Текст книги "Собор без крестов - 2"

Автор книги: Владимир Шитов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 37 страниц)

ГЛАВА 37. ЛЕСНИК – СТРАТЕГ

Телефонное сообщение Леселидзе о желании Луки встретиться и поговорить с ним, нисколько не удивило и, тем более, не застало Лесника врасплох. Он был слишком хорошо знаком с общими методами «работы» таких бригад, Чтобы не предвидеть дальнейших шагов своего противника.

Угроза Луки сжечь его дом, переданная Леселидзе, не напугала Лесника, а в некоторой степени разочаровала. Ему даже не верилось, что вор в авторитете может в похвальбе брать на себя ответственность за случайную гибель его дома. Дом ведь мог сгореть и не только от руки Луки, но и в этом случае Лесник имел право требовать от хвастливого болтуна полного возмещения всех понесенных убытков. Настоящий вор не должен бравировать перед другими, трепаться и угрожать. Он тихо выполняет свои намерения, старается, как бы со стороны, наблюдать за результатами своей работы. А потом по реакции окружающих делать для себя соответствующие выводы.

Поняв, что имеет дело с не слишком толковым и умным вором, действия которого не всегда можно предугадать, Лесник решил не откладывать своей поездки к Леселидзе для встречи с Лукой.

Оставив в Геленджике всю свою родню, он с постоянными своими телохранителями на двух машинах вернулся в Тузово. Поднявшись к себе в кабинет, не дожидаясь во дворе остальных, прибывших с ним, Лесник позвонил в ресторан Туляку:

– Аркадий Игоревич? – спросил он у человека, поднявшего телефонную трубку на другом конце провода.

– Да!

–  Узнаешь, кто с тобой говорит?

–   Нет!

–  Очень жаль, уважаемый Туляк, что ты голос Лесника перестал узнавать.

–   Теперь узнал, Виктор Степанович. А в том, что перестал узнавать вас по телефону, не моя вина. Не звоните, в ресторане у меня не показываетесь!..

–  Аркадий Игоревич, если у тебя есть свободное время, подскочи, пожалуйста, ко мне домой. Есть один разговор.

–  Так вроде бы вы от наших дел отошли в сторону...

–   Как ты, Аркадий, любишь потрепаться по телефону, ну прямо медом не корми. Когда тебя ждать?

–   Сейчас прикачу!

–     Но учти, я дома один, со своей старой гвардией, а поэтому на угощение рассчитывать не приходится, Готовить деликатесы некому, кроме Угрюмого, а он ничего, кроме кофе, не умеет.

–  Обойдемся без угощений. Ваш Угрюмый своим кофе однажды меня уже чуть не отравил.

–   Мое дело предупредить.

Прибывший незамедлительно по такому приглашению Туляк поднялся в сопровождении Угрюмого на второй этаж. Радушно пожимая гостю руку, Лесник неожиданно громко спросил:

–  Ты не знаешь, Угрюмый, почему Туляк не хочет пить у нас кофе, если его готовишь ты?

–    Видать, Аркадий Игоревич отвык от зековского чифиря. А у меня привычки старые: как чай варил, так и кофе загоняю,

–   Да, в жадности тебя не обвинишь. На стакан кофе все-таки полстакана воды добавляешь, не скупишься. Но от твоего пойла у меня в прошлый раз чуть сердце не разорвалось, – с укоризной заметил ему Туляк.

–      Бог не выдаст, свинья не съест, – покидая кабинет беззаботно ответил Угрюмый.

Лесник вместе с Туляком устроились в мягкие, глубокие кожаные кресла друг против друга.

–     Слушаю вас, Виктор Степанович, зачем я вам понадобился?

–      Если спешишь, так я тебя не держу, – недовольный тем, что Туляк хочет показать себя ровней ему, произнес Лесник, как бы напоминая собеседнику, чтобы он не забывался во время будущего разговора.

–      Нет, Виктор Степанович, я слушаю, – поспешно ответил ему Туляк.

–   Тогда не гони лошадей. Расскажи мне, как живешь? Какие у тебя новости?

–    Все хорошо!

–      Как сложились твои отношения с семейством Голдобеевых?

–    Полный нейтралитет. Хотя желание есть его укусить, но пока не вижу за что.

–      Плохой мир лучше хорошей войны. К сожалению, эта элементарная истина не до каждого доходит.

–      Мы без конфликтов жить не можем. Если образно выразиться, то конфликты – это наш хлеб.

–    К сожалению, твою философию я испытал на себе.

–    Интересно, какой дурак вздумал с вами конфликтовать?

–       Как ты знаешь, я стал очень богатым человеком. Многие промышленники знают меня именно в этом качестве. Сам понимаешь, я их мнение о себе не собираюсь изменять и не намерен посвящать их в свою тайну, что я – законник. А недавно вдруг узнаю, что и некоторые воровские авторитеты не знают меня в этом качестве. Один бригадир воровской группировки по кличке Лука решил состричь с меня шерсть. Безусловно, я ему такого удовольст вия доставить не могу. Ты знаешь, что за моей спиной поддержка зоны полосатиков, группировки Душмана и других авторитетов. Обращаться к ним за защитой от наката этого Луки я пока считаю преждевременным. Лука недостоин такого внимания со стороны воров. Я хочу, чтобы ты дал мне с десяток крепких парней с дурами, чтобы я мог достойно поехать на встречу с Лукой. Думаю, что до сражения у меня с ним дело не дойдет. Он должен меня понять и покориться.

—А если не поймет и не покорится вам, тогда как быть? Ведь сейчас не все молодые воры чтят наш закон и на таких как мы с вами хрен кладут со всеми приборами, – Туляк хотел бы сказать: «на таких старых пердунов, как ты», но не решился и причислил себя к Леснику.

–  Тем хуже тогда будет ему. Я развенчаю Луку и на его место посажу более умного, достойного вора. Ну, так что ты ответишь на мою просьбу?

–  Я когда-то обращался к вам за помощью в борьбе с Голдобеевым, но вы мне в ней отказали...

—Я тебе тогда дал умный совет. В дурных авантюрах я не участвовал и участвовать не буду, – перебив Туляка, заявил Лесник. – Ты что, хочешь меня теперь шантажировать и не дать парней? – с жесткой наступательностью, не давая Туляку времени на размышление и защиту, переспросил он.

Попасть в немилость вору, отказать ему в его просьбе, опозориться перед его могущественными друзьями, большинство из которых он не был даже удостоен лично знать, – нет, Туляк никак не мог позволить себе такую «роскошь».

–   Что вы, что вы, конечно же, я вам дам столько парней на дело, сколько вы пожелаете.

–  Вот это ответ настоящего мужчины. Никогда со мной не спорь. Тем более, не напоминай о своих обидах. Они тебя не украшают. К твоему сведению, когда ты в конфликте с Голдобеевым потерял много своих парней, то у некоторых моих друзей сложилось мнение, что тебя пора убирать с бригадирства кодлой. Я тогда тебя отстоял, и ты меня до сегодняшнего дня не разочаровывал. Больше того, ты мне недавно сообщил, что у тебя по работе никаких проблем нет. Значит, ты не совсем выдохся на своем бригадирстве.

«Как тонко он подцепил меня на крючок! Лесник хоть и старым стал, а удавка по-прежнему бульдожья» – покоряясь его авторитету, подумал Туляк.

–    Когда мне прислать вам своих парней?

–    В путь трогаться будем рано, поэтому соберемся не позже пяти утра. Не забудь и сам явиться с ними.

–   Какая там будет моя роль?

–    Если я с Лукой не найду общего языка и он меня не захочет понять, то не исключено, что тебе придется взять на себя его кодлу под свою руку.

–   Так запросто он мне ее не отдаст.

–    Может быть. Но в любом случае решение останется за мной.

Покидая Лесника, Туляк, перенасыщенный полученной только что информацией, думал: «Видать, этот Лука здорово насыпал соли ему на рану, если Лесник так на него оборзел. Я был бы не против, если бы Лука проучил Лесника, но вряд ли кому в стране этот старик по зубам, тем более этому сопляку».

ГЛАВА 38. ПОРУЧЕНИЕ УГРЮМОМУ

Лесник, отпустив Туляка, отправился в комнату Угрюмого. Профессиональный убийца лежал на кровати с сигаретой во рту. Ладони его рук покоились на подушке под головой.

– О чем, Григорий, задумался? – присаживаясь рядом на кровать, спросил Лесник почти равнодушным тоном.

–   Вроде бы жизнь у меня неплохая стала, и жратвы разной вдоволь, и крыша есть, и бабки не переводятся в кармане, а все равно чего-то не хватает. А вот чего, не пойму. Может, подскажешь? – спросил он, стряхивая пепел сигареты в пепельницу, стоящую на стуле.

–   Может быть, тебе кобылицу для разминки завести? —улыбнувшись, пошутил Лесник.

–   Не знаешь ты, дорогой, что меня выбило из колеи. Я тоже не пойму с чего вдруг на меня напала хандра, – не желая дальше развивать шутку Лесника, сказал о наболевшем на душе Угрюмый.

–  Ты случайно не заболел?

–    Пока бог миловал от всех болезней и напастей. А к чему вдруг ты меня о здоровье спрашиваешь?

–   Есть у меня для тебя одна работенка. Не пыльная, но денежная.

–  Какая? – подхватываясь с постели и присаживаясь на край кровати, спросил Угрюмый.

–   Хочу отправить тебя в гости к Валету.

–   Я по нему не очень-то соскучился, но если по делу, то поеду.

–    Конечно, по делу.

–   Какому?

–  Там один какой-то вшивый местный авторитет вздумал мне угрожать, что он сожжет мой дом, тот, что мы недавно купили, если я не приеду к нему и не соглашусь платить ему дань.

Угрюмый, вновь упав спиной на кровать, от удивления вытаращил глаза, а потом расхохотался громко, до слез:

– Тебя, Лесника, какая-то шантрапа вздумала брать на испуг?

–   Вот именно.

–  Что это за придурок? Ему что, моча в голову ударила?

–   Кличка Лука, она тебе ничего не говорит?

–      Никогда о нем не слышал, но вижу, что твой Лука хороший наглец. Какое поручение в отношении его ты мне хочешь дать? – с готовностью предложил свои услуги Угрюмый, наконец-то осознав, чего ему до сих пор не хватало! Он соскучился по конфликтным ситуациям, по настоящим дракам. Тепличные условия в доме Лесника его перестали устраивать.

–  Я хочу, чтобы ты прямо сейчас с водителем на «жигулях» выехал туда. Остановишься у Валета.

–   Чего мне там у него делать?

–   Завтра, к моему приезду, в гостиницу, вы с Валетом должны успеть всё разнюхать о Луке, чтобы я знал, что он из себя представляет и с кем мне придётся иметь дело.

–   Сейчас день, а приедем мы к ним в город глубокой ночью. У кого мы ночью сможем получить исчерпывающую информацию о Луке.

–      Надо, дорогой Гриша, иногда шариками в голове шевелить. Для чего я тебя посылаю к Валету? Ведь он в том городе всю жизнь живёт, безусловно, имеет знакомых среди блатных и голодных. Через них-то вы и получите на Луку нужную информацию.

–  Какая необходимость мне сейчас ехать туда, если мы и завтра, все вместе приехав, сразу сможем у Валета получить нужную информацию на Луку?

–   Завтра Валет может напиться пьяным, куда-нибудь уехать, умереть, а я, приехав туда, не собираюсь тратить время на его поиски.

–     Вот теперь усек, что почем и вопросов нет. Дуру с собой брать?

–    Бери, может быть, завтра ещё и пригодится.

–  Когда я доберусь до Валета, то тачку отпускать к тебе или оставить себе?

–     Оставь себе, вместе с Валетом утром садитесь на хвост Луке и следите, куда он поедет, где будет кантоваться. После десяти, через каждый час звони мне в «Уникум», в кабинет, чтобы я знал, где искать этого преподобного Луку.

–   Это мы могём, – беспечно заверил Лесника Угрюмый.

Через пятнадцать минут после этого уяснения инструкций домашний киллер на машине покинул дом хозяина.

Как Лесник и предполагал, Угрюмый, приехав домой к Валету, получил от него исчерпывающую информацию на Луку, поэтому им не пришлось обращаться за дополнительными сведениями ни к кому другому.

С Туляком и его молодчиками Лесник остановился в офисе компании «Уникум». С их приездом здание превратилось в потревоженный улей.

Сидя в кабинете, который ещё недавно занимал Стокоз-младший, Лесник внимательно слушал сообщение Леселидзе, иногда перебивая его рассказ короткими репликами типа: «Вот нахал! Ишь чего захотел...»

Позвонил Угрюмый и сообщил по телефону результаты коллективных наблюдений за Лукой, Лесник приказал ему взять такси и немедленно приехать в «Уникум», оставив Валета и водителя для дальнейшего наблюдения.

Поприветствовав вошедшего в кабинет Угрюмого и поздоровавшись с ним за руку, Лесник попросил:

–   Давай рассказывай, что вы с Валетом разнюхали в отношении Луки. Что он из себя представляет и чего стоит?

–   Судим за кражу, за хулиганство и по сто восьмой части первой (тяжкие телесные повреждения, не повлекшие за собой смерть). На козырного не тянет, но как блатной смотрится неплохо...

–   Трекай дальше!

–    Кодла у него подобралась серьезная и уверенно держит город под пятой.

–    Вот теперь обстановка для меня прояснилась. Больше мне о нём можешь не говорить. Теперь всё понятно и всё ясно. Скажи мне, Угрюмый, откровенно, ехать ли нам к Луке или пригласим его к себе?

–   Ты, Лесник, не дури и своими гнилыми вопросами пацанов дури! – с обидой в голосе возмутился Угрюмый,

–   А что тебе в моём предложении не понравилось? – улыбнувшись, прищурил глаза и, почти спрятав их под кустистые брови, поинтересовался он у товарища.

– А давай я тебе посоветую, чтобы ты поехал на прием к Луке, – хохотнул Угрюмый. – Вот хохма будет! Только времени жалко, всё равно ж не поедешь.

–    Почему ты так думаешь?

–     Где это видано, где это слышано, чтобы такой козырный туз, как ты, ехал на поклон к какому-то блатняге.

–   Верно рассуждаешь, а я, между прочим, хотел на старости лет сделать Луке исключение...

–   И покрыть себя позором на всю страну? Если ты так поступишь, то я не вынесу такого позора с твоей стороны и застрелюсь. Лучше сейчас же откажись от глупых мыслей.

–   Не бойся, я на старости лет ещё не совсем выжил из ума, – заверил Угрюмого Лесник, успокаивая его улыбкой. Неужели я позволю себе опуститься до мужика или какой– нибудь шерсти.

В преступном мире у воров имеется строгая иерархия по мастям. Чем выше масть, тем больше прав у такого вора по отношению к зеку более низкой масти. Всех мастей в преступной среде очень много. В данном романе нет необходимости описывать их подробно, я остановлюсь только на одной масти фраеров, и то вкратце. Она самая многочисленная. Но фраера в своей массе тоже не однородны. Они делятся на козырных, диких, простодушных и железных.

Я упомянул о воровских мастях для того, чтобы читателю стало ясно, почему Угрюмый занял жесткую позицию и не соглашался с решением Лесника ехать к Луке на поклон.

По воровскому закону блатные всегда и везде должны находиться ниже козырных воров, каким был Лесник. К тому же он был признанный вор в законе, медвежатник мирового класса, а поэтому не могло быть и речи, чтобы такой мастистый вор, как Лесник, пошел на приём к блатному.

В реальной жизни заключенные в ИТК, а бывшие зеки на свободе между собой и с фраерами стараются придерживаться указанных правил. Если стороны не находили взаимопонимания, то та сторона, чьи права были попраны другой, начинала требовать удовлетворения. Расплатой провинившегося могли быть извинения, бутылка спиртного, а иногда даже жизнь. Все зависело от того, насколько вор низшей масти обидел, оскорбил вора более мастистого.

Эти конфликты между спорящими разрешались либо самостоятельно в драках, поножовщине, убийствах, либо они обращались к уважаемому авторитету, который решал спор, опираясь на воровской закон. Его решение для обеих сторон считалось обязательным.

– Ты со мной так больше не шути, не забывай, что я тоже уже старик.

–  Значит так, сейчас поедешь к Луке и в вежливой форме предложишь ему явиться ко мне на переговоры.

–     Вот эта работёнка мне по вкусу. Она греет кровь и будоражит нервы, – потирая ладони, заявил Угрюмый. – А если он не пожелает принять твое приглашение, тогда что мне делать? – озабоченно спросил он, подумав.

–    Явишься ко мне и сообщишь результат своей мис сии.

–   Что будет дальше?

–    Тогда вы его притащите ко мне сюда, и я ему культурно напомню: кто есть он и кто я.

–  Ты знаешь, Лесник, после твоего покаяния несколько лет тому назад, я тебя как будто потерял. А теперь вижу, что ты не терялся. Ты мне таким больше нравишься, – признался Угрюмый.

Он, как наркоман, ежедневно страдающий без очередной порции наркотика, нуждался в острых ощущениях, опасных для жизни приключениях. По своей природе Угрюмый был похож на кровожадного зверя, которого Леснику только благодаря своему авторитету удалось укротить. Когда же Лесник отпускал его на волю и разрешал «погулять», то Угрюмый, не упуская такой возможности, становился опасным для тех, кто оказывался его противником.

Телефонный звонок прервал их беседу. Звонил Валет, который сообщил Леснику последние результаты своего наблюдения.

–    Кончай свою слежку за Лукой и немедленно приезжай ко мне, возьмешь Угрюмого и доставишь его к «своему» Луке, – потребовал Лесник.

Выслушав Валета, Лесник произнес в трубку:

–   Он знает, что ему сказать, – а после паузы добавил, – Пусть это тебя не волнует, – и спокойно положив трубку на аппарат, обращаясь к Угрюмому, сказал. – Сейчас подъедет Валет. Он тебя отвезёт в какую-то там шашлычную, где остановилась компания Луки. Там ты с ним и поговоришь.

–   Поговорю! – заверил Лесника Угрюмый.

– А пока подождём Валета. Ты свою дуру оставь пока у меня тут, а то ты шибко горячий; Вместо делового толковища сразу начнёшь палить.

–   Ты, Лесник, обижаешь меня своим недоверием. Я иногда могу быть сдержанным.

–   Не хочешь с дурой расставаться?

–   Конечно, нет!

–   Так её у тебя при шмоне все равно быки Луки заберут.

–    Сыро у них в одном месте, чтобы найти у меня то, что я постараюсь занычить. Не каждому менту по силам такая спецуха, а уж быков Луки проведу как пить дать. Был такой случай, когда я сидел в ШИЗО, у нас менты в камере учинили подробный шмон. Видать, у них была наводка ка– кой-то суки, что в нашей камере есть наркота. Бедные менты всё вверх дном в камере перевернули, а ни хрена не нашли.

–   И как же вы их провели?

–   На время обыска я пакет с дурью сунул в карман мента. Когда шмон подходил к концу, я дурь у него забрал назад.

–  Тогда у тебя возраст был другой, да и ловкость не теперешняя.

–     Посмотрим! – не желая хвалиться , дипломатично заявил Угрюмый, – Может быть, мне к Луке поехать на одной из твоих иномарок, а не на «жигулях»?

–   Обойдется, а то ещё, не приехав ко мне, загордится важностью своей персоны.

–    И то верно, – подумав, согласился с ним Угрюмый.

ГЛАВА 39. ЧОКНУТЫЙ СТАРИК.

Заменив за рулем водителя, вместе с Валетом и Угрюмым к Луке поехал Леселидзе. Они подъехали к шашлычной, находящейся у спокойной и тихой речки под названием «Большая Чара».

Компания из шести человек расположилась на траве под ветвистым деревом, которое своей кроной укрывало их от палящих лучей солнца. Порции шашлыков, находящиеся в тарелках, ящик с пивом и лежащий на траве десяток икряной сушеной таранки на низке, без слов рассказали Угрюмому, чем собирался заниматься Лука со своим людьми в ближайшее время.

Остановив машину метрах в десяти от компании Луки, Леселидзе сказал Угрюмому:

–    Я пойду скажу Луке, что ты хочешь с ним поговорить.

–   Топай! – добродушно разрешил тот.

Компания Луки видела остановившийся неподалёку от них автомобиль. Когда же собутыльники узнали в направившемся в их сторону Леселидзе, то прекратили свое приятное времяпрепровождение, прервали разговор и с интересом стали смотреть на приближающегося к ним гостя. Все они знали, кто такой Леселидзе, и примерно уже догадывались, какой у него будет разговор с Лукой.

Подойдя к ним, Яков Вахтангович вежливо поздоровался:

–   Здравствуйте!

Гробовое молчание было ему ответом. Парни смотрели на Луку, ожидая его реакции на визит незваного гостя.

–      Это новый директор компании «Уникум», – счел для себя нужным поставить в известность друзей Лука, – Ты что-то хочешь мне сказать? – с пренебрежением в голосе поинтересовался он.

–     Приехал мой хозяин, который хочет с тобой побеседовать.

–   Уж не тот ли старик, который в машине сидит?

–    Нет! Это его посланник, которому хозяин поручил с тобой переговорить. Как видишь, я твое требование о встрече с хозяином исполнил.

–    Скажи своему посланнику, что он может к нам подойти для беседы.

Передав Угрюмому суть своей беседы с Лукой, Леселидзе вновь собрался идти с Угрюмым к компании Луки, но Угрюмый остановил его:

–   Сидите в машине и из нее не выходите, а если жареным запахнет, то меня не вздумайте выручать, а сразу же уматывайте к Леснику.

–  А как же быть с тобой? – спросил его Валет.

–   Это не ваша забота.

–    Так распорядился Лесник, или ты по собственной инициативе решил вспомнить молодость? – настораживаясь, поинтересовался у него Валет.

–    Вся эта канитель разработана Лесником. Мы с вами всего лишь его исполнители, – заверил партнеров Угрюмый, покидая автомобиль.

Молодость, сила и многочисленность группы Луки ослабили их бдительность. Пожилого мужчину,-подошедшего к ним, они не восприняли с должной осторожностью и бдительностью, а поэтому никто из них не удосужился его обыскать. Когда Угрюмый приблизился к компании, навстречу ему с травы поднялся Лука.

–    Привет, парни, – поздоровался со всеми Угрюмый, – Это ты будешь Лука? – обратился он к стоящему напротив него бригадиру.

–   Он самый.

–   У меня есть с тобой разговор. Тут будем трекать или отойдем в сторону?

–    Поговорим здесь, у меня от друзей секретов нет. Для удобства беседы можешь с нами присесть на траву, пивца попить. Как говорится, в ногах правды нет.

–  Для меня лучше беседу с тобой вести стоя.

–   Почему?

–     Как видишь, я уже стар и не физкультурник, а поэтому заниматься приседаниями не люблю.

–     Падай, старик, к нам на траву, потом мы поможем тебе подняться, – пошутил один из друзей Луки, слушавший разговор.

–  Я пока ни в чьей помощи не нуждаюсь, – бросив на шутника сердитый взгляд, ответил ему Угрюмый.

–  Ты, Скальпель, помолчал бы и не встревал в наш разговор, – сделал замечание товарищу Лука, – Так чего ты хочешь мне сказать, старик?

–  Я не старик! Моя кликуха Угрюмый. Мой шеф – вор в законе, медвежатник по кличке Лесник. Он хозяин компании «Уникум». Нам Леселидзе передал, что ты имеешь к нему разговор.

–   Было такое желание.

–  А теперь?

–   Продолжаю его иметь.

–   Мы приехали к вам в город и остановились в компании «Уникум». Лесник может тебя сегодня принять. В какое время дня ты думаешь его навестить, – в ультимативной форме, давя на самолюбие Луки, диктовал свои условия Угрюмый. С разной шантрапой, ниже его масти, Угрюмый не привык церемониться, что было его стратегической ошибкой.

–    Почему именно я, а не он должен ко мне явиться с визитом?

–   Потому, что думает, ты чтишь воровской закон.

–    Сейчас, дорогой мой, закон на той стороне, где есть сила. Я знаю одного законника, который на свалке с бродягами ночует. У твоего Лесника есть такая сила за спиной, как у меня?

–   Ты что, Лука, вздумал с Лесником мериться силами? – неподдельно удивился Угрюмый, не удержавшись и даже криво улыбнувшись от такого несерьезного рассуждения Луки, – У него за спиной колония полосатиков и кодлы нескольких воров в законе, начиная с Америки и кончая стольным градом.

–   Слышали мы песни и не таких соловьев, как ты. Когда поботаемся с вами, тогда посмотрим, чей козырь выше.

–   Ты отвечаешь за свои слова? – посуровев лицом, не желая слушать похвальбы Луки, жестко потребовал ответа Угрюмый.

–    Я тебе не какой-нибудь баклан, – продолжал издеваться над уважаемыми Угрюмым принципами, заявил Лука, чего тот спокойно слушать не мог, а точнее, не желал. Его гордость и воспитание не позволяли терпеть такой кураж над теми правилами и принципами, которым Угрюмый подчинялся всю жизнь. Незаметно для всех и неизвестно откуда Угрюмый извлек из своей одежды пистолет. Быстро передернув затвор и послав патрон в патронник, приставив его ствол к животу Луки, произнес:

–   Лука, знай перед смертью, что я тоже козырной масти и когда захочу, в любое время блатягу призову к ответу. Если шевельнешься, сразу изрешечу. Ты, по-моему, давно должен бы понять, что на моей шее висит трупов больше, чем у тебя пальцев на руках. А вы, сопляки, тоже не пыркайтесь и спокойно сидите на траве, иначе всех сделаю покойниками, – предупредил Угрюмый друзей Луки на всякий случай, – Теперь, Лука, я продолжу с тобой беседу. Ты явишься к Леснику на толковище или нет?

–  Явлюсь!

–   Без брешешь? В том, что ты баклан, я уже убедился.

Если до четырех часов вечера тебя не будет у него, считай, что твоя карьера в качестве бригадира закончилась. Вы, парни, с Луки не берите пример. Прежде чем на нас хвост пружинить, узнайте у козырных воров, что из себя представляет Лесник. Тогда у вас пропадут дурные мысли ботаться с ним и надеяться его победить. Он для вас бог, и кто со мной не согласится, я без раздумий и сожалений прикончу. Ты, Лука, пойми, что у Лесника таких преданных псов, как я, куча. Мы готовы ради него идти на смерть. Тебе нас не понять. Если среди твоего окружения найдется хоть один парень, который ради тебя готов застрелиться, то я не раздумывая пущу себе пулю в рот.

– Хитрое у тебя условие. Сначала ты умри, а после тебя и мой человек застрелится, – заметил ему Лука.

–   Я принимаю твое условие, – не раздумывая согласился Угрюмый.

–  А вдруг тот человек не пожелает после тебя стреляться? – задал Скальпель Угрюмому каверзный вопрос.

–   Можешь не волноваться, он меня сможет пережить всего лишь на несколько часов, так как люди Лесника помогут ему исполнить взятое передо мной обязательство. Так кто из вас желает принять мой вызов?

Желающих участвовать в таком дурацком эксперименте не нашлось.

–   То-то же! Я по жизни прошел с достойным уважения человеком и умереть мне за него не обязанность, а честь, – спрятав вновь пистолет под пиджак, оставляя ошарашенных его отчаянностью парней на лужайке, произнес Угрюмый, и не спеша переставляя ноги, покинул компанию, направившись к своей машине.

Никто из компании Луки не посмел его остановить, хотя у многих из них были с собой пистолеты, а сутулая спина удаляющегося старика, была очень удобной мишенью. Угрюмый задавил парней своей психикой. Он им оказался не по зубам.

–      Какой-то чокнутый, – опомнившись, произнес одни из парней.

–    Какой толковый урок он нам сейчас преподал, – с восхищением произнес другой.

–   Вот вам и старик, – усаживаясь на траву, не зная что еще сказать, растерянно произнес Лука, у которого пропало всякое желание наслаждаться шашлыками, рыбой и пить пиво.

Исполнив свою нелегкую миссию, Угрюмый сел в «жигули» и, устало выдохнув из себя воздух, произнес:

–    Поехали, но только, друг, ты не спеши, – попросил он Леселидзе, – Чтоб они не думали, что мы от них убегаем.

Леселидзе моментально исполнил его просьбу. Когда машина удалилась на достаточное расстояние от шашлычной, Валет поинтересовался у Угрюмого:

–   Что за кордебалет ты там устроил?

–   За малым не пустил их всех в расход и себя тоже, но сдержался, так как дал слово Леснику на переговорах не выступать и вести себя сдержанно.

Если Угрюмый считал, что в беседе с Лукой вел себя сдержанно, то как же тогда он может повести себя с противником, когда у него будут развязаны руки? Достаточно прожив на белом свете, Угрюмый не дорожил своей жизнью, тем более жизнями других, а поэтому легко шел на убийства. Его настрой передался парням Луки, которые почувствовали, с кем имели дело. Они не стали провоцировать его на конфликт и тем самым сохранили себе жизни.

–    Ну как, придет Лука сегодня на встречу с Лесником или нет? – поинтересовался Валет.

–    Никуда не денется. Придет как миленький.

–    Никогда не думал, Угрюмый, что ты окажешься таким толковым дипломатом, – довольный результатом поездки заметил Валет.

–  Тебе, Валет, только шутки шутить, а мне не до этого.

–  А чего ты хочешь?

–    С удовольствием жахнул бы сейчас стакан крепкого самогона и закусил бы соленым огурцом.

–  Твое желание сейчас несбыточно, – разочаровал его Валет.

–   Почему?

–      Потому, что в четыре часа будет встреча Лесника с Лукой, хрен ее знает, чем она может для нас закончиться. Поэтому мы все должны быть в боевой форме.

–   Оказывается ты, Валет, тоже можешь иногда умные мысли толкать, – согласился с ним Угрюмый, замолчав на всю оставшуюся дорогу до компании «Уникум».

Когда Леселидзе, Угрюмый и Валет зашли в кабинет директора, то увидели рядом с хозяином скучающего Туляка, Угрюмый подробно рассказал шефу результаты своей беседы с Лукой. Выслушав его, Лесник произнес:

–   То, что в беседе с Лукой ты сдержанно вел себя и не выступил, заслуживает похвалы. В наши с тобой годы лишние приключения противопоказаны, но от встречающихся на пути уклоняться тоже не следует, так как они в конечном итоге все равно навяжутся и могут раздавить, – по-видимому, отвечая на свои, мучившего его сомнения, подытожил он, – Я подумаю, как поступить с Лукой, а ты можешь пока идти отдыхать.

–     У него желание есть стаканчик самограя выпить и закусить огурчиком, – сообщил Леснику Валет.

–    Никакой пьянки, потерпи, Гриша, до вечера.

–  Что я тебе говорил, Угрюмый? – улыбаясь, спросил Валет.

–     Ну ты, Валет, и зануда, не знаю, за что только тебя

Лесник любит? – устало улыбнувшись, беззлобно отчитал его Угрюмый, покидая кабинет.

Валет не стал отвечать Угрюмому на его вопрос, счел для себя целесообразным промолчать. Тем более, что Лесник продолжил разговор о своих планах в отношении Луки;

–  Такого козла нельзя оставлять в бригадирах. Он сам пачкается в своих ошибках и парней гробит.

–   Это факт, – согласился с ним Валет, который давно уже имел зуб на Луку. Теперь же ему представилась приятная возможность в меру своих сил и возможностей навредить своему врагу.

–  То, что Луку нельзя оставлять в бригадирах, мне понятно, и я по этому пункту определился. Аркадий Игоревич, как ты смотришь на то, чтобы его кодлу взять под свое начало?

–  А кто мне ее даст?

–  Я! – решительно заявил Лесник.

–   Виктор Степанович, не забывайте, что мы в этом городе гости, а не хозяева. Может найтись кто-то, кто не согласится с вашим решением.

–    Это моя забота, и я ее решу всегда, везде, на любом уровне с закрытыми глазами. Ну как, принимаешь мое предложение?

Подумав и оценив множество преград на своем пути, если он согласится взять кодлу Луки под свое начало, Туляк ответил:

–    Знаете, Виктор Степанович, я благодарен вам за предложение, но от него отказываюсь.

–      Почему? – не ожидавший такого ответа, удивился Лесник.

–   Мы все знаем такие поговорки как: «За двумя зайцами побежишь – ни одного не поймаешь». «Один на двух стульях не усидит». Я сейчас крепко сижу на одном и не хочу на свою задницу никаких приключений. Тем более, что у вас, помимо меня, на бригадирство до хрена претендентов.

– Кого ты имеешь ввиду?

–   Виктора Федоровича, Якова Вахтанговича.

–   Их кандидатуры на такой пост не подходят.

–   Почему?

–     С уважаемым нами Виктором Федоровичем недавно парни Луки очень грубо обошлись. И хотя он относится к козырной масти, им обрат делать не стал. Поэтому он у бригады Луки теперь никогда не завоюет такого авторитета, который позволил бы ему командовать ими с должной требовательностью. Ты со мной согласен, Валет?