я пока держу нейтралитет. Не хочу быть с тобой в доле по передаче от него бабок тебе, и с него не хочу получать плату за свое посредничество.

– Ты, Лесник, случайно не задался целью сплести паутину, чтобы потом меня в ней задавить?

–  Обижаешь меня своими сомнениями. Я же не ты. Я – Лесник. А вот кто ты?

–  Я понимаю, и принимаю тебя как учителя, а поэтому сижу с тобой за одним столом.

–  Значит ты пока еще не совсем дурак и можешь прислушаться к голосу разума.

–  И что же он нашептывает?

–  Прежде чем отвечать, я бы хотел услышать ответ на мой вопрос.

–  Какой?

– Я бы хотел от тебя узнать, ты к какой масти себя относишь?

–  Конечно, к козырной. Мое положение не позволяет опускаться до уровня блатных, фраеров и другой шушеры.

–   Приятно слышать от тебя такое признание. Значит мы с тобой оба относимся к козырной масти.

–  Спора нет!

– Ты знаешь, чем отличаются козырные от воров других мастей?

–   Если начал учить меня уму-разуму, то просвещай дальше.

–  Разная шелупень мохнатая, крысы грабят всех подряд, даже своего брата-зека, поэтому для них не существует воровского закона, они и у хозяина в зоне, и на свободе захватывают заложников в каких-то своих, корыстных целях и начинают торговаться с заинтересованными лицами, набивая цену за свою жертву.

Козырные воры живут по иным принципам, соблюдая и поддерживая воровской закон. Мы имеем совесть, гордость, чувство собственного достоинства. Пускай у некоторых из нас (я ведь тоже когда-то был нищим) нет ни гроша за душой, но мы богаты тем, что у нас есть душа, которую у нас не смогут отнять ни менты, ни лагеря. Сколько нашего брата тубиком болеет, другими еще менее приятными болезнями, у них нет здоровья, но они сохранили гордость и совесть, а этот флаг, находящийся у нас внутри, надо уметь нести, чтобы не ронять, не пачкать и не позорить.

Ты, относящий себя к козырным, связался с ребенком и хочешь с его родителей получить выкуп в размере целого арбуза. Козырные воры не имеют права и не должны заниматься скупкой и продажей наркотиков, но это такой соблазнительный бизнес, что некоторые из нас совращаются, но этим самым они себя позорят. Вот так вкратце я постарался тебе разъяснить жизненную позицию вора твоей масти. Ты ее усвоил?

–  Вполне!

– Так ты хочешь остаться в нашей масти или перекочевать к шалупени?

–   Ни хрена себе, как ты, Лесник, повернул мое дело. Честно говоря, похищая пацана у Голдобеевых, я прежде всего думал о мести, как бы больнее укусить своего врага, а уж арбуз всплыл потом. Сейчас ты мне красиво все объяснил и до меня дошло, что я допустил промашку с этим похищением. Ты меня здорово задел тем знаменем, которое у нас внутри. Я его не собираюсь ни пачкать, ни позорить. Пускай же эти чертовы Голдобеевы забирают у меня своего пацана. Опять они, гады, выкрутились у меня из рук, как вьюны, а ведь я считал, что ухватил их намертво. Ведь надо же было ему, толстолобику, додуматься до того, чтобы обратиться к тебе за помощью! – с удивлением заметил Туляк.

–  Это не его заслуга, – разочаровал его Лесник.

– А чья?

–  Известного тебе Жигана, который хоть и стал мужиком, обабился, обзавелся двумя детьми, но получше некоторых авторитетов, не буду показывать пальцем, помнит закон козырных воров.

–  Может быть, действительно, оставить в покое семейство Голдобеевых? – задумчиво произнес Туляк.

–  Я тебе это несколько лет назад предлагал, но ты тогда не пожелал прислушаться к моему совету. Такие люди, как Голдобеев и Жиган в нашей стране ведь тоже нужны, а поэтому оставь их в покое, пускай живут и размножаются.

–   Пускай живут и размножаются, – определился Туляк. – А что – это толковая мысль. Не будь таких мужиков, нам не на что было бы жить.

–   Очень толковое рассуждение. Теперь давай вновь вернемся к пацану. Где и по какому адресу он у тебя находится?

–   В городе, улица Луговая, сто тридцать семь. Ты сам его оттуда возьмешь, или Голдобеева направишь?

–   Ни первый, ни второй варианты твои не подходят, – возразил Лесник.

–  Почему?

–  Ну, зачем Голдобееву показывать свое логово?

–  Идя ко мне на встречу, ты уже, наверное, что-то придумал? Давай, делись со мной идеей.

–   Часам к десяти вечера привезите пацана к школе. Я там буду с Голдобеевым в том месте, где родительская тачка постоянно поджидала, чтобы отвезти пацана после занятий домой. Его дед будет стоять рядом с тачкой. Вам надо будет только подъехать к нам, открыть дверцу своей машины и показать пацану, где ожидает его дед. Как только мальчик выскочит, вы немедленно уматывайте.

–   Отпустить – не похищать, проблемы не будет. Вы сами-то побеспокойтесь, чтобы за вами не было ментовского хвоста.

–   Будь спок, я – стреляный воробей, на ментовскую мякину никогда не поймаюсь, возраст не позволяет. Лучше всего, если Юрий Андреевич до самого последнего момента не будет знать, где найдет своего внука.

–  Почему?

–  По доброте своей и простоте может проболтаться, и тогда я за свое снисхождение к нему схлопочу приличный срок.

–  Его тактику поведения я беру на себя, а ты думай за себя и своих парней.

—Договорились, ноты учти, что наш захват пацана стоит на учете у ментов. Они обязательно спросят Голдобеева, как и где он нашел своего внука. Пускай подумает заранее, что им сказать.

– Скажет, что случайно нашел его около школы.

–  Они ему не поверят.

–  Верить ему или нет, это их дело, а он именно так им и скажет.

– Хотелось бы посмотреть на морду Голдобеева, когда он будет ментам мозги пудрить, – с улыбкой на лице и явным интересом произнес Туляк.

–   Красным фуражкам лишь бы обузу с плеч свалить, поэтому они поверят любой его сказке, закроют дело и упрячут в архив, – заверил Туляка Лесник.

–   И то верно, – легко согласился с ним Туляк. – Ну что, Виктор Степанович, давай обмоем наше соглашение по капельке коньяка?

–  Принимается! – подумав, согласился Лесник.

Вызвав к себе официанта, Туляк сделал заказ. Когда они маленькими рюмочками пили коньяк, Туляк поинтересовался у товарища:

–  Находясь в Штатах, ты там не «хулиганил»?

–  Я же медвежатник, а поэтому «хулиганил» тихо. Два жирных «брюха» вспорол.

– Хорошо наварился?

– Хорошо, но в моей доле было еще три отца кланов.

– А как они вышли на тебя?

–  У меня с ними давно был налажен контакт.

–  И как давно?

– Ты моего учителя Лапу знал?

– Ты же меня с ним знакомил.

–  Не помню, давно было. Так вот, мы с покойным Ла– пой наших козырных свели со свояками из-за океана. С ними у нас сейчас тесная связь и сотрудничество.

–  Вот оказывается, какой ты у нас тихоня, – не скрывая восхищения, произнес Туляк. – А я, дурак, все думаю и удивляюсь, чего это такие фартовые ребята ходят перед тобой на полусогнутых.

–   Кончай заливать, я не люблю, когда начинают леща давить. Возьми себе на вооружение мой принцип «тише едешь, дальше будешь». Я свои проблемы решаю тихо, накатиком и без крови, поэтому в нашей среде у меня кровников практически нет. Не потому, что я боюсь их иметь, а просто я так приучил себя работать, после покаяния. Если ты будешь постоянно придерживаться моих принципов, то в один прекрасный день, когда у меня дома соберутся в достаточном количестве «законники», я смогу подписаться за тебя, чтобы они взяли тебя в свои ряды. Но ты больше не должен делать таких ошибок, какую допустил с пацаном Голдобеева.

– Сколько времени мне ждать такого момента? – воскликнул Туляк, не скрывая своей заинтересованности.

–  Я за тобой давно наблюдаю. Как увижу, что ты созрел, так я без твоего напоминания сам скажу, что твое время пришло.

–  А вдруг с тобой что-нибудь случится? – не решившись сказать, что Лесник уже старый и может в любое время умереть, спросил Туляк.

– Ничего со мной не случится, можешь не переживать.

–  Но никто из нас не гарантирован от трагической случайности.

–   Я понимаю, что ты хочешь сказать, и уверяю тебя, что в ближайшее время откидывать копыта не собираюсь. Но на всякий случай, сообщаю тебе, что если окажусь пло хим предсказателем в отношении себя и косая меня все же заберет, то тогда тебе придется держаться за Тихого. Он по нашей линии ботает отменно, имеет обширную связь среди законников.

–  Откуда у него такие способности и блат?

–   В зоне у хозяина червонец на положении тянул, – пояснил ему Лесник. – Притом, учти, руководить пришлось полосатиками.

–  Да, действительно, он прошел академию высшей пробы, – согласился с мнением Лесника Туляк. – Ты меня можешь с ним поближе познакомить?

–   Без проблем. Думаю на днях нанести ему визит, но хочу после поездки в Штаты отдохнуть пару дней. Как поеду к нему, так могу и тебя прихватить с собой.

–  Не забудешь? – не скрывая личной заинтересованности, спросил Лесника Туляк.

–   Я хоть и пожилой человек, но пока склерозом не страдаю,– успокоил его Лесник. Видя, что тема беседы начинает иссякать, он предложил Туляку: – Давай будем разбегаться. У нас с тобой сегодня будет горячий день.

–   Мне бежать некуда, я на своем рабочем месте, а вот тебе, Виктор Степанович, действительно сегодня придется по-молодецки побегать, – пожимая Леснику руку на прощание, заметил Туляк.

«Уважает мой возраст, сильно руку мне не стал жать», – покидая ресторан, удовлетворенный беседой с Туляком, подумал Лесник.

Возвратившись к себе домой, Лесник счел необходимым позвонить Голдобееву, чтобы сообщить ему о результате своей беседы с Туляком. Трубку подняла его супруга Антонина Алексеевна, она сообщила ему, что ее муж в настоящее время находится на работе. Леснику пришлось звонить Голдобееву в офис его фирмы:

–  Юрий Андреевич?

– Да!

–  Узнаете, кто вас беспокоит?

–  Конечно, Виктор Степанович, я слушаю вас.

–    Юрий Андреевич, у меня есть друг, который хочет получить у вас на фабрике работу. Вы не могли бы подъехать ко мне домой и с ним побеседовать. Сможете сами определить его деловые качества и на месте решить – будете брать его к себе на работу или нет.

Голдобеев понимал, что Лесник хочет с ним немедленно встретиться, тогда как весь остальной разговор Лесника был чистым блефом.

–   Сейчас подъеду, – слишком заинтересованно для работодателя ответил глава фирмы «Стимул».

Когда Голдобеев приехал домой к Леснику и, сопровождаемый Угрюмым, поднялся к нему в кабинет, Лесник, пожимая ему руку, сообщил:

–  Сегодня в восемь часов вечера вы должны вместе со своим шофером, на своей машине подъехать к моему дому. Я поеду вместе с вами за вашим внуком.

–  Он жив, здоров?

–  Как мне сообщили, его содержат в сносных условиях, и он жив и здоров.

– Я вам благодарен за такое радостное для меня сообщение. Сколько мне надо будет взять с собой денег для его выкупа?

–  Нисколько!

–   Как так нисколько? Зачем же было тогда бандитам его похищать?

– Я их уговорил добровольно отказаться от своей глупой затеи.

–  А вам я тогда сколько буду должен за вашу услугу?

– Тоже ничего.

–    Ничего не понимаю. Никто не хочет у меня брать взятку. Как будто в дурдом попал. Говорят, что только там взяток не берут, да и то – не врачи, а больные. Как вам удалось уговорить налетчиков вернуть нам нашего Михаила без. каких-либо условий?

–   Видите ли, Юрий Андреевич, у воров, я имею в виду настоящих, имеются свои принципы, гордость. Мне удалось такому вору раскрыть глаза и доказать тот факт, что захват ребенка заложником и требование за него выкупа позорят честь настоящего вора. Таким своим поступком он изменит своей масти.

–   Неужели вор ради своей масти может отказаться от реального, крупного денежного выкупа?

–   Может, но не каждый. Тот, с кем я имел дело, как раз относится к такому малочисленному воровскому исключению.

–  Пока Михаила не буду держать в руках, не смогу поверить в существование таких идейных воров.

–  Это ваше право. Я только хочу вам сказать, что у настоящих воров принципы дороже даже жизни, не говоря уже о деньгах. Когда после войны воры раскололись на два лагеря, на сук и воров старой закваски, то они в зонах резали друг друга тысячами, при этом каждая сторона до последнего отстаивала свои принципы и устои, в которые они верили. На эту тему есть много документальной и художественной литературы. Если вам захочется более подробно ознакомиться с данной темой, то почитайте литературу, и вы тогда поверите в то, что я вам сейчас сообщил.

– Обязательно восполню этот пробел.

– А теперь давайте, Юрий Андреевич, расставаться до вечера.

– Мне можно будет дома поделиться с близкими своей новостью?

–  Можно, но не желательно.

–  Почему не желательно? Это ведь все равно через несколько часов произойдет!

–  Я выражаю не только ваши интересы, но и преступников. Если кто-то из работников милиции, у которой во многих местах есть свои уши, узнает, что вы сегодня вечером вместе со мной поедете получать своего внука, то они могут, в интересах закона, попытаться задержать налетчиков. В свою очередь, те, обнаружив засаду, устроенную им работниками милиции, не пожелают рисковать собой и откажутся от встречи с нами. Если сегодня по вашей вине встреча заинтересованных сторон не состоится, то я буду вынужден уйти в сторону. Как говорится, сами варитесь в собственном соку.

Понимая, чем он рискует, если проговорится о полученной от Лесника новости, Голдобеев вымученно заверил Лесника:

–  Мне будет тяжело не поделиться с близкими радостной новостью, так как хочу облегчить их страдания, но я даю вам слово, что выдержу и о вечернем событии от меня никто ничего не узнает.

На этом они расстались. Несмотря на заверение Голдобеева, Лесник, в свою очередь, тоже предпринял меры предосторожности, чтобы операция по возвращению Голдобееву внука завершилась успешно. Что именно он предпринял, мы узнаем из следующей главы.